Солнце уже стояло в зените, когда заработали моторы «Хуракана». Медленно, словно нехотя, начали вращаться воздушные винты. Послышался звук открываемых и закрываемых кранов, поскрипывание валов, скрежет шестерен. Баллон аэростата над их головами начал раздуваться, наполняясь газом. Стропы и прочий такелаж натянулись, корпус корабля ожил, словно древнее чудище пробудилось от долгого сна. Легкая вибрация пробежала от носа до кормы. С каждой секундой все острее чувствовалось, как деревянный корпус с носом, увенчанным фигурой бога ветров, давшего имя могучему кораблю, буквально рвется ввысь.

«Хуракан» был великолепным судном, самым большим из тех, которые доводилось видеть Оскару. От форштевня до кормы в нем было более двадцати метров. Моторы, приводившие его в движение, были укреплены на вынесенных за пределы корпуса балках, к ним по тонким шлангам подавались водород и кислород, где оба газа каким-то образом превращались в электрическую энергию. Но одно дело слушать пояснения Гумбольдта, и совсем другое - видеть все это в действии.

Больше всего Оскара интересовала система управления кораблем. Команда «Хуракана» состояла из восьми человек. Капитан располагался на слегка приподнятой корме, что позволяло ему иметь хороший обзор. Вверху парил гигантский баллон с газом в форме сигары, изготовленной из плотной ткани из растительных волокон. Вся его внешняя оболочка была расписана различными знаками, среди которых выделялось изображение синего кита.

Оскар и Шарлотта стояли на полубаке, наблюдая, как экипаж сматывает швартовочный конец, готовясь к полету. Легкий деревянный трап, все еще связывавший их с землей, был убран, и те, кто пришли проводить их в путь, отступили на безопасное расстояние.

Наконец двигатели, свободно закрепленные на консолях, повернулись вверх, вентили подачи топлива были полностью открыты, и воздушные винты, до сих пор лениво вращавшиеся, превратились в сплошные сверкающие диски. Плотный поток воздуха ударил в лицо. А затем «Хуракан» медленно и величественно оторвался от земли и поднялся в воздух. Его тень, словно грозовая туча, упала на лежащий внизу город.

Как только была набрана необходимая высота, моторы вернулись в прежнюю позицию, и судно устремилось вперед. Оскар видел, как площадка, с которой они стартовали, становится все меньше, а люди словно съеживаются, превращаясь в каких-то муравьев. Теперь он мог одним взглядом охватить весь город - храмы, мосты, подвесные платформы площадей, сады и поля, а заодно и великолепный водопад, в пене которого стояла яркая радуга.

Шарлотта, глубоко взволнованная, попыталась взять его за руку, но он перехватил ее ладошку, крепко сжал и не выпустил даже тогда, когда Кси’мал давным-давно скрылся за горизонтом…

Был ранний вечер, когда «Хуракан» начал плавно снижаться. Пробив слой облаков, он вынырнул из них над просторной пустынной равниной.

С этой минуты любой наблюдатель на поверхности земли мог их заметить, но, судя по характеру местности, этого опасаться не следовало: никаких признаков поселений внизу не было и в помине. От горизонта до горизонта расстилалась бесконечная красновато-желтая пустыня, которую кое-где пересекали извилистые русла давным-давно высохших рек и речушек.

Головной убор верховного жреца трепетал на ветру, когда он приближался к борту, чтобы взглянуть на древнюю пустыню. На руках Юпан держал Вилму, которой пришлось по душе смотреть на мир с высоты.

Оскар взглянул на обоих - старого жреца и киви - и задумчиво улыбнулся. Как знать, может, в голове бескрылой птицы сейчас шевелятся смутные воспоминания о тех временах, когда ее предки умели летать?

По крайней мере, Вилма не испытывала страха высоты, а с Юпаном с некоторых пор ее связывала тесная дружба. Казалось, птица чувствует глубокую любовь жреца ко всем существам, имеющим клюв и крылья, пусть даже они не такие уж большие и летать - не в их обычае.

Тем временем Гумбольдт и Шарлотта были поглощены важным делом: они заряжали батареи лингафона. Вскоре после старта ученый нашел способ подключиться к электрическим цепям «Хуракана», и теперь оставалось только проверить, насколько хорошо идет зарядка.

Наконец, Гумбольдт выпрямился, кивнул племяннице и проговорил:

- Думаю, можно отключать и эту, и все остальные. Они заряжены под завязку.

- Отлично, - откликнулась Шарлотта. - А то в последние несколько часов твой прибор начал заикаться и гнусавить!

- Ничего не поделаешь, - заметил ученый. - Со временем придется кое-что изменить в системе энергопитания. Не стоит надеяться, что в наши дни все отдаленные племена такие технически подкованные, как «заклинатели дождя».

- А может быть вам стоит пойти по тому же пути, что и ханак пача?

- Что ты имеешь в виду?

- Я говорю об их солнечных коллекторах. Почему бы не получать энергию прямо из солнечного света, без всей этой возни с водородом и кислородом?

- Забавная мысль, - с улыбкой пробормотал ученый. - Я вижу, Оскар, в тебе начитает просыпаться настоящий исследователь. Не откажешься ли после нашего возвращения домой стать моим ассистентом в осуществлении этого проекта?

Оскар не успел спрятать довольную ухмылку, как раздался крик впередсмотрящего. Жрец перекинулся парой слов с индейцем, сидевшим на наблюдательном посту, и направился к путешественникам, жестами предлагая им перейти к левому борту.

Солнце так слепило, что пришлось приложить ладонь козырьком ко лбу, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть. Поначалу внизу ничего не было видно, кроме трех небольших летательных аппаратов, стремительно мчавшихся на малой высоте над пустыней. Каждым управлял всего один человек.

- Кто это? - спросил Оскар. - Они нас сопровождают?

Жрец отрицательно покачал головой, после чего повесил на шею лингафон.

- Это те, кто прошел инициацию.

- Ини… как вы сказали?

- У нашего народа есть обычай: каждый молодой мужчина должен пройти определенные испытания, прежде чем его признают взрослым, - пояснил Юпан. - Разве у вас иначе?

- Не в такой строгой форме, - ответил вместо Оскара Гумбольдт. - У нас каждый доказывает свою мужскую состоятельность на свой манер.

- А в чем, собственно, заключается ваш ритуал? - Оскар с содроганием припомнил рисунки, которые ему довелось видеть в одном из томов в библиотеке Гумбольдта. На них молодым африканским мужчинам протыкали деревянными колышками складки кожи на животе и наносили насечки на груди с помощью кривых ножей. - Надеюсь, он не слишком кровопролитный?

- На этот счет можешь не беспокоиться. - Юпан улыбнулся. - Мужчины нашего народа в первую очередь должны научиться скользить на крыльях ветра. А для этого требуется построить собственное судно и проделать путь до центральных областей пустыни Наска. Там их души воссоединяются с богами. После этого они могут вернуться к своему народу и стать полноправными членами общины.

Воссоединяются с богами? Что бы это значило?

Оскар не успел выяснить подробности, когда на палубе внезапно раздался крик:

- Боже правый, вы только взгляните! - перегнувшись через поручни, Гарри Босуэлл указывал куда-то вниз.

Что там увидел фотограф?

Оскар прищурился: поверхность пустыни выглядела как корка засохшего хлеба - белесая, грубая, растрескавшаяся. Вдали возвышались голые холмы, на выветренные склоны которых с незапамятных времен не упало ни капли дождя. Трудно представить более безотрадную местность. И все же там находилось нечто такое, что совершенно не соответствовало окружающему пейзажу. Настолько инородное, что легче было поверить, что находишься не на Земле, а на далекой чужой планете.

Разве Юпан не упомянул богов?

Только сейчас, глядя с высоты, Оскар начинал понимать, о чем говорил старый жрец.