Я потерял дар речи. План? Проект? В моей голове кружились разные мысли, но я так и не смог прийти к единому выводу. Сбитый с толку Малони смотрел то на меня, то на леди Памбридж. Кажется, он ждал развития диспута, а когда понял, что продолжения не будет, то сам решил вставить слово.

— Что за план? О чем вы говорите, леди Памбридж? Я не понимаю ни одного слова.

— Я говорю о копии особого рода. О генетическом коде, который послужит для нас отправной точкой, чтобы мы имели представление об идеальной иммунной системе высокоразвитого вида. О такой системе, которая окажется в состоянии видоизменяться в соответствии с различными атаками постоянно мутирующих вирусов, — объяснила она. — Речь не о том, чтобы эта система была способна просто противостоять известным сегодня вирусам. Это можно делать и сейчас с любым живым существом при помощи простой прививки. Нет, я говорю о принципиальном изменении нашей биохимической защитной системы.

Я собрался с духом и не без иронии спросил:

— И откуда же вы хотите взять этот образец? Не у шимпанзе ли?

Леди Памбридж покачала головой.

— Вовсе нет — несмотря на то, что иммунная система шимпанзе очень похожа на нашу. Я бы даже сказала, что слишком, потому что нам удалось обнаружить у них те же самые слабые места, что и у нас. Между прочим, это наблюдается почти у всех млекопитающих. Нет, это должен быть такой вид, который похож на нас, но не совсем. Вид, обладающий ярко выраженными навыками общения в группе, к тому же высокоразвитый и способный к различного вида коммуникациям.

— Дельфины?

Она снова покачала головой.

— Водные жители не соответствуют нашим запросам. Я могла бы это объяснить, но боюсь, что так мы можем зайти слишком далеко. Скажу иначе — то, что мы ищем, у дельфинов имеет совершенно другую структуру.

Я вздохнул и пожал плечами.

— Я сдаюсь. Мне ничего не приходит в голову, что могло бы соответствовать вашим описаниям.

Леди Памбридж лукаво улыбнулась и произнесла только одно слово:

— Ящеры.

У меня в голове проскочила одна очень неприятная мысль: эта женщина потеряла рассудок. Или же она просто забавлялась с нами. Одно из двух. Может быть, она хотела поводить нас немного за нос или даже проверить. Ящеры! Это явно было плохой шуткой. Мне показалось, что у остальных мысли были схожими. Но поскольку никто из нас не хотел выглядеть невежливым по отношению к пожилой даме, в комнате повисло неловкое молчание.

Отчасти из уважения, отчасти для того, чтобы сохранить дистанцию, я выдавил из себя некое бормотание. Это должно было заставить нашу хозяйку поверить в то, что я с ней полностью согласен:

— Интересно.

Она пристально посмотрела на меня своими серыми глазами, на ее губах появилась ироничная улыбка.

— Дэвид, а вы не только нерешительный человек, вы к тому же и лицемер, — сказала она.

— Миледи?

— Признайтесь, что на самом деле не поверили ни единому моему слову. — Ее улыбка куда-то вмиг испарилась. — Скажите откровенно, что пронеслось в эту минуту в вашей голове? Вы подумали, не сошла ли я с ума? Или у меня начался старческий маразм? А может, решили, что я просто подвергла вас какому-то тесту? Посмотрите по сторонам, возможно, вы обнаружите где-нибудь скрытую камеру?!

— Должен признать, нечто подобное промелькнуло в моей голове. Пожалуйста, простите меня. — Я чувствовал себя застигнутым врасплох.

— Бросьте. Вы абсолютно нравы. Любому человеку, который не имеет достаточно информации, вся эта история покажется смешной подделкой «Парка Юрского периода». Хотя идея сама по себе была не так уж плоха. Мистер Малони, вы припоминаете такую книгу или хотя бы фильм?

Охотник растерянно покачал головой, равно как и его сопровождающий. По их поведению мне стало понятно, что слова нашей хозяйки привели их в тупик — как и меня.

— Собственно говоря, речь там шла о клонах динозавров. Ученые нашли окаменелых комаров и, взяв у них пробу крови, которую они пили у динозавров, восстановили из нее настоящих животных. Эксперименты, на которых основаны книга и фильм, проводились и в действительности. Но вскоре выяснилось, что на самом деле это были не целые молекулы ДНК ящеров, а всего лишь их обломки. И расстояния в спирали гена оказались столь велики, что соединить их просто нереально. Автор книги и режиссер хорошо знали об этом и смогли залатать дыры при помощи ДНК обычных лягушек. С научной точки зрения подобный трюк — полное надувательство. Но ради столь увлекательной истории мы можем разок-другой закрыть глаза на некоторые нестыковки. Тем не менее, эта идея жива и по сей день. И правда, представьте, что бы это было за приключение — клонировать такую форму жизни, которая царила на Земле более двухсот пятидесяти миллионов лет назад. Сейчас я говорю не о том, что нужно, используя эти выдающиеся достижения, создавать парки развлечений. Меня и моего мужа, равно как и других ученых, всегда волновал один вопрос: как этим высокоразвитым животным удалось прожить так долго. Двести пятьдесят миллионов лет! Уму непостижимо. Мы, люди, живем по грубым подсчетам всего-то три миллиона лет.

— Но и за это время мы успели натворить такую кучу дел, — пробормотал Малони.

— А я не понимаю, — подхватил Сикспенс, — почему бы вам не взять какой-нибудь вид, сохранившийся до наших дней? Ведь на Земле есть еще много живых существ, которые не так подвержены вирусам, как мы, люди.

Леди Памбридж терпеливо продолжила свои объяснения.

— Все дело в генетической специфике, которая тесно связана со степенью эволюционного развития. Это даже важнее, чем тот факт, что в случае с ящерами мы можем говорить о рептилиях. Чем ближе уровень эволюционного развития у видов, тем проще пройдет перенос. Рептилии еще туда-сюда. Но вы должны не упускать из виду, что ящеры, подобно нам, жили в больших группах. Они были теплокровными, а у некоторых даже имелась шерсть. Они могли быть способны к коммуникации друг с другом и, ко всему прочему, обладали и иными способностями. Мы только теперь начинаем осознавать, насколько умными они в действительности были. Некоторые исследования говорят о том, что гадрозавры, один из подвидов утконосов, могли бы развиться в неких людей-ящериц, если бы они не были уничтожены шестьдесят пять миллионов лет назад вследствие падения гигантского метеорита.

— Ящеры и люди-ящерицы. Мне кажется, пора налить себе по стаканчику более крепкого напитка, — сказал Малони и встал.

— Полностью поддерживаю. — Не желая показаться невежливым, я пошел следом за ним к бару. По пути мы бросили друг на друга многозначительные взгляды.

Как обычно, Малони налил себе виски, ну, а я предпочел бренди. Вооружившись бокалами, мы вернулись на свои места.

— Все же, есть пробелы, — вернулся я к теме разговора, — которые я никак не могу заполнить. А именно: откуда вы хотите взять ту самую ДНК. Ведь случай с янтарем и окаменелыми останками окончился неудачей.

— Что за вопрос! Естественно, мы возьмем молекулу ДНК у живущего экземпляра.

От удивления я чуть не подавился. А это было бы весьма некстати, потому что бренди оказался отменным. Происходящее становилось все более абсурдным.

— У живущего экземпляра?!

— Разумеется.

И все же, у нее помутился рассудок. Тем не менее, я изо всех сил старался не выдать свои мысли и продолжал ей подыгрывать.

— Интересно, где же вы хотите раздобыть живого динозавра? Где-нибудь в озере Лох-Несс?

В этот момент мой взгляд зацепил фото Эмили, стоящее на камине. И я очень сильно захотел, чтобы в этот момент она оказалось рядом. Но, увы, она была далеко… в Конго!

Вдруг я почувствовал, как стены комнаты зашевелились. Нет, это невозможно! Нельзя же быть настолько сумасшедшим!

Леди Памбридж повернулась к нам с торжествующим видом.

— Господа, говорит ли вам о чем-нибудь название мокеле-мбембе?

Малони покачал головой.

— Впервые слышу. Что это? Звучит как-то по-африкански.

Мисс Памбридж сдержанно улыбнулась.

— Знакомы ли вы с понятием «криптозоология»?

Австралиец с недоумением посмотрел на даму.

— Крипто… что?

— Криптозоология. Это греческий термин, — пояснила она, — «наука о тайных животных». О существах, живущих только в легендах, чье существование не подтверждено научно. В этой сравнительно молодой науке есть несколько интересных направлений. К тому же, она привносит свежий воздух в пыльные архивы и аудитории. Вспомните об открытии видов, которые, как думали многие ученые, вымерли около шестидесяти пяти миллионов лет назад. Например, кистеперые.

— Но это же чистой воды случайность, — возразил я.

Честно говоря, я был не очень знаком с материалами этого дела, зато часто читал о нем в специализированных журналах.

— В большинстве случаев эта наука привносит невообразимую сумятицу. Криптозоология — это, по сути дела, беспросветные джунгли из мифов и легенд, в которых вымысел и реальность тесно переплетены между собой. Рассказы о йети, саскуотче, снежном человеке или о лох-несском чудовище — ничто иное, как вымысел. Ничего особенного, что могло бы заинтересовать серьезного ученого. В большинстве случаев есть вполне разумное объяснение для всего того, во что свято верят аборигены или что померещилось путешественникам, укушенным малярийным комаром, — добавил я авторитетным тоном.

— Кто или что это ваше мокеле-мбембе на самом деле? — перебил меня Сикспенс.

— Это название на языке банту, означающее «большой зверь» или просто «зверь, который может остановить реку», — пояснила леди Памбридж.

Она встала с кресла и достала с полки книгу в кожаном переплете.

— Итак, это животное, причем таких размеров, что одним лишь собственным телом может преградить течение целой реки.

Леди Памбридж подошла к нашему столу. Книга в ее руках называлась «В поисках выживших доисторических организмов», а написал ее доктор Карл П. Н. Шакер. Она открыла книгу на определенной странице.

— Вот оно.

Мы столпились вокруг стола. На раскрытой странице была нечеткая фотография, сделанная, по-видимому, с борта самолета. На картинке было изображено озеро, расположенное прямо посредине дремучего леса. А из воды виднелась длинная шея животного. Рядом с фотографией был неуклюжий набросок, изображавший это животное в полный рост. Существо очень напоминало плезиозавра, обитавшего в морях Юрского периода сто пятьдесят миллионов лет назад.

— Плохой снимок, — заметил Малони, и выпустил клуб дыма прямо в открытую книгу. — Какого же роста этот малый? Здесь не за что зацепиться, чтобы предположить, каков он на самом деле.

— Аборигены рассказывают, что этот зверь около четырех метров в длину, он издает низкие, раскатистые звуки, — продолжала хозяйка. — По нашим же данным, речь здесь идет о животном, чьи размеры значительно превышают эти злосчастные четыре метра.

— Как вы пришли к такому выводу? — спросил я.

Мне не терпелось узнать, что же еще припасено у нее, чтобы развеять наш скептицизм. Все же мы достаточно повидали и о многом знаем, чтобы так быстро дать себя очаровать этим нечетким снимком.

— Я хочу еще кое-что показать вам, — сказала она в то время, когда мы снова усаживались в свои кресла. — Это видеозаписи, которые сделала моя дочь незадолго до своего исчезновения. Их, вместе с другими вещами доставили из Ликуала.

Голос леди Памбридж дрогнул. Вот о чем говорил Бенджамин Хиллер. В пакете, что доставили ей неделю назад, лежали именно эти записи.

— Вы же понимаете, что все, что вы здесь слышите и видите, придется сохранить в строжайшей тайне, — говорила хозяйка. — В случае, если вы попытаетесь извлечь выгоду изо всей этой истории, вам придется иметь дело с моими адвокатами. Это такой опыт, от которого я искренне хотела бы вас предостеречь. — Она подмигнула нам. — Не говоря уже о том, что кто-то вам действительно поверит. А теперь, пожалуйста, послушайте меня очень внимательно.

Свет погас, и проектор отобразил нечеткие снимки. Спустя какое-то время я начал понемногу ориентироваться, как вдруг на стене появилась четкая картинка. Мы увидели водную гладь, освещенную лунным светом и окаймленную со всех сторон мощными деревьями, которые были похожи на темных ночных стражей. Тишину ночи нарушали лишь стрекотание и воркование полуночных лесных жителей. Поверхность воды была ровная, как зеркало.

Вдруг вдали на поверхность вырвались воздушные пузыри, но воде прошли концентрические волны. За камерой послышался возбужденный шепот, который тут же стих. Количество пузырей увеличилось, вот они уже превратились в белую бурлящую иену, которая казалась странной и неестественной в тиши джунглей. Тишина? Действительно, привычные шорохи и звуки, прежде наполнявшие воздух, стихли. Теперь же слышалось лишь бурление и журчание и еще какой-то звук, который я так и не смог определить. Он был похож на гудение, издаваемое тонущим пароходом.

Внезапно что-то разбило водную гладь. На поверхности показалась длинная, раскачивающаяся шея, заканчивающаяся крошечной головой.

И несмотря на то, что я уже видел это явление на нечеткой фотографии, я оцепенел от удивления. Все-таки есть разница, причем, огромная, между нечетким снимком и движением видеозаписи с подобающими звуками. Сами собой мои пальцы вцепились в подлокотники кресел. Я увидел, как это создание покрутило головой влево-вправо, проплыло несколько метров и снова погрузилось под воду.

Я сложил руки перед лицом. Эта пленка оказалась настоящей сенсацией. В случае со зверем, которого мы только что увидели, речь действительно шла о ранее неизвестном экземпляре. О существе, которое никто прежде не видел и о котором не говорится в научной литературе. А кроме того, сделанная запись была настолько четкой и ясной, что на самом деле является большой редкостью (тем более, если мы говорим о криптидах — ранее неизвестных формах жизни). Я хотел попросить леди Памбридж прокрутить пленку еще раз, но Малони опередил меня.

— Ничего сенсационного, — проворчал он, — в шее нет и двух метров. Вы же говорили нам о чем-то невообразимо большом…

Он не успел договорить, слова так и застряли у него в горле. Животное снова вынырнуло, но на этот раз целиком.

Оно становилось все выше и выше.

У меня перехватило дыхание, когда я вспомнил, какими взглядами мы перекинулись, увидев фото. Это была не шея. Утолщение на конце — вовсе не голова. Настоящая голова только что показалась из воды. А то, что мы видели раньше, в действительности оказалось длинным дугообразным рогом, венчавшим череп животного, как шлемообразный отросток.

Я сидел с открытым ртом.

Рептилия посмотрела по сторонам огромными глазами и издала трубный звук. Он укрепил мои подозрения — очевидно, этот рог служил животному для усиления звука, точно так же, как у гадрозавров позднего Мелового периода. Странная голова застыла на некоторое время в такой позе, а потом существо показалось целиком. Стало очевидно, что этому зверю ничего не угрожало. Хотя втайне я все же задавал себе вопрос, чего же может бояться такой титан. Метр за метром животное поднималось из воды. Стало видно длинное тело, когтистые лапы, и блестящую кожу с зеленоватыми пятнами. Вдруг рядом с животным появился еще один рог. Это был детеныш. Я сидел, как вкопанный. То, что разворачивалось на наших глазах, было чудом — особенно для людей, далеких от биологии. Мне же казалось, что я только что открыл новый мир, словно я сам стал Алисой в Зазеркалье, которая все дальше и дальше заходит в домик Кролика.

— Что это, мистер Эстбери? — прошептал сидящий рядом со мной Сикспенс. — Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное?

Я покачал головой.

— Не только не видел, даже не слышал ни о чем подобном. Возможно, речь идет о самостоятельном виде. В джунглях самые лучшие условия, чтобы животное как можно дольше оставалось неоткрытым и жило в абсолютном уединении.

— Что за монстр! Посмотрите на эти когти.

В этот момент что-то случилось. Но что именно — я не успел понять. По джунглям разнеслось жужжание или даже свист. Потом послышались слова и обрывки разговора.

«Прием», — прошептал голос из динамика.

«Ты слишком близко подошел к камере с наушниками. Да, слишком. Говорю тебе, отключи этот проклятый магнитофон, — прошипел женский голос, — идиот! Выключи плеер. Ты что — не слышал? Черт, поздно. Он заметил нас».

И действительно, глаза рептилии смотрели аккурат в объектив камеры. Казалось, что она может видеть в темноте. Ее ноздри раздулись, челюсть раскрылась, и мы увидели несколько рядов острых зубов. Детеныш попытался спрятаться за мощной спиной родителя, издавая громкий писк.

«Он хочет поймать нас! — закричала женщина. — Дай-ка пистолет. Я попробую не подпустить его к нам. Может, нам удастся спугнуть его. Возвращайтесь в лагерь».

Я услышал глухой удар, потом раздался жалобный стон. Кто-то перезарядил оружие.

«Собирайте все пожитки и бегите в лагерь, а я попытаюсь задержать чудовище».

Раздался выстрел. Мимо камеры пронесся детеныш. Затем он, бездыханный, плюхнулся в воду. По джунглям пронесся ужасный крик. Существо разозлилось не на шутку. Мы услышали еще одно проклятие, а потом исчезла картинка, и звук пропал. То, что я увидел в последние минуты, остановило кровь в моих венах. Все выглядело так, будто лагерь нал под сильным натиском. В последнем кадре промелькнул кусок надувной лодки и пятнистый хвост рептилии. На этом пленка закончилась.

В комнате потемнело.