Трапеза продолжалась недолго, но даже за это короткое время Гумбольдт успел изложить, что именно привело его сюда, - естественно, опуская многие важнейшие подробности. Джейбс Уилсон отмалчивался и внимательно слушал. Со стороны в эти минуты он напоминал кошку, изготовившуюся к прыжку.

- Вы рассказали увлекательнейшую историю, господин Гумбольдт. Но вот что, в частности, меня интересует. Почему вы выбрали такой окольный путь: над Французским Суданом? Вы хотели отыскать камень, или есть еще какие-то причины?

Гумбольдт спокойно выдержал мертвенный взгляд иридиевого глаза.

- Вы внимательный слушатель, сэр Уилсон. Разумеется, такая причина у меня была. Вам говорит о чем-нибудь имя Рихард Беллхайм?

- Вы имеете в виду знаменитого этнографа?

- Именно. Беллхайм был другом моей юности.

- Был? Что же с ним случилось? Он умер?

- Даже не знаю, можно ли это назвать смертью…

И Гумбольдт поведал историю своего старого друга - начиная с их первой встречи и заканчивая странным и чудовищным превращением во время празднования Нового года.

Уилсон слушал с глубоким вниманием, но и тут не обронил ни слова. Оскар не мог отделаться от ощущения, что охотник за метеоритами уже знает обо всем, о чем рассказывает Гумбольдт. Что касается Гарри и Макса, то они бледнели с каждой минутой. В особенности их напугало происшествие на новогоднем празднестве. Макс даже подлил себе вина, при этом его рука заметно подрагивала. Когда же ученый добрался до описания подъема в горы, находки в храме и пребывания у монахов-миссионеров, Макс окончательно утратил самообладание.

- О, небо! - хрипло выдавил он. - А я, идиот, едва не сунулся в этот проклятый храм! Скажите, вы знали об этом, Уилсон?

Охотник за метеоритами вздернул подбородок.

- Естественно, нет. И откуда бы? Я потрясен, не меньше, чем вы.

Оскар нахмурился. Похоже, здесь кто-то лжет. И этот кто-то - Уилсон. Его адъютант Арчер того же поля ягода. Оскар мог бы поклясться, что оба едва заметно перемигнулись, когда Гумбольдт рассказал историю с мышью и миссионерами.

Отец прав: эти люди очень опасны. А то, что у них на уме, опаснее вдвойне.

Макс залпом осушил свой бокал - третий или четвертый по счету, запустил пальцы в волосы и начал раскачиваться.

- Я был в каких-то десяти шагах от этой дьявольской штуки! - простонал он. - И при этом полагал, что это самый обычный метеорит…

- Никогда я не говорил вам ничего подобного, - не выдержал Уилсон. - Мне с самого начала было ясно, что речь идет об исключительном феномене. Легенды о нем столь же невнятны и таинственны, как предания о Святом Граале. Но вот чего я не знал, так это его подлинных свойств и возможностей.

- И поэтому решили использовать меня в качестве подопытного кролика? - Макс побагровел. - Хотели взглянуть, что случится, если попытаться повредить поверхность камня, да?

- Вздор! - прорычал Уилсон, причем Оскару показалось, что он слегка переигрывает. - Я хотел порадовать вас, вот и все. Кроме того, готовность идти на риск - неотъемлемое свойство настоящего исследователя. И уж тем более, когда вы выполняете поручение королевского дома. Тому, кто не переносит жары и чада, нечего делать на кухне.

- Вы бессовестный человек, мистер Уилсон!

- Похоже, вы немного перебрали, - Уилсон поднялся и похлопал Макса по плечу. - Думаю, вам стоит отправиться в вашу палатку и отоспаться как следует. Завтра все встанет на свои места, а в храм отправится кто-нибудь другой.

Макс стряхнул с плеча руку охотника за метеоритами.

- Прекратите обращаться со мной, как с младенцем! Я отправлюсь с вами. Я хочу знать, что именно едва не сожрало меня.

- Это неточно, - поправил Гумбольдт. - То, что вы называете камнем, могло вас ассимилировать, но не сожрать. Невероятная удача, что вы все-таки не вошли в храм.

- Может быть, вы несколько преувеличиваете, господин Гумбольдт? - усомнился Уилсон. - Вы говорите так, словно речь идет о живом существе. Я понимаю, что Стеклянное проклятие обладает некими необычными способностями, но это уж чересчур.

- Вы все еще не верите? - улыбка Гумбольдта стала острой, как бритва.

Уилсон умолк, затем внезапно фыркнул:

- Отлично, Пеппер! Если вы непременно хотите отправиться с нами, мы осмотрим метеорит вместе. Чтобы вы не верили всякому досужему вздору.

Группа людей снова двинулась по направлению к храму, к ней присоединился еще один человек - рыжеволосый ирландец с веселыми глазами и открытой сердечной улыбкой. Он представился гостям как Патрик О’Нил и пожал обоим руки. Оскар сразу решил, что этот парень - очень славный, и беседовать с ним куда приятнее, чем с наемниками или конюхами.

- У меня есть вопрос, сэр Уилсон, - уже на ходу спросил Гумбольдт. - Мы пришли сюда из поселения догонов. Там много раненых, есть убитые. Не могли бы вы пояснить, что произошло?

- Ах, это… - Уилсон извлек из глазницы свой серебристый глаз и принялся полировать его носовым платком. - Эти чернокожие не пожелали нас пропустить. Все, что нам требовалось - просто подняться наверх, на плато… - Он вернул глаз на место. - Но теперь, я думаю, они уже поняли, что становиться на нашем пути было тяжелой ошибкой.

- Но ведь вы передвигались по их территории!

- Хм, что значит - «их территория»? Если так рассуждать, то вся Африка - территория тех или иных племен. Если рассуждать, как вы, господин Гумбольдт, по континенту стало бы вообще невозможно перемещаться. Но нам подобные предрассудки не помеха. Мы исследователи, а не политики или дипломаты. А сами-то вы как умудрились сюда попасть?

- Я постарался завоевать их доверие. Догоны - наши друзья.

Уилсон удивленно поднял брови:

- Вот как? Ну, в таком случае, я очень сожалею, но, как говорится, не мы начали первыми. Я старался причинить им минимальный ущерб, можете это передать своим друзьям.

- Я сообщу им об этом, как только они похоронят своих мертвых.

Остаток пути они проделали молча. Уже поднимаясь по лестнице к храму, Гумбольдт спросил.

- Вам известно, что догоны предвидели наше появление?

Охотник за метеоритами остановился на верхней площадке.

- Предвидели? Что вы имеете в виду?

- В их среде из уст в уста на протяжении многих поколений передается старинное пророчество. В нем идет речь о четырех полубогах, которые прибудут сюда на крылатом животном. Это событие знаменует собой начало новой эпохи. Старый цикл заканчивается, начинается новый. Вам, конечно, знакома история с Сириусом?

- Само собой, - Уилсон выпятил квадратный подбородок. - Каждый, кто попадает сюда, знает ее. Догоны поклоняются звезде, которая вращается вокруг Сириуса А. Один ее оборот продолжается пятьдесят лет. Но это звезда, Сириус Б, обнаружена только в нашем столетии с помощью современных астрономических инструментов. Догонам же она известна уже много сотен лет. Не понимаю только, какое отношение это имеет к вам.

- А вам известно, что существует еще один, более длительный цикл? Местные звездочеты убеждены, что новая эпоха наступит по завершении тринадцатого цикла. Тринадцать - несчастливое число для догонов. Тринадцать раз по пятьдесят - шестьсот пятьдесят лет. С этого момента, который приходится на сегодняшний день, у догонов начинается новый отсчет времени. Согласно древнему предсказанию, в этот день страну ожидают неописуемые бедствия, прежде всего - нашествие врагов, после которого наступит тысячелетие тьмы. За это время земля должна очиститься, и начнется новый цикл жизни.

- Ну и?

Гумбольдт рассеянно взглянул на охотника за метеоритами.

- Вы до сих пор не поняли? Благодаря вашему жестокому вторжению пророчество исполнилось. Это же очевидно.

Уилсон в течение нескольких минут молчал, сохраняя каменное выражение лица. А затем от души расхохотался.