Мелодия состояла всего из пяти нот. Соль, ля, фа, затем фа на октаву ниже и, наконец, до.

Мощные и чистые звуки взлетели к небу, пробили пелену туч и отразились от горных склонов. Эхо подхватило мелодию, перебрасывая ее от скалы к скале и дробя.

Все стихло. Только ровно шумел дождь.

Шарлотта с тревогой смотрела на монолиты. Над скальным мостом и ущельем висела напряженная тишина. Даже зеленые камни, казалось, прислушивались.

- Ты что-нибудь замечаешь?

Шарлотта вытерла слезы, выступившие на глазах.

Исследователь снова нажал на кнопку, и девушке показалось, что звуки проникли в самую ее душу. Внезапно раздался треск. Словно на каменную плиту посыпались мелкие камешки. Затем еще и еще.

- Смотри! - Шарлотта указала на небольшой монолит. Он располагался у самого края обрыва и имел совершенно безупречную форму. Внезапно на одной из его граней возникла тонкая трещина. Она тянулась от самой земли и мигом добралась до острой вершины камня. За ней появилась вторая, третья, еще и еще.

Мерцающая поверхность монолита поблекла. Изумрудная зелень сменилась тусклым мышино-серым тоном. В конце концов он рухнул, рассыпавшись на мелкие осколки, а там, где он стоял, осталась лишь горка песка. С другими зелеными камнями происходило то же самое. Шарлотта видела, как они один за другим превращаются в сероватый песок.

Воздух наполнился шипением, словно кто-то открыл клапан парового котла. Порыв ветра донес до них неприятный запах, напоминающий запах хлора. Шарлотта прижала к носу носовой платок.

- Кажется, получилось! - пробормотала она. - Невероятно, но у нас получилось! Еще раз, дядя!..

Оскар с необыкновенной остротой чувствовал, как в нем что-то происходит. Будто его отмороженные руки и ноги погрузили в горячую воду, и теперь они нестерпимо зудят. Казалось, все его тело, превратившееся в лед, начало оттаивать.

Юноша не смог сдержать болезненный стон. Пришлось изо всех сил сжать кулаки и стиснуть зубы. Вокруг него содрогались и покрывались трещинами монолиты. Инопланетное существо испытывало на себе действие неведомой, но могучей силы. Вибрация становилась все сильнее, но и его тело зудело все болезненнее. Воздух, который Оскар судорожно вдыхал, казался ему обжигающим, как огонь. Наконец, не в силах и дальше терпеть эти мучения, он запрокинул голову и испустил отчаянный вопль.

- Ты слышал? - Шарлотта повернулась в ту сторону, откуда ветер принес отзвук протяжного крика. Он перекрыл шорох дождевых капель и треск лопающихся кристаллов, после чего умолк.

- Как жутко, - задумчиво проговорила девушка. - Словно кричит умирающее животное.

- Животное? - в голосе Гумбольдта прозвучало сомнение. - Скорее, человек.

Шарлотте не понадобилось усилий, чтобы понять, что кроется за этими словами.

- Боже праведный, - взволнованно прошептала она. - Ты думаешь, что это…

Ученый кивнул:

- Это Оскар, никаких сомнений.

Держась друг за друга, они вступили во враждебную каменную чащу. Гумбольдт еще раз нажал кнопку прибора. Монолиты вокруг таяли, как лед в раскаленной пустыне. В их лабиринте образовалось что-то вроде широкой просеки, покрытой светлым песком. Там, куда проникали могущественные пять нот, инопланетные гости рассыпались в прах. Но как знать, что может случиться, когда эти звуки коснутся человека, инфицированного чужой формой жизни? Шарлотта невольно вспомнила несчастного Рихарда Беллхайма, от которого осталась только пригоршня песка и содрогнулась. Оставалось только молиться, чтобы изменения в организме Оскара не зашли так же далеко.

Впереди располагался особенно крупный монолит. Он казался чуть ли не вдвое больше остальных и поднимался в высоту почти на двадцать метров. Он располагался там, где раньше находился храм, а у его подножия виднелась крохотная скорчившаяся фигурка, прижавшаяся к холодному камню. Одежда на теле юноши была изорвана в клочья, кожа покрыта бесчисленными ссадинами и царапинами. Страх и отчаяние полностью овладели им, и он, словно потерпевший кораблекрушение, из последних сил цеплялся за обломок мачты.

- Оскар!!!

Шарлотта находилась еще довольно далеко от него, но и отсюда могла различить изумрудное сияние его глаз. Лицо юноши казалось бесстрастным и неподвижным, как маска. Ни улыбки, ни каких-либо признаков того, что он узнает своих близких. Девушка уже была готова броситься к нему, но Гумбольдт ее остановил.

- Не делай этого! - резко проговорил он, хватая ее за руку. - Оскар все еще находится во власти метеорита.

- Но мы обязаны ему помочь! Посмотри, что с ним творится. У меня сердце разрывается, когда я это вижу!

- Мне не легче. Но мы не должны отступать от нашего плана.

- А если ничего не выйдет?

Гумбольдт нахмурился:

- Тогда, по крайней мере, он навсегда избавится от этого проклятия!

С этими словами он в очередной раз нажал кнопку прибора.

С беспощадной отчетливостью звуки мелодии обрушились на Оскара, отразились от стекловидных граней монолита и снова вернулись к юноше.

Результат оказался ужасающим. Тело его изогнулось, словно сквозь него пропустили мощный электрический разряд. Рот раскрылся, как в крике, но оттуда не вырвалось ни звука. Кулаки сжались с такой силой, что ногти до крови вонзились в ладони. Широко раскрытые глаза смотрели в небо.

Шарлотта не могла этого вынести.

- Прекрати! - выкрикнула она. - Выключи прибор, ты же убьешь его!

Но ученый остался непреклонным.

Шарлотта с ужасом следила за тем, что происходило с телом Оскара. Оно билось и корчилось в судорогах, становясь все длиннее и тоньше. Вскоре оно стало напоминать резиновую ленту, и когда девушка решила, что хуже уже быть не может, Оскар внезапно стал прозрачным. На короткое время стали видны все его внутренние органы - сердце, легкие, желудок, проступили очертания скелета.

Но уже в следующее мгновение все изменилось. Под слоем стекловидного вещества проступили знакомые черты. Теперь юноша выглядел так, будто его облили прозрачным маслом. Лицо, грудь, руки и ноги заблестели, как покрытые глазурью, странная субстанция сочилась из всех его пор. Не успела Шарлотта подумать, что это за вещество, как оно сползло с тела Оскара и ушло в землю, оставив на поверхности только темное пятно.

Перед ними стоял прежний Оскар, растерянный, слабый и ничего не понимающий в происходящем. Еще миг - и он упал как подкошенный.

Гумбольдт сунул прибор Шарлотте, бросился к сыну и опустился перед ним на колени.

Шарлотта поспешила за ним. Ее сердце бешено колотилось.

- Ну что?

Гумбольдт пощупал пульс, прислушался к дыханию и приложил ухо к груди юноши.

- Жив! - с огромным облегчением выдохнул он. - Кожа теплая, сердце работает нормально, дыхание слабое, но ровное.

Шарлотту немного отпустило.

- Но это существо? Оно покинуло его? Он свободен?

Гумбольдт неуверенно улыбнулся:

- Не могу судить с полной уверенностью, но мне кажется, что перед нами прежний Оскар…

Он наклонился, поднял безвольное тело сына и взвалил на плечо. В глазах ученого стояли слезы радости.

- Идем отсюда, - проговорил он. - Вернемся позже и закончим то, что еще не успели. Сейчас Оскар для нас важнее.

Шарлотта подняла глаза к вершине огромного кристалла. Оттуда стекала струйка песка. Еще немного, и эта громадина тоже превратится в пыль.

Чужак побежден.

Губы девушки беззвучно зашевелились, шепча благодарственную молитву.