Шли дни. Приближалась дата, которую все так ждали и боялись. Пятница, 18 июня 1895 года. День, в который, согласно документам, Элизу должны были убить. Было указано и время - 9 часов 10 минут утра. И этот час неотвратимо приближался.

Чтобы справиться с нервозностью, все окунулись в работу. Ухаживали за садом, убирали в доме и во дворе, обновляли конюшню. Гумбольдт демонтировал машину времени, оставил несколько частей, а все остальное превратил в обломки, включая и меньшие прототипы из лаборатории в подвале. Как Гумбольдт и собирался, он уничтожил все документы и написал своему другу Николе Тесла, что маленький механический человечек Герон ему больше не нужен. Работал молча, и только раз заметил Оскар, как он тайком утирает слезу. Это было тяжелое решение, но отец не тот человек, который поддается чувствам. Письмо, заставившее его и тех, кого он любил, спасать будущее, вынудило исследователя разрушить свое самое важное изобретение и оставить все мысли хоть когда-нибудь его воспроизвести. Он занимал себя ежедневным чтением газеты, визитами в город, разговорами с друзьями и знакомыми. Сообщения давали надежду. Никаких признаков нового покушения, недовольства народа и никаких слухов о гражданской войне и прочих ужасах. Советник Штангельмайер, шеф тайной полиции и воспитатель императора, совершенно неожиданно заявил об отставке, объяснив свое решение почтенным возрастом и проблемами со здоровьем. Министерский советник Штрекер также заявил о своем уходе с политической арены. Скандал с участием сына подорвал его авторитет и сделал невозможным дальнейшее пребывание в министерстве. Удивились немногие. Процесс против сына начинался через несколько недель, но всем было ясно, что его признают виновным. Пред судом должен был предстать и Хайнц Берингер по обвинению в серьезных правонарушениях: кражах, укрывательстве и вымогательстве. Оскар привел комиссара Обендорфера в тайное убежище, и найденного там краденого добра было уже достаточно, чтобы засадить этого прохвоста за решетку лет на десять. О генерале Фалькенштейне почти ничего не было слышно, но прошел слух, что по финансовым причинам и из соображений карьерного роста он собирается в следующем году переехать в Китай, где будет служить военным советником.

Похоже, план Гумбольдта удался.

Что касается личных вопросов, то и тут новости были самые благоприятные. Встреча с директором университета Шпренглером, на которую они не смогли попасть из-за происшествия перед музеем, состоялась и закончилась наилучшим образом. Оскар и Шарлотта были допущены в университет и могли начинать учебу в зимнем семестре. Гумбольдт принял предложение и радовался, что сможет начать все заново. Все было хорошо, кроме одного. Оставался один день, который омрачал радость. Если рассуждать логично, то ничего не могло случиться. Ход событий изменился. Император остался жив, группа заговорщиков разоблачена, Берингер сидел в тюрьме. Ничто не могло испортить им жизнь. Но тень сомнения все же оставалась. Не было ли это ошибкой? Все ли они обдумали? Нет ли еще кого-нибудь, желающего лишить исследователя жизни? Спрашивать Элизу не имело смысла. Ее способности стали проявляться хуже - совсем так, как написано в документах Гумбольдта. Она больше не могла видеть будущего. Видела только расплывчатые образы, которые могли значить все или ничего. Все попытки получить ответ кончались разочарованием. Итак, они ожидали указанной даты и надеялись на лучшее.

День начался так, как и описывал Гумбольдт из будущего: ветром и дождем. Дождь начался еще накануне вечером и не прекратился до сих пор. Хороший затяжной дождь, как описал его исследователь, чтобы поднять настроение. Оскар смотрел в окно и дрожал. Листья на деревьях хмуро обвисли, во дворе сверкали лужи.

Все сидели за столом и завтракали, но беседа не вязалась. Из соседней комнаты доносилось тиканье напольных часов.

- Который час? - спросил Оскар. Горло у него пересохло. Еда сегодня казалась безвкусной.

- Восемь часов пятьдесят три минуты,- ответил Гумбольдт, взглянув на карманные часы.- Еще семнадцать минут.

Оскар застонал. Похоже, время замерло на месте. Как будто минуты увязли в банке с медом.

Юноша глотнул еще молока, чтобы смягчить горло. И снова не помогло. Тогда Оскар отодвинул свою тарелку.

- Я не голоден.

- Я тоже,- поддержала его Лена.- Кусок в горло не лезет.

- Не переживайте так,- улыбнулась Элиза.- Все будет хорошо. Через четверть часа все пройдет. Вы еще посмеетесь над своими страхами.

- Может быть,- согласился Оскар.- Скорее бы уже все кончилось. Ненавижу ждать.

Элиза рассмеялась.

- Еще у кого-то нет аппетита?

Тарелки отодвинули все, кроме Мышонка. Даже Вилма ничего не съела.

- Ну если так, то я уберу со стола,- заявила Элиза.- Нет никакого смысла сидеть за столом с печальными лицами.- Она хлопнула в ладоши: - Конец трагедии. Кто поможет мне убрать?

Все вскочили, обрадовавшись, что появилась возможность хоть что-то сделать. С грохотом и звоном Лена с Бертом понесли тарелки на кухню.

Гумбольдт бросил еще один взгляд на часы и поднялся.

- Подожду на улице. Хочу убедиться, что ничего не произойдет.

- Можно я с тобой? - попросился Оскар.- Одна голова хорошо, а две лучше.

- Пойдем. Только надень что-нибудь устойчивое к атмосферным воздействиям. Жду тебя за дверью.

Через несколько минут Оскар вышел из дому. Гумбольдт стоял с арбалетом наперевес. В широкополой шляпе и длинном пальто он был очень похож на охотника. На Оскаре была непромокаемая куртка с капюшоном. Капли дождя тихо барабанили по плотной ткани.

- Куда идем?

- В лес,- указал отец влево.- Согласно записям, выстрелы были сделаны оттуда. Нужно проверить, все ли в порядке. Чтобы знать наверняка.

Он натянуто улыбнулся, но Оскар хорошо его знал. Отец всегда так улыбался, если не хотел, чтобы заметили, что он нервничает точно так же, как и все остальные.

Часы на церкви в Веддинге пробили девять.

Еще десять минут.

Они пересекли двор и направились на восток. Вошли в подлесок, который в этом месте, к счастью, был негустым. Взобрались на невысокий холм и прошли по дубовой рощице до места, где стояли рядом могучие старые дубы, словно охраняя свои тайны. Гумбольдт ненадолго остановился, проверил, все ли в порядке и свернул вправо. Положил руку на дерево и посмотрел вверх.

- Должно быть здесь. Вот дерево, которое я описал. Утолщение на стволе. Видишь? - указал он вверх.

Оскар посмотрел и кивнул. Деревья были похожи на шаманов, склонившихся над ними.

- Кажется, здесь никого,- оглянулся он вокруг.- Что будем делать дальше?

- Порадуемся и выпьем еще по чашечке кофе, когда вернемся,- ответил исследователь.

Оскар подошел ближе к дереву, надеясь найти сухое местечко.

- Отсюда хорошо просматривается двор,- задумчиво сказал он.- Удобно стрелять. Но расстояние приличное.

- Берингер хороший стрелок, не забывай. И у него был оптический прицел. Но ты прав. Конечно, это подлый и трусливый выстрел, но место здесь очень выгодное. Если бы не ветер.

Ветки закачались, цепляясь друг за друга, на них посыпались капли. Оскар недовольно посмотрел вверх. Поскорее бы прошли эти десять минут, и они вернулись бы домой.