Когда я вернулся обратно, к простым людям, не одаренным кабинетами и кожаными креслами, а потому добывавших все своим простым трудом, то немного успокоился. Во дворе царила непоседливая атмосфера разбиваемого палаточного лагеря, сопровождаемая выкриками и объяснениями. Мой отряд, студенты то есть, все так и стояли неподалеку от входа, Артем как припарковался, так и оставил машину.
Вокруг автобуса на ту секунду, когда я подошел, творилось необыкновенно оживленная дискуссия. Обсуждаемая проблема заключалась в том, как же ставить эту палатку. Нет, в своей жизни палатки я уже держал в руках, ставил и даже пару раз ночевал. Хотя терпеть не могу ночевать на природе. Вся проблема в органическом отвращении к насекомым… Какие-то букашки ползают, летают, жужжат под самым ухом… Брр… Прямо кошмар наяву…
Но вот что творить вот с этим монстром… Армейского типа, на восемь мест…
Из тяжелого, старого брезента, все еще попахивающего пылью и плесенью.
По идее его надо было крепить все на те же прозаические колышки, даже колья… Но как прикажете это делать на заасфальтированной площадке, не имея под рукой отбойного молотка?
Кроме того, сама палатка явно не горела желанием нам помочь. Постоянно перекручивалась и путалась в самых немыслимых местах. Проклиная все на свете, Егор с Сашкой десять минут пытались найти в этом скопище пыльного брезента один из ее концов, когда, наконец, Светка не показала им, что искомое в руках у Артема, тщетно пытающегося отодрать его от другого конца.
И все же нет худа без добра… Заметив наши мучения, нам помогли несколько пожарников. Как оказалось, палатка была с их склада, лет тридцать находившегося в «законсервированном» состоянии. Если переводить на русский язык – валялось и пылилось. И никто, уже сколько лет, не проверял, насколько они дееспособны. Все это вообще еще в советские времена собиралось на случай ядерной войны, для приема беженцев.
Естественно, войны никакой не было, а запасы так и пылились, потихоньку разворовываясь.
Всемером мы довольно быстро ее распутали, и перед нами вновь встала проблема крепежа… И снова нам помогли пожарники. Предложили примотать концы к старым автомобильным покрышкам. Причем поставить палатку не нормально, а прижать к автобусу. Два нижних конца закрепить на крыше и тогда вместимость бы увеличилось почти вдвое. За исключением того, что гамаки пришли в недееспособность при таком странном размещении.
Это легко можно было заменить спальными мешками, которые у нас, по счастью, были. А пожарные даже одолжили еще несколько матрасов для девчонок.
Итак, с этим разобрались. Сразу же после этого Артем достал набор инструментов… Откуда он его только взял, ума не приложу… Я лично видел его в первый раз. И полез под автобус, объясняя это тем, что катались по таким дорогам, что не грех и посмотреть, не отлетело ли что…
Девчонки, утомленные и возмущенные разборкой своих кроватей на ночь на голом асфальте, по большей части остались внутри палатки. Егор с Артемом вышли покурить, а я остался в автобусе, решив разобрать автомат, пока есть свободное время. Ствол, как никак, теперь мой, а кроме того, чтобы из него стрелять, за ним надо ухаживать. Черт, а где здесь набор для чистки… Вот в сорок седьмом калашникове он должен быть в прикладе. А здесь он где… У меня было такое нехорошее чувство, что я его где-то забыл… Или он вообще остался в том отделении, где его взяли те невезучие менты. А нет, вот он, в подсумнике...
Вот все-таки не хорошо все как-то складывается… Как-то накатило все сразу… Тошно так стало… Отбросив автомат, я уткнул лицо в ладони и просто разревелся… Неправильно все это, не должно этого быть… Ведь все эти зомби… Они были людьми, у них были друзья, родные… Их тоже кто-то любил и они кого-то любили. А теперь они даже хуже чем мертвы. Почему все это так… Этого не должно быть… Слезы сами текли из глаз, падали на руки и закатывались за рукава, но я просто не обращал на это внимания… слишком много всего накопилось… Один день сделал из меня убийцу. Просто перевернул всю жизнь. Что же теперь будет… Неужели ничего из того, что было, уже не останется. Зачем… Зачем все это…
Наверное, слишком много на душе накопилось… Невозможно же это все внутри держать… Какой кошмар… Разревелся я впервые за последние лет десять моей жизни. Хотя, это, наверное, не стыдно, когда впервые в своей жизни убиваешь… И не на экране компьютера, а наяву… И видишь глаза человека…
Уже мертвые, с последним застывшим там выражением ужаса, осознанием того, что это все, конец… Что тебя больше нет… Вся жизнь, с самого детства до последнего момента. Все победы и падения, все это было зря, ни к чему не привело… Только к смерти…
Все мы умрем… Все… Никого не останется… Это же конец… Конец света, конец живых… Когда мертвые встают, то нам уже здесь места нет, только смерть…
Нет ада, кроме того, что рядом…
Очень сильно захотелось вставить магазин в автомат, засунуть ствол в рот и нажать на курок. Просто смысла жить уже нет… Черт, а ведь сейчас так и поступлю… Утирая слезы, я откинулся на спинку сидения и глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Ведь не все же так плохо… Надо только держаться, тогда может еще и будет шанс.
Быстро собрал автомат, чтобы больше с ним не возится, а заодно прервать мысли о суициде, я решил выйти наружу, просто подышать свежим воздухом.
Уже поднимаясь, я заметил одну вещицу, закатившуюся в щель на полу. Это ведь… Точно… Нагнувшись, я поднял гильзу от пистолета. Внутри автобуса был только один выстрел. Тот самый, когда я упокоил свою одноклассницу, покусанную одним из «этих». Вся жизнь из-за одного укуса, одной пули…
Как же мы слабы… И все же гильзу не выкинул, а аккуратно сунул в карман разгрузника. Пускай лежит…
Снаружи темнело. Я все удивлялся, как это быстро зимой происходил, но, кажется, летом все еще быстрее. Небо уже было красным, с мягким переливами розового цвета. Вытянутые, как размазанные, облака закрывали уже наполовину севшее солнце. Как будто совсем обычный день… И клубы дыма, поднимающиеся от горизонта. Уже пошли пожары. Интересно, это газ или электричество… А может, кто-то специально поджигает, в надежде сжечь несколько зомби.
Уже скоро ночь… Только вот город все не спал. Снаружи было гораздо лучше слышно, чем в автобусе. Крики, вой сирен и гудки машин. Некоторые едва слышно, а другие чуть ли не с соседней улицы. Даже наступление темноты не приносит покоя, зомби не зачем спать.
- Красиво? – запахло жженым табаком.
- Егор, я же тебя просил, не подходи близко, когда куришь, - сказал я, отмахиваясь от него одной рукой, - знаешь же, что не терплю этой гадости.
- Да ладно…
- И все же…
- Хорошо… А что у на завтра…
- На завтра у нас радио станция… Поедешь со мной… У тебя сколько патронов осталось? – поинтересовался я, не отрываясь от неба.
- Я примерно половину магазина отстрелял…
- Отлично… У нас на двоих будет около пяти магазинов. Пистолет оставим
Артему. Надеюсь, ничего не случится, пока они нас дожидаться будут.
- У меня такое же желание...
На небе медленно прочерчивался след от реактивного самолета. Быстрее, чем обычно, наверное, низко летел.
- Смотри… - показ Егор пальцем.
- Вижу, похож на военный.
- Ладно, я спать пойду, а то завтра рано вставать…
Я кивнул. Сейчас и сам пойду, только еще немного постою.
- Слушай, а где Артем?
- На вышку полез, говорил, хочет посмотреть, что снаружи творится.
- Кстати, идея…
Вышка стояла совсем рядом. Обыкновенная, пожарная, только совсем немного приподнята, чуть выше уровня стены. А наверху небольшая платформа, где теперь должен дежурить часовой с автоматом.
- Стой, кто идет! – раздался окрик.
- А сам, блин, не видишь! – огрызнулся я, это всего лишь простой пожарник.
Почему каждый считает, что имеет право командовать. Здесь не военная база и не зона, чтобы ограничивать передвижение по территории.
- Ладно, проходи… - вот так-то лучше.
Быстро вскарабкался по лестнице на площадку, но Артема там не обнаружил.
Только того самого пожарника, что окрикнул меня. Он удобно устроился на раскладном стульчике с автоматом на коленях, изредка посматривая в сторону улицы.
- Ну, здравствуй…
- И вам не болеть, - откланялся я, - парня тут одного не видели?
- Видели, только он тут не долго простоял, докурил сигаретку и ушел, наверное, спать. И тебе бы я посоветовал, ты ведь с улицы, на вышку нанялся?
- Куда? – не понял, уже облокотившись на перила.
- Ну, согласился помочь с радиостанцией, вновь ее подключить.
- Вы про это… Точно, туда…
- Вам ведь в полчетвертого утра отъезжать, - вновь поинтересовался пожарник, явно от скуки пытаясь завязать разговор.
Честно, я слышал только от начальника этой станции, что надо быть готовым к восьми, но на всякий случай кивнул, для важности.
- А у тебя сигаретки нет?
- Не курю, - покачал я головой, разглядывая улицу.
Там было все более-менее спокойно. Несколько машин припарковано на обочине и одна брошенная с нашей стороны. Простая легковушка с распахнутыми дверцами. Крови на ней заметно не было, поэтому я подумал, что машина кого-нибудь из укрывшихся здесь. Уходили в спешке, вот и бросили, все равно никто не угонит. Сейчас даже вряд ли кто без особых причин вылезет на улицу. На тротуаре уже лежала парочка трупов, правда, прошитых автоматными очередями. Наверное, упокоенные. А вот мертвяков было не очень много. В свете заходящего солнца я заметил только парочку.
Один топтался на другой стороне улицы у дальнего дома. А второй вышагивал совсем рядом, прямо по разделительной полосе на дороге. Судя по одежде, рабочий, как сейчас модно говорить, «лицо кавказской национальности». Идет и что-то сам себе под нос хрипит.
Фонари на улице, к слову, никто так и не додумался включить. Хотя свет еще был. В домах окна горели. Откуда-то из-за крыш вылетела зеленая ракета и взорвалась в небе.
- Сигналят, - прокомментировал часовой этот небольшой фейверк. – пока я здесь сижу, это уже третий.
- А что не сообщаешь? – вяло поинтересовался я, не отрываясь от наблюдений.
- О чем? Может, о каждом гудке машины еще говорить? Это вокруг постоянно происходит…
Пока все успокоится… А может, военные в город войдут и наведут шороху.
- Третья вышка! У вас все в порядке? - с шипением спросил тихий голосок.
Мой собеседник снял с пояса рацию и сказал:
- Я третья вышка, у нас все спокойно. До связи…
Со двора вышло еще три зомби. Ковыляя, и хромая на каждом шагу, они явно направлялись к нам. Только не говорите мне, что они тоже рацию услышали.
Скорее просто на человечинку тянет.
- Кажись, проблемы подходят, - предупредил я, отодвигаясь от перил.
- Ах вы, черти, откуда только беретесь, - взвыл часовой, стаскивая с колен автомат и с явной неохотой поднимаясь.
Перевесившись через стену, он двумя длинными очередями скосил всех троих. И в очередной раз я приметил, что они умирают только тогда, когда повреждена голова. В одного попало три или четыре раза, но только когда второй очередью ему разбило голову, он упал и больше не поднялся.
- Кстати, ничего не слышно о том, откуда все это взялось? – между прочим поинтересовался я, надеясь выудить хотя бы каплю информации.
- Неа… Да и откуда… У нас тут полное молчание, даже интернет уже не работает. А что люди говорят, лучше и не слушать. Начиная с конца света, кончая вторжением пришельцев. Чушь? Чушь… До сегодняшнего дня и живые мертвецы тоже чушью были… А теперь сам смотри.
Внизу, на тротуаре, появился еще один мертвяк. Этому уже не до пожарки было, только дошел до ближайшего трупа и принялся его поедать. А мне казалось, что они только живых едят. И как он вообще его обнаружил, если тот никак не мог шевелится.
Нарушая относительные покой станции, совсем низко, над самыми крышами домов, пролетел военный вертолет.
- А вот и армия появилась, - съязвил охранник, - когда уже все кончилось…
- Лучше поздно, чем никогда…
- А заметил, куда летел?
- Нет… То есть да, но как-то не успел сориентироваться…
- Туда же, куда и вы собрались. Так что, может, завтра вам только поздороваться придется с солдатами.
Такой вариант меня вполне устраивал. Приехать, поговорить, узнать все новости и уехать. И никакого риска для жизни. Если вообще такое может быть в городе с мертвяками…
- Ты так и не будешь отсюда уходить? – с плохо скрытой надеждой поинтересовался часовой.
- В смысле, спать… не думаю, - сна не было ни в одном глазу, словно только что проснулся, - А что тебе?
- Да я так просто… Вдвоем веселее…
Я лишь многозначительно кивнул головой. Никто не говорил, что я всю ночь тут проведу. Делать мне больше нечего, кроме как часовых развлекать.
Может, сейчас спущусь и попробую заснуть. А может, и нет…
- Смотри, вон еще один… - указал я пальцем.
С дальней стороны улицы вылез еще один зомби. По ободранной одежде и заросшему лицу можно было сказать, что в прежней жизни он был бомжом или алкоголиком, что, в сущности, большой разницы не имело. Ковыляя, он протягивал единственную целую руку в нашу сторону, открывая и закрывая рот.
Пожарный снова схватился за автомат, но я его удержал. Что он один сделает. Не стоит зря патроны тратить. Они наверняка еще пригодятся. А этих все равно всех не перестрелять.
- Ну и что прикажешь? Ждать, пока они все здесь не соберутся? – возмутился часовой, все порываясь продырявить мертвяку голову.
- Вот когда соберутся, тогда и стреляй. А так он один, что с него взять…
Хотя, твой автомат, твои патроны… Тебе и решать, когда их тратить, -
пожал я плечами, решив не ввязываться в спор.
Пожарник несколько секунд простоял, переваривая услышанное, а потом заявил мне:
- По ходу, ты прав, один он тут ничего не сделает…
- Вот и хорошо, что мы нашли согласие. А я пойду спущусь, найду все-таки своих.
Часовому было жалко расставаться с собеседником, но препятствовать не стал. Я спокойно спустился с вышки и окинул взглядом двор. Народу почти не было видно. Время не то, чтобы очень поздное, всего восьмой час шел, а почти все уже спать улеглись. Издерганные, нанервничавшиеся за сегодня. Такое увидеть собственными глазами, не каждый выдержит. Да я сам чуть не застрелился,, что же мне других судить.
Главное, что Артема не было видно. Может, уже в палатку вернулся. Это было бы лучшим вариантом. Как-никак, а единственный в нашей группе толковый водитель, проверенный в деле...
Налетел порыв ветра, и я поежился от холода. Еще не лето и ночи иногда выдаются очень даже холодными. Интересно, а мертвяки мерзнут? Вряд ли, он бы тогда и боль бы чувствовали. Хотя есть вероятность, что они замерзают. Кровь застывает в жилах, органы вянут, тело иссушается.
Переждать бы это все где-нибудь вдалеке и в безопасности. Так нет, я, как всегда с собственным везением попадать в лужу сразу двумя ногами, оказался в самом сердце всей этой чертовщины.
Новый порыв ветра и я окончательно понял, что замерз. Камуфляж, хоть и теплый, но пропускал холодный воздух. И это не добавляло ощущения комфорта.
Пора в палатку вернутся. Там и дождусь Артема, если ему так не терпится погулять. Только чтобы он за стену бы не выбрался. Хотя он и не настолько дурак, чтобы решится на такое.
Вон наш автобус, сейчас казавшийся в полумраке каким-то страшным комом из-за натянутой на него палатки. Внутри должно быть тепло и сухо. И еще там меня дожидается теплый спальный мешок. Вещь, несколько уступающая по удобству кровати, но гораздо более приятная, нежели холодным ветер под ночным небом.
Подойдя к палатке. Я услышал внутри веселые голоса и даже вроде как смех. Неужели там без меня устроили какие-то посиделки… Отдернув полог, я вошел внутрь. Там уже горели три мощных фонаря, освещавших всю палатку и внутренности автобуса, а в центре были тихие посиделки моих ребят.
Откуда-то здесь был и Артем, уже удобно развалившийся на матрасе и уминающий бутерброд.
- Так, я вам не помешал? – спросил я, стараясь выглядеть рассерженным.
- О, Миш, заходи, я думал ты так всю ночь и простоишь на этой вышке.
- Вот за этой вот персоной ходил, - сказал я, мимоходом несильно пнув нашего водителя.
Тот даже не отреагировал.
- Садись, тут и для тебя порция готова, - пригасили девчонки, уступая место.
- Вот и отлично… Остатки добить решили? – поинтересовался я, выбирая бутерброд потолще.
- Вроде как… Слушай, ты у нас знаешь… Какие планы на завтра?
- На завтра… - я жевал, поэтому толком ответить не мог.
Наконец, дожевав, проглотил бутерброд и рассказал всего по немногу.
- Примерно все будет вот так… С утра поедем на радиовышку, разберемся, что там такое.
Надеюсь, это не будет надолго… А потом по предкам… Для начала снова попробуем пробиться на площадь Победы, там ближе всего. Главное, будем держаться двор и переулков, а то опять в пробках встрянем.
- А почему мы вообще с этой вышкой связались? Какое нам до нее дело?
Я откинулся на спину и уставился в потолок палатки. Пыльный, даже грязный брезент.
Маленький паучок, шустро перебирая лапками, быстро отползал от висевшего рядом фонаря.
- Объясняю… - я немного пожевал губами, не зная, с чего начать, - Так…
Во-первых, никто из нас толком не знает, до чего это все докатится.
Возможно, завтра в город войдут военные и перестреляют всех мертвяков к чертям. А может, когда они войдут, уже будет слишком поздно что-то менять. Тогда они просто отойдут… А нам здесь оставаться. Ведь вряд ли получится за один день по всем квартирам проехаться. Все видели, что там… За стеной… что там твориться… Так что надо иметь за спиной хоть что-то, за что можно удержаться… У этих людей защищенная территория, есть оружие и машины. И я думаю, что после этой операции мы сможем сюда вернутся, если нас прижмут. Дальше… Сама эта радиовышка… Никому не кажется, что больно быстро отключили все это радио и телевидение…
Странно это. И мне вот лично самому интересно, что там происходит.
Почему отключили вышку… И что творится за линий горизонта… Там, где я не могу ничего разглядеть своим взглядом… Может, это повсюду… А может, этого вообще нигде нет… Тогда у нас появляется шанс на спасение.
- Миш, пока ты играешься в солдатиков, наши родители могут погибнуть!
- Они уже могли погибнуть! – сказал я на чистоту, - Десять раз уже могли погибнуть.
Когда мы сидели в универе, пока стояли в пробке, пока, черт возьми, сидим здесь и болтаем! Можно вообще просто в туалет пойти, споткнуться и разбить голову о стульчак! Так что, мы, может, просто за мечтой гонимся.
Или за последней надеждой… А спастись самим… Это нам просто жизненно важно, извините за тавтологию…
- Миш, не говори так…
- Я говорю правду! И она правдой и останется, неважно, нравится нам это или нет!
Разговор расстроился, это и так было понятно. Да и вся веселость атмосферы тоже мигом развеялась. Теперь уже было не до шуточек и рассказов, все думали над тем, что я сейчас сказал. И мысли были невеселые, потому что многие понимали, что я не хотел пугать и не говорил глупости. Сейчас важнее выжить, неважно каким путем… Вот только стоит ли оно того… Я сейчас неожиданно подумал о своих родителях во
Владимире. Каково им сейчас… Живы они или нет… Надеются ли они на помощь… И ждут ли они, что я им помогу. Наверняка кто-то из девчонок думает, что мне просто все равно, умирают люди или нет. Нет, конечно, каждая человеческая жизнь для меня важна. Если бы мне было бы все равно, я бы сбежал из универа один. Как, к примеру, Павел. А я остался… Значит есть во мне что-то хорошее… И все равно, если эта зараза распространилась не только у нас в Рязани, то я обязательно поеду во
Владимир. Главное сейчас – разобраться с этим вот обозом. Я повернулся и посмотрел на девчонок, неуклюже раскладывающихся по спальным мешкам. Вот только разобраться с ними, и я поеду во Владимир… Необходимо найти моих, именно моих родителей. Чего бы это для меня не стоило.
Снаружи громыхнул взрыв, такой, что палатку тряхануло, и с потолка вновь посыпалась пыль. Девчонки вскочили со своих мест, испуганно тараща глаза. Первое, за что я вцепился, был мой автомат. Уже вырабатывалась привычка. Хорошо, что я еще не успел раздеться…
- Артем! Пистолет и остаешься здесь! Егор, за мной! Никому больше не высовываться!
Я выскочил из палатки, ругаясь, что у меня нет фонаря. То есть, он у меня был, но пока бессмысленно болтался в разгрузнике. А автомат нужно держать двумя руками… Чем же тогда держать прикажете фонарь? Самый спокойный вариант – в зубах, но мне он совершенно не нравился.
Поэтому приходилось пока так… Снаружи уже было много народу, люди тоже слышали взрыв. Но откуда он. Неужели мертвяки научились взрывчатку подкладывать? Не верю! Тогда что же…
Вопрос лежал на поверхности. Это был не просто взрыв, а автомобиль, угодивший в стену, Здорового куска не хватало, только одни обломки, а прямо посередине пролома торчали обломки фуры без прицепа, полностью охваченной пламенем. От удара произошло короткое замыкание, а уж от него взорвались бензобаки. Отсюда и взрыв такой мощности. Половину ворот снесло взрывной волной. Одна створка, перекрученная и оплавленная, валялась на земле, а вторая болталась на одной петле. Вышка, на которой должен сидеть дежурный, лежала рядом, на боку. Самого часового было не видно. В пролом уже пролез первый мертвяк, весь охваченный пламенем.
Протягивая к людям руки, он еще пытался идти, несмотря на то, что одежда на нем так и полыхала. Медленно, шаг за шагом, но он шел. Они же боли не чувствуют. И потребуется не одна минута, чтобы огонь сжег кожу, а потом добрался до костей и связок. Только после этого он упадет. А да этого просто стоять и ждать не получится.
- Стену пробили! – испуганно крикнул кто-то.
Сейчас начнется. Паника, испуг, беспорядочное бегство. Все, что было у нас в университете, только чуть в меньшем масштабе. Если эта тихая гавань тоже превратится в кровавую баню, то у нас опять не останется ничего, где можно спокойно устроиться. Если только мы не погибнем здесь с остальными.
- Они идут! – уже почти истерический женский вопль.
Конечно, они идут, звук взрыва разнесся на пару кварталов в округе минимум. И, естественно, все мертвяки, услышавшие шум, пойдут проверить, в чем же дело. А значит, заглянут сюда.
В свете горящего грузовика ясно был виден силуэт мертвяка. А так же еще парочки, уже подобравшихся ближе. Достаточно близко, чтобы уже почуять не только огонь, но и живых людей. А тут какая-то оторопелость, шок, неверие в то, что это лучилось, что надежная стена, отделявшая их от опасностей, рухнула.
И первым все-таки среагировал не я. Здоровый мужик в бесформенной спецовке подскочил к мертвяку и зарядил ему по голове пожарным топором, а после откинул его обратно в огонь.
- Убивайте их! – крикнул я, прицелился и одним выстрелом свалил второго, уже почти перелезшего через створку ворот.
- Женщин и детей в здание! – пошли четкие команды, - Всем с огнестрельным оружием – занять позиции на месте прорыва! Остальным быть готовым для оказания поддержки.
Когда проходил первый страх, приходится действовать. Уже было понятно, что просто бежать нельзя. Не остается шансов на то, чтобы выжить. Хочешь жить – дерись, защищай свое право на возможность ходить по этой земле.
Только приходилось экономить патроны. Мы не на военной базе и позади нас нет огромных складов с заманчивой надписью «боеприпасы». Теперь все зависело только от того, сколько мы сумеем продержаться.
Надо было как можно дольше. Пока не успеют перенести все полезное внутрь, пока не забаррикадируют первый этаж, пока… В общем, много чего надо дожидаться. И все это из-за одного укушенного водителя!
Я быстро запомнил, что в магазине еще двадцать девять патронов и торопиться с таким запасом не следует. В пролом сунулись всего несколько зомби. Пока явный перевес на стороне стрелков, но даже редкая стрельба одиночными вызывает шум, способный привлечь даже самого тупого и медлительного мертвяка. Поэтому я пока просто ждал. Стреляли милиционеры, уже напрактиковавшиеся со своим табельным оружием. Любой мертвяк, показывающийся в свете пламени, тут же падал с простреленной головой. Даже я успел одного снять в короткий момент синхронного перезарядки автоматов.
- А мы ведь еще и на станцию ехать собирались! – напомнил я, вставая на одно колено, чтобы удобнее целится.
- Этого еще никто не отменял! Тут проблема не такая я уж и большая!
- Ага, конечно, всего лишь к нам зомби лезут… - я обернулся и увидел, как Артем, постоянно оглядываясь на пролом, вместе с девчонками суетливо собирает палатку и запихивает ее в автобус. Вот уже и сами погрузились. Теперь только в гараж заехать. Они так и поступили.
Вот только у нас проблема в другом. Мертвяки слышали стрельбу, чуяли свежую, живую человеченку перед собой и не собирались отступать, не оторвав пару кусочков. А у нас каждый патрон на вес золота.
Сколько же их тут набралось всего лишь за одни сутки. И вправду, это конец. Конец света. За все грехи наши были мы наказаны. Окончательно сбрендившее на собственном обогащении человечество замкнулось само в себе и погибло. От себя же и умирает.
Первый же мертвяк. Женщина лет шестидесяти, толстая, как три меня.
Половина руки отгрызена, и щеки одной не хватает. И лезет прямо сквозь огонь, поскальзываясь на обломках кирпичей. Человек… Она была человеком.
Теперь она труп, живой труп… Пародия на жизнь…
Я прицелился и выстрелил. Зомби разворотило все лицо, когда в голову попала пуля. Тело упало на камни, но по нему уже шагали другие. Один за одним, как на каком-то фантасмагорическом параде смерти. И только стрелять и стрелять, чтобы его остановить. Это даже не бой, бойня… Они слишком тупы, чтобы понять грозящую им опасность, а даже если и соображают, то и не думают отворачивать в сторону.
Плечо саднило и жутко болело. Руки от непривычки свело даже не судорогой, а словно онемением.
Двенадцать… Тринадцать… Четырнадцать… Я считал отстрелянные гильзы, падающие на асфальт. Просто не смотреть в эти глаза. Целится в силуэт, в верхнюю часть, там, где у человека голова.
- Сколько нам еще надо продержаться? – поинтересовался Егор, подходя поближе.
- Не знаю… - я прицелился в следующего мертвяка. Совсем молодая девушка, даже вряд ли ей было восемнадцать. Разорванная грудь болтается на остатках кожи… У меня к горлу ком подкатил и я зажмурился. Тряхнул головой, но когда вновь открыл глаза, зомби уже не было. Лежала на земле с простреленной головой.
- Нет, с меня хватит! – крикнул кто-то и побежал в темноту.
Дурак…
- Надо продержаться! – крикнул уже знакомый мне сержант, - Еще немного!
Зомби перли уже не только сквозь пролом, но и сквозь разбитые ворота. И с каждым мгновением их все больше. Не меньше полусотни штук мы уже положили, а их набежало раза в три больше. Чем дальше, тем хуже.
- В самом деле, надо уходить! – бросил я, понимая, что в магазине всего восемь патронов.
И кроме второго, полупустого, у меня больше ничего нет. Чем остальных встречать. Опять, как в универе, куском арматуры. Одного взгляда на эту живую стену мертвецом достаточно, чтобы понять, что парочку из них может еще и завалишь, а потом они просто окружат тебя и разорвут на части.
Бессмысленное это занятие. В узком коридоре, один на один, еще некоторое время можно отбиваться, но только не здесь и не сейчас.
- Куда! Стоять! – закричал ближайший ко мне милиционер, сам бледный, как полотно.
- Лучше отойти и дать бой в другом месте, - сказал я как можно спокойнее, но едва сдерживаясь, да еще приходится отвлекаться на эту прущую из пролома нежить, - Чем стоять и помереть здесь!
- Стой! – у мента совсем нервы сдали, и он своим пистолетом в меня прицелился.
- Не туда! – только и успел крикнуть я.
В следующую секунду в него вцепился зомби, разрывая лицо зубами. Еще прежде, чем он упал, я выхватил его пистолет. И выстрелил в мертвяка, сбросив его с жертвы. Пуля попала в бок, примерно на уровне сердца, но упрямая нежить и не думала помирать, снова начала подниматься. Придавил мертвяка ботинком к земле и выстрелил второй раз, теперь уже точно в голову. Потом, на одном дыхании, повернулся и всадил пулю между глаз подбиравшемуся со спины зомби.
Укушенный мент судорожно всхлипывал, стоя на коленях, так и не осознавая, что уже слеп. Зубы мертвяка разорвали ему оба глаза. Он уже мертв, даже не от потери крови, а потому, что заражен. И я прервал его страдания, просто выстрелив в него.
- Уходим! – снова закричал я, помахав рукой, - Нужно уйти в здание!
Мертвяки по пятам, не отступя ни на шаг. А нам пришлось убегать. Одного моего крика было достаточно, чтобы оборона развалилась. Разом, вся, от первого до последнего защитника. Перед лицом такой опасности они уже не видели иного выхода, кроме как сбежать. Лишь чувство долга и натренированная верность приказу удерживала их. А теперь, когда и это потеряло смысл, они решили, что достаточно будет спасти лишь свои жизни.
- В пожарку!
Я толкнул Егора, чтобы не тормозил, а дальше дожидаться не стал. Пусть остальные как хотят, так и выкручиваются. Я подписывался совсем на другое дело, а не на это.
Обогнул палатку и нос к носу встретился с мертвяком, каким-то образом уже очутившимся здесь. Скорее от испуга, чем по разумению, я ударил его ногой в живот, а потом дважды выстрелил из пистолета. Первая пуля попала в рот, сбив челюсть, зато вторая в глаз. Без звука труп упал на спину, а я, даже не замедляя шаг, перепрыгнул через труп и ко входу в пожарку.
- Не закрывай! Не смей закрывать! – кричал я напуганному пацану, которого смертельно напугал вид мертвяков за нашим спинами. Отшатнувшись от двери, он отступил, держа руки поднятыми вверх ладонями.
Спустя секунду я уже вбежал внутрь, отдуваясь и хватая ртом воздух. Егор вбежал следом за мной, чуть меня не сбив при этом. Потом еще милиционеры, пожарники.
Внутри и так куча народа, а теперь и еще больше.
- Закрывайте двери, быстрее! – крикнул забежавшим последним молодой лейтенант с «укоротом» в руках.
- Ты последний? – спросил я, не слишком церемонясь.
Я и так стоял у двери, но сейчас пожелал бы оказаться совершенно в другом месте. Например, дома в постели под одеялом. К сожалению, это невыполнимо… Он сглотнул и закивал головой.
В слабый свет фонариков вступил первый зомби. Лейтенант свалил его с трех выстрелов. Плюнув на все, мы с Егором и еще несколькими пожарниками закрыли двери. Стеклянные, они не выдержат сильного натиска.
Тогда мы стали баррикадировать дверь стоящими поблизости ящиками нехитрой мебелью.
- Откройте! – с другой стороны забили в стекло.
- Ты сказал, что ты последний! – воскликнул кто-то из пожарных, бросая стул.
- Его не было!
- Надо открыть дверь! – решил Егор, уже спешно отодвигая ящик.
- Нет! – приказал сержант, видно, решивший взять командование, - мы не успеем!
- Он умрет!
- А ты хочешь впустить их внутрь?
- Не шевелись! – крикнул я сквозь стекло, стуча кулаком по замурованной двери, - Они не услышат!
- Помогите! – закричали с другой стороны.
Мертвяки уже пришли, они уже там… Крик, и на стекло хлестнула кровь. Я приподнялся и глянул через баррикаду. Три мертвяка с аппетитом жрали пожарного. Асбестовый костюм им сил не хватало порвать, но голову и ладони объедали вполне спокойно.
- Все, - сказал я, сползая обратно, - мы взаперти.
Я снова ошибся. Снова из-за меня мы попали в еще большую передрягу, чем были. Теперь мы заперты в здании, полном людей, зажатых тут как в консервной банке. А снаружи – толпа зомби, жаждущих свежего мяса. Как и обещано, зараза развивается в геометрической прогрессии. Чем их больше, тем больше людей они кусают. Новые зомби и новые укусы. В городе слишком мало оружия, чтобы все это остановить. А колонны военных застряли на окраинах, даже еще толком не понимая, что происходит здесь.
Что нам делать. Ждать, пока они прорвутся… Или прорываться самим… Опять…
Только теперь куда? Случайность, что стена рухнула, но с таким количеством оружия и бесполезного груза в виде стариков и детей, нам далеко не уйти. И бросить их здесь тоже нельзя. Мы же люди, все-таки...
- Эй, как тебя, Миша? – кто-то тронул меня за плечо.
Я обернулся, все еще держа автомат в боевом состоянии.
- Что такое?
Оказалось, это все тот же сержант, только теперь у него не тот взгляд, что при первой нашей встрече. Уже не с тем хозяйский, с каким он мне предлагал присоединиться, а подавленный, напуганный. Заглянул в этот ад и теперь уже не уверен, что хватит собственных сил на то, что бы его пережить.
- Всех стрелков собирают у начальника. И друга своего можешь взять…
- Егор, пошли, - кивнул я головой.
- Нет, иди без меня, - сказал он, усаживаясь на кресло, приваленное к баррикаде, - я здесь пока подежурю. Если они опять прорвутся. Или, может, кто из наших подойдет.
- Здесь не подойдут, - покачал головой сержант, слышавший наш разговор, - Из гаражей путь только один, и он совсем в другой стороне. Хотя, правда, оставайтесь. Вот возьмите, - он бросил Егору небольшую рацию, -
Она слабая, дальше километра не тянет, но в пределах станции должна работать. Частота настроена, только тревогу подавайте, на этот случай.
Я не стал спорить с Егором, хотя оставлять его тут одного мне не очень хотелось. Ну, он сам так решил, не переубеждать же в желании стеречь этот проход.
Только повесил автомат за спину и потопал к начальнику пожарки. Дорогу я уже немного помнил. Да и рассуждать не очень хотелось. Молча дошли, распахнули дверь и заняли пока еще свободные места. Небольшая комнатка и так была почти полна, места почти не оставалось. Только небольшой участок пола перед столом персоны кабинета был свободен.
Сам же этот человек сидел, нервно перебирая пальцами. Перед ним лежали несколько листков бумаги, в которых я разобрал наспех написанные отчеты и какие-то записи. Конкретнее разглядеть не удалось.
После нас вошли еще несколько милиционеров с издерганными выражениями лиц. Последний аккуратно закрыл за собой дверь и встал рядом, поглаживая кончиками пальцев ствол автомата.
- Все здесь? – вставая, спросил Валентин Иванович.
В ответ прошелся какой-то неясный гул, все сразу стали оборачиваться и считать соседей.
Я и так почти никого не знал, за исключение пары человек, поэтому спокойно прислонился к стене.
- Подождите, Семы нет! – спохватился кто-то.
- Упокой, Господи, его душу…
Больше вопросов по Семе не было. Кого-то еще вспомнили, но никого не забыли, лишь объясняли, почему этих людей нет, и больше не будет.
- Итак, все здесь, - подвел неутешительный итог начальник пожарной станции. Один ус у него нервно дергался. Явно был на взводе, как, собственно, и все мы, - Я собрал вас всех здесь по одной простой причине. У нас больше не остается другого шанса, кроме как прорываться…
Да! – словно неожиданно вспомнил он, - к наемникам вопросов больше не имеем, ни могут быть свободны.
Несколько мужчин в лесном камуфляже кивнули в ответ на эти слова, и вышли, о чем-то тихо между собой переговариваясь. Я тоже поднял голову, понимая, что слова обращены и ко мне.
- Я еще посижу, послушаю, торопится все равно пока некуда, - в самом деле, раз попал в такую передрягу, да еще и по собственной глупости, то можно и посидеть спокойно, пока не вляпался в еще более жуткую гадость.
Валентин Иванович согласно кивнул и продолжил.
- Несчастная случайность, но и ее было достаточно, чтобы наша оборона рухнула, - начал он, имея в виду взрыв машины у стены, - клиническая нехватка патронов сейчас ставит перед нами только одно решение – надо уходить отсюда.
- Предпочитаете быструю смерть медленной? – включился я, подав голос из своего угла.
- Что такое?
- Да ничего, - если уж начал, то надо довести дело до конца, - я сам беглец, такой же, каким собираетесь стать вы. Чего вы хотите? Куда бежите? Со мной меньше двадцати человек, но мы еле выдержали только одни сутки, даже потеряли одного человека. А чего хотите вы? Я тут меньше десяти часов… С вами не десять человек, тут не меньше двух сотен. Даже если вы погрузите их всех на машины… даже если вам хватит при этом машин. Людей еще нужно кормить, поить, защищать, в конце концов. Сколько вы сможете продержаться? И где? Добраться до военных? А у вас есть гарантии, что они не встретят вас шквальным огнем, как возможных зараженных? И сколько у вас шансов с минимум патронов, но с таким конвоем, добраться до них?
- Да что вы несете! Они не будут стрелять в живых людей!
- Может, а может и нет… Вы не одни, с вами ваши жены и дети! Вы разве можете себе позволить рисковать их жизнями?
Этот вопрос несколько смутил мужчин, находящихся здесь же. Я ударил по больному месту, самому больному, которое может быть у человека в такой обстановке.
- Возможно, ты в чем-то и прав… И что ты предлагаешь? – поинтересовался стоявший рядом со мной сержант.
- Закончить то, что вы собирались начать… Отбить радиовышку.
- Чего? Теперь-то это зачем?
- Ну, точно не из гуманных соображений. Расчет прост – вышибаем оттуда все то, чтобы там не было, и посылаем сигнал о помощи. Если не сработает, то хотя бы получите спокойную и тихую стоянку, где можно переждать или просто отдохнуть. И уже потом отсюда можно вывести людей на радиовышку. Там тоже должен быть как минимум охраняемый периметр, без этого никак нельзя.
- Может этот вариант нам и в самом деле подойдет? – спросил кто-то.
- Только вот хватит ли у нас теперь сил на это? Мы потеряли восемь стрелков только при обороне. Что же будет при нападении? – задумался начальник пожарки.
- У вас есть выбор? Возьмите с собой на вышку только людей и оружие, остальное можно перевести потом.
- А здесь как же?
- Минимум человек, - сказал сержант, - В округе еще полно гораздо более доступной добычи, я не думаю, что мертвяки будут пытать брать нас штурмом, скорее всего, разбредутся на другие шумы, благо их еще хватает, а днем станет еще больше. Пяти человек здесь должно хватить, остальных отправим на вышку.
- Тогда надо вернуть наших охотников!
Сразу несколько человек отправились уговаривать наемников с ружьями вновь взяться за эту работу, а оставшиеся внутри стали рассуждать над тем, какую вышку брать.
Ретрансляционные отвергли сразу, как и передачи из Москвы. Никто толком не знал, что там происходил, но теперь уже объявленная версия о том, что просто идет ремонт МКАДа, никого не устраивала. Скорее всего, там происходит то же самое, а это объявление – не более чем попытка прикрыть кордоны, возведенные вокруг города. Иначе откуда у нас самих эта дрянь.
Так просто с неба это все не свалится. Всему можно найти вполне логичное объяснение. Здесь – кордоны или сами развалились, или их снесли.
Мертвяки прорвались и доползли до нашего города, хотя вряд ли пешком.
Решено было замахнуться на одну из башен городского радиовещания, это уже самостоятельная установка, не ретрансляция, а сама по себе работает.
Если не разбавлять энергию на несколько каналов вещания, а свести все в один, то сигнал пойдет далеко.
Ехать, правда, не очень близко, но с этим проблем не было. У пожарников были как машины, так и топливо для них. Только загрузится и доехать. И не простые легковушки, а тяжелая техника на бузе грузовиков. От вставших на дороге зомби только мокрые пятна останутся. В крайнем случае, можно применить водометы, но это только в самом крайнем. Когда перестанут действовать коммунальные услуги, тоже неизвестно, поэтому вода тоже очень быстро становится ценностью не меньшей, чем еда или патроны. И так ее расходовать по меньшей мере глупо.
Тем временем обратно в кабинет вошли охотники, согласившиеся вернуться к договору.
Помогли не столько их советы, сколько распределение секторов огня. Эту часть города была мне знакома не очень хорошо, поэтому тоже больше слушал, чем говорил.
Единственное, что я предложил – разделить людей на два отряда. Первый должен захватить саму вышку. Задачей второго отряда стал захват самого здания радиостанции.
Такой вариант предлагал не только распыление сил, но и неожиданность удара.
Рассматривалось два варианта. Первый из них, более легкий, если это так можно назвать, исходил из того, что там нет никого и ничего, кроме зомби. В таком случае надо было лишь не терять друг друга из виду и целится в голову. Второй вариант, очень плохой, основывался на том, что там кто-то засел. Какие-то люди, тщательно пытающиеся не допустить утечки информации о том, что мертвецы восстали, и теперь грядет конец света. И при этом совершенно все равно, из-за благих это намерений, или же совершенно эгоистичных. Придется воевать, насмерть драться.