Барон Карийский отбыл обратно на Рейнсвальд через три дня после уничтожения стойбища дикарей. Ему искренне не хотелось покидать Аверийскую колонию, но события на Рейнсвальде требовали его немедленного возвращения без учета чьих-либо частных пожеланий. Нельзя пускать на самотек все происходящее там, иначе, пустив все на самотек, может потерять над ней контроль.

Эдвард после отъезда своего будущего родственника снова остался в компании пиратов и корсара, продолжая заниматься делами колонии и искренне стараясь не думать о происходящем на родине и о своей невесте. Лишние мысли только отвлекали его внимание, которое сейчас, напротив, требовалось сосредоточить, поскольку, чем больше развивалось колония, тем больше появлялось самых различных проблем. Несмотря на первоначальные успехи, равно как и то, что уже было достигнуто даже больше, чем можно ожидать даже в самых смелых предположениях от столь спешно подготовленной экспедиции, вся тяжелее нависал вопрос со строительством и реставрацией старых зданий.

Еще четыре недели пролетели словно один день, когда Эдвард порой оказывался так занят, что забывал считать дни. Колонии требовались все новые помещения под склады, жилые корпуса, общественные и административные учреждения, требовались материалы и снаряжение для развития жилой инфраструктуры для местных, все больше привыкающих к «людям с неба» и все больше им доверявшим. Конечно, такой процесс был неизбежен, горячая вода, свежая еда, фильтрованный воздух и качественное освещение перевешивали все возможные опасения, что еще могли испытывать аборигены по отношению к новоприбывшим. К колонистам теперь чуть ли не каждодневно присоединялось все больше племен и деревень, но так же начинал расти поток беженцев и переселенцев, особенно после того, как было разгромлено стойбище в Ядовитых Землях.

С мутантами ситуация складывалась не самым положительным образом, особенно, если верить допросам пленных. Пойманные на стойбище дикари с успехом выдержали и психологические атаки, и физические пытки, но все же против двойной дозы сыворотки правды им устоять не получилось, погруженные в полубессознательное состояние, выдали ответы на все интересующие оперативников вопросы. Как оказалось, уничтоженное стойбище действительно было съездом целого ряда племен, но далеко не всех и даже не целиком. Уничтожив его, колонисты нанесли тяжкое поражение всем кочевникам Ядовитых пустошей, обессилив и обескровив их, но победа все же не оказалась решающей. Жаждущие мести за гибель сородичей и осквернения священного места, теперь дикари совершали вылазки не только за добычей и рабами, но и просто из жажды убийства, не видя особой разницы, кого следует убивать. Небольшие поселки и деревни, раскиданные по развалинам старого мегаполиса, несли серьезные потери и разрушения после подобных налетов, погибло много невинных людей, а некоторые селения и вовсе оказались уничтожены жестокими налетами, оставлявшими только трупы и развалины.

Ответ, конечно, последовал незамедлительно, карательные группы солдат и абордажных команд, выдвигаясь на аэрокоптерах, догоняли некоторые такие банды и истребляли всех до последнего человека. Введенная система патрулирования так же позволяла перехватывать многие группы, выдвигающиеся из Ядовитых Земель, и, агрессивно реагируя на такие вылазки, уничтожать их прежде, чем успевали добраться до поселений местных аборигенов. Только этого все же было недостаточно, рейды, одинаково кровавые для обеих сторон, продолжались, и Эдвард понимал, что ему нужно куда больше людей и техники, чтобы окончательно покончить с угрозой мутантов, использующих свое численное преимущество.

Беженцы из разграбленных поселений, выжившие или просто согнанные с привычных мест налетчиками, теперь отправлялись к стенам колонии, надеясь хотя бы там найти защиту и прибежище. Им в этом старались не отказывать, условие для вхождения в состав колонии на правах равноправного члена общества было только одно – полностью отказаться от старой жизни и принять тот образ жизни, что вели сами колонисты. Большинство соглашалось, а если же нет, то им предлагали два пути. Первый – развернуться и идти своей дорогой, а второй, более либеральный, – поселится рядом, привыкая к новому устою и позднее изменить свое решение, если такое желание возникнет.

Для беженцев реставрировали несколько ближайших к порту жилых небоскребов, соединив их единой инфраструктурой и отгородив высокими бетонными стенами от остального района. Этот комплекс на планах нового района колонии получил название «Прототип один», на котором Эдвард и ставил свой пока что самый грандиозный эксперимент по перевоспитанию местного населения в добропорядочных и верных подданных Тристанского бароната. Вокруг него быстро стали оседать и многие другие местные, пока что еще не принявшие решения ни окончательно отказаться от старого образа жизни, ни напрямую обратится за поддержкой к колонистам. В первую очередь, это были торговцы. Несколько осевших у ворот колонии торговых кланов разбили в старом помещении закрытого корабельного ангара целый рынок, пользовавшийся спросом не только у местных, но и у солдат и матросов колонии, не видевших ничего плохого в том, чтобы закупать там свежие продукты вместо консервов и сухих пайков, выдававшихся на корабельных кухнях. Первоначально возникли большие проблемы в качестве выбора средства обмена, местные использовали небольшие кусочки чистого металла как альтернативу монетам, но почему-то не имевшие ни определенного стандарта или веса.

Окончательно разобравшись, что на самом деле все споры по поводу веса используемого кусочка металла не имеют под собой никакого серьезного обоснования и договориться можно лишь только в каждом конкретном случае отдельно, Эдвард решил стандартизировать этот рынок. Лучше ввести в оборот ликвидную валюту, какую подделать или изменить уже невозможно, и если она получит спрос, то тогда рынок всего острова коренным образом изменится.

Для оплаты труда наемных рабочих из местных, вместо тех же кусочков металла или натуральной продукции, стали печатать небольшие пластинки с гербом Рейнсвальда из золота, серебра или платины. Они имели разный номинал и разную стоимость, на них можно было покупать вещи и продукты в нескольких открывшихся на территории колонии и «Прототипа» магазинах, чем сначала ввели аборигенов в состояние ступора, не сразу сообразивших, почему такие пластинки нельзя, например, разделить, смять или переплавить, чтобы использовать как-то иначе. Такими же пластинками стали пользоваться и солдаты, торгующиеся с купцами и посещавшими рынок. Оставалось только ждать, когда до местных уже дойдет, что этими пластинками можно пользоваться и для торговли друг с другом, после чего начнется привязка всего внутреннего рынка острова к колонии.

После окончания первого месяца, минувшего с момента разгрома стойбища, к союзу с колонией присоединилось еще несколько мелких и три особо крупных поселений аборигенов, из-за чего пришлось еще больше распылять имевшие в распоряжении вооруженные силы, обеспечивая новым подданным поддержку и защиту. И что самое главное, подтверждая свое постоянное присутствие там для последующего усиления уже после того, как явится «Сакрал». Эдвард все больше начинал чувствовать нужду в нем, ресурсы и возможности экспедиции подходили к концу, а регулярного снабжения так и не было, только отдельные корабли, прибывающие из Тристана или Карии. Несколько легче стало, когда подошла эскадра, присланная Рокфором, но полностью воспользоваться сейчас их возможностями Эдвард не мог, ожидая нападения Вассария, оставив корабли на ближних подступах к острову, возле одного из имевшихся спутников. Достаточно большого, чтобы там могли встать на прикол боевые корабли, находясь в состоянии боевой готовности к тому моменту, когда дежурившая на дальней орбите «Чаша боли» не подаст сигнал о приближении вражеского флота. Хорошо только, что корабли привезли дополнительную строительную технику, материалы и дронов, оказавших неоценимую помощь колонистам в строительстве и расширении подконтрольных территорий.

Еще через несколько дней прибыли корабли Тристанского бароната, и капитан флагмана передал Эдварду видеосообщение, записанное графом Фларским. Сообщение предназначалось для конфиденциального просмотра и не являлось официальным. На видеозаписи граф сидел в полевом мундире без каких-либо отличительных знаков, с сигарой и чашкой кофе в руках. Поздравив с успешным основанием первоначальной базы, он выразил так же свое убеждение, что даже такая активная деятельность, предпринятая столь неожиданно, не повлияет на сроки свадьбы, и брак с дочерью барона Карийского не будет перенесен на более позднее время. Граф не стал распыляться по поводу своих дальнейших планов, сообщив только о том, что сейчас ему постепенно удается завоевывать доверие остезейских банков, которые все же опасаются за свои средства, вложенные в «Сакрал» и будущую колонию. Конечно, банкиры убеждены, что их поддержка одного из его соперников на престол никак не скажется на их дальнейшей деятельности и уже существующих вкладах и инвестициях, если граф все же займет престол. На этих словах Дэлай фыркнул от смеха, но все же, их доверие к собственному претенденту становится все слабее, вытесняясь возникающими вопросами и сомнениями, Вассарий все меньше и меньше становится похож на того, кому в будущем суждено сесть на престол Рейнсвальда, но вот Гористарский ставленник становится все активнее.

Основной смысл, содержавшийся в сообщении, заключался в том, если отбросить всю остальную словесную шелуху, что Эдварду необходимо как можно быстрее самому вернуться на Рейнсвальд. Необходимо лично рассказать о достигнутых успехах, поскольку ничего достоверно неизвестно при дворе, зато уже вокруг колонии на Аверии роится огромное множество слухов, и их количество только увеличивается с каждым днем. Правильно сыграв на этом атмосфере домыслов и сплетен его соперники могут сильно покачнуть пока еще растущие котировки, пусть и их прирост уже начал снижаться из-за отсутствия достоверных сведений.

И с другой стороны, теперь у Аверии уже стояла целая эскадра, с натяжкой способная называться флотом охранения, хорошо подготовленная и обеспеченная, имевшихся собственных корабельных запасов у экипажа, взятых на несколько месяцев автономного путешествия, должно хватить, чтобы держать ее в боевой готовности круглые сутки, даже не спуская с орбиты. Нападение Вассария отобьют, если он все же решится напасть, тристанский барон был уверен в этом, оставался открытым только вопрос, какой именно ценой это все будет сделано, не будут ли похоронены под развалинами труды многих дней и бессонных ночей всего лишь за несколько минут ожесточенного боя, кипящего на дальней орбите? На этот вопрос барон не мог точно ответить, как не мог и сейчас покинуть Аверию, поскольку нападения можно ожидать в любой момент.

Новости с Самрийских верфях от шпионов Карийского барона только ухудшали ситуацию. Вассарий наращивал количество кораблей самого разного класса, не гнушаясь помощью пиратов и наемников, и каждый день новые корабли, не зарегистрированные в Рейнсвальдском королевстве, подходили к причалам, где стояла вся наемная эскадра. Большинство из этих кораблей, конечно, слабы по сравнению с линейными судами Тристанского и Карийского флотов, больше напоминая то, как выглядели «Чаша боли» или «Матерь грехов», когда Эдвард обнаружил их на Аверии, но все же в прямо столкновении имели шансы перетянуть чашу весов на свою сторону, взяв не качеством, так количеством.

С другой же стороны, с каждым новым кораблем, становившимся на прикол у Самрии, время возможного нападения только приближалось. Команды требовали оплаты, жалование выплачивалось с того самого момента, как они поступали под руководство Вассария, и им регулярно требовалось снабжение и продовольствие. И все это тяжким грузом ложилось на плечи претендента на престол, как и его казны соответственно. Вечно подобное продолжаться не могло, расходы не могут расти постоянно, и в какой-то момент станут слишком большими, и тогда будет нанесен удар. Именно его Эдвард и боялся пропустить, пока будет находиться на Рейнсвальде, но и предложение графа Фларского было вполне разумным, чтобы просто так от него отказываться.

– Северед, друг мой, – в один из дней после этого видеосообщения нашел Эдвард капитана корсаров на пристани, где тот сейчас занимался руководством над общей реконструкцией причала. Ответственное задание, от которого барон не стал бы отрывать, если бы не изменившиеся обстоятельства. Корсар не был таким человеком, чтобы отдаленно наблюдать за своими подчиненными, расположившись в удобстве и давая лишь дополнительные указания. Ему просто необходимо находится в самом центре действа, лично контролируя каждый момент, потому следом за ним весь штаб по реставрации двигался по пристани к самым ответственным участкам работ.

– Можно было бы и быстрее, но местные только осваивают нашу технику, поэтому работы идут не темы темпами, какие возможны, – Северед указал вниз на стыковочное место, сейчас облепленное лесами и кранами. При свете промышленных прожекторов и под охраной солдат несколько десятков человек и примерное втрое большее количество дронов занимались ремонтными работами.

– Хорошо хоть только то, что все же укладываемся по графику, иначе можно сразу шею в петлю засовывать, – усмехнулся корсар и пригладил бороду, уже приобретшую седоватый оттенок из-за осевшей в волосах строительной пыли, после внимательно посмотрев на барона, – Вы просто по этому поводу поинтересоваться пришли или есть какие-то другие вопросы?

– Мне необходимо, чтобы вы отправились на Рейнсвальд в качестве моего представителя, – сказал барон, – И доложили о первых успехах наших кредиторам, а то, кажется, вскоре половина Рейнсвальда встанет на уши из-за сплетен. Подберите для демонстрации то, что на ваш взгляд, представит наши результаты в лучшем свете, и… – Эдвард чуть задумался, – Возьмите с собой еще Ярвика, пусть посмотрит на высшее общество.

– Наверное, вы сейчас пошутили, – не изменившись в лице, поинтересовался Северед, – Ярвика отправить на Рейнсвальд? Я не говорю о том, что на пирата там будут смотреть искоса, сам практически такой же, но… Вы же должны понимать, что там он нас продаст вас при первой возможности и еще сам доплатит, чтобы его выслушали.

– Это будет вашей дополнительной целью, – кивнул Эдвард, – проследите за ним, я хочу посмотреть, действительно ли он готов предать нас. На всякий случай, снабдите его дезинформацией, но такой, чтобы выглядела правдоподобно. Остальное он уже должен сделать сам, но ни в коем случае не мешайте…

– Как скажете, барон, – кивнул Северед, – Неужели ситуация ухудшается настолько, что необходимо контролировать происходящее на Рейнсвальде? Мне казалось, что экспедиция имеет большой успех в высших кругах общества, во всяком случае, когда мы отправлялись сюда…

– Ничто не вечно, – усмехнулся Эдвард, опираясь о перила и разглядывая происходящие на причале работы, – Когда у тебя что-то получается, всегда найдется тот, кто захочет вставить тебе палки в колеса.

– И кто же пытается нам помешать? Респир? – сделал предположение Северед, отвернувшись от барона и вернувшись к схемам, – Только не думаю, что в таком случае вы стали бы нервничать и думать, что этот человек может как-то изменить общественное мнение Рейнсвальда. Я, пусть был там и не долго, но успел заметить, что для того, чтобы быть выслушанным, надо являться либо известной персоной, либо иметь очень властительного и уважаемого покровителя. Респир, конечно, имеет подобного, только мне кажется, его слава больного на голову намного опережает все его усилия и старания быть услышанным. Доверять психопату? Помилуйте… – он вытащил из общей кучи чертеж, чем-то его заинтересовавший, и подошел ближе к лампе, разглядывая мелкие детали, – Барон, вы ведь не об этом думаете, не так ли?

– Прости, немного ушел в себя, – кивнул Эдвард, несколько потерявший нить разговора после того, как перешли на обсуждение Рейнсвальда и его особенностей, а на него снова нахлынули воспоминания об Изабелле, – Нет, Респир меня не волнует в этом отношении. Для того, чтобы заставить людей отказаться от собственных денег репутации одной одиозной и сумасшедшей личности мало, но вот Гористар пользуется тем, что я отсутствую, и начинает новую компанию по дискредитации колонии. Так что дайте дворянам то, что они хотят услышать, и пусть Гористар тогда пытается доказать, что Аверия лишь пустая трата средств.

– Все будет сделано в лучшем виде, – кивнул Северед, снова повернувшись к барону, – Приложу для этого все старания. Что-нибудь еще мне следует знать или передать? – он спросил это больше для проформы, но Эдвард все равно почувствовал укол, пусть и непреднамеренный.

– Конечно, – кивнул молодой барон, – Если получится, обязательно навестите мою невесту и передайте мой самый пламенный привет и надежду на то, что скоро увидимся, – он вздохнул, действительно расстроенный тем, что не может полететь сам. Слишком многое сейчас поставлено на кон, чтобы просто поддаться мимолетному душевному порыву и, бросив все, лететь обратно на Рейнсвальд, в объятия любимой.

Кажется, Северед в этот момент понял, что зацепил не совсем ту ниточку в душе молодого барона, чем собирался, а потому сразу же замолк и, откланявшись, ушел вниз по лесам, к строителям, на ходу что-то приказывая на повышенных тонах. Эдвард еще несколько минут после его ухода, опершись о перила, смотрел в черную пустоту за пределами острова, вспоминая Рейнсвальд, где находится тот человек, ради которого он готов рискнуть всем в своей жизни, вне зависимости от цены. И ради нее приходится быть так далеко от родных мест, занимаясь совершенно посторонними, но очень важными делами настолько, что не находится даже лишней минуты, чтобы написать видеосообщение.

Вместе с Севередом на Рейнсвальд отправится и видеосообщение для графа Фларского с объяснениями причин, почему сам не прибыл на Рейнсвальд.

Аверия была даже не полноценной колонией, а только заготовкой для нее, ожидающей прибытия «Сакрала», официальное завершение строительства и подготовки которого должно было произойти в ближайшие дни. Данное событие не станут откладывать из-за того, что самого Эдвард в это время будет слишком занят, пытаясь разобраться в той закулисной игре, что сейчас творится вокруг королевского престола…

В этом месте можно было и помягче, и Эдвард даже нажал кнопку «пауза», раздумывая, не стоит ли перезаписать, но решил, что все равно и так все знают, насколько ожесточенная намеревается борьба, и уходить от этой темы значило лишь показать свою боязнь или нежелание участвовать, что в любом случае могло нехорошо отразиться на мнении графа. Отпустив кнопку паузы, он добавил, что сейчас Тристанскому барону необходимо быть в том месте, какое является самым важным для бароната и всего союза, но при этом так же осознает всю ту важность графского предложения. Поэтому представлять достигнутые на Аверии результаты будет один из самых доверенных членов экспедиции, капитан Северед Альквирский, с каким уже успели познакомиться у него на приеме, у этого человека будут и ответы на другие вопросы, если такие возникнут в дальнейшем. Окончив запись, Эдвард еще дважды просмотрел ее, убеждаясь, что не допустил никаких ошибок или неточностей, прежде чем сохранил и отправил корсару.

Разобравшись с дипломатическими делами, что тяжким грузом висели на совести, а заодно постаравшись выкинуть из головы мысли об Изабелле, настойчиво преследующие его и мешающие работать, Эдвард уже было собирался отправиться в одно из фермерских поселений. Там произошло одно из последних нападений кочевников, и там Стетфорд устроил оперативную базу, приняв командование над несколькими сводными группами бойцов, зачищавших территорию не только от кочевников и налетчиков, но и от многочисленных опасных и хищных тварей, что тянулись к человеческому жилью, как черный мотылек тянется к яркому свету электрической лампочки.

И в тот момент, когда проверял крепления своего боевого костюма, лишний раз убеждаясь, что ничего не болтается и не открутилось, чтобы в самый важный момент не отвалилось и не дало сбоя, пришло сообщение от Де Кастери, сейчас занятого в действующей части порта, где сообщалось, что к ним прибыл корабль вольных торговцев, чем немало удивил Эдварда. Вольные торговцы были членами старой и весьма уважаемой Торговой Гильдии, раскинувшей свои караваны и исследовательские экспедиции практически по всему Известному Пространству и даже за его пределами. Гильдия безмерно обогащалась за счет торговли редкостями, артефактами исчезнувших цивилизаций и прокладки новых трактов, по которым, следом шли уже и другие корабли, постепенно преображая уже сложившее представление о том или ином секторе.

Удивителен тот факт, что они пришли сюда, где раньше не было никакой возможности для внешней торговли, а поселения аборигенов появлялись на картах слишком редко, получаясь слишком маленькими и одичалыми, чтобы пытаться вести с ними хоть сколько-то эффективный обмен. По всей вероятности, до Гильдии уже дошли слухи, что Рейнсвальдом организуется новая колония, и данный корабль был разведчиком, прибывшим оценить и спрогнозировать возможности торговли с ней. От подобного шанса отказываться не стоило, подобные отношения будут взаимовыгодны обеим сторонам, и Эдвард быстро записал ответное сообщение дрону, прося Де Кастери занять торговцев до того момента, пока сам не прибудет к причалу, где сейчас стыковался только что прибывший корабль.

Первая нормальная трасса, что была отреставрированная и полностью введена в использование, как раз соединяла «Новую Аверию» с действующей частью порта, с новым мельмитоловым покрытием и магнитными линиями, ограждена от еще заброшенных территорий силовыми полями и полностью освещена. Расположенная на высоких опорах и примерно на двадцати метрах над поверхностью острова, со стороны казалось светящимся мостом, перекинутым между двумя вновь действующими участками старой портовой зоны. Главное, что ее введение в эксплуатацию значительно облегчало связь между этими двумя жизненно важными секторами новой колонии, позволив высвободить большое количество солдат и техники, прежде занятой охраной этого пути. Стандартный внедорожник армейского образца, используемый колонистами для пассажирских перевозок, преодолевал трассу меньше, чем за двадцать минут, нигде не задерживаясь и не сбавляя скорости, поэтому Эдвард надеялся, что вольные торговцы не успеют сильно заскучать к тому моменту, как приедет, чтобы лично их приветствовать.

* * *

Корабль вольных торговцев «Великая Эпоха», трехкорпусное чудо инженерной мысли, когда бывший грузовым тяжеловозом, но прошедший через несколько модернизаций, длиной примерно три километра, остановился около первого причала. Большая часть его экипажа оставалась на борту, спустилась в порт только делегация офицеров корабля, а так же та необходимая команда грузчиков, что помогала с разгрузкой прибывшей партии товаров.

Де Кастери не без удивления смотрел на крупногабаритные грузовые контейнеры, извлекаемые один за другим из трюма корабля, следом, под предупредительные свистки дронов, расставляемые на разгрузочных площадках. Рядом с ним сейчас стояли двое высших офицеров вольных торговцев. Один из них был гибридом, помесью человека с транианцем, что внешне выражалось в темно-красном оттенке кожи, глубоких вертикальных бороздах на лице, практически полностью отсутствующих носе и двум тонким витым рогам, идущих от висков, но прилегавших очень плотно к черепу и уходящих куда-то в район затылка. Второй был даутрийцем, гуманоидом, внешне похожим на человека, только предки его расы явно относились панцирным рептилиям, из-за чего практически все тело покрывал крепкий роговой панцирь, закрывавший даже лицо наподобие шлема. Лишь при желании он мог раздвигать пластины в стороны усилиями мышц, но то, что скрывалось за ними, было далеко от привлекательного по человеческим меркам, а потому Де Кастери был даже рад, что этот вольный торговец еще не вступал в диалог.

– …Конклав нашей Гильдии получил известия, что молодой барон Тристанский отбыл на основание новой колонии в рамках проекта «Сакрал», после чего принял решение, что Гильдия должна поддержать молодого барона в данном начинании, – закончил свою мысль гибрид, поправив воротник своего камзола, застегнутого на все пуговицы. Судя по нашивкам на его рукаве, это был первый помощник капитана, но сам глава экспедиции так до сих пор не спустился с корабля.

– Нас ваше прибытие весьма обрадовало, – кивнул Де Кастери, – но в то же время мы весьма удивлены, что Гильдии узнала о нашей экспедиции так быстро. Колонии нет еще и трех месяцев, и мы никак не ожидали, что кто-то о ней узнает в столь короткий срок. Особенно учитывая, с какой скоростью новости расходятся по Известному Пространству, – офицер посмотрел на вольного торговца, но гибрид сделал вид, что не понял скрытого за этим рассуждением смысла, только сложил руки за спиной, наблюдая за разгрузкой.

За их спинами в этот момент затормозил армейский внедорожник, и оттуда вышел Эдвард, одетый почему-то не в камзол цветов бароната и не в парадную форму, а в разведывательный бронекостюм, лишь шлем болтался на поясе. Де Кастери про себя удивился, зачем надо было одеваться именно подобным образом, но решился воздержаться от произнесения своих сомнений вслух рядом с вольными торговцами. Для них информация была все тем же товаром, что можно купить или продать, а постоянно тренируемый аналитический склад ума позволял выстраивать верные логические цепочки даже из одного случайно услышанного замечания.

– Рады вас приветствовать лично, юный барон Тристанский, – оба вольных торговца синхронно поклонились, повернувшись к Эдварду, – И позвольте нам выразить приветствие от всей нашей Гильдии, что желает вам искренних успехов во всех ваших начинаниях, и путь ваш чтобы был чист, а небо рассеяло тьму перед вашими глазами, – после месяцев общения с пиратами и простыми рабочими витиеватые фразы вольных торговцев звучали непривычно, – И позвольте передать вам искренние соболезнования о вашей несчастной матери, чей жизненный путь оборвался так рано, и вашем отце, пропавшим во тьме. Мы искренне надеемся, что однажды он все же вернется, живым и здоровым.

– Весьма благодарен вам, – кивнул Эдвард, вспоминая правила светского этикета, – И позвольте и мне выразить вам мои самые наилучшие пожелания во всех ваших делах и начинаниях, как равно и то удивление, что вызвал у меня ваш приезд сюда. Мы ждали многих, но никак не думали, что наша колония станет известна столь далеко, чтобы слух о ней дошел и до столь уважаемых членов Гильдии.

– Нас прислал Конклав, – неожиданно заговорил второй торговец, все не раздвигая лицевых пластин, из-за чего голос звучал приглушенно и нечетко, – Для оказания вам помощи в налаживании торговых путей. Наш корабль будет лишь первым из многих, что еще придут к этим причалам, – в конце фразы снова чуть поклонился, выказывая свое уважение.

– Очень на это надеюсь, – кивнул Эдвард, – Может быть, мы продолжим наш разговор в более подходящем для подобного месте? Набережная пристани, конечно, не совсем подходит для подобных дискуссий. Я предлагаю проехать с нами, вам и вашим людям предоставят помещения для отдыха, более удобные, чем корабельные каюты, а мы с вами сможем спокойно обсудить все необходимые вопросы в тишине, тепле и покое.

– Весьма любезно с вашей стороны, – кивнул гибрид, – и мы не станем отказываться от вашего предложения, просим лишь подождать, когда к нам присоединится глава нашего трейда с предложением от пославшего нас Конклава. Не посчитайте это за оскорбление, увидев капитана, вы сами поймете причину такой задержки, – заранее извинился вольный торговец, хотя барон пока еще не видел той причины, по которой и следует приносить извинения.

Предложив офицерам вольных торговцев устроится в подогнанных к причалу машинах, Эдвард сам остался снаружи, ожидая появления капитана прибывшего корабля, заодно и решив переговорить по поводу случившегося с Де Кастери. Тот все так же стоял на прежнем месте, заложив руки за спину и внимательно разглядывая возвышающуюся над ним махину корабля. Старый и опытный капитан явно знал о вольных торговцах гораздо больше, чем сам барон, и к его совету явно стоило обратиться.

– Так что скажете по всему этому поводу? – поинтересовался Эдвард, становясь рядом с ним, – Почему к нам прибыли вольные торговцы?

– У меня есть версия по этому поводу, – сказал офицер тристанского флота, не оборачиваясь, – Состоит в том, что на Рейнсвальде есть представительство Гильдии, связанное с Конклавом. И переполох на Королевской бирже из-за акций «Сакрала» не мог пройти незамеченным для торговцев, вот и хотят убедиться во всем сами. Только подобную экспедицию, – взглядом указал на несколько десятков грузовых контейнеров, уже выгруженных на складскую площадку, – не организуешь даже за месяц, если только они не держали ее готовой уже долгое время.

– Это первое, о чем подумал, когда увидел краны возле корпуса корабля, – кивнул Эдвард, пожав плечами, – Только я еще не совсем понимаю, для чего это все, прямой разговор был бы гораздо проще. Честно признать, после исчезновения моего отца контакты бароната с вольными торговцами ослабли, не до них было.

– Если мы и получим ответ, то разве что спросив у вольных торговцев напрямую, – кивнул Де Кастери, в начале правления Эдварда сам участвовавший в оборонительной операции при защите Тристанского замка, – Однако Гильдия не из тех организаций, к каким можно относится легкомысленно. Половина всего, что делают вольные торговцы лишь каботажные перевозки, но вторая половина очень опасна и рискованна. Такие люди не привыкли бросать слова на ветер.

– Прошу прощения, господа, кажется, вы ждете именно меня, – в сопровождении двух дроидов-телохранителей к ним подошел, а точнее сказать, подлетел, уже умудренный годами старик с широкой окладистой бородой и в кителе капитана вольных торговцев. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять, что все же имели в виду его помощники, когда говорили, что капитан запаздывает. У него просто не было нижней половины туловища, оно заканчивалось чуть ниже бедер, дальше шла сложная аугметика, завершающаяся антигравной платформой, выполнявшей роль инвалидной коляски. Старательное делая вид, что ничего особенного и не происходит, Эдвард протянул ему руку для приветствия, представившись и сразу попросив перейти конкретно к делу, здесь у всех не хватало времени, чтобы тратить его на точное соблюдение придворного этикета.

– Такой подход мне нравится, молодой человек, – усмехнулся капитан и энергично пожал протянутую руку. Эдвард никогда не считал себя слабым, но в этот момент ему показалось, что он просто сунул ладонь под траки проезжающего мимо танка, – Меня зовут Сэвер Алитер. Как вам, наверное, уже сказали мои люди, нас прислал Конклав Гильдии… И мне сообщили, что вы не хотите решать подобные вопросы сразу.

– Я бы сказал, что подобное поведение можно называть неразумным, – сказал Эдвард, – В дипломатии каждый шаг следует принимать взвешено, чтобы убедится во всех наступающих последствиях. И тем более, такие вещи не стоит решать вот так, на улице, среди рабочих и работающей техники, – добавил он, оглядываясь, – Думаю, под крышей и в более благоприятной обстановке решать дела можно гораздо легче и спокойнее.

– Вот здесь вы правы, – снова усмехнулся капитан, – Что ж, здесь мы всего лишь гости, поэтому командуете, дорогой барон, а мы постараемся не отстать от вас. Будем надеяться, что ваша колония соответствует той славе, что бежит впереди вас! – он достал откуда-то из своего кителя курительную трубку, а чуть позже, похлопав по карманам, нашел упаковку табака, и принялся ее набивать, распространяя вокруг себя довольное приятных запах сушеных листьев. Эдвард не без удивления отметил этот момент, настоящий листовой табак был очень редкой и дорогой вещью, далеко не каждый мог себе это позволить, даже имея достаточные средства, в настоящее время даже непросто выйти на человека, продающего такие вещи.

– Будете? – предложил Сэвер, заметив взгляд Эдварда, когда уже направлялись к машинам. Увидав приближение своего капитана, остальные вольные торговцы быстро расселись по пассажирским местам, так что ждали буквально только их. Де Кастери решил остаться, проконтролировать процесс разгрузки, а заодно убедиться, что ничего, кроме того, что отмечено в декларации, случайно не окажется на территории порта. Причин не доверять Гильдии, конечно, серьезных не было, но все-таки лишний раз убедиться в подобном являлось разумной предосторожностью.

– Нет, благодарю, но не имею такой привычки, – покачал головой Эдвард, – Прошу вас, – он приоткрыл дверь машина и подождал, когда капитан вошел внутрь. Ему было даже немного интересно, как он, лишенный ног, сможет устроиться на пассажирском кресле, но Сэвер просто отключив антиграв и вполне удобно уселся, пристегнувшись ремнем безопасности. Сев рядом, барон кивнул водителю, что можно отправляться, – Скажите, пожалуйста, а что за славу вы имели в виду, когда говорили, что она бежит впереди меня?

– А вы разве этого сами не замечали? – усмехнулся вольный торговец, – барон, вам нет и двадцати пяти, а вы уже наворотили столько, сколько не каждый успевает сделать за собственную жизнь! Вы пережили исчезновение своего отца, а после этого смогли удержаться на своем месте, когда, казалось, все для вас должно было закончиться, – он усмехнулся, заметив, как погрустнел Эдвард. Воспоминания о тех днях ему никогда не доставляли особенного удовольствия, но капитан, кажется, был слишком толстокожим, чтобы понять подобное, а может, просто делал вид, что не понимает, – Вы провели впечатляющую компанию против количественно превосходящего противника, наголову разгромив его одним только тактическим мастерством. Извольте простить мне этот комплимент, но далеко не каждый мальчишка сможет так точно разобраться во всех тонкостях ведения современной войны. А вы смогли… Одно это уже заставило сплетников всего Известного Пространства говорить о вас. Про дальнейшее я сам знаю только со слухов. Новая колония на поверхности для добычи редкоземельных металлов, из-за чего вы сделали Тристан практически автономным от внешних поставок… Проект «Сакрал», от которого на ушах весь сектор, тоже встал на ноги не без вашей помощи… Этого разве не достаточно, чтобы о вас говорили? Или вы себя не настолько цените? – он снова усмехнулся и выглянул в окно, где они как раз, встав на магнитные линии, неслись по направлению к «Новой Аверии», – И здесь вы тоже неплохо себя ведете… Успехи налицо…

– Я просто не думал, что занимаюсь чем-то особенным, – Эдвард пожал плечами, – Отец всегда говорил, что надо идти вперед, если же остановишься и не станешь ничего делать, то вскоре покатишься назад… Он любил повторять эту фразу…

– И весьма мудро говорил, – кивнул капитан Сэвер, – Только понимаете, люди сильно отличаются, далеко не все такие идеалисты, смотрящие только вперед. Многим становится завидно при виде ваших успехов, пусть вы даже и не стремитесь к подобному. А зависть рождает сплетни, сплетни рождают слухи, слухи рождают внимание. Людям интересно, что с вами происходит, они ждут ваших ошибок, ваших промахов, ведь это обсуждать гораздо интереснее, чем смотреть, как вы идете вперед и вперед, сминая одну преграду за другой. Привыкайте к этому…

– Жить в окружении завистников? – Эдвард не оценил такого юмора, – Не самая приятная перспектива, не находите?

– Таков удел всех, кому достаются роли вроде вашей, – назидательно сказал капитан вольных торговцев, – Если вы не хотите вызывать зависть, не хотите критики и не хотите, в конце концов, врагов, что стоят у вас за спиной и ждут возможности вогнать вам кинжал между лопаток, то просто откажитесь от всего. Откажитесь от своих мечтаний и идеалов, откажитесь от поставленных целей. Станьте никем и ничем, тогда у вас и не будет подобных проблем. Иначе, привыкать все же придется… – он сделал паузу, чтобы вытрясти пепел из трубки, – если же не сможете привыкнуть, то… мне будет очень печально узнать о вашей смерти.

Эдвард даже не нашелся, как ответить на такие слова, поскольку, получалось, что капитан вольных торговцев был прав, и, так или иначе, придется привыкать к той непрерывной политической возне, что всегда была непременным атрибутом Рейнсвальда, от которой он все время пытается сбежать под самыми различными предлогами.

«Новая Аверия» вольных торговцев вряд ли могла удивить, но все же они высказали Эдварду, что создать подобное за тот короткий срок, пока здесь размещена колония, способен далеко не каждый, даже при наличии всей имеющихся ресурсов. Барон спокойно воспринял все эти комментарии, пригласив своих гостей посетить и устроиться в гостевом комплексе, сейчас еще пустующим по большей части, но каким инженеры уже давно занимались с расчетом на то, что все же Аверия должна стать крупным торговым центром.

– Так что же вы все-таки хотите здесь найти? – наконец, спросил Эдвард, когда вольные торговцы разместились в предложенных помещениях. Команду они так и не стали спускать с корабля, сказав, что сейчас не то время, чтобы давать им отдых Званый обед в честь их приезда устроили в гостевом зале, рассчитанном, конечно, на большее количество человек, но барон в этот раз велел накрыть отдельный стол.

Пока сервировали места для гостей, у них оставалось немного свободного времени, чтобы обсудить все вопросы или, хотя бы, предварительно их наметить, чем и решил воспользоваться барон, уставший уже от комплиментов и бессмысленной изящной болтовни, лишь попросту убивающей время. Сэвер после этого вопроса посмотрел на него так, словно уже давно ждал подобного, удивляясь все больше тому, что не услышал раньше ничего подобного.

– Конклав Гильдии прислал нас, чтобы помочь вам с обустройством колонии, – начал он уже прежде слышанную фразу, но молодой барон почти сразу же прервал его быстрым жестом руки.

– Это я уже слышал, друг мой, – сказал Эдвард, усаживаясь удобнее в своем кресле, – но неужели Конклав думает, что я действительно буду столь наивен? Гильдию можно обвинять во многом, но уж точно не в чистосердечной благотворительности, и до сих пор практически каждое ее действие рассчитано на то, чтобы приносить прибыль. Так что я все же еще раз задам свой вопрос «зачем же вы все же здесь?» Что именно Гильдии потребовалось от Аверии и моей колонии в частности? – он мило улыбнулся, пряча под этой улыбкой свои настоящие эмоции. Дальше продолжать подобный спектакль не собирался, считая, что и так отыграл уже достаточно, после чего необходимо вскрывать карты.

– Вы знаете историю Аверии, дорогой барон? – усмехнулся капитан вольных торговцев, сделав жест своему офицеру, чтобы не вмешивался, хотя тот уже открыл рот, чтобы что-то сказать, – Точнее, то, что именно здесь произошло?

– Только то, что помнят местные и что можно понять после раскопок археотехников, – пожал плечами Эдвард, – здесь была война, в которой погибла большая часть местного населения, а уцелевших не хватило для того, чтобы удержать цивилизационные возможности в норме. Анклав пришел в упадок, а позднее и вовсе оказался почти заброшенным… только племена дикарей, падальщиков на теле рухнувшей цивилизации, – повторил Эдвард услышанную от Севереда как-то фразу, – Таких историй в Известном Пространстве десятки, разве не так?

– Нет, не так, – покачал головой вольный торговец, – Аверия всегда была уникальной, иначе бы Гильдия не обращала на нее столько внимания. Она уничтожена не собственным населением, как многие думают. Ее уничтожил кто-то еще, какая-то сила, нанесшая столь мощный и быстрый удар, что у анклава не было никаких шансов не то, чтобы защититься, но даже просто подготовится к отражению этого удара. Кем бы ни были нападающие, их целью являлось полное уничтожение всей разумной жизни здесь, что получилось у них с переменным успехом… – он усмехнулся, – местные успели использовать последний свой шанс… Вы видели Ядовитые пустоши?

– Конечно, – кивнул Эдвард, – мы все еще продолжаем отстреливать кочевников, что порой вылезают оттуда в рейды на поселения фермеров. Очередная аномалия?

– Нет, оружие, – добавил старший помощник капитана, – Из-за него мы частично здесь. Поймите, мы сейчас открываем вам карты, и поэтому рассчитываем на ваше понимание и сотрудничество. Конечно, глупо было бы предположить, что тристанский барон воспримет наше появление здесь как что-то само собой разумеющееся, но Гильдии тоже мало что о вас известно конкретно… – он замолчал, словно чуть не проговорился о чем-то важном, и, закрывая неловкую паузу, сразу же снова вмешался Сэвер.

– Ядовитые газы, что сейчас извергают пустоши, являются защитным покровом, что когда-то укрыл убежища последних выживших от нападавших, – сказал капитан вольных торговцев, – это пока все, что нам самим известно, нужны более конкретные исследования. Те, кого вы сейчас планомерно уничтожаете, являются прямыми потомками последних выживших этой великой нации… Удивительная ирония, не находите? Фермеры и прочие, вероятно, недобитки, остававшиеся в развалинах, когда вражеская армия спешно покидала анклав, столкнувшись с оружием, которому не могла противостоять…

– Откуда у вас такие сведения? – поинтересовался молодой барон, вырвавшись из путаницы собственных мыслей, щедро сдобренной непонятно откуда взявшейся информацией об острове, почему-то пришедшей от вольных торговцев,

– Записи в архивах, – сразу ответил Сэвер, – мы сами обнаружили их случайно пару столетий назад. Старые, потертые и очень древние инфосервера, буквально вытащенные из огня. Противоречивые записи переговоров, тактические и оперативная информация о боях внутри города, обрывочные данные об оружии «Саван»… много различного белого шума… но нас заинтересовало несколько сообщений. То, зачем сюда пришла армия, уничтожившая Аверию, все еще здесь. Они не смогли найти его, и вынуждены были в итоге убраться с пустыми руками.

– Если речь идет о нуль-реакторе, то никакого разговора здесь и быть не может, – так же открыто сказал Эдвард, тоже решив не играть в молчанку, а выложить все в открытую, – У нас есть сведения о нем, и он необходим колонии, так что можете смело забыть об этом. Теперь это часть Рейнсвальда.

– Нет, он нас не интересует, – сразу покачал головой Сэвер, – конечно, нуль-реактор тоже очень занятная и редкая вещь, но можете не волноваться, Гильдия не имеет никакого желания пытаться с вами оспаривать права на него.

– Что ж, в таком случае с моей стороны было бы невежливо отказывать и вам в поисках. Если ваши поиски никоим образом не будут угрожать колонии, то не в моих правилах мешать вам, – барон заметил, как напрягшиеся вначале вольные торговцы теперь тоже немного расслабились, – Только у меня к вам остается еще один вопрос… Почему же вы не начали этих исследований раньше?

– Гильдия не может позволить себе открывать полноценную колонию в такой отдаленности от основных торговых путей, – сказал Сэвер, пожав плечами, – Это было бы слишком затратно и слишком мала вероятность успеха, мы вынуждены признавать и такие моменты. И поэтому нужен был надежный союзник, какой возьмет на себя основные обязанности по поддержанию колонии на острове, что, соответственно, повысит и нашу продуктивность. Молодой дворянин с Рейнсвальда как раз подходит для подобной роли, – он скорее извиняющимся тоном произнес последнюю фразу, не зная, как на подобное может отреагировать собеседник, но Эдвард только усмехнулся.

– Что ж, друзья, боюсь вас разочаровать, только сейчас это место можно вряд ли назвать спокойным, – он снова усмехнулся, – Колония, конечно, неплохо показала себя в первое время, но у нас слишком много проблем, чтобы гарантировать безопасность еще и вашей экспедиции. Сейчас над Аверией висит угроза вторжения, нам приходиться держать здесь целую военную эскадру, и то мы не можем быть уверены, каким образом развернутся возможные сражения.

– Данный оборот нас не может устраивать, – сменил выражение лица на озабоченное капитан вольных торговцев, – поиски и исследования могут продлиться не один год, и не хочется думать, что за это время колония может пережить войну, вторжение или даже осаду. Скажите, а никаких возможностей избежать подобного нет? – поинтересовался с некоторой надеждой, – Методом, исключающим прямые военные действия. Хотя бы на этом участке?

– Мы не уверены, что они вообще будут, – честно признался Эдвард, – И все же, такие опасения у нас есть. В том, что Аверия все равно в итоге останется за нами, особых сомнений не возникает, но каким именно путем пройдут боевые действия, точно сказать не можем. Все-таки, это война, там ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов, – пожал барон плечами.

– В таком случае, мне нужны более подробные инструкции от Гильдии, – вздохнул Сэвер, – о подобной ситуации нам не было известно, и нет планов, как именно поступать в связи с этими новыми обстоятельствами… В общем, мне нужны новые указания.

– Мы до сих пор не можем наладить нормальную подпространственную связь, – извиняющимся тоном сказал Эдвард, – но в остальном, конечно, можете поступать так, как считаете нужным. В данном положении, как понимаю, мы пока пришли к соглашению?

– Конечно, – кивнул капитан вольных торговцев, – мы разворачиваем передовую базу и надеемся на поддержку с вашей стороны, поскольку собственных ресурсов у нас едва ли хватит для подобного, – судя по тому, как сказал эту фразу, изначально при подготовке экспедиции рассчитывалось на теплый прием и поддержку. С таким поворотом событий молодой барон, конечно, на деле могли возникнуть проблемы, «Новая Аверия» уже практически исчерпала все имевшиеся ресурсы, а воспроизводимых едва хватало для дальнейшего развития, но и отказать не мог. Гильдия могла значительно облегчить жизнь колонии, либо, наоборот, серьезно ей помешать, если невежливо поступить с ее представителями.

– Надеюсь, ваша база не будет настолько временной, как рассчитываете, – мило улыбнулся Эдвард, – Постоянный форпост Гильдии оказался бы весьма полезен.

Субсектор, где Аверия располагалась, был одним из редко посещаемых, без регулярных торговых маршрутов и практически с минимальным количеством действительно развитых миров, какие здесь с легкостью можно пересчитать по пальцам. Постоянные торговые связи колонии были будущим, о котором сейчас Эдвард сейчас мог только мечтать.

Позже, за столом, обсуждались уже не столь важные вопросы, и спрашивали теперь, в основном, вольные торговцы, интересуясь островом, его особенностями и дальнейшими планами развития, особенно после завершения строительства «Сакрала». Молодой барон старался отвечать честно, но не особо открыто, рассказывая ровно столько информации, чтобы сложилось благоприятное впечатление, но недостаточно, чтобы открыть то, что надо хранить в секрете.

Особенно интересовал вольных торговцев нуль-реактор, о котором Эдвард упоминал, но здесь как раз особенно рассказывать было нечего. На его существование указывало очень много второстепенных особенностей острова, как, например, так и не сгнившие окончательно системы энергоснабжения, спустя тысячелетия продолжавшие давать столь необходимое освещение поселкам фермеров, либо же отсутствие даже развалин достаточно мощных энергостанций, способных вырабатывать минимально необходимое количество электричества для снабжения всего мегаполиса. Те же, что уже были обнаружены, несли на себе всего лишь вспомогательную роль, либо же обеспечивали автономное существование отдельным объектам особой важности. Много сил на его поиски тристанский барон пока не выделял, отложив до того момента, когда прибудет «Сакрал», когда будет больше и свободного времени, и людей, и ресурсов, до этого же было слишком много более важных задач.

– Аверия действительно таинственна, как невеста в брачном наряде, – усмехнулся Сэвер, показав свою любовь к красивым сравнениям, – кто бы мог подумать, сколько всего может оказаться всего лишь на одном острове? Скажите, а на верхний остров вы еще не поднимались? – он упомянул ту часть острова, что располагалась гораздо выше основной территорией, но все же была с ней связана напрямую высотными горными хребтами. Некоторые небоскребы даже соединяли эти два участка, и там, выше, тоже располагались развалины города, военных баз и еще одного порта, предназначенного для военных нужд, гораздо меньшего по размеру и хуже сохранившегося, поскольку бои там протекали гораздо жарче и дольше.

– Нет, у нас недостаточно ресурсов, чтобы сразу охватить такие масштабные территории, – покачал Эдвард головой, – Только несколько команд разведки составляют карты и изучают территорию для будущего освоения. Мы рассчитываем заняться верхним островом после прибытия «Сакрала», выделив туда значительные силы. Пока же мы постепенно продвигаемся в центр мегаполиса и частично в катакомбы. Они, кстати, здесь достойны отдельно упоминания, – он передернулся, снова почувствовав те неприятные ощущения, что успел получить в подземной, давно заброшенной и куда более опасной части острова, состоявшей из сплошных коридоров, залов, спусков и естественных пещер и ущелий.

Вероятно, естественные полости появились на острове гораздо раньше, чем на острове оказались первые люди, но основатели еще старой Аверии нашли способ их расширить, укрепить и использовать. Тысячи километров подземных тоннелей проходили десятками метров ниже уровня земли, включая в себя системы канализации, коммуникаций, установки для очистки воды, подземные склады и многое прочее, но сейчас все это было заброшено и находилось в страшном запустении, заброшенное с тех самых пор, когда цивилизация на острове с треском рухнула. Всего лишь два раза он спускался вместе с командами диггеров, так называли разведчиков, специально подготовленных для исследования подземных комплексов и структур, и отлично запомнил старые гнилые установки, лестницы и складские полки. Подземные автостоянки были полны рассыпающейся на глазах техникой и транспортом, в салонах некоторых машин даже сохранились человеческие скелеты, настолько старые, что неловкого касания хватало, чтобы кости рассыпались в пыль. Пыльный, застоявшийся воздух, такой вязкий, что приходилось надевать противогазы, чтобы получалось прогонять воздух до легких, без опасения задохнуться, и бесконечная мрачная темнота, давящая на плечи и мешающая идти вперед.

Чем глубже спускаешься, тем больше коридоров и проходов открываются взору исследователя, где на нижних уровнях искусственных тоннелей уже проходит разветвленная система метрополитена, частично разрушенная, с глубоко залегающими станциями, часть из которых была так же завалена и уже не имела собственных выходов на поверхность. В последние годы агонизирующей на Аверии цивилизации там, судя по оставшимся следам, устраивались лагеря для выживших, большая часть которых, к сожалению, там и осталась. Некоторые станции, буквально замурованные из-за обрушений тоннелей, были сплошь усеяны костями, белевшими в свете фонарей заходивших туда команд.

Еще ниже уже располагались технические тоннели, канализация и коммуникации, разветвленная сеть коридоров, переходов, сервисных соединений и небольших залов, имевших, чаще всего, сразу несколько выходов в другие системы. И оттуда же шли спуски в еще глубже располагавшиеся системы естественных пещер и искусственных коридоров, соединявших их друг с другом. Часть таких коридоров была пробита еще с использованием мощной горноразрабатывающей техники, широкие и прямые проходы с правильными стенами, потолками и полом, другие же выбиты явно вручную, с использованием простейших средств труда, вроде лопат и кирки. Примерно на том же уровне располагались военные бункера, убежища глубокого залегания, резервные склады и многое другое, до чего разведчики еще не добирались. Автоматические дроны, отправленные на составление полноценной трехмерной карты, до сих пор продолжали свою работу, отсканировав меньше половины всех помещений и структур.

Хотя страшнее всего оказались те существа, которые жили в этой тьме, и чем глубже проникали команды исследователей, тем более жуткими и опасными становились нападающие на них твари. В сплетении тоннелей метрополитена и скоростной доставки разведчикам приходилась сталкиваться с одичавшими тварями, после препарирования трупов которых оказалось, что это тоже мутировавшая ветвь человечества. Потомки тех выживших, что смогли приспособиться к узким тоннелям, отсутствию света и постоянной борьбе за выживание, где единственной пищей оказались другие существа, точно так же охотящиеся друг на друга. Ловкие, быстрые, способные с одинаковой легкостью передвигаться по стенам, потолку и полу, цепляясь за малейшие трещины и выступы, но абсолютно лишившиеся разума, только первичные животные инстинкты, что хоть как-то еще поддерживали их стремление выживать. Стетфорд даже поймал одного живьем, отмыл, накормил и переодел, из-за чего тот стал даже больше походить на человека, если бы не серая пупырчатая кожа, слишком длинные пальцы и лишенные зрачков глаза. Ничего с ним не получилось, даже ментальное сканирование не выявило никаких признаков разума, после чего тварь пристрелили из жалости.

– Нуль-реактор должен быть где-то в этих катакомбах, – сказал Эдвард, повторив фразу капитана корсаров, возвращаясь из воспоминаний к реальности, – но чтобы взять его под контроль, потребуется что-то большее, чем просто несколько отрядов пехоты, – он вернулся к своей тарелке, но вольный торговец все же спросил.

– Господин барон, можете мне уделить несколько минут? Прошу прощения за такую скрытность, но у меня очень личное дело, и не хочу, чтобы кто-то еще об этом узнал, – к Эдварду осторожно подошел Стетфорд, попросив его на личный разговор, но вольные торговцы согласно закивали, согласные, что есть проблемы, какими не стоит делиться с посторонними. Выведя барона в коридор и только там, оглядевшись и убедившись, что никого рядом нет, облегченно вздохнул.

– Что-то важное? – спросил Эдвард, еще не совсем понимая, к чему бывший пират устроил подобное представление, к тому же, грубо нарушив принятый этикет, пусть здесь и колония, где нравы гораздо проще.

– Барон, вы ведь знаете, что вместе с Севередом на Рейнсвальд отправляется Ярвик? – прямо спросил Стетфорд таким тоном, словно должно прозвучать как настоящее открытие, – Он будет в составе экипажа фрегата, готовящегося к вылету…

– Да, я лично его туда назначил, – не совсем понимая, что из этого разговора должно выйти, кивнул Эдвард, – Вас это каким-то образом задевает? Простите, но вы в настоящий момент нужны мне гораздо больше здесь, а он принесет больше пользы, находясь там.

– Барон, я считаю, что обязан вам рассказать об этом, – замялся Стетфорд, став больше похожим на маленького мальчика, в первый раз приглашающего девушку на танец, – я, конечно, понимаю, что мои слова можно понять двояко, но, тем не менее, тоже без внимания их оставлять нельзя…

– Друг мой, – твердо сказал Эдвард, – Говорите конкретнее, у меня нет ни малейшего желания выслушивать ваши сомнения по поводу того, понимаете ли, о чем говорите, либо же вас просто прорвало и замолчать вы уже не в состоянии, – он еще раз вздохнул, – Что вы хотите сказать?

– Ярвик не вернется, – сказал Стетфорд, – Он сам мне предложил отправиться вместе с ним и искренне рад, что вы назначали его в этот полет. Сказал, что уровень этой колонии для него слишком мал, а на Рейнсвальде возможностей гораздо больше. Барон, это может звучать, как простая попытка очернить его в ваших глазах, и я сам не привык разговаривать о подобных вещах, но мне кажется, вы должны знать об этом.

– Вот от кого именно, но вот от вас такого я не ожидал услышать! Думал, что вы с ним, по меньшей мере, друзья, и на подобное заявление вашей чести не хватит, – Эдвард заметил, что Стетфорд сразу напрягся, но не стал его пока ни в чем разубеждать, вместо этого предложив пройтись по коридору, – Ярвик не тот тип людей, которым можно доверять. Странно только, что вы еще раньше этого не поняли. И отправил его на Рейнсвальд лишь с тем расчетом, что там, освободившись от моего непосредственного контроля, он покажется свое истинное лицо, – заметив, как изумился Стетфорд, даже позволил себе усмехнуться, – Неужели вы думали, что я не предвидел подобного развития событий? Однако, к моему удивлению, сегодня еще обнаружил, что недооценивал одного верного человека, находящегося рядом со мной. Вы сегодня подтвердили ту клятву верности, что давали мне, и мне нужно лишь просить у вас прощения, что прежде сомневался в вас, друг мой, – и чуть поклонился бывшему пирату.

– Барон, это я у вас должен просить прощения, – Стетфорд, обрадованный такой неожиданной похвалой, вытянулся по стойке смирно, – Вы дали мне второй шанс начать новую жизнь, и у меня не было даже и малейшей мысли как-либо подвести вас.

– А вот у вашего друга, получается, такие мысли есть, – кивнул Эдвард, – поэтому у меня есть предложение к вам. Если Ярвик предаст меня, вы же не последуете его примеру?

– Ни за что, – отрицательно покачал головой Стетфорд, стараясь выглядеть как можно увереннее, – Я уже давал вам клятву.

– Тогда вы должны помочь мне, – велел барон, – Северед уже в курсе, но теперь мне нужно, чтобы вы дали Ярвику столько информации, сколько он вообще сможет взять с собой…

– Не совсем понимаю вас, – удивился бывший пират, – я, наоборот, предполагал, что придется многое изменить, чтобы не смог рассказать о ваших планах…

– Конечно, нет, – Эдвард рассмеялся, – Та информация, что он получит, будет полной выдумкой, но хотя бы внешне похожей на достоверную. И получив ее, Ярвик должен отправиться с ней к Гористарам, понимаете?

– Вы хотите, чтобы я его подтолкнул к этому шагу? – начал понимать Стетфорд, и молодой барон кивнул, добавив, что здесь уже бывший пират сам должен определиться, как будет поступать. Конечно, он имеет и полное право отказаться, Ярвик станет разменной фигурой в рейнсвальдской политике, и вряд ли сможет продержать дам достаточно долго, прежде чем получит кинжал в спину.

И все же, Стетфорд согласился, посчитав верность барону важнее союзных отношений, прежде связывавших пиратов.