Как же все-таки хороши весенние дни. Особенно это чувствуется за городом, вдали от пыльных коробок однообразных зданий и перегруженных дорог, забитых пыльными, зачастую немытыми машинами, водители которых злобно переругиваются из-за каждого пустяка. Поднятые колесами бесчисленных машинных и таких же бесчисленных пешеходов, суетливо бредущих каждый по своему делу, тучи пыли и мусора, выхлопные газы и сигаретный дым, противных запах потных, немытых тел, перемешанных с вонью дешевого пива и таких же, сделанных из сомнительного мяса, чебуреков. Все это лезет в глаза и нос, загораживая и отрезая человека от истинных чувств природы. А ведь есть, на что посмотреть.

Ветер, неторопливо шумящий в кронах только что проснувшихся от зимней дремы деревьев, что-то шепчет на только ему понятном языке. Птицы, перекликающиеся друг с другом, не заметные на фоне общей природы. Иногда даже кажется, что все эти странные звуки, от щебетания до уханья, издают не птицы, а сами деревья, нарочно заморачивая людям голову, просто решив подшутить. И одуряющий запах свежей травы, только что выросшей, еще свежей и сочной, не вытоптанной и не подсушенной палящим летним солнцем.

Все цветет и пахнет, как сказал один поэт. Жаль только, что я научился все это замечать уже тогда, когда сам смысл этой красоты уже пропадает.

Сейчас человек потерял свое самозвано захваченное звание короля природы, а по совместительству вершины пищевой цепочки. Вынужденный таится и прятаться, дрожащий от неподдельного ужаса человек, закрывшийся за глухими заборами и ощетинившийся всевозможным оружием, уже не может пользоваться всем этим, как хочет и не может перекраивать это все под себя.

Вообще странные мысли лезут в голову, когда не знаешь, чем себя занять.

Можно было бы и дальше вот так просто рассматривать природу, лениво свесив ноги с борта спецназовского БТРа и подставив под подбородок ствол автомата. Только ведь не получится. От тихого и плавного, как подобает, течения мыслей все время отрывают одиночные выстрелы, хлопающие как небольшие петарды, и звон вышибаемых дверей. Отряд спецназа, разделившись, прочесывал поселок в поисках зомби и того, кто мог их здесь наплодить. Ничего обычного, если не считать, что это уже в пределах карантинной, безопасной зоны, которую военные растянули намного шире, чем могли позволить их скудные резервы. Считалось, что опасности никакой, а вот тут уже первый звоночек, что все не так легко, как кажется. Не зря же почти в каждом фильме ужасов тупым и медленным мертвецам, каждый раз воскрешаемых все новыми способами, удавалось подчинить себе весь мир, не смотря на все то нереальное количество оружия, что скопилось в его пределах.

С дребезгом распахнулась дверь дома напротив нашей стоянки, жалобно звенев стеклянными вставками. Спецназовец, вышедший на крыльцо, с удовольствием сорвал с лица маску противогаза и вздохнул полной грудью.

Заметив, что я на него смотрю, он показал большой палец, поднятый вверх, и вернулся обратно в дом.

- Миш, случай, а какого черта мы здесь вообще делаем? – спросил Саша, сидевший в проеме распахнутого бокового люка, - без нас здесь вроде как вполне удачно справляются. Можно было даже не задерживаться.

- А что тебя, собственно говоря, не устраивает? – поинтересовался я, наблюдая, как синица тщетно пытается пролезть под крышу дома, где, похоже, свила себе гнездо. Ей мешалась толстая гусеница, болтавшаяся в клюве. Несчастная птичка не представляла, как повернуть голову, чтобы просунуться в узкую щель вместе с трофеем.

- По меньшей мере, здесь скучно, - сказала Света, стоявшая рядом, - я это себе несколько по-другому представляла.

- Ага, знаю я все это, - кивнул я головой с умным видом, не отрываясь от открывавшегося зрелища одновременной гениальности и тупости природы.

Нужны невероятные усилия и напряжения десятков поколений, чтобы создать даже такое небольшое живое существо, идеально приспособленное к жизни на лету. И все ради того, чтобы она даже не могла понять, как удобнее развернуться. Вспомнив, что я что-то еще хотел сказать, добавил, – Эпические схватки не на жизнь, а на смерть, за веру в людей и прогресс, когда гордый одиночка с пафосным лицом корежит физиономии зомби, пришельцам или еще какой-нибудь нечисти, а после все заканчивается развивающимся флагом и хоровым пением гимна. Голливуд старался, вбивая в нас все это, не находишь?

- Миш, вот скажи мне, почему ты все время все начинаешь с грязью мешать?

– Света с укором смотрела на меня, не решаясь сдаться.

Я не стал отвечать на вопрос, потому что именно в этот момент из-за угла одного из особняков вышел измазанный в крови мертвяк, успевший где-то лишиться обеих рук и большей части живота. Жуткое зрелище представляли его внутренности, частично съеденные, а частью так и оставшиеся болтаться в ужасной ране. Вывалившиеся на траву, они продолжали волочиться за ним следом, оставляя на траве грязно-красные следы.

Мертвяку они явно мешались, потому что он время от времени поглядывал вниз и шевелил обрубками, оставшимися от верхних конечностей, словно стараясь избавится от надоедливого якоря.

Вскочив на обе ноги, я перевел свое оружие на стрельбу одиночными патронами и прицелился. Мертвяк шел медленно, и хотя рядом были спецназовцы, я не видел смысла в том, чтобы их беспокоить. С одним мы и сами могли вполне успешно справиться, а вот как они о нас подумают, если после того, что из себя строили, побежим к взрослым дядям, напуганные особенно уродливым зомби, было совершенно другим делом.

Голова зомби в прицеле скакала вниз и вверх, и я все никак не мог прицелиться. Наконец, выбрав момент, спустил курок, снеся мертвяку половину черепа. Вообще меня всегда удивляло, как действуют пули современного оружия. Во лбу остается небольшая дырочка, словно ткнули чем-то, зато сзади голова просто взрывается целым каскадом ошметков и кровавых брызг, как от гранаты. Зомби завалился на спину, еще некоторое время дергая ногами, пытаясь продолжить движение. Даже попадание в голову не всегда убивало их сразу.

Я слышал что таких военные называют «припадочными». Даже пуля

Калашникова не способна разрушить весь мозг сразу. Какие-то участки остаются не задетыми, и если от них продолжают поступать сигналы, зомби может еще некоторое время двигать конечностями или хлопать пастью. Точно такой же пример двух вещей в одном флаконе – какое удивительное чудо науки или природы должно вернуть обратно к жизни мертвый труп, не подающий признаков жизни. И какой скудный результат – тупая тварь, лишенная всех чувств и инстинктов, кроме одного – жрать, много и постоянно.

- Слушайте, пошли посмотрим, кого я подстрелил, - предложил я, вытащив обойму из автомата и вставив в нее новый патрон, - мне уе самому надоело ту так просто сидеть, хоть какая-то разминка.

Оба моих напарника равнодушно пожали плечами, не горя желанием идти к этому куску тухлого мяса, к тому же противно пахнущему. Моя идея никого не прельщала, но и говорить об этом вслух никто тоже не собирался. Я посмотрел на них, раздумывая, стоит ли настаивать. С одной стороны, чего я там не видел, а с другой, тело убитого может очень о многом поведать опытному следопыту. Конечно, к таким я себя не относил, но и надеялся, что хоть что-то смогу разглядеть.

- Ладно, не трусить! – шутливо приказал я, спрыгивая на землю, - Тут идти нет ничего, отсюда видно, так что сходить надо. Дело такое, пригодиться потом может.

- Хорошо, если ты считаешь это таким важным… - Саша с недовольным видом поднялся, снимая автомат с плеча, - только по-моему ты бредом занимаешься.

- А меня здесь одну оставите? – поинтересовалась Света, подходя ближе, – Ничего лучше вы, конечно, придумать не могли.

Я задержался на секунду, задетый таким пренебрежением. Хотя, если так посмотреть, то обвинение было не лишено логики. Из нас троих Света самый плохой стрелок, считай, оружие держать вообще не умеет. Если из-за БТРа вылезет зомби, она не сможет сделать ни черта, если только брюхо ему продырявит. Конечно, на продвижение мертвеца это вряд ли повлияет, зато на память останется. Нет, меня такой вариант не устраивает. Не для того вытаскивал их из кишащего зомби универа, чтобы скармливать потом по одиночке этой же нечестии.

- Согласен, - кивнул я головой после минутного раздумья, - Саш, останься тогда возле машины, за ней последишь, да и прикроешь нас в случае чего.

А Света тогда пойдет со мной, - потом повернулся к ней и дал последние инструкции, - Значит так, ответственна лично передо мной за мою личную спину. За свою тоже. Если я смотрю вперед, то ты – назад. Если я повернулся, ты тоже обходишь меня и держишься за спиной. Если я сел, ты села тоже. Раз стреляем так плохо, то делай это только при крайней необходимости. И на тех, что лезут на меня с лица, можешь не смотреть, это моя забота. Хотя бы до тех пор, пока я об этом не скажу. Все ясно?

Она кивнула, не ожидая такого серьезного подхода. Человек, совершенно не знакомый с экстремальными условиями. Наверное, самым тяжелым моментом, который был до этого в ее жизни, оказалась потекшая тушь в клубе.

Изменилась она, конечно, сильно, но все же этого еще было недостаточно.

А зомби ошибок не прощают, даже самых первых. Даже тех, о которых не подозреваешь. И платишь за них жизнью… Своей или своих друзей, неизвестно, что еще хуже. Я вспомнил тех, кого уже успел потерять и заметно помрачнел. Света, кажется, в этом момент что-то спросила, но вопроса я не услышал, заметил только, что она несколько испуганно на меня смотрит.

- Я что-то не так сказала? – спросила она, имея в виду мое выражение лица.

- Нет, все нормально, это я задумался, - махнул рукой, прекращая дальнейшие расспросы, – давай быстрее. Чем раньше выйдем, тем быстрее вернемся. И не бойся особенно, тут вокруг спецназовцы, так что большую часть мертвецов они уже наверняка положили. Просто рядом постоишь.

Света сняла с плеча «укорот», который я ей дал, и взяла его в руки. Я кашлянул, стараясь скрыть неуместный смех, и немного поправил ее позицию. Почему-то ей очень хотелось держать его за магазин, что даже не удобно, и большой палец желательно сразу держать на спусковом крючке, чтобы потом не теряться. Заодно и с предохранителя сразу снять. Если бы не переключение режимов огня, я бы уж про него совсем забыл.

- И держи его лучше не под мышкой, а придерживая приклад возле правого плеча, - посоветовал я, - Складывать его не надо, только возни больше. И стрелять так легче. Надеюсь, что и вообще нас сейчас это не понадобится.

Естественно, раз мне идти первому, то я предпочел бы, чтобы она не начала палить во все, что движется, так как гораздо вероятнее шанс, что она попадет в меня, чем в зомби. Перекрестившись, я махнул рукой.

Мертвяк, подстреленный мной, так и лежал на земле, как упал. Угодил прямо в чьи-то когда-то заботливо высаженные клумбой цветы. Сейчас уже разноцветные тюльпаны и хризантемы немного повяли, когда кровь мертвяка начала впитываться в землю. Он лежал навзничь, вытянув ноги и разбросав по земле свои внутренности, больше ему не мешавшиеся. Пуля пробила череп как раз на уровне переносицы, чем я даже немного погордился. Стрелял все лучше, теперь уже почти всегда попадая туда, куда хотел. Света, видевшая мертвяков вблизи гораздо реже, побледнела и торопливо отвернулась, не желая больше на него смотреть. Я же, преодолевая брезгливость, наклонился к трупу поближе, больше интересуясь деталями. Зомби, наверное, был одним из эвакуированных, тем, кого в спешке вывозили на всех доступных бортах, которые попадались под руку, потому что больно странно смотрелась потертая дешевая, но теплая куртка, надетая прямо на дорогой деловой костюм, уже порядком извалявшийся и запачканный. Офисные туфли он уже где-то успел сменить на резиновые сапоги, тоже не добавлявшие ощущения стиля к одежде. Зато удобно и надежно, хотя это все равно его не спасло. Надев на руку толстую резиновую перчатку, пара которых все еще валялась у меня в сумке, я перевернул тело мертвеца. Не знаю, зачем я на это решился, но именно это мне сразу позволило ответить на несколько вопросов, хотя так же и задать несколько новых. В спине были ясно заметны три пулевых отверстия, уже старых, с засохшими полосками крови, вытекшей из ран и облохмаченными, загноенными краями.

Получается так, что мужика сначала застрелили, а уж потом как следует объели, заодно и воскресив. Весьма странно, что такое могли сделать зомби, если только не какой-нибудь ну очень уж продвинутый мутант, в существовании которого я тоже весьма сомневался. Убили его люди, так и бросив на улице, а уж потом вездесущие мертвецы до него добрались, им все равно, какой свежести мясо.

- Все, Свет, уходим отсюда, - сказал я, обернувшись к напарнице.

Она едва заметно кивнула, наверное, борясь с тошнотой. Нет, в этом нет ничего позорного, ведь труп человека, каким бы он ни был, не является художественной картиной. У меня в этом отношении было небольшое и весьма относительное преимущество – я был голодный, соответственно, даже при желании не смог бы из себя ничего вытащить, разве только сам желудок.

Появившийся в окне дома спецназовец удивленно на нас посмотрел, но потом увидел мертвеца, лежащего в клумбе, и знаками предложил зайти. Так как мы и до этого никуда не торопились, я согласился. Света тоже была не против, поэтому мы зашли без всякой задней мысли.

Домик снаружи казался немного больше, чем внутри, но все равно чувствовалось, что человек, построивший его, был весьма состоятельным.

Большая гостиная, занимавшая едва ли не большую часть первого этажа, по вечерам должна была освещать большая хрустальная люстра на восемь ламп, А потолок был натяжным, даже с украшениями вдоль стен. Мебель была дорогой и со вкусом подобранной, а покрытый ламинитом пол застилали ворсистые ковры. Дача, в общем, строилась не для того, чтобы по выходным, устремив в небеса пятую точку, копаться в грядках, а приезжать в свободное время на шашлыки и купание. Здесь ведь где-то и озеро недалеко должно быть. Или это пруд… Ладно, факт неважный. Когда военный начали подминать под себя эти территории, в доме поселили нескольких беженцев, потому что, как известно, на полигоне особенно больших мест для проживания нет, только несколько казарм для солдат. Так что расселяли по деревням, очень компактно, подчас по несколько человек в одну комнату, пока строили жиле на более защищенной территории полигона.

Несколько разложенных спальных мест, буквально заключавшихся в старом матрасе и выданной смене армейского постельного белья, сейчас были смяты в кучу и оттащены к стене комнаты, хотя это и не скрывало заливавшую несколько простыней кровь. Так же на полу, но уже в другом углу, лежали два зомби с простреленными головами, оба в домашних халатах и тапочках.

Отряд из четырех спецназовцев расположился прямо здесь, а расчищенный от всякого мусора журнальный столик занимала масштабная карта деревни, взятая, наверное, в каком-то государственном учреждении, скорее даже из отдела по земле и недвижимости, потому что всю карту покрывали ровные квадраты участков с отмеченными цифрами размерами. Один из солдат над ней склонился, что-то вырисовывая небольшим карандашом.

- Ну что, молодежь, - спросил спецназовец, садясь в свободное кресло, – что-нибудь заметили? Или все как и должно быть?

- Если не считать самих мертвецов, - сказала я, услышав после этого пару добродушных смешков, - то странное все равно есть. Хотя бы дырки от пуль в телах.

- Молодец, голова работает, - согласился пригласивший нас спецназовец, после чего замолчал и принялся стягивать с себя противогаз. Мне пришлось ждать, пока он закончит. Я остался стоять, а вот Света, нисколько не смущаясь, села на свободное место, положив автомат на колени и подавленно оглядываясь. Маска скрывала не только от ядовитых испарений, но и от чужих взглядов лицо командира отряда.

- Так вот, мы пришли к таким же находкам. Людей, что здесь убили, сначала застрелили, а уж они превратились в зомби, кто каким путем.

Такое могли сделать только люди. И мне это нравится меньше всего. Потому что вооруженные люди на моей территории, которые занимаются чем хотят, меня совершенно не устраивают.

Я достаточно недвусмысленно посмотрел на свое оружие, а потом на оружие

Светы. Усмехнувшись, спецназовец махнул рукой, давая понять, что все нормально, мы ведь приказам подчиняемся. Глупый закон «кто не с нами, тот против нас» сейчас работал как нельзя лучше, резко разделяя всех выживших людей на своих и чужих. Все-таки правильно я сделал, что присоединился к военным.

- Мы нашли следы машин на заднем дворе одного из последних домов.

Атаковавшие проехали широким полукругом, объезжая наши ближайшие посты с большим запасом. И я, черт возьми, хочу знать, кто это был. Но и надо отправить сообщение в Сельцы. Проблема только в том, что машина у нас одна, а я хочу проехаться по следам. Так что давайте решать, как вы будете добираться до полигона.

- С сообщением нас отправить решили? – без тени иронии спросил я, садясь рядом со Светой.

- Вроде того, своих людей я все равно не могу оставить, да и отряд ослаблять тоже неохота. БТРом, как я тоже понимаю, никто из ваших пользоваться не умеет. Так что исходим из наложенных на вас ограничений.

В окно постучались, и все инстинктивно обернулись, хватаясь за оружие. К счастью, это оказался один из спецназовцев, которых еще заканчивал разведку и зачистку территории. Не утруждая себя поиском двери, он просто пролез в раскрытый оконный проем.

- Лейтенант, следы от машин, совсем свежие. На огороде за поселком нашли. И мертвяк один, уже упокоенный, точно не из наших. Его закопать пытались, да зомби отрыли. Обгрызли сильно, но вот сил сжевать обмундирование у них не хватило. Я думаю, вам стоит взглянуть на это.

- Хорошо, - согласился командир отряда, - Серж и Север остаются на охране, остальные, если кому интересно, могут тоже пройтись. Кстати, – обратился он к подошедшему солдату, - периметр уже отцепили?

- Так точно, - доложил тот, заодно и поднеся два пальца к козырьку шлема, - периметр зачищен и отцеплен.

- Потери?

- С нашей стороны потерь нет, а если брать гражданских, то не меньше полутора сотен наберется. Мы точно не считали, но сверились со списком выживших, так что…

- Ладно. Надо будет доложить об этом командованию, похоронить тела и прочее, - повернулся лейтенант ко мне, словно вспомнив об этом пункте, – Черт, сто пятьдесят человек! И все из-за каких-то козлов!

Солдат, доложивший о находке, пошел первым, указывая путь. Мы со Светой тоже пошли, по пути помахав Саше, сидевшему на крыше БТРа. Он нам тоже махнул и снова углубился в разборку автомата. Не удержавшись, я рявкнул на него, чтобы обратно собрал оружие и лучше бы поглядывал по сторонам.

Сказать про то, что спецназ уже перестрелял всех зомби, я забыл… специально. Почти сразу же завернули в сторону огородов, сейчас уже окученных и прополотых, похожих на мертвую, неживую землю, на которой ничего расти не может. Это, конечно, глупость, семена местные уже наверняка посадили, может быть даже раньше, чем зомби начали пробуждаться, и сейчас под землей активно развиваются новые растения, но сейчас снаружи было девственно чисто, без единой травинки. Не стесняясь и шагая прямо по аккуратно сделанным грядкам и посаженным саженцем, спецназовцы шли к месту, где нашли странный труп.

Один огород был перепахан даже сильнее остальных. И не плугом или каким-нибудь мотоблоком, а колесами тяжелой машины, без всякого стеснения въехавшей прямо на обработанную землю, проломив чисто декоративный заборчик из рабицы, отделявший огород от невспаханного поля.

- Въехали, видать, на полном ходу, - пояснил один из спецназовцев, присев рядом со следам, - вон какой тормозной след, всю землю вывернули, а на обратном пути еще и забуксовали, - он вытащил из-под комьев земли грязную и измочаленную еловую лапу и не удержался, - Придурки, самые настоящие, они в грязь ветки подкладывали, чтобы машина выехала.

Наверное, тогда их дружка и цапнули. Интересно, почему же они машину не бросили.

Командир велел отряду остановится и наблюдал за действиями следопыта.

Похоже, что такая ситуация была не в первый раз, потому что все остальные спокойно стояли и даже не думали перебивать. Следопыт тем временем прошелся за пределы огорода и уже оттуда показал:

- Все ясно, тут еще следы второй машины и троса. Они другую подогнали и вытянули первую. Черт, там следы вдоль деревни идут, наверное, они сразу с нескольких сторон атаковали.

- Как же солдаты сигнал передать не успели? – спросил другой спецназовец, подходя к следам от колес, - ведь даже при таком раскладе они должны были сигнал передать. Мы видели в одном доме армейскую рацию, сигнал у нее не особо, но до тех же передовых постов точно могли бы достучаться.

- Если только у нападавших не было своего человека внутри, - сказал я, потерев висок, - он вполне мог отвлечь внимание…

- Каким же образом? – удивленно изогнул бровь лейтенант, посмотрев на меня то ли с интересом, то ли с недоумением.

- Первый же зомби, вышедший на улицу, вполне мог поднять панику или заставить людей забраться в дома. Ведь никому же не известно, один он вышел из леса, или следом еще целый косяк вывалится.

- Он сам себя убил, чтобы помочь дружкам? – засмеялся кто-то, но лейтенант его остановил, оборвав смех одним взмахом руки.

- Здесь гораздо больше смысла, чем кажется, - сказал он задумчиво, смотря на меня, - тем более, что не обязательно убивать себя. Можно было кому-нибудь подлить в еду крови зомби. Или слюны… Ведь даже нескольких капель достаточно, чтобы человек заразился. А если ты эвакуированный из города, то такого добра там предостаточно. Небольшой пузырек вполне может затеряться в автомобильной аптечке, скажем, всего ведь не углядишь, - его взгляд скользнул по моему боку, где висела сумка, из которой выглядывал угол такой, но продолжения не последовало.

- Командир, это все может быть правдой, но это же, в конце концов, простые бандиты, а не шпионы какие-нибудь, - возразил его подчиненный, когда отряд двинулся дальше, - вряд ли они стали бы что-нибудь планировать.

- Здесь ты, Клим, ошибаешься, планировать они как раз бы стали, – возразил офицер, - шантропа, что лезет без толку куда попало, вся в городе и осталась, если только не сбилась в какие-нибудь стаи, опасные, но глупые. А вот с машинами и автоматическим оружием банда наверняка гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Мы ведь свои позиции не скрываем, вот они и высматривают. И бьют, пока есть возможность. У нас еще и связь не налажена, и нормального периметра тоже нет, мертвяки те же пролезают то там, то здесь. Толком не можем зачистить. Так что вот такие вот налеты типа «ударил – отступил», нам придется терпеть.

У трупа, целиком вытащенного из земли, стоял еще один спецназовец, державший уже обыкновенный «Калашников» с колламоторным прицелом.

Заметив нас, он помахал рукой, но уходить от трупа не стал. Вокруг него валялось еще пять или шесть тел, одно даже уже заметно измененное. Ни у одного человека нет челюстей, утыканных кривыми и острыми зубами, при этом еще и вылезших наружу. Успел мутировать, пока жрал тело.

Выкопанный мертвец выглядел ужасно. Настолько ужасно, что не только меня одно затошнило. Его грызли. И грызли долго, раздирая внутренности и раскидывая недоеденные куски вокруг. Весь залитый кровью, испачканный в земле, с ободранными костями, на которых свисали куски мяса, труп больше походил на тошнотворную кучу мяса, чем на человека. Дырка во лбу на ободранном черепе подтверждала, что кто-то помог ему не воскреснуть.

Обмундирование зомби не сумели съесть, хотя порядком порвали и растащили, спецназовцы уже все по кускам собирали. Это были не армейские модели, как у спецназа, но и не туристические, как у меня со Светой.

Больше всего они напоминали милицейские, во всяком случае, те, что я видел. Часть напоминала армейские, но явно не российской армии. Подобрав один из наколенников, лейтенант рукой стер кровь и что-то посмотрел на оборотной стороне.

- Магазин, - сказал он, а потом пояснил, - тут до сих пор ценник остался. Торопились, вот и не содрали. У нас ведь есть магазины, где такое можно купить?

- Один точно есть, - сказал я с уверенностью, - там можно форму американской армии или натовцев купить. У меня там пара друзей отоваривалась, когда на страйкбол ездила.

- Куда? – не понял офицер, даже встав от удивления.

- Страйкбол, - пожал я плечами, - игра такая. Только там вместо пуль пластиковые шарики небольшие. Они американскую армию реконструировали.

Интересно…

- Все, понял, о чем ты, - кивнул лейтенант, возвращаясь к рассматриванию останков, - никогда этого не мог понять. Это все равно, что доктора собрались бы и принялись играть в сумасшедший дом.

- Кому что, - неуверенно ответил я, не собираясь вступать в спор, все равно каждый при своем мнении останется, - только вот компьютерные стрелялки выжить не помогут, а тут хоть какие-то навыки. По кустам точно учишься прятаться…

Лейтенант не ответил, занятый разбором остатков обмундирования. Как ему это удавалось, я понять не мог, меня тошнило даже от одной только мысли о том, чтобы ковыряться в этом трупе, а он ничего, сидит, разглядывает.

А я еще из себя героя воображал. Вот такой сидит, а я так просто, повезло.

- А вот это точно от милиции, - сказал лейтенант между делом, вытаскивая из общей кучи разорванный бронежилет, совмещенный с разгрузником, – такие постовым выдают. Вот только непонятно, трофейный он, или собственный.

- Черт его знает, - сказал стоявший рядом спецназовец, - командир, вы бы уже кончали это дело, а то меня в самом деле ненароком вырвет. Да и ребят пора отправить с сообщением, а мы между делом по следам отправимся, попробуем найти этих уродов, что лезли сюда.

- Ладно, в самом деле, - сказал офицер, снимая перчатки и бросая их в кучу, - это все зарыть отдельно, нечего его рядом с хорошими людьми хоронить. Спирт и Фолк, проводите рябеет до машины и помоги ее завести, если она рабочая, остальным вернуться к проверке периметра.

Спирт оказался высоким, но немного тощим парнем с веселым выражением лица, именно он сказал лейтенанту, что пора завязывать с трупом. Фолк был немного ниже, и лицо его до сих пор закрывала вязаная мяска и большие противопылевые очки. Если Спирт сразу же пожал нам руки и принялся выпытывать, кто мы, и как тут оказались, то Фолк просто неторопливо шел рядом, уперев взгляд в землю.

- Вы его лучше не трогайте, - сказал мне Спирт шепотом, наклонившись поближе, а то и ударить может. Он вообще не в себе последнее время, после того, как всю его семью зомби съели. В первый же день. Вон он и сломался тогда, ничего ему больше в жизни не надо, кроме как мертвецов обратно в могилу укладывать, словно мстит им. А с людьми так вообще перестал разговаривать, лейтенант все боится, что он себя застрелит.

Я молча кивнул, не желая развивать эту тему. И сам был иногда не против поболтать, но вот так, первому встречному выкладывать подробности про судьбы других людей, считал несколько лишним. Ведь не знаешь, как отреагирует собеседник. Может поймет, а может подкалывать начнет, люди всякие бывают. Спирт был симпатичны малый, но вот больно болтливый, а этим он мне не нравился.

- А почему позывной такой странный – Спирт? – спросила Света, идя рядом.

- Ребята прозвали, а потом и прицепилось. За привязанность к «зеленому змию», - улыбнулся он, - а если серьезно, то прижилось после одного случая. Как раз в Чечне дело было, когда накрыли группу диверсантов из

Грузии, они боевиков вооружали, и заодно самогон гнали почем зря. И спаивали наших солдат, он же паленый, вот и травили людей. И прикол ведь в чем, когда уж перебили их всех, меня в подвал отправили с напарником.

На случай проверить. По общему каналу лейтенант вызывает, чтобы подтвердить, что все в порядке, а мы эту самогонку и нашли. И я вместо доклада выдал великую фразу: « Товарищ лейтенант, тут спирт!». Так и пристало с тех пор.

Мы со Светой засмеялись, а вот Фолк только шаг ускорил. Машину, которую я заметил при въезде, найти получилось не сразу, хотя бы по тому, что не запомнил, где именно я ее видел. Не потеряли направление из-за колеи, уже раскатанной грузовиками и сегодня проехавшим конвоем. Тут даже никакой дороги толковой не было, только просека между посадками и две неровных, полных жидкой грязи, колеи, в которых ясно можно было различить следы автомобильных покрышек, с этого ракурса больше похожих на гусеничные траки. Комья грязи были раскиданы в сторону, словно тут танк проехал, зато трава была сочная. Едва ли не темная, словно напиталась пролитой здесь крови. Проходя миом висевшего зомби, я обратил внимание, что вся трава под ним уже успела пожухнуть. Дело в том, что он постоянно вертелся, растирая шею о толстую веревку. Боли не чувствовал.

Но зараженная кровь капа вниз. И в этом месте трава больше не росла. А когда гибнут люди, то на их могилах вырастет трава, потому что никто не придет проведать лежащего здесь человека…

Настроение у меня испортилось, особенно после следов той бойни, что учинили здесь налетевшие бандиты. Ведь всех перебили, и женщин, и детей.

Никого не пощадили. Я надеялся только, что спецназовцы их найдут.

- Вот про ту машину ты говорил? – спросил Спирт, указывая на стоящий в тени, чуть поблескивающий осевшей росой внедорожник.

- Она самая, - сказал я, заметив узнаваемые разводы, - будем надеяться, что досталось ей не сильно, иначе придется все же ваш броневик брать, вместе с водителем. Не пешком же топать, - добавил чуть позже, подходя ближе.

- Командир будет в восторге, - заметил тихим голосом Спирт, а потом сказал Фолку, - Друг, возьми правее, прикроешь нас с этой стороны.

Внедорожник стоял, уткнувшись в молодое деревце, по пути снеся все широкие кусты, разросшиеся перед деревьями. Мощная машина слетела с дороги и еще несколько метров буквально тащилась по кустам, собирая их бампером, на котором стоял незаконный раньше кенгурятник. Сейчас же без таких штук машинам было просто опасно появляться на дорогах. Выглядело все так, что именно эта навешенная перед машиной решетка и спасла ее саму от того, чтобы превратиться в гармошку. Сам кенгурятник разбило почти пополам, куски решетки торчали во все стороны, расщепив ствол дерева почти наполовину. Большой, покатый капот немного  смялся, но в остальном машина выглядела вполне прилично. Исключая стекло, на котором все так же непривычно смотрелись дырки от пуль, от которых по всему стеклу расходились многочисленные трещины, сплетавшиеся в одну большую паутину. Представив, что придется все оттирать от уже засохшей крови, я обиделся и одним ударом приклада до конца выбил лобовое стекло. Зазвенев сотнями осколков, лобовое стекло рухнуло в салон, после чего я понял, что совершил большую ошибку. Теперь придется вычищать осколки с кресел или ехать, поминутно распарывая свою пятую точку, пока машина будет трястись на дороге.

- Не самое разумное решение, - сказал Спирт, с циничным видом подходя к машине, - но вам все равно только в одну сторону, так что сгодится.

Давайте попробуем ее оттащить от дерева.

В этом деле от Светы было мало толку, поэтому ее посадили за руль, направляя машину обратно на дорогу. Завести с ходу ее не получилось, машина упрямо не желала включать мотор, только тарахтела стартером.

Пришлось в ручную отталкивать от дерева. Шла очень плохо, колеса не вылезали из вязкой грязи, ноги в ней же тонули. Чем сильнее упирался в машину, тем больше ботинки погружались в землюя, не находя прочной опоры. Устало отдуваясь, с противным чмоканьем вытаскиваешь ноги из грязи, словно налитые свинцом, на подошвах налипла целая куча грязи, и каждый новый шаг дается с еще большим трудом, чем предыдущий. Вязкая земля упорно сопротивлялась, машина пробуксовывала на каждом шагу, не давая возможности толком вывести машину обратно на колею. Дважды мы прерывались, устало присаживаясь и отдыхая, в то время как Света жаловалась, что в машине противно воняет кровью и трупами. Устав, я довольно ворчливо посоветовал ей надеть респиратор. Она надулась и больше ничего не говорила.

В конце мы все же поставили машину обратно на дорогу и Спирт, откинув капот, начал копаться в моторе. Я, окончательно, выдохшись, раскрыл заднюю дверцу машины т присел на пассажирское сиденье. Во фляжке еще оставалось несколько глотков воды и я допил их, присосавшись к горлышку.

Естественно, чтобы напиться, не хватило ровно одного глотка. С сожалением завинтив крышку, я выглянул и посмотрел на спецназовца, что-то бурчавшего себе под нос.

- Что там с мотором? Заведется? – спросил без особой надежды.

- Заведется, никуда не денется, - сказал Спирт, захлопывая капот, - от удара от аккумулятора один провод отошел. Попробуй еще раз завести.

В это раз стартер снова зашумел, но меньше, чем через минуту двигатель хрипло заработал, выбросив из глушителя целое облако черного и вонючего дыма.

- Его надолго не хватит, - сказал Спирт, прислушиваясь к шуму работающего двигателя, - радиатор протекает, да и, в общем, все там не очень хорошо. Если бы не этот кусок металла перед машиной, мы бы точно ее не завели. А так до полигона доедете, как-нибудь протянет. Только потом и не думаете ее пользоваться, лучше сразу на металлолом раздать.

Я кивнул головой, соглашаясь с услышанным.

- Прямо сейчас и поедем, только пойду Сашку позову…

- Не надо, - сказал Спирт, уверенно покачав головой, - мы с Фолком все равно назад идем, так что ему и скажем, чтобы сюда шел. Зомби в округе все равно нет, так что дорогу не потеряет.

Они ушли, а мы со Светой остались сидеть в машине. В ней на самом деле достаточно сильно пахло кровью, старой и уже подсохшей. Кроме того, кровавые брызги были не только на лобовом стекле, а почти по всему салону. Немного брезгливо я попытался оттереть хотя бы самые большие, но как ни тер, пятна все равно оставались. А так салон был очень даже богато отделан. Даже сзади в передние сиденья были вставлены небольшие экраны, чтобы пассажиры могли развлекаться, просматривая фильмы или слушая музыку. Один из этих экранов как раз посередине пробила пуля, наверное, вместе с тем несчастным, что в этот момент там сидел.

Интересно, а куда потом делись трупы. Зомби съели, или сами ушли.

Сиденья кровью особенно залиты не были, значит, первый вариант не подходит, хотя мертвяк может и просто вытащить тело, чтобы потом спокойно им заняться в более укромном месте. Только они сами собой не воскресают… Или воскресают? Честно сказать, я за этим даже не наблюдал, просто принимая на веру то, что все зомби до этого момента были укушены, так и обратились. А вот как первые из зомби воскресли? Ведь должна же быть какая-то точка отсчета. Все то, с чего началось.

- Миш, смотри, дятел, - восхищенно сказала Света, указывая пальцем на ближайшее дерево.

Там на самом деле сидел небольшая птичка с красной головкой, быстро стуча клювом в кору, как небольшой отбойный молоток, разнося по лесу однообразный деревянный стук.

Я сам засмотрелся на дятла, так как в живой природе птиц, кроме, разве, голубей да воробьев, видел редко, а вот дятлов до этого момента вообще.

И что-то потом меня отвлекло. Кажется, ветка хрустнула или по грязи лапа шлепнула. Только когда я опустил глаза, на опушке стояло шесть собак.

Грязные, со свалявшейся шерстью, местами просто торчащей отдельными клочьями, с кровавым подтеками на боках и зубастыми пастями с разорванными губами и торчащими наружу зубами. Передняя из них, здоровая дворняга с разорванными зеками, свисавшими вниз лоскутами, внимательно смотрела прямо на меня, не предпринимая никаких действий, но и не отступая. Эти молчаливые, неподвижные до последнего момента, фигуры я уже видел раньше. Кажется, целую вечность назад, на мосту чуть дальше торгового центра, где я потерял еще одного друга. Тогда собака была только одна, а вот сейчас их целых шесть. И каждая выглядит большой, живучей и очень опасной.

- Свет, - сказал я одними губами, - у тебя дверь закрыта?

- С твоей стороны только стекло опущено, - спросила она, - а что такое?

- У опушки, под деревьями, в тени, - показал ей направление, - только медленно, не дергаясь, не знаю, на что они ориентируются.

- Кто? – Света, уже научившись мне доверять, медленно поднимала стекло вверх, но услышав мое пояснение, посмотрела на собак, - Ой! Они живые?

- Не уверен, - сказал я, лихорадочно размышляя, что же теперь мне делать самому. В отличии от Светы, у меня дверь была распахнута настежь, а ноги так и оставались на земле. Чтобы закрыться, надо было поднять ноги, сунуть их в салон, после чего вытянуться, взяться за ручку, и только после этого можно было бы захлопывать дверцу. За это время собаки могли десять раз среагировать и пять раз добежать. Не знаю, с какой скоростью они бегали, но узнавать это на личном опыте мне не очень хотелось.

- Чертовы военные, - пробурчал я сквозь зубы, - как же надо было территорию зачищать, чтобы мертвецы на каждом шагу встречались.

И в эту секунду меня как током ударило. Ведь сейчас к машине должен был подойти Сашка. И уж он точно без всякой защиты. Собаки на него точно отреагируют, а предупредить его никакой возможности не было. На всю нашу тройку только одна рация, и та у меня.

- Света, - позвал я тихо, судорожно соображая, что можно предпринять в такой ситуации, - опусти окно и возьми свой автомат.

Псы пока стояли тихо, только скалили зубы. Один из них, здоровая овчарка с почти полностью обглоданным боком и до сих пор висевшими на шее остатками ошейника, даже махал хвостом. И все не мигая смотрели на меня, как на праздничный пирог, только никак не решались атаковать. Может уже поумнели и представляли, что может сделать автомат, висевший у меня за спиной, а может продолжал сказываться инстинкт животного, проведшего всю жизнь с человеком. Ведь давно известно, что все животные так или иначе бояться человека и никто в здравом уме на него первым не бросится, разве только голова набекрень пойдет. Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша…

Черт!

- Сделала? – спросил я, даже боясь повернуть голову, чтобы собаки не среагировали, - Быстрее, будь столь любезна!

- Да все уже, - сказала она одновременно со страхом и раздражением.

- Видишь около курка такая штучка, на рычажок похожа? – меня начала колотить дрожь и я никак не мог успокоиться. Было очень страшно, когда на тебя смотрят несколько мертвых собак и словно жрут глазами.

- Вижу? Что мне с ним делать?

- Переведи на автоматический режим. Аккуратно нажми на него до щелчка.

- Сделано, - я услышал знакомый резкий щелчок автомата и почувствовал, что на лбу выступила испарина. Щелчок резкий и довольно громкий, так что можно услышать, даже не прислушиваясь. Во Вьетнамской войне так попадались американцы, первое время очень любившие заменять свои М-16, постоянно отказывающие в тяжелых условиях войны в джунглях, на трофейные

«Калашниковы», которые, кажется, и под водой стрелять будут. Вьетнамские снайперы открывали огонь на звук, отчего количество раненных в грудь и руки, попадавших в госпитали, у американцев увеличивалось в разы.

Оставалось надеяться, что собаки не так остры на слух, и поможет расстояние между нами.

Первый пес переступал с лапы на лапу и скалил зубы, словно решаясь.

Голод наверняка возьмет верх, собаки хоть и очень умные животные, все же даже при жизни больше подчинялись инстинктам, а после смерти и подавно.

- Как только собаки сдвинуться с места стреляй, - сказал я, медленно вытягивая руку к дверце, - целься чуть левее и ниже самой псины, у него отдача сильная. Все поняла? И не жалей патронов.

- Хорошо… Миш, мне страшно…

- Это нормально, - попробовал я пошутить, но шутка не удалась, больно все серьезно выглядело, - только не волнуйся. Сейчас моя жизнь зависит от тебя…

Я резко выбросил руку и схватился за дверцу. В ту же секунду псы побежали. Не гавкая, не мигая, не прижимая уши. Как привидения, абсолютно беззвучно, совершая едва ли не метровые прыжки и странно вытягивая вперед передние лапы, они жуткими скачками приближались с огромной скоростью. А дверь, которую я потянул на себя, двигалась очень медленно, как будто специально. А потом воздух содрогнулся от выстрелов автомата. Я не надеялся, что Света во что-нибудь попадет с первого раза, но ближайший пес, уже разинувший пасть, внезапно кувыркнулся в воздухе, а по боку у него прошелся пунктир попаданий пуль, ломавших ребра и вырывавших целые куски мяса. Убить зомби это не могло, но зато сбило с ног и остановило. Второй пес  врезался прямо в упавшего и покатился вместе с ним, все так же не издавая ни единого звука. Света продолжала стрелять, поднимая фонтанчики земли и грязи между бегущими собаками.

Одна пуля перебила псине лапу, и та на полной скорости перевернулась через голову, похоже, заодно сломав себе шею.

Дверь уже почти со щелчком закрылась, когда подскочил первый пес и сунул в остававшуюся щель свою морду. Дверца с силой ударилась о челюсть, едва ее не сломав, а сила инерции едва не выбила ее у меня из рук. Брызнула собачья кровь, когда металлические края разорвали псу щеки, но тот не отреагировал, продолжая упрямо лезть внутрь. Там же подбегали другие псы, наскакивая на машину с такими ударами, словно в нее бился бегемот.

И так же жутко, без единого звука и не сводя с нас немигающего взгляда налитых кровью глаз.

Собачьи зубы скользнули по берцам, но угол был очень неудобный, поэтому прокусить толстую кожу не смогли. Зато с какой силой она рвалась, вполне могла вырвать дверцу у меня из рук, тогда бы собак ожидал бы славный обед из напуганного студента. Мозг работал быстрее, чем сознание успевало следить за действиями. Выхватив левой рукой Макаров, до сих пор болтавшийся ненужным грузом, чтобы не промахнуться, сунул псу прямо в пасть и несколько раз нажал на спуск. Пули с глухим чавканьем пробивали небо и уходили далеко в мозг. Пес сразу ослаб и прекратил дергаться.

Вытолкнув его ударом руки, я все же захлопнул дверцу.

Светка все это время, оказывается, визжала, потому что у нее кончились патроны, а сменить магазин было не на что, да она и не умела. Видя как я борюсь с собакой, насмерть перепугалась, а помочь не могла.

- Замолчи! – сказал я, чувствуя, что меня колотит крупная дрожь, - давай автомат, магазин сменю.

Пустую обойму, не тратя времени, просто выбросил на пол, и вставил новую из своего разгрузника. Сунув автомат ей обратно, я едва не подпрыгнул, когда в нескольких сантиметрах от меня одна из собак снова ударилась в стекло, причем с такой силой, что оно все пошло трещинами. Морда собаки, вся измазанная кровью, упиралась в стекло, но теперь уже положение изменилось. Для расстояния я откинулся на сидение, стащив автомат. Ствол уперся прямо в это жуткое изображение и изрыгнул несколько пуль, которые разнесли как стекло, так и собачью голову. Переведя оружие на одиночный режим, я снова поднялся.

Следующим прыгнула лохматая дворняга с почти полностью обгрызенным черепом. Словно вылезшая из фильмов ужасов, без ушей, кожи и глаз, с остатками уже черного, загнивающего мяса на деснах, пес ломанулся прямо в разбитое стекло, но напоролся на автоматный ствол. Мне даже не пришлось стрелять, потому что скользнув по черепу, ствол попал в пустую глазницу, а собака, нечувствительная к боли, лишь только глубже напоролась. Оставалось только упереться и вытащить автомат, измазанный собачьими мозгами и кровью наружу.

Последние два пса, продолжали так же спокойно ломится в двери, как будто ничего и не случилось. Одного завалила Света, просто разрядив половину магазина в зомби и фактически разнеся его на части, а второго пристрелил я, аккуратно отправив пулю прямо ему в голову, когда он прицеливался для следующего прыжка.

Повесив оружие обратно за спину, я достал пистолет и осторожно приоткрыл дверь в попытке убедится, что больше мертвых собак здесь не осталось, кроме окончательно упокоенных. Света раскрыла дверцу, вся дрожа, как осиновый лист.

- Ну как? – спросил я с нескрываемый сарказмом, - Интересно? Здорово?

- Миш, не говори глупостей? – сказала Света, водя стволом автомата из стороны в сторону, - я и так чуть от страха не умерла.

- Тогда какого черта ты с нами полезла! – взорвался я, выплескивая все моральное напряжение, накопившееся за эти несколько минут страха, - Я тебя предупреждал, что именно так все и будет! Тут убивают!

По-настоящему, без шуток и приколов! И ничего интересного здесь нет! Это смерть! Понимаешь! Самая обыкновенная, глупая и страшная смерть, когда тебя будут рвать на части живьем, а ты ни черта сделать не сможешь! И плевать на все эти приколы про свободу и независимость, как думает половина из таких же героев! Смерть не дает свободы, а только отсрочку, чтобы потом ударить еще больнее и сломать в тебе надежду, заставит ползать по полу, плача от боли и страха! Разве это весело?!

Меня колотило, и я даже не очень обращал внимания на ответную реакцию

Светы. Здесь, в безопасной вроде бы зоне мы уже дважды натолкнулись на зомби. И если в первый раз ситуацию контролировали мы сами, то во второй раз едва избежали смерти. Может, в самом деле, был прав тот бомж у торгового центра, говоривший, что всех нас рано или поздно съедят, если сами не станем такими же.

- Миша, знаешь, я ведь тоже это все видела, - сказала она уже совершенно серьезным голосом, - и не надо мне морали читать. Я видела, сколько людей погибло и мои родители погибли там же. Да, я не умею обращаться с оружием, но это не значит, что я ничего не чувствую!

Ее спокойный, ровный голос отрезвил меня, и наконец до меня дошло, что я наговорил глупостей человеку который сейчас фактически спас мне жизнь.

По меньшей мере это было даже очень неприлично, а уж тем более девушке.

Выйдя из машины, я на корточки присел перед ней, просто не зная, с чего начать. Моя злость прошла так же быстро, как и появилось, но вот как ей об этом сказать.

- Извини, я просто набитый дурак, не знаю, что на меня нашло, нервы, наверное. Правда, я очень сильно извиняюсь, я не хотел тебя обидеть. Я, наверное, на самом деле просто очень много на себя взял. Конечно, мы же вместе через все это прошли, вместе выжили. И сейчас ты мне жизнь, так что я не имел права на тебя даже смотреть косо, не то, чтобы кричать… – я замолк, понимая, что мелю какую-то запутанную чушь, глупую и совершенно не нужную.

Взгляд Светы, однако, потеплел и она погладила меня по голове.

- Миш, ты же понимаешь, что я на тебя и обидеться толком не могу. Если бы не ты, я не знаю, что со мной бы было. Может, и не было бы меня, а может, и еще хуже.

Вот сейчас должно было что-то произойти. Что-то такое, чего никак нельзя предугадать заранее, оно проявляется всполохами и если такой момент упустить, то он больше не вернется. И именно в этот момент у нас за спиной прогремел выстрел. Я, уже почти забывший обо всем на свете, подскочил как ужаленный, понимая, что выхватить оружие уже не успею. К счастью, это оказался всего лишь Саша вместе с почти половиной отряда спецназа, выглядевших разочарованными и крайне недовольными.

- Миш, сам же говорил, что всякую тварь надо добивать, - сказал Саша, отходя от переставшего дергаться пса, - а если бы он встал?

- Мы тут такую стрельбу услышали, что думали, будто тут на вас целая стая зомби вывалилась, - сказал один из спецназовцев, вешая оружие обратно на ремень, - прибежали, как только могли. А вы тут воркуете.

Мы со Светой быстро отошли друг от друга, чувствуя себя очень неловко. Я пожалел, что на лице нет респиратора, потому что лицо горело, особенно уши. И Света покраснела и в полном смущении залезла обратно в машину.

Только Саша, обладавший, видимо, уникальной толстокожестью, никак не обратил на это внимание.

- Мы едем или как? – спросил он, подходя ближе к побитому внедорожнику, - а то я уже устал сидеть на этом броневике, уже отсидел все, что только можно.

Я зло посмотрел на него, но ничего не сказал. Совершенно несправедливо, но все же где-то в глубине души, я обвинял Сашу конкретно и всех спецназовцев в целом, в том, что они не пришли на пять минут позже... ну, или раньше. Тогда все могло бы быть по другому. А так попали даже в очень неловкую ситуацию.

- Ладно, раз уж мы сюда приперлись, то не грех бы вас проинструктировать лишний раз. Пусть командир вам и доверяет, но опыта у вас все же, извиняюсь, ноль, - сказал один из спецназовцев, доставая планшет с картами. Детальные, хорошо прочерченные они были как минимум штабные. На складах такого добра должно быть полно. И скоро они тоже станут на вес золота. Я даже прикинул, как бы и нам получить парочку таких,  пока еще есть возможность. Солдат разложил карту прямо на капоте машины, так что я успел на нее налюбоваться, прежде чем он стал рассказывать, как ехать.

- Смотрите, - спецназовец ткнул пальцем в несколько квадратиков на карте, тут мы сейчас, - ехали здесь вот по этой трассе и свернули по грунтовке. Можно выехать обратно, и доехать на шоссе, но так будет несколько дольше. Если пересечете поселок, то можно будет проехать полями прямо до полигона. Здесь не отмечена, но дорога есть, прямо вот до этой деревни, а оттуда до полигона за десять минут пешком дойти можно. А уж на месте вас примут, пыль отряхнут и все такое. Ясно?

- Так точно, - сказал я, - вобьем маршрут в GPS-передатчик, в машине стоит такой. Так ведь, Свет?

- Есть, и даже заряжен, - сказала она, не выходя из машины.

- Тогда все, удачи вам, - спецназ попрощался, а потом решили на всякий случай проверить ближайший подлесок, на возможность появления новых зомби. Что самое противное с ними, никогда точно не знаешь, откуда они вылезут. Так что зачищать надо каждый кустик.

Саша сел на место водителя и завел мотор. Под капотом добродушно заурчало и машина потихоньку поехала, обгоняя отряд спецназовцев. Я спокойно сидел на заднем сиденье, забивая магазины новыми патронами.

Света сидела впереди, рядом с Сашей и молчала, никак не вспоминая, что произошло, поэтому я тоже предпочел об этом ей не напоминать.