Твоя база данных наполнена по завязку. 

Ты знаешь теперь, куда бить, чтоб больнее... И на поражение. 

Анализ. Обманчивое перемирие. Притворись, что ты с ним. Что вы в одной эмоциональной связке. 

Ты долбаная девушка Бонда. Еще чуть-чуть, и бей прямо в центр своей мишени. 

Дима    

 

  Есть теория черно-белых полос. Она вроде как, с одной стороны, поддается логике, а с другой - вроде нет. Подозреваю, это придумано для того, чтобы легче жилось. Говоришь себе - наступит белая полоса, пойду по ней вдоль. Смеешься этому растиражированному приколу, но... в конечном итоге так и делаешь.

       Можно просто свалиться, утратив навигатор, где-то посреди этого черного полотна, а можно просто сказать себе стоп... Разозлиться. Да, и такое случается, причем не только в кино... И посредством одного шага оказаться на белой, как в том самом фильме про "телепорт". Но не бывает так легко. Обязательно что-то теряешь. Оставляешь в том мраке. В данный момент, рассудок, не иначе...

       Как пришло решение, зарядив уверенностью в своей логичной правильности, я сейчас уже не помнил. Может, испугавшись ее стрессового состояния, на миг отключил все основные функции, оставив только интуицию. Действуй сразу. Теряешь время. Бей на основные инстинкты. Дожми без остановки. Якорь приятных воспоминаний. Ничего больше.

     Девочка моя, я догадывался, что ты играла, просто не был в этом уверен. Я не осуждаю тебя. В первое время после возвращения тебе было позволено все. Ты и сама понимаешь, это было дело времени, потому что мы чувствуем друг друга. Я словил твои ментальные ростки тревоги даже на расстоянии, ощутив твой холод и испуг, раньше, чем порыв ветра шарахнул в окно. Сердцебиение и бегающий взгляд тоже не скроешь, как не пытайся.

      Зачем так яростно отрицать очевидное? Твое тело не перестанет хотеть меня, что бы я с ним не делал. Слишком мало времени, чтобы убедить в этом твое бунтующее сознание. Впрочем, кто сказал, что я этого не сделаю, рано или поздно?

      За эти несколько дней, вымотавших меня без остатка, я осознал, что больше не хочу тебя сломанную. На гранях дозволенного ты можешь сопротивляться мне и дальше. В малых дозах непокорность сводит с ума.

       Ты держалась, но я оказался сильнее, и впервые мне не пришлось применять для этого грубые методы. Скрепив сердце, я заставил себя довести меры по твоей реабилитации до конца. Ты в каждом жесте заранее видела агрессию и боль, вздрагивала от малейшего прикосновения, твой страх сдавливал меня в тиски, стоило только поймать взгляд, который ты пыталась расслабить и сделать затуманенным... Если б только тебе стало от этого легче, но ты, сама не понимая, усугубляла свое моральное состояние этой неопределенностью. Если бы пришлось снова применять силу, чтобы лишить тебя страха, я бы пошел на это, не раздумывая.

       Я едва не сошел с ума от боли, когда ты утратила чувствительность. Но мой рассудок едва не сгорел, когда, несмотря на твои слова, я понял, что ты мне отвечаешь. После этого я должен был закрепить результат, даже ломая твои барьеры.

       Утверждение о том, что, чем выше интеллект мужчины - тем ниже он целует, оказалось верным. Все в один момент сменило полярность с "невозможно" на "очень логично и просто". И мне страшно, Юля. Потому что я знаю все твои нервные окончания теперь как свои собственные. Потому что мало кто может справиться с искушением безграничной власти, и я тут не являюсь исключением ни в коей мере - очень тяжело дался этот доступ в твое сознание, с которого полетели все пароли.Ощущение безоговорочной победы кружит голову. Настолько, что мне легко пойти тебе навстречу во многих вещах, даже в тех, которые еще вчера казались недопустимыми. Закрепить результат. Создать замкнутый периметр граней твоего комфорта, усыпить все бойцовские качества. Это проще, чем ты думаешь...  

    Несмотря на все это, сеанс твоего общения с родными не дался мне легко. И предусмотреть твои крики о спасении - это оказалось не самой существенной проблемой. Я мало что знал о твоей семье и ваших взаимоотношениях, по большому счету, мне было на все это наплевать. Не без беспокойства по поводу того, что твой потухший взгляд и отсутствие улыбки вызовет у родных расспросы... Впрочем, я беспокоился зря.

       У тебя младшая сестра. Кажется, ты об этом говорила, когда просила дать с ней пообщаться, 9 класс, фанат вампирской тематики. Интересно, вы похожи между собой? Мне с трудом удалось побороть искушение и не посмотреть на обладательницу этого звонкого голоска. Похожи. Характером, точно. Типичная ситуация, младшая почти всегда старается если не обойти, то подражать старшей. Я бы даже сказал, что эгоизм у вас обеих в крови, если бы не уловил твоей паники при ее откровениях о домогательстве, предположительно, первого плохого парня школы...

       Это была плохая идея. Я вижу, как напряглись твои кулаки, как тревога ссутулила плечи, придав жестам суетливость. Быстрый, даже неосознанный взгляд в мою сторону, все понятно. История по кругу. Младшая наступила на грабли старшей. Как ты можешь сравнивать две разные ситуации и проводить параллели? 

       Мимолетная обида и злость сходят на нет, вместе с окрепшей уверенностью. От этого беспокойства я тебя избавлю. Надавив, если придется, чтобы получить достаточно информации. Кто там за главного в управлении Феодосии? Завтра этот салага будет твою Анастасию десятой дорогой обходить. С этим решили...

      А потом в разговор включилась твоя мать. И тут меня едва не накрыло.Потому что никогда еще в жизни обо мне никто с таким надрывом не беспокоился. Юля, как ты можешь таких вещей не осознавать, я тебе поражаюсь. Какой прессинг? Какая ненависть? Ты хоть раз пыталась понять женщину, которая дала тебе жизнь, почему ты ищешь негатив там, где его никогда не было? Почему ты не видишь очевидного? Твой эгоизм, из-за запретов во благо тебе же, лишил способности понимать очевидное?.. Ты поймешь. Лет через пять, и будет самой больно за свои мысли... Почему тебя трясет? Что ты пытаешься мне сказать? Ну причем тут тяжелая материальная ситуация, и, как следствие, несчастное детство? Да тебя любили, пылинке не позволяли упасть. Какая разница, какими методами! Слово не то сказала? Да она с такой жизнью и забыла другие слова...

       Мне хочется встряхнуть тебя за плечи и трясти до тех пор, пока ты это не осознаешь. Хлопок крышкой ноута - это твоей матери как ножом по горлу сейчас. Говорите на разных языках, но никогда она не станет любить тебя меньше, потому как это все было изначально...

      Есть ли у меня право вбивать это в твою голову подобными методами? Я прогоняю ярость, непонятные ростки зависти и обиду на то, что ты не ценишь того, что у тебя есть, и то, чего с самого детства был лишен я сам. Стоит мне это объяснить тебе в жесткой манере, ты еще мать возненавидишь. Хватит с тебя меня одного.

       Что открывают кодовые замки твоей откровенности - я не знаю, вернее, не пытаюсь это понять, твой разговор произвел эффект удара под дых. Трудно пояснить, почему. Я думал, что забил на эгоизм собственных родителей еще в глубоком детстве, принял эти навязанные правила - подарок и свобода действий в обмен на их пофигизм. Поэтому успокоить тебя и, как бонус, расслабить - на тот момент показалось единственным правильным выходом. Я не мог знать, что с этим не справлюсь. Просто не мог.  

    Юля и тут смогла меня удивить. И остановить в шаге от собственной слабости. Потому что, попроси она меня сейчас все прекратить, я бы, поддавшись падению в человечность, сделал бы это, перешагнув через свою боль. Что-то возникло из ниоткуда, обретая четкие формы. Доверие. Осязаемое, неподвластное логике, вопреки тому, что я все же сумел уловить в ее поведении - оценивающему цинизму. Но эта типично женская черта - воспользоваться слабостью своего мужчины, особенно, если он дал для этого повод - так и не обрела крепкого фундамента.

       Юля, когда ты перестанешь рыть себе яму, полагая, что я не могу просчитать твои фишки?.. При всем при этом, я не мог не оценить тактичную сознательность своей девочки. Она могла, не скрывая мстительного злорадства, раскатать словами, ударив во все болевые точки. Мне в какой-то момент стало все равно, какие планы жесткой мести рождаются в ее светлой головке, если сейчас велось хотя бы подобие честной игры. Никакого скрытого смысла в словах. Со временем она расслабилась окончательно, отпустив себя на волю, забыв обо всем, по крайней мере, в это так легко было поверить. Доказательство этому я получил уже к ночи.

       Я до сих пор не могу честно ответить самому себе, - то, что с ней произошло, было для меня даром небес или же чертовой благодатью. Так или иначе, именно это стало отправной точкой скорых событий. 

       После разговора с ней о проблемах и переживаниях детства я злился на себя за проявленную слабость, и, наверное, за то, что с доверием ничего не получилось - оно просто не хотело никуда исчезать. Тоска. Желание все переиграть. Отсутствие выхода на данный момент. Мне показали, как могло быть хорошо нам вместе.Показали, зная, что это просто невозможно. Осознанно или нет, она добралась до моего сердца... Все это, как рукой сняло, когда я убедился, что ничего в ней не сломалось за последние адские дни. Никуда не делось ответное желание, все так же закипала кровь, прорывая барьеры действительности, от одних только прикосновений. Кто же знал, что белая полоса вдоль подготовила такой приятно крутой вираж! Я ведь не сразу понял, что произошло.

      Расфокусированный взгляд. Расслабление мышц. Замедлившееся сердцебиение. Это еще не полный сабспейс, но иногда приграничное состояние воспринимается гораздо ярче...

      Я видел улет в иную реальность всего два раза, первый раз вообще не осознав, как мне удалось этого достичь, и то, что раньше казалось пассивной закономерностью, в этот раз вызвало запредельную эйфорию, которая, впрочем, не могла отключить самоконтроль, и я предпринял все возможное, чтобы ее там удержать как можно дольше.

      Утверждение, что сабспейс начинается исключительно после болевых воздействий, довольно спорное. Эмоциональное осознание уносит гораздо дальше, при этом оставляя часть сознания для восприятия. В таком состоянии сохраняется способность говорить и реагировать на сексуальное возбуждение, неглубокий транс только усиливает все эти ощущения в десятки раз.

       Я не ошибся. Я с самого начала разглядел в ней именно эту сущность, в которой она себе долго не признавалась... до этого момента. Я опешил от ее слов. От ее движений навстречу. От контрольного удара, когда все закончилось.

       "Это не в первый раз".

       Юля, лучше бы этот первый раз у тебя произошел с кем-то другим. Лучше для тебя... Но я бы и убил на месте, как мне казалось, и тебя, и несуществующего его. Дело было совсем в ином.

       Еще сегодня утром я думал, что смогу тебя отпустить, скрепя сердце. Растянуть удовольствие на оставшуюся неделю, убедить тебя окончательно в том, что ты сможешь вести свой бизнес... и, может, в первое время я буду действительно тебе помогать, не требуя ничего взамен. После твоего полета о невмешательстве и прекращении отношений не могло быть и речи. Ты полностью моя. Не только твое тело, теперь и твое сознание, приняло мои правила, прошило тебя моим кодом до самого основания. Ты еще этого не понимаешь, но вдали от меня ты пропадешь. Просто не сможешь. Ты моя женщина, а за то, что мне принадлежит, я пойду по битым осколкам и руинам любой морали.

       Наверное, лучше мне было не знать о том, что с тобой произошло в моих руках уже дважды... Мне жаль. Искренность и открытость обычно начало перемен к лучшему, выход на новый уровень, укрепленный мост взаимопонимания. Не в этом случае, Юля. С каждым днем, часом, каждой долбаной минутой я получаю подтверждение тому, что ты полностью приняла мою власть на подсознательном уровне. Ради твоего спокойствия и счастья я бы мог тебя отпустить. Исчезнуть из твоей жизни и справится с самим собой. Только ты сама поблагодаришь меня когда-нибудь за то, что я этого не сделал.Твоя жизнь теперь только рядом, до тех пор, пока твое сердце не перестанет биться синхронно с моим. Сдайся мне полностью. Не возвращай эту ситуацию к подножию твоего надлома.

       Иными словами - попытайся поверить в то, что я прав.

       Ты жила себе спокойно... Ладно, не так уж и долго - с той поры, как вырвалась из-под родительской опеки. С такой рисковой натурой только чудом уцелела.Больше этого не будет. Я не отойду от тебя ни на шаг. Не потому, что ты со своей беспечной дерзостью рано или поздно убьешься нахрен. Хотя, поэтому тоже. Просто в первую очередь ты смысл моего существования с недавних пор, и надо быть самоубийцей, чтобы отказаться от него добровольно...

 

Юля

      Одеяло ползет в сторону, ноги обдает свежей прохладой. Да что это такое, я спать хочу! Вцепившись ладонями, тяну его обратно, встречая препятствие, захват более сильных рук. Ну вот же ж блин!

       - Дима! Иди нахрен, я не выспалась!

       Еще пару дней назад мне бы за такое влетело... наверное... Сон снимает как рукой, сажусь на кровати, отчаянно моргая. Страх вытесняет сонливость, парализует язык и ладони, которые покорно разжимают ткань одеяла. Два дня назад... А изменилось ли что-либо сейчас?! Заставляю себя посмотреть ему прямо в глаза, и не жмуриться от режущего яркого света. 

       - Девятый час! - оттенок кофе-лайт. Довольная и безопасная улыбка. Эти перемены шокируют сейчас посильнее, скажем, кнута в руках и сдавливающей тьмы с оттенком острозаточенной стали. - Ты долго еще спать собираешься?

      - Еще немного... - опускаю глаза, натянув остаток одеяла, который пока еще в моем иллюзорном распоряжении, выше талии. Щеки заливает жаром горящей самбуки с какими-то там непонятными ингредиентами. Мне бы забить и наслаждаться их вкусовыми оттенками, не пытаясь провести спектральный анализ, но я не умею. Смущение. Волнующая обреченность. Легкость от того, что не оставили выбора, а значит, нехрен терзаться чувством вины.

       Он садится рядом, и я понимаю, что моя вселенная рухнет, если меня снова заставят смотреть в эти ломающие волю глаза. Не хочу. Затяни мои - черной светонепроницаемой тканью, как тогда, когда я еще была свободна. Заткни мне рот, тем самым страшным на вид кляпом, чтобы не смела ни о чем просить. Так проще и легче. Его рука обнимает мои плечи, ладонь привычным жестом погружается в волосы на затылке. Так привычно и так волнующе... Но заряд обреченной легковозбудимости не успевает взорвать кровь, потому что в этот раз нет захвата с накручиванием на кулак. Легкое поглаживание вызывает недоумение.

      - Как ты себя чувствуешь? Честно ответь.

       Это не просьба. Это приказ в обрамлении ласкающего беспокойства.

       - Я просто хочу спать... Кажется. - Твою ж мать. Как я чудом умудрилась заставить себя заткнуться и не назвать его "хозяин"? Зато я умудрилась покраснеть до корней волос от подобных мыслей. Я, кажется, начала привыкать к этой пугающей неопределенности, к тому, что вместо ласки могу получить боль, и наоборот. После того, что произошло вчера... Черт, мне было хорошо. Спала крепким сном сука-интуиция, да и могла ли я ее за это винить? После погружения в первый прочувствованный, хоть и относительно поверхностный сабспейс я уснула в кольце его рук, под мерцание его счастливой улыбки и мерный ритм сердца, с ощущением чего-то хорошего, что непременно должно было произойти со мной совсем скоро... Могло ли быть по- иному? Я смотрела на эти сильные руки и не верила, что еще совсем недавно они так безжалостно крутили мои волосы на кулак, сжимали кнут, который не столько бил, сколько выколачивал последнюю гордость из моего сознания. Стараясь не смотреть в глаза - просто опасаясь, что увижу в них то, что...

      Да, б..дь, то, что все равно придется увидеть к вечеру! Свой рок! Свой приговор! То, от чего, куда не беги, где и каким способом не скрывайся, сбежать не удастся! Но как хорошо было себя обманывать! Даже прильнуть к его груди, жмурясь от яркого солнечного света, ощутить ладонями тепло его кожи и сталь совершенных мышц, расслабиться после поцелуя, и, увидев в нем того сильнейшего, кто заберет любую ответственность, философски выдать:

       - А вот в первый раз было не так... Ночью лучше!

       Глухой стук, лаковая эбеновая древесина выдержит остроконечный камень, один из первых, полетевших на крышку твоего, Юля, гроба. Петляю, запутывая след, меняю сознание противника, и, самое смешное - да, я реально полагаю, что именно это и делаю! Злорадно добавляю к каждой мыслеформе "капец тебе, Дима, Юля вышла на тропу войны", цинично наслаждаюсь ощущением тепла и заботы его объятий... Нет. Тонкая кожа запястий уязвима. Ее истерли в свое время даже гладкие металлические браслеты. Режу. Впиваюсь металлом своей беспечной и лишенной оснований самоуверенности в тонкую кожу запястий, глубже, беспощаднее, все еще полагая, что сделала небольшие скульптурные царапины... Интуиция, о, ты не спала!!! 

       - Попроси меня! - твой жаркий шепот окончательно закручивает мою сущность в хаосе жаркого круговорота, пальцы впиваются в кожу бедер, удерживая их на месте... Я не могу, я уже съехала с катушек окончательно, ощущая у входа в мою пульсирующую вагину головку твердого члена, толкаюсь навстречу, не замечая боли от пытающихся взять контроль пальцев. Хныкаю от обиды. Я возбуждена так сильно, что шелк одеяла под попкой намок от моих соков. Просить, нет... зачем?! Что за разрыв шаблона? Когда тебя надо было просить, ты брал все сам, входя своим членом как можно глубже, словно расстраиваясь по поводу того, что нельзя им проникнуть до самого сердца... Язык скользит по моим губам, гася умоляющие всхлипы, так нежно, как никогда прежде до этого... Я думала, ты так не умеешь! Мля, не мучь меня так сильно! Я до одури хочу ощутить его в себе каждой клеткой, каждой скрытой интимной мышцей, принимать его в себя миллиметр за миллиметром, прочувствовав каждый изгиб напрягшихся вен, каждый толчок крови, каждую неуловимую взгляду микросудорогу... Как же я пыталась перестать этого желать, но, что бы ты не делал, мое желание еще больше усиливалось...

      Головка касается малых губ с душераздирающим нажимом, едва не сбросив твои пальцы, подаюсь ей навстречу... Пугающая пустота. Заполни меня собой! Прекрати мучить! Надсадно всхлипываю, когда твои пальцы, переместившись вниз, поглаживают сосредоточение моего безумного желания, размазывая соки по малым губам, задевая чувствительную точку клитора...

       - Открой рот! - ласковый приказ, которого я хрен ослушаюсь в подобном состоянии... Перед глазами пляшет спиралевидная радуга, язык обжигает кисловатый привкус... Мое безумие правит бал, я просто впиваюсь языком и губами в твои пальцы, слизывая свой сок, нектар бесконтрольной страсти, жадно, без остатка, ловлю твой слегка ошалевший взгляд... Бедра получили относительную свободу, толкаются навстречу, пытаясь поймать в свои силки твой возбужденный член, заполнить убивающую пустоту..

       - Попроси!

       - Умоляю... - сейчас не сложно... от напряжения мышцы сводит, еще немного, начнутся судороги бессилия.

       - Обращение!

       Можно, прикрывшись охренительной страстью, сделать вид, что в упор не понимаю, о чем он... Можно, но куда улетела вся моя дерзость, да и не прошибла ли сладкая молния экстаза при собственных словах, вылетевших из искусанных губ с хриплым придыханием?

       - Хозяин... возьмите меня...

Твой голос прежний. Твердый. Холодный. Решительный... И, мать твою, до чего же  круто!

       - Как мне взять тебя?

       - Как хотите... Я рабыня.

       Сейчас легко. И такое положение вещей не то, что не вызывает протеста, нет, оно кипятит мою кровь, наполняя ее запретным, неправильным, ненормальным счастьем. 

       - Попробуй уронить хоть каплю! - доносится до моего, разобранного на элементы паззла, сознания непонятная команда, затылок вспыхивает мимолетной и такой желанной болью... Еще не понимаю, что именно происходит, но от захвата волос и грубого рывка новая инъекция желания врывается в раскаленные вены, наполняя кровь; то же самое происходит с коленями, которые коснулись пола - я как будто пью энергетику чистейшей страсти из окружающего духовно-материалистического астрала. Знакомый уже мой собственный кисловато-острый привкус... Не отдавая себе отчета, заглатываю как можно глубже, расслабляя горло, надолго не хватит, но сколько смогу, столько буду держаться... Долго не приходится, пара фрикций, ощущение увеличившегося размера... Сокращения. Сглатываю, на подсознательном уровне подключая язык, вылизываю не потерявший твердости, даже после эякуляции, ствол до последней капли...

       Толчок. На всю длину. Очень медленно - обратно, я этого даже не замечаю. Снова, одним резким, и до упора. Точки G больше нет, мои пульсирующие стеночки сейчас сплошная G в квадрате. Не проходит и десяти секунд, как мой крик бьется о стены комнаты и оконные стекла, пульсирующее сокращение вызывает почти подобие боли, от которой, кажется, я лечу, теряя голову... Мой оргазм с каждым разом все сильнее и сильнее, и мне кажется, этому никогда не будет предела. Вашу мать, впервые в жизни мне понравилось глотать сперму партнера. Не потому, что выбора нет, реально хочется ощущать ее вкус! Даже жалею, что основная доза пришлась в горло, не задев вкусовых рецепторов. Да, детишки, вот так, тетя Юля, скьюз майн дойч, е..нулась.

      То, что происходит потом, взрывает фундамент моего личного пространственно-временного континиума нахрен. Он падает на колени рядом со мной и впивается в мои губы первобытным варварским поцелуем, терзая языком закоулки рта, словно пытаясь перехватить свой собственный вкус, который я, кажется, высосала до основания с похвальным рвением. Пальцы раздвигают сжавшиеся было бедра, проникают в такую же влажную глубину, имитируя недавний акт. Несколько резких движений... Этот оргазм не столь силен, как тот, что я получила под его членом, но комната плывет перед глазами, а пульсирующие сжатия передаются его пальцам... Окончательно сползаю на пол, разомлевшая и счастливая, нет сил даже удивляться, наблюдая, как жадно он слизывает с них подтверждение моей капитуляции.

       - Зашибись, ты сладкая...

       От подтекста этих откровенных слов мне хочется рассмеяться... Впервые искренне счастливым смехом!

       Почти идиллия. Ну почему в тот момент крейзанутый на всю голову вершитель судеб (или кто там у нас пишет сценарии жизни?) не поставил размашистый росчерк - the end? Видно, автору моего кошмара было ничтожно мало. А может, он в этот момент нам завидовал...

      Ты отнес меня в душ на руках. Это было так прекрасно и так интимно, что я проигнорировала все тревожные маяки во взгляде цвета эспрессо... Мне просто было хорошо.

       Могла ли я знать, что, рыдай я от страха или унижения сегодня утром, ты бы отпустил меня уже к вечеру? Дима, я никогда не могла разгадать и постичь тебя. Иногда наивно полагала, что у меня получилось... Как вот и сегодня. У тебя стоял на мои слезы и страдания? Выкуси, узри свою жертву счастливой... Провальная, убивающая логика! Как же я могла так ошибаться... А может, мне хотелось?!

      Потом был вкусный кофе... Крепкий, цвета твоих глаз во время цунами безумной одержимости... и завтрак... Я ведь долго не хотела верить, что ты готовишь его сам, и готовишь с удовольствием, не ради того, чтобы сразить меня своим кулинарным искусством, а просто потому, что тебе это безумно нравится. В этом тоже был свой люксовый штамп подтекста. В последнее время кинематограф тиражирует такой вот брендовый образ отрицательного героя - он не раздумывая уничтожает каждого, кто стал у него на пути, но при этом слушает классическую музыку, любит свою коллекцию катан и арбалетов (хм... Этого точно с тебя писали!),.. По слухам, Гитлер любил фильм "Унесенные ветром". Тебе же больше нравится создавать гастрономические шедевры... В каждом было дохрена чего-то человеческого... Мимоходом, на долю секунды, предчувствие сжало виски стальными тисками, увлажнив ресницы, вилка полетела на пол, и я уставилась на фруктовый десерт, не понимая, что же это было.

      - Юля! - ты оказался рядом, обнимая ладонями мое лицо, поцелуи сняли так и не пролившиеся слезы с моих ресниц. 

       Почему? Почему ты играл несвойственную тебе роль, позволяя мне поверить в то, что мы перешли на новый уровень, где не будет больше боли и ломки воли с гордостью?

        - Это сабдроп. Только моей девочки он не коснется! - я только потом, на воле, смогла прогуглить это понятие. Сейчас же было так приятно тонуть в посветлевшем кофейном омуте твоих глаз и не видеть в них холодного блика платины, которая убивает в тебе все живое и человеческое.

       - Дождь давно кончился? - за окном яркий солнечный свет. Интересно, если я попрошу позволить выйти в сад, ты снова прикуешь меня цепью?  

    - Ночью, - ответил ты, возвращаясь с кухни, куда относил тарелки. - Ты захватила с собой купальник?

       Что? Я захватила их штук восемь. Нет, вру... семь, как минимум. Женщина я или где?

      - В сумке... - поднимаю глаза, и тут до меня доходит. - А...зачем?  

    Тадададам! Выход участниц в цепях и в купальнике... За этим, ага.  

    - Пойдем со мной. Найдешь все, что нужно в своей сумке, мне не по приколу рыться в чужих вещах. Кто-то хотел к морю?

       Если это шутка, я... или выцарапаю ему глаза, или выверну себе руки. Впрочем, долго уговаривать меня не надо! От радости я просто раскидываю все уложенные в сумку шмотки, пока не нахожу шикарный желтый Roberto Cavalli. Глажу яркую ткань, проглотив непрошенные слезы, этиологии которых не могу разобрать. Что это? Расчувствовалась от его человечности? Или страх, что сейчас все обернется жестокой шуткой?

      - А сверху...

       - Бери все, что необходимо, - со скучающим видом отвечает Дима, глядя в строну, скрестив руки на груди. Еще одно гребаное знамение, но я об этом даже не догадываюсь. Эйфория начинает занимать свои позиции, и я выбегаю во двор, почти пританцовывая от счастья. Шорты с меня чуть не спали, я похудела капитально, даже завязки плавок пришлось утянуть туже. Выгляжу, должно быть, мегасекси в черных джинсовых шортиках, облегающей бирюзовой футболке со свободно струящимися по спине волосами. На лице минимум макияжа - умело прорисованные стрелки, невидимый консилер и коралловый блеск для губ. Если на пляже будут парни, я сто пудов получу свободу плюс азарт, наблюдая, как они отделают Димку до кровавых слез.

      Мой садист занят. Скутер? Ну, а чего ты удивляешься. Вполне вероятно, что в голубом заливе имеется еще и яхта, ее просто неудобно тащить на крыше Фольксваген Туарег. Поспешно отвожу взгляд при виде цепей, притянувших водный мотоцикл к планкам крепления. Мне так хочется верить, что я их отныне увижу только при подобном использовании.

....Я получила ни с чем не передаваемое удовольствие, скорее ощутив, чем увидев, как приоткрылся его рот при виде моего прикида. Удар неконтролируемой эротической волны, казалось, от нее зашевелились даже волосы, но, наверное, это был просто легкий ветер с моря. Я тряхнула головой, продев большие пальцы в шлейки шортиков, впервые за долгое время, ощутив себя полностью свободной. Неизвестно, что было тому виной - наличие одежды или пляска серотонина с эндорфином после утреннего совокупления, при мысли о котором краснели щеки и хотелось шаркать ножкой по асфальту парковки. Если бы время замерло именно на этом пике, создав временную петлю... я бы осталась с ним добровольно.

      Падаю на кожаное сидение рядом с ним, расслабленно запрокидываю голову. Ворота отъезжают в сторону после нажатия кнопки на пульте дистанционного управления... Просто так их не открыть, если надумаю бежать... Смогу ли я сбежать от него и не оставить здесь большую часть себя самой?.. Шелест гравия на горной дороге под колесами немецкого монстра. Скачущий пейзаж за окном! Freedom! Дэн Балан, ты тоже прошел через нечто подобное?! Я просто прилипаю к стеклу, фиксируя кадры беспечной свободы, не хочу ждать ни минуты, мне тесно в салоне автомобиля на осязаемой цепи Димкиного присутствия!

I don't wanna wait,

I don't wanna wait,

No one more minute

Freedom... Let's go!!!!

       Не спрашивая позволения, нажимаю кнопку стеклоподъемника. Мне безумно жаль, что люк в крыше не открыть из-за наличия закрепленного скутера!       Двое парней, отошедших под тень кипарисов, чтобы пропустить машину, с неохотой отлипают друг от друга. "Прекрасного дня, мальчики!" - ору во всю силу легких, и тут же разбирает хохот. Живые гомосексуалисты! Я натурально офигела!

       - Нет, ну ты видел?!

       Дима цинично усмехается, поднимая брови.

       - Тут еще и не то увидишь. Симеиз со времен СССР считался курортом голубых. Тут для красивых девушек самое безопасное место отдыха.

       - A для парней? Не страшно сюда приезжать?

       - На их счастье, я стопроцентный гетеро. А вот статистика неумолима. В связи со специфической особенностью данного курорта многие девушки возвращаются отсюда неотдохнувшими.

      - Эту фишку я уже просекла. - Мне пофиг сейчас на все. Меня подбрасывает от возбуждения при одном только виде искрящейся морской глади. Я хочу в объятия этой воды, пусть смоет с меня прикосновения его рук и слов, пусть вымоет из тела и сознания мою собственную... набирающую обороты... Одержимость к своему палачу!

       - Настя похожа на тебя? - не отрывая взгляда от бегущего полотна асфальта, спрашивает Дима. Настороженно смотрю на него, но, пожалуй, зря ищу подтекст.  

    - Внешне нет, она похожа на маму. У нее русые волосы и серые глаза. Характером... Он похож на мой. В кого, я даже не представляю. Точно не в маму и не в папу.  

    - Ей угрожают. Я верно понял?

       Умеешь ты... Одной фразой... Улыбка гаснет на моих губах.

       - Дима, пустяки, школьные разборки с мальчиками, с которыми не хотят дружить... Моя подруга поможет...

       - Юля... Не мне тебе рассказывать, как жестоки дети. Ты знаешь точные данные этого героя? С ним поговорят. Вечером расскажешь мне все, что знаешь. 

       - Не надо, правда...

       - Юля, это не я чего-то от нее требую.. Дети не привыкли отвечать за свои поступки. Никто о ней переживать в создавшейся ситуации не будет. Ну?

       - Хорошо, - горло предательски щиплет от двойственности ситуации. Произношу название школы, фамилию, класс... Ты готов спасти Настю только из-за чувства вины передо мной? Почему ты не спас меня от себя самого?! Прямо сейчас, когда лед между нами тронулся наконец, когда я почти приняла твою власть и готова была самолично вырвать ядовитые рецепторы собственных орхидей цвета dark? Почему ты просто не дал мне времени принять эту роль? Ты же никогда ничего не делаешь, не продумав! Неужели ты не хотел моей добровольной сдачи? Конечно же... Это бы было вразрез с твоими жестокими сценариями моего порабощения! Не пристало рабыне вставать с колен и вести переговоры со своим господином! Только резать. Зашивать грубой дратвой. Вспарывать кожу, нанося граффити жестокой татуировки своего абсолютного владения. Тебе всегда будет недостаточно даже покорности...

       Я еще ничего этого не знаю. Я наивно полагаю, что после нашей запредельной близости в цепях и боли отпала нужда, что я навсегда осталась для него уязвимой маленькой девчонкой, которую хочется защищать и носить на руках, будить поцелуями и конфетками и никогда не причинять боль... Сейчас тепло благодарности не позволяет интуиции нарушить гармонию момента, и, я, повинуясь безотчетному порыву, обхватываю его шею.

       - Спасибо тебе... Дима, мне, правда, это очень нужно... Я не хочу, чтобы Настька на мои грабли...

       - Юляшка, мы разобьемся! - мне кажется, или он жмурится от удовольствия?  Возвращаюсь на место, руки по швам. Дорога вдоль обрыва. Обращение "Юляшка" согревает своей уникальной нежностью, а ласковая гладь моря манит к себе... Но больше не требует смыть прикосновения его рук и губ. Больше мне этого, похоже, не хочется... и никогда не хотелось!

       Это пустынный пляж, крупная галька, скалистое побережье. Видимо, поэтому тут никого, кроме нас, и нет. 

       - Там опасный берег, не спеши! - предупреждает Дима. - Обуй вот это. Можно ноги поранить.  

    Поспешно натягиваю резиновые облегающие мокасины... Лекси говорила, в Египте без таких в воду лучше не соваться, коралловый песок. Стягиваю через голову футболку, пара движений бедрами, и шорты сами скользят по моим ногам под его пристальным взглядом. Похоже, наличие минимума одежды на моем теле заводит его гораздо сильнее, чем ее отсутствие?

       - Ты со мной?

       - Чуть позже. Смотри, не вздумай уплыть, - его губы накрывают мои повелительным нажимом, словно закрепляя браслет принадлежности, который, отплыви я далеко, сработает, парализовав все конечности. Парадокс, но мысли о побеге не приходили мне в голову. Далеко я смогу уйти в одном купальнике, пусть даже на гейском курорте? Спит дезертир-интуиция, розовая кисея закрывает мои глаза, наполняя ощущением чего-то волнующе приятного, когда я, рискуя подвернуть ноги о камни, бегу к ближайшей бухточке с проблеском песчаного дна. Не так уж тут и опасно! Но людей нет, и это здорово! Прохладная, ласковая, подсвеченная солнцем вода принимает в свои объятия, и я в тот же миг забываю обо всем. Терапия самой природы от расколотых снов, измененного сознания и морального падения. Я заплываю очень далеко, не чувствуя усталости, не думая ни о чем, переворачиваюсь на спину, так хорошо полежать в объятиях моря. Вижу перед собой склоненную голову Кошки, словно прибалдевшую под рукой хозяина, и даже кажется, между крикам чаек слышу ее довольное урчание. Скала Дива с тонкими ограждениями смотровой площадки, крошечные силуэты людей... Интересно, видят ли они меня? Вполне вероятно, очень яркий купальник... Прибрежная полоса, дальше обзора не хватает, вся утопает в зелени кипарисов, мелькают белые и песочные скульптуры строений. Ласковое, совсем не горячее солнце дрожит в ослепительно голубом небе, ласкает мою отвыкшую от загара кожу. Солнцу все равно. Все равно этим людям, обозревающим окрестности с высоты скалы... Всему миру не до нас. Вновь сжимает горло предательскими тисками уязвимой безысходности. Нет, не нужна морской воде соль моих слез сейчас. Яростно рассекаю легкие волны, испытав приступ мимолетной паники от расстояния,  на которое заплыла. Мне надо вернуться. Вернуться, посмотреть ему в глаза, преодолев гребаную уязвимость и страх, и убедиться, что ничего больше мне не угрожает теперь... Я хочу быть обманутой, предвидя заранее крушение всех ожиданий...

       - Ты очень далеко заплываешь! - прилетает мне вместо традиционного "как водичка?" Ловлю на лету полотенце, решительно поднимаю глаза, встречая оттенок подсвеченной солнцем карамели без серебряных вкраплений... Прошу тебя, соври. Сейчас. И позже. Обруби красный провод, останови таймер отсчета до точки невозврата. Ты же мог всегда по-человечески. Сжимая мои ладони и заглядывая в глаза с пониманием, в этих пустых расколотых зеркалах еще не погасли искры чего-то теплого... Родного... Просто скажи. Скажи, что хотел именно так, а не по-иному, не в просящей манере, нет, констатируй факт, в надеже на мое понимание... Не руби с плеча режущей аксиомой "Да будет так, я сказал!" не притягивай за волосы мое чувство протеста, которое я готова отправить сворачивать палатки моих оборонных локпостов. Просто попроси! Уговори меня! Я готова прислушаться к тебе... только к тебе человечному! Расскажи... спроси... посмотри мне в глаза проникновенным взглядом... "Выдержишь, моя сильная девочка?" Так просто и так... недостижимо.

       - Ты плакала? Юля! Все хорошо? 

       - Морская вода в глаза попала.

       - Что с тобой? - руки обнимают мои плечи, вместе с полотенцем стирая соленые капли с кожи... Сотри их с моей души одними словами! Тебе не сложно! Пожалуйста!       Ты не слышишь. Что тебе до моих взлетающих на воздух городов, моей падающей к твоим ногам подбитой авиационной артиллерии? 

 

       ... Звенящий детский смех, перелив колокольчиков, - такой чужой и не логичный звук. Он прошивает мое сознание, разворачивает бегущие по каналам слезы обратно, отчаяние ожидания вечера уходит совсем, сменившись умилением основного женского инстинкта при звуке детского голоса. Сглатываю, напоследок заглянув в глаза цвета теперь уже латте... я запуталась... Беспокойство. Нежность. Куда все это унесет к вечеру? Рву полотенце из его рук, рисую на губах искренне-удивленную улыбку аккурат с поворотом корпуса вправо.

       Очаровательный паренек шести - семи лет прикусывает пальчик, стреляя глазками шаркая ножкой в сандалике по гальке пляжа. Дети бесхитростны и открыты. Забыв о своих метаниях, подхожу ближе, протягивая руки.

       - Привет, маленький незнакомец!

       В ребенке уже, с первых шагов, играет инстинкт потенциального женского любимчика. Чертики пляшут в наивно прищуренных глазах, вместе с восхищением  - "какая красивая тетя!" Меня любят все дети без исключения.

       - Славик! - о, вот и наша мама. Высокая блондинка в цветастом сарафане, с яркой пляжной сумкой через плечо. Хм, долго думала, перед тем, как одеть босоножки на платформе на каменистый пляж?

        А, беглое визуальное знакомство с женщинами - это целая история! Выпрямляю спину, элегантным поворотом шеи отбрасываю с плеч мокрые волосы, упершись руками в бедра. Свободна, истинная крашеная арийка, альфа-сука тут я. Что ты морщишь свой обгоревший носик, изучая мою фигуру? Это Cavalli, крошка... Тот самый, ага, что любил просто Марию в сериале. Я тебя умоляю, подруга. Можешь сколько угодно делать выражение лица а-ля "я узрела Катю Пушкареву", кривить губы или иронично хмыкать, я видела себя утром в зеркале, не выросли у меня очки на переносице и не скривились зубы. Снимай свой сарафан, сравним, у кого тело круче. Что? Медлишь? Обвисший животик не пляшет рядом с моим плоским? Я смотрю ей прямо в глаза, и мой взгляд она не держит совсем. Зато переводит его на Диму, и меня пробивает на смех. Нижняя губа этой красавицы забавно оттопыривается, в глазах появляется блеск тупого восхищения. Вперед, крошка! Ты не ошиблась, это Кристиан Грей под прикрытием! У нас в скалах рядом с красной комнатой и вертолет припаркован. Давай, шаг вперед, по сценарию, лицом в гальку! Дыши, Анастейша, дыши...

       Ни намека на ревнивую судорогу в моем сознании сейчас. Никакого возмущенного "вали, он о мной!" Меня забавляет эта ситуация... Она вызывает веселье и злорадство. О, давай, глотай слюни... Хочешь, подарю на ночь... и на всю оставшуюся жизнь? Такой незаменимый в быту мужчина! Ходячий стимул с плеткой в руках!!! Украшения будешь носить всю ночь, не снимая!

       Я теряю к ней интерес. Ради бога, разглядывай его обнаженный торс и давись слюной. Я этим сыта по горло.

       - Тебя Слава зовут, да? - ловлю робкую улыбку обаяшки-мальчугана, и на душе становится на миг светло и безмятежно, словно не было недели моих страданий. Жизнь продолжается. И, наверное, я выживу на зло всем уродам ради того, чтобы однажды увидеть улыбку собственного сына, которая сотрет тень тяжелых испытаний с моей души раз и навсегда. - Святослав, значит? А я Юлечка.

       - Как Тимошенко, да? - вспыхивают глазки шкодным огоньком. Смущение тает стремительно, он смотрит на меня почти как взрослый. Затем его глаза расширяются. Он заметил припаркованную машину. Точно, мужчина. У них сейчас с мамашей одинаковое выражение лица. Только мама пялится на Димкин торс.

       - А это у вас это японская машина, да? - подбегая к машине, пританцовывает пацаненок. - Мама, смотри, скутер!

       - Хочешь рассмотреть поближе? - я не успеваю присесть на плетеный стул и откусить от нектарина. Сладкий фрукт просто летит в гальку у моих ног, а позвоночник прошибает неприятной волной. Этого просто быть не может! Это недопустимо!Нет, Дима вовсе не падает к ногам блондинки с воздетыми руками к небу и надсадным воплем "будь моей женой!" То, что я вижу, кажется нелогичнее снега в июне. Ребенок на его руках, со смехом дергающий штурвал скутера... Трясу головой, не в силах осознать увиденное. У таких, как он, вообще не должно быть детей!

       Жизнь тоже имеет чувство юмора. Нет, Юля. Он будет любить своих детей, являться для них самым лучшим отцом, никакой темной сущности не место в этом избранном замкнутом мире... Не повезло только тебе!

       Хлопаю пляжную сумку, дрожащими руками выбиваю сигарету. Плохая идея! Я итак задыхаюсь от увиденного. Нет, я не испугалась за ребенка, он вряд ли причинит кому-либо вред. Меня не смутила даже правдоподобность картины... Это тот самый Диссонанс, который капля за каплей отнимает мои силы, убивает во мне все живое...

       Его сердце стучит так же, как и мое. Солнце светит для каждого из нас одинаково. Дети тянутся к нему так же, как и ко мне. Потому что он обычный человек! Который просто в один прекрасный день решил, что имеет полное право на мою жизнь! Диктовать свои правила, которые я не принимаю, и устанавливать их, круша мою волю!

       Мне хочется бежать. Все равно, куда. Плыть, навстречу неизвестности, лучше в омут, только не обратно. Сбивать в кровь ноги, до тех пор, пока не вытравлю из памяти яд его поцелуев и слов. Но я не трогаюсь с места. Смотрю на тлеющую сигарету в пальцах, думая лишь об одном, - не разрыдаться прямо сейчас и не начать биться в истерике.

      - Пока, Юлечка! - теплый ветерок в чертогах моей тьмы, звонкий детский голосок. Поспешно надеваю очки, прячу боль в своих глазах от ребенка. Дай тебе бог, чтобы никогда в своей жизни ни ты, ни твои близкие не знали подобной душевной боли. Блондинка натянуто улыбается, я изображаю дружескую улыбку и машу ей рукой. Ребенок, воровато оглянувшись на Димку, отпускает руку матери, и прямо на моих глазах происходит маленькое чудо, которое придерживает мои надорванные тросы перед потерей сознания на обрыве. Легко и уверенно, одним движением ручонки семилетнего парнишки.  

    - Смотри, Юля! - вытягивает руку, сгибая в локте... И меня накрывает волной искреннего веселья, когда я понимаю значение этого жеста!

       - Славик, ну ты даешь! Да у тебя бицепс больше, чем у дяди! Ты Джеймс Бонд? Ты на задании?..

       Смех так и замирает на моих губах, когда мой юный новообретенный друг с матерью удаляются. Скальный выступ скрывает их от нас. Там еще одна бухта с чистым песчаным берегом.

      - Да ты роковая женщина, - добродушно говорит Дима, присаживаясь рядом. - Мне следовало б тебя прятать от людских глаз.

       Я молчу. Реальность вернулась. Принимаю из его рук чашку с шампанским. Бокалы решил не тащить... Мне все равно, даже после того, как он замечает мое состояние.

       - Юля, точно все нормально? Тебе плохо? Это солнце, наверное... Ты не заболела?  

    Зачем? Зачем ты беспокоишься обо мне, если совсем скоро тебя не остановит в собственных ненормальных желаниях даже вид моей крови? Совсем скоро ты сломаешь меня. Получишь то, о чем даже не мечтал...

       - Я снова искупаюсь. Можно?

       - Конечно, маленькая. Только не заплывай далеко, обещаешь? - зачем ты плавишь мой металл в огне своей двойственной сути? Почему ты уже принял решение, от которого никогда не отступишься? Прикусываю губы до крови. Юля, переступи через гордость. Просто скажи. Дай ему узнать свои страхи. Свою боль. Он не может не понимать! Он едва не потерял тебя совсем недавно, твое сердце не из стали, ты не выдержишь снова. Он поймет, вы за очень короткое время стали так близки друг другу! Предотврати... время против тебя! Сделай это сейчас!

       Я ничего не делаю. Глотаю слезы и улыбаюсь натянуто-шальной улыбкой, захожу в воду, и, когда она достигает моей груди, начинаю плыть, рассекая руками прогретую солнцем морскую гладь. Автоматически машу рукой Славику, который бегает по песку с криками "Юля! Юля!" Его мама наблюдает за мной. Наверняка не без зависти, еще бы, ее представления об увиденном  примитивны до невозможности. Смазливая малолетняя хищница отхватила мужчину с внешностью киногероя, торсом Дэвида Ганди и кучей бабла, судя по машине и накрытой поляне... Как все красиво выглядит со стороны! Что бы ты сделала, знай правду? Да ничего б ты не сделала. И не потому, что действует негласный принцип "моя хата с краю". Плясала самбу злорадства с причмокиванием "так ее!" А может, нет. Мать все-таки... Пожалела бы... пожелала мне сил... И махнула рукой, не без мысли, что такому мужчине еще не то б позволила за салон красоты в перспективе...

       Легкие волны бьют в лицо. Зажмуриваюсь, перед глазами темные круги от набежавших слез. Круги? Нет, это нечто иное. Спирали, завитки... Цифры? 9. 6. 9. Снова? Что они хотят мне сказать? Что-то важное. Юля, ты упустила их не так давно, ты была в стрессе... Ты думала, это игры твоего изнасилованного сознания... Пугающий тебя триксель обрел ассоциативный ряд чисел... Но что ускользает от внимания... Какая-то запредельная важность этих девяток... Шустрый мышонок замучил кота. Тома жалко. Вот честно, он какой-то свой пацан, а Джерри - как лидер пионерской организации... Сколько лет мультику, а все не надоедает! Только плохая идея крутить в маршрутке... Дважды проезжала свою остановку!

       097... От неожиданности делаю глоток воды. Е-42...там крутят по плазме "Том и Джери." 097 42... Девятка...097429...6... История! Точно, история! Гребаный экзамен! Я еще подумала, что этот день не забуду... 9.07!!! 0974296907!!!! Номер телефона Вадима!!!!

       От накрывшего озарения перестаю взмахивать руками. Снова глотаю воду. Это же тот самый экстренный номер! Меня трясет. Настолько сильно, что я боюсь остановки сердца прямо в воде, с бешеной скоростью плыву обратно... Зачем? Я и сама не знаю. У меня нет телефона. Он есть у Димки... а еще...

       Ох, не любят меня женщины в преимущественной массе. Я им как кость в горле. Родилась с внутренним шармом, который многим не подвластен... Но это сейчас не имеет никакого значения, ведь у нее наверняка есть телефон! 

       - Юля! - хлопает в ладоши мой юный поклонник, подбегая к берегу... К тому самому, где я заходила в воду, и где Дима может следить за каждым моим движением... Возможность подплыть с другой стороны уничтожена на корню. Мамаша уже спешит за ним следом.

       - Привет, юный герой! - Оглядываюсь на Диму... Время против меня. Попросить сейчас у блондинки телефон? Как? Что же делать?

       - Я - Юля, - улыбаюсь ей натянутой теплой улыбкой.

       - Алена, - настороженно отвечает она. Переводит взгляд на мои запястья, потом на лицо, в глазах недоумение. Я уже свыклась со своими ссадинами... Сглатываю. Алена, ты же женщина! Ну прошу тебя, пойми все без слов!..

       Да, женщина. Но прежде всего, мать. Ты не подставишь сына под удар. Да и поняла ли ты значение тонких красных линий на моих кистях? Сумасшедший и непродуманный план трещит по швам. Цепляюсь взглядом за серьги в виде цветов в ее ушах...  

    - Красивые, - робкая взятка... Зачем? С какой целью? Она не взяла с собой телефон...  

    - Юля! - Дима словно ощутил что-то на расстоянии. Твою ж мать. У меня просто нет выбора. Улыбаюсь обнадеживающей улыбкой, чтобы не напугать своим безумием в глазах, перед тем как шагнуть навстречу своему скорому персональному аду. Шанс потерян. Или же нет?

       Цифры выжгли клеймо в моей истерзанной душе, никогда больше им не стереться из моей памяти. Понимаю, просто до дрожи, смысл анекдота "были б спички - был бы рай!", когда покорно позволяю накрыть себя полотенцем и смахнуть капли воды с кожи. Ждать. И успокоится. У меня есть оружие... Мне получить только ключ к оружейной комнате!  

    После шампанского и хрустящих круассанов меня немного отпускает. Лишь провожаю взглядом спустя пару часов новых знакомых. Мама Алена просекла, что ничего ей не светит тут с потенциальным папой для сына, пока он со мной. Няша Славик, пока не видит маман, посылает мне неловкий воздушный поцелуй, от которого поразительным образом теплеет на душе, и тяжелые мысли уносит серым пеплом  

    - Наконец-то одни, - довольно изрекает Дима. - Обычно тут никого нет. Особенно с детьми... Ничего не стоит получить ушибы, кругом скальная порода.  

    - Пошли купаться, - слизываю с пальцев сок персика. Время есть. Только ждать. И еще раз все хорошенько обдумать...

В этот раз я не заплываю далеко. Мы, как дети, резвимся у берега. Солнце, воздух и вода, и тревога отступает... настолько, что во мне вновь просыпается ребенок, который, чувствуя скорое приближение кошмара, хочет жить сегодняшним днем.  

    - Смотри, подлодка! - как можно серьезнее вскрикиваю я.

       - Где? - напрягается Дима, не успев осознать абсурдность фразы. В тот же момент веерный каскад брызг, поднятый моими ладонями, окатывает его с головы до ног. Выдержанный покер фэйс летит к чертям перед атакой веселого изумления, и едва успеваю увернуться от новой порции брызг

       - Ах ты...

       Показываю язык, перед тем как заставить его захлебнуться морской водой от подачи моими ладонями. Ладони конусом, в глубину, навстречу подсвеченной солнцем толще воды. Как приятно снова, в который раз, в эту пучину бесконечного самообмана, кажется, вот, раз и все - не догонят, не найдут... Но минута слабости уничтожена, стерта ласкающими касаниями воды, высушена лучами ласкового солнца, унесена легким ветерком. Жить настоящим. Обмануть себя, отключив на минуту воспоминания и предположения, и тогда можно по-настоящему ощутить себя счастливой. Выныриваю на поверхность. Ну? А что ты мне сделаешь? Капли воды бьют в лицо... Давай, мне приятна эта боль... Боль?

       Жесткие губы снимают с моих губ соленые капли... пока еще морской воды. Очарование момента, иллюзия беспечной свободы умирает в агонии у моих ног, это не поцелуй, это вакуумный забор моей воли в беспощадные тиски чужой абсолютной власти. Никогда ничего не изменится. Шаг за шагом будешь отравлять меня своей подчиняющей одержимостью. Я уже парализована ею. Человек привыкает ко всему, привыкла и я... Настолько, что эта безумная интоксикация вознесла меня к звездам вчера, сгладила грани инстинкта самосохранения, прикрыв его шлейфом под грифом "доверие"... Я так чертовски уязвима сейчас. Перехватывает горло. Я только чудом не плачу, мои глаза пусты, но внутренности истекают слезами бессилия и безысходности.

      Юля, забудь про гордость. Проси. Убереги себя от того, о чем начала говорить образами твоя интуиция. Что-то происходит прямо сейчас. Меняется маршрут дальнейшей жизни, вроде бы после недавних событий логично предположить, что в лучшую сторону. Гармония, взаимопонимание, удовольствие, принятие некоторых его правил, которые раньше вызывали в тебе ужас... Почему, откуда я знаю, что все не так?! Почему впереди тьма и ощущение краха? Открываю глаза, ловлю подтверждение своим предположениям. Горячий эспрессо, подсвеченный солнцем.Я долго не увижу кофе-лайт теперь. Я не могу еще этого знать, но на все сто в этом уверена...

      Нет. Живи сейчас и настоящим. Перед смертью будет, что вспомнить...

 

       - О боже, - сжимаю виски ладонями, увидев две пары наручников. - Ты больной, знаешь об этом?

       - Меры предосторожности! И тебе сегодня не достанутся! 

       - Что?

       - Просто держись за меня крепче! 

       Меня разбирает смех. Я же каталась раньше на скутере, наверное, просто не обращала внимание на браслеты... Последний адреналин формата "супер-легко", жажда скорости, соленые брызги, ветер в волосах. К вечеру я выжата по максимуму, удавшимся выходным на свободе, расслаблена до такой степени, что, по сути... Мне уже все фиолетово!  

    Солнце садится за хребет Кошки, когда мы начинаем собираться домой. У меня кружится голова от полета на скутере, на губах привкус соли - моря, а не слез, и как же это закономерно! На коже уже проступила та неповторимая кофейная бронза истинно крымского загара, с едва заметной паутинкой соли, и у меня новый приступ смеха, когда без пяти минут... Ладно... без пяти часов мой персональный Дьявол слизывает эту соль языком, пока только с ключицы и шеи... Не хочется уезжать. Прыгаю по острой гальке, подбрасывая камни к верху под его беспечно-снисходительной улыбкой. Я хочу запомнить этот миг, когда мы пусть непродолжительное время, но были равны, на всю оставшуюся жизнь.

       Потому что совсем скоро меня прежней больше не будет. Мою вселенную затянет острыми пиками льда, мои галактики поглотит черная дыра без права вернуться, я надолго забуду, что такое смех и радость... О сегодняшнем дне мне будут напоминать только непрекращающиеся горькие слезы, с таким же привкусом соли на губах, как от брызг морской воды. Я не смогу увидеть лазурную бездну небес, моя бездна будет у его ног, раскрываясь все шире, засасывая своей неотвратимостью. Тот, кто шептал мне слова любви, умел жарко целовать и открывать для меня панораму космоса, не дрогнувшей рукой воткнет в мое сердце нож своей ледяной циничной ненависти. Совсем скоро я буду искать боль. Не находить... Умолять. Но одно свое обещание он сдержит точно.

       Физически больно не будет. А за душу я не просила...