Гарри долго не мог заснуть — его раздражала неестественная, вязкая, какая-то болезненная тишина, которая окутывала замок. Обычно днём Хогвартс звенел детскими голосами и смехом, визгом младшеклассников, осваивавших мётлы, ударами квиддичных бит по мячам-бладжерам, к вечеру замок затихал, и ночью погружался в спокойный сон. Здесь же было совсем другое. Тишину нельзя было назвать кладбищенской, потому что и на кладбище шелестит в ветвях деревьев ветерок, перекликаются ночные птицы, слышен шум далёкого поезда. В этом Хогвартсе звуков не было вообще.

Гарри лежал на спине, боясь пошевелиться и разбудить сладко спящую Гермиону. Наконец он задремал и провалился в череду несвязных, мутных видений, из глубин которых выплыло злобное лицо Волан-де-Морта, напоминающее морду Нагайны. Тёмный лорд что-то говорил, его безгубый рот шевелился, но почему-то совершенно беззвучно. Гарри знал, что эти слова касаются его, он обязательно должен был услышать и понять их, но… не мог! Никак не мог. Гарри сделал шаг к Волан-де-Морту, его отвратительное лицо приблизилось и… пропало.

Гарри открыл глаза. Бухало сердце, кровь стучала в ушах, лоб был мокрым. Он осторожно перевёл дыхание и повернул голову на подушке налево. В зеленоватом рассеянном свете на лице Гермионы запали глубокие чёрные тени, она выглядела старой и больной. В какой-то миг Гарри показалось, что Гермиона не дышит, и он в панике рванулся к ней.

Гермиона открыла глаза:

— Ты что, Гарри?

— Ничего… Со сна показалось нехорошее. Извини, что разбудил, спи.

Но Гермиону обмануть было невозможно. Извечным женским чутьём она ощутила, что лежащему рядом с ней мужчине, её мужчине, плохо. Она положила тёплую ладонь ему на лоб и прошептала:

— Двигайся ко мне. Положи голову на плечо… Вот так… Сейчас ты заснёшь.

* * *

Ни дня, ни ночи в этом Хогвартсе не было. О том, что настало утро, Гарри понял по тому, что он проголодался и ему больше не хочется спать.

— Госпожа профессор, просыпайтесь, — тихонько позвал он.

Гермиона вздохнула, натянула одеяло на голову и повернулась лицом к стене.

«Значит, завтрак опять на мне», — с усмешкой подумал Гарри, спуская ноги с кровати, — «и это опять будет не овсянка».

— Мне, пожалуйста, яйцо всмятку, тосты с апельсиновым джемом и кофе, — раздалось из-за спины.

— Ты же спишь? — удивился Гарри, поворачиваясь к постели.

— Сплю, — сонно подтвердила Гермиона, — но кофе всё равно хочу. Горячего. И тосты чтобы были тёплыми…

— Ну, не знаю, — развёл руками Гарри, — я, конечно, сделаю всё, что смогу, но…

— Сделай, пожалуйста, а я сейчас встану. Вот ещё минуточку, и сразу встану…

— Да лежи на здоровье, можно подумать, я тебя из постели гоню! Я ещё в душе не был.

— Не был? Вот хорошо… тогда я ещё… пять минуток… — и Гермиона повернулась на бок, сладко обняв подушку.

Окончательно разбудил её запах кофе.

— Ночью всё было спокойно? Я заснула, как будто провалилась, ничего не помню…

— Вроде спокойно, заклятия наши в целости и сохранности, я проверил. Ночью мне, правда, всякая чепуха снилась…

— Это были такие же сны, как тогда, когда Он был жив? — немедленно напряглась Гермиона.

— Нет, обычные сны. Наверное, просто устал, за день слишком много всего случилось, ну и смешалось всё в голове. Ничего страшного, но пока в голове вата. А ты хорошо спала?

— Наверное, хорошо, я ничего не помню. Странно, да? — беспечно сказала Гермиона, заканчивая завтрак.

— Почему странно? Нормально… У тебя здоровая психика тренированной волшебницы. Что ж, пожалуй, нам пора. Ты собирайся, а я пока сниму с двери защитные заклятия.

Они вышли из кабинета директора и направились к лестнице, ведущей в подвалы замка.

В Хогвартсе ничего не менялось. Всё тот же зеленоватый свет, пустота и тишина. Гарри и Гермиона уже немного привыкли к ним, и чувствовали себя заметно спокойнее, а может, сказалась ночь отдыха.

— Гермиона, ты помнишь, как Фред и Джордж научили нас добывать на кухне сладости, и мы кормили ими весь факультет? — улыбнулся Гарри. — А помнишь ГАВНЭ, как ты собиралась освободить домашних эльфов Хогвартса и без устали вязала для них носки? А эти носки забирал Добби и носил сам.

А Винки помнишь? Интересно, что с ней стало? Ты не знаешь?

— Нет, не знаю, — покачала головой Гермиона, — я даже не сразу вспомнила, кто она такая. А когда-то её судьба была для меня такой важной! Наверное, с возрастом мы становимся чёрствыми и равнодушными…

Гарри промолчал.

— А ещё я помню, как мы пошли на званый вечер к Почти Безголовому Нику, там было ужас как холодно, призраки угощались какой-то тухлятиной, играла совершенно дикая музыка. Бр-р-р…

— Пожалуй, я сейчас и не найду тот подвал, где Ник принимал гостей. В детстве мы знали замок лучше!

Гарри и Гермиона шли уже довольно долго. Учебные классы давно кончились, перед ними тянулся скучный коридор, который поворачивал то влево, то вправо. Иногда попадались наглухо закрытые двери, ниши, какие-то тёмные коридоры.

— По-моему, кухня где-то здесь, — сказала Гермиона, озираясь по сторонам.

— Как же, оказывается, неудобно без картин! Найти нужное место в замке почти невозможно. Помнится, для того, чтобы открылась дверь на кухню, нужно было пощекотать грушу на натюрморте. Если щекотать правильно, груша хихикала и дверь открывалась. Натюрморта нет и в помине, что будем щекотать?

— Да и двери не видно, — заметила Гермиона, — голая стена. Может, мы ошиблись?

— Может, и ошиблись, немудрено! Но что нам теперь делать? Можно, конечно, сломать стену. Но, во-первых, мы можем вывалиться неизвестно куда, а, во-вторых, а вдруг заклятие еды и питья перестанет действовать? Сейчас мы, по крайней мере, не умрём от голода и жажды, стоит ли рисковать? А вдруг там, за стеной, нет никаких эльфов?

— А кто же тогда? — удивилась Гермиона.

— Откуда я знаю, как Волан-де-Морт тут всё устроил? Всё-таки он был великим магом, сильнее его был только Дамблдор.

— Продукты и вода не могут возникать из ничего, сам знаешь, это один из основных законов магии.

— Значит, его заклятие незаметно грабит какой-нибудь продуктовый склад… Продукты-то свежие!

— Ладно, будем считать, что наша попытка встретиться с домашними эльфами оказалась неудачной, пойдём обратно.

— Послушай, Гарри, а помнишь, братья Уизли нашли какие-то потайные ходы, и вы по ним проникали в Хогсмид? Вдруг один из них каким-то чудом сохранился, и мы по нему сможем выбраться из замка?

— Вряд ли, — покачал головой тот, — не стал бы Волан-де-Морт копировать такие мелочи. Зачем ему потайные ходы в Хогсмид?

— Не знаю, зачем, но попробовать-то можно?

— Кстати, один из этих ходов, по-моему, был где-то неподалёку, за статуей ведьмы. Статуи, конечно, нет, стало быть, ход будет виден из коридора. Давай-ка свернём сюда и поищем.

Они свернули в сторону и долго бродили по коридору, осматривая все попадающиеся ниши.

— То ли мы свернули не туда, то ли хода нет, скорее, второе, — сказал Гарри. — Ведь Тёмный лорд не знал про них, у него же не было Карты Мародёров.

— Карта… карта… — вдруг забормотала Гермиона, застыв на месте. — Что-то такое крутится в голове насчёт карты, никак не могу поймать мысль. Нет, сбежала! — досадливо прищёлкнула она пальцами. — А ведь казалось — что-то важное…

— Ладно, может, потом вспомнишь. Пошли отсюда, пока я дорогу помню, а то заблудимся ещё…

И они пошли обратно. Коридоры, коридоры, хмурые каменные стены, стёртые ступени, сводчатые потолки… Тишина начинала давить на уши и, чтобы нарушить её, Гарри наигранно бодрым голосом спросил:

— Гермиона, а ты не знаешь, в каком, собственно говоря, архитектурном стиле построен замок Хогвартса?

— Этому вопросу посвящено множество работ, но точного ответа не существует, да и не может существовать.

— Почему не может?

— Да потому, что сначала нужно договориться, о каком замке идёт речь. Школа Хогвартс ведь была основана очень давно, около тысячи лет назад, тогда и замка-то, наверное, не было. Скорее всего, был деревянный дом, вокруг которого был насыпан земляной вал, а на нём стоял палисад, тоже деревянный. Потом появились каменные башни, деревянные стены постепенно заменялись каменными, сам замок тоже много раз перестраивался. Здесь можно найти элементы романского стиля, высокой готики, пламенеющей готики и более поздней архитектуры. Хогвартс невероятно эклектичен. Мы ведь даже не знаем, как строили замок — как обычное здание или с помощью заклинаний. Археологические раскопки на территории Хогвартса, кстати говоря, не проводились ни разу.

— Да? А почему?

— Да потому, что среди волшебников до сих пор не было ни одного археолога. Ну не маглов же приглашать! Может быть, в будущем…

— Да, действительно, об этом я как-то не подумал, — почесал в затылке Гарри, — да и что мы найдём? Какие-нибудь черепки или ушедший от молодецкого удара в землю бладжер?

— Вот и другие директора рассуждали, наверное, примерно, так же, — хмыкнула Гермиона. — Слава Мерлину, наконец-то мы выбрались из этих унылых подвалов. Постой! Что это такое? Ты ничего не слышишь?

— Да вроде нет… — пожал плечами Гарри.

— А сейчас? Вот сейчас?!

— Пожалуй, да, что-то такое слышу… осторожно! Демоны лысые, это ещё что такое?

Из-за поворота коридора слышался быстро нарастающий странный звук, как будто множество когтей царапало камень. Гарри выхватил волшебную палочку и отодвинул за спину Гермиону. Через несколько секунд причина шума стала ясна — из-за поворота выскочила отвратительная тварь и помчалась в сторону Гарри и Гермионы с явно недружелюбными намерениями. Это было существо, напоминающее обычную сороконожку, но десяти футов длиной и толстое, как бревно. Суставчатое тело было покрыто чем-то вроде хитиновой брони, множество ног было снабжено внушительными когтями, а под двумя чёрными, бессмысленными глазами размером с яблоко, шевелились жвалы, вымазанные зеленоватой слизью. Существо выглядело донельзя мерзким и очень опасным. Оно двигалось молча, только царапали каменный пол когти и тёрлись друг о друга сочленения панциря.

Гермиона взвизгнула.

Гарри, не раздумывая, навёл волшебную палочку на монстра и скомандовал: «Авада Кедавра!»

Замок неожиданно отреагировал на непростительное заклятие всеобъемлющим гудением, как гигантский орган, звучащий в нижнем регистре. Казалось, гудят стены, пол, потолок — весь Хогвартс.

Гарри от неожиданности вздрогнул и пригнулся.

Бегущая тварь судорожно задёргала ногами, грохнулась на камни и, прежде чем издохнуть, по инерции проехала на брюхе ещё несколько футов.

— Ничего себе… — пробормотал Гарри, опуская палочку.

— Гарри, сзади! — полоснул по ушам истошный вопль Гермионы.

Стремительный поворот и:

— Авада Кедавра!!!

Ещё одна гигантская сороконожка рухнула на пол. Теперь уже Гарри, не опуская палочки, медленно поворачивался вокруг себя, ожидая нападения очередного монстра. Но всё было тихо.

— Повезло нам, что они не застали нас врасплох, — дрогнувшим голосом сказала Гермиона. — Это какая-то новая пакость, я про такую ни в одном бестиарии не читала…

— Какая разница, новая или старая? Ясно как день, что в одиночку тебе по замку ходить нельзя, ведь без волшебной палочки ты совершенно беззащитна!

— Знаешь, Гарри, мне почему-то не хочется тебе возражать… Буду прятаться за твоей спиной.

— Вот это правильно, и лучше слева, чтобы ненароком не угодить под заклятие.

— Что будем делать с трупами? — спросила Гермиона, брезгливо дотрагиваясь носком туфли до панциря ближайшей сороконожки.

— А что с ними делать? Пусть себе валяются.

— Что ты, Гарри! Если бы это были магические существа, они бы от твоего заклятия исчезли, но их тела остались, значит, они из плоти и крови. Если их бросить, они начнут разлагаться, и весь замок наполнится смрадом. Их нужно выбросить.

— Ну что ж, можно и выбросить. Только могилы для них я копать не буду, бросим их в озеро подальше от берега, кальмар сожрёт. Заодно посмотрим, что происходит на улице. А то мы здесь уже вторые сутки, а всё по замку бродим.

Локомотор трупы! — приказал Гарри, указывая волшебной палочкой на сороконожек. Они поднялись в воздух и, медленно покачиваясь и переворачиваясь, поплыли к выходу.

— Смотри, Гарри, не наступи на пятна на полу, это яд! Видишь, как дымится?

С челюстей мёртвых сороконожек стекало какое-то тягучее вещество и капало на пол. Там, где капля яда соприкасалась с камнем, с шипением вздымалось облачко жёлтого дыма, а на полу оставалось чёрное пятно.

— Ничего себе! Они что, вырабатывают концентрированную кислоту? — с удивлением спросил Гарри.

— А может, ещё что похуже…

— Будем надеяться, что в замке их немного, иначе и нам, и Рону здесь оставаться смертельно опасно. Демоны лысые! Как пропихнуть эту падаль в двери?!

Тела мёртвых сороконожек плотно закупорили выход. Гарри стоило немалого труда пропихнуть их на улицу поодиночке. Чтобы не слышать его брань, Гермиона решила отойти подальше.

— Стой! Ты куда?! А если там ещё одна? Стой здесь!

— Тогда не ругайся как какой-нибудь Наземникус Флетчер!

Гарри смутился.

— Да, извини, что-то я забылся… Эту мерзость приличными словами язык не поворачивается называть! Ладно, я их всё-таки пропихнул, пойдём к озеру.

Они вышли из замка и замерли в изумлении. Перед ними лежала странная, почти апокалиптическая картина. Часть территории Хогвартса была накрыта гигантским тусклым колпаком, воздух под которым был совершенно неподвижен и слабо светился. Ни единого дуновения ветерка, ни малейшего ощущения свежего воздуха, какое бывает на открытом пространстве. Казалось, они и не выходили из замка.

Гарри сделал шаг и услышал под ногами странное шуршание. Он посмотрел вниз и увидел облачка серого праха, взлетающие вокруг его обуви. Трава давно истлела и при малейшем касании обращалась в пыль. Редкие деревья засохли, листва с них облетела и лежала кучами на земле, ведь ветра не было.

Впереди лежало озеро, жутковатое в своей неподвижности. На поверхности не было ни волн, ни малейшей ряби. Вода напоминала расплавленный свинец, залитый в берега, да так и застывший.

— Н-да-а… — протянул Гарри, — примерно так я и представлял себе последствия ядерной войны, развязанной маглами. Кругом смерть. Всё, что могло умереть, умерло, всё, что могло разложиться, распалось в прах. Какое-то гигантское кладбище… Такое мог придумать только больной разум Волан-де-Морта. Теперь я не сомневаюсь: всё это — его рук дело.

— Жутко как… — тихо сказала Гермиона, и голос её потух, растворился в мёртвой тишине.

— Ладно, пойдём к озеру, надо выбросить эту дрянь, — хмуро сказал Гарри. Ему тоже было не по себе.

Они спустились к воде, Гарри размахнулся и швырнул палочкой сороконожек в воду. Трупы взлетели, описали плавную дугу и с глухим шлепком рухнули в воду, закачавшись на поверхности.

И тут вода закипела. Сороконожки как будто ожили — они закружились на поверхности, стали подскакивать и корчиться. Под водой появились расплывчатые тени, которые двинулись к берегу. На поверхности появились сначала головы, затем плечи существ, похожих на людей с явными следами разложения на обнажённых телах, с водорослями в волосах и гроздьями пиявок на отбеленной водой кожей. Вместо глаз на их лицах были бесформенные бельма. Различить, кто из них при жизни был мужчиной, а кто женщиной, не представлялось возможным, они были начисто лишены признаков пола, словно скверно изготовленные манекены. Существа явно почуяли Гарри и Гермиону и, шатаясь, полезли из воды, стараясь взять их в полукольцо.

— Что это, Гарри?! — прошептала Гермиона.

— Инферналы!

— Кто?

— Инферналы, слуги Волан-де-Морта. Потом, Гермиона, потом! Отойди назад.

Гарри секунду раздумывал, потом сделал волшебной палочкой сложное движение и выкрикнул: «Адеско Файр!»

С гудением вспыхнула стена огня. Она двинулась в сторону озера, сжигая всё на своём пути и оставляя за собой чёрную, покрытую копотью землю.

Инферналы дрогнули, затем, не поворачиваясь, побрели обратно к воде, словно автоматы, у которых включили задний ход. Двигались они медленно и неуклюже, несколько инферналов споткнулись и рухнули на землю. Они бестолково копошились, пытаясь подняться, но тут до них дошла стена пламени.

Клуб чёрного дыма, треск горящих костей — и от инфернала на земле оставалось только закопчённое пятно. Гарри сморщился, Гермиона отвернулась. Уцелевшие инферналы вошли в воду и погрузились в глубины озера, утащив с собой трупы сороконожек. Огонь, дойдя до уреза воды, ярко вспыхнул и с громким шипением погас.

Над озером опять воцарилась тишина.

— А я-то надеялся сбежать из Хогвартса с помощью жаброслей, — криво усмехнулся Гарри, — теперь я к озеру и близко не подойду. Сражаться под водой с толпой мертвецов — благодарю покорно.

— Пойдём отсюда поскорее, — попросила Гермиона. — Когда мы вернёмся, ну… если вернёмся, я уже, наверное, никогда не смогу спокойно сидеть на берегу озера и кормить хлебом кальмара. У меня всё время будут стоять перед глазами эти жуткие монстры. Кстати, откуда ты про них знаешь, Гарри?

— Так я их видел раньше!

— Видел? Где?

— А помнишь, я рассказывал, как мы с Дамблдором добывали крестраж, спрятанный на острове в пещерном озере? Вот в этом озере как раз и жили инферналы. Тогда они чуть-чуть не утащили нас с Дамблдором под воду, еле отбились. Дамблдор говорил, что это слуги Тёмного лорда.

— Что ж, всё сходится, — вздохнула Гермиона. — Значит этот Хогвартс — действительно создан Волан-де-Мортом, раз в озере появились его слуги. Никогда ничего подобного здесь не было!

— Выходит, так… — согласился Гарри. — Давай обойдём замок, вдруг найдём что-нибудь интересное?

Они пошли от озера, стараясь не задевать ногами иссохшую траву, однако далеко уйти не смогли. Дорогу им преградила мутно-серая упругая стена, загибающаяся кверху подобно огромной крышке. Хижина Хагрида, Запретный лес, стадион для квиддича оказались по другую сторону стены и были недоступны. В одном месте Гарри и Гермиона увидели дерево, рассечённое стеной на две части. Корень был на этой стороны, а изогнутый ствол клонился наружу и был обрезан стеной.

— А давай выдолбим ствол и через него вылезем наружу? — предложила Гермиона.

— Давай, только сначала двум профессорам придётся отрастить клювы, как у дятлов. Ты же специалист по анимагии, сможешь?

— Я передумала! — тут же заявила Гермиона, — ствол мы долбить не будем! Смотри-ка, вон оранжереи, пойдём, посмотрим, что в них?

Дверь в ближайшую оранжерею оказалась не заперта. Пол был заставлен ящиками с давным-давно погибшими растениями. Из когда-то нарядных цветочных горшков, покрытых яркой, разноцветной глазурью, торчали стебельки, напоминающие кости, обглоданные временем. Гарри прошёл по оранжерее, наклонился, что-то поднял и отряхнул от пыли.

— Что там у тебя? — спросила Гермиона, — что-нибудь интересное нашёл?

— Да нет… Всего лишь наушники для школьников… — невесело сказал Гарри, бросая вещицу обратно на пол. — Помнишь, как мы мандрагоры пересаживали? Они ещё верещали и кусались, а Долгопупс криво надел наушники и хлопнулся в обморок.

— Почему здесь всё такое… мёртвое? — спросила Гермиона. — почему всё засохло?

— Так ведь растения не могут жить без воды! А здесь вообще нет климата в обычном смысле слова, дождей, наверное, не бывает, почва сухая, как песок в пустыне, вот растения и погибли. Удивительно вообще, что мы можем здесь дышать…

— Как раз в этом нет ничего удивительного, — возразила Гермиона, — Волан-де-Морт хоть и не полноценный человек, но всё-таки ну… человекообразное существо. Ему же надо дышать, и вообще, ему нужны были обычные человеческие условия. Но полноценно заменить магией природу он всё-таки не мог, поэтому создал вот такой суррогат. Вообще-то после смерти мага его чары обычно рассеиваются, а этот Хогвартс целёхонек. Наверное, пределы могущества Тёмного лорда до конца понимал только Дамблдор.

— С другой стороны, магия Тёмного лорда, возможно, действует потому, что он окончательно не исчез из мира. Да, он развоплощён, превратился в какое-то мелкое, хнычущее, неразумное создание, помнишь, я рассказывал тебе о нашей встрече с Дамблдором после моей… смерти?

Гермиона кивнула.

— Так вот, волшебная палочка вышвырнула Волан-де-Морта из кругов этого мира, но не уничтожила окончательно. Похоже, зло невозможно избыть окончательно, ибо зло, в сущности, есть обратная сторона добра. Уничтожь одно — исчезнет другое, и мир рухнет. Поэтому Тёмный лорд существует в какой-то ипостаси и пребудет в ней, возможно, до конца времени, но его магия или какие-то её остатки действуют. Другого объяснения у меня нет.

— Наверное, так всё и есть, — вздохнула Гермиона. — Только не надо об этом никому говорить. Пойми, люди искренне верят в то, что повторение того ужаса, который они пережили двадцать лет назад, невозможно. Наверное, на их веку ничего такого и не будет. Нам выпало жить с этим знанием, а они пусть будут избавлены от него…

Беседуя, Гарри и Гермиона обошли вокруг замка. Везде было одно и то же: застоявшийся, слабо светящийся воздух, мёртвые растения, тлен, запустение.

— Знаешь, Гарри, когда мы бродили по замку, мне хотелось поскорее выйти на свежий воздух, я думала, там будет легче дышаться, а сейчас я хочу обратно. Меня прямо-таки тянет поскорее оказаться под надёжными каменными сводами. Это небо, эта земля и воздух — они какие-то ненастоящие, даже воду Тёмный лорд смог убить… — вздохнула Гермиона.

— Что ж, думаю, ничего интересного мы здесь больше не найдём, — ответил Гарри. — Всё, что интересовало Волан-де-Морта — в замке, а его окрестности попали под купол просто по необходимости, не может же замок висеть в воздухе!

Они свернули за угол и, не сговариваясь, замерли. Перед ними сияла чистым белоснежным мрамором гробница Дамблдора.

— Вон оно как… — пробормотал Гарри, — и Дамблдор, значит, здесь. Ну, точнее говоря, его телесная оболочка, потому что…

— Я помню, — прервала его Гермиона, не желая, чтобы Гарри снова погружался в мучительные воспоминания. — Давай подойдём поближе. Хоть бы одна зелёная ветка, чтобы положить на могилу…

Гарри взмахнул палочкой: «Орхидеус!»

— Вот, положи букет… Лучше бы розы, но розы я создавать не умею…

Гермиона положила цветы на надгробную плиту и нежно погладила полированный мрамор.

— Спите спокойно, профессор, — сказала она и смахнула слезу.

Гарри обошёл саркофаг:

— А ведь гробница в полной сохранности! — вдруг напряжённым голосом сказал он.

— Ну и что? — спросила Гермиона.

— Как что? Ты разве не помнишь? В нашем мире Дамблдора ведь похоронили с Бузинной палочкой, и Волан-де-Морт потом забрал её. А раз надгробная плита не сдвинута, значит, палочка ещё там, а она — самый могучий артефакт за всю историю волшебного мира.

— Ты предлагаешь… — с ужасом прошептала Гермиона. — Но… это невозможно!

Гарри молчал.

— Кто осмелится сделать это? Я — ни за что!

— Давай пока не будем обсуждать этот вариант, — ответил он. — Оставим его на самый крайний случай. Но если все другие способы не помогут… Я думаю, профессор не обидится на нас. Кстати, теперь мы можем более-менее точно определить, когда Тёмный лорд создал Тень Хогвартса.

— Какое это имеет значение? — пожала плечами Гермиона.

— Понятия не имею. Но знать всегда лучше, чем не знать, разве нет?

— Да, конечно… Давай всё-таки вернёмся в замок, запрёмся в кабинете директора, разожжём камин и подумаем, что нам делать дальше.

* * *

— Мы здесь уже второй день, а ни на шаг не придвинулись к спасению Рона, мы даже не знаем, где его искать! — сказала Гермиона, вертя в руках кофейную чашку. Она выглядела усталой и расстроенной.

— Мы обязательно найдём Рона! — убеждённо сказал Гарри, — просто не можем не найти! Ведь это наш Хогвартс! Пусть и не настоящий, пусть копия, созданная Тёмным лордом, но всё равно! Будем обходить комнату за комнатой, класс за классом, коридор за коридором!

— И, в конце концов, найдём его тело… — мрачно возразила Гермиона. — Сколько человек может прожить без воды? Вспомни, ведь в этом Хогвартсе вода и пища есть только здесь!

— Точнее, мы нашли их только здесь, — поправил Гарри. — Не думаю, что Рона решили убить таким сложным способом. Если бы похитителям была нужна его смерть, покушения легче было организовать в Париже.

— А если похитителям Рон вовсе не нужен, а нужны им ты и я? Тогда они могли просто бросить его в какой-нибудь запертой комнате!

— Если так, почему они не дают о себе знать? Ловушка захлопнулась, мы попались. Самое время предъявлять требования! Но, похоже, мы здесь одни.

— Гадать можно бесконечно, мы слишком мало знаем! — сказала Гермиона, со звоном ставя чашку на блюдце. Ложечка зазвенела и упала на каменный пол. Гарри нагнулся, чтобы поднять её, а когда выпрямился, поразился внезапно изменившемуся выражению лица Гермионы. Она выглядела настолько задумчивой и погружённой в себя, что не реагировала на удивлённые взгляды Гарри.

Он не стал мешать ей, откинулся на спинку кресла и стал ждать.

Наконец Гермиона посмотрела на Гарри затуманенным взглядом, потёрла лоб и сказала:

— Гарри, помоги мне. О чём мы говорили сегодня утром? Вспоминай всё по порядку!

— С самого утра?!

— Да нет, не с утра, а с того момента, как мы пытались найти вход на кухню.

— Н-ну… Вход мы не нашли и пошли обратно. Потом мы стали искать ходы в Хогсмид, которые когда-то нашли Фред и Джордж.

— Так! А дальше?

— А потом я затеял разговор об архитектурных стилях и археологии, о них мы говорили до самой встречи с сороконожками…

— Нет-нет-нет! — щёлкнула пальцами Гермиона, — что-то было ещё, до этого!

— До этого? — почесал в затылке Гарри, — ну, до этого мы говорили, что Тёмный лорд не мог знать про ходы в Хогсмид, потому что у него не было Карты Мародёров.

— Вот! Карта!!! — воскликнула Гермиона. В возбуждении она вскочила, опрокинув кресло. — Если бы у нас была Карта Мародёров, она ведь показала бы местонахождение Рона, правда?

— Ну, наверное… Хотя… В этом Хогвартсе действует магия только Волан-де-Морта…

— Но ведь это твоя карта, а твои заклятия здесь работают!

— Проще всего было бы взять карту и попробовать, но карты-то нет. Когда я уходил из Хогвартса, я ведь отдал её тебе. Где ты её хранила?

— В ящике директорского стола. Но там ничего нет, я смотрела… В этом столе совершенно пусто, я уверена!

— Давай всё-таки ещё раз посмотрим, — предложил Гарри, — кабинет-то рядом… Ты сиди, я схожу.

Через несколько минут он вернулся и отрицательно покачал головой:

— Пусто… жаль… А какая была хорошая идея. Постой! А что если… Сходить с ума, так до конца! Выручай-комната!

Глаза Гермионы расширились. Она вскочила, обняла Гарри и звонко расцеловала:

— Ты гений!

— Да подожди радоваться, может, ещё ничего не получится. Или комната не откроется, или вместо карты получим какие-нибудь ночные горшки. Мало ли?

— Всё равно, это наш единственный шанс! И я чувствую, что всё получится! — возбуждённо говорила Гермиона, — пойдём скорее!

— Да подожди ты, дай хоть вспомнить, как мы эту комнату открывали? Ведь больше двадцати лет прошло! Как это Добби говорил?

«Выручай-комната или комната Так-и-Сяк открывается только тогда, когда в ней по-настоящему нуждаешься. Иногда она есть на своём месте, а иногда её нет, но на самом деле она всегда есть и только ждёт, когда её призовут на службу».

— Точно-точно! — подхватила Гермиона, — нужно три раза пройти от гобелена с изображением Варнавы Вздрюченного до здоровенной напольной вазы и изо всех сил думать про то, что нам нужно.

— Найти это место будет нелегко, — с сомнением сказал Гарри, — ни гобелена, ни вазы там, конечно, нет…

Но Гермиону уже невозможно было остановить.

— Пойдём скорее, я помню это место, мы его обязательно найдём!

— Ну, хорошо, пойдём, только будь осторожна, помни про сороконожек, не забегай вперёд.

Как ни странно, но место в стене, где два десятилетия назад открывалась дверь в Выручай-комнату, они нашли почти сразу. Гермиона вспомнила, что, пройдя мимо комнаты, поворачивать нужно было у высокого стрельчатого окна, а Гарри нашёл в стене нишу, в которой стояла ваза. Никакие злобные твари Волан-де-Морта по дороге их не побеспокоили.

— Ну что, начнём? — спросил Гарри.

— Ходить придётся тебе, — ответила Гермиона, — моя магия здесь не действует. — Изо всех сил думай про карту.

— Вообще-то замок должен помнить и тебя, — с сомнением возразил ей Гарри, — но не будем спорить, я пошёл.

Он сосредоточился, представил себе Карту Мародёров во всех подробностях, быстро прошёл требуемое расстояние по коридору, вернулся и прошёл второй раз, затем третий. Ничего.

— Было хоть что-нибудь? — спросил он у Гермионы, которая внимательно наблюдала за стеной.

— Ничего… Давай ещё раз! Может, ты слишком быстро ходишь?

— Попробую помедленнее…

Вторая попытка оказалась безуспешной. И третья, и четвёртая. Потом вдоль стены ходила Гермиона. Всё было тщетно.

— Может, мы ошиблись местом? — устало спросил Гарри.

— Вряд ли, у меня в памяти эта часть замка отпечаталась на всю жизнь. До сих пор помню, как члены отряда Дамблдора забегали в комнату, а мы следили, чтобы нас не застукали Амбридж или кто-нибудь из её подпевал.

— Тогда в чём дело? Может быть, в этом Хогвартсе Выручай-комнаты вовсе нет?

— Мы не можем знать этого наверняка… Давай ещё раз попробуем? Ну пожалуйста, Гарри!

— Да я же не отказываюсь! Если надо, буду всю ночь ходить, только что толку…

И тут Гарри внезапно разозлился. Он вдруг как-то отчётливо понял, что Выручай-комната — их последняя надежда в этом пустом, угрюмом и мёртвом замке. Он вспомнил Рона — весёлого, рыжего, немножко наивного и глуповатого, но верного и надёжного друга. Если сейчас комната не откроется и в ней не будет карты, они никогда не найдут Рона, Рон погибнет, Гермиона станет вдовой, и это уже будет второй член семьи Уизли, погибший от рук Волан-де-Морта и его приспешников.

Кровь хлынула Гарри в голову, он закрыл глаза, сосредоточился и, нарочно резко печатая шаг, пошёл уже привычным маршрутом.

Поворот! И второй! И третий!

— Гарри! — ахнула у него за спиной Гермиона, — получилось!

— Скорее, в комнату, пока дверь не исчезла! — крикнул Гарри и бросился к стене, но Гермиона успела первой. Она повернула бронзовую ручку, полированная дверь распахнулась, и она нырнула в комнату.

— Стой! Ты куда?! А вдруг там… — запоздало крикнул ей в спину Гарри и тоже влетел в комнату, отскочил от двери и выставил перед собой волшебную палочку, готовый к бою, но сражаться было не с кем. Комната была пуста. Голые каменные стены, голый каменный пол, сводчатый потолок, факелы в бронзовых кольцах. Посредине комнаты — преподавательский пюпитр, а на нём…

— Карта! — выдохнула Гермиона, — получилось! Гарри, ты гений! Скорее, открывай её.

Гарри подошёл к пюпитру. Да, без сомнения, это была его Карта Мародёров. Тот же желтоватый пергамент, чернильное пятно в уголке, а один краешек надорван. Фред и Джордж обращались с ней не очень-то бережно.

Гарри развернул карту.

— Клянусь, что затеваю шалость, и только шалость! — произнёс он формулу и дотронулся до карты волшебной палочкой. Гарри заметил, что рука его дрожит.

Изображение на карте стало медленно проявляться, подобно старинной фотографии в фотографической кювете. Гарри и Гермиона напряжённо вглядывались в неё. Карта выглядела совершенно пустой, на ней не было видно ни единой живой души. Постепенно изображение расползалось от центра к краям листа.

— Смотри, вот мы! — воскликнул Гарри, указывая на две точки, — слава Мерлину, карта работает!

— А вот Рон! — Гермиона указала на точку в противоположной стороне листа, подписанную Рональд Уизли.

Гарри наклонился над картой:

— Где это он? Что-то я никак не соображу…

— Да какая разница! На карте есть мы и есть Рон, мы просто пойдём так, чтобы расстояние между нами сокращалось, и всё!

— Не забывай, что в Хогвартсе немало этажей, хмыкнул Гарри, — а о подвалах я даже не говорю. Но теперь, конечно, у нас появились хорошие шансы.

— Ох, Гарри, что это?! — внезапно ослабевшим, дрожащим голосом спросила Гермиона.

— Где? Что?! — крутанулся на месте Гарри, — ещё какая-нибудь тварь?! Не вижу!

— Да нет, вот тут, на карте, посмотри…

Гарри нагнулся над картой, близоруко прищурился, и когда мелкий шрифт обрёл чёткость, от неожиданности чуть не выронил волшебную палочку.

На карте было написано:

«Северус Тобиас Снегг».