После нелепой смерти брата Павла, одного из первых советских космонавтов, Валера не находил себе места, подавленность, столь нехарактерная для мобильного, целеустремленного и очень решительного мужчины, удручала его близких друзей. И уж совсем неожиданным для окружающих было его решение кардинально порвать с прежней жизнью: уничтожить уже прорецензированную диссертацию, уволиться с работы в крутой ракетной фирме и уйти егерем базы Аятского озера.
Валера
Приезжая в течение года к нему на охоту, долго вечерами вели разговоры на различные темы. Заметна была его разочарованность в городской жизни с ее суетней, зачастую в его голосе прослеживалась какая-то отстраненность от происходящего вокруг. И логичным завершением всей этой тягомотины стал его отъезд в тьмутаракань — в Таборинский район, на границу с Западной Сибирью. Сотоварищем в этом неординарном предприятии стал Стас Дерябин, давно тяготившийся своей работой на нашем оборонном заводе. Вместе они подписали контракты о зачислении в штат охотников-промысловиков, получили огромные, последовательно расположенные по речке Черной промысловые угодья размером с небольшое западно-европейское государство. Вскоре отловили они в Шалинском районе несколько бобровых семейств и на вертолете забросили к себе, где и расселили новоселов по притокам речки. Началась непростая, прямо скажем, суровая жизнь добровольного отшельника. Первый год ушел на обихаживание территории, хозяйственные заботы, борьбу с редкими, но ужасно настырными местными браконьерами, укрепление своего статуса егеря-промысловика. Обследуя территорию, Валера обнаружил несколько семей диких пчел, это подтолкнуло его к решению всерьез заняться пчеловодством, и не просто так, а так как он исследователь по натуре, по-научному. Так начался новый этап в его жизни.
А жизнь эта сурова и незатейлива, сплошной, каторжный для любого горожанина труд. Мало того что основное — это промысел, поддержание систем жизнеобеспечения в условиях полного одиночества также отнимает уйму времени. Заготовка дров на всю длиннющую зиму, простые бытовые хлопоты, и так изо дня в день, с октября по апрель. Обработка и сохранение пушнины, штопка изодранной одежды и обуви. Выкраивание времени на ведение дневника. А летом, летом-то, в условиях непрерывных атак гнуса и комарья, работа на пасеке и в бору, научные наблюдения за жизнью пчел, раздумья о глобальных проблемах всего этого суетливого мира. Краткие выходы к людям, встречи с которыми не вызывают особого восторга. Сложные взаимоотношения с друзьями и Стасом.
Несколько моих наскоков в его владения не очень-то радовали его, так как он НИКОГО не пускал на свою территорию. Постепенно я не стал утомлять его своими визитами и ограничился Стасовыми угодьями, хотя таежная жизнь и сталкивала с Валерой. Однажды он пригласил меня «в гости» к расконвоированным зекам на речку Лаймью на границе его вотчины. Добротные избы, расхристанный майор и хитрющий прораб — на несколько десятков заключенных, заброшенных еще по зимнику для заготовки леса в течение весны, лета и осени. Вырвавшиеся на относительную свободу уголовники после обязательной «пахоты» брызгали во все стороны километров на тридцать, безжалостно и бездумно уничтожая на корню всю фауну и флору. Одной из целей нашего визита было предупреждение всей этой стаи о недопустимости набегов на территорию Валеры, а то…
Привыкшие жить «по понятиям», братки врубились и неукоснительно выполняли эту «просьбу». В последнюю встречу в Ярках, на границе участков, Валера милостиво разрешил отстрелять одного глухаря на «клевом» копанце, а после ужина долго, при свете свечи, выдавал свое жизненное кредо, в чем-то не совпадавшее с моим восприятием жизни.
А потом как-то сразу, вместе со страной, рухнуло все советское охотхозяйство, промысловая охота стала делом неприбыльным, и, с болью оставив свои ухоженные владения, Валера и Стас разбежались в стороны: Стас осел в Таборах, завел табун лошадей, махонькую пасеку, огромаднейший огородище, а Валера подался в Челябинскую область, осел на земле, став фермером. Окромя землепашества, занимался серьезно пчелами. А долгими вечерами предавался думам об устройстве нашего дурацкого мира и глобальных проблемах науки. Обладая незаурядным умом, не замутненным различными научными догмами, работал над проблемой, занимающей его многие годы, кардинально меняющей современное представление о материальном мире, Но, увы, все эти наработки, рассылаемые в научные журналы и соответствующие данной проблематике органы, не вызывали у тех восторга, что, естественно, Валеру не радовало и щемило душу…
P.S. 2010-й. Неожиданная смерть в июне повергла в шок всех его друзей, родных и знакомых. Так ушел из жизни этот неординарный, талантливый и глубоко порядочный человек, проживший такую интересную и нестереотипную жизнь. Таким и останется у нас в памяти.