Удачно отстрелявшись на очередных городских соревнованиях на круглом стенде, мой друг Володя получил презент в виде шикарного ружья модели МЦ-8, которое тут же крепко и обмыли в тесном кругу. Добрая пайка веселительного взбудоражила наши творческие души и кардинально решила судьбу предыдущего ружья, а именно: совершить публичное обрезание оного самым конкретным образом — отпилив стволы аж на сто пятьдесят миллиметров. А затем ваш покорный слуга, собственноручно зажав кастрированное оружие в слесарных тисах, конической разверткой аккуратненько превратил его в подобие табельного оружия пресловутого кота Базилио, а именно в импровизированный «раструб». Пробный отстрел «новодела» шокировал привыкшую ко всяческим хохмам охотничью братию — на расстоянии до двадцати пяти метров заряд поражал все подброшенные в воздух предметы, так как дробь летела то ли веером, то ли конусом, с пребольшим телесным углом, сметая абсолютно все на своем пути. Увы, на более дальнее расстояние энтузиазм заряда уже не распространялся. Получив кликуху «керогаз», данное произведение народного искусства исправно служило хозяину в чисто прикладных целях, то бишь на утиных охотах, изумляя незнакомых с оригинальной конструкцией трудящихся своим боем.

Однажды, на очередном открытии осеннего сезона на Аятском озере, попал наш герой по жребию на номер по соседству с засидкой самого чемпиона мира по стендовой стрельбе. По тем коммунистическим временам правила охоты соблюдались неукоснительно, и поутру стрельба открывалась только после запущенной шефом охотничьей базы сигнальной зеленой ракеты. Зато потом канонада гремела обычно пару часов, пока обезумевшие от грохота выстрелов утки судорожно метались по всей акватории, сообразив опосля, что пора линять отседа куда подалее. Охота вяло затихала, лишь иногда стучали разрозненные дуплеты по зазевавшимся недоумкам да стукали одиночные выстрелы по подранкам. И вдруг берег огласился беспорядочной пальбой, накатывающей по периметру озера к Володиному скрадку, — это два обезумевших от ужаса чирка на предельной скорости лупили вдоль береговой линии, заставляя засидевшихся охотников разряжать свои стволы в белый свет как в копеечку. Приподнявшись над осокой во всем своем великолепии, чемпион спокойно поджидал обреченных на заклание — классический дуплет и… поразившие всех промахи. Сдвоенный грохот «керогаза» — и оба смертника звонко шлепаются друг за дружкой замертво в воду рядом с Володиным скрадком. Зловещая тишина, воцарившаяся над притихшим водоемом, несколько подзатянулась, а затем чемпион, молча упаковав свое бесценное ружье, с ледяным спокойствием гордо покинул поле боя. Вечером, крепко приняв на грудь, наш герой, гоголем шлендая в носках по всей охотничьей базе и благосклонно принимая поздравления, скромненько так отвечал: «А че, ружжо такое, само палит и, главное, не пуделяет!»

Давно уже мой друг почил в бозе, а его насмешливый и чуть картавый говорок все еще звучит в ушах, напоминая обо всех наших веселых и грустных, но таких увлекательных похождениях. Иногда так и мерещится мне, что слышу вновь его коронное: «А не тар-р-р-рарахнуть ли нам, Тимоха?» А «керогаз» куда-то подевался. Жаль, однако…