Привычка приходить на работу за полчаса до ее начала заложена в меня изначально. Вот и теперь, очутившись около входных дверей в наше здание, где маялся какой-то субъект в светлом плаще, был несколько удивлен обилием авто, скучившихся на стоянке, что нетипично для столь раннего времени. Задумчиво поднимаясь по ступеням, мысленно прокатывая предстоящий объем работ, взялся за входную ручку и… пендель, совпавший с открыванием двери в холл, внес меня прямиком в белые рученьки двух интеллигентов в серых костюмах и при галстуках. Мгновенное желание уханькать инициатора поджопника сменилось легким недоумением при звуках приветствия от одного из серых: «Ты кто?» Тренированный годами организм сработал мгновенно: «А ты кто?» — чем поверг оного в легкое замешательство, которое переросло в помахивание какой-то красной корочкой и фразу: «Старший следователь <…>». — «А я генеральный директор ЛИНИНКОМ, и чем же я вам обязан, господин старший следователь?»

Мамочки родные!!! По периметру холла грамотно рассредоточились крупные фигуры в черном, в касках, с «сучками» в руках и в намордниках. Ба! Да это же маски-шоу, обязательная в наше время атрибутика наездов доблестных силовиков. «Пройдемте, пожалуйста», — выдавил из себя второй серый и махнул ручонкой налево. «Пардон, — ответствую ему. — Я страдаю правым уклоном, и мне, естественно, направо». И в его сопровождении проследовал в свой кабинет, где меня ждало удивительное зрелище… За моим столом сидел юный серый и с увлечением копался в моих бумагах, заглядывая в мой органайзер. «Опаньки! — изумился я. — Ты что здесь делаешь, дитя мое? Объяснитесь, уважаемый». Оный деятель, надув щеки, выдал: «Провожу обыск с изъятием документов на основании соответствующего ордера!»

Прервав его на полуслове, потребовал предъявить казенную бумагу, которая, как выяснилось, находится у старшего оперативной группы. Пришлось все же пройтись налево, в кабинет президента нашего холдинга, где в его кресле вальяжно развалился некий субъект в распахнутом пиджаке, а в наплечной кобуре прослеживался аж «Стечкин»! Представившись, выясняю, что данный деятель является следователем по особо важным делам, некто М… ман, т. е. важняк. А это круто! А на диване, несколько в стороне, поджав калачиком ноги, устроился собственной персоной, с ехидной улыбочкой на лице, наш президент, Владимир Александрович, в простонародье просто Вовик. А предъявленная мне официальная бумага гласила, что обыску и т. д. подвергается организация, на нашу беду находящаяся на одном с нами этаже и в дальнейшем переросшая в пресловутое ОПС «УРАЛМАШ»!

Выяснив это, я потребовал сатисфакции и прекращения несанкционированного «наката» по прихоти спецслужб. Но господин важняк выдал информацию о том, что он, обладая своими полномочиями, вправе принимать решения о расширении круга подозреваемых, черт знает в чем! Против ветра, сами понимаете… В это время два вспотевших орла наконец-то вскрыли огромадный сейф и с энтузиазмом стали пересчитывать вытащенные из него денежные знаки, огласив затем боссу конечную сумму. В диалог неожиданно вмешался Вовик, юрист по образованию, кстати: «А где же еще лимон?» — чем поверг всех в состояние ступора. А Вовик продолжал: «А где же понятые?» Вот тут-то они и забегали… Через несколько минут в кабинет втолкнули мужчину и женщину, выловленных прямо на улице и обалдевших от этого.

Получив наслаждение от происходящего, я отправился в свой офис для продолжения общения с засевшим там опером, который уже приготовился упаковывать две пачки документов, присовокупив туда же мой органайзер! Данный порыв был прерван моим вопросом: «А в связи?» — «По указанию начальника!» — «А где же опись?» — вопрошаю с недоумением. «А вот», — и сует мне листок, на коем значится, что изъято сто три листа документации. «Какой? — вопрошаю я. — Решений очередного партсъезда, стихов Баркова или просто резаной бумаги?» Он обалденно вылупил на меня свои зенки. «Вот что, дорогой, изволь старательно переписать все документы, проставь дату и время, пронумеруй, подпиши и оставь место для моей подписи об ознакомлении». — «Дак это долго!» — выдавил он растерянно. «А за что же ты зарплату получаешь?» — съехидничал я. И вот он, сопя и высунув язык, осилив сей труд, выдал мне вексель и уволок все своему боссу.

Проходя вновь в кабинет президента, насладился картиной вытряхивания масками-шоу из братвы, стоящей нарасшарашку вдоль стен, так необходимых для их жизнедеятельности предметов непосильного труда: бейсбольных бит, нунчаков, кусков арматуры и т. д. Важняка уже не было, а Вовик дописывал заявление в прокуратуру с воплем о произволе наших доблестных органов. Посовещавшись, я, захватив и его произведение, присовокупив свое, аналогичного содержания, рванул на машине в их логово на Фрунзе. Помахав перед дежурным капитаном удостоверением администрации города, нашел кабинет М… мана и очень удивил его хозяина своей прытью. Вернуть отобранное он отказался, свалив все на приказ начальника, срочно укатившего в командировку.

Участливый майор, бежавший по коридору с деловой папочкой под мышкой, вежливо указал на кабинет неожиданно исчезнувшего начальника, куда я предпринял попытку, предварительно постучав, войти. И мне это удалось! А далее, как в японской церемонии, после обмена визитками и поклонов на ковер был вызван сам инициатор всего произошедшего. В результате выяснилось, что тот самовольно превысил все свои полномочия и обязан сей час же принести пред ясные очи хозяина весь свой улов. Передавая нахапанное, он бормотал о том, что там-де наличествуют реквизиты и телефоны приемных Ельцина, Бурбулиса, Росселя и иже с ними, после чего бесславно испарился. Вновь последовало продолжение церемонии, рукопожатия и предложение, в случае чего, обращаться прямо в этот кабинет. Я же, прихватив свои бумаги, в свою очередь, пригласил его к нам на Колыму, и, под обоюдный хохот, расстались весьма довольные собой. А в холле нашего этажа уже были накрыты столы, и весь коллектив холдинга с энтузиазмом принялся за дело, время от времени произнося тосты за защитников нашего спокойствия!!!