Все произошло неожиданно быстро… Еще несколько дней тому назад я делал шпагат, чесал правой ногой свое левое ухо, крестился пудовой гирей и отжимался на кулаках по сотне раз, а сейчас лежу полностью обездвиженный, с распухшими до безобразия суставами и не могу повернуться с боку на бок из-за нестерпимых болей во всем теле.

А началось все сразу же после возвращения с осенней охоты, когда, встретившись со своим старым другом и тренером Сережей Степановым, получил полноценный втык за то, что я манкирую и уклоняюсь от участия в чемпионате в своей возрастной группе: «Двадцать пять лет занятий, ну как тебе не стыдно, давно пора отличиться, тем более что на соревнования приезжает японец, давай, работай и побеждай!» И я начал усиленно работать. Через некоторое время всплыла давно забытая горнолыжная травма двадцатилетней давности — заболело левое колено. Решил смягчить на время нагрузку на левую ногу, но, увы, традиционные методы лечения не принесли облегчения, боль усиливалась, и пришлось обратиться к старому знакомцу, известному хирургу-травматологу, ныне осваивающему наимоднейшую СКЭНАР-терапию, который и порекомендовал по его наводке обратиться за помощью к одному из лучших СКЭНАР-терапевтов, что я и проделал.

Милейший доктор, ознакомившись с ситуацией, заверил меня, что чудо-прибор под названием «СКЭНАР» пренепременно поможет мне избавиться от сей болячки. Десять сеансов промелькнули мгновенно и без существенного результата. «Ничего, — промолвил уважаемый Владимир Иванович, — вот сейчас применим новую методу на „обострение“, и все у нас получится». И я, старый дурак, купился на это предложение, хотя червячок сомнения уже потихонечку высовывал свое поганое рыльце. А причиной тому послужило одно высказывание доктора, что, мол, всякие там новички, лейтенантики в нашем деле, только еще осваивают азы, а мы, достигшие полковничьих вершин, полностью владеем сей электронной премудростью. Работая длительное время конструктором и испытателем ракетной техники, я отлично отдавал себе отчет в том, что, как учил наш генеральный конструктор, «лучшее — враг хорошего» и абсолюта в любом деле достичь невозможно, хотя стремиться к этому необходимо всю жизнь. Тем не менее «метода» была запущена в дело, и, сеансе на третьем, вдруг стала припухать здоровая правая нога. «Все нормально, — успокоил эскулап, — так и должно быть, пускай обостряется, а потом, одномоментно, все и вернем в состояние нормы». На следующем сеансе раздулась икроножная мышца, а на седьмом, в верхней ее части, организовалась огромная, синюшного цвета гематома. «Все идет по плану», — успокоил доктор и продолжал колдовать надо мной своим попискивающим электронным чудом. Но чуда не произошло, и на следующее утро, двадцать второго февраля 2002 года, я не смог самостоятельно подняться с постели. Талановитым хлопчиком оказался милейший доктор… как он умудрился проблему ОДНОГО опухшего воспаленного колена перенести на ВСЕ суставы моего организма? Думаю, что он и сам не понял до сих пор.

Корчась дома от боли, на всю жизнь запомнил последующие три праздничных дня, а на четвертый уже валялся на больничной койке в ревматологическом центре сороковой горбольницы. Традиционные врачи, для которых понятия типа биополе, биокомпьютер, биоинформационные технологии и т. п. не более чем пустой звук, занимались моим «оздоровлением» в течение месяца, искренне удивляясь тому, что такой запущенный больной, с многолетним, ярко выраженным ревматизмом, только сейчас обратился к ним за помощью. И все мои россказни о том, что еще пару недель назад я был АБСОЛЮТНО здоровым мужиком, с СОЭ, равным шести, расценивались ими как фантастические бредни. А СОЭ тем временем уже доросло до шестидесяти, силы и вес стремительно покидали меня, тренированные мышцы как ветром сдуло, и стал я походить на дистрофика из Освенцима. Похудевший на одиннадцать килограммов, едва передвигающийся при помощи трости, с диагнозом «псориатический артрит», я был направлен на медико-социальную экспертизу, вердикт которой гласил: «Инвалид второй группы, нетрудоспособен, бессрочно».

Так как милейший доктор к тому времени исчез из поля зрения, начисто забыв про мой телефон и, возможно, про мое существование, обратился я со своей бедой к руководителю медицинского центра СКЭНАР-терапии им. Ю. В. Горфинкеля. Уважаемый мэтр, внимательно выслушав меня и кося глазами, как Аннушка, только что пролившая масло, прочел краткую лекцию о развитии системных заболеваний и ласково-ласково со мной распрощался. И тут-то до меня дошло, что я, со своей проблемой, явно не вписываюсь в картину идеальной, имеющей рекламно-сусальный имидж, беспрокольно функционирующей организации, не желающей обращать внимание на какие-то незначительные, но столь неприятные для благополучного бизнеса «шероховатости» в работе. И остался я наедине со своей болячкой.

Мгновенный переход к жизни калеки на какое-то время, чисто психологически, выбил меня из колеи, но ненадолго. Вспомнив любимых сатириков и их афоризм: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих», я иезуитски взялся за себя. Кретинское состояние, когда из скрюченных и опухших рук выпадают чайная ложка и туалетная бумага, когда каждое движение отзывается во всем теле жгучей изматывающей болью, только мобилизует меня на дальнейшую борьбу. А болеть, оказывается, в нашем «демократическом» государстве — штука накладная. Льгот по самым необходимым и очень дорогим лекарствам нет, а все обязательные обследования платные. Медицина превратилась в очень доходный бизнес, мгновенно обретя целую кучу людей, когда-то давших клятву Гиппократа, циничных и бездушных предпринимателей, жирующих на бедах попавших в отчаянное положение больных. А тут еще и потерянный устойчивый телекоммуникационный бизнес окончательно разрушил мою былую относительную стабильность. И что бы я делал без своих родных и старых друзей, принявших мое горе как свое собственное и всеми силами и возможностями старавшихся вытянуть меня из этой беды. Нескончаемые консультации и обследования требовали сил и денег, денег, денег…

Из посещений целителей, врачей тибетской медицины, дерматологов, асов мануальной терапии, сосудистых хирургов, иммунологов и специалистов по биоэнергетике постепенно вырисовывалась картина полного разрушения биополя с развитием аутоиммунного процесса и отсутствием даже признаков псориаза, с нетипичной для различных форм ревматизма картиной, причем конкретный диагноз так до сих пор и не поставлен. Грязевые, соляные и скипидарные ванны, патентованные лекарства и разрекламированные мази, сабельник, медвежье сало и желчь, бобровая струя и многое-многое другое ощутимого эффекта не дали. Обычное мое двадцатидвухдневное голодание никоим образом не помогло.

Выловленный мною через несколько месяцев милейший доктор оказался бессилен вместе со своим чудесным СКЭНАРом, и понял я, что затеянный им эксперимент безнадежно крякнул, отбросив меня навсегда за черту нормального человечьего существования, тем более что про примененную им «методу» ни один из практикующих СКЭНАР-терапию эскулапов и слыхом-то не слыхал. Сучность ситуации заключается в том, что повел-то он себя гнусно — напортачив, подленько ушел в сторону, бросив меня на произвол судьбы. За это время с меня сняли два «проклятия на смерть» и кучу разнообразных «порч», разумеется, не бескорыстно. Относительную подвижность опухших суставов удалось сохранить только благодаря жесточайшей системе физических упражнений, выполняемых через дикую боль и «такую мать», компрессам и обертываниям.

Народный целитель, к которому стекается народец со всей многострадальной Руси, только на третьем сеансе признался мне, что он впервые за двадцать пять лет практики при виде меня ощутил ледяной комок, прокатившийся по его спине от затылка до копчика. Притом он добавил, что делится сей информацией со мной исключительно потому, что видит, с какой жаждой выбраться из данной, прямо-таки скажем хреновой ситуации я приползаю к нему. И, покачав головой, добавил: «Ведь на первом-то сеансе передо мной стоял человек с энергетикой покойника, и держались-то вы за жизнь все это время исключительно за счет силы воли и дикого желания жить. Ну да сейчас-то все пойдет на восстановление биополя, и годика так через два, думаю, вы оклемаетесь как-то, но шибко не обольщайтесь, уж больно крепко над вами надругались».

Удивило меня, что через пару недель после этого разговора, когда я, будучи протеже моего старого друга, очутился в великолепной клинике специалиста по биокомпьютерным технологиям, ее резюме по поводу обследования моего бренного тела было: «Впервые в моей деятельности пришлось столкнуться с полным отсутствием энергетики в организме пациента, поначалу думалось, что приборы были обесточены, но нет, ремонтники не нашли сбоев в работе оборудования, так что придется с вами крепко поработать». И работалось со мной аж четыре месяца, совершенно бесплатно, причем вышли мы, наконец, на нижний уровень энергетической нормы, но, увы, выше так и не смогли подняться. Непрерывная и изматывающая боль во всех крупных суставах, особливо в покуроченном колене, каковую начинаешь воспринимать со временем как нелепую противную бородавку, прилепившуюся в причинном месте, сопровождает меня повсюду и ощущается организмом поневоле как некое бытовое неудобство. Так и остался я с обезображенным опухолью и изнуряющим болью при каждом движении коленом, минимальным энергетическим потенциалом, пустым до безобразия карманом и дикой жаждой все-таки вернуться к относительно нормальной жизни.

Год прошел, впервые без обычной осенней охотничьей вылазки, и это было невыносимо. Перетерпеть можно физическую боль, но смириться с тем, что ты НИКОГДА больше не сможешь жить так, как на генном уровне подсказывает твое существо, невозможно. И ради возврата к былой жизни, ради того, чтобы не видеть, как любимая жена, взяв на себя все тяготы нынешнего существования, рвется изо всех жил, пересчитывая копейку, не имея возможности купить самое необходимое в дом и лекарства для меня, стоит, стоит, скрипя зубами, выползать из этого дерьма!

Друзья и близкие, обеспечив мне лечение криогенной, биорезонансной, иглорефлексо- и прочей терапией, уже сделали полдела. Полдела осталось за мной. И я его обязательно сделаю! ВОПРЕКИ ВСЕМУ! Так уж я устроен!

P.S. Адаптационные возможности организма поистине безграничны — вот и я за последние пару лет приноровился к новым условиям существования калеки. Отточил до совершенства искусство мимикрии, жизнерадостно кандыбая на тросточке, мило улыбаясь окружающей среде, и только супруга знает, какое ракообразное сползает по утрам с постели, дабы посредством часовой варварской гимнастики принять стойку прямоходящего существа, способного временами даже порулить двадцатилетней «жигой», поковыряться в саду. Посредством настойки сабельника, приемом и натираниями медвежьим жиром потихонечку раскачал суставы почти до рабочего состояния, жестоко уродуя себя уже каратэручонкишными упражнениями, наполняя одряхлевшие мышцы силой, пущай только на четверть от былого, но все-таки! Вот только больное колено напрочь выпало из борьбы, продолжая свои вихляния из стороны в сторону, так что пришлось заковать его в жесткий ортез, да и паскудная боль осталась при мне, думаю, что надолго. А тут еще на месте былой гематомы, которое болело все эти годы, организовался тромб, чтоб ему! Однако на вопрос: «Как ты сейчас ходишь?» — бодро ответствую: «Уже не под себя!»