Сорок уст — сорок разных чтецов, Иль один, с сорока голосами? Сорок душ — сорок Божьих птенцов, Иль один, с сорока головами? Я одна в нашем мире пустом, Иль вхожу в мозаичность вселенной И пою запечатанным ртом Этой плоти болезненной тленной О величии вечной души, О её молодом воскресенье, И внутри меня голос дрожит, Хоть не слышит никто это пенье? Словно крепко подвязан язык, Как у колокола в неурочье, А вокруг меня — замерший крик, Громкий след толковища сорочья. И холмятся вверху купола Над моею седой головою, И густеющим звоном молва, Словно стая сорочья, — за мною: «Нецерковна!» Соборностью душ Не объята, не взята к распятью, Не влилась в этот бравурный туш, Где и в ненависти, словно братья. Где у ангелов крылья, как воск, И архангел с трубою картонной, И расцвеченной мантии лоск Патриаршей волшбы миллионной… Старой церковки мирный уют, Взор бездонный монахини старой… Благодатью недаром зовут То, что ею неслышимо стало. Ни облечь, ни вкусить, ни стяжать, Ни отнять, ни исторгнуть насильно… Здесь жива и струит благодать Дух свой вольный, а нечисть бессильна. И осколочье древних икон Мне не лица явили, но ЛИКИ. И пропели все сорок устён Слаще самой заветной музыки!