Сырость взвешена серым туманом, Размывающим бледный пейзаж, Как темнеет на улице рано! В полу-зимний скупой антураж С чёрно-белой его светотенью Нагло вклинилась стая ворон, Хриплогорло бранящихся с ленью Этой вялой поре в унисон. На душе неуютно, промозгло, Мысли ватные, дел никаких… И густеет от слякоти воздух В переулках Арбата кривых. Я бреду без особенной цели, Направление — вдаль наугад, Из зимы — прямиком до апреля Прогуляюсь, минуя Арбат, Где блуждают великие тени В исчезающей славе времён… Звук дыхания, плавность движений Не спугнут их таинственный сон. Здесь усадеб старинных оправы Из высотных незрячих домов Не услышат ни струн Окуджавы, И ни Пушкина лёгких шагов… Всё меняется необратимо, Равнодушны к Москве чужаки. Заворачивая в паутину Сеток старые особняки, Переделывают, извлекают Душу города и в «монолит» Алчно память людскую мешают, Цементируя в плоскости плит. Исчезают былые герои, Из сердец выдувает тепло, И в лавине пустых перестроек Даже чувства — песок и стекло… Унесли меня ноги далече, Мысли тоже пустились вразброд, А моё существо человечье Нынче памятью века живёт… Сырость взвешена серым туманом, Размывающим бледный пейзаж, Как стемнело на улице рано…