Был у меня такой супружник, — Бутылок больше, чем стаканов. Но, парадокс, был чистым нужник, Супружник не казался пьяным. Глаза немного стекленели, Он тормозил и заикался, Но, как моряк, он знал все мели И никогда не спотыкался. Мы нарожали с ним детишек, — Недалеко ушли от папы. И хоть читали много книжек, Растили головы под шляпы. Я нагло думала поправить Своей генетикой ущербность, Но дурака нельзя заставить К наукам проявлять прилежность. Детишки не желали биться И умножать вселенский разум. Зачем, скажите мне, учиться, Когда украсть возможно разом. И дети бывшего парторга, — А их так много в наше время, — Намоют денег хоть из морга, Такое подрастает племя. Им жалость ведома едва ли, Они под солнцем знают место, Поскольку сами не страдали, Им боль чужая не известна. Они хотят всего и сразу, До стариков им есть ли дело?! Какая ж я была зараза, Куда, скажите, я глядела?! Теперь живу в казенном доме И никому нужна не стала, А муж мой бывший в пьяной коме Лежит обычно у вокзала. Снимаю зубы и протезы, Мочу печение в бульоне, Портрету матери Терезы Молюсь в старинном медальоне… И вообще я всем довольна, Вот только ноженьки не ходят… А дети, дети — это больно, Но боль когда-нибудь проходит!