Мои стихи, как рыбы в океане, В моих глубинах ходят косяком. А я лежу у печки на диване, И голова с ногами — босиком. Мои стихи словами серебрятся И плавниками колются в ночи, А я ловлю напев аллитераций И слушаю, как он во мне звучит. Сопряжена с рассветом и закатом, Я просто грежу и во сне живу, Забыв, кем я была в миру когда-то, — Со всеми вместе спящей наяву. Зачем мне память — злобное отродье, Что ковыряет сердце день деньской? Мои стихи придут на мелководье Периферии духа на постой. Они очистят грешный эпителий, Его снимая с ветреной души, В которой снова ангелы запели И стали чувств остатки ворошить. На острие пространства векового, Где мне с тобой никак не разойтись, Будь ярче света, праведное слово! Хранитель мой, и ты со мной молись! Когда б во мне осилилось былое, И стал мой взор провидчески терпим, Мне б вознести свой глас у аналоя И встать почти безгрешной перед ним! Но нет пути назад в своё рожденье, Где был лишь малый первородный стыд… Опять, увы, пишу стихотворенье, А сон мой грешный разум сторожит. И плещут рыбы блёсткими хвостами И раздувают жабры, как меха, И я лечу проклятыми верстами Неясных грёз на поиски греха.