Органно звучало пространство В бездонной неузнанной тьме, Но не было в них постоянства, — В аккордах, подвластных зиме. Пел ветер простуженным зевом И грудью снежинки ловил, И диким недужным напевом Над нашим селеньем сбоил. Он ветви ломал, подгоняя Их вдоль по дороге в обрыв, Неровно и жутко стеная. Протяжно срывался в надрыв И всхлипывал, будто ребёнок, Потом замирал и опять Деревьев измученных кроны Пытался согнуть и сломать. Подвластна разгулу стихии, Мертвела неспящая даль, И звуки летели лихие, Пронзая озябший февраль.