Кому — поэзии вино, кому — восторг её объятий, А я — пристанища ищу в её обманчивых словах. Как много было на пути моём увидено распятий Пророков, брошенных толпой из пошлой зависти во прах! Распятье — место не моё, хотя за честь сочла бы кару Принять от пришлых мудрецов из фарисейской пустоты В свою погибель, но, увы, сама не раз давала жару Чтецам, писцам, лжецам иным, чьи упованья не чисты. От лицемерной болтовни меня бросает в жар и трепет, Да сколько можно на земле под Богом мерзости творить! Читая книгу Бытия, не знаю, как Создатель терпит Бесовской похоти и зла нечеловеческую прыть. В России праздник мертвецов, — какая гнусная задумка По развращению детей к слюнявой радости божков, Что скачут, словно циркачи, копыт не пряча и подсумков, В которых — адова смола для непотребных дураков. Вселенной вечный организм так чуток на любые сбои! Мы сами — боль её и хворь, и, приближая свой конец, Творца пытаемся опять бездумно превратить в изгои, Отважно подставляя лбы под чёртов гибельный венец. Видать, опомниться уже не представляется возможным. Улитка времени бежит, как иноходец по горам. Свобода боком вышла нам, твореньям вычурным и сложным, Неверья фиговым листком прикрывшим свой великий срам.