В середине парка кто-то догнал меня и похлопал по плечу. Я развернулся и увидел представителей общественности, которые устроили облаву на сексуального маньяка.

В их глазах горел огонь инквизиторов. Для полноты картины не хватало только факелов и рогатин, но мне и так поплохело. Меня вежливо, но очень настойчиво попросили распахнуть полы плаща, чего я выполнить не мог. Тогда меня схватили за руки и привели каких-то девиц, которые должны были меня опознать. На опознание я согласился – уж что-что, а лицо у меня другое, не похожее скорее всего на того маньяка. Но я ошибся…

Они не лица смотреть стали – они распахнули мне полы. И стали пялиться всем табором.

Вот чего пялиться-то тем, кто маньяка не видел?!

Да еще одна из девиц ляпнула, что у того побольше вроде был… существенно больше…

Я воспользовался ситуацией и боднул сначала одного инквизитора, потом второго и побежал в надежде, что мое спортивное прошлое и ответственная встреча дадут мне фору.

Я ошибся – им придавало силы какое-то древнее чувство праведного негодования и соборность. Всегда легче бежится, если вас много, а вы преследуете одного человека, к тому же в плаще – бежать в нем было ужасно – задрать полы я не мог – иначе толпа преследователей росла бы в геометрической прогрессии…

Отчетливо запомнил перекошенное злобой лицо одной многодетной мамаши – я ее раньше видел с коляской. Она тогда пела милую колыбельную и собирала веночек из одуванчиков…

Мысль о венке придала мне сил – венок мне совершенно не был нужен. Я ускорился, так как мне необходимо было оторваться от преследователей, чтобы успеть на встречу и привести себя в божеский вид. И понемногу расстояние увеличивалось…

И тут я упал в лужу грязи. Весь испачкался, но быстро вскочил и побежал дальше.