– Моя фирма занимается информационной безопасностью – начал взъерошенный Сергей Феликсович. – Если вкратце – мы защищаем хранение и передачу электронной секретной информации за деньги – наши программисты под каждого клиента пишут …как бы понятнее… защищенные протоколы на только что придуманном языке. С дополнительным шифрованием на всех промежуточных этапах…
– Ну… ловко придумано… Только я не понял ничего. Простите, не программист я…
– Помните – «Энигму»?
– Это машинку для шифрования времен Второй Мировой?
– Ага… Так вот – по сути, мы для каждого клиента придумываем его собственную энигму. Только в несколько миллиардов раз усложненную… Копия электронных ключей для всех клиентов хранится у нас в самом защищенном сейфе. Так вот что произошло —
Сергей Феликсович достал и открыл ноутбук. На экране висела заставка – «Нет никого уязвимее, чем человек, который думает, что он неуязвим». И был рисунок – в засаде лежал с ружьем на четвереньках охотник, а сзади скрестив, руки на груди, стоял и улыбался огромный медведь.
– Кто-то увел базу и предлагает мне ее же выкупить за небольшие, в общем-то, деньги.
– Рядовая ситуация для нашей страны…
– …Требование о выкупе приходят с моей же личной почты.
– Как так?
– А вот так. Этот кто-то еще и издевается. Среди требований есть еще два пункта – цитирую – «еще свесить поджопник начальнику отдела кадров и урезать вдвое зарплату секретарше»… Но есть еще вещь похуже этого… Я начинал бизнес с моим близким другом. Каха. Он грузин. И я доверяю ему больше, чем самому себе. Все секретные пароли после похищения знали только я и он. А он последнее время от меня что-то скрывает…
– Ну, так поговорили бы с ним.
– У меня нет никаких доказательств… Только ощущения… Он стал захлопывать или переворачивать документы, когда я вхожу. Завел себе планшетный компьютер, к которому у меня нет доступа…
– А почему вы ко мне обратились? Тут работа вроде как для детектива или хакера какого-нибудь…
– Я нанимал и хакера, и детектива. Без толку – хакер не смог найти концов. А детектив два раза терял Каху из виду – тот, похоже, старался, чтобы за ним не проследили… И еще – случайно узнал, что в пятницу к Кахе на переговоры прилетает из Грузии мой давний недоброжелатель… Гиви… Мы пересекались раньше и ничего хорошего из этого не получилось. Я, в принципе, могу назвать его врагом. И Каха это знает. Мне нужно знать, о чем они будут говорить.
– А в чем проблема? Сейчас же есть спецы с жучками и прочее…
– Наш начальник отдела безопасности умеет находить любой жучок. И это человек Кахи – перекупить его мне не удастся… У нас есть защищенная переговорная комната – там установлены глушилки и прочее оборудование – подслушать там нереально… Так вот. База была разбита на несколько частей. Полные версии были только у меня и у Кахи… Всем, кому мы давали доступ к части – получал его, но в его сегменте мы ставили метки – чтобы, если что, знать кем часть базы похищена. Но злоумышленник мне продемонстрировал часть страниц базы – и они все были без меток. Надо что-то хитрее…
– Хм… Сколько у Вас сотрудников с доступом к частям базы?
– Около ста. У нас несколько направлений, на самом деле, доступ частичный им нужен. Без этого никак…
Я подумал, что тут нужен все-таки хакер. И не я. У меня ни одной мысли с чего начать поиски шпиона и базы. И проверки компаньона. Но Татьяна Георгиевна попросила, чтобы я подумал денек-другой. И что она в меня верит. Вот как отказать, когда вам такое говорят? Я не смог.
Кроме того, принесли жаркое. Это она для меня заказала. Я гордо сказал, что не голоден, а буду только еще кофе. Но меня выдал громко урчащий живот…
Татьяна Георгиевна объяснила, что заказывала для себя, но столько не съест.
И я съел. И обещал Сергею Феликсовичу подумать.
А потом ушел, оставив их продолжавшими уничтожать объекты культурного наследия из еды.
Чтобы поразмыслить я пошел в парк покормить голубей. Вообще-то у меня давние счеты с ними – два костюма и рубашка, но там были голуби из другого парка.
Потом выяснилось, что за кофе я выложил все свои наличные деньги.
Выяснилось это в маршрутке, когда я поехал домой – мне не хватало 5 рублей. Мне их добавил мужчина, в котором я узнал того официанта из ресторана. И мне стало стыдно. Я сделал для себя мысленную пометку больше не судить по месту работы. Тут у него зазвонил сотовый, и он с кем-то стал уверенно разговаривать на испанском языке без акцента. И мне стало еще стыднее, хоть я и не уверен, что такое слово есть…