23 октября 2013 года, 11.08

Большой проспект В.О.

г. Санкт-Петербург

По дороге на работу они почти не разговаривали. Войтех сел на заднее сиденье за Сашей, чтобы, с одной стороны, привлекать к себе меньше внимания, а с другой – иметь возможность посматривать на машины, которые шли рядом в потоке или следовали за ними. К тому же он полностью сосредоточился на своих предчувствиях, поэтому не смог бы поддерживать оживленную беседу, даже если бы Саша пыталась ее вести. А она не пыталась.

Поставив машину на свое привычное место, Саша отдала Войтеху ключи и предупредила, что ей понадобится какое-то время, чтобы оформить отпуск и разрулить некоторые дела.

За время ее отсутствия Войтех успел обойти всю парковку, изучить все машины, немного поторчать в холле и понаблюдать за людьми, но уже к концу первого часа он был вынужден признать, что этим утром подозрения вызывал только он сам, бродя среди машин и трогая каждую рукой или ошиваясь рядом с кофейным аппаратом и поглядывая на врачей и посетителей больницы.

Саша вернулась только в начале двенадцатого, Войтех ждал ее у машины, но вместо того, чтобы протянуть ей ключи и вернуться вместе домой, внезапно предложил:

– Может быть, пройдемся немного? Здесь есть где-нибудь поблизости место, где можно раздобыть приличный кофе на вынос? В отеле был только растворимый, а испытывать удачу с вашим автоматом в холле я не стал.

– И правильно сделал, гадость та еще, – кивнула Саша. – Пойдем, я знаю здесь неподалеку чудное местечко, где варят прекрасный кофе, и даже можно попросить добавить корицу, как ты любишь.

Саша уверенно направилась к выходу с парковки.

– Что-нибудь интересное заметил? – наконец решилась спросить она, когда они уже вышли на проспект.

– Честно говоря, нет, – признал Войтех. Он немного помолчал, а потом осторожно уточнил: – Ты уверена, что твои ощущения связаны именно со слежкой? Других причин для тревоги не может быть?

– Каких, например? – не поняла Саша.

– Я не знаю… Может быть, происходит что-то еще? Ты кого-то боишься?

Саша посмотрела на него, пытаясь понять, чем вызван такой вопрос. Наверное, Максим рассказал ему и о ее кошмарах тоже. Либо же у него были видения, о которых он ей по какой-то причине не говорит.

Еще вчера она думала, что рассказала бы ему все, если бы они еще общались, но сегодня, убедившись, что никакой слежки за ней нет, она почему-то испугалась, что он тоже предложит ей отдохнуть. Она и сама, наверное, уже думала бы, что это параноидальный бред, если бы не разбившаяся вчера чашка.

– Если я скажу, ты, как и Макс, решишь, что я спятила, – криво улыбнулась она, разглядывая проезжающие мимо машины. – И мне останется только гадать, кто из вас первым отправит меня к психиатру.

– Определенно я буду последним человеком, который отправит тебя к психиатру, – сдержанно прокомментировал Войтех. Когда-то его тоже насильно отправили к психиатру, который ничем ему не помог, потому что, как был уверен тогда Войтех и продолжал верить до сих пор, он видел то, что не укладывалось в чужие представления о мире, но при этом не было галлюцинацией. – Скажи, сколько раз за время нашего знакомства я озвучивал теории, тянувшие на психиатрический диагноз?

Саша снова посмотрела на него и улыбнулась на этот раз искренне.

– Я и забыла, что ты у нас псих со стажем. Это я вечно пыталась искать во всем рациональное зерно, а теперь Вселенная как будто решила пошутить надо мной за это.

Они как раз подошли к небольшому окошку с яркой вывеской, где продавали обещанный Сашей «прекрасный кофе», и это дало ей время напомнить себе, что именно Войтеху она может рассказать все без утайки, и сформулировать свои мысли.

– Знаешь, мне даже сложно описать, – начала она, согревая замерзшие пальцы о горячий стаканчик. – Мне все время кажется, что на меня кто-то смотрит. Иногда это почти не чувствуется, а иногда ощущение такое сильное, что я теряюсь и не могу пошевелиться от страха. Дома, на улице, на работе, в магазине. Я боюсь выключать свет, когда одна дома, все время кажется, что рядом кто-то есть. Кто-то, кого я не вижу. Из-за этого мне уже кошмары снятся по ночам, даже в них меня все время кто-то преследует.

– Давно это с тобой? Оно началось до или после нашей последней встречи?

Саша задумалась, вспоминая.

– Такое было и раньше. Я не говорила тебе, но год назад, когда мы искали некроманта, я проснулась среди ночи от того, что мне показалось, будто в комнате кто-то есть. Даже Максима разбудила, чтобы он проверил всю квартиру. И потом такое повторялось пару раз, но так… Я даже не боялась, привыкла. Думала, что наши расследования производят на меня все же большее впечатление, чем я считаю. Гораздо хуже стало две или три недели назад. Может, мне не хватает адреналина, и я все это придумала? – Она улыбнулась, давая понять, что сама не верит в такое предположение.

Войтех скептически хмыкнул.

– Мне кажется, ты не похожа на человека, который может довести себя надуманной проблемой до истощения всего лишь на почве скуки. И потом, я уверен, что в твоей жизни хватает людей, которые постараются убедить тебя в том, что это просто скука, усталость, фантазии или что-то в этом роде. Я все-таки рискну побыть тем, кто попытается найти черную кошку в темной комнате, даже если ее там нет. Сможешь вспомнить, когда именно все стало хуже? Или это происходило постепенно?

Саша сделала несколько глотков горячего кофе, вспоминая, а потом вдруг посмотрела на него, и лицо ее при этом просветлело.

– Я тебе даже точную дату назову. У меня все же сломался замок в кулоне, как ты и предупреждал. Я его носила в ремонт, чек остался. – Саша открыла сумку, ища внутри чек. – Мне тогда как раз первый кошмар приснился, хорошо что соседи скандалом своим разбудили. До утра уже уснуть не смогла. Вот. – Она вытащила из кармашка сложенный вдвое листок. – Четвертое октября. С тех пор все и началось.

Войтех взял у нее чек, отчасти ожидая получить очередное видение, но ничего не произошло, поэтому он просто развернул бумажку, пробежался глазами по написанному, убедился, что она назвала верную дату, и вернул чек обратно.

– Значит, с четвертого октября. Ухудшение проявилось кошмарным сном, после этого ощущение чужого присутствия и пристального внимания усугубилось, правильно я понимаю? Что-то еще происходит?

– Еще… чашка вчерашняя. Она сама упала, я ее не трогала, – после очередного непродолжительного молчания призналась Саша. – Я уверена, что не зацепила ее.

– Кошмары, чужое присутствие, передвижение предметов – похоже на классическое преследование призраком. Правда, непонятно, почему это началось только сейчас, если это связано с местом жительства. Равно как и почему ощущение преследования сохраняется у тебя вне дома. Впрочем, это ведь не точная наука. Есть ли вероятность, что в истории вашей квартиры может быть какое-то… событие, которое могло стать причиной подобного?

– Нет, едва ли. Дом новый, построен меньше десяти лет назад. Мы вторые владельцы своей квартиры, а до нас там вообще никто не жил, предыдущие хозяева даже ремонт в ней не делали.

– Тем не менее, стоит проверить события на этапе постройки. И поинтересоваться настоящим, – Войтех сказал это так, словно внес соответствующие пункты в воображаемый ежедневник. – Например, что там за ссора была у соседей?

– Да обычный скандал, они постоянно ругаются, – Саша пожала плечами. – Правда, в тот раз как-то уж совсем разошлись, не удивлюсь, если мебель переломали, в нашу стену постоянно что-то летело. Макс даже хотел пойти утихомирить их немного.

– Но не пошел? Почему?

– Я не хотела, чтобы он вмешивался. Я знаю своего мужа, мог бы еще и крайним остаться.

– Хм… – Войтех не смог скрыть удивления. Всего год назад Саша устроила ему жесткую отповедь за то, что он не пожелал вмешиваться в полицейское расследование и заниматься спасением похищенных маньяком девушек, а предпочел сосредоточиться на своем расследовании и событиях, связанных с девушкой, которую тот же маньяк уже успел убить. Услышать теперь, что Саша предпочла не вмешиваться в конфликт за стеной, хотя такие конфликты частенько заканчиваются плачевно для более слабой их стороны, было для него удивительно. – Неожиданно.

– Почему? – не поняла Саша.

– Обычно ты среди неравнодушных граждан.

– Мы четыре года живем в этом доме и четыре года слушаем скандалы соседей. И наверняка они ругались еще до того, как мы въехали в свою квартиру. Если им это нравится – с чего мне вмешиваться?

– А если речь идет о домашнем насилии? Знаешь, разъяренный мужчина может ударить женщину стулом так, что она больше уже никогда не встанет. Тысячи женщин гибнут ежегодно при таких обстоятельствах. Остальных просто калечат.

– О, не может быть, эту лекцию читаешь мне ты, – с заметным смущением проворчала Саша. – Моя соседка никогда не походила на жертву домашнего насилия. Уверенная в себе красотка в дорогих шмотках и с кучей украшений. Никогда не видела ее даже с синяком. Как-то я болтала с другой соседкой, которая живет над ними, ее муж однажды ходил к ним, когда они только заселились. Тоже думал, может, помочь чем надо. Был послан обоими. Знаешь, часто муж с женой, ругаясь наедине, становятся удивительно слаженным дуэтом, когда кто-то третий пытается вмешаться в их отношения.

Войтех покосился на нее, в его взгляде читался невысказанный вопрос, но потом он отвернулся, решив так и не озвучивать его. Он не понимал, почему Саша была удивлена его словами, но не был уверен, что хочет это знать. Вместо этого он неопределенно кивнул.

– Хорошо, значит, поведение соседей тоже не было необычным, – констатировал он. – И раз к вам не приходили из полиции, значит, ничем экстраординарным та ссора не закончилась. Стоит проверить, не произошло ли в доме что-то еще в ту ночь. Или, может быть, в какое-то другое время.

– А как мы это проверим? Будем ходить и опрашивать соседей? Если честно, я почти ни с кем из них не знакома даже в своей парадной.

– Будь с нами Лиля, я бы попросил ее поискать в новостях. Будь с нами ее брат, я бы попросил его поискать в более закрытых источниках информации, но поскольку тут нет ни одного из них, мне в голову приходит только один человек, который мог бы нам с этим помочь.

– Кто?

Войтех загадочно улыбнулся, доставая из кармана смартфон и листая в нем телефонную книгу.

– Да знаю я одного следователя с широкими взглядами. Как раз из вашего района.

23 октября 2013 года, 18.12

Отделение полиции Василеостровского района

г. Санкт-Петербург

Следователь Владимир Петрович Дементьев, с которым Войтех и Саша познакомились год назад, когда расследовали сообщения в Скайпе от мертвой девушки, смог встретиться с ними только вечером, велев заглянуть к нему после шести. Когда они вошли в его кабинет, он расплылся в радостной улыбке и откинулся на спинку кресла, сцепив руки на затылке в замок.

– Какие люди в Голливуде!

Войтех не понял суть такого приветствия. Он никогда не слышал о том, чтобы Санкт-Петербург называли «русским Голливудом» или чем-то в этом роде. Такого устоявшегося выражения он тоже не знал.

– Почему в Голливуде? – поинтересовался он, подходя ближе к столу следователя.

– Ну, песня такая, ты что, ее не знаешь? Какие люди в Голливуде, сплошные звезды, а не люди. Сплошной о'кей и вери гуд… – принялся напевать Дементьев, но, заметив недоумение на лице Войтеха и улыбку Саши, осекся. – А ты когда в Россию переехал?

– В две тысячи пятом.

– А, тогда ты ее не знаешь, – он посерьезнел и указал им рукой на неудобные стулья для посетителей. – С чем пожаловали? Опять зомби и некроманты? Дворжак, скажи, что ты без пистолета, а?

Войтех, конечно, не пошел к следователю с оружием, на которое в России у него не было разрешения, а оставил его вместе с кобурой в Сашиной машине. Однако вопрос он предпочел проигнорировать.

– На этот раз мы пока без зомби. Нам нужно кое-что проверить. По твоей части.

Дементьев перевел любопытный взгляд с Войтеха на Сашу.

– Заинтриговали. Что именно?

– Нам нужно знать, не случалось ли в последнее время в моем доме что-нибудь странное, – на одном дыхании выпалила Саша, чувствуя себя при этом ужасно неуютно, хотя год назад в этом же самом кабинете с пеной у рта доказывала следователю, что на кладбище он видел именно зомби и задержал настоящего некроманта. Едва ли Дементьев мог сейчас сильно удивиться призраку. – Какие-нибудь нераскрытые убийства, может быть, похищения, еще что-то в этом роде?

– Адресочек не подскажешь?

Руки Дементьева уже потянулись к компьютеру, и, едва Саша назвала адрес, он принялся что-то искать. Войтех попытался заглянуть в экран, но Дементьев посмотрел на него, молчаливо интересуясь, не соскучился ли тот по его КПЗ, после чего Войтех сел прямо и больше не пытался подглядывать.

Закончив с тихой руганью допрашивать компьютер, Дементьев снял трубку с телефонного аппарата и набрал на нем три цифры – какой-то внутренний номер. Когда на том конце ответили, он уже словами поинтересовался насчет названного Сашей адреса. Потом какое-то время молча висел на телефоне и в конце этого ожидания уточнил:

– Уверен? Ладно, спасибо. – Положив трубку он немного разочарованно посмотрел на своих гостей. – Ничего экстраординарного. Там район-то хороший, поэтому бытовухи почти нет. Так что и происшествий за этот год, которые подпадали бы под ваши требования, не зафиксировано ни одного. Только заявление о пропаже человека, проживающего в том доме, но предварительные мероприятия не подтвердили факт бесследного исчезновения, дело не заводилось.

– А подробнее об этом можно? – заинтересованно переспросила Саша.

Ей вдруг пришло в голову, что она давно не видела свою соседку. Она вообще редко встречалась с кем-либо из соседей, поскольку уезжала рано, приезжала чаще всего поздно и не имела детей, чтобы гулять с ними во дворе, поэтому сразу не обратила на этот факт внимания. Она ни секунды не верила в то, что сосед мог причинить вред своей жене, но если в их доме больше ничего не случалось, нужно было узнать хотя бы об этом заявлении. Признавать, что все ее ощущения лишь игра воображения и черной кошки в темной комнате все же нет, Саше категорически не хотелось.

– Там женщина одна подала заявление об исчезновении подруги, – пояснил Дементьев. – Дескать, три дня связаться с ней не может. Наши сходили по адресу, пообщались с мужем. Они поссорились, и жена уехала, теперь выносит мозг мужику по телефону. Он показывал историю звонков. Я так понимаю, она просто вымогает у него что-нибудь очень маленькое с очень большим бриллиантом в качестве извинений, а он не желает идти на поводу. Вот и сидят по разным адресам, ждут, кто кого пересидит.

– А ваши люди общались с самой женщиной? – поинтересовался Войтех.

– Не знаю, – честно ответил Дементьев. – Могу найти молодцев, которые туда катались, и расспросить. А это важно?

– В какой квартире жила… живет эта женщина?

Когда Дементьев назвал номер квартиры, Войтех выразительно посмотрел на Сашу: ее квартира как раз была следующей.

– А есть точная дата, с каких пор эта женщина не выходила на связь с подругой? – уточнила та, кивнув Войтеху в знак того, что все поняла.

Дементьев снова поднял трубку и набрал короткий номер. На этот раз он попросил принести ему само заявление и отчет о предпринятых действиях. На том конце ответили, по всей видимости, что-то не очень вдохновляющее, потому что следователь выругался, потом бросил на Сашу извиняющийся взгляд и шмякнул трубку на место, в этот момент особенно напоминая Войтеха. Еще год назад Саше показалось, что эти двое чем-то неуловимо похожи друг на друга: темные волосы, почти одинаковые короткие стрижки, хорошая физическая форма. Даже одеваться они предпочитали одинаково: в удобные джинсы и свитера с высоким горлом. Различие состояло лишь в том, что следователь был значительно выше и немного старше, а Войтех теперь носил другую прическу. И все же Войтех был похож на него гораздо больше, чем на своего родного брата.

– Сейчас все узнаем, – пообещал Дементьев, поднимаясь из-за стола.

В кабинет он вернулся лишь спустя десять минут, держа в руках тощую папку-скоросшиватель.

– Итак, заявление поступило к нам восьмого октября. По словам заявителя, с подругой они перезванивались несколько раз в неделю, вместе ходили в фитнес-центр. Последний раз разговаривали третьего, а пятого женщина подруге не дозвонилась. Она пыталась связаться с ней еще пару дней, но дома всегда отвечал муж и говорил, что его жена уехала, а по мобильному или отзывался автоответчик, или сбрасывали звонок.

Саша снова многозначительно посмотрела на Войтеха.

– А в чем дело, собственно? – уточнил Дементьев, заметив наконец их обмен взглядами.

– Дело в том, что я живу за стеной у этих товарищей. И четвертого октября ночью у них был жуткий скандал. Они орали, что-то швыряли в стену. Они и раньше часто ругались, поэтому мы с мужем не обратили внимания, но если ты говоришь, что с тех пор она не объявлялась… У нас есть основания полагать, что она не уехала.

– Дайте я угадаю, – Дементьев перевел насмешливый взгляд на Войтеха. – Твои загадочные источники?

– Не совсем, – уклончиво ответил тот.

– Ладно, ребята, давайте прекращать эту игру в одни ворота, – Дементьев внезапно посерьезнел. – Если у вас есть сведения о том, что женщина, возможно, убита или что-то в этом роде, вы обязаны мне сообщить.

– Таких сведений у нас нет, – честно признался Войтех.

– Тогда почему вас так интересует это исчезновение? Откуда такие подозрения, если Саша сама говорит, что они с мужем не придали значения скандалу? Ну, уехала тетенька, помирятся – вернется. Что за кипиш?

– Что-то преследует Сашу у нее же дома, – спокойно заявил Войтех. – И вне дома тоже. Она испытывает страх, ей снятся кошмары и кажется, что за ней кто-то следит, но ничего такого на самом деле нет.

– Не вижу связи, – Дементьев развел руками, пристально глядя на Войтеха.

– Все это началось после той ночи, когда Сашу разбудил скандал за стеной. После этого соседка якобы уехала, – он кивнул на тонкую папку, лежавшую теперь на столе перед следователем.

– Поэтому вы думаете, что муж ее грохнул? Типа ее неупокоенный дух является Саше и запугивает ее? – в тоне Дементьева проскользнула заметная ирония.

Войтех поморщился. Собственная версия казалась ему притянутой за уши.

– Теоретически возможно такое: неспокойный дух проецируется на ближайшую женщину, пытаясь добиться для себя справедливости.

– Что значит «проецируется»?

– Ну, не все духи умеют писать в Скайп, – хмыкнул Войтех. – Существуют разные способы, с помощью которых души умерших пытаются донести информацию до живых. Те, что посильнее, – нашептывают, те, что послабее, – являются и пытаются общаться безмолвно. Самые слабые проецируются: переносят какую-то информацию на достаточно восприимчивого живого. Собственные воспоминания, ощущения…

– То есть ты считаешь, что он не просто грохнул свою жену, а еще и спланировал это заранее? Как минимум, организовал слежку за ней?

Войтех был удивлен тем, как спокойно и по-деловому прозвучал этот вопрос. Казалось, Дементьев действительно пытается сделать логический вывод на основе входных данных, а не просто издевается. Такой широты взглядов Войтех от него не ожидал.

– Это объяснило бы ее ощущения, – кивнул он, посмотрев на Сашу. – Если сосед запугивал свою жену или нанял детектива, чтобы следить за ней. Например, если подозревал ее в измене или что-то в этом роде. Это могло стать причиной той глобальной ссоры. Но ты понимаешь, это все мои домыслы. Абсолютно беспочвенные, если женщина жива.

Саша слушала их диалог со смешанными чувствами. Она боялась даже представить, что в ту ночь, когда они с Максимом злились на соседскую ссору, не давшую им выспаться, а она еще и не пустила мужа утихомирить их, боясь, что тот сорвется и съездит соседу по морде, за стеной разворачивалась настоящая трагедия. Но если соседка действительно уехала, они снова оказываются у того, с чего начали. И она опять возвращается к мыслям, что ей действительно пора к психиатру.

– Ты сможешь еще раз все проверить? – тихо спросила она, глядя на Дементьева.

– Посидите тут еще немного, – со вздохом попросил тот, поднимаясь из-за стола и скрываясь за дверью.

– Поразительный человек, – заметил Войтех. – Если только он не пошел вызывать для нас скорую психиатрическую помощь.

Саша сдержанно улыбнулась.

– Думаешь, он действительно убил ее? – спросила она то, что в данный момент волновало ее больше всего.

– Ты ведь знаешь, я предпочитаю не думать, а проверять, искать факты и делать выводы.

– Мне следовало отпустить тогда Макса к ним. – Саша покачала головой, переведя взгляд в окно, за которым виднелись желтые верхушки деревьев. Осень в этом году выдалась на удивление теплой и почти безветренной, что было редкостью для этого города, потому еще не все листья успели опасть, и даже частые дожди не портили впечатления.

– Нет смысла сейчас об этом думать, – отозвался Войтех. – Во-первых, рано. Во-вторых, поздно. Лучше сосредоточимся на том, что своевременно.

– Да, ты прав, – Саша кивнула.

Ей очень хотелось спросить, осуждает ли он ее за то, что она не отпустила Максима к соседям, но она не решилась, боясь услышать правдивый ответ, поэтому предпочла молча дожидаться следователя.

На этот раз Дементьева не было добрых полчаса. Войтех успел прочитать в смартфоне все новостные ленты, искоса понаблюдать за притихшей Сашей и заметно заскучать. Он даже вздрогнул от неожиданности, когда дверь наконец открылась и с раздраженным грохотом снова захлопнулась. Дементьев выглядел недовольным.

– Не видели они жену, – лаконично сообщил он, подходя к своему столу, но не садясь в кресло. – Муж выглядел спокойным, показал историю звонков, даже предложил им посмотреть аккаунты жены в соцсетях, где она продолжала вести активную жизнь.

– И им показалось этого достаточно? – Войтех удивленно приподнял брови.

Дементьев поморщился.

– Никому не хочется лишней работы.

– И что теперь делать?

– Думаю, я могу расценивать обращение Саши, как повод для дополнительной проверки, ведь раньше мы не знали ни о скандале, ни о том, что эту женщину больше никто не видел.

Он собрал со стола какие-то бумаги и спрятал в сейф, а потом открыл шкаф и достал из него куртку. Саша даже не удивилась тому, что она была как две капли воды похожа на ту, что была сейчас на Войтехе.

– Подбросите? Я так понимаю, Саше все равно по пути. Хочу поговорить с этим парнем.

– Можно с тобой? – тут же попросил Войтех. Ему пришло в голову, что если в квартире произошло убийство, то, возможно, он сможет почувствовать или увидеть это.

– Тебе можно, ты за мента еще сойдешь, если будешь молчать, – кивнул Дементьев, задумавшись всего на секунду. – А вот Саше лучше пойти домой.

– А Саша и не особо хотела идти с вами, – ответила та. – Но тебе, Дементьев, повезло, что я не феминистка.

Следователь только хмыкнул ей в ответ. Они втроем спустились вниз, к машине, и спустя всего пятнадцать минут были уже на парковке Сашиного дома. Поднявшись на десятый этаж, все трое остановились у нужной двери, и Дементьев многозначительно посмотрел на Сашу, давая понять, что ей пора домой.

– Зайдете ко мне потом? – предложила она, уже вытащив из сумки ключи.

– Я точно зайду, – пообещал Войтех.

– Если мне за это будет хотя бы чашка кофе и бутерброд с колбасой, то я тоже зайду, – согласился следователь.

– Уж кофе тебе найду и бутерброд сделаю, – хмыкнула Саша.

Не став дожидаться, пока Войтех с Дементьевым позвонят соседям, она вошла в свою квартиру и закрыла за собой дверь. В прихожей, как и во всех остальных комнатах, царила темнота. Максим снова задерживался на работе, поэтому Саша была только рада скоротать время до его возвращения в чьей-нибудь компании.

Скинув ботинки, она на мгновение замерла, прислушиваясь. Ей в очередной раз показалось, что где-то в районе гостиной раздались не то шаги, не то какой-то другой шум, однако больше он не повторялся. Саша шагнула к выключателю, как всегда в этот момент проклиная того, кто додумался установить его не возле входной двери, а почти в полутора метрах дальше, щелкнула им, чтобы зажечь свет, но яркая вспышка, ударившая по глазам, ослепила ее, а разнесшийся вокруг грохот уже не позволил услышать звонок в соседнюю дверь.