Дима Стрельников искренне считал себя везунчиком по жизни. И на то у него были все основания: в школе его никогда не вызывали, если он не выучил урок, на экзаменах всегда вытягивал тот билет, который знал, даже в лотерею несколько раз умудрялся выигрывать! Он без особых проблем нашел хорошую работу, которая приносила удовольствие, жил в неплохой квартире с заботливой мамой. А то, что обитает в маленьком городке и до сих пор не женат, так это исключительно его желание. Целеустремленности у него было немного, он умел довольствоваться малым, а с определенной девушкой себя не связывал сознательно. Зачем, если вокруг так много прекрасных дам? Которые, между прочим, никогда ему не отказывали. Вот даже петербургская красавица Кристина, почти вдвое моложе его, и то с удовольствием отвечает на его флирт и ухаживания. Если задержится тут еще немного, может получиться прекрасный запоминающийся роман.

Повезло Диме и с новым заданием следователя, причем трижды.

Когда Кристина заявила, что маньяк – кто-то из двух оставшихся в живых девочек с фотографии, Семенович, ясное дело, потребовал объяснений. Кристина немного помялась – и уже скоро Дима понял причину! – а затем еще раз показала всем книгу, которую держала в руках.

– Я нашла ее среди прочих вещей Шурки. И если бо́льшая часть его магических принадлежностей – просто мишура, купленная в магазине «Все для магии», то эта книга – очень редкая и очень ценная вещь. Если верить знающим людям, всего в мире насчитывается четыре или пять ее экземпляров. Честно говоря, никогда раньше я не видела ни один вживую, попадались только отдельные отсканированные страницы.

– Интересно, где Шурка ее взял? – удивилась Ирина.

– И что в ней такого интересного? – не понял следователь.

– Вы, наверное, знаете, что еще в античные времена четыре стихии – Огонь, Вода, Земля и Воздух – считались первоначальными веществами, основами всего, – начала Кристина, внимательно следя за реакцией каждого, чтобы убедиться, что они все понимают. – В некоторых философских учениях к ним добавляли еще Эфир. Но существовало и другое, более редкое учение, в котором основ было шесть. Кроме четырех упомянутых, еще Жизнь и Смерть. – Кристина замолчала и, дождавшись понимающих кивков от всех присутствующих, продолжила: – Эта книга – своего рода сборник заклинаний, которые позволяют так или иначе взаимодействовать с этими основами, что-то получать от них, иногда даже управлять ими. Но есть тут описание одного ритуала, о котором я раньше только слышала, но никогда даже не читала. Он очень древний и очень опасный. Суть его состоит в том, что можно получить полную силу этих веществ-основ.

– Не понял, – помотал головой следователь. – В каком смысле?

– В прямом. Человек, получивший такую силу, сможет управлять этими основами. Возможно, даже сам в них превращаться.

– Это противоречит здравому смыслу, – возразил Костя. – Человек не может превратиться в, например, воду.

– Вся магия противоречит здравому смыслу, – улыбнулась Кристина. – В нее можно либо верить, либо нет.

– Хорошо, и что нужно для того, чтобы получить эту силу? – поинтересовалась Ирина.

– Нужны шесть девочек. Или девушек, женщин – не важно. Особей женского пола. Почему – не спрашивайте, у меня не было возможности изучить книгу. Но факт в том, что мужчины не могут претендовать на эту роль. Так вот, шесть девочек должны провести ритуал, описанный в этой книге. И если он удастся, каждая из них получит силу всех шести основ.

– Но если девочки с фотографии это сделали, то зачем сейчас одной из них убивать остальных? – не понял Максим.

Кристина снова улыбнулась, чуть неловко и одновременно – снисходительно.

– Я не думаю, что девочкам удалось завершить ритуал. Это далеко не каждому под силу, а среди них две были совсем крошки.

– И что будет, если не завершить ритуал? – снова спросила Ирина. Из всех присутствующих только она выглядела так, словно верила в реальность возможности подобного ритуала.

– Каждая из девочек получит силу только одной основы. А это гораздо опаснее, чем получить силу всех. Одной основой управлять очень сложно, поскольку нет гармонии. Чтобы хоть как-то справляться с ней, им необходимо было все время держаться вместе, как бы уравновешивать друг друга.

– А этого не получилось, – закончил за Кристину Максим. – Баринову арестовали, а шестая либо погибла, либо ее тоже увезли.

– Ты знаешь, кто шестая? – удивился Дима.

– Это было в деле о пожаре. Елизавета Соколова, дочь погибшей в том пожаре пары. Она сильно обгорела, и ее увезли в алексеевскую больницу. Что с ней стало дальше – неизвестно.

– Хорошо, допустим, это так. – Дима потер лоб, с трудом укладывая все услышанное в голове. – Но зачем маньяк, то есть маньячка, убивает своих подельниц? Отомстить?

– Хорошая версия, – согласился следователь. – Тем более обеим было за что мстить. Одну посадили, вторая сильно пострадала. В отличие от четырех оставшихся.

Кристина отрицательно покачала головой, снова обращая на себя внимание.

– Это не месть. Это желание завершить ритуал, – уверенно заявила она.

– В каком смысле? – не понял Семенович.

– Если бы одна из них просто хотела отомстить, даже если бы хотела намекнуть остальным, за что мстит, она не стала бы так яро придерживаться способов убийства. Достаточно было бы просто выжженного круга – это последствия ритуала, и той же фотографии. Или каких-то других атрибутов, напоминавших бы о произошедшем на чердаке. Но здесь другое. Дело в том, что завершить ритуал можно либо во время его проведения, и тогда каждая получит силу шести основ, либо после. Если одна из девочек убьет остальных той силой, которую каждая получила, она станет обладательницей всех шести основ. То есть смотрите, когда умерла Марина Соболева – хозяйка Воды – ее сила в равной степени распределилась между оставшимися. Едва ли они это осознали, кроме той, конечно, которая все затеяла, скорее, произошел короткий выброс их собственной силы. Отсюда распустившиеся деревья, лесной пожар, мертвые птицы и так далее. Затем то же самое произошло с силами Инги, Тамары, Виктории. И когда одна из них останется в живых и соберет силу всех остальных, она получит то, что получили бы все, если бы ритуал завершился вовремя.

В комнате воцарилась тишина. Каждый обдумывал услышанное. Дима видел по лицам коллег, что далеко не все верят в сказанное Кристиной. Ирина точно верила, следователь – нет. Максим как будто и хотел бы не верить, но что-то заставляло его думать, что Кристина может быть права. По лицу Кости понять что-то было сложно. Дима и сам не знал, как к этому относиться. С одной стороны, каждое слово, если подумать, находило подтверждение, с другой – ну не верить же в магию в самом деле!

– Ладно, – наконец произнес Семенович. – Допустим, маньяк во все это верит. Но как быть с жертвой в лесу? Ее просто задушили, не огонь ее убил. Кто она?

– Либо это случайная жертва, не имеющая к нашему делу отношения, либо хозяйка Смерти, – предположила Кристина. – Виктория, скорее всего, была хозяйкой Жизни. Ее убили с помощью змеи, другой жизни. А хозяйку Смерти все равно как убить. Смерть есть смерть.

– Значит, наш подозреваемый – это хозяйка Огня, – заключил Дима. – И кто же это? Баринова или Соколова?

– По возрасту больше Баринова подходит, – задумчиво потер подбородок следователь. – Девке в лесу по виду до тридцати, а Бариновой уже почти сорок должно быть. Значит, она и есть убийца, хозяйка Огня.

На лице Максима появилось странное выражение. Наверное, никто, кроме Димы, который как раз смотрел на него, ничего не заметил, но тому показалось, что Максим хочет что-то сказать. Однако он промолчал, да и выражение это быстро исчезло.

– Значит, так, – подвел итог Семенович. – Стрельников, ты занимаешься змеей, а заодно все-таки отработай версию, что девчонка из леса – случайная жертва. Не стоит ее отбрасывать. Выясни, как она могла там оказаться, ее пока не опознали. Васильев, на тебе Соколова. Попытайся узнать, могла ли она выжить в том пожаре и где была все это время. А я займусь Бариновой. Тебе бы ее отдал, все ж Соколова как подозреваемая сейчас важнее, но Баринову, как бывшую заключенную, придется по каналам полиции пробивать, а у тебя доступа нет. Так что работаем, дети мои.

Вот тут Диме и начало везти. Нашелся среди его знакомых коллега из алексеевской полиции, который был неплохо знаком с продажей экзотических животных. За бутылку коньяка он пообещал помочь со змеей. Взяв с него обещание отзвониться, как только появятся новости, Дима занялся лесной жертвой.

Случайная она или же та самая Соколова, а в городе ее не узнали, значит, она приезжая. То есть скорее даже недоезжая до их городка. Приехать в Лесной можно либо на машине, либо на рейсовом автобусе. Пешком давно уже никто не ходит, четырнадцать километров по лесу – не самое простое расстояние, тем более сейчас, в условиях пожара. Машина – тупиковый вариант, о нем Дима решил пока не думать. Тем более никакой брошенной машины на Главной дороге не нашли. Значит, ехала на автобусе, а тот из Алексеевска ходит два раза в день, утром и вечером. Тут случилось второе везение: водитель вечернего рейса выехать из города не смог. Большой бело-зеленый автобус стоял теперь на парковке автовокзала, а сам водитель – грузный усатый мужчина лет пятидесяти – дожидался в местной гостинице, пока пожарные справятся с огнем и он сможет уехать в Алексеевск, где, собственно, и жил.

И тут Диме повезло в третий раз: водитель вспомнил женщину с фотографии.

– От аэропорта она ехала, – кивнул он, когда Дима показал ему снимок.

– Вы так хорошо ее запомнили?

Водитель усмехнулся в пышные усы.

– Это тут, – он кивнул на фотографию, – она какая-то страшная, – а то красивенькая была. Чем-то на мою жену в молодости похожа. Я уже двери закрыл и от остановки отъехал, когда увидел в зеркало, что она бежит и руками машет. Ну, остановился, подобрал. Не бросать же ее там? Следующий автобус только утром… Должен был быть. Она сказала, что самолет прилетел с опозданием, вот на автобус и не успела.

– Доехала до нашего автовокзала?

– Не, – водитель для убедительности даже головой покачал. – Мы как раз проехали машины пожарные, как ей кто-то позвонил. Она сидела прямо за мной, поэтому я слышал разговор. Кажется, ее кто-то собирался встречать в аэропорту, но они разминулись. Она попросила остановить прямо в лесу, мол, ее подберут. Я сначала предлагал хоть до города довезти, пусть ее там подбирают, но она настаивала. Что мне оставалось? Высадил.

Дима кивнул. Значит, девушка вышла в лесу и с большой долей вероятности встретилась со своим убийцей. Дима был почти уверен, что это он ей и звонил. Если бы она знала, что ее собираются встретить в аэропорту, зачем бежала бы на автобус?

– Никаких подробностей того разговора не помните? – на всякий случай уточнил он. – Может быть, она называла своего собеседника по имени?

– Не, – водитель снова покачал головой. – А что, умерла она, да? По фотографии явный труп.

– Убили, – кивнул Дима.

– Тот маньяк, о котором у вас тут все говорят?

– Пока не знаю, но очень похоже.

– Эх… кабы я ее до автовокзала довез!

Попрощавшись со словоохотливым водителем, Дима позвонил сначала следователю, а затем и Максиму.

– Самолет прилетел с опозданием? – тот почему-то обратил внимание именно на этот факт. – Я ездил забирать Кристину в аэропорт в тот день именно потому, что ее самолет опоздал, так что, возможно, эта женщина тоже летела из Санкт-Петербурга.

– Может, там несколько самолетов опоздало, – предположил Дима.

– Проверь, конечно, но Кристина говорила, что в Питере была плохая погода, поэтому вылет задержали, в Алексеевске с погодой все было хорошо. Если опоздал только этот самолет, достань список всех пассажиров. Будем обзванивать каждого. Кто не отзовется, тот и наша жертва.

– Так ты думаешь, это не Соколова?

Максим некоторое время молчал, и снова у Димы закралось подозрение, что друг знает что-то, о чем не говорит.

– Достань список, – наконец повторил он. – А там будет видно.

* * *

Максим и сам не смог бы внятно ответить на вопрос, почему не рассказал следователю о своих подозрениях насчет Элизы. Он ведь был уже почти уверен, что Элиза Новакова и Елизавета Соколова – одно и то же лицо. А значит, убитая в лесу девушка – не Соколова. Оставался последний штрих – поговорить с еще одним человеком, который может подтвердить или опровергнуть его подозрения. Третья сестра отца Лизы и матери Элизы. Ее адрес и телефон обещал раздобыть все тот же питерский знакомый, который нашел сведения о родителях Элизы и ее муже. Наверное, потому что оставалась еще крохотная вероятность ошибки, Максим и придержал эту информацию.

Он поехал к Элизе сразу же, как вышел из квартиры Шурки-сатаниста, хотя в глубине души и не надеялся, что найдет ее там. Так и вышло: на стук в дверь никто не открыл. Где ее теперь искать, Максим не представлял.

Сложно найти человека, о котором почти ничего не знаешь: с кем общается, чем увлекается, куда ходит вне работы. Единственная известная подруга мертва, и спросить не у кого. Он на всякий случай заглянул в школу, но подсобка была заперта, а завуч, поджав губы, заявила, что Елизавета Николаевна временно отстранена от работы. Судя по ее осуждающему взгляду, фотографию она видела и Максима узнала. Ему было плевать.

Если бы дороги все еще были открыты, он предположил бы, что Элиза уехала из города, но она точно была здесь. Где-то здесь. Рядом.

Стоя перед дверью ее квартиры, снова вернувшись туда из школы, Максим не долго сомневался. Замки у Элизы были хорошие, но он знал, как можно открыть и такие. Заставлял себя верить словам Кристины, но получалось с трудом. Элиза не может быть убийцей. Знал, что это опасное заблуждение, ведь именно так он когда-то ошибся, предатель был рядом, а он не разглядел его. И сейчас не видит.

Все указывало на то, что маньяк – Элиза, а не Людмила. У нее были и мотив, и возможности. Даже если не верить в магию, она могла просто желать отомстить. Но не верить в магию тоже почему-то не получалось.

Когда убили Ингу и Марину, Максим Элизу еще не знал. Едва ли у нее есть алиби. Когда погибла Тамара, алиби у нее могло бы быть, но она сама отказалась от него. Максим провожал ее домой и не против был бы остаться, но она попросила его уйти. Этой ночью, когда погибла Виктория, его с Элизой тоже не было.

А девушка в лесу? Может ли она быть Людмилой Бариновой? Что если Элиза каким-то способом выманила ее в Лесной, а затем убила? Она была с ним в тот момент, когда позвонила Кристина и попросила забрать ее из аэропорта. Знала, что Баринова летела тем же самолетом, и если тоже опоздала, то может временно остановиться в Алексеевске, чтобы дождаться следующего автобуса, и не успеть в город до того, как замкнется огненный круг. А то, когда именно он замкнется, Элиза знала лучше всех, ведь она им в какой-то степени и управляла. Или, по крайней мере, лучше всех его чувствовала. Элиза поехала в Алексеевск следом за ним, но позвонила Людмиле по дороге и выяснила, что та успела на автобус. Дальше история известна со слов водителя.

Да, конечно, девушка из леса выглядит гораздо моложе тех лет, что должно быть Бариновой, но ведь и Тамаре никто не дал бы ее годы. Нужно попросить следователя сравнить отпечатки пальцев лесной жертвы и Бариновой, они наверняка сохранились в архиве. Сейчас он едва ли это сделает, считая, что убита Елизавета Соколова.

Дверь тихонько скрипнула, открываясь, и захлопнулась за ним почти бесшумно. В квартире стояла оглушающая тишина, но стоило Максиму пройти в гостиную, как он ошеломленно замер. Везде были видны следы пожара: сожженные наполовину занавески на окнах, обугленный диван, шкаф, превратившийся в пепел ковер. Огонь наигрался здесь вдоволь, но при этом не сжег всю комнату, а как будто потрогал огненными пальцами обстановку и отступил. Ту же самую картину Максим увидел и в спальне. Только там пейзаж дополняли валяющиеся на полу пустые пластиковые бутылки от воды. Еще несколько пятилитровых канистр нашлись в ванной комнате, а сама ванная была наполовину заполнена водой. Не чистой и прозрачной, а грязной, почерневшей от плавающих на поверхности кусков… Максим даже не хотел думать, чего именно. Кристина ведь говорила, что управлять одной основой гораздо сложнее, чем всеми, и сейчас он понял, что Элизе не всегда это удается.

Максим не представлял, каково это – всю жизнь жить с бушующим внутри огнем. Будь он на ее месте, разве не захотел бы завершить ритуал, чтобы иметь возможность хотя бы не страдать самому? Да, ради этого придется убить пять человек, но он не был на ее месте, не знал, что она испытывала, а потому имел ли право судить ее? Ей было всего пять, едва ли она шла на ритуал осознанно.

Он потер плечо, на котором под курткой и футболкой остался обожженный след от ее ладони. Наверняка она сразу увидела его. И поняла, что им лучше разорвать отношения, пока не сдала себя. Он поступил бы так же. Или нет? Постарался бы держаться рядом, чтобы иметь доступ к информации. Как Шурка старался держаться рядом с Яной. Он не стал бы с ней спать, потому что выдал бы себя, изображал бы дружбу. Поведение Элизы было нелогичным, возможно, она все-таки не убийца.

Максим покачал головой, понимая, что снова всеми способами пытается оправдать ее.

Одно ясно: Элизу ему не найти. Нужно каяться Первушину и объявлять ее в розыск. Еще один только звонок – и дальше он расскажет все следователю.

Он вернулся домой, когда от питерского знакомого как раз поступила нужная информация. Анастасия, тетка Элизы, жила совсем недалеко от Лесного. Но в нынешних условиях – почти как на другой планете. Максим жалел, что дороги перекрыты, и он не может поговорить с женщиной лично. По телефону – не то. По телефону ему пришлось только десять минут объяснять ей, кто он и чего хочет. И еще двадцать – уговаривать рассказать всю правду.

– А черт с ним! – наконец вздохнула Анастасия. – Столько лет прошло, да и Нинка давно умерла, никакое обещание я не нарушу. Когда Сережа и Вера погибли при пожаре, их дочь, Лизу, увезли в больницу с сильными ожогами. Честно говоря, никто и не надеялся, что она выживет. Но прошли сутки, как говорили врачи, критическое время, когда все токсины проникли в кровь и внутренние органы должны были отказать, а она не умерла. Нина приехала из Москвы и добилась перевода Лизы туда, в какую-то крутую больницу. Они с мужем были известными спортсменами, перед ними многие двери распахивались как по волшебству. Через несколько месяцев Нина позвонила мне и сказала, что Лиза стремительно поправляется, представляете? Уж не знаю, как так повезло девчонке. Ее жизни больше ничего не угрожало, даже следы от ожогов заживали быстро. Нина с мужем ее удочерили. Водили к каким-то психотерапевтам постоянно, которые с ней работали. Потому что залечить душевные раны оказалось гораздо сложнее телесных. А потом они все уехали в Чехию, и больше я их не видела. С Ниной перезванивались иногда, я знала, что девчонка все забыла. А они даже не стали ей говорить, что она приемная, боялись, это всколыхнет воспоминания.

– А как быть с возрастом Лизы? – уточнил Максим. – Дочь Нины младше дочери Сергея на целый год. В нашей стране закон позволяет изменить возраст ребенка при усыновлении только на три месяца, да и то при условии, что малышу меньше года.

Анастасия только хмыкнула.

– А в соседней стране можно убрать целый год в любом возрасте. Что лично мне кажется более правильным в некоторых ситуациях. Лиза много времени провела сначала в больнице, затем просто на реабилитации, в том числе у психотерапевтов. А ведь ей было уже почти шесть, скоро в школу. Честно говоря, я не знаю точно, что там Нина с Колей, мужем своим, крутили с документами, но в итоге год они Лизе убрали. Это было необходимо, чтобы она не отстала от сверстников. Я ж говорю, перед ними многие двери открывались…

Теперь все сходилось. Лиза Соколова и Элиза Новакова – один человек. Ее возраст уменьшили на год, сила Огня не только губит ее, но и позволяет выжить. Шрамы от ожогов исчезают на ней бесследно.

У Максима больше не осталось повода не звонить Первушину. Это будет уже сокрытие важной информации, как бы ни относился он к Элизе. Следователь ответил быстро, и впервые в его голосе не было слышно недовольства. Как будто старая ищейка, наконец взявшая след, снова почувствовала вкус к жизни.

– Александр Семенович, мы ошиблись. Погибшая в лесу девушка не Соколова, а Баринова. Нужно объявить в розыск Елизавету Николаевну Новакову, – без предисловий начал Максим. – Она преподает в нашей школе английский язык. Она и есть Елизавета Соколова, хозяйка Огня.

Максим почти наяву увидел, как следователь выпрямляется в кресле и перехватывает трубку покрепче.

– Ну-ка, объясни.

Он подробно изложил результаты поисков, общение с сестрой Сергея Соколова и свои выводы.

– Так-так-так, – пробормотал Семенович. – Грамотно рассуждаешь. Но с чего ты решил, что она хозяйка Огня, а не Смерти?

Максим усмехнулся. Надо же, оказывается, мы тоже верим в ритуал. А ведь изображали такого скептика, признавали мотивом только месть. Для мести все равно – хозяйка Огня или Смерти Элиза, месть вообще не предполагает разницы.

– Я был у нее дома. Там все сожжено. Да и просто… есть поводы так думать.

– А, ну да, у вас же с ней были шуры-муры, – хмыкнул Семенович. – Я что-то такое слышал. Только вот печаль, Васильев: женщина в лесу не может быть Людмилой Бариновой.

– Почему? – теперь в кресле выпрямился Максим. – Вы уже сверили отпечатки?

– Еще нет, но дело не в них. Людмила Баринова умерла шестнадцать лет назад. Но даже если предположить, что это ошибка – намеренная или случайная – и меня ввели в заблуждение, то все равно та девушка не Баринова. Баринова еще в тюрьме родила ребенка, а наша лесная фея не то что никогда не рожала, а вообще была девственницей.

* * *

– Ребенка? – переспросил Максим. – Когда?

– Да через несколько месяцев после того, как ее посадили. – В трубке послышалось шуршание, как будто следователь листал какие-то бумаги. – Видимо, во время ареста она уже была беременна. Я пока подробностей не знаю, мне только что информацию прислали.

– А это не может быть Шурка?

– Да ну, какой Шурка? – следователь даже рассмеялся. – Шурке и лет-то поменьше, да и родителей его я хорошо знаю. А там вроде девчонка родилась.

Первые два аргумента едва ли теперь могли убедить Максима. У Элизы ведь тоже и родители были известны, и возраст не сходился, а в итоге все оказалось неправдой. Если бы Шурка был ребенком давно погибшей Людмилы Бариновой, это объясняло бы, как Элиза подбила его на убийства. Месть за мать могла стать хорошим поводом. Но вот то, что у Бариновой родилась девчонка, делало невозможным такое предположение.

– Тогда, может быть, убитая в лесу девушка и есть дочь Бариновой?

– Мне тоже приходила в голову такая идея, – согласился Семенович. – Если бы не этот проклятый пожар, послал бы гонца в Алексеевск, пусть бы сверили ее ДНК с ДНК Бариновой, но сейчас сам понимаешь…

Максим понимал. Сейчас они заперты здесь и рассчитывать могут только на себя.

– Я, конечно, запросил о ней сведения, – продолжил следователь, – может, и фотка там будет, и еще какие данные, но это дело не быстрое. Так что объявлю в розыск Новакову, а там посмотрим.

Попросив Семеновича сообщить, если появятся какие-то новости, Максим медленно положил телефон на стол. Какая-то неясная догадка щекотала сознание, но он никак не мог облечь ее в слова. Даже если найденная в лесу девушка действительно дочь Людмилы Бариновой, то в чем смысл ее убийства? Почему Элиза избавилась от нее? Возможно ли, что сила, которую Людмила получила во время ритуала, после ее смерти передалась дочери? Если так, то тогда в убийстве девушки смысл появляется.

Максим снова схватил телефон и набрал номер Кристины.

– Я как раз изучаю книгу, – заверила та. – Но пока не могу точно сказать, могло ли такое быть. Чисто теоретически – наверное, да. Из описанных в книге примеров я могу сделать вывод, что все, кто решался на ритуал, делали это из каких-то… как бы религиозных побуждений. Здесь, например, есть сведения об одной деревне одиннадцатого века, в которой на протяжении двух веков жители выбирали шесть девочек, проводили ритуал, и те становились своего рода почитаемыми жрицами. Для них даже храм построили. Они следили за погодой, урожаем, рождаемостью и смертностью. Как вы понимаете, создание семьи в этом случае не предполагалось, во все времена у жриц были другие задачи и цели. Когда умирала последняя из девушек, просто выбирали новых. А скажите мне, когда именно родилась эта девочка? И через какое время после пожара Людмилу арестовали?

Максим торопливо поднялся и зашел на кухню, где на обеденном столе все еще лежала папка с делом о гибели родителей Элизы, быстро пролистал ее.

– Ее арестовали чуть меньше, чем через месяц после пожара, – сказал он. – Следователь говорит, что во время ареста она уже была беременна. Это имеет значение?

– Я пока наверняка сказать не могу, нужно еще кое-что посмотреть. Но может иметь значение, если она была беременна на момент ритуала. Как только что-то узнаю, я вам наберу.

Максим снова положил трубку. Уже второй человек обещал позвонить, как только что-то узнает. Дима со своим списком – третий. И только он один сидел и ничего не делал. Это раздражало.

Он бросил папку на стол и нервно прошелся по кухне, затем щелкнул кнопкой чайника. Нужно же было хоть чем-то заняться. Зацепился взглядом за жестяную коробку с печеньем. Память услужливо подкинула картинку, как Элиза в одной его футболке держала эту коробку и ела из нее печенье. Прислушивалась ли она к его словам, когда он говорил по телефону? Зрел ли в ее голове план? Могла ли она всего через час после того, как с жаром отвечала на его ласки, хладнокровно задушить молодую девушку?

Все внутри бунтовало против этих мыслей, но Максим точно знал, что иногда сюрпризы подкидывают даже те, в ком уверен на сто процентов. А Элизу он почти не знал.

Если она где-то спряталась, рано или поздно ей понадобится вода. И если она ее не найдет, то устроит новый пожар. Конечно, теперь, когда она завершила ритуал и обладает всей силой, наверное, может в любой момент добыть себе воду, но шанс найти ее по внезапно вспыхнувшему огню оставался. Пусть крохотный, но уже что-то.

Максим позвонил дежурному пожарной части, но тот заверил, что никаких новых очагов возгорания в городе нет. Пообещал позвонить, если где-то загорится даже мусорная урна. Это уже четвертый.

Первым из четверых отозвался Дима. И голос его звучал крайне удивленно.

– Странное дело: я обзвонил всех, кто был в самолете, все живы.

– В каком смысле? – Максим остановился посреди гостиной, куда уже успел дойти с чашкой чая.

– В прямом. Все, кто летели рейсом Санкт-Петербург – Алексеевск, живы и здоровы.

– А еще какие-то самолеты опаздывали в тот день?

– Не-а. Я проверил. Там до и после этого самолета два часа вообще никого не было. Сам понимаешь, аэропорт не сильно загруженный.

Максим поставил чашку на столик и сел в кресло, уставившись в стену. Тогда кто же эта девушка в лесу? Если действительно дочь Людмилы Бариновой, то почему соврала водителю, что прилетела на припозднившемся самолете? Ее ведь не было на борту.

Нет, не складывается. Если ее не было на борту опоздавшего лайнера, откуда она знала, что он опоздал? Едва ли специально узнавала, слишком сложно. Да и зачем? Откуда она знала, что водитель спросит? Откуда она знала, что Дима вообще будет его допрашивать?

Она действительно прилетела на этом самолете, лжет кто-то другой. Есть кто-то в Димином списке, кого на борту не было, но кто говорит, что был.

– Ты точно с каждым лично разговаривал? – на всякий случай уточнил Максим.

– Ну да, – заверил Дима. – Кроме Кристины, конечно. С ней-то чего разговаривать?

Неясная догадка, продолжавшая жить внутри, подняла голову.

– А можешь мне сказать, во сколько точно приземлился самолет, во сколько выдали багаж?

– Сейчас. – В трубке что-то зашуршало, наверное, Дима сверялся с распечатками. Он не любил читать с экрана, всегда старался распечатать все документы. – Приземлился в 18.24, багаж начали выдавать в 18.39.

А автобус отходит от аэропорта в 18.45. Шесть минут на то, чтобы забрать чемодан, выйти из здания аэропорта и добежать до остановки. Аэропорт в Алексеевске маленький, это не огромный Пулково в Санкт-Петербурге. Успеть к закрывающему двери автобусу можно.

– Я тебе перезвоню, – сказал Максим, отключаясь.

Ему нужно было посмотреть список входящих звонков. Кристина позвонила ему в 19.02. Автобус ушел семнадцать минут назад. Где она была все это время? Чего ждала?

В памяти всплыли слова Дениса Дмитриевича, профессора из Санкт-Петербурга:

«Она девочка очень способная. Всю себя работе отдает, ни мужа, ни детей до сих пор не завела. Бывает, ночи напролет в библиотеке проводит».

Его еще тогда удивило, что профессор упомянул отсутствующих мужа и детей. Разве в возрасте Кристины уже стоит переживать по этому поводу? А если Кристине уже под тридцать, и она все еще не то что замуж не вышла, а вообще ни разу не была близка с мужчиной, отношений не заводила и на свидания не ходила? Как та девушка из леса…

Новый звонок. На этот раз в Питер. После коротких приветствий, Максим спросил:

– Слушай, Денис Дмитрич, а сколько лет этой твоей Кристине?

Профессор заливисто рассмеялся.

– Совершеннолетняя уже, не переживай.

– А поточнее?

– Двадцать восемь или двадцать девять, не помню точно.

Значит, аспирантке Валентеева примерно столько же лет, сколько и девушке в лесу. А дочке Бариновой должно быть около двадцати двух, если она родилась через несколько месяцев после пожара. И Кристина показалась ему очень уж юной, он сразу обратил на это внимание.

– А у тебя есть ее фотография? – спросил Максим.

Денис Дмитриевич немного помолчал, а когда снова отозвался, голос его звучал уже серьезно, без смешков:

– Я не понял. Зачем тебе ее фотография? Что там у вас происходит?

– Потом объясню, честно. Сейчас некогда.

– Есть, наверное, какие-то общие.

– Пожалуйста, найди и скинь мне. Это очень срочно.

Профессор пообещал поискать и действительно нашел. Телефон коротко пиликнул буквально минуту спустя. На экране высветилась общая фотография нескольких человек: трое мужчин и четыре женщины. Даже если бы не подпись внизу «Вторая слева», Максим все равно ее узнал бы. Та женщина из леса – настоящая Кристина.

Он быстро вывел на экран снимок девочек, проводивших ритуал, увеличил, разглядывая Людмилу. Прическа сильно меняет черты лица, да и дочери не всегда похожи на матерей, но определенное сходство все равно прослеживалось. Тот же разрез глаз, чуть опущенные вниз уголки рта, высокие скулы.

Дышать стало трудно. Но как лже-Кристина могла убить Кристину настоящую, ведь она была в одной с ним машине в тот момент? Ответ пришел еще раньше, чем Максим успел додумать вопрос: Шурка. Это хозяек основ лже-Кристина убивала самостоятельно, наверное, чтобы получить их силу, а убить другого человека мог кто угодно.

Убить самого Шурку у нее тоже была возможность. Максим высадил ее неподалеку от его дома, да и затем она пришла туда довольно быстро. Значит, была где-то рядом. Зачем она его убила – другой вопрос. Возможно, просто убрала ненужного уже свидетеля, возможно, он в чем-то оплошал. Например, не должен был оставлять в квартире Виктории змею. Наверняка у Кристины было с собой противоядие, но если бы пришлось им воспользоваться, возникли бы лишние вопросы. Кристина была рядом, когда позвонила Яна и сказала, что выяснила что-то по поводу фотографий. Она могла испугаться, что полиция вот-вот выйдет на Шурку, а тот сдаст ее.

Опять же книга, которую она нашла. Ведь сказала же, что раньше никогда ее не читала, всего лишь копии некоторых страниц видела, а про ритуал вообще только слышала, но так много знала о нем. Почему это не насторожило их сразу?

Нужно срочно позвонить следователю.

Максим закрыл фотографию, чтобы найти в памяти нужный номер, но звонок в дверь остановил его. Так и держа телефон в руке, он вышел в крохотную прихожую. На пороге стояла Кристина.

– Я решила приехать лично, – улыбнулась она. – Нашла кое-что интересное.

– Проходи, – Максим посторонился, лихорадочно думая, что делать.

И если лже-Кристина – хозяйка Смерти и маньяк, которого они ищут, то где же тогда Элиза?