В небольшой оранжерее одуряюще пахло розами. К утру расцвели сразу несколько кустов, и аромат пышных бутонов разносился по воздуху. Среди прочих запахов Элиза различила тонкий, нежный аромат Баркароле и сразу направилась к ним. Так и оказалось: несколько высоких кустов украсились большими, темно-пурпурными бутонами. Этот сорт Элиза посадила совсем недавно, он еще не должен был зацвести, поэтому она не удержалась и немного «помогла» ему, хотя не позволяла себе подобного с другими кустами. Вот уже почти два года в ней жили, пусть и половинные, силы Воды, Жизни, Земли и Воздуха, но она не разрешала им часто прорываться наружу.

Теперь у нее было все то, что обещал когда-то Максим: маленький домик на берегу моря, возможность плавать столько, сколько захочется. Она больше не оставалась одна наедине с огнем, и тот, как будто обидевшись, тоже притих, не тревожил ее внезапными и неконтролируемыми вспышками.

Как только появилась такая возможность, они собрали вещи и втроем уехали из Лесного. Ни она, ни Максим, ни Яна не жалели об этом. На новом месте пришлось начинать все заново, но никого это не огорчило. Не в первый раз.

Денег хватило только на крохотный домишко в маленькой деревне, где не было даже приличного магазина, не говоря уже о школе для Яны, зато он стоял в тихом месте на самом берегу моря. Деревня не была туристической, поскольку море в этом месте оставляло желать лучшего: берег был крутым, дно – слишком каменистым, а вода – прохладной из-за подводных течений. Здесь даже в разгар сезона не толпились, не шумели туристы. Элизу это устраивало: море было в полном ее распоряжении, а температура воды не пугала. Яну приходилось каждый день возить в соседний город, но если ее это и огорчало, то она не показывала вида. Главное: отец смирился с ее желанием учиться на юридическом факультете, за это она была готова простить ему многое.

Максим привел в порядок дом, заново оборудовал себе мастерскую. Близость города позволила найти новых заказчиков, и уже очень скоро ему снова перестало хватать рук. Народ в этой местности был богаче жителей Лесного, поэтому работы оказалось много. Порой он ночами пропадал в мастерской, а иногда, вот как вчера, даже оставался в городе с ночевкой, если того требовали какие-то неотложные дела с заказчиками или поставщиками.

Элиза по-прежнему преподавала. Теперь только по Скайпу, благо интернет здесь это позволял. Учеников взяла немного, просто чтобы придерживаться расписания, да и деньги лишними никогда не бывают. Зато придумала себе новое хобби: выращивание роз в оранжерее. Сама не понимала, откуда вдруг в ней проснулось такое желание, и подозревала, что наложили свой отпечаток новые силы. Не зря та же Тамара, бывшая хозяйка Воздуха, заведовала озеленением целого города, да и у Инги, хозяйки Земли, был красивый сад.

В общем, жизнь быстро наладилась и потекла своим, неторопливым и размеренным чередом. Ровно до вчерашней ночи.

Элизе снова, впервые за долгое время, снился огонь. Она опять находилась в огненном аду, но на этот раз не на чердаке, а в подвале. Огонь был повсюду, от жара пузырями вздувалась кожа, и выхода из этого ада не было. Элиза проснулась от собственного крика, села на постели с бешено бьющимся сердцем и почти сразу увидела тлеющие занавески. Ей и раньше всегда удавалось в подобных случаях не допустить масштабного пожара, а теперь, когда в ней жила Вода, занавески погасли быстро. Элиза сорвала их, сунула в мусорный мешок и, несмотря на глухую ночь, почти целый час плескалась в прохладных волнах моря.

Максим дома не ночевал, Яна спала крепким сном здорового подростка, а потому происшествие удалось скрыть. Даже новые занавески никого не удивили: Элиза иногда меняла предметы интерьера в доме.

Она не понимала, почему огонь снова проснулся. Весь следующий день она чувствовала его внутри, и это уже подзабытое ощущение тревожило, заставляло все время возвращаться мыслями к ночному кошмару. Поэтому, когда появилась возможность пролить свет на происходящее, Элиза ею воспользовалась.

После обеда, как и каждый день, она занималась розами. Яна, считающая последние дни каникул перед новой, взрослой студенческой жизнью, обычно спала или читала в своей комнате, но в этот раз неожиданно появилась в оранжерее. Элиза услышала ее осторожные шаги, а затем увидела среди розовых кустов такие же розовые волосы: бывшая блондинка Яна меняла цвет волос с периодичностью раз в две недели.

– Ты одна? – заговорщицким шепотом спросила она, приближаясь к Элизе.

– Конечно, – кивнула та. – Твой отец в мастерской.

– Это прекрасно, потому что я с просьбой.

И тон, и вид семнадцатилетней Яны говорили о том, что просьба эта Элизе не понравится. Точнее, она не понравится Максиму, а Элиза, как всегда, будет вынуждена сглаживать углы между чего-то отчаянно желающей Яной и ее не менее отчаянно сопротивляющимся этому желанию отцом. Не в первый раз.

Элиза положила на полку большие садовые ножницы, которыми как раз работала, и посмотрела на Яну, предлагая озвучить просьбу. Та немного помялась, но затем выпалила:

– Можешь договориться с папой, чтобы я не жила в общаге?

Яна поступила в университет не в соседнем городе, а в областном центре, который находился почти за четыреста километров от их деревушки, и завтра должна была отправиться во взрослую жизнь. Правда, предполагалось, что жизнь эта начнется именно в университетском общежитии.

– Ты все-таки хочешь снимать квартиру? – уточнила Элиза.

Этот вопрос обсуждался на семейном совете, но было решено, что подобный вариант им пока не по карману.

– Я помню, что это дорого, – нетерпеливо замотала головой Яна. – Но я нашла хороший вариант, и на двоих это небольшие деньги.

– На двоих? Ты хочешь снимать квартиру с подружкой?

– Ну, не совсем с подружкой… – Яна скорчила забавную рожицу, и Элиза все поняла.

Еще во время вступительных экзаменов Яна познакомилась с неким молодым человеком, о котором не переставала говорить. Парня этого никто не видел, поскольку знакомы они были всего-ничего, однако было понятно, что Яне он нравится. Она частенько засиживалась допоздна, общаясь с ним в интернете, а днем периодически болтала по телефону. Элиза только усмехалась этой девичьей влюбленности, а Максиму парень уже заранее не нравился. Ко всеобщему удивлению он внезапно оказался тем отцом, который готов под лупой разглядывать каждую особь мужского пола, приближающуюся к его дочери, и, конечно же, находить недостатки. То ли история с Шуркой так на него повлияла, то ли просто дурной характер, но Элиза уже представляла, что он скажет в ответ на желание Яны снимать квартиру с парнем.

Однако она знала и Яну. Если уж той что-то втемяшится в голову, она не отступит. Упрямства в этой девчонке было хоть отбавляй, и с годами оно росло в геометрической прогрессии.

– Ты отца до инфаркта хочешь довести? – поинтересовалась Элиза. – Подожди хоть до восемнадцати.

– Это же еще через полгода! – Яна возмущенно посмотрела на нее.

– Боишься, что через полгода парень передумает?

– Боюсь, что через полгода не будет такого хорошего варианта с квартирой. А так мы нашли недорого и от университета недалеко. И мы же обе знаем папу: семнадцать мне, восемнадцать или двадцать пять – ничего не изменится. Ну пожалуйста, Элиза, папа тебя послушает и не станет ругаться!

Элиза недоверчиво прищурилась.

– Ругаться? То есть квартиру вы уже сняли?

Яна притворно-стыдливо опустила взгляд, по щекам ее пополз яркий румянец. Элиза шумно выдохнула. Что за упрямая девчонка! Вся в отца. Будь тот чуть менее упрям, она бы сейчас не стояла среди одуряюще пахнущих роз, а лежала на кладбище в Лесном вместе с Викой, Тамарой, Ингой, и Мариной.

– Ладно, – наконец сдалась Элиза. – Но услуга за услугу.

Яна тут же вскинула голову.

– Для тебя – все, что угодно!

– Ты же поддерживаешь связь с Первушиным?

Вопрос не нуждался в ответе, потому что Элиза знала, что это так. Александр Семенович Первушин после того дела так нахваливал Яну за острый ум, внимательность к деталям и бесстрашие, что про нее даже писали в газете. Чему она, ясное дело, была очень рада, и что, дело еще более ясное, раздражало Максима. Правда, Элизе казалось, что именно тогда он окончательно и смирился с будущим образованием дочери.

Хоть они и уехали полтора года назад за тридевять земель, а со следователем Яна продолжала переписываться.

– Можешь узнать у него, как там дела у Бариновой? Он наверняка в курсе.

В любое другое время Яна наверняка поинтересовалась бы, зачем Элизе эта информация, но в этот раз она была так взбудоражена предстоящим переездом и так хотела, чтобы радость ее ничего не омрачило, что не стала вдаваться в подробности. Просто пообещала все разузнать. И обещание свое сдержала.

Сегодня утром, когда Максим уже грузил ее многочисленные чемоданы в багажник, одновременно ворча, что ее не пустят с таким количеством вещей в автобус, Яна выкроила минутку и осталась с Элизой наедине.

– Я все узнала, – шепотом сообщила она. – Можешь больше не переживать: Анну Баринову застрелили при попытке к бегству.

Элиза почувствовала, как перехватило дыхание.

– Когда? – охрипшим голосом спросила она, и так зная ответ.

– Вчера ночью.

Вчера ночью погибла Анна Баринова, которую они знали под именем Кристины. Хозяйка Смерти. Вот что спровоцировало выброс силы Огня, вот откуда ночной кошмар!

Элиза, как и сама Анна, не умела чувствовать появления новой силы. Когда-то это и спасло ей жизнь: Анна не поняла, что Элиза еще жива, поторопила события. А Элиза до сих пор не понимала, как ей удалось вызвать дождь и точно ли она его вызвала, не было ли это простым совпадением. Возможно, повлиял сильный стресс и перспектива близкой смерти. Говорят, в такие минуты и у обычных людей просыпаются невероятные способности.

Умение чувствовать чужую силу пришло несколько позже. Появлялось медленно, росло внутри, как маленькая семечка постепенно превращается в зеленый росток, а затем – во взрослое дерево. Противоположные силы сдерживали друг друга, не давали пользоваться собой так, как хочется. Даже огонь теперь у Элизы частенько не получалось разжечь как раньше: одним взглядом, одним желанием. Вода мешала этому. Элиза от этого не страдала, а вот Анна, наверное, была недовольна, ведь Жизнь теперь сдерживала и ее способности.

И вот Анны нет. Элиза осталась единственной полноправной хозяйкой всех основ. Их теперь не по половинке, а все. Рано или поздно она научится их чувствовать. Управлять по своему разумению, конечно, не сможет, пока не завершит ритуал, но едва ли она когда-нибудь на это решится.

– Ты ведь понимаешь, что это означает, да? – с тревогой в голосе спросила Яна.

– Я понимаю, – заверила ее Элиза. – Но не стоит пока говорить об этом. Даже твоему отцу.

Проводив Максима и Яну на автовокзал в соседний город, Элиза занялась неотложными делами, а затем зашла в оранжерею, проведать розы. Распустившиеся Баркароле цвели красиво, пышно, насыщая воздух невероятным ароматом. Только один бутон в самом низу куста оставался нераскрытым. Элиза присела на корточки, несколько долгих секунд разглядывала его, а затем протянула руку и взяла в ладонь. Бутон, повинуясь чужой воле, торопливо увеличился в размере и развернул лепестки. Насыщенно красные внутри, они становились почти черными по краям и казались бархатными на ощупь. Элиза погладила большим пальцем один, а затем коснулась бутона второй рукой. Роза продолжала раскрываться, теперь уже демонстрируя желтую сердцевину, лепестки становились мягкими, вялыми, аромат исчез. Еще минута – и на ладони Элизы лежал высохший, утративший красоту мертвый цветок.

– Что ты делаешь?

Элиза вздрогнула и едва не упала, с трудом удержав равновесие. Торопливо отдернула руку, и прекрасная роза Баркароле осыпалась на землю серым пеплом.

Максим, не заметивший ничего необычного, смотрел на нее сверху и улыбался.

– Ты уже вернулся? – Элиза поднялась на ноги. – Как все прошло?

– Нормально, – Максим пожал плечами. – Усадил девицу в автобус, дал водителю пару тысяч, чтобы он закрыл глаза на количество ее чемоданов и нашел для них место. Надеюсь, ее встретят, иначе даже не представляю, что она будет делать с этими вещами.

Последнюю фразу Максим сказал намеренно ворчливо, не уточняя, кто именно должен встретить Яну. Элиза тоже выполнила свое обещание и еще вчера вечером поговорила с ним о том, где и с кем будет жить Яна во время учебы. Небольшого скандала, конечно, избежать не удалось, но к тому моменту, как Максим решил поговорить об этом с Яной, он уже, по крайней мере, мог не вопить через каждое слово «Только через мой труп!»

– Я уверена, что ее встретят, – мягко заверила Элиза. – Яна – умная девочка, она не даст себя в обиду. Кстати, я тоже хотела попросить тебя кое о чем.

Максим вопросительно посмотрел на нее, и она продолжила:

– Раз уж мы решили все вопросы с Яной и у нас появилось свободное время, давай съездим в Лесной.

– В Лесной? – недоверчиво переспросил Максим. – Зачем?

Элиза неловко пожала плечами.

– Я подумала, что мне стоит навестить могилы девочек. Как бы то ни было, а мы связаны. Часть каждой из них всегда будет со мной. И я хотела бы как минимум привезти им цветы.

Максим долго разглядывал ее лицо, и Элиза понятия не имела, что он читает на нем. Наконец он улыбнулся, поцеловал ее и согласно кивнул.

– Хорошо. Если тебе это нужно – хорошо. Я думаю, мы сумеем выкроить несколько дней на поездку. Да и Стрельников давно зовет в гости, соскучился, видать.

Элиза улыбнулась в ответ. Этим утром она действительно поняла, что ей нужно навестить могилы невольных подруг. Всех, кроме Анны. Та, пожалуй, обойдется.