— Твою мать… — выдохнул участковый, медленно вытаскивая изо рта сигарету и во все глаза рассматривая разрытую могилу, где как раз двое местных мужиков откопали уже начавший разлагаться труп парнишки.

Утром, едва проснувшись и позавтракав удивительно вкусным омлетом, который для них приготовила хозяйка дома, Рита и Марк поспешили попрощаться. К источнику они, конечно, не поехали, вместо него направились к местному участковому, рассудив, что рыть могилу самостоятельно — не самая лучшая идея. Во-первых, у них даже лопаты нет, во-вторых, за такое можно здорово схлопотать.

Участковый оказался совсем молоденьким. Видимо, чтобы казаться старше, он тщательно отращивал усы и бороду. Те росли невнятными клочками, делая его похожим скорее на бродягу, чем на представителя власти. Впрочем, что Рите, что Марку было плевать на то, как он выглядел. Главное, он находился на месте и не отказался их выслушать.

Увидев незнакомых людей на своем пороге, Максим Витальевич, как они уже успели прочитать на стенде информации, поспешно захлопнул ноутбук и попытался изобразить крайнюю занятость, начав перебирать лежащие на краю стола папки.

— Что случилось? — спросил он, не глядя на них.

Только тогда Рита вдруг сообразила, что они не решили, о чем будут говорить полиции. Нельзя же прийти и сказать, что призрак мальчишки указал им на чужую могилу, где якобы похоронили и его самого.

Оказалось, можно.

Пока Марк спокойно, с абсолютно невозмутимым видом, рассказывал участковому о причине своего визита, брови не только Максима Витальевича, но и самой Риты подползали все ближе к челке. Он не солгал ни в чем, разве что не стал упоминать, как именно они узнали, в какой деревне искать следы Павла. Рита была благодарна ему и за это.

Выслушав Марка, Максим Витальевич откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, недоверчиво глядя на него.

— То есть вы медиум? — уточнил он.

— Да, — кивнул Марк.

— И к вам приходит дух, как вы считаете, уже покойного Павла Симонова?

— Вы ведь тоже так считаете.

Максим Витальевич хмыкнул и перевел взгляд на Риту.

— А вы тоже медиум?

— Нет, — ответила та. — Я просто помощник, — торопливо добавила она, пока Марку не пришло в голову рассказать, кто она. Рита уже не знала, чего от него ожидать, а потому даже не удивилась бы.

— И он сказал, что его закопали в той же могиле, что и покойного Петра Степановича Филоненко? — продолжал спрашивать участковый, снова повернувшись к Марку.

— Он показал, — поправил его тот. — Но это же логично, подумайте сами. Вот представьте, вы убили человека, и вам надо спрятать труп. Вы знаете, что на кладбище есть свежая могила, что родственников у покойного немного, и те его недолюбливали…

— А это вы откуда знаете? — перебил участковый, подозрительно прищурившись.

— С ним я тоже успел пообщаться, — как ни в чем ни бывало ответил Марк. — Поверьте, я знаю толк в родственниках с плохим характером.

Максим Витальевич понимающе хмыкнул, машинально поправив кольцо на правой руке. Рита едва сдержала улыбку, заметив это.

— Так, ну ладно, предположим, я вам поверил, — участковый скептически улыбнулся, хотя Рита видела, что он им на самом деле поверил. Или, как минимум, они разбудили его любопытство. — Что вы от меня хотите? Чтобы я раскопал могилу?

— Едва ли лично, — ухмыльнулся Марк. — Но, полагаю, в деревне найдется парочка здоровых мужиков, готовых на такое дело за щедрую оплату?

Услышав про деньги, Максим Витальевич, который уже собрался встать со стула, сел обратно.

— Вы заплатить хотите? Зачем? Какой у вас интерес?

— Мой интерес в спокойной жизни, — снова невозмутимо-честно ответил Марк. — Призрак Павла не дает мне покоя. Вы не представляете, что такое, когда призраки приходят по ночам.

— Бог миловал.

На долю секунды Рите показалось, что участковый сейчас суеверно перекрестится, но он сдержался.

Еще через час они оказались на кладбище в сопровождении двух местных мужиков с красными лицами, от которых несло перегаром за километр. Похоже, им было все равно, что копать: могилу или обычную яму. Главное, чтобы за это нормально заплатили, а деньги, обещанные Марком, показались им весьма щедрой оплатой за такую работенку.

Лопатами они орудовали быстро, даже на перекур ни разу не попросились, и спустя минут пятнадцать откопали труп.

Если до этого участковый еще пытался изображать скепсис и спрашивать, где у них скрытая камера, то теперь со смесью ужаса и почему-то радости смотрел на Марка. Впрочем, причину его радости Рита скоро поняла. Бросив взгляд на мужиков, которые отошли на несколько шагов от разрытой могилы и принялись вытаскивать немного подрагивающими руками из карманов сигареты, Максим Витальевич поманил Марка чуть в сторону. Рита посчитала, что как помощник имеет право последовать за ними.

— Я сейчас начальству докладывать буду, — тихо сказал участковый, — опера с района приедут, не мне же убийством заниматься. Вам лучше свалить до этого момента. Сам понимаешь, ты же первый подозреваемый. Никто не поверит, что место захоронения тебе призраки показали.

Марк понимающе кивнул. Встречаться с полицией у него не было никакого желания, второй раз так может и не повезти.

— А как вы будете объяснять, как нашли тело? — поинтересовалась Рита.

Участковый беспечно махнул рукой.

— Провел опрос, нашел свидетелей. Сами видите, что за бутылку тут кто угодно что угодно скажет.

Рита бросила быстрый взгляд на Марка и тот едва заметно кивнул ей, давая понять, что его все устраивает. Попрощавшись с Максимом Витальевичем, которому не терпелось доложить начальству о своей находке, они поспешили к машине.

— Теперь домой? — уточнила Рита, забравшись внутрь.

— Домой, — со вздохом кивнул Марк, медленно выпрямляя ноги. — Надеюсь, я выполнил желание Павлика, и он больше не будет ко мне приходить.

Рита послушно завела двигатель и медленно выехала на дорогу. Ей хотелось поскорее вернуться домой, но в то же время она немного жалела, что через пару часов приключение закончится. Оно было интересным, хоть и немного пугающим. И ей определенно было жаль расставаться с Марком, но никаких причин для встреч она больше не находила. По крайней мере, пока.

— Болит? — спросила она, мимолетно взглянув на то, как он морщится, пытаясь выбрать удобное положение. Ночной дождь собирался пойти на второй круг, на лобовое стекло уже упало несколько капель.

— Столько ходить-то, — фыркнул Марк. — Наверное, придется согласиться на курс уколов. Ваша врачебная братия вечно норовит прописать мне всякие курсы, терапии, лечебные физкультуры и прочую дрянь.

Рита снова посмотрела на него, оторвав взгляд от дороги. На третий день за рулем она стала чувствовать себя более или менее уверенно, а на проселочной дороге следить особо было не за чем.

— Ты что же, ничего такого не делаешь?

— Редко.

— Почему?

— А зачем? Врачи и так говорили, что я не смогу ходить. Но вот, я хожу.

— Может быть, если бы ты продолжал лечение, то смог бы ходить без трости и не умирать после двух дней на ногах?

Марк бросил на нее такой испепеляющий взгляд, что Рита даже поежилась. На его лице отражалось крайнее недовольство, как будто она сказала что-то такое, что говорить не имела права. В какой-то момент ей даже показалось, что он сейчас наградит ее не самым лестным эпитетом и велит молчать до самого города, но он ограничился почти вежливой фразой:

— Ты прям как моя мать.

Рита решила больше не трогать эту тему, и какое-то время они ехали молча. Они уже добрались до трассы, вокруг появилось множество других машин, и ей приходилось внимательнее следить за дорогой. Марк тоже не проявлял желания болтать, просто смотрел в окно, изредка морщился и потирал ладонью колено.

Когда до города оставалось несколько километров и они встали в привычную пробку, Рита снова решилась нарушить молчание:

— Почему ты сказал участковому правду?

Марк удивленно посмотрел на нее, словно она задала самый глупый в мире вопрос.

— А что я должен был ему солгать? Что видел, как месяц назад кто-то ночью закапывал туда труп? Так он прекрасно знает, что я не местный и видеть этого не мог. Вот тогда точно подумал бы, что это я его убил.

Рита на несколько секунд замолчала, обдумывая его слова. Конечно, он был прав, но все же говорить про призраков обычным людям она считала глупостью. Она сама еще несколько дней назад только покрутила бы пальцем у виска.

— Ну, не знаю. Анонимку написать?

Марк рассмеялся, и смеялся так долго, что Рита почти обиделась.

— Ты серьезно? — наконец спросил он. — Анонимку? Марго, такая глупость не пришла бы в голову даже Лере.

Вот теперь Рита действительно обиделась. Не то что бы она считала Леру глупой дурочкой, но все же она как минимум старше и всю жизнь прожила среди людей, а не в клинике для душевнобольных.

— Мне не нравится имя Марго, — только и сказала она, стараясь, чтобы голос прозвучал обычно, но Марк, конечно же, прекрасно видел ее надутый вид.

— Ладно, не злись, — он примирительно тронул ее за локоть, но руку тут же убрал. — На самом деле я пообщался с его почившей пару лет назад матушкой и знал, что он, во-первых, мальчик амбициозный и не упустит случая заработать пару очков в глазах начальства, даже если сначала затея кажется весьма сомнительной, а во-вторых, крайне любопытен. Так что шансы на успех были достаточно высоки.

Очередь из автомобилей совсем встала, поэтому Рита смогла повернуться к Марку на гораздо большее время, рассматривая его лицо.

— Это очень удобно, да? — с улыбкой спросила она.

— Что именно? — Марк чуть повернул голову к ней, но продолжал при этом смотреть в лобовое стекло.

— Узнавать что-то о людях, общаясь с их умершими родственниками.

— О, ты даже не представляешь насколько! — он тоже улыбнулся и наконец посмотрел на нее. — Особенно если учесть, что от мертвых ничего нельзя скрыть. Вот съела ты пару дней назад на ночь пирожное, никто из живых не знает, а мертвые знают.

Рита покраснела, пытаясь вспомнить, ела ли она пирожное и имеет ли Марк в виду ее или же это просто пример.

— И что, мертвые всегда следят за живыми?

— Нет, вовсе нет, — Марк снова повернулся к окну и по его губам скользнула странная ухмылка. — Вот, например, этот мужик, в могилу к которому закопали Павла, едва ли будет.

— Почему?

— Потому что он никого не любил в этом мире. Никого так сильно, чтобы после смерти затрачивать энергию ради них. Знаешь, умершим душам сложно удерживаться здесь, даже иногда на призыв приходить сложно. Этого нужно очень сильно хотеть, а все сказки о том, что мертвый дедушка следит за тобой с небес — действительно сказки.

— Значит, они могут делать это только если здесь остался кто-то, кого они сильно любят?

— Не только любят. Ненавидят, хотят отомстить. Испытывают любые сильные чувства. Вы, врачи, пытаетесь объяснить чувства и эмоции с помощью гормонов и импульсов в мозгу, но на самом деле это не так. То есть не совсем так. Любое сильное чувство — будь то любовь, ненависть, страх, радость — это нечто гораздо более сложное, чем просто набор определенных гормонов. И оно способно держать человека здесь даже после смерти, когда никаких гормонов уже в принципе нет. Чем я, собственно говоря, и пользуюсь. Иначе как бы я узнал, что ты вся такая сочувствующая и добрая и обязательно бросишься помогать нечастному калеке, стоит только надавить на жалость?

Последние его слова прозвучали с определенной долей сарказма, и Рите показалось, будто ее окатили ледяной водой. Она вспомнила выражение лица Марка в больничном дворе, затем тепло его рук, когда он касался ее, рассказывая о своей странной просьбе, видения, которые Лера показывала ей у нее дома и после которых она все же согласилась помочь. Значит, все это было спланировано? Талантливая игра на ее слабостях, чтобы она согласилась? А теперь, когда она стала не нужна, можно раскрыть карты?

Она посмотрела на Марка, но тот оставался удивительно спокоен. Лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.

— Ты специально подослал ко мне Леру? — спросила она, и даже ей самой голос показался каким-то чужим.

Марк безразлично пожал плечами.

— Это ее инициатива. Я лишь подтолкнул ее к этому. С Лерой это несложно, она наивная и доверчивая.

— Она тебя любит!

— Любит, — он согласно кивнул. — Но с ней и это несложно. Она как преданная собачонка: кто первый позаботился, того и любит.

— Ты сволочь, — выдохнула Рита.

Марк снова пожал плечами, ничего не возражая.

Рита включила поворотник и припарковалась у обочины. Они уже въехали в город и находились как раз недалеко от станции метро. Это была не ее ветка, для пересадки придется проехать полгорода, но ей было плевать. Находиться и дальше в одной машине с самовлюбленным гадом, который этого даже не скрывает, резко расхотелось.

— Оставишь меня здесь одного? — спокойно поинтересовался Марк, догадавшись о ее намерениях.

— Не хочу тебя больше видеть.

Рита несколько нервным движением попыталась отстегнуть ремень безопасности, но тот словно специально не поддавался.

— До дома еще далеко, я не доеду, ты же знаешь, — голос по-прежнему ровный.

— А это уже твои проблемы. Позвони преданной собачонке, она довезет.

Ей наконец удалось освободиться от ремня и открыть дверь. Не глядя больше на Марка, Рита выскочила из машины и с силой захлопнула за собой дверь.

***

Домой Рита ввалилась злая до невозможности, поскольку всю дорогу старательно себя накручивала. Правда, теперь она злилась скорее на себя: за то, что согласилась помочь, за то, что позволила себе очароваться Марком, за то, что не распознала в нем сволочь сразу. Повезло еще, что он не стал слишком долго играть роль вежливой зайки и открыл ей лицо до того, как она успела окончательно им увлечься.

Так даже лучше, говорила она себе. Не хватало только влюбиться в занятого мужика, как будто свободных мало. Лера определенно не тот кандидат, с кем стоило бы соревноваться.

Первым делом Рита поставила чайник и включила газовый нагреватель воды. Нагреватель был старым и давно требовал если не замены, то хотя бы технического обслуживания, а потому они с бабушкой не рисковали оставлять его включенным без присмотра на долгое время. Уезжая вчера утром в деревню, Рита, конечно, не подозревала, что не вернется на ночь, но все же выключила его, и за это время вода успела полностью остыть, а тело требовало душа. И голова тоже, но ей — Рита точно знала — душ не поможет. Она была из тех людей, кто способен мысленно прокручивать произошедшие события долгое время, рассматривать их со всех сторон, анализировать свое поведение и слова, думать, как надо было поступить и какие ошибки она совершила, а потому даже не надеялась избавиться от злости на себя и на Марка в ближайшее время.

До того, как ввязаться во всю эту авантюру, она собиралась поехать к бабушке на дачу. Пожалуй, стоило так и сделать. Конечно, впереди еще несколько рабочих дней, но она уже не надеялась на звонок от потенциальных работодателей. Неделю пострадает в деревенской тишине, пожалеет себя, поест бабушкиных пирогов со свежей малиной, а в следующий понедельник пойдет на «скорую».

Чайник закипел, засвистел через старомодный свисток, и Рита поспешила выключить газ. Она достала из шкафа коробку с липовым чаем, залила щепотку кипятком и, поставив на поднос все необходимое, направилась в гостиную. Устроившись поудобнее и включив телевизор, Рита внезапно наткнулась взглядом на пухлый конверт на стеллаже. Она положила его туда несколько дней назад и ни разу не заглянула внутрь. Первым порывом было схватить его, домчаться до квартиры в Апраксином переулке и вернуть всей этой ненормальной шайке, но она быстро передумала. Она честно выполнила свои обязанности, заработала эти деньги, с какой стати должна их возвращать?

Рита поставила чашку на поднос, поднялась с дивана и нарочито медленно подошла к стеллажу. Взяла в руки конверт, как будто его содержимое ее не волновало, и открыла его.

Сумма оказалась внушительной. На то, чтобы отвезти бабушку в Вену, конечно, не хватит, но месяца на два экономной жизни, чтобы дать себе еще немного времени на поиски работы мечты, — запросто. В этот раз Марк оценил свою жизнь гораздо дороже, чем это сделали за него в прошлый.

Рита вытащила из ящика шкатулку с уже потрепавшимся изображением балерины, где они с бабушкой хранили деньги, и положила в нее купюры. Следовало поторопиться, если она хочет успеть на последнюю электричку и уже сегодня оказаться на даче.

Однако ее планам опять не суждено было сбыться. Едва она упаковала рюкзак, как снова раздался звонок, но на этот раз не в дверь, а по телефону. Она взглянула на дисплей, но номер оказался незнакомым. Мысли не брать трубку даже не возникло: бабушка была уже не так молода, как хотела казаться, поэтому давным-давно, в тайне от нее, Рита на всякий случай дала свой номер телефона ближайшим соседям по даче.

— Да? — ответила она с замиранием сердца.

— Маргарита Александровна? — голос принадлежал немолодой женщине, но в нем не звучало ни капли тревоги, что немного успокоило Риту. Если бы что-то случилось с бабулей, абонент едва ли был бы так спокоен. — Петровская больница беспокоит, вы были у нас на собеседовании.

Рита молча кивнула, даже не подумав, что собеседница этого не слышит. Она ходила на собеседование в ту больницу больше месяца назад, когда только начинала искать работу, еще была полна энтузиазма и уверенности, что с легкостью ее найдет. Петровская больница была большой, совсем новой, с современной техникой, и находилась всего в двух станциях метро от ее дома. Оттуда ей даже не перезвонили.

— У нас появилась вакансия, если вы еще заинтересованы.

— Да, — слабо выдавила из себя Рита, все еще не веря в свою удачу. И уж точно не веря в такое совпадение: едва она рассчиталась со всеми пожеланиями сумасшедшей тройки, как работа ее мечты нашла ее сама.