Глава 1

Жилище дракона потрясло мое воображение. Огромная мрачноватая пещера изрезанная острыми углами навевала мысли о подземелье карликов. Точнее, могла бы навевать, не будь так загромождена всевозможным хламом. Чего здесь только не было. Старая, дряхлая, но, судя по сохранившимся частям, некогда изысканная мебель, новые и уже изрядно истлевшие ковры и гобелены. Золотая, серебряная, глиняная (и даже деревянная!) посуда. Насквозь проржавевшие доспехи. Книги. Картины. Музыкальные инструменты. И еще много всякой всячины, о которую можно свернуть шею, если не смотреть под ноги.

Эх, видела бы это моя мама, а то вечно она меня неряхой обзывает. Говорит, что ко мне в комнату без доспехов лучше не заходить. Ха! Да в моем жилище просто идеальный порядок. Было бы, с чем сравнивать…

Узрев в свете костра весь этот гимн старине, мы замерли у входа, раскрыв рты в немом удивлении. Да и вид самого владельца этой антикварной лавки потрясал. Все-таки хорошо, что там, на козырьке, он был скрыт мраком. Увидав спросонья ТАКОЕ, я рисковала вновь заснуть, но на сей раз вечным сном.

Охо-хонюшки… Иллюзии рушатся на глазах. Вот и детская вера в истинность всякого написанного в книге слова, последний раз дернулась в предсмертных в конвульсиях. Ибо, в десятках прочитанных мною трудов о драконах, приводивших подробное описание этих тварей и даже пестревших иллюстрациями, правды было до обидного мало. Меньше блошиной лапки. Во-первых, настоящий дракон оказался все же поменьше, нежели его рисовало буйное или же до жути перепуганное воображение авторов. Раза эдак в три. Во-вторых, он скорее походил на ящерицу, непомерно раздувшуюся после сытного обеда, чем на толстую крылатую коротколапую змею. Шикарный гребень, неизменный атрибут, присутствовавший на всех без исключения рисунках, на поверку оказался небольшим выступом, начинающимся выше глаз и тянущимся до лопаток. Только шкура еще более-менее соответствовала описаниям, ибо и вправду оказалась чешуйчатой. Но чешуйки от силы достигали размера ногтя, вместо заявленной портянки величиной с мужскую ладонь. И не блестели они, аки глаза блудницы при виде кошелька клиента, а матово мерцали радужными переливами на темно-зеленом фоне. Крылья? Оценить их размах представлялось затруднительным, поскольку в данный момент они были компактно собраны в «гармошку» и «домиком» прикрывали верхнюю часть туловища от шей до хвоста. Ко всем прочим различиям, все четыре лапы у представшего перед нами чудища были развиты примерно одинаково, в то время как большинство «знатоков» и «очевидцев» утверждало их несоразмерность. Дескать, передние конечности хилые и короткие. А вот фигушки! Такой «хилой» конечностью наступишь — и лепешка. От того, наверное, я и не опознала в нашем ночном визитере дракона. Или все-таки от страха совсем мозги в кашу растеклись? Пожалуй, и то и другое одинаково верно и приятно. Чего уж обманываться, струхнула я основательно. По сей час коленки подрагивают.

Кажется, наша реакция на увиденное, несказанно порадовала хозяина. Хотя… Не стану утверждать сие однозначно, ведь звание почетного драконоведа мне еще никто не присуждал. Но как иначе объяснить то, что пасть чудища растянулась в подобии улыбки, а золотые глаза блаженно сощурились? Впрочем, вполне могло статься, что монстр просто разминает челюсти в предвкушении обильной трапезы, имевшей глупость самой притопать к обеденному столу. А прищур… Возможно, он прикидывает, в какой очередности нас харчить: сперва — костлявых девиц и жилистого воина, оставив на десерт изнеженное, промаринованное вином менестрельское мясцо, или напротив — утолить основной голод мужским составом, а после побаловаться нежными девичьими филеями? Я бы в такой ситуации тоже призадумалась…

«Чем больше выбор — тем гуще седина. А уж морщин сколько!»

Степенно переваливаясь, безраздельный владелец старья и хлама двинулся навстречу нашей компании, походу своротив кресло и опрокинув корзину с кухонной утварью. Дребезжа, та покатилась по полу. Одному кувшинчику не повезло, его угораздило попасть под опускающуюся лапу. Ту, которая «хилая и недоразвитая». Получившийся в результате блин, вполне сгодился бы гостям в качестве развлечения — головоломка: «угадай, что это было?». Сколько бы мудрецов и ученых свернули себе мозги и повыдергивали волосы в поисках ответа… А уж если оговорить, что проигравший становиться очередным блюдом на хозяйском столе, дракон забыл бы само слово «голод».

Однако инцидент не прошел мимо внимания хозяина. Он притормозил. Подцепил когтем расплющенный кувшин, пристально рассмотрел и небрежно отбросил в ближайшую кучу древностей.

— Симпатичная вещица. Теперь, даже более чем раньше. Ну, чего встали у входа? Там дует. Давайте, давайте. Проходите. — Хозяин махнул освободившейся лапой, указывая в недра своей берлоги. — Вон туда. К огоньку.

Огонек? Ну-ну. Судя по всему, обитатель сего жилища отдал в жертву пламени совсем уж пришедший в негодность хлам. Принимая во внимание, сколько здесь этого добра, костер получился внушительный. Впрочем, при драконьих габаритах, ревущее пламя вполне могло казаться огоньком. А то и вовсе — искрой… У меня же, бушующая огненная стена вызвала настоятельное желание поискать пожарный колокол и несколько раз как следует в него ударить. Но, придя в гости, права не качают. Особливо, если гостеприимный хозяин — здоровенный, как похмельная голова, дракон.

Идти было страшно. Но и дальше изображать из себя бедных родственников мнущихся у порога в надежде на признание родства, становилось попросту неприлично. Пришлось двигаться. Гуськом, почти на цыпочках, мимо замершей в ожидании зверюги. Минуя гигантскую тушу, я каждый миг ожидала почуять остроту сжимающихся на шее зубов. Даже кожа под воротником зачесалась. В предвкушении…

Пронесло!

Пропустив нас вперед, дракон неудачно развернулся, вновь обрушив одну из куч барахла. Мне показалось это странным. Сколько он тут живет? А сломанных вещей меньше, чем можно предположить из увиденного… Или дракон периодически устраивает генеральные уборки, охапками выбрасывая весь поломанный скарб, или… он отнюдь не такой неуклюжий каким хочет казаться. Если верно первое, встает закономерный вопрос: почему здесь все еще так много древней рухляди? О втором варианте думать было неприятно. Получалось — хозяин пускает нам пыль в глаза. А зачем?

«Усыпить нашу бдительность.»

А вот это вряд ли. Иначе его следует записать в наивнейшие существа на свете. Как можно расслабиться в гостях у дракона? Ведь рядом такая зубастенькая пасть и коготочки длиною с локоть… Нет, на потерю бдительности с нашей стороны представитель древнейшего племени отнюдь не рассчитывает. Да и не к чему ему наша расслабленность. Один взмах хвоста, пара ударов лапами и все — привет Отмеряющему. Мы превратимся в фарш и филейные вырезки…

Размышляя над загадкой, я сбавила темп и получила ощутимый тычок в спину от менестреля. Одного взгляда на Огала было достаточно, дабы понять какое неземное блаженство он получает от соседства со следующим за ним драконом. Волосы бедного певуна стояли торчком и нервно шевелились. Глаза выросли раза в два и, уже не помещаясь в глазницах, отнимали законное место у щек. А сама мордашка приобрела эдакую аристократическую бледность с уклоном в зеленцу.

Красноречивым выпучиванием глаз, менестрель предложил мне шевелить копытцами. Я поднажала. А то, не приведи боги, даст наш певун дуба и оставит дракона без десерта. Не станет же хозяин сих хоромин питаться падалью? Не стервятник, чай, хоть и с крыльями…

За горами хлама и костром, вздымающим стену пламени, нам открылась еще одна пещерка. Поменьше, но значительно уютнее. В первую очередь, благодаря отсутствию склада древностей.

«Понятненько. Личные апартаменты. А то, надо полагать, был холл? Переделанный под хламушник ввиду отсутствия кладовки… Что ж… Рационально, практично и э-э-э… эксцентрично!»

У дальней стены «комнаты» была насыпана куча желтоватого песка. Его же бурые крупинки усыпали весь пол, затрудняя передвижение: в мелкозернистой кашице ноги вязли и проскальзывали. Рядом с большой насыпью, угадывалась кучка поменьше. Она была выровнена и покрыта парочкой пушистых ковров. Не самых древних, но уже изрядно пожеванных молью. Центральную часть композиции венчал стол. Точнее, его отполированная маслом столешница. Ножек не было. Или конструктивная особенность изделия не подразумевала их в принципе, или они были удалены хозяином за ненадобностью. Впрочем, могло статься, что сами отвалились от старости… Размеры столешницы внушали бессознательное уважение — за этаким «полигоном» без труда разместился бы десяток упитанных гостей. С сопровождающими их дамами… Большую часть «стола» занимало нечто, восхитительно напоминающее съестное. По крайней мере, копченый свиной окорок вряд ли был чем-то иным. И потемневшие бочонки подозрительно походили на винные… Огромное серебряное блюдо в самом центре изобилия, было завалено фруктами, которые успели частично подвясть, но от этого отнюдь не потеряли привлекательности в наших глазах. Вокруг еды громоздились кубки и тарелки, заманчиво поблескивающие в отблесках огня. Роль светильников исполняли две чаши с горящим маслом. Причем, по моему непредвзятому мнению, света от них было значительно меньше, нежели чада и смрада.

«Огонь, дым, чудище… Наличествуют все атрибуты страшной истории…»

Почти все. Не хватает вопящей жертвы.

«Так зачем же дело встало? Дракону только свистнуть — мигом организует…»

Открывшийся очам вид гастрономического изобилия, тотчас отдал приказ организму к началу слюноотделения. Особенно у певуна. Бедняга принялся так судорожно сглатывать, что казалось еще немного, и не справившись с потоком жидкости, он начнет капать ею себе под ноги. Ничего удивительного. Для прокорма туши, коей мог похвастаться наш певчий птах, еды требовалось куда больше, нежели ему перепадало в последнее время. Та четвертинка зайца, приконченная в недавнем прошлом, даже моего червячка не заморила. Куда там Огаловского удава завалить! Эти крохи только аппетит раззадорили. Единственный прок — не позволить желудку забыть о своих прямых обязанностях. А то он уже начал на менестреля переучиваться: все время непрерывно подвывает и бурчит. А тут такое!

Неужели для нас?

«Какие могут быть сомнения! Нафига дракону тарелки? Вино закусывать?»

А вдруг?

«И что, непременно набором на четыре персоны?»

Ну-у-у… Просто не верится, что счастье и нам наконец-то улыбнулось.

«Улыбнулось, улыбнулось… С демонстрацией зубов и гланд. Мечтай! Оно не вредно. Но как бы это не было откормом бычка перед убоем…»

Ну и что. Зато умрем сытыми и счастливыми.

Мой желудок тут же встрепенулся и выдал сольную партию. Очень громко и внятно. Предательские щеки моментально потеплели, приобретая пунцовый оттенок. Положение спас менестрель — его живот взревел в ответной солидарности, да так, что я грешным делом на дракона уставилась. Очень уж громогласный вой получился. Не человеческий. Но чудище само с немым удивлением глядело в нашу сторону. Тут уж вариантов оставалось… В ответ на наш удивленный коллективный взгляд, певун смущенно улыбнулся и… повторил на бис. Еще громче. Зато сей инцидент, как рукой снял мое собственное смущение. Бурчать за компанию — оно не так стыдно…

Стихающий рокот голодного менестрельского желудка, заставил дракона посмотреть на нашего певуна с уважением и… опаской. Еще бы! С человеком, способным утробным гулом согнать с гор лавину, следует держаться осторожно. Для такого прожоры и дракон — тьфу, на один зуб. Пережует и не заметит. С чешуей и костями.

Наверное, хозяин продовольственного изобилия тоже пришел к такому же выводу и, во избежание уменьшения численности своего племени на одну персону, пригласил нас к столу.

— Ну, путники нежданные, проходите. Располагайтесь, угощайтесь. Я тут, на скорую лапу собрал, чего было. Уж не обессудьте, на большее времени не нашлось. — А сам потрусил к бурой горке. Подгреб хвостом ее оплывшее основание. Оглядел критичным взглядом. Досыпал еще пару пригоршней песка… И взгромоздился сверху. Поерзал, устраиваясь поудобнее, удовлетворенно вздохнул и опустил голову. Чтобы тут же вновь поднять ее в недоумении, поскольку мы так и не сдвинулись с места, созерцая ритуал приготовления ложа.

— И чего вы тут царедворцев на аудиенции у монарха изображаете? Не гости, а почетный караул. А ну живо за стол! — Последняя фраза была произнесена таким грозным рыком, что стены пещеры затряслись, посыпая нас сверху мелкой крошкой.

Дальше медлить мы не стали. Один миг — и вся дружная команда принцессиных спасателей плюхнулась на ковер подле стола. Но с таким расчетом, чтобы нас от головы чудища отделяла широкая столешница. Сомнительное препятствие. Если что… Одно движение морды, и нас этим самым «барьером» всех и накроет. Сразу!

Столовых приборов не было. Дракону с его коготочками и без вилки обойтись можно, а нам как быть? Свои достать? Так неприлично. Немой упрек хозяину: мол, не доследил. Придется руками есть. И кинжалом… Хотя… Может оно и к лучшему. Нет нужды блюсти придворный этикет, нарезая еду малюсенькими кусочками и тщательно пережевывая. Попутно давясь слюной… А так, все просто: цапнула кусок побольше — и в рот. Пару раз прижала челюстями и заглотила как змея мышку. Лишь бы поскорее заглушить лебединую песню живота требующего провианта. К тому же, долго ли продержатся хорошие манеры в отчаянной борьбе с голодухой? Вон, даже принцесса, хоть и отставляет мизинчик в великосветской манере, но кусочки от окорока оттяпывает приличные. Вот бы ее сейчас Андаррский двор улицезрел — шок, и нервные припадки в рядах верноподданных гарантированы. А уж зрелище трапезничающего менестреля и вовсе не для слабых духом…

«Детей, женщин и пожилых людей просьба вывести из зала.»

Не шибко скромничая, Огал навалил себе такое количество снеди, что шаткий «столик» покосился в его сторону. При этом еда с его тарелки убывала со скоростью атакующего ястреба. Когда первая порция была сметена, ее незамедлительно сменила следующая. Но в кратком перерыве, певун все ж успел цапнуть ближайший к нему бочонок. Резким взмахам кулака пробил крышку. Наполнил бокал рубиновой жидкостью и единым махом влил в глотку, не вникая в тонкости букета.

Пока менестрель складывал в свою бездонную утробу «вторую смену блюд», я, пользуясь моментом, осторожненько увела у него из под носа откупоренный бочонок.

Тяжелый зараза… Через верх, как Огал налить не смогу, только вином одежду постираю… Как же быть? Зачерпнуть? Кубок длинный, весь «дыру» не поместится… Эх, тяжка моя судьбина. Без вина сидеть? Не хочу…

— Дай мне. — Покуда я маялась раздумьями, лорд Олланни вспомнил о хорошем воспитании некогда привитом ему. Увидев даму в тяжелом положении, не смог, как говориться, пройти мимо…

С легкостью, подхватив тяжелый сосуд, Алеис без труда наполнил им три кубка: мой, принцессен и свой. Интересно… Это забота обо мне, или все же о принцессе?

«Какая разница, главное — вино в бокале…»

Ну-у-у… Хоть бы раз «пойти не за компанию». Хочу, так сказать, персональное внимание!

«Для этого надо было принцессой Андарры родиться…»

Не… Тоже не то. Это долг. А мне бы просто так — по-дружески…

«Раскатала губешку. Того гляди — наступишь… И потом, почему сразу долг? Разве Лина сама по себе пустое место?»

Нет. Она красива, воспитана, образована, добра и из хорошей семьи… Не женщина — мечта! И почему до сих пор не замужем?

Вот так всегда, стоит набить пузо и тут же в голову начинает лезть всякая ерунда. Ну, какая мне разница, почему принцесса еще не пристроена? Может принцев подходящих не нашлось? Или у ее папы жесткие критерии отбора претендентов. Назначил, как в сказках, десяток испытаний с летальным исходом каждый — вот кандидаты и не спешат.

Я откинулась назад, удобнее устраиваясь на локте. Пока никто не видит, слегка распустила шнуровку на штанах, а то как-то тяжко дышать стало. Подхватила кубок и стала медленно цедить благоухающий виноградный нектар. Вино было восхитительно. Слегка сладковатое, с легким терпким послевкусием и сногсшибательным ароматом. Чудо. Подобные изыски, наверное, к королевскому столу не каждый праздник подают. А тут вон, пара бочонков для нас одних! Ох, чую, испортят нас такие излишества. Избалуемся. Будем каждый день к столу коллекционные вина и фелтовы крылышки требовать.

Бокал опустел и, стараниями лорда, наполнился вновь. Спустя время, рядом устроилась принцесса, так же как и я давеча, незаметно ослабляя пояс. Я хихикнула про себя, но, в кой-то веке, решила проявить такт и сделала вид, что ничего не заметила. Лина повернула ко мне свою чернявую головку и улыбнулась.

— Благодать. Хорошо-то как…

Опаньки! А мы все-таки расслабились. Я нежусь пузом кверху, принцесса — аналогично. Менестрель уже и вовсе глазки прищурил в сонном оцепенении. Правда не забывает в рот еду подкладывать. И бочонок его стараниями почти опустел… Только Алеис еще по сторонам поглядывает. Да и то, в перерывах между выискиваниями очередного куска на столе.

Впрочем, пока это не важно. Дракон лежит, прикрыв глаза, как откормленный кот на печи, усиленно изображая всем своим видом ленивое безразличие. Что ж, лучше уж так, чем грозный рык, демонстрация зубов и огненные фейерверки. Эти летучие твари, как мне помниться неплохо плюются огнем…

Принцесса осторожно тронула меня за плечо.

— Рина, ты какая-то мрачная. Что-то не так?

«Что-то? О нет! Да я же по пять дней в варде лазаю по отвесным скалам, отбиваюсь от толпы религиозных фанатиков и ужинаю в компании драконов. Самый обычный день. Типичней некуда!»

Ну, Лина, как сказанет чего-нибудь — хоть стой, хоть падай!

Я посмотрела на принцессу. Она впервые за все наше путешествие выглядела… умиротворенно. Из взгляда пропало настороженное выражение, разгладились стянутые в напряжении мышцы лица. Заботы и тревоги временно оставили ее. Не от беспечности. Нет. Похоже, она безоговорочно верила в драконьи принципы.

Счастливая… Мне бы ее уверенность.

«И что мешает?»

Недостаток знаний об объекте и прогрессирующая на почве всех последних событий подозрительность.

«Подозрительность может еще пригодиться, а знания… Так вон объект-то, глазки щурит. Есть шанс изучить.»

Похоже, он сам нас изучает…

«Можно подумать у него монополия на сии действия?»

Нет. Но пока он молчит и смотрит, пищи к размышлению у меня не много.

«Значит надо разговорить!»

Чтоб он слопал не в меру болтливую колдунью? Лучше уж подожду, пока этот монстр первый начнет. Он же тут хозяин. А в чужом доме не гоже свои законы устанавливать. Неприлично…

«Ой, какие мы культурные. И давно ли?»

Принцесса снова легонько ткнула меня.

— Рина?

В ответ, я слегка качнула головой и обозначила улыбку.

— Извини, просто задумалась.

— О чем?

Ну вот, принцессе хочется общения. И что ей ответить? Что я не разделяю ее веры в честность и порядочность драконов, поскольку во всех книгах этих чудовищ изображают коварными и кровожадными? И что? Либо Лина на меня не обидеться, либо высмеет, либо… сама поддастся моему настроению. И зачем это надо? По принципу: раз уж сама дергаюсь, так и другим покоя не видать? Не стоит…

— Так о чем ты задумалась? — Принцесса не унималась.

Ой, Лина, сама напросилась. Любопытство наказуемо! О чем я совсем недавно размышляла? Вот об этом и поговорим.

— Лина, а почему ты до сих пор не замужем?

Да уж, судя по виду, такой подлянки принцесса от меня не ожидала. Она удивленно округлила глазки. И поперхнулась вином, оставив у меня стойкое ощущение, что сделано это было нарочно, дабы выиграть время на раздумья. К моменту, когда принцесса прокашлялась, ее растерянность уже прошла.

— Рина, ты тоже считаешь, что приличная девица непременно должна при муже быть?

— Тогда мне следует расписаться в своем неприличии. Нет, конечно. Просто я недоумеваю. За такой девушкой как ты, мужики должны в очередь выстраиваться и на турнирах биться.

Лина смущенно порозовела и потупилась.

— Ну, на турнирах бьются… И руки моей уже неоднократно просили…

— Так в чем же дело?

— Не понравился мне никто.

— Не уж то в Андарре интересных мужчин нет?

— Есть, наверное. Только ведь не всякий, пойдет к моему отцу с матримониальными предложениями. Понимают, что помимо желания, надо еще и положение иметь. А из тех, кто это положение имеет, взгляда остановить не на ком. Сплошь и рядом избалованные, самовлюбленные типы, свято уверенные, что каждая женщина жаждет стать их супругой.

— Разве не так? Что тебя в них не устраивает?

— С ними скучно. Большинство ограничило свое образование умением писать и считать. Причем математические навыки применяются исключительно к деньгам и ставкам. Все что их интересует — это турниры, охота, балы и наряды.

— Еще девицы…

— Пожалуй. Только сама понимаешь, в моем обществе они об этом не говорят. Зато каждый начинает распинаться, скольких доблестных рыцарей он одолел, какого секача одним ножом завалил и так далее и в том же духе. Уже после третьего кавалера я могла наизусть пересказать речи всех последующих.

— А династические браки? Или принцев мало, на всех принцесс не хватает?

— Мало. Есть несколько государств, с которыми Андарра не прочь укрепить отношения при помощи брака. Да только там все больше принцессы в наследницах. А с дальними родственниками их королей нет смысла союз заключать. Сами правители к такому родству с опаской относятся — сегодня этот «родственничек» верноподданство изображает, а завтра королем стать захочет. Целесообразность подобного союза весьма сомнительна. Лучше уж у себя дома какого-нибудь герцога осчастливить и укрепить тем самым королевское влияние. Но трон вроде и так не шатается. Потому, могу привередничать.

— И что, отец не упрекает?

— Что ты. Однажды ошпарившись, он теперь панически боится повторить ошибку деда. Потому и передал решение этого вопроса в мои руки. Сказал, что не будет препятствовать, даже если моим избранником станет кто-то не самый знатный и богатый. Лишь бы мне по душе пришелся и был дворянином.

— Тем более. У тебя такая свобода выбора, а ты все еще не определилась?

— В Андарре меня окружали только камеристки, нянечки и фрейлины. Выбор — шире некуда.

— А балы? Они ведь именно для того и придуманы… Дабы общаться, знакомиться, флиртовать…

— Знакомиться?! Сколько себя помню, на каждом балу, все мелкопоместные дворянчики в моем присутствии начинали поклоны отвешивать и невнятно лопотать о своей вечной преданности трону. Плюс — явная, неприкрытая лесть моей «неземной красоте», уму, воспитанию, утонченности, элегантности… И так далее, и так далее, и так далее… Такие сладкоречивые потоки разводили — без меда во рту приторно становилось. А от избытка сладкого, как известно, тошнить начинает… Или же, вроде Алеиса, общение исключительно в рамках исполнения долга: «Что прикажет моя госпожа?». Какое там ухаживание! Ко всему прочему, пиры и празднества я покидала очень быстро. Из-за здоровья. Один два танца — и в кроватку.

— Нд-а. Тебя замуж выдать не легче чем меня.

— А тебя то почему?

— Я же магичка. Существо свободолюбивое и независимое. Большинству мужиков это не по вкусу. К тому же, мой круг общения широтой и разнообразием тоже не шибко то блистал. Одна-две деревушки. Мужской контингент коих не то, что истязал себя образованием — даже пресловутого счета и письма не все осилили. Ту уж, как говорит Вер: «Лучше в девках стариться, чем с дурнем маяться».

Лина неопределенно пожала плечиком. Было непонятно согласна ли она со словами моей подруги, или же общественные стереотипы ей роднее и ближе. Выяснить этот вопрос не удалось, ибо, в этот миг, удовлетворенно вздыхая и жмурясь, к нашему объевшемуся обществу присоединился насытившийся менестрель.

— О чем шепчетесь, девчонки? Мне показалось, или вы и вправду говорили о замужестве?

Лина вконец залилась краской, приобретя интенсивный оттенок алого. А я от такого хамства даже речи лишилась. На целый вздох…

«Этот пакостник подслушивал! Мы тут о своем, о девичьем, а он уши парусом растопырил!»

Ну ладно же…

— Ты еще мог что-то слышать? Странно… Твои челюсти такой треск подняли, что даже у меня уши заложило!

— Я ж менестрель, у меня слух хороший.

— Аппетит у тебя хороший. А вообще, ты прав. Мы тут с Линой кандидатуры невест обсуждали.

Заметьте, против истины не согрешила.

— Чьих невест? — Озадачился певун.

— Да вот, думаем в чьи руки пристроить одного прожорливого менестреля?

— Э-это меня, что ли? — Впал в ступор бедолага.

— Догадливый. — Похвалила я. — Есть мнение — тебе нужна повариха с королевской кухни. Только в кладовых дворца наберется достаточно еды для твоего прокорма. Думаю, в Андарре найдется подходящая кандидатура?

И я вопросительно посмотрела на Лину.

— О нет. Только не это! — Поддержала мою игру принцесса, озорно поблескивая синью глаз. — Как наследница престола, я не могу поставить благополучие страны под угрозу. А наш дорогой менестрель может стать непосильной ношей для бюджета. Отцу придется вдвое, а то и втрое увеличить статью расходов на содержание дворца, из-за резко возросшего потребления вина и продуктов. Нет! Предлагаю поискать ему место в сопредельных государствах. Заодно ослабим их морально и физически.

— А морально-то почему? — Продолжила дурачиться я.

— Ну, как же! Ведь не станет уважающий себя бард пить в одиночку?

А вот и нет. Судя по физиономии нашего певца — станет! Еще как станет, было бы что. Но, похоже, Лина не обратила на гримасы менестреля никакого внимание.

— Ему нужна хорошая компания. Таких же устойчивых к вину типов. А кто отчасти может сравниться с бардами? — Принцесса невинно взглянула на Огала, якобы ожидая ответа. Но дар речи к нему все еще не вернулся (исключительный случай для нашего пустобреха). — Солдаты! Уровень немного не тот, зато числом возьмут. Учитывая таланты нашего менестреля и его неограниченный, благодаря жене, доступ к винным погребам, через несколько вардов вся соседская армия окончательно сопьется… Эх, будь у Андарры захватнические планы, цены бы тебе менестрель Огалиус не было.

— Вы шутите, да? — Менестрель, обиженно оттопырив губу, переводил взгляд с меня на принцессу и обратно.

— Что ты! Мы о твоем будущем печемся. — Я сделала абсолютно серьезное лицо, внутренне покатываясь со смеху. — Наша принцесса все думает, как бы тебя отблагодарить за неоценимую помощь. Вот я и предложила пристроить тебя в хорошие руки. Только возникли разногласия: хорошие — это ласковые и заботливые, как считает Лина, или же крепкие и надежные, в моем видении вопроса. Я предлагаю тебя воительнице отдать. С ней, ты мигом добропорядочным отцом семейства станешь. Выпивка только за ужином по выходным, утром пробежка вокруг дворца и строевая подготовка на плацу. Выступления строго по расписанию и никаких взглядов в направлении других женщин. Иначе… — Я выразительно провела ребром ладони по шее.

От подобной перспективы, бедняга менестрель, отличавшийся хорошим воображением, содрогнулся всем телом, расплескав вино из наполненного до краев кубка.

— Ну и злюка же ты Ринка. Жизнь мою ломаешь. Я ж теперь к одетым в форму девицам подойти побоюсь.

Ой, врет и не краснеет! Да его ж от женского полу осадным тараном не отгонишь! В юбке ли, в штанах ли — главное баба!

— А они то самые темпераментные… — продолжал сокрушаться певун. — Эх ты… Ведьма… Ха! У меня тоже предложение есть. Ответное. Насчет твоего места при Андаррском дворе. Помощник палача! Будешь особо изощренные казни придумывать. С применением магической силы.

— У! Интересная идея! — Я «задумчиво» постучала себя пальцем по подбородку. — Согласна. Но с условием! Каждую новую задумку буду в первую очередь на тебе испытывать.

И одарила Огала своей самой лучезарной улыбкой. Тот пробурчал под нос какое-то ругательство и отполз подальше, предпочтя общество винного бочонка. Судя по его взглядам, общение с нами представлялось ему не менее рискованным занятием, нежели дерганье дракона за хвост. Если не более…

* * *

Что ж, каждый день преподносит нам новые знания. Вот и сегодняшняя встреча с драконом, позволила мне усвоить одну весьма ценную информацию — хорошее вино и сытный ужин после долгого воздержания, способны победить даже сильный страх. Наглядным примером чему, стал наш не очень то склонный к героизму менестрель. Еще пару часов назад он дрожал аки лист под проливным дождем, а теперь похрапывает, обнявшись со вторым бочонком вина. И присутствие громадного монстра под боком нимало не тревожит его мирного сна. Принцесса тоже с трудом удерживает осоловевшие глазки открытыми, временами потирая их своим изящным кулачком. И прячет зевоту в ладошку. Только мы с лордом еще «держим оборону»! Алеис, подобравшись, придвинулся поближе к расслабившейся принцессе, а я… Сижу, вперив взгляд в тушу дракона. И как ему не икается от такого пристального внимания? Вот же тоже гостеприимный хозяин — пригласил нас поболтать, а сам не обращает ни малейшего внимания. Не культурно это! А уж как нервничать заставляет. И догадки дикие строить. Вот сейчас как нафантазирую себе чего — пускай потом сам на себя пеняет! Ящерица крылатая… Змей-переросток…

В какой-то миг, дракон слегка приоткрыл глаз. Зыркнув в нашу сторону, он тут же напоролся на мои усердно выпученные в сторону его мордашки глазенки. Мы немного посверлили друг друга взглядами. После чего «застуканному с поличным» чудищу ничего не оставалось, как «проснуться». Распахнув свои золотистые гляделки, хозяин берлоги демонстративно потянулся и зевнул.

— Ну что, путники, вы насытились? — Монстр слегка перекатился на бок и почесал «коготочками» нежно-зеленое пузо. — Тогда, может, расскажете, какими судьбами вы оказались в здешних краях? Судя по речи и, — его глаз обежал наше разморенное сообщество. — …некоторым элементам одежды, вы из Внутренних королевств. А тамошние жители не часто появляются на побережье. Тем более такой странной компанией.

Мы с лордом переглянулись и единодушно уставились на принцессу, молчаливо предоставляя честь вести повествование ей. С одной стороны, у нас, конечно, был менестрель, в чьи профессиональные обязанности входило сказительство, а с другой… Его еще добудиться надо. Да и похождения наши в устах барда могли обрасти совершенно невероятными деталями и подробностями. Нет уж… «Сильномогучая» колдунья Рина, «великий» воин Алеис, «прекрасная» принцесса Лиален и «бесстрашный» менестрель Огалиус — такая компания даже дракона может заставить насторожиться. Чего доброго чудище решит прихлопнуть нас от греха подальше, дабы избежать неприятностей в будущем.

Лина встрепенулась, сбрасывая сонное оцепенение, наградила нас для приличия укоризненным взглядом и начала рассказ. В сухой и крайне информативной форме она поведала обо всех перипетиях нашего путешествия, начиная со своего отбытия из отчего дома и заканчивая «посиделками» на козырьке. Эмоции и лишние описания избегали ее речи, как нечисть храмы, что удивило меня несказанно. Признаться, хотя бы минимум девичьих соплей и живописаний пережитых «ужасов» я все ж таки ожидала. Ничего подобного! Четко, ясно, доходчиво. Как финансовый отчет. Хотя нет, в них обычно воды побольше подливают, дабы махинации прикрыть. А тут… Даже скучно как-то. Видимо, принцесс не только словесные кружева плести учат, но и с «особо одаренными» разговаривать. И то верно. Начнешь какому-нибудь солдафону военный приказ в цветистой форме отдавать — так он вместо боя, пойдет клумбы цветочные пропалывать и оранжереи обустраивать. Так что, ясность и четкость в королевских делах порой не помешают.

Во время повествования, дракон то и дело прищуривал глазки или в задумчивости почесывал живот. Когда последнее произнесенное принцессой слово затерялось под сводами пещеры, местный антиквар задумчиво покачал чешуйчатой мордой.

— Дела-а-а… Опять, говорите, труповоды оживились. И что им не сидится? Казалось бы, с мертвяками дело имеют. Могли бы у них покою поучиться.

— Так ведь темные же? Им все власть подавай. — Вставила свое веское слово дюже образованная колдунья.

— Не скажи. — Дракон вытянул голову в мою сторону, опасно приблизив симпатичные зубки к многострадальной ведьмовской тушке. Я с трудом подавила желание отодвинуться. — Не все некроманты были темными. В былые времена эта магия пользовалась почетом и уважением. Даже целители к ее помощи прибегали.

Я уронила челюсть на землю. О, прошу прощения, на ковер.

— К-к-как? Это же невозможно! Сила то разная. Совершенно! — Пролепетала «моя образованность и всезнайство».

— Ну, не сами целители эту магию практиковали. Сила и впрямь друг друга не приемлет. Просто в особо тяжелых случаях некроманта приглашали. Он мог смерть отогнать и дать время лекарю. Опять же, если споры о наследстве почившего в тупик заходили, только труповоды могли последнюю волю узнать. Или врага павшего о секретах попытать. Да и с нечистью им управиться проще. Так что, некроманты раньше в чести были. Да только основа их силы такова, что слабого духом быстро меняет. Грань стирается. Когда для ритуала приходиться приносить жертвы, то скоро перестаешь ценить чужую жизнь вообще. К тому же, для этой магии выдающихся врожденных способностей не надо. Сила там большей частью заимствованная. Вот некромантию и начали практиковать все кто поплоше. Не по призванию, а ради достижения личного могущества. Такие стяжатели и создали темный ореол вокруг этого искусства. А теперь уже вам, людям, и вовсе неведомо, что и от труповодов благо может быть.

— Ну, то, что раньше некроманты добрыми и отзывчивыми были, во что, признаться вериться с трудом, сейчас нам не очень то и поможет. — Я скептически передернула плечами. — Будем уповать на то, что он от нас отвязался.

Дракон фыркнул.

— Маги! Да упертей вас во всем мире никого нет. Ежели вы себе чего втемяшили, так пока голова с плеч не слетит, будете вперед переть.

«Спасибо на добром слове!»

— То есть, наши надежды на то, что с темным мы распрощались навсегда — беспочвенны? Радостное известие. А то, чего доброго, жизнь станет пресной и постной.

— Ну, если б вы узнали, чего ему от принцессы надобно было… Может он еще, где это найти сможет? Тогда, глядишь, и отстал бы.

— Ага, так он нам и рассказал. Явился бы с повинной и все выложил…

Гигант снова осклабился и, в который раз поскреб пузо.

— Да, ведьмочка, с тобой не соскучишься. Оставить тебя у себя что ли?

При этих словах лорд напрягся и потянулся к мечу. Отследив это движение, дракон захохотал.

— Что-то я не пойму, воин, ты кого охраняешь — принцессу или эту ведьму?

Сверкнув из-под отросшей челки серыми глазами, Алеис процедил.

— Своих друзей. — И стал вынимать меч.

Одно неуловимое движение и оружие вылетело из рук телохранителя, со звяканьем приземлившись в дальнем углу пещеры. А дракон уже снова устраивался на своей лежанке.

— Успокойся. Шутка это. Я ж себе не враг. Лучше уж язва желудка, чем такая язва под боком. — И эта раскормленная ящерица заговорщицки подмигнула лорду.

Нет, ну что это такое?! Почему меня все обзывают? Мало было Огала с его злобной ведьмой, так еще и дракон туда же!

— Вон, посмотри, как вспыхнула. — Продолжил свои комментарии гад. — Того и гляди, заклинанием шарахнет.

Э-э-э… А ручки то и впрямь зачесались. Может и правда — того! По просьбам окружающих?

«Много чести силу на них тратить!»

К тому же, драконы с магией от рождения знаются. Как знать, чем мои выкрутасы обернуться? Ему, поди, мое самое сильное заклинание — что супчику приправа? Только на пользу пойдет… Есть и другие методы.

Я одарила дракона и лорда, который, как мне показалось, вполне разделял взгляды крылатого (во всяком случае, он даже словечка супротив такого навета не вставил), своим самым возмущенным взглядом и, отвернувшись, стала демонстративно устраиваться на ночлег.

— Рина? — В голосе лорда проскользнули нотки растерянности. Так то лучше! В ответ, я даже ухом не повела, натягивая плащ на плечи.

— Эй, магичка, ты что, обиделась? — Забеспокоился дракон. А я упорно продолжала политику игнорирования.

— Рина, ну что ты? — Вмешалась принцесса.

Поскольку Лина в число «оскорбителей» не попала, ей я соизволила ответить.

— Хочу спать.

— Но… Мы же беседуем. Это неприлично.

— А нам, язвам, законы приличия неписаны! — И плюхнулась обратно.

Дракон с шипением выпустил воздух сквозь зубы.

— Женщины…

Еще немного пошипев и попыхтев, с успехом подражая закипающему чайнику, летучий монстр вытянул голову ко мне. Его горячее дыхание взъерошило волосы на моем затылке и заставило сердечко испуганно трепыхнуться. Провоцировать мало предсказуемого монстра, да еще поворачиваться к нему спиной — это, по меньшей мере, неосмотрительно. Пусть даже выглядит он вполне дружелюбно.

Но пользоваться моей беспечностью дракон не стал.

— Ведьма, ты того… Не обижайся. — Прогудел голос в районе макушки. — Я ж не со зла. Так только, чтоб обстановку разрядить. А то охранник ваш очень уж нервный. Еще шкурку поцарапает. Всю красоту попортит.

Ну, пожалуй, это сойдет за извинения. Можно и смилостивится. Не каждый же день у меня драконы прощения просят!

Я вновь приняла сидячее положение. Одарив ящера хмурым взглядом, поспешила нацепить на лицо выражение крайнего возмущения, как у принцессы посватанной золотарем. На Алеиса даже не взглянула.

Чешуйчато-крылатый покаянно понурил голову. Но вдруг спрыгнул с лежанки и браво прошлепал в «складское» помещение. Некоторое время оттуда доносились шорохи и стук рассыпающегося по каменистому полу барахла. Наконец, хозяин старья вернулся. Мгновение он стоял в нерешительности, а после протянул ко мне когтистую лапу.

— На. Это тебе. Как говорите вы, люди: хочешь попросить у женщины прощения — подари ей украшение.

Сначала я не поняла в чем дело. Гигантская длань была так велика, что маленький тусклый комок просто терялся на ней. Но в какой то миг отблеск огня вспыхнул на серебристой грани, обращая на себя взгляд. Я протянула руку и осторожно взяла подношение.

Брошка. Из черного серебра в виде трех переплетенных полураспустившихся лилий. А в центре каждого цветка застыла капелька серой жемчужины.

Красиво.

Я вообще-то не любительница побрякушек и украшений… Но, думается, только оттого, что раньше мне их никто не дарил. За всю жизнь лишь пара серег и тоненькое колечко с опалом, торжественно врученные мамой на день рождения. Нет, были, конечно, еще результаты «художественной самодеятельности» наших деревенских олухов. Но не считать же ювелирными изысками браслетики и ожерелья из речных ракушек? Эти поделки вызывали лишь одно эстетическое чувство — желание спрятать очередной «шедевр» подальше. Вот и утешала себя мыслями, что магам украшения ни к чему. Дескать, некоторые драгоценные камни и металлы могут на заклинания воздействовать. Силу перенаправлять. Не зря же опытные колдуны перед сложным многоуровневым колдовством весь блескучий металлолом с себя снимают? А уж мне то, с моими выдающимися талантами в области прикладной магии, осталось только дополнительными помехами при колдовстве обвешаться.

Но как себя не убеждай, а тяга к «прекрасному», особливо исполненному из драгоценных металлов, живет в душе каждой женщины. И я не исключение…

В общем, растеклась я жидкой лужицей при виде простой цацки. Расчувствовалась, растрогалась. Только что слезу умиления не пустила и драконью морду поцелуями слюнявить не полезла. Да и то лишь потому, что чешуйчатая зверюга уже успела на своем насесте взгромоздиться.

Еще немного полюбовавшись брошкой, я сховала ее поближе к ведьмовскому телу, по принципу: «подальше положишь — ближе возьмешь». Не забыв попутно прикинуть ее удельную рыночную стоимость. Мало ли чего? Красота красотою, но прекрасным сыт не будешь. А за такую безделушку неплохой барыш в случае крайней надобности слупить можно.

По ходу, промелькнула еще одна корыстная мыслишка — ежели чуток подольше подуться, глядишь, чего посущественней перепадет? Но одумалась. Все хорошо в меру. Если и дальше в обиде нос воротить, окружающие решат, что подарками меня не задобришь. И к чему тогда их преподносить? Нет уж, пусть они будут осведомлены об этой моей «маленькой слабости». Может когда пригодиться? К тому же, это ведь не совсем правда. Не реши я смилостивиться с самого начала, засветила бы этой брошкой дракону прямо в золотой глаз. Из принципа. Цацки — дело хорошее, но принцип — это святое!

Еще раз, нащупав под одеждой свое новоприобретение, я преисполненная благодушия и любви к окружающим, соизволила присоединиться к мило беседующей компании. Как оказалось, дракон не ждал, затаив дыхания моего милостивого взгляда, а с дотошностью сыскаря тайной стражи, расспрашивал принцессу о ее родине. Причем сама информация его интересовала постольку поскольку. Но общение было построено с таким расчетом, чтобы заставить Алеиса понервничать, ибо драконья морда (с зубами и огненным дыханием в комплекте) зависла всего в локте от венценосной особы. И принцессиного телохранителя подобный расклад явно напрягал.

Мне даже жалко стало лорда. И потом, изводить их благородие это моя привилегия. Долой конкурентов!

Чем я и занялась. В своей обычной манере.

Дождавшись краткой паузы в диалоге, я втиснула свою голову прямо промеж драконьей и принцессиной.

— Уважаемый, а не соизволите ли вы представиться. А то прямо не знаю, как же к вам культурно обращаться?

Дракон дернулся, узрев вместо милого Лининого личика, встрепанные вихры колдуньи и отпрянул на шаг. Пару раз моргнул и… снова почесался. Нет, ну никакого понятия о хорошем воспитании! Даже я знаю, что в обществе особ королевской крови чесаться, рыгать и ковырять в носу — признак дурного тона. И эти громилы еще мнят себя цивилизованными? Фи!

Ящер слегка смущенно осклабился.

— Прошу прощения. Конечно же. Исфройиифироошарэн.

Та-а-ак… Это имя или он просто горло прочищает?

— Это краткое имя. Так меня в племени звали друзья и родственники. Полное родовое именование слишком громоздко. К тому же, не рассчитано на человеческую дикцию.

А это, значит, рассчитано? Да мое самое жутко произносимое заклинание не в пример проще.

«Ничего, Ринка, ежели ты это имечко освоишь, то даже заклинание левитации будет детским стишком казаться. Тренируйся.»

— Э-э-э… Очень приятно, господин э-э-э… Дракон. А меня зовут Рина. Вообще-то Элериниара. Но лучше Рина. Я маг-целитель. Это, — ткнула пальцем (верх неприличия, но с тайным умыслом). — Лорд Алеис Олланни. Телохранитель наследницы Андаррского престола.

Кивок головой в сторону Лины.

— Сама наследная принцесса Андарры — Лиален Тайли Севиран.

— Просто Лина, пожалуйста. — Пролепетала потрясенная моей наглостью принцесса.

— А эта винная бочка, — неопределенное движение локтя куда-то за спину, где, по моим расчетам дрых певун. — Наш гениальный менестрель Огалиус. В недавнем прошлом Огал. Гениальность заключается в способности потребить неимоверное количество вина в одну душу населения. Впрочем, насчет имен не знаю, а вот наш род деятельности вы еще там, на скальном карнизе определили. Если не секрет как? Маг — оно понятно, силу почуяли. Но вот если лорда и менестреля сравнивать, я бы за воина скорее барда приняла. Эдакая гора мышц. Не в обиду вам, лорд Олланни.

В обиду, в обиду… Нечего было молчаливо поддерживать драконьи инсинуации супротив меня.

Тем не менее, состряпав совершенно безобидную рожицу, я продолжила.

— Так как же вы поняли? Или драконы и вправду суть вещей видят, и мысли читать умеют?

Ошарашенный ящер, сдал еще немного назад. Но отмалчиваться не стал.

— Мысли мы не читаем. С соплеменниками мысленно общаться можем, но сумбур в голове других рас для нас туманен и невнятен. А вот суть вещей разглядеть… Не то что суть, но драконы способны видеть многое. К примеру, отличить воина от барда. Здесь все значение имеет — взгляд, мускулатура, движения, одежда, оружие…

— Ну так у Огала и кинжальчик имеется и туша не маленькая? Всю юность свою молом по наковальне простучал.

— Чтобы молотом стучать и мечом махать, разные мышцы нужны. И для наметанного глаза различия очевидны. К тому же, менестрель ваш, давно уже в кузнице не работал, как я погляжу. Форму подрастерял. Да и лютня при нем явно не от врагов отбиваться. Он ее бессознательно своим телом загородил при моем появлении. А вот лорд первым делом к мечу потянулся. Сразу видно, кто, чем живет.

— Понятненько.

Я удовлетворенно покивала головой. И продолжила «исследования» представителя малоизученного (как выяснилось) драконьего народа. Не давая тому (представителю) возможности впасть в заблуждение, о низком уровне моей любознательности.

— Извините, конечно, за любопытство, — развожу руками, дескать, такие мы колдуны неугомонные. — …но что вас в здешние края привело? Драконы, как я слышала, уже давненько всей гурьбой на архипелаг в Южном море перебрались. Он теперь так и называется — Драконий Архипелаг. Разве не лучше жить с соплеменниками? И поговорить было бы с кем.

Золото глаз гигантского ящера вмиг потускнело. Отвернув от нас голову, чудище тяжко вздохнуло.

— Изгнали меня… — Прошелестел дракон. Когда он повернулся, в его потухших глазах плыла тоска.

— Ой. Извините.

«Ну и гадина же ты, Ринка! К тебе с душой, а ты — обратной частью тела. Той, что голову заменяет…»

Я ж не знала…

«Бедняге от этого, конечно же, легче.»

— К чему извиняться. Я сам в своих бедах виноват. Считал по юности, что лучше Предводителя и Совета Племени знаю, как жить и что делать. Других учил… Допорхался. Предводитель меня «за дверь» и выставил. Так, кажется, говорят у вас, у людей?

— Но за что?

Ох, Ринка, Ринка… Любопытные и несдержанные с Отмеряющим раньше срока встречаются. И карлики к ним усердие особливо прилагают. Вот как дыхнет на тебя эта ящерка, лично в сей мудрости убедишься.

И впрямь, после моих слов Ис…Исфрой-как-его-там заметно оживился. В глазах снова стало разгораться пламя. Я уже даже загробную речь перед Отмеряющим заготавливать начала.

Но не судьба. Дракон, как выяснилось, в братстве сторонников прописных истин не состоял. И испепелять дотошную колдунью не стал. Он встрепенулся, окинул нас ясным взором и… начал рассказ.

Я была не права! Признаю! Запишите для истории, такое бывает не часто. Но всю ночь до рассвета слушать о злоключениях в родимом племени дракона-подвижника — это даже камень заставило бы раскаиваться. Гневные сетования борца за «передовые идеи» перемежались с лирическими отступлениями о красотах родины и подробными пересказами объемных диалогов с соплеменниками. Вот что бывает, когда длительное время лишен полноценного общения. И вот что случается, когда лезешь с расспросами к такому существу. Но делать нечего. Борясь со сном и подавляя зевоту, мы мужественно внимали повествованию.

Ой, чувствую, ребята мне это еще припомнят. Хорошо хоть менестреля в их рядах не будет. Этот гад сладко похрапывает, заставляя нас умирать от зависти.

А дело-то собственно состояло в различии взглядов нашего подвижника и остальной части драконьего сообщества. И сводилось все к тому, что наш гостеприимный хозяин настаивал на некотором изменении «внешней политики» и более тесному сотрудничеству драконов с другими расами населяющими этот мир. Мотивировалось все это единственной возможностью дальнейшего выживания всего их вида. Оказывается, популяция драконов снижалась с каждым веком. Но древний народ, погрязнув в своих не менее древних традициях, не захотел прислушаться к новаторским идеям. А самому идеологу, во избежание внутриплеменных конфликтов, было предложено на собственном опыте продемонстрировать ценность своей идеи. Подальше от Драконьего Архипелага.

Поначалу, изгнанник воспринял такой поворот событий как счастливую возможность для осуществления свой задумки. И принялся активно ее реализовывать. Но все действия в данном направлении раз за разом терпели крах. Люди, при виде дракона или разбегались в панике или пытались продырявить его бедную шкурку всеми возможными колюще-режущими предметами, не взирая на всяческие заверения в драконьем дружелюбии. Дабы не доводить до крайностей, идейному новатору приходилось отступать. Что зачастую воспринималось как слабость с его стороны и резко повышало численность разного рода паладинов и драконоборцев, жаждущих истребить кровожадное чудовище. Устав от бесплодных действий, дракон стал склоняться к мысли, что соплеменники были, в общем-то, не так уж неправы. И вот тут его начала одолевать ностальгия, усугубленная, к тому же отсутствием хоть какой-то компании. Только пару десятилетий назад в нем снова зажегся огонек надежды — какой-то ученый драконовед, забрел к нему на свой страх и риск, в поисках знаний. Прожил в пещере несколько месяцев, исписал кучу бумаги и окрыленный отправился домой. Дракон был счастлив, считая, что теперь, когда известный ученый напишет правду о драконах — все пойдет на лад и к нему потянуться люди. Увы. Счастье его длилось ровно половину варда. Отправившись, спустя пять дней после отбытия драконоведа на охоту, он обнаружил останки бедолаги-ученого в дне пути от логова. Его просто-напросто растерзала горная кошка.

Не смотря на весь пессимизм рассказчика, кое-каких результатов, на мой взгляд, ему добиться все же удалось. Во-первых, численность «героев» жаждущих его смерти за последние десятилетия сошла почти на нет. И это притом, что вся округа осведомлена о его проживании в здешних местах. Не думаю, что причина такого невнимания состоит в элементарной лени и нежелании лазить по горам. Герои — это такие существа, что пара косогрчиков и сотня верст им не помеха. Лишь бы подвиг совершить! Во-вторых, при личных встречах с крылатым чудовищем народ стал все реже разбегаться в панике и хвататься за колья. Они просто предлагают свалившемуся с небес ящеру взять то, что ему заблагорассудиться и мирно удалиться. Чем крылатый грабитель беззастенчиво пользуется. Когда охота не удается или просто лень, он слетает в долину, высматривает купеческий обоз и «залетает на огонек». Если купец местный или же знающий о положении вещей, он довольно буднично отдает дракону все, что тому приглянется, иногда даже торгуясь для приличия или рассказывая любимую сказку о десятке голодных отпрысков. В общем, по обвыклись местные с присутствием дракона. Кто знает, может даже гордятся эдакой диковинкой. Как андаррцы. Если бы этот идеолог еще платил за позаимствованное — как пить дать уже давно установил бы с кем-нибудь из купцов взаимовыгодное сотрудничество.

Мне эту идейку, кстати, удалось заронить в чешуйчатую голову летуна. Он теперь думает, чтобы для обмена предложить. Вот же тоже идейный вдохновитель мирного сосуществования и выгодного обмена. Что подобное возможно, он придумал, а вот как это будет выглядеть — так пусть над этим другие голову ломают. Впрочем, это недостаток многих «вдохновителей» — задать цель, без четких указаний направления.

Подложенная дракону свинка, в виде идеи о равноценном товарообмене, перекрыла таки полноводную реку его откровений. Он задумался. А мы, нагло воспользовавшись моментом, завалились спать.

 

Глава 2

Как сладко понежиться в постельки, когда скупые рассветные лучи сумрачным светом обнимают мир…

«Рассветные?»

Ой, кажется это закат. Ну конечно же! Мы ведь спать как раз на восходе завалились. Так что сейчас вечер…

Ух ты, проспала целый день! Благодать… И даже все конечности на месте.

На всякий случай я подрыгала ногами и поднесла руки к лицу, дабы убедиться в их наличии.

Все со мною, все при мне. Видимо дракон и впрямь пригласил нас не ради удовлетворения своих гастрономических пристрастий.

А где, кстати, он сам?

Я потянулась, зевнула и лениво выползла из-под плаща, оглядывая округу. Крылатого хозяина жилища в пределах прямой видимости не наблюдалось. Что и к лучшему. На мой взгляд, отсутствие под боком малознакомых огнедышащих ящеров благодатно воздействует на нервное спокойствие. Мало того, что появляется некая легкая уверенность в сохранности любимого тельца, так и собственная «незначительность» не столь остро в глаза кидается, если рядом нет всяких переростков. Менестрель не в счет. Его габариты вполне привычно вписываются в мое мироощущение… А вон, кстати, и он. Все еще сопит в две дырочки. Так умаялся, бедненький, челюстями работая, что за целые сутки не отоспался. Ладно, пусть дрыхнет. Когда еще такая возможность подвернется?

Остальные тоже были тут, на месте. Факт весьма успокаивающий — не придется носиться сломя голову по округе и биться с «коварным» драконом.

Алеис как всегда был «при исполнении». Другими словами — проверял вооружение, одним глазом посматривая по сторонам. А другим, наблюдая за принцессой. И как лорд еще не окосел при такой работе? Наверное, это талант. Наследственный. Не зря же куча его предков на королевской службе состояла? Приобретала навыки для потомков…

Принцесса… Лина тоже уже проснулась и сейчас своим поведением дискредитировала всех венценосных особ — усердно исполняла роль служанки, перетряхивая наши мешки и аккуратно раскладывая наспех впихнутые в них вещи. И она еще считает себя самым бесполезным членом нашей команды? Да мы бы без нее уже давно в банду бродячих оборванцев превратились. Надо как-нибудь сказать ей об этом. Да и поблагодарить не помешает — от меня не убудет, а ей, какой никакой, но стимул. Не приведите боги, надоест ей нянчится с такими неблагодарными поросятами. И что тогда? Кому самоотверженность проявлять? На меня даже не смотрите! Погрязнуть в безднах рутины?! Лучше уж драконьим завтраком стать.

Вид у принцессы был свежий и цветущий. Румяная мордашка сияла чистотой, равно как и новая смена белья. А волосы влажно поблескивали в косых лучах заката. Та-а-ак… Пока я тут дрыхну, она, выходит, уже и умыться успела.

От этой мысли все тело тут же неимоверно зачесалось. Как бы дразня, рядом обнаружилась стопка чистого белья для меня. Н-да… Заботливая нам принцесса попалась. Даже домой возвращать не хочется…

Я с сомнением взяла свежую рубашку. Одевать ее на грязное тело казалось кощунством. К тому же… Где тут схорониться, дабы нашего лорда лишний раз не нервировать? Ежели я тут переодеваться начну, он себе точно косоглазие наживет. При всем своем хорошем воспитании.

Сомнения разрешила Лина. Узрев краем глаза мое пробуждение, она оторвалась от сортировки менестрельского исподнего и улыбнулась.

— Доброе утро. — Тут же ее улыбка стала шире. — Точнее, добрый вечер.

И она кивнула на вход в пещеру.

— Солнце почти село… Выспалась?

— Угу. Доброе… вечер. И вам лорд Олланни тоже.

Алеис четким движением склонил голову. Если бы стоял, наверное, еще и каблуками на левеорский манер щелкнул.

«Пижон…»

— Как только вода закипит, завтракать будем. — Продолжала развивать бурную деятельность Лина. — Надо Огала разбудить.

— Попробуй. — Некультурно почесываясь, промычала заспанная колдунья. — Лучше прямо сейчас начни. Дело то нелегкое. Впрочем… Не стоит тратить зря усилий. Лишь только едой запахнет, наш соловей первый у стола окажется.

Лина задумчиво посмотрела на обнявшегося с бочонком менестреля. За всю ночь он его так из рук и не выпустил. И вот же чудо — даже не перевернул.

— Пожалуй ты права. — Принцесса кинула мне кусок полотна, заменявший нам полотенце. — В двух десятках шагов от входа в пещеру есть ручеек. Ты могла бы пока умыться. Правда, вода там несколько прохладная.

Предложение больше похожее на приказ. Но упираться я не стала. Видок у меня как после варда землекопных работ, с ночевкой тут же, на объекте.

Сгребла вещички и потопала искать источник телесной чистоты.

И нашла. Неподалеку, в небольшой нише стояло маленькое озерцо трех шагов в поперечнике и где-то по пояс глубиной. В него, пеня воду, с задорным журчанием впадал горный ручеек.

«Ванна!»

Ага, как же! Содержимое водоема было не просто прохладным, а исключительно студеным. Только что льдины по поверхности не плавали. Любое прикосновение кристальной жидкости вызывало ощущения, схожие по своей «приятности» с ожогом.

И как Лина смогла здесь умыться? Совсем нечувствительная что ли? Впрочем, ей монаршее достоинство ронять никак нельзя, ради чего приходиться на жертвы великие идти. А мне чего ронять то? Может ну его?

Но чистейшая вода манила к себе россыпью хрустальных брызг, обещая освобождение от слоя пыли и грязи уже ставшего мне второй кожей.

И чего это я? Чай не магичка? Воду подогреть не смогу?

Еще как смогу! Не зря же я, пока постель в поселке плющила, Диолмаровский труд от нечего делать пролистывала. Было там подходящее заклинание. Как сейчас помню… было!

Еще раз, сверившись с записями, я твердо убедилась, что мне это по силам. Сосредоточилась. Пробурчала словесную формулу. Нацелила ладошки на водоем. И отпустила заклинание…

Фух! Бам! Пш-ш-ш-ш…

«Ой!»

Хорошо, что я в пяти шагах от озерца стояла. Не то ходить бы мне ближайший вард с обваренной рожицей. А то и вовсе внесла бы свой вклад в историю кулинарии как изобретательница нового блюда — ведьма-недоучка приготовленная на пару. Соль и специи по вкусу.

Не рассчитала малость. С кем не бывает? И потом, я следовала советам мамы. Она мне постоянно талдычит, что в заклинание надо душу вкладывать, только тогда все получиться.

Вот я и вложила! И что? Или душа у меня такая, дюже большая, или с заклинанием что-то не то?

«А может с головой?»

Похоже на то. Даже, скорее всего. Совсем из виду упустила, что заклинание-то количественное. Тут силу отмерять надо для достижения нужного результата. А я со всей дури шарахнула. Не удивительно, что от озерца даже капли не осталось — все паром изошло.

Пришлось ждать, пока вода снова набежит. Когда водоем наполнился до половины, я предприняла вторую попытку. И опять перестаралась. Нет, пароизвержения больше не было, но в водичке той можно было яйца вкрутую варить.

Не беда. Наполнившись до краев, озеро достигло, наконец, нужного мне уровня комфортности. С помощью простенького заклинания воздушной пелены, я отвела поступающую из ручейка воду в сторону и бултыхнулась в «ванну».

Благодать! Как пол часа пролетели, даже не заметила. Я, наверное, могла бы еще столько же плюхаться, не почудься мне сбоку шорох. Ну и кто там?

Алеис. Усиленно жмуря глаза, наш доблестный страж на ощупь пробирался в моем направлении. Я замерла, любуясь картиной медленно ползущего с протянутой рукой лорда.

Уловив мою заинтересованность, их благородие остановилось.

— Рина?

Я промолчала. Любопытство одолело: что же наш лорд сделает, если я не отзовусь?

— Рина?

В его интонациях проскользнули тревожные нотки.

— Прекращай дурачится. Я ведь сейчас глаза открою.

«Ой, испугал! Когда повязку накладывал, глазки, небось, не щурил?»

Но на всякий случай придвинулась поближе к берегу.

— Смотри, я предупреждал…

И открыл глаза. Чтобы тут же залиться краской. А ведь ничего предосудительного не было. Мало того, что все самое ценное скрывал каменистый бортик, так на мне еще и рубашка была. Это я здраво рассудила что, во-первых, стирка моему белью лишней не будет, а во-вторых, помимо «благовоспитанного» лорда тут еще и дракон с менестрелем появиться могут. Оценил бы крылатик мои прелести или нет, о том не ведаю, а вот певун как пить дать пару «ценных» мнений выдал бы.

Нет, все-таки пора нашему доблестному телохранителю вносить изменения в свой гардероб. Пора! Побольше красного! Пурпурный — цвет победы. К тому же, не плохо оттеняет пунцовый окрас физиономии.

— Р-рина, зачем?

Голос Алеиса звенел легкой обидой и непонимание?

— Что именно? — Невинно улыбаюсь.

— Зачем ты надо мной издеваешься?

— И в мыслях не было. Я просто немного увлеклась, вот и не заметила твоего появления.

— И не услышала? Я несколько раз тебя звал. Глухота прогрессирует?

Сарказм? Кажись, лорд уже отходит от потрясения вызванного лицезрением моей чистой особы…

— И не надейся, просто вода в уши попала… — И похлопала для убедительности по одному из своих органов слуха. — Ты своей очереди ждешь?

— Нет… Лина беспокоится. Ты тут уже час… плаваешь.

Лина… Только она обо мне и печется. А лорду, похоже, все равно. Даже если я тут тонуть буду… Конечно! Ему и принцессы довольно для проявления своей заботы.

Настроение упало.

— Передай Лине… — Я нарочито выделила имя принцессы голосом. — Что скоро буду. Только оденусь…

Наверное, лорд почувствовал изменение моего настроя, поскольку от дальнейших дискуссий воздержался. Он лишь замялся на мгновение. Может, чего сказать хотел? Видать передумал, только головой кивнул и ушел.

Топайте, ваша светлость. Топайте. А то принцесса без вашего присмотра еще пальчик, не дай боги, поранит.

Фыркнув, я выбралась на берег.

Мне только-только удалось натянуть на мокрое тело свежую рубашку и штаны, как раздалось громкое шуршание перепончатых крыльев. Резкий порыв ветра поднял тучу пыли.

И зачем, спрашивается, мылась? Хорошо волосы в полотенце завернуты, не то весь моцион насмарку пошел бы.

О причинах подобного «природного» катаклизма долго гадать не пришлось. С темнеющего небесного свода быстро падала гигантская тень.

Дракон заходил на посадку. Перед самым входом в логово, ящер резко затормозил, распахнув гигантские полотнища крыльев, и грузно шлепнулся на задние лапы. Свернув свои махалки, дракон укрепился на всех четырех конечностях и потрусил… Но не в пещеру, а в мою сторону.

— Приветствую тебя, магичка. — Не останавливаясь, пробубнил летун и жадно припал к воде, почти утопив голову в недавно покинутом мной водоеме.

Пил ящер долго и жадно. А после, зачерпнув воду лапой, стал поливать себе живот.

Меня разобрало любопытство.

— Это что ж, — говорю, — драконы не только пастью, но и пузом воду пьют?

Монстр повернул ко мне один глаз и, не прерывая поливки, ответил.

— Чешется.

И сказал он это так грустно и обреченно, что в моей ведьмовской душе зашевелился малюсенький червячок сострадания. Крохотный такой. Но свое дело он сделал. Я подошла к зеленоватому животу поближе. На всей его обширной площади виднелись следы, оставленные когтями монстра.

— Конечно, будет чесаться, вся кожа расцарапана. Ранки заживают и зудят. Когти подстригать надо. И нечего чухаться как блохастая собака. Особенно в присутствии гостей.

— Так я ж не от бескультурья. Просто… чешется.

Так, так, так… Ну ка, посмотрим.

Я склонилась ближе, почти вперив нос в драконью чешую. Все равно ничего не видно. Темно.

— Ты не против, если я поколдую? — Так спрошу на всякий случай, а то еще поймет меня не правильно. Собирай потом пепел по всей горе, чтоб в родных краях земле придать.

— А что сделать хочешь?

— Посветить.

— А, ну это и я могу…

«Ну конечно, огнедышащий как никак. Щас ка-а-ак плюнет… Может стоит подальше отойти?»

Увы, пламенных фейерверков на мою долю не перепало. Дракон просто вытянул вперед переднюю лапу, клацнул ноготочками и… на самом кончике его когтя затеплился золотистый шарик. Ин-те-рес-но… Я ведь даже магического всплеска не почувствовала… Раз! И… Да будет свет! Не зря, знать, крылатых детьми магии называют. Так просто, без бормотания заклинаний… Даже завидно.

— Здорово. — Одобрила я. — А теперь к животу его поближе поднеси.

Долго разглядывать не пришлось. Вся кожица на пузе ящера была покрыта меленькими бороздками. Знакомая картина… Вот уж не думала, что и драконам может так «повезти».

— Червицы. — Вынесла я свой вердикт.

— Это что? — Выказал свою неосведомленность гигант, с некоторой опаской пятясь назад.

И это драконы, коих мы люди, почитаем мудрейшими и всезнающими… Фигня! Уровнем «дремучести» они даже с некой магичкой-недоучкой посостязаться могут.

Что ж, не дам себя обскакать.

— Паразиты.

После этого заявления дракон отшатнулся от меня, как от чумной. Ничего себе финты! Это кто от кого еще отскакивать должен?!

— Какие еще паразиты?

— Мелкие, такие букашки, — начала я просветительскую деятельность. — Что селятся на чьем то теле и ЖРУТ ЕГО! В основном на тех, кто элементарные правила гигиены не соблюдает.

— Я моюсь… В море. Когда возможность подворачивается.

— Я сказала в основном. Но это не тот случай. Если червицы завелись — мойся не мойся все без толку. Хорошо, что они у людей не приживаются. Все больше чешуйчатых предпочитают. В последнее время в Гарлионе, это моя родина, пошла среди знатных мода — ящериц домашних держать. Экзотика, как же. Но у нас большие не водятся. Так, мелочь лесная с ладонь размером — наступишь и не заметишь. Потому то, с юга и везут покрупнее, чтобы владельцам своих питомцев по всем щелям разыскивать не пришлось. Так вот среди этих домашних любимцев по началу эпидемия была. Мерли толпами. Они ж глупые, мозгов нет, пузо чесаться начинает они его до внутренностей и раздирают. Жуть. У себя на родине они наверняка с этим как-то боролись. Животные порой чуют, что делать надо. В отличие от людей… А в Гарлионе, да в неволе… Дохли и все. А деньги то за них уплачены о-го-го какие. Вот хозяева и запереживали. Созвали кучу коновалов, аптекарей, ну и лекарей ясное дело. А такой толпой те быстро средство отыскали.

— И что это за чудесное снадобье?

— Хвощ. Сизый болотный хвощ. Не черный, не зеленый, не полевой, а именно сизый болотный. Можно натираться им, а можно просто в подстилку накидать. Через вард от червицей и духу не остается.

— А где бы этот хвощ раздобыть? — Заинтересовался дракон, снова подтягиваясь поближе.

— На болоте, ясное дело. Хвощ-то болотный. Я, правда, не знаю, растет ли он в этих местах…

Чудище задумалось. Видимо вспоминало подходящие болота в близлежащей округе. Во-во, хай полазает по трясинам. А то шустрый больно. Скачет тут как кузнечик…

— Как бы то ни было, можно и во внутренние королевства при большой необходимости смотаться. — Внесла я еще одно предложение. — Только перелеты лучше по ночам устраивать. Народ у нас драконами не избалованный. Непривычный. Сказками пуганный. Соберут магов да паладинов побольше и устроят «королевскую» охоту. Будешь потом доказывать, что дружелюбный, когда с тебя шкуру снимать начнут.

Ящер задумчиво покивал головой. Но не ответил. А я настаивать не стала. Собрала вещи и пошла в пещеру.

* * *

На «военном» совете, устроенном тем же вечером за ужином (который для нас скорее завтраком являлся) решено было гостеприимством хозяина пещеры долее не злоупотреблять. В общем, месить грязь, питаясь, чем придется, решено было продолжить с первыми лучами солнца. От нашей целеустремленности дракон несколько приуныл. Я его, конечно, понимаю — в кой то веке нашлись собеседники, не падающие при виде его в обморок и не хватающиеся (за исключением Алеиса) за меч. Но и нам уже бродить по раздольям чужих стран несколько… опостылело. Даже нудная зубрежка магических трактатов перестала казаться мне величайшим злом на свете. Докатилась, называется… Сетования, и скулеж ящера удалось прекратить только заверениями о наших «благородных» намерениях рассказать всем (кого это заинтересует) о том какие замечательные существа драконы, и как здорово было бы с ними сотрудничать. На это крылатый купился. И даже вызвался помочь нам. По наивности своей я понадеялась, что дракон нас до ближайшего городка на своей могучей спине подбросит. О чем и спросила. В конце концов: наглость — второе счастье. А в ответ получила громогласный хохот крылатого монстра. Пришлось ждать, пока эта толстая змея-переросток отсмеется, попутно подумывая о повторном приеме с «обиженной ведьмой». Недодумала. Не успела. Дракон отсмеялся первым, после чего подробно объяснил мне как я не права. Что он (дракон), хоть и не лошадь, но не счел бы для себя зазорным довести своих друзей (О!) до места, если бы не… В общем, при полете драконьи крылья поднимают ветер и создают ТАКИЕ завихрения, что удержаться на спине нет никакой возможности. Даже привязавшись.

«Топайте ножками, господа!»

Ну и ладно. Не очень то и хотелось. Достаточно только представить себе, как бы мы после того полета выглядели — физиономии обветрившиеся, одежда растрепана, волосы торчком… Красотища! Самое то для дворцовых приемов.

А в чем же тогда драконья помощь состоять может? Оказывается, он решил для нас путь разведать. Чем и занялся, улетев сразу после ужина. Оставив нас в одиночестве собирать пожитки.

Нет, все-таки драконы наивные существа… Разве можно менестреля без присмотра оставлять, особливо рядом с кучей всякого барахла, в том числе и ценного? Да если бы не я и принцесса этот чешуйчатый не досчитался бы изрядной части своих побрякушек. Мы только и успевали Огала по рукам стучать. Думали, всю ночь бдеть придется, чужие сокровища охраняя. Спасибо Алеису, избавил нас от этого. А ведь всего лишь эдак выразительно посмотрел на певуна, когда тот очередную цацку в свой карман пристраивать начал, и по мечу лениво похлопал. Менестрель тут и скис. С лордом шутки плохи. К слову, я тут у крылатика поинтересовалась, зачем драконам сокровища? И как же удивилась, когда оказалось, что большинство его сородичей к ним абсолютно равнодушно. «Накопительством» считанные единицы занимаются. И у всех свои причины. Наш, например, просто очень человеческие поделки любит. Его умиляет, что они такие маленькие, хрупкие и искусные. Сами то драконы прикладными ремеслами не занимаются, вот и остается им на чужих рук дело любоваться… Тоже мне, ценители… Судя по нашему «коллекционеру», искусствоведы из гигантских ящеров еще те — не важно что, лишь бы завитушек и крендельков побольше. Впрочем… Здешнего дракона вряд ли можно считать типичным представителем крылатого племени. Мне, пожалуй, не стоит на его примере полноценный научный труд о драконах писать. Засмеют.

Весь вечер и большая часть ночи прошли в сборах и планированиях. Последними, все больше принцесса со своим «доблестным стражем» занимались. Я же считала это занятие несколько… бесполезным. Ну как можно что-то планировать, если даже не знаешь толком куда идешь? К тому же, большинство наших планов приобрело неприятную привычку катиться к карликам в пещеры, даже не начав осуществляться. К чему тогда страдать? Не лучше ли отоспаться как следует перед дорожкой? А уж если не спится, то просто посидеть перед пещерой, посмотреть на звезды… Подумать (тоже лишним не будет). О чем? Да все о том же… Как я, магичка-недоучка, имеющая цель (а что, чем учеба на эту роль не подходит?), во все это безобразие вляпалась? Почему при первой же возможности задвинула планы подальше и ломанулась не весь куда, в компании боги знают кого? Долг? Помилуйте. Какой у меня может быть долг перед принцессой чужого государства? Да мне и свой-то монарх глубоко безразличен. Долг целительницы перед пациентом? Ну-ну… Что-то я не слышала о лекарях, бросающих все ради афер своих подопечных. Дружба? Когда все завертелось, у меня были серьезные причины в ней сомневаться. Как помниться, мне тогда не очень-то и доверяли. И что же тогда?

«Шило в одном месте! Мама это всегда говорила.»

Помню, помню… Последний раз за пару вардов до моего отбытия отповедь на эту тему была. Тогда у Сабриса, одинокого старичка из нашей деревни, корова потерялась. Вся ребятня искать бегала. Но безуспешно. Вот я и решила «помочь». А заодно заклинание призыва испробовать. В результате коровы со всей округи на полянку перед нашим домом сбежались. Даже из соседней деревни. Мало того, что все мамины посадки повытоптали и десяток кустов поломали, так еще и панику у соседей подняли, когда все разом невесть куда ломанулись. Чуть пастушка не затоптали. Хорошо парнишка шустрый попался, успел на дерево влезть. Но перетрусил так, что его со своего насеста до вечера снять не могли — слишком высоко взобрался. Как всегда скандал, ругань и «последнее предупреждение», коих на моем веку уже и не упомнить сколько было. Мама все утрясла, всех успокоила, а мне вечером очередной раз урок «этики и морали» устроила. Не меньше часа ругалась. А потом устало присела, обхватила голову руками и сказала: «Ну и как мне тебя одну отпускать-то? Опять чего-нибудь учудишь. Неугомонная. Было бы, где чего, а уж как в этом поучаствовать ты всегда найдешь». Пришлось снова пообещать ей, быть осмотрительной и разумной. И в очередной раз нарушить свое обещание. Но мама поймет. Она всегда меня понимает. Даже лучше чем я себя сама.

Мама… Сердце сжалось. Надо же, я даже и не представляла, как соскучилась по ней. Раньше только и думала, как бы поскорее из дома вырваться, чтоб нотаций никто не читал. А сейчас бы с радостью ее нравоучения послушала. Даже если на целый день затянутся.

Порыв ветра взъерошил волосы. Затихло шуршание крыльев. По камню клацнули острые когти.

Дракон вернулся.

Я надеялась, что ящер меня не заметит. Хотелось немного побыть в одиночестве, упиваясь сожалениями и тоской по дому. Как бы не так! Чешуйчатое тело с некой бесцеремонностью плюхнулось в двух шагах от меня, разбив уединение вдребезги.

— Хорошая ночь. — Дракон вытянул шею и уложил свою голову рядом с моими ногами, чуть скосив золотой глаз. — Тебе грустно?

— Да нет… Просто задумалась.

— Не пытайся обмануть дракона. Я же говорил, что мы многое видим. Что тебя расстроило?

— Просто вспомнила маму. Я уже давно ее не видела. Соскучилась.

— Дом… — Ящер грустно вздохнул. — Мы все тоскуем о доме, когда он далеко. Все. И люди и драконы.

— Но я могу вернуться.

— Я тоже… Признав свои ошибки и… — Он неопределенно мотнул головой и, замолчав, снова опустил ее на землю.

— Тогда почему ты здесь?

— Потому что не дошел еще до той стадии отчаяния, когда ради знакомых лиц готов отказаться от себя. Особенно теперь, после встречи с вами.

— Ты слишком веришь в нас. Что если к нам никто не станет прислушиваться? Старые сказки и предания крепко укоренились в душах людей. Что если люди не захотят принять новые?

— Конечно, не захотят. Большинство. Но всегда найдутся те, кто поверит. Сперва их будет мало, а потом все больше и больше.

— И сколько же лет для этого понадобиться?

— Ничего. Драконы живут долго. И терпения нам не занимать. Если хочешь чего-то добиться, научись ждать и верить. Останавливаясь на пол пути, никогда не дойдешь до конца дороги.

— Это совет?

— Нет, это наблюдение существа живущего уже пятую сотню лет. По законам моего племени я еще не имею права раздавать полноценные советы.

— Слишком молод? — Захотелось мне съязвить.

— Отчасти. Хотя дело не в возрасте. Меня должны счесть достойным этого.

— Кто же принимает такие решения?

— Совет племени. Разве у вас не так?

— Нет. Мы сами решаем, когда давать советы. Более того, мы со своими советами лезем ко всем и каждому, надо то или нет.

— Кто же тогда несет ответственность за неверное решение?

— Тот, кто его принял. Советов куча, так что решать какой принять зависит от нас самих. Вы же, наверное, тоже не обязаны следовать советам, с которыми не согласны?

— Не обязаны. Но и советы мы не раздаем направо и налево. Только когда необходимо. К тому же, советчик у нас несет ответственность такую же, что и исполнитель.

— Что ж, есть в этом что-то правильное… Только не понятно, почему же ты тогда здесь, а не дома? Если ты советы давать не в праве, что ж ты их вашему предводителю раздавал?

— Я не советовал. Всего лишь высказывал свое мнение.

— А в чем разница?

— За мной еще не признали право давать советы, а значит, ответственности за них я не несу. Мое мнение, это только мое мнение, прислушиваться к которому не обязательно.

— Значит, если бы это сказал кто-то имеющий право, то…

— Племя не могло бы его просто проигнорировать. А так…

— Понятно. Молчи в тряпочку… Нет. Для человека, это слишком сложно. У нас мнение может превратиться в совет, а тот в случае чего, можно мнением обозвать. Если нападки начнутся… Удобно.

— Но такой совет ничего не стоит!

— А это уж мы решаем сами. Ладно, сколько богов — столько и религий. Каждый молится своему и по своему. Вы так живете, а мы эдак.

— Но это же не значит, что мы не можем сосуществовать?

— Точно. Тем более прецеденты есть. У Лины в королевстве тоже дракон живет. Она говорила?

— Да. И это еще одна причина моего оптимизма. Я собираюсь как-нибудь наведаться в гости к соплеменнице. Надеюсь, она не будет против. В отличие от меня, ее не изгоняли. Она сама приняла такое решение.

— Так ты знаком с андарровской драконихой?

— Скорее помню. Я был еще слишком юн, когда она покинула дом.

— И ты знаешь, что ее толкнуло на этот шаг? Вряд ли ей хорошо живется одной. Зачем тогда?

— Знаю. Но это не моя тайна. Спроси ее сама.

— Непременно. Если возможность подвернется… Если мы когда-нибудь доберемся до Андарры.

— Мое мнение ты уже знаешь — главное, не останавливаться на полпути.

— Помимо нашего пламенного желания вернуться домой, есть еще некоторые «незначительные» обстоятельства способные усложнить дело. Как подсказывает мой личный опыт нас, например, может сожрать нечисть, прихлопнуть разбойники, закидать камнями верующие… И еще солидный перечень жизненных перипетий в придачу. Б-р-р-р.

Ветер на площадке усилился, и стало прохладно. Я поежилась.

— Пора идти внутрь, не то я насморк подхвачу. А гнусавость не способствует четкости чтения заклинаний.

Дракон встрепенулся и подскочил.

— Подожди. Я вот тут нашел кое-что.

Он протянул мне лапу, в которой был зажат маленький зеленый веничек. Точнее это в его ладони он казался маленьким, а для меня так вполне солидная охапка какой-то травы. Взяв в руки одну веточку растительности, я постаралась разглядеть ее. Дракон тут же услужливо запалил свой огонек.

Понятно. Так вот на какую «разведку» летал этот крылатый ящер. По болотам шарился! Ибо, у меня в руке лежала елочка сизого болотного хвоща.

— Это оно? — Прорезал тишину полный надежды голос.

— Ага. Собери побольше и положи на лежанку. Скоро все пройдет.

— Спасибо.

— Да не за что. Работа у меня такая… Кстати, неужели ты и впрямь не знал об этой болезни? Я думала драконы знают все.

— Мы знаем многое, но мы не всезнающие. Такой напасти в нашем племени раньше никогда не было. Наверное, это местное заболевание.

Что ж, будет еще одно «знание» в копилку мудрости крылатых. А заодно нашему знакомому очко. Пример «успешного» взаимодействия с другими расами на лицо.

Я встала и потянулась.

— Знаешь, ты меня очень удивил сегодня. Поначалу, ты показался мне совсем другим.

Дракон прищурился.

— Порой надо быть простым, но иногда просто необходимо быть серьезным. — И он пошлепал ко входу.

Вот как получается. Думаешь, что уже поняла кого-то, а оказывается — еще даже не начинала.

 

Глава 3

Что ж, этого следовало ожидать. Нам же с самого начала дико везет! Так что ничего удивительного в том, что утро встретило нас промозглым холодом и густым туманом — мы же в дорогу собрались. Все для нашего комфорта и удобства! Доброй дороги, покатого пути!

Тем не менее, невзирая на гнусную погоду и жалобное нытье менестреля, не успевшего осушить все драконьи запасы спиртного, мы решительно двинулись в путь. Не уйдем сегодня — завтра еще что-либо задержит. Так и останемся на этой горе составлять компанию орлам и драконам. Нет уж, дудки! Раз решили — надо двигать.

Благородный порыв нашего гостеприимного хозяина, вызвавшегося часть дороги «прикрывать» нас сверху мы отвергли как нецелесообразный. Ну сам бы подумал, как он в такой туманной мути за нашим продвижением наблюдать собрался? Никак! К чему тогда пупок надрывать?

А вот от подарков отнекиваться не стали. Как другие — не знаю, а я в тайне надеялась что-либо ценное заполучить. Что можно было бы в звонкую монету превратить. Путем обмена на ближайшем рынке. Но, увы, представления дракона о «хорошем» подарке мало соответствовали моим меркантильным интересам. Мы обзавелись несколькими безделушками, ценными исключительно как память. А жаль. Наши финансовые резервы истощились основательно. Одна серебряная и пригоршня медных монет жалобно позвякивали в кошеле, жалуясь на отсутствие компании. Ну да, ежели тебе коня дарят, то седло к нему требовать — просто хамство. Тем более, от щедрот дракона нам еще и трехдневный запас провизии перепал.

Следуя указаниям крылатого «разведчика» стали пробираться вперед. К середине дня поняли, что не имеем ни малейшего представления о дальнейшем пути, поскольку все описанные ориентиры благополучно терялись в тумане. Шли наугад, «мудро» рассудив, что единственный способ спуститься с горы, это двигаться вниз. Ко всему прочему, к полудню туман приобрел консистенцию мелкой мороси. Крайне противная, на мой взгляд, субстанция.

Вскорости, как должно, нас начали одолевать сомнения о правильности принятого решения. Может и впрямь, следовало еще немного у дракона задержаться? Чего, спрашивается, надо было именно сегодня с места срываться? В пещере, сейчас тепло… Вот такие вот «пораженческие» мысли. А забрели они в наши умы при активной помощи певуна. Тот все никак угомониться не мог, всю дорогу сетуя на нашу глупость и упрямство. Наконец даже Лина не выдержала. Она повернулась к Огалу и в истинно королевской манере «позволила» ему вернуться. Менестрель неуверенно посмотрел сначала на принцессу, невозмутимо его разглядывающую, перевел взгляд на Алеиса (но тут ему ловить было нечего) и уставился на меня. Я пожала плечами, и… устало пошлепала вперед. А что? Ну не назад же возвращаться? Это ж, сколько в гору пилить придется? Нет уж, лимит подвигов на этот вард исчерпан.

Наконец туман рассеялся, уступив место мелкому дождику. Мелкий-то мелкий, но промочил он нас основательно, заставляя зубы отбивать бравурную дробь. Зато видимость улучшилась, являя взору небольшой лесок в отдалении. Знать с пути не сбились, поскольку наш «проводник» о нем упоминал. Правда, мне от этого не очень-то полегчало. После Войятской чащобы густые древесные заросли нежных чувств уже не вызывали.

К моему немалому облегчению, лес оказался весьма реденьким. Я даже и не знаю, можно ли два десятка деревьев скудно размазанных по косогору гордо поименовать лесом? Если да, то все ранее виденные мной заросли просто-таки дебри.

Как бы то ни было, одна из самых разлапистых хвойных порослей дала нам под своими ветвями приют на ночь. За что спасибо…

А утро вновь принесло лишь дорогу и туман. Только к исходу второго дня небо посветлело, обретя привычный зеленовато-голубой оттенок. Зато и лесок стал погуще. Хвойные породы деревьев уступили место лиственным, среди которых попадались и ранее не виденные мной воочию.

И тут во мне заговорила мама. С блеском в глазах я кинулась… внимание… собирать гербарий! Конечно. Когда еще такая удача выпадет. Одно дело эти листочки в книжке рассматривать, и другое — в руках держать. К тому же, некоторые из них в медицине ценность имеют. У меня на родине их тоже найти при необходимости можно — аптекари у купцов заказывают. Да только там они засушенные и истолченные, а тут живые. И потом, дома за это сено такую цену ломят, что снадобье из них только королям по карману. Надо запасаться! Как жаль что сумка маленькая…

От эйфории очнулась, только поймав на себе ошарашенные взгляды всей остальной компании. Великие боги! Да что ж я творю? Еще недавно на Огала ругалась, когда он тюки всяким барахлом набивал, а сама туда же. Головой бы хоть подумала… Что мне с этим гербарием сейчас делать? Даже высушить не смогу.

Пришлось усилием воли взять себя в руки. Вроде ничего, терпимо. Только иногда приходилось глаза зажмуривать, когда в поле зрения очередное «ценное» деревце попадало. И то не всегда помогало. Ручки сами тянулись. Даже не замечала как. Только глядь, а пальцы очередной листочек мнут.

Фанатизм… Вот как это называется. А к фанатизму, не важно какому, у меня после горного поселка определенное отношение сложилось. Стоило мне об этом вспомнить, как стыд зажегся огоньком внутри, затеплив щеки румянцем. Все хватит, больше не буду.

Но окончательно с пагубной страстью удалось расстаться на привале, когда пришлось весь дорожный мешок перетряхивать, дабы разыскать припасы под кучей повядшей листвы. А потом все обратно аккуратно складывать. Иначе не получилось — наша принцесса-аккуратистка сверлила меня суровым взглядом на протяжении всего действа.

Но парочку веточек я, каюсь, приховала. Запас карман не тянет. Особенно в такой «загородной» прогулке как наша.

* * *

Свершилось! Мы стояли на лесистом пригорке, откуда открывался потрясающий вид на долину, в самом центре которой радовала глаз прекраснейшая из виденных мною картин — два десятка деревянных домишек, вросших в землю. Над крышами хибар тут и там клубился дымок. А значит, сие есть земля обетованная. Ура! Еда, постель, отдых … О чем бы еще помечтать?

О помощи и сострадании… Их мы в этой деревушке так и не нашли.

При нашем появлении, селение заметно оживилось. Жители развили бурную активность. Вот только направлена она была, увы, не на организацию нашей торжественной встречи. Скорее наоборот. Мамаши спешно загоняли своих отпрысков по домам, а мужики потянулись к чему-нибудь увесистому и размашистому — кольям, топорам и прочим орудиям крестьянского промысла. Первая же попытка наладить знакомство окончилась направленными на нас вилами. Может, виной тому незнание языка?

Сочтя за лучшее не нарываться на очередной конфликт, мы уныло побрели по «главной» улице вон из поселка. В результате чуть не «потеряли» Огала. Наш менестрель, засмотревшись на дымящийся ароматной коркой, свежеиспеченный каравай, лежащий на окне одного из домишек, споткнулся и шлепнулся носом в землю. Если бы не это, мог бы и вовсе шею свернуть.

И тут принцессу озарило! Потребовав у меня кошель, она высыпала его содержимое на ладошку и протянула ее в сторону ближайшего «бойца» с дрыном. Попутно, другой рукой указывая на буханку. Мужичок заинтересованно сверкнул глазенками, чуток опустил свое «оружие» и бочком придвинулся поближе. Цапнув серебряный, местный барышник внимательно рассмотрел его, пожевал, да так интенсивно, что я уж решила он его и вовсе съест (откуда знать, может у них тут специфические вкусы?). И скрылся в хате. Недолгое ожидание увенчалось мешком с двумя караваями, несколькими пучками зелени, крынкой молока и десятком клубней. Не густо… Зато все свежее. Хотя расценки здесь, конечно, грабительские.

Благодарно поклонившись, Лина передала мешок Алеису. Очень мудро с ее стороны. Доверь она провизию менестрелю — ходить бы нам голодными.

Окрыленная успехом, принцесса продолжила устанавливать «дипломатические отношения». Но ее пантомима на тему «Где бы нам переночевать?» с треском провалилась. Мужичок, критически осмотрев наши финансовые остатки, отрицательно замахал руками. Наверное, цену набивал. Но нам все едино нечего было дать ему сверх предложенного. Уныло понурившись, мы поплелись дальше. Напоследок, поддерживая здешние традиции гостеприимства, нас облаяла свора местных псов, а парочка самых отважных попыталась оторвать кусок менестрельской штанины. Но, получив внушительный пинок и отлетев на пару шагов, они благоразумно воздержались от приобретения подобного «сувенира».

Поразительное доброжелательство… Им же хуже! Вот не стану теперь советовать своим друзьям, включать в маршрут путешествий этот оплот «гостеприимства»… Бе-е-е…

За околицей простирались возделанные поля, живописно разбросанные по холмам и перемежающиеся лесочками. Очень странные такие насаждения… Слишком ровные и опрятные для дикороса.

Ничего удивительного. Перелески на поверку оказались аккуратненькими фруктовыми садами. Ветви деревьев клонились к земле под тяжестью фруктов, еще не до конца вызревших, но таких аппетитных…

Нам хватило благоразумия дождаться, когда деревушка скроется за очередным холмом. Только после этого наша команда дружно ломанулась в ближайший сад с самыми грабительскими намерениями. Впрочем, ничего особенно предосудительного в своих действиях мы не находили. Даже благовоспитанный лорд и принцесса иже с ним, в один голос заявили о восстановлении попранной справедливости. Ибо денег, оставленных нами в селе, хватило бы не только на десяток яблок и груш (коими мы разжились, не считая съеденных на месте), а на добрую пару корзин подобной кислятины.

А мы с Огалом и не возражали, памятуя старые добрые времена буйной юности, когда «обчистить» соседский сад считалось делом лихим и заслуживающим всемерного уважения со стороны приятелей. А что дружки те шибко дюжим умом не отличались — так, кого это волновало в те беспечные детские годы?

Как бы то ни было, но угрызения совести так и не соизволили пробудиться. Более того, дальнейшая дорога внезапно приобрела некую приятность, не взирая на потяжелевшие мешки. Или, как раз, благодаря им? Не важно. Главное, наши взоры все чаще стали обращаться к красотам пейзажа. И даже ночевка под открытым небом казалось вполне сносной, особенно, когда над головой покачивалась усыпанная плодами ветвь.

Впрочем, выбора у нас все равно не было. За пять дней пути и трех оставленных позади деревнях, нам только раз удалось поспать под крышей. Да и та была дырявой, покосившейся кровлей сарая. Его на одну ночь сдала нам в наем одинокая старушенция, в обмен на посильную помощь по хозяйству. В уплату за сомнительные удобства, лорд и менестрель наносили бабульке воды на вард вперед и накололи дров не меньше чем на месяц, причем зимний. А все ради пары охапок прелой соломы и устойчивого запаха навоза. Право слово, лучше бы мы и дальше под деревьями ночевали. А то, что дождь как раз накрапывать начал? Так решето, заменявшее крышу нашим хороминам, от него не очень-то и спасало. Единственная радость — глоток чистого свежего воздуха по утру. Да и хозяйка «барака» оказалась более совестливым существом, нежели представлялось вначале. Она нас и ужином и завтраком горячим попотчевала. И с собой кой чего завернула. Так что грех жаловаться. И на том спасибо. Нечего на судьбу сетовать — топать надо.

С каждым днем, местность становилась все обжитей и оживленней. Потому, мы не шибко-то удивились, обнаружив в отдалении город. Издалека, он ничем не отличался от других городишек средней паршивости, коих и у меня на родине вдосталь. Разве что насыпь вокруг пониже. А еще… Зеленоватая полоса воды прямо за белыми домиками. До са-а-амого горизонта. Ух! Аж дух захватило. Раньше мне море видеть не доводилось. Такое большое!

А в близи еще больше! Вода, вода и вода… Даже жутко сделалось. Почему-то я сразу засомневалась в своих способностях к плаванию. К чему бы это? По детству ведь все лето из реки не вылезала. А здесь… воды чуток побольше.

«Раз, эдак, в цать…»

И что?

«Переплыть попробуй — узнаешь…»

Ну уж нет! Переживу как-нибудь без подобных экспериментов. С меня довольно и того, что по этой сини бездонной нам в Андарру плыть придется. Если, конечно, корабль попутный найдем.

«И нас на том корабле за «спасибо» довезти согласятся…»

Да уж… Еще одна задачка на ближайшее время. Где бы денег раздобыть? И не только на корабль. Пока хотя бы несколько ночей на постоялом дворе оплатить. Этим, кстати, наш лорд занялся. В смысле — поисками ночлега и уговорами хозяина заведения об отсрочке, методом давления на жалость. По правде, в подобное чудо никто из нас не верит. Сострадательность у дельца? Да для него быть уличенным в подобном — хуже, нежели жрице прослыть блудницей. Страшнейшее оскорбление! Нет, ТАКИХ чудес не бывает. А посему, Алеис позаимствовал у меня драконий подарок, как единственную ценную вещь, и отбыл на поиски, оставив нас любоваться морской гладью. О том, что принцесса на своей лебединой шее тоже цацку не дешевую таскает, лорд даже и не вспомнил. Естественно, для него монаршая особа и ее имущество — абсолютно неприкосновенны. А что мое — то общее. Берите. Пользуйтесь на здоровье. И что вы, что вы, какие благодарности…

Вот так, не долго подарочку радовалась. А то, что лорд обещал его только как залог оставить, с дальнейшим выкупом, совсем не утешение. Это их благородие пусть на человеческую порядочность уповает. Он аристократ, может позволить себе быть наивным. А я знаю, что ежели к барышнику в ручки нечто ценное попало, то он это меньше чем втридорога не вернет.

Прощай брошка! Ты так мне нравилась…

«Ага. Мы так давно вместе… Почти семейная реликвия.»

А что, могла бы стать. Передала бы ее, какому своему внуку с рассказом о незабываемой встрече с драконом…

«Внуку? Разве прежде не надо детьми обзавестись?»

Ну-у-у, так это ж в перспективе…

«Пока в перспективе только голодуха и ночевка под забором.»

Да-а-а… Деньги… Деньги, деньги, деньги… Хоть и называют их первейшим злом в этом мире, но без них никуда. Значит надо что-то придумывать. И что же? Кто поделиться светлой мыслёй?

Впрочем, несколько придумок все же было. Пока мы сюда топали, головушки свои (от нечего делать) уже ломали над этой проблемкой. Результатом стали целых три «гениальные» идеи. Просто подкупающие перспективами обогащения. Первая — припахать менестреля по специальности. Нет, не по первой, кузнечной (где ж мы ему кузницу найдем?), а по певческой. Хай в тавернах и постоялых дворах народ к культуре приобщает. Может на булку хлеба и заработает. Будь сие занятие дюже прибыльным, стал бы наш певун по всему миру мотаться? Давно бы собственным замком с винным погребком обзавелся. В общем, большой барыш здесь не светит, но как вариант годится.

Вторая возможность — мои таланты целительницы. Тоже не плохо, если бы не кучка «но». Во-первых, услугами малоизвестного лекаря не каждый пользоваться отважиться. Особенно если цены заломить с учетом всех наших нужд. А во-вторых — конкуренция в этой области, о-го-го какая! На чужую территорию влезешь — по шее получишь. Причем от всех местных врачевателей сразу. Никому из них дополнительный рот не нужен. Свои бы проредить. И, наконец, для законной практики разрешение от местного «руководства» нужно. И даже не полное согласие, а хотя бы неопределенное пожатие плечами сгодится. Главное что не запрет. А для этого деньжатами ручку позолотить надо…

Третья в «гениальном» списке, идея о тяжелом физическом труде во имя материального процветания. Проще говоря, наши мужчины должны снова в подсобные рабочие податься. Где дровишек наколоть, где груз разгрузить…

Ну. Было, правда, еще несколько предложений… Не самых «законопослушных»… Как-то: воспользоваться магией для создания иллюзии. Денег, ясное дело. Но тут уж принцесса встала на дыбы. Ибо, столь явный обман наносил ущерб ее монаршему достоинству. И даже предложение возместить по возвращении «пострадавшему» весь ущерб из андаррской казны в двойном размере, не поколебал ее решимости. Честная какая… Как яблоки по чужим садам тырить, так оно ничего было.

Н-да-а-а… Идеи у нас хоть куда! Просто таки пособие для желающих разбогатеть. Раз! И грузи деньгу лопатой.

Но лучшего-то нет. Посему, на последних «коллективных» посиделках большинством голосов решено было сразу все три варианта в жизнь воплотить. Большинством потому, что менестрель наш к честному труду в период «творческих» скитаний по Внутренним королевствам приобрел стойкую антипатию. Если в таверне на лютне побренчать он еще соглашался, то телеги разгружать был категорически супротив. Видишь ли, его тонкие музыкальные пальцы от такого занятия гибкость потерять могут. Странно… Как бочонки с вином кулаком прошибать — так пальчиков не жалко.

Часа через два вернулся лорд. В весьма замученном состоянии. Можно подумать он все это время не по кабакам и тавернам шарился, а цельный обоз руды разгрузить успел.

А уж новости он принес одна другой лучше. Для начала, ему все же удалось найти нам «угол» для отдыха.

— Дыра, конечно. Но лучшего не было. — Принялся оправдываться Алеис. — Сейчас в городе большая ярмарка, все приличные заведения купцы заняли. Мест нет.

«Удача просто прет в руки! И когда ж ей надоест к нам щедрость проявлять? А то замаялись мы уже от ее подарков…»

— Все что было — одна комнатушка в портовой таверне. Место шумное и… не очень опрятное. Для матросни. — Продолжил покаянную речь наш лорд, стараясь не смотреть на принцессу. Естественно. Их высочество в бандитский притон определил, чему тут радоваться.

Я живенько представила себе наш новый «дом». Куча пьяных матросов, нецензурная речь (причем не в дополнение, а вместо обычной), вонища, грязь, мордобой… Для наследницы престола обстановка самая подходящая. Сколькому научиться можно…

Увы, это было не худшее известие. Убедившись, что мы свыклись с мыслью о «сладких снах» в клоповнике под аккомпанемент кабацкой драки, Алеис продолжил сыпать «радостными» известиями.

— Кажется, нас ищут.

— Что?! — Сплоченный возглас удивления, единым духом вырвавшийся из нас троих.

— Я с хозяином заведения пообщался немного. Когда о свободной комнате спрашивал, обмолвился, что не один буду. Так в нем сразу любопытство проснулось. Начал меня о спутниках выпытывать. Ну… я и поинтересовался о причине такого внимания.

Могу представить, как лорд «интересовался». За грудки нежно прихватил и кинжальчиком возле горлышка эдак небрежно поигрывал.

— Оказывается, правитель здешний награду назначил за четверых иноземцев.

— А мы тут при чем? Город портовый, пришлых больше половины. — Надо бы все детали прояснить. Начнем сейчас от всякой тени шарахаться, а окажется — это местные выяснения отношений.

— Двое мужчин — один наемник, — при этих словах лорд поморщился. — Другой здоровенный детина с лютней. И две девушки — черненькая и светленькая.

— Н-да. — Я покачала головой. — Знакомая компания. Где-то я ее уже видела… И много за нас обещают?

— Кошель золота.

— Мелочь какая. Даже обидно.

— И весьма неприятно. Чтобы тот кошель получить, нас даже ловить не надо. Достаточно страже наше местоположение выдать. — Лорд устало присел на обтесанный морем валун. — Теперь ото всех прятаться придется.

— Так может нам самим этим воспользоваться? Кто-нибудь из нас ложную информацию страже скинет и с золотом удалиться. А на те деньжата мы первым же кораблем отсюда исчезнем. — Внес предложение менестрель. Не самое глупое, на мой взгляд. Надо обдумать…

— Не выйдет. Скорее всего, деньги отдадут, только если нас поймают. — Покачала головой Лина. — Это обычная практика при поимке преступников.

Что ж, ей видней. К тому же, страже незачем делиться с посторонними. Информацию используют, денежки прикарманят, а претендента на золото в каземат упекут за какое-нибудь нарушение местных законов. А то и вовсе трупик в море скинут. Не знаю как здесь, а в наших краях жадность в среде стражей порядка вошла в легенды.

— Интересно, зачем мы им понадобились. Неужто «горцы» мстят? — Спросил Огал.

— Вряд ли. — С сомнением протянула я. — Какая нужда местному правителю встревать в их религиозные отмщения? Да еще и кучу золота ради этого отваливать. Разве только, он яро печется о мире и порядке в своей вотчине, забыв о собственной выгоде.

Судя по лицам ребят, мое последнее предположение показалось им не то что сказочным, а вовсе бредовым. Даже наша собственная представительница правящих кругов с сомнением покачала головой. Вот и я о том же. Чепуха это! У «горцев» столько денег не будет, чтобы у правителя помощь купить. Нет, это кто-то другой…

— Остается только наш старый знакомый… Некромант. — Озвучил мои подспудные страхи Алеис. — Судя по Парине, связи на самых высших уровнях у него налажены.

— И как же он узнал, где мы? — Очень интересен мне этот вопрос. Если бы некромант мог круг активировать, мы бы уже давно с ним очередную «дружескую» встречу отмечали. Но ведь нет!

— Может до сих пор не знает. Просто всех своих соратников предупредил на всякий случай.

— Каким образом?

— Пока мы сюда добирались, почтовый голубь раз десять туда и обратно слетать успел бы. И потом, Рина, он же маг. Тебе лучше знать, какие у вас существуют способы передачи важных сведений. — Встряла принцесса. Заставив меня задуматься над всеми возможностями. Лихорадочная ревизия памяти выявила не менее трех вариантов. Правда, для каждого из них нужно два мага. А значит… Нас и тут «теплая магическая встреча» ожидать может.

«О не-е-ет! Когда ж все это кончится?»

О своих выводах я пока решила промолчать. Ребятам и без того забот хватает. Пусть сперва отдохнуть чуток.

— И что же делать? Как надежно схорониться? — Растерянно осведомился певун. Оно и понятно, из всей нашей команды он самая «заметная» фигура. Мы то можем в толпе раствориться, а он?

«Видать придется отменить выступления знаменитого менестреля Огалиуса в здешних присутственных местах. Хорошо билеты еще продавать не начали…»

Ребята задумались. Надолго. Первой «разродилась» Лина.

— Может нам разделиться? — Предложила принцесса, жалобно переводя взгляд с одного на другого.

— Нет. — Алеис решительно тряхнул головой. — Такой вариант они тоже должны учитывать. Лучше держаться вместе. Больше шансов отбиться.

Лорд немного помолчал и продолжил.

— Думаю, надо замаскироваться. Девушек переоденем парнями, а Огала… — Лорд задумчиво оглядел фигуру менестреля и скис.

— А давайте его в девушку вырядим? — Моя идея!

Менестрель вспыхнул как маков цвет и задохнулся от возмущения.

— Из него такая милашка получится! А что рост большой — так хорошо кормили в детстве. Некоторым мужикам нравятся… основательные женщины. Вот увидите, у Огала отбою от кавалеров не будет.

Народ прыснул со смеху и обстановка вмиг потеряла тягучую обреченность. Так-то лучше. С пораженческим настроем многого не навоюешь. А нам опять предстоят сражения с судьбой.

— Нет, Рина. — Продолжая хихикать, отмела мою идею Лина. — Боюсь такая возможность не для нас. Идея хороша, не спорю. Но… Где мы таких размеров платье найдем?

— Вот-вот… — Поддакнул менестрель. — Лучше Алеиса рядите.

Очередная вспышка веселья прокатилась по нашим рядам. Даже лорд улыбался, хотя и покраснел заметно.

— Увы. — Настала моя очередь пожимать плечами. — Тоже не годиться. Из Алеиса девица — что из меня аристократка. Он же с мечом ни в какую не расстанется. И как это будет выглядеть?

— Ты же за спиной железяку таскаешь и ничего. Хотя тоже вроде бы женского полу. — Настаивал менестрель.

— Но не в платье же?! А без платья ничего не выйдет… К тому же, именно Алеис с кабатчиком договаривался. Как мы будем его внезапное исчезновение объяснять? Видно придется маскарадом только Лине заниматься. Принцессе это не в первой. Мне же лучше девушкой остаться, если я лекарским трудом собираюсь нам деньги зарабатывать. Девушка целитель — это куда ни шло, а парнишка молокосос доверия не вызовет.

— Но Огала лучше спрятать. До ночи где-нибудь отсидится, а как стемнеет, мы его через окошко впустим. Этаж первый. Правда, окно совсем маленькое… — Засомневался лорд.

— И чего вы дурью маетесь. Окна ломать собрались. Забыли, ваше благородие, как мы из замка в Парине выбирались?

— Магия! — Алеис хлопнул себя по лбу. — Совсем из головы вылетело. Ты же можешь глаза отвести.

— И не только это. До комнаты добраться не проблема. А дальше, Огалу лучше нос оттуда не высовывать.

— А маги здешние твое колдовство не почувствуют?

— И даже если так. Мало ли кто силой балуется? Может, какой их знакомец.

— Но они сквозь морок правду увидеть могут. И тогда уже на наш счет не просто подозрения появятся, а почти неопровержимые доводы.

— И много магов по злачным местам шатается? Что им делать в портовом притоне? Культурный уровень общения повышать? И вообще, я сперва на разведку схожу. Посмотрю что к чему.

На том и порешили. Дабы подчеркнуть принадлежность к женскому полу одной ведьмы-недоучки, пришлось мне юбку напяливать. А чтобы светлые лохмы скрыть, повязала голову платком. Благо в менестрельском гардеробе этих шейных принадлежностей несколько штук насчитывалось. Выбрала самый скромный. И то, как канарейка выглядеть стала. С кудрями Лины тоже проблемка вышла. Состригать такую красоту рука не поднималась, хотя принцесса безропотно согласилась на эту жертву. Но решили покуда повременить. Если что, на нее тоже иллюзию кинуть можно. Впрочем, не пришлось. По пути попалась нам ватага ребятишек. У одного мальчугана за медяк купили черную вязаную шапочку, в каких здесь половина местного рыбацкого населения щеголяет. Под ней и спрятали всю «женскую красу и гордость». Весьма недурно получилось. Если б не бледная кожа (а ведь Лина успела немного подзагореть), то принцесса вполне за местного отрока сошла бы. А так, остается, ежели чего, на немочь врожденную все валить.

Покуда до новоявленного пристанища добирались, менестрелю приходилось по углам и подворотням хорониться. Остальные же, не таясь, как честные люди шли по самой середине улицы. Меня задвинули в самый конец процессии. Дескать, место женщины позади мужчин. Я зубками поскрипела, но смирилась. Даже очи долу опустила, являя миру невиданную доселе (по крайней мере, с моей стороны) покорность и покладистость. Что поделать, великие дела требуют великих жертв!

Заселение прошло вполне благополучно. Если не считать безотчетного передергивания плечами и брезгливых гримас при виде жилища. Ко всему прочему, стоило лорду потянуться к двери, как она сама распахнулась, и нам под ноги вывалилось тело. Малоподвижное. Сумевшее только икнуть и слабо дернуть ножками. А после, сладко захрапевшее прямо на пороге. Следом за телом появился еще один субъект, в чуть более сознательном состоянии. Не мудрствуя, он ухватил «павшего» за руку и потянул прочь, о чем-то увещевая. Далеко не утащил. Устал, наверное. Иначе, почему сам прилег рядом? Но, кое-чего он все же добился — убрал товарища с пути следования мучимых жаждой моряков. А заодно и с нашего пути. Чем мы и воспользовались, отважно шагнув внутрь.

При виде нас трактирщик несколько побледнел. Вот так-так… Это чем же наш лорд его так запугал? Эх, жаль менестреля нет. Хозяин точно в обморок брякнулся бы. А так — обошлось. С дрожащей улыбочкой владелец «роскошных апартаментов» поклонился «господину путешественнику», «его младшему брату» и «супруге». Да. Да. Да. Мне опять выпала невиданная удача исполнять роль законной половины лорда Олланни. Ох, привыкну еще. А что? Меня такой брак вполне устраивает — никаких тебе супружеских обязанностей: ни стирки, ни штопки, ни готовки, ни домашних хлопот. Только ходи целый день, да пейзажами новыми любуйся. Еще бы по нашу душу всяких злыдней поменьше было…

Прежде чем проследовать в наш «уютный» уголок, я ойкнула, всплеснула руками, и… якобы забыв что-то, выскочила наружу. За менестрелем. Пока трактирщик «устанавливал знакомство» с новыми постояльцами, я уже успела оглядеться. Никого похожего на мага на первый взгляд не обнаружилось. Для уверенности, я кинула в зал простенькое заклинание поиска. Никакой реакции. Даже малейшего интереса не последовало. Знать, ни кого из магического люда здесь и впрямь нет. Тем лучше!

Накинув на менестреля невидимость, я вернулась в общий зал, наказав певуну ни на шаг от меня не отходить. Озабоченный безопасностью своего «творческого» существа, Огал не только внял моим наставлениям, но, для пущей уверенности, вцепился в мой плащ. Оттянув его на добрый локоть. Пришлось треснуть менестреля по рукам, дабы не портил мне весь внешний вид.

Обошлось без эксцессов. Пьянствующий народ был столь увлечен процессом, что мало обращал внимание на что-либо, кроме собственной кружки. А те, кто все же предпринял такую попытку, наткнулись на очень «дружелюбные» взгляды. Мой и лорда Олланни. Видать, количество выпитого еще не дошло до той черты, когда разум уходит на покой, оставляя тело на откуп инстинктам. По крайней мере, драки мое появление не вызвало. Она началась уже позже, когда мы все вчетвером «обживали» свою конуру.

Не буду живописать обо всех прелестях нашего жилища. Попросту не о чем. Крохотная комнатушка с единственным продавленным топчаном не заслуживает большего, нежели брезгливая гримаса отвращения.

И здесь нам жить, не ведомо сколько… Кошмар!

 

Глава 4

Пробуждение было традиционно «приятным». Раньше, помниться, откроешь утром глазки в мягкой теплой кроватке и никак определиться не можешь, проснулась уже или нет? Ибо явь была столь же приятна, как и сон. А в последнее время сии утренние «раздумья» больше не посещают меня. Нужды нет. Реальность не оставляет место сомнениям постоянной болью и дискомфортом: то конечность на кочке отлежишь, то продрогнешь до костей, то чей-то локоть промеж ребер устроится… А сегодня для разнообразия все затекло. Дабы уместится на маленькой лежанке, нам с принцессой пришлось скукожиться самым неимоверным образом. Квашеной капусте в бочке и то вольготнее. Я даже позавидовала парням — они оттяпали в свое пользование все остальное свободное пространство. Впрочем, если бы я присоединилась к ребятам, ничего существенно не изменилось бы. Для двоих места на полу достаточно, а вот троим, пришлось бы изрядно потесниться. Разве что Огалу топчан отдать. Тогда втроем вполне уместимся. Но Алеис не позволит принцессе спать на полу. Ей такие льготы по статусу не положены.

К нашему пробуждению лорд успел уже раздобыть на кухне завтрак. Весьма посредственный — недоеденные с ужина остатки. Холодные. К тому же, только на троих. Для среднего мужчины и двух девушек еды вполне хватит, а как с менестрелем быть? Тоже проблемка. Как накормить певуна, не привлекая к себе лишнего внимания чрезмерной прожорливостью? Хоть с собой приноси, право слово…

Похоже, лорд тоже проникся этим вопросом, поскольку отказался от своей пайки в пользу голодающих менестрелей. После весьма неубедительных потуг Огала отклонить подобную жертву, Алеис заверил всех, что позже перекусит в городе. А я чем хуже? Я тоже хочу внести в свой вклад в развитие культуры. О чем и сообщила окружающим.

Возражать никто не стал. Даже и не знаю теперь радоваться ли мне? Может, им для приличия стоило поупираться? Все-таки девушку голодной из дома отпускают и никаких угрызений совести…

Лорд, тем временем, стал на «подвиги ратные» собираться. Одел свою видавшую виды куртку. Связал в пучок отросшие волосы. Взял в руки меч. И…, подержав немного, с сожалением отложил в сторону. Дескать, не гоже простому работяге с благородным оружием разгуливать.

Прежде чем на «промысел» уйти их благородие мне задание выдало — отвадить хозяина от нашей комнаты. Любопытство вещь страшная. Тот сунется еще в наше отсутствие поинтересоваться, чем новые постояльцы живут… Придется новое пристанище искать. А заодно, трупик хозяйский в выгребной яме топить. Благо она здесь просторная… Откуда покойничку взяться? Так менестрель от нечаянной радости нежданной встречи так приложить может, что и мокрого места не останется. Помниться в былые времена после встречи с Огаловым кулаком далеко не каждый на своих двоих передвигаться мог, некоторых все больше выносили.

Интересно, о чем нынче наш лорд беспокоится: о жизни и здоровье трактирщика (экая забота!) или хочет избежать новых хлопот по поиску жилья?

А в прочем, какая разница? Главное, как их благородие себе процесс запугивания представляет? Чем мне прожженного бандита устрашать? Рожи страшные корчить, в надежде, что за сумасшедшую сочтет и кружным путем обходить станет?

«А магия на что?»

Ой, совсем из головы вылетело.

«Можно подумать, туда хоть что-то путное залетало…»

Залетало. Но надолго не задерживалось.

Ладно уж… За не имение лучшего, попробую так. Какая никакая, а идея…

На том и разошлись. Лорд — в большой мир, а я — пугать местное население. Для начала…

За стойкой в большом зале трактирщика не сыскалось. Зато спящих посетителей было валом. Поскольку почивали они, кто, где упал, помещение весьма красочно напоминало поле битвы. Перевернутая мебель, распростертые в самых удивительных позах тела и лужи пролитого вина и эля. Только вместо воронья, над недвижимыми тушками витал дружный храп. А уж концентрация перегара в комнате такая была, что пара вдохов сего «свежего» воздуха чашу вина заменит. А то и целый кувшин. Посему, долго оставаться здесь я не отважилась. Быстренько огляделась, вдыхая через раз, и пошла искать «объект внушения».

Трактирщик обнаружился на кухне, где ни свет, ни зоря, уже ругался словами, способными повергнуть благовоспитанных девиц в глубокий обморок. Хорошо я не такая. Посему смогла спокойно выслушать его «проникновенную» речь, направленную на повышение профессионального уровня местного персонала. Как все аналогичные тирады, сводилась она большей частью к тому, что вокруг одни только лодыри, неумехи и не понятно почему «добрейший» хозяин до сих пор не выгонит. А проблем-то — одна упорно не желавшая разгораться печь. Ночью видать дождь был, вот дрова и отсырели. А заблаговременно занести их в дом поваренок не удосужился. Ему-то сейчас большей частью и перепадало. Молоденький парнишка метался зайцем по кухоньке с огнивом и пенькой, но видимых результатов сия паника не приносила. Огонь разгорался только в хозяйской душе.

Для меня это был шанс. Улучив момент, я громко прочитала заклинание и метнула его в очаг. Огненные сполохи весело заиграли на печной заслонке. Поваренок в страхе отшатнулся от ревущего пламени, а трактирщик подавился очередным ругательством. После чего все присутствующие единым порывом воззрились на меня.

Я приосанилась, мило улыбнулась и вежливо поинтересовалась у хозяина, не мог бы он уделить мне немного своего времени. Трактирщик с некоторой опаской обежал взглядом собравшихся на кухне. Неужто помощи искал? Ну-ну… Много ж подмоги ему будет от ветхой бабульки, двух девиц великовозрастных и тощего малолетки? Видать, хозяин и сам сообразил, что в данной компании он единственный защитник и опора. Только, как мне показалось, знания эти радости трактирщику не прибавили. Но… Все ж таки, он настоящим мужиком оказался — через окошко убегать не стал. Даже плечи расправить попытался. Опосля чего «мужественно» подошел ко мне. Хотя, на мой взгляд, чуток решительности и уверенности его походке явно не помешало бы.

— Извините за беспокойство, любезнейший. — Начала я. — У меня к вам просьба.

Дождавшись его утвердительного кивка, я продолжила.

— Нам с мужем удалиться в город по делам надобно. Младший братишка моего супруга остается один. Он с детства болезный малый, а наше путешествие, ко всему прочему, его сильно вымотало. Мальчику требуется отдых и покой. Не могли бы вы предупредить своих домочадцев, чтобы его не беспокоили?

— Э-э-э… Конечно. А как же обед? Или случится чего?

— Ах да. Ну, по крайней мере, пусть стучат. Захочет — сам откроет. К тому же, я в комнате пару амулетов охранных оставила. Вещицы хоть и не большие, но с собой лишнюю тяжесть таскать неохота. В свое время я их по случаю приобрела у странствующего колдуна и сама толком не знаю, как они сработать могут. Вы уж поостерегитесь. А то… Очень не хотелось бы неосторожного гостя со стенки отскребать…

И я снова улыбнулась своей самой милой улыбкой. А трактирщику стало не до зубоскальства. Он изрядно побледнел и ручки у него затряслись.

— Не переживайте. Если осторожность проявлять никаких ужасных последствий не будет. — Утешила я хозяина. — Главное, предупредите своих. Вы поняли?

Трактирщик воодушевленно закивал головой.

— Вот и хорошо… Кстати, что у вас с рукой?

Еще вчера я заметила, что хозяин таверны своей левой конечностью не пользуется. Что поделать, лекарские навыки берут свое — первым делом в человеке болячки отыскать, а «душевными» качествами можно и после полюбопытствовать.

— А это… — Мужчина поднял руку, демонстрируя скрюченные пальцы. — Память о море. Я ведь в молодости матросом на торговом корабле ходил. Однажды пришлось от пиратов отбиваться… Отбились. Но руку свою я на жизнь выменял. Принял на нее удар. Не то по голове пришелся бы. После чего решил на берегу осесть. Благо, кой-какие деньжата водились. Да и женушка мне с приданым попалась. Небольшим, правда, но таверну открыть хватило.

«Ну-ну… Честный моряк, жертва обстоятельств… Но почему же мне кажется, что и сам ты в былые времена пиратским промыслом не брезговал?»

Потому, наверное, что повадки у хозяина самые разбойничьи. Цену, заломленную им за грязную собачью конуру, именуемую комнатой, иначе, нежели грабежом не назовешь. К тому же, где это видано, чтобы у простого матроса деньжата водились? Мне, конечно, раньше с ними встречаться не приходилось, но, думается, от солдат они мало, чем отличаются. А у тех денежки один только день и держаться. Сразу после получения жалования и до первой таверны. Ну, еще когда большой куш на мародерстве содрать удается. Тогда дня три гуляют.

— Да, не повезло. Болит? — Я кивнула на поврежденную руку.

— Терпимо. Только к дождю крутит шибко.

— Хотите, посмотрю. В ответ на гостеприимство. Я в медицине немого сведуща.

— Лекарка? — Хозяин опешил. — Я думал маг.

— Скорее ведьма. Колдую помаленьку. Кое-чего могу, но до гордого звания мага мне далеко. Все больше целительством живу… Так как, посмотреть?

Не думайте, что я это по доброте душевной сделать решила. Сам-то хозяин не шибко большое сострадание к окружающим проявляет. Нет. Это была часть плана! Чтобы медициной заработать, нужны клиенты. А где ж их в незнакомом городе взять? Надо о себе как-то сообщить. И пользование хозяина питейного заведения не самый плохой способ к этому. Информация для таких типов один из источников наживы. Через несколько дней обо мне уже говорить будут. А вот какие именно отзывы прозвучат, сейчас только от меня зависит. От того, как смогу я этому волосатому сквернослову помочь.

Эх, чего не сделаешь ради собственного благополучия…

От дармовой помощи трактирщик отказываться не стал. Предъявил мне свою конечность в лучшем виде. Даже по пояс разделся, продемонстрировав обилие шрамов на торсе. Чем еще раз укрепил мою уверенность в своем пиратском прошлом. Сильно подозреваю, что мирные моряки торговых кораблей большей частью следами от кнута похвастаться могут, а не сабельными и ножевыми отметинами во всем их разнообразии.

Пока я внимательно осматривала повреждения, из кухни то и дело высовывался чей-нибудь любопытный нос. Тоже мне на пользу. Больше сплетников, быстрее и дальше молва пойдет.

Процесс ощупывания костей и сухожилий первого местного пациента сопровождался душевными излияниями последнего. Оказалось, что родился он и вырос в маленькой рыбацкой деревушке неподалеку от вожделенной нами Андарры. Отсюда и знание языка Внутренних королевств — как-никак родина. А то я все удивлялась этому факту. Решила даже, что язык трактирщик специально выучил. Город-то портовый, иноземцев много, еще упустишь выгоду из-за собственного невежества. Оказалось все наоборот. Это местное наречие ему зубрить пришлось. Матросский период в рассказе хозяина изобиловал прорехами и нестыковками, все больше подтверждая мою теорию. И даже если пиратство не было основным занятием трактирщика, то контрабанда — это уж однозначно. К концу осмотра, он успел поведать мне и о жене своей и трех детишках, одним из которых был тот самый поваренок с кухни. Младшенький. Двух старших потянуло по стопам отца. Нет, не таверны открывать, а моря покорять. Тоже, наверное, на «торговых» судах ходят.

Наконец, обоюдная мука подошла к концу. К огорчению хозяина, учиненный мной осмотр, надежды ему дал не много. Все слишком запущено, чтобы вернуть руке былую подвижность. Но боли снять и чуток поживее сделать можно.

Выдав трактирщику кучу рекомендаций по массажу и парочку мазей для втирания, я собралась уходить. Но во дворе меня перехватила кухарка, ко всему прочему приходящаяся владельцу таверны тещей. Кряхтя и стеная, она затеялась жаловаться на боли в спине и суставах. Пришлось осмотреть и ее. Впрочем, польза от этого действия лично для меня была немалая. И на тот момент весьма своевременная. Старушенция в порыве благодарности соорудила мне огромный бутерброд с ветчиной и завернула в тряпочку пару вареных яиц, сыр и хлеб «шоб в обед перекусить». С этим богатством я и ступила в неведомый доселе мир портового города.

* * *

Для успешного «плаванья» (о уже нахваталась!) по бурным улицам незнакомого селения, перво-наперво, нужен был переводчик. На одних жестах и кривляньях полноценной дискуссии не построишь. А говорить мне предстояло много, убалтывая здешних аптекарей на «взаимовыгодное» сотрудничество. Идея была проста: они посылают ко мне клиентов, а я, «в порыве благодарности» делюсь прибылью. Но как донести сию нехитрую мысль до собеседника, не зная языка?!

Переводчик просто необходим!

И как его найти и чем оплатить услуги?

Ха! Это оказалось легче, чем представлялось. Достаточно было просто спрашивать дорогу у всех встречных пацанят. Почему именно их? В первую очередь, эти представители местного населения в изобилии попадались на каждом шагу, зачастую путаясь под ногами в надежде выудить у прохожего медяк другой. А то и вовсе лишить зазевавшегося путника его кошелька, ясное дело, без ведома последнего. Другая причина — взрослое население все больше «при делах» было и сосредоточенно проносилось мимо меня, досадливо отмахиваясь. К тому же, «взрослые» расценки могли напрочь изничтожить мой бюджет. На несколько дней вперед… Вот и оставалось «пытать» ребятню. Кто из них меня не понимал, тот просто тряс головой и убегал. Иногда с улюлюканьем. Но когда счет перевалил за десяток «опрошенных», везение милостиво посетило меня — чумазый мальчонка десяти-двенадцати лет от роду довольно внятно, хоть и с акцентом, смог объяснить «чужеземной лекарке», как добраться до торжища. Еще парочка вопросов и я обзавелась толмачом, готовым за пять медных монет (все мое достояние), целый день болтаться со мной по городу. Ко всему прочему, кроме «дешевизны», пацан обладал еще одним достоинством — прекрасно знал город. По крайней мере, его «простонародные» районы. В резиденциях знати, по его словам, еще несколько путался. Ну да, мне туда все едино ни к чему. Хоть и водятся там большие деньжата, да только добыть их нелегко. Без связей и известности меня к аристократу даже на порог не пустят. Можно, конечно, маминым именем воспользоваться, но… Знают ли целительницу Виадарию по эту сторону гор? И потом, даже если мамина слава добралась и сюда — я то не она. Всего лишь ее ученица. Знаний хватает, а опыта — с муравьиный катышек. Маленького такого муравья, пару дней не кушавшего.

Попробую сперва в аптеках договориться…

Напрасные мечты. Трое, из пяти облагодетельствованных мною «продавцов здоровья» просто выставили нас за дверь. Довольно-таки вежливо. Всего лишь несколько «добрых» пожеланий вослед произнесли. Хотя… Может переводчик мой, не совсем точно содержание напутствий перевел? Краснел, парнишка куда интенсивнее, чем того требовали озвучиваемые им речи. Как бы то ни было, но эти собратья по ремеслу только словами ограничились. В отличие от двух других аптекарей. Те даже чем-то тяжелым в меня запустили. Чем именно не помню. Мне разглядывать те метательные снаряды некогда было, слишком торопилась за собой дверь захлопнуть. Но грохоту они предостаточно учинили.

К полудню мои надежды найти работу при содействии здешних аптекарей почили с миром. Перекусив, чем боги послали, а точнее теща трактирщика, мы с мальчонкой двинулись на базар. Может там, какой приработок сыскать удастся?

Народу на рыночной площади была туча. Все галдели, толкались, ругались. Продавцы нахваливали свой товар, покупатели торговались с пеной у рта, отстаивая каждый медяк. Жизнь бурлила.

Я праздно шаталась промеж рядов, рассматривая товары, прицениваясь и, временами перебрасываясь парой слов с Чаром — именно на это имя откликался мой переводчик. В целом, здешнее торжище весьма сильно походило на те, что мне доводилось посещать раньше. Но, как оказалось, были и различия. Существенные. Первая несуразность, бросившаяся мне в глаза — скудность рыбных рядов и совершенно бешеные цены на морские продукты. И это в прибрежном городе?

Выловленный в потоке толпы Чар, милостиво просветил мое невежество. Оказывается, с недавних пор рыбы у побережья Остара (так местные именовали свое государство) совсем мало стало. Ушла вся. Теперь рыбакам, чтобы хоть что-то поймать приходилось далеко в море уходить. Да и там уловы небольшие выдавались. Поскольку рыбы почти нет, торговцы цены на нее ломили, какие заблагорассудится. С чем связано оскудение моря, пацаненок не знал. Только сетовал, что отца своего, который тоже рыбак, теперь дома по нескольку недель не бывает. А раньше, каждый вечер возвращался. Да и Чара с собой не раз рыбачить брал. А теперь боится. В открытом море опасностей больше. Особенно в утлой лодчонке. Потому и болтается парнишка целыми днями по городу в надежде пару медяков на побегушках заработать. Деньги нужны. Отцовского улова еле-еле семью прокормить хватает.

Другое различие — невольничий рынок. Совершенно дикое для меня зрелище. Во Внутренних королевствах рабства нет. Даже должники, вынужденные отрабатывать свои долги, по сути, свободными людьми являются и права, те же, что и остальные жители имеют. А тут… Закованных в кандалы, избитых и заморенных людей продают как коров. Ужас.

В первый момент, увидав на маленькой «сцене» укутанную полупрозрачной шалью девчушку лет пятнадцати я решила, что балаганное представление намечается. Только понять не могла, почему у артистки совершенно отсутствующий взгляд. Мое заблуждение длилось не долго. К девушке подскочил низкорослый упитанный мужичек с лоснящимся от жира лицом и рывком сдернул шаль, предоставив на всеобщее обозрение ни чем не прикрытые девичьи прелести. Толпа вокруг загудела. Кто-то потянулся к кошелькам, судорожно проверяя свои резервы, кто-то, тыча пальцами, принялся обсуждать зрелище. Я похолодела от осознания происходящего. Торговец меж тем бойко залопотал, бегая вокруг «товара». А девушка продолжала стоять, уставившись в никуда. Даже прикрыться руками не попыталась. На ее коже, тут и там, виднелись почти сошедшие синяки. Следы побоев.

К горлу подкатила тошнота, и дышать стало тяжело. С трудом прорвавшись сквозь строй разгоряченных торгами покупателей, я забилась в щель между двух палаток. Перед глазами все еще стояла «сцена» и нагая девушка. В какой-то миг черты незнакомки поплыли. И изменились… На мои. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Руки задрожали. О боги, какой кошмар. Стать чьей-то собственностью…

Вскоре меня нашел Чар. Пацаненок, как ни в чем не бывало, присел рядом со мной на корточки, и стал прутиком счищать налипшую на ботинок грязь. Сколупнув комок, отбросил веточку и встал.

— Пятнадцать золотых за такую худышку? Многовато. — Задумчиво протянул малец.

— Что? — До меня не сразу дошло, о чем речь.

— Да девчонка эта. Такая куча золота за одни кости.

Пятнадцать. Так вот почем нынче люди? Породистая лошадь и то дороже стоит.

— Чар, разве это нормально?

— Так и я о том же! Странный народ. Впрочем, если ее откормить, она настоящей красоткой станет.

— Да о другом я! Разве нормально продавать человека как вещь?

Мальчуган уставился на меня с непониманием.

— Так ей же повезло! Какой-то богатей купил. Будет в достатке жить.

— Чьей-то игрушкой?

— А здесь бы с голоду померла. Ежели ее родители продали, значит, денег на прокорм не было.

— А если бы тебя родители продали, ты бы так же легко к этому отнесся?

Парень задумался.

— Не. Меня не отдадут. Я мужчина. Помощник. А какой с девчонки толк?

— У тебя сестры есть? — Уточнила я.

— Да. Три. Две младшие, а старшую по весне замуж отдали.

— Значит, твои родители могут при желании любую из младших сестренок продать?

— Ну… Нет. Мать не позволит.

— А если выхода не будет? Если деньги очень потребуются?

— Не. Все равно не отдадут.

— Да речь не о том, что сделают или не сделают ТВОИ родители. Я в целом говорю. О том, что вообще есть возможность родное дитя продать. Как собственность. Это же не правильно!

— Странная ты. Дети и есть собственность родителей. Покуда не вырастут. Вот когда парню четырнадцать весен исполнится, так его взрослым сочтут. Тогда уже родители над его судьбой не властны.

— А девочки?

— Девки пока замуж не выйдут, на шее отца сидят. Опосля им уже муж хозяин.

— Но ведь там, среди невольников и взрослые мужчины были…

— Ну, те за долги попали. Или спумал кто. Бандиты, какие. Или пираты. Сами виноваты — не смогли себя оборонить.

— И это правильно? Что людей ловят, а потом продают?

— А что? Так бы их просто всех поубивали.

— Лучше уж умереть, чем кому-то в собственность попасть.

— Ты тоже странная. Мы ж и так чья-то собственность. Разве у тебя короля нет? И потом, кто хотел свободным остаться — тот живым не дался. В рабы только трусы попадают.

Да. Пустое дело, объяснять свои воззрения тому, кто вырос с совершенно другими взглядами на жизнь. Можно, конечно, поспорить. Но поможет ли? Малыш смотрит на мир с позиции «кто сильнее — тот и прав». Он уверен, что сила и смелость может решить все. А то, что на любую силу, всегда найдется еще большая, ему невдомек. Не понимает он, что в таких случаях, защитой народу должны быть не мускулы, а закон, на страже которого стоит вся мощь государства… Не понимает… И пока сам на другую сторону не угодит, так ничего и не уразумеет… Впрочем, дайте боги, чтобы его миновала подобная судьба. Порой невежество является благом — некоторые знания лучше не приобретать.

Что ж. В каждом доме свой порядок. Если местных жителей такое положение вещей устраивает — не мне его менять. Все равно не смогу. Свои бы проблемы решить.

«И самой «товаром» не стать.»

Тоже верно. Надо поостеречься. С людскими правами тут, кажется, никто шибко не носится.

Мрачные раздумья прервал детский голосок. Видя мою подавленность, Чар решил меня утешить. Как мог.

— Да ты не думай об этом. Невольников в Остаре почитай, что нет. Держать их — себе дороже. За ними присмотр нужен, чтоб чего не учинили. А у нашей знати и без того проблем хватает. Пираты снова оживились. Соседи спокойно не сидят. Народ волнуется — рыбы нет, голод начался. В разбойники многие подались. Деревни грабить. Где уж тут за рабами уследить?

— А этих тогда кто покупает? — Я кивнула в сторону оставшихся позади невольничьих рядов.

— Этих всех на острова отправят. У них законы суровые. Говорят, ежели там раб от хозяина сбежит, его со стражей искать будут. А когда найдут — шибко накажут или вовсе казнят. Тем же, кто раба беглого укроет, заточение грозит.

— А здесь не так?

— Ну, если хозяин раба деньги и связи имеет, то может и стражу на поимку поднять. А нет — своими силами справляется. Коли вернуть не сможет — беглец снова свободным становится. Оттого у нас рабов мало. Хлопотное дело их держать.

— Зато вы их успешно на острова поставляете.

— Не. Мы так, средненько. Самый большой невольничий рынок в Маркамите.

В голосе парнишки прозвучало не скрываемое сожаление. Можно подумать, он с работорговли сам прибыль имеет. А впрочем, для местных жителей это, наверное, одно из развлечений. Бесплатных.

Кстати о развлечениях. Пока мы с Чаром обсуждали различия законов о рабовладельстве, как-то незаметно вышли к большой площадке уставленной разноцветными шатрами. При виде пестрых палаток юный переводчик заметно оживился. Схватив мою руку, Чар устремился в самый центр феерических нагромождений. Слабые попытки выяснить причину столь бурного энтузиазма получили краткое, но исчерпывающее пояснение.

— Циркачи!

Глаза мальца сияли, а рот расплывался до ушей. Устав тащить за собой упирающуюся детскому восторгу подопечную, Чар бросил меня на произвол судьбы и принялся носиться меж шатров, то и дело, тормозя около жонглеров, канатоходцев и выдыхателей огня. Казалось, он хотел успеть везде. В какой-то миг его шустрая фигурка и вовсе исчезла из виду. Я даже растерялась. Будто без одежды осталась. Как же мне домой возвращаться, если парнишка не вернется? Без проводника я еще долго плутать буду.

Справившись с кратковременной паникой, я медленно побрела вперед, внимательно оглядываясь. Вот только выставленное на суд зрителей мастерство актеров меня интересовало куда меньше, нежели тощая фигурка в потертой одежде.

Мои усилия были вознаграждены. Спустя четверть часа поисков, я заметила знакомый силуэт. В глазах к тому моменту пестрело от буйства красок и огненных всполохов. Кошмар! Так и ослепнуть можно. И оглохнуть! Со всех концов доносились обрывки музыки, успешно смешиваясь в какофонию. Голова пухла. Хотелось снова вернуться в привычный мир буро-серых одежд и однотипных силуэтов полуразвалившихся хибар. Стремясь осуществить сию затею как можно быстрее, я ухватила Чара за подол рубахи и попыталась извлечь из плотной толпы, обступившей один из шатров. Какое там! Малец стоял насмерть. Даже не посмотрел, кто пытается оттащить его. Просто лягнул ногой назад, весьма болезненно угодив по моей щиколотке. В отместку — схлопотал от меня подзатыльник. Только после таких радикальных мер юный «ценитель прекрасного» соизволил обернуться. При этом глаза его горели праведным гневом, а маленькие ручки сжались в кулаки. Но, увидав своего работодателя, он только нетерпеливо махнул рукой и снова юркнул в толпу.

Мне стало любопытно. Расталкивая плотные ряды ротозеев, я протолкнулась следом.

Было бы ради чего так стараться! Какой-то фокусник демонстрировал неизбалованным зрителям сомнительного качества трюки: зажигал воду, «превращал» ее в кровь, а потом обратно, заставлял вещи исчезать… И чего все так пялятся?

Я поинтересовалась на этот счет у Чара. Мальчонка зашипел на меня, призывая к молчанию. Но видимо понял, что таким образом меня не угомонить и скороговоркой выпалил то, что, по его мнению, должно было все расставить по местам.

— Ты чего?! Это же настоящий маг! Когда еще такое увидишь?!

«Чего? Маг?!»

Я прислушалась к себе и окружению. Ну-у-у… Магия была. Почти. Уровень магического воздействия едва до слабенького амулета дотягивал. И этот факир смеет называть себя магом? Докатились… Эдак любой дурак, прикупив амулетик, начнет себя к магическому племени причислять. А нам потом расхлебывать…

«Нам?»

Ну, рано или поздно, я стану настоящим магом… Но стоит ли стараться, если такие дельцы оборотистые своими дешевыми фокусами всю репутацию магическому ремеслу попортят? Да он же в заклинаниях не смыслит ничего! Все его фокусы сплошная алхимия. К силе отношения ни на грош не имеют. Тоже мне чудо, зажечь «огнеродную воду» с помощью катализатора. Да любой дурак две пробирки смешать может. А «кровь» сим магом сотворенную кто-нибудь понюхать удосужился? Зря, зря… Многое потеряли. Нужник на солнцепеке приятнее благоухает.

«Маг, не маг, а голодной слюной при виде здешнего изобилия не захлебнется…»

Это точно. Оболваненные горожане щедрой рукой сыпали в резную чащу свои кровные сбережения. Да-а-а… Вот чем заниматься надо!

«И что мешает? Если уж пройдоха, проведавший парочку алхимических секретов, может себя за мага выдавать, неужто урожденная колдунья не справится?»

Ну… Э-э-э… Пожалуй, справлюсь. Только уточнить кое-чего надо.

Я дождалась окончания представления. Благо действо не затянулось — залетного факира еще только на пол десятка трюков и хватило. После чего «маг» с пафосом раскланялся и, шустро ссыпав гонорар в увесистый кошель, скрылся в шатре. Очарованный представлением Чар подлетел ко мне и с горящими глазами принялся делиться впечатлениями. Когда поток охов, ахов и прочих нечленораздельных восклицаний иссяк, парнишка вновь был готов к осмысленной беседе.

— Чар. — Я беззастенчиво оторвала восторженного мальца от пожирания жадным взглядом палатки фокусника. — Тебе и впрямь это понравилось?

Ой какой глупый вопрос! И какой опрометчивый! Мало того, что парнишка, судя по брошенному им взгляду, счел меня безнадежно чокнутой, так еще и повторил на «бис» только что законченную восторженную песнь. Пришлось вновь мужественно пережидать хвалебные дифирамбы, а после оправдываться, объясняя, что во Внутренних королевствах мне встречались куда более искусные маги. Что ж… Безмерное восхищение и неприкрытую зависть мальчугана я получила в полном объеме. Вместе с кучей вопросов и требований описать все виденные фокусы. Пришлось пообещать «поделиться впечатлениями» чуток попозже. В обмен на кое-какую информацию. А именно — все ли желающие могут на ярмарке представления устраивать и что для этого нужно?

Оказалось, что особых препятствий для этого нет. Всего-то и надо — распорядителю здешнему взнос сделать. А после — ставь палатку и дерзай. Только часть прибыли не забудь каждый вечер тому же распорядителю отдать. Налог такой.

Ну-с. С этим все понятно. Где бы только шатер раздобыть? И денег на взнос… Впрочем, есть идейка!

Велев Чару топать следом, я решительно двинулась в сторону факирского убежища. Поскольку тканевые стенки шатра к стуку приспособлены не были, пришлось обойтись без этого проявления вежливости. Просто кашлянула пару раз, сильно сомневаясь в действенности сего метода оповещения — в шуме ярмарочного балагана я и сама своего хрипа не услышала, где уж еще кому-то.

За откинутым пологом царил полумрак. И кавардак. Все свободное пространство было заставлено склянками, коробками, столиками, вазочками и прочей дребеденью, живописно задрапированной наваленной поверх одеждой. Нда-мс… Нашему давешнему знакомцу дракону есть чему позавидовать — в его хибаре хотя бы проход был. Здесь же впору летать учиться.

У дальней от входа стены неясной тенью маячил силуэт. Слегка обвыкшись с полумраком, глаза согласились различить в нем давешнего «чудотворца». Правда, узнать его было не просто. Во-первых, «маг» успел уже разоблачиться и ныне щеголял обнаженным до пояса торсом. Во-вторых, густая белоснежная борода более не украшала одухотворенного старческого лица, а спутанной паклей возлежала рядом с тазом, в котором «старец» смывал остатки возрастных признаков — морщины. По крайней мере, когда «убеленный сединами дед» отнял от лица холстину, под ней обнаружился отнюдь не ветхий мужчина. По моим прикидкам, ему едва за сорок перевалило.

Смущаться мне было уже поздно. А «маг», похоже, и вовсе не собирался этого делать. Напротив. В его взгляде полыхнуло раздражение.

— Представление окончено, сударыня. — Перевел Чар гневный выдох факира.

— Простите. Я по делу.

Как оказалось, услуги толмача в этот раз не потребуются. Стоило Чару начать фразу, как мужчина прервал его на полуслове.

— Не трудитесь, юноша. Я говорю на наречии Внутренних королевств.

Немалое облегчение. Признаться, общение через переводчика несколько затруднительно. Особенно когда толмачом малолетний шкет выступает. За речью следить приходится, дабы не завернуть чего малопонятного детскому разуму.

Каким-то чудом лавируя меж завалов, мужчина крадущейся походкой приблизился. Остановился в полушаге, возвышаясь на добрых полторы головы надо мной. Окинул оценивающим взглядом, будто прикидывая рыночную стоимость предложенного товара. И криво ухмыльнулся.

— Послушай, крошка. Мне девка не нужна. А если захочется, то я себе погрудастее найду.

Упс. А вот это он зря! Я ведь на культурное общение настроилась и к подобным «предположениям» оказалась не готова. Была б девицей благовоспитанной, со стыда сквозь землю провалилась бы. А так… Гнев вспыхнул жарким огнем и выплеснулся наружу. В виде взметнувшейся к потолку берестяной коробки, точнехонько приземлившейся на темечко хаму. Судя по звону, там еще что-то бьющееся было. Или это задребезжали рассыпавшиеся под тяжестью рухнувшего на них тела пробирки со стола? А, какая разница! Стекла тут много, шибко не убудет.

С трудом выкарабкавшись из завала и потирая ушибленные места, «маг» зыркнул на меня исподлобья. Настороженность его взгляда изрядно потешила мое самолюбие и притушила гнев.

— Вам следует выбирать выражения, сударь. — Холодно отчеканила я, освобождая от хлама краешек стола и взгромождая на него свое седалище. — Особенно, когда с ведьмой разговариваете… С НАСТОЯЩЕЙ ведьмой.

Эдакий небольшой намек. Пусть знает, что его обман мне известен.

Подниматься в полный рост мой оппонент не отважился. Так и остался на полу. Только принял сидячее положение.

— И чего же надобно от меня НАСТОЯЩЕЙ ведьме?

— Сотрудничества.

— Вот как? И чем это Я могу быть полезен ВАМ?

— Скорее… Что Я могу предложить ВАМ?

Вместо ответа, мужчина выразительно вскинул брови.

— Я наблюдала сегодня за вашим представлением… Скудненько. Репертуару не достает увлекательности. И разнообразия. Не хотите расширить? Могу посодействовать.

— А зачем? Людям и так нравится. — Он снова ухмыльнулся.

— Сегодня. Может быть завтра. А через пару дней наскучит. Кому захочется платить за уже виденные фокусы?

— К тому времени ярмарка закончится.

— Да. Но пока она идет заработать можно куда больше. Если каждый день что-либо новенькое являть. К тому же… — Я вытащила из кучи барахла лиловый камень на кожаном ремешке. Покачивая его в руке, поднесла к лицу «мага». — Кое-какой ваш инвентарь доживает последние дни. Этого «Полога тьмы» еще раза на два хватит. После, если не найти мага для подзарядки, его только за медяк как девчоночью побрякушку продать удастся. При большом везении.

— Ну, положим… И что вы предлагаете?

— Как уже говорила — сотрудничество. Моя посильная помощь в подзарядке амулетов. Несколько магических фокусов… Причем, слава и почет мне не нужны. С удовольствием в сторонке постою. На качество иллюзий десяток шагов не повлияет.

— А взамен?

— Деньги, конечно.

— И сколько вы хотите?

— По честному. Половину.

— Половину? Отчего не все? Если вы такая искусная колдунья, как говорите, почему собственное представление не устроите?

— Хлопотно. Шатер, инвентарь, взносы… К тому же, у вас уже некая известность среди населения имеется.

— И за все это только половину? А мне еще и подати выплачивать.

— Половину чистой прибыли. За вычетом расходов. Думаю, это все равно будет больше, чем вы сможете заработать на СВОИХ фокусах.

— Такая уверенность?

— Можем проверить. Одно два представления для начала.

— Ну-у-у…

Мужчина задумался. Мыслительный процесс длился не долго и отнюдь не мучительно. Глупцом факир явно не был. Сам понимал, что на своем репертуаре долго не продержится.

— Хорошо. — Наконец решился он. — Вечером и поглядим. Сегодня как раз большие гуляния намечаются. Поговаривают, что даже знать появиться должна. Если отличимся, во дворец правителя пригласить могут.

На том и порешили. Еще часок все организационные вопросы обсуждали. Костюмы, инвентарь, очередность и содержание номеров, и прочие детали предстоящего выступления.

Ну вот, теперь можно с чистой совестью к ребятам возвращаться. Денег как не было, так и нет, зато перспективы обозначились.

 

Глава 5

Дома меня ждал сюрприз. Не успела я принцессе и менестрелю обо всех событиях дня минувшего поведать, как в дверь робко постучали. Прежде чем первая паника улеглась и в моей голове мысли бродить начали, Огал резво сиганул к стене и попытался вжать свое здоровенное тело в угол. Проделано все было с тем расчетом, чтобы открывшаяся дверь скрыла его от посторонних глаз. Вот и ладушки. Нет нужды заклинание невидимости творить. Оно может и надежней, но если на каждый шорох магией отзываться, эдак у меня через пяток дней никаких сил не останется.

За дверью стояла моя давешняя пациентка — теща хозяина заведения. При моем появлении бабулька радостно осклабилась.

— Ты-то мне и нужна деточка. Твоя мазька от прострелов просто чудом оказалась. Как намазалась ею, почитай, десяток лет сбросила. Такая легкость в теле… Соседка увидала, как я по двору бегаю — удивилась пуще некуда. И давай пытать, что да как. Не удержалась я, все ей рассказала. Так она меня упросила перед тобой походатайствовать, чтобы ты и ее хвори посмотрела. Да подлечила.

Старушка просительно уставилась мне в глаза. Уж и не знаю, то ли ей и впрямь соседке помочь хотелось, то ли в роли благодетельницы перед той предстать. Да мне, собственно, без разницы. Я ж того и добивалась. Только…

— Ладно, бабушка. Пусть знакомая ваша подходит. Прямо сейчас. А то у меня вечером еще дела есть, успеть надобно.

— Тю. Да она ужо здесь. Как тебя со двора увидала, вмиг прибёгла. На кухне ждет.

— Хорошо. Я пока сумку свою со снадобьями возьму, а вы нам уголок для осмотра поспокойней найдите.

— А че искать то? На кухне места много. За печкой даже уголок шторкой отгороженный имеется.

— А хозяин возражать не станет?

— Так он на рынок укатил. До вечера не вернется. Пока торг идет, надо запасы питейные сделать. Потом то дороже будет.

Я собрала свой лекарский скарб и потопала за бабкой. Ее подруга уже с нетерпением ожидала нас. Мне даже слова вставите не дала, сразу, с порога, принялась на здоровье сетовать. Только напрасны были бы ее жалобы, ежели б не теща хозяйская. Я ж местного наречия не разумею. Тут то бабка и сгодилась. Воодушевленная собственной значимостью, она чинно и не спеша, стала мне переводить.

Собственно, ничего особенного у соседки не обнаружилось. Обычные старческие недомогания. Да и тех меньше чем могло бы быть. По правде, она была куда здоровее большинства своих сверстниц. При этом свято уверилась в мысли, что жить ей осталось всего ничего. Что поделать, есть такой тип людей, коих хлебом не корми, но дай о своих напастях и недугах поговорить. Пытаться их вылечить — только хуже сделать. Себе. Поскольку в свое полное исцеление они ни в жисть не поверят, только лекаря невежей и шарлатаном обзовут. Вот и соседка эта была из того же теста. Лечиться от всего и вся было смыслом ее жизни. Не меньшим, нежели товаркам кости за глаза помыть.

Дабы «угодить» новой пациентке, я то и дело языком цокала и головой качала. Все свои лицедейские таланты задействовала. Но не зря. Представление под названием: «Доктор у постели умирающего», прошло с бурным успехом. Бабка все чаще поглядывала на меня уважительно. Только что рот не открыла, моим речам внимая. А я старалась вовсю. В какой-то миг, даже замерла в нерешительном раздумье. Вдохов на десять-пятнадцать. Посмотреть со стороны, так бабке и впрямь впору гробик заказывать. Старушенция побледнела и затаила дыхание. Наконец, я соизволила смилостивиться — обнадеживающе улыбнулась. В довершении, выдала бабке список отваров и мазей кои ежедневно применять следует «чтобы еще самый чуток пожить». Проку от тех снадобий не много, зато солидность лечению придает должную. Соседка просветлела лицом. И даже заявила, что я хорошо в лекарском деле разбираюсь. Опосля чего, она попросила меня еще и дочь свою осмотреть.

Девица совершенно случайно (вот же чудеса) оказалась неподалеку. Под бдительным присмотром мамы, она приподняла подол, обнаружив перемотанную вонючей тряпкой ногу. Под слоями ткани пропитанной смердящей мазью, всколыхнувшей давние воспоминания об обозном «лекаре» Фаше, лиловела язвами гнойная рана. Недавний ожог. Запущенный.

И как же девицу угораздило? А главное, почему к врачу не обратились?

Оказалось — обращались. К ближайшему аптекарю. Он-то «чудо-мазь» и присоветовал.

«Да уж, медицина здесь на уровне… На уровне сточной канавы!»

Н-да… При таких лекарях, безопаснее и вовсе не лечиться. Без этой мази все само прошло бы. А так, еще немного и ногу девушки только боги спасти смогли бы. А то и вовсе схоронили бы девку.

Целый час провозиться пришлось. Чистила, гной выгоняла, повязку новую накладывала. Даже мазь собственноручно приготовила. Не рискнула после увиденного положиться на таланты местных аптекарей. Упарилась вконец.

И что? В благодарность соседка сыпанула передо мной жалкий десяток медяков. Еще и поворчала напоследок, так как я велела девушке несколько дней в постели полежать.

Даже наша бабулька не выдержала. Когда дверь за матерью и дочерью закрылась, она грохнула о стол таз с посудой и выдала тираду, позаимствовав большую часть слов из лексикона своего зятя. Выговорившись, она присела рядом со мной и потрепала по плечу.

— Ну что за люди пошли?! Ты погляди, сама об камень споткнется — пол дня лежит, стонет, а девку чуть не заморила — и хоть бы хны. Еще и не довольна, что той отлежаться велели. Ну конечно! Кто ж теперь с хозяйством управляться будет? Она ж на дочь все свалила. Та с малолетства на себе дом тащит. А благодарность ее… — Бабка с негодованием махнула в сторону медяшек. — Иные милостыню больше дают.

— Ничего. — Сказала я, ссыпая монетки в кошель. — Моя мама с бедняков и вовсе денег не берет.

— С бедняков?! — Взорвалась пуще прежнего старушка. — Скупердяйка она! Жмотина! У самой сундуки серебром ломятся, а девке своей уже год обнов не покупала. Та как нищенка последняя ходит. А ведь муженек соседский помощником капитана на торговом корабле служит. Купчишка богатый, команде хорошо платит. А кохипедра эта, деньжата только копит, да в тюфяк зашивает. Тьфу! Знала бы, что она по чести не заплатить, дала бы от ворот поворот. Хотя… Девку жалко.

Я только улыбнулась. И пошла к себе, оставив баку изливать негодование своим домочадцам. Близился вечер, надо было подготовиться к представлению.

Народу в комнате прибавилось. Вернулся Алеис. Волосы лорда приобрели землистый оттенок, густо присыпанные пылью. В нескольких местах на его ладонях взбухли мозоли. Видать несладко пришлось их благородию. Не привычны они к тяжелому труду…

Мне хватило совести не мучить Алеиса своими подначками. Более того, я даже примочки целебные ему на ладошки сделала и мазью намазала. За что получила благодарный взгляд.

Денег наш «кормилец» заработал не много. Хватило только хозяину еще за одну ночь заплатить и на еду менестрелю, дабы ему, сердешному, с голоду не пропасть. После чего, на проезд откладывать уже нечего было. Зато, лорд кой-какие новости интересные принес. В гавани, оказывается, два торговых андаррских корабля стоит. Если с одним из владельцев сговориться удастся, можно без кругалей и пересадок прямиком к родным принцессиным краям добраться.

Чем только уговаривать будем? Ну да, может, повезет и купчишка какой, земляков своих по доброте душевной на родину подвезти согласится. Пусть даже в трюме, как тюки с грузом.

Впрочем, у Лины, как выяснилось, свои мысли на этот счет бродили. Решила она королевской властью воспользоваться. Когда же я поинтересовалась, каким образом принцесса свои монаршие права доказывать собирается, она выудила перстенек свой с печатью королевской и у меня перед носом помахала.

Хм-м-м… А что, может и выйдет чего… Если с умом все провернуть. А то, принцесса самолично решила на корабль вломиться и по всей форме представиться. Ага. Так ей сразу и поверили. Она на себя давно в зеркало смотрела то? Одежонка с чужого плеча, вся болтается. К тому же, не первой юности наряд этот. И даже не второй. Правда, есть еще платье, то в котором она на Пыльном тракте щеголяла. Но его и на пугало одеть рука не поднимется — все пылью забито, в разводах от воды, грязи и крови нашего лорда. Проще выбросить, нежели в приличный вид привести. И чего его до сих пор с собой тягаем? Как память разве что…

В общем, даже если Лину с ног до головы королевскими регалиями обвесить — не факт, что в ее монаршие происхождение поверят.

Похоже, народ и без моей помощи до этих нехитрых мыслей додумался. Огал скептически рассматривал тощую фигурку наследницы Андаррского престола, с сомнением жуя губами. На лице его отчетливо читалось, что, по его мнению, единственный трон, на который Лина претендовать может — пустая бочка на ближайшей помойке. Да и то, если принцесса отвоюет ее у котов и побирушек. Алеис и вовсе в гляделки играть не стал. Сразу головой замотал и запретил Лине даже думать о том, чтобы самой идти договариваться и инкогнито раскрывать. Правда, лорд все это вопросами безопасности объяснял. Не лучший ход с его стороны. Нам всяческих напастей за последнее время изрядно перепало, и принцесса к риску относиться стала с большим спокойствием, нежели в прежние времена. Оттого и уперлась, настаивая на своем. Спор назревал нешуточный. Я даже пожалела, что у меня нет возможности в нем поучаствовать. Вечер надвигался неумолимо, а вместе с ним и задуманное мной представление. Пора было идти. А то «маг» поди, заждался уже.

С сожалением оставив народ препираться, я выскользнула наружу. Чуть поодаль заметила мнущуюся фигурку Чара. Переводчик мне на этот вечер не к чему, но… Очень уж мальчуган хотел представление увидеть. Даже обещал в благодарность толмачом «за спасибо» поработать. Отказать не смогла. Не из-за денег. Просто у пацана такой умоляющий взгляд был…

У балаганных шатров было не протолкнуться. Огромная толпа народу хаотично двигалась от одной палатке к другой, норовя затоптать, раздавить, запутать неосторожного прохожего, отважившегося пробираться в этих бурных потоках в одиночку. Уцепившись друг за дружку, мы с Чаром с трудом отыскали нужный шатер. При этом одежда моя окончательно потеряла те жалкие остатки порядка, что я придала ей перед выходом из дома. Платок и вовсе сбился с головы и занял предназначенное ему портным место — на шее.

Не оценив нашего героизма, проявленного при продвижении сквозь толпу, «маг» с порога принялся шипеть и ругаться. Я, видишь ли, на четверть часа опоздала. Главное пришла! И потом, до представления еще не меньше той же четвертушки. Времени хватит и переодеться, и повторить все. Чего нервничать то? Все равно строго по плану никогда ничего не получается.

Вот и в этот раз тоже. И в первую очередь из-за факира. Сам объявляет один номер, а инвентарь к другому тащит. А я выкручивайся! Ну как, во имя карликов, мне, спрашивается, иллюзию раскрывающегося бутона создавать, если вместо цветочного горшка этот олух кинжалы выложил, кои, по моей задумке должны были в следующем номере танцевать в воздухе. Пришлось совмещать — кружащиеся над столом лезвия опутывать молодыми побегами, с последующим «цветением». Мало того, что розу актинидией заменила, а это трудов и сил немалых потребовало, так еще и зрелищность вся псу под заднюю лапу. Одно дело шикарный яркий бутон и другое — десяток мелких заморышей. Почему как задумано не оставила? Дабы против истинны не грешить. Роза не лиана, ее штопором не завернешь — не поверят. Вот и пришлось выдумывать по ходу дела и лишний раз свои многострадальные мозги напрягать. Я уж молчу, что оружие тоже присмотра требовало, дабы, вжикающие по воздуху лезвия тому факиру пальчики не отчекрыжили, а то и поценнее что. Чем там все мужики гордятся?

Фух! Слава всем богам — справилась. Народ в восторге ревел и топал ногами. У простолюдинов аплодировать не принято, вот они лошадиным топотом свой бурный восторг и изливают. Шуму при этом, как во время знатного побоища. Из тех, что короли устраивают, когда им соседские владения приглянутся. Только что без оружейного лязга.

Деньгами нас тоже не обделили. Видать в толпе несколько богатеев притаилось, поскольку в чаше штуки три золотых кругляша поблескивало. «Маг» мой замаялся кланяться. Так усердствовал, что едва бороду не потерял — зацепился кончиком своей пакли за пуговку, а начал разгибаться, она от лица и отклеилась. Почти. «Магу», чтобы обман не раскрывать, пришлось в палатку полусогнутым трусить.

А народ еще добрых пол часа перед шатром гудел. Все продолжения требовал. Особо буйные особи попытались даже снести тряпичное убежище, дабы факира наружу выколупать. Пришлось перед входом небольшой огненный фейерверк для охлаждения самых горячих голов устроить. Вроде обошлось без жертв.

Покуда компаньон переодевался и бороду от пуговицы отцеплял, я выручку подсчитала и поделила, не забыв отдельной стопкой подать отложить. Представление и впрямь удалось. По моим прикидкам, денег мы раз в десять больше собрали, чем фокуснику за его дневные старания перепало. Факир сей факт тоже заметил. Заулыбался. Комплиментами сыпать начал. Причем не только талантам моим магическим, но и «красоте невиданной». Ага, днем он другое пел. Видать забыл уже, что погрудастее девиц предпочитает? До того расхорохорился, что предложил угостить меня вином и ужином в ближайшей таверне. Я для приличия посмущалась, а после вежливо отказалась, сославшись на «семейные обстоятельства». В первую очередь на дюже ревнивого супруга, скорого на расправу упирала. Это охладило пыл новоявленного поклонника. Но хорошего настроения не испортило. Видать есть у него на примете с кем утешиться. Некто пофигуристей.

На том и расстались. Я побрела домой, сопровождаемая восторженным лепетом Чара. Мальцу повезло. Благодаря моей протекции, ему досталось место возле шатра. Хоть сзади и не все видно, но лучше чем со всей толпой стоять. Иначе, пацан и вовсе мог без зрелища остаться. Народ, в своей жажде развлечения, так толпился и толкался, что напоследок в первых рядах только самые сильные бугаи остались. Кого послабее на задворки выпихнули.

За десяток домов до таверны, ставшей моим пристанищем, Чар весело попрощался и юркнул в подворотню, спеша порадовать мать пересказом увиденного. И серебряной монетой. Это уже я расщедрилась. В благодарность за услуги. В первую очередь за доброжелательность и компанию. В чужом краю этого так не хватает…

А еще через два дома я столкнулась с нервно вышагивающей, смутно знакомой фигурой.

— Рина?

Голос принадлежал лорду Олланни.

— Алеис.

Настроение мое, благодаря потяжелевшему кошельку, было лучше некуда.

— Рина, тебе не следует ходить одной.

Хорошее настроение, говорите? Это поправимо. Желающие исправить это недоразумение найдутся всегда. На сей раз (впрочем, как и многие предыдущие разы) труд этот взвалил на свои плечи его светлость лорд Олланни. Причем без излишнего напряжения фантазии. Все как прежде — туда не ходи, то не делай… Да что я ему, дите неразумное? Вроде сама себе сопельки вытирать научилась. И давно уже!

— В нашем случае опасно ВСЕЙ оравой ходить. Компания шибко приметная. — Парировала я лорда, в надежде прервать назревающую лекцию о безопасности. Но видать аргументация подкачала, поскольку Алеис не унимался.

— Всей и не надо. Но и по одиночке опасно.

— Так я не одна была. Меня сопровождал один милый молодой человек. Местный.- Дразнить, так дразнить! Пусть голову поломает, кому я уже успела глазки состроить? Может, додумается, наконец, что ежели в чужие дела лезть, то и на конфуз нарваться можно.

Алеис резко вскинул голову. Огляделся.

— Где же он? — Слова прозвучали несколько резковато. Даже с какой-то угрозой. Эх, не перегнуть бы мне палку, а то Алеис чересчур нервным становится, ежели речь о безопасности заходит. Еще выдумает себе чего, и, не разобравшись, дел учудит.

— Домой отправился. — Как можно невиннее обронила я, стараясь сгладить обстановку. — Мама заждалась.

— Мама? — В голосе лорда дрогнуло удивление.

— А еще сестренки и братишка младший. Мой сопровождающий юноша ответственный. О доме печется что есть сил.

Я улыбнулась и прошмыгнула мимо растерявшегося телохранителя.

— И… сколько же лет этому… юноше? — Опомнился Алеис, в два шага нагоняя меня.

— К зиме двенадцать исполнится.

Бедняга лорд чуть не споткнулся от неожиданности.

— И это твой защитник?! — Алеис задохнулся он негодования.

— А зачем мне защитник? Я и сама за себя постоять могу. Как-никак магичка. А вот компания веселая — это дело другое.

— Рина! — Лорд придержал меня за рукав. — Да будь ты хоть самым сильным магом в этом мире, случиться может всякое. Ты девушка, а тут… Куча пьяных моряков.

— Им же хуже. — Я пожала плечами и высвободила рукав из Алеисова захвата. — Не переживайте так, лорд Олланни. От всех случайностей не убежишь. Главное, сейчас то все спокойно. А значит переживать — смысла нет.

— Предосторожности лишними не бывают.

— Учту на будущее. Только пустой это разговор. Ну кого я с собой возьму? Огалу за дверь путь заказан. Может принцессу? Так вы ж вперед всех меня на мелкие частички за то порвете.

— А чем я в сопровождающие не подхожу?

— А принцесса? Или оставите ее, ваше благородие, без своего бдительного ока?

— В таверне она под защитой Огала.

— О, какой прогресс! Наш певун настолько вырос в ваших глазах?

— Рина, не паясничай.

— Извини. Еще не отошла. Весь вечер лицедейством занималась. А тут еще ты с нравоучениями.

— Я как лучше стараюсь.

— Да, да, да… Ты беспокоишься. Знаю. Только в кой-то веке, у меня возможность появилась, самой о себе позаботится — и то не дают. Даже обидно.

Алеис не ответил. Только вздохнул обреченно и отстал на шаг.

«Эх, Ринка, ты бы уж определилась чего тебе надо? То ворчишь, что внимания не обращают, то на дыбы встаешь, когда опекать начинают…»

А чего тут определятся? Я против заботы и внимания ничего не имею. Но… Разве нельзя их как-то иначе проявлять? Одно дело — стульчик пододвинуть, хлеб подать, о самочувствии спросить… Пусть даже в темном переулке поздним вечером встретить… Поинтересоваться, как день прошел, разделить радость удачи. Так ведь нет, наш лорд начинает с пол-оборота нотации читать! Кому как, а мне будто плюху отвесили. Ежели их благородие в ухаживаниях за андаррскими барышнями хоть вполовину столько заботы проявлял — понятно, почему холостой. С такими понятиями только солдат по плацу гонять. Дамы, по глупости своей девичьей, все больше чуткости ждут, цветочков-василечков… А тут: «Встала! Побежала!». Галантность так и прет.

Э-хе-хе…

 

Глава 6

Принцессу мы, таки проморгали. Не то, чтобы совсем потеряли, но на некоторое время из виду упустили, чем она и воспользовалась. Еще вечером, вернувшись домой в сопровождении хмурого лорда, я заметила неладное. Обычно приветливая и внимательная Лина, сосредоточенно штопала при тусклом свете свечного огарка Алеисову куртку, демонстративно избегая взглядом собственного телохранителя. Долго пытать не пришлось. Оказывается, оставленный мной в самом разгаре спор, так к компромиссу и не пришел. Принцесса настаивала на своем. До победного. Точнее, до тех пор, пока Алеис, в свойственной ему галантной манере обращения с женщинами, даже думать запретил своей венценосной подопечной о всяких безрассудствах.

Запретить то он запретил, вот только с чего это их благородие решило, что Лина его послушает. В конце концов — кто здесь принцесса? Вот она и не послушала. Дождалась, пока лорд с утречка на заработки уйдет, а я на очередного пациента отвлекусь, коих мне наша бабка еще двоих приволокла, и сбежала. Хотя нет. Не сбежала, а отправилась свою идею в жизнь претворять.

Я это, ясное дело, не сразу поняла. Только когда в комнату вернулась, и ее высочества в апартаментах не обнаружила. Да и то, только удивилась поначалу. Дабы любопытство удовлетворить, мне даже пришлось Огала от жутко важного дела отвлечь! От приведения расшатанных менестрельских нервов в порядок, посредством излюбленного народного метода — сна. Проделано это было тоже с помощью простонародных средств — кружки воды на голову. Да только напрасно усилия потратила. Певун спросонья не то, что местоположение принцессы, где он сам находится, сказать не мог. Только и выяснила, что когда этот олух ко сну отходил, Лина все еще в комнате была, наши вещи перебирала.

Вещи говорите… Так и есть. Мое единственное нарядное платье исчезло. Видать не учат принцесс, что чужое без спросу брать нехорошо. Ну ничего. Я ей это сама растолкую. Когда найду. Если найду… И вовремя при том.

Помимо новостей об андаррских кораблях, Алеис не преминул выяснить, где же их владельцы остановились. И поделился этими знаниями со всеми. Вот ведь, где не надо он осторожничает, а сейчас смолчать не смог. Ох уж подождите, ваше благородие, ужо поколупаю я вам глазки за это…

Я ругнулась тихонечко и опрометью вылетела из таверны. По крайней мере, у меня небольшое преимущество есть. Слабенькое такое, но все же… Я весь прошлый день не взаперти просидела, а по городу прошаталась, теперь хоть смутно, но представляю куда двигаться. В отличие от принцессы. К тому же, той еще укромное местечко для переодевания найти надо. У нее должно было мозгов хватить, не облачаться в платье в таверне, дабы нам весь маскарад не портить.

«Ага. Что же ей мозгов не хватило, от затеи своей отказаться?»

Считает себя правой, а Алеиса паникером. В чем-то ее выводы верны. В том, что касается лорда… К тому же, думаю, бездеятельность ей уже порядком надоела. И так, себя бесполезной чувствует, а тут еще целыми днями в четырех стенах сидеть заставляют, да мух считать.

«И на дрыхнущего менестреля смотреть… Жуткая пытка.»

Не удержалась, решила полезность свою доказать. А я так надеялась, что в нашей команде хоть у кого-то ум и рассудительность есть.

«А лорд?»

Ага. Когда в нем чувство долга вопить начинает, рассудительность и мозги на покой за ненадобностью уходят. Только и норовит грудью на врагов кинуться.

Я мчалась по узким улочкам, каким-то чудом ухитряясь избегать столкновений с наводнившими их людьми. Откуда здесь столько народу? Нарочно что ли все из домов высыпали? Чтобы под ногами путаться?

Притормозила только когда к домам побогаче вылетела. Огляделась. Вроде знакомое местечко. Так и есть. Вон ступка с пестиком на вывеске красуются. Помню, помню горячий прием этого аптекаря. Интересно, что же у него так звонко дзынькнуло мне вослед? А ладно. Другое важно. За следующим поворот должен постоялый двор быть. Тот самый, где один из андаррских купцов остановился. Надеюсь, Лина именно туда в первую очередь сунется. Не то до второго еще бежать и бежать.

Повезло. Если можно так сказать. Принцесса и впрямь первым в списке монаршей «милости» именно этого торговца поставила. Чтобы понять это, мне не понадобилось даже вовнутрь заходить. Только я из-за угла выскочила, как моим глазам предстала картина, весьма поучительная для всех склонных к необдуманным действиям людей. Прямо мне навстречу шествовал здоровенный бугай, таща за связанные руки упирающуюся, зареванную принцессу.

На раздумья и выяснения обстоятельств, времени не было. Да и желание к сим действиям мою особу стороной обошло. Посему, я просто кинулась наперерез «сладкой парочке», попутно вскидывая руку. Из раскрытой ладони вырвалась сила, формируясь в воздушную волну. Не очень сильную. Только и способную с ног сбить.

Обычного человека… А не груду мышц, костей и жира, которые пленили принцессу. В общем, гадкий тип, позволивший себе неуважительное отношение к особе королевской крови, только пошатнулся слегка. И зря бы я силы потратила, не волочи этот хмырь за собой Лину. Воздушный удар и по ней пришелся. Но она то похлипче своего обидчика и поменьше. Раза эдак в четыре. Вот и не устояла. Сделала попытку познакомить свою пятую точку со здешней мостовой. И повисла на связанных руках, не долетев самую малость. Встреча не состоялась, зато устойчивость бугая, еще прежде нарушенная моим вмешательством, была окончательно подорвана. Отчаянно взмахнув свободной рукой, он все-таки завалился на мостовую, позволив принцессе осуществить задуманное знакомство своей части тела с уличным покрытием.

По чести, согласно азам благородного воспитания, мне следовало подождать, пока прилегший «отдохнуть» Линин провожатый с землицы поднимется и на ножках утвердится, и только опосля дальнейшие выяснения отношений чинить. Но

Тогда, согласно тем же правилам, у меня и комплекция соответствующая быть должна. А этого нет. И слава богам! Будь у меня такая фигура, я уже давно в первой же луже утопилась. И не потому, что хочу первой красавицей на деревне слыть, а от того, что обсмеивали бы меня все от мала до велика. То, что мужику простительно, девке в недостаток записывают. Вот же несправедливость! К примеру, ежели кобель какой ни одной юбки не пропускает, то он просто бабник. Почет ему и уважение от всех представителей сильного полу. И зависть. А ежели баба каждому встречному мужику на шею виснет — она гулящая и продажная. За что ей всеобщее порицание. Почему? Впрочем, не время и не место эти мысли думать. Действовать надо, а то амбал уже подниматься начал.

В общем, плевать на честь — главное победа! Посему, подскочив к ошарашенному падением верзиле, я, что было сил, треснула его кулаком в челюсть.

А-а-а-а-а!!!

Ма-ма…

Будто в кладку каменную рукой угодила. Костяшки вспыхнули искрами дикой боли. А бугай только головой тряхнул и на меня уставился.

«Вот как встанет сейчас…»

Ой! О-ё-ё-ёй!

Ну уж нет! Лежать! Тьфу, спать!

И другой рукой я припечатала к его лбу сонное заклинание.

Ура! Подействовало. Гора мяса тихо сползла обратно на мостовую и, сладко почмокивая, захрапела.

Уф!

А-ш-ш-ш-ш…

Горящая рука вновь напомнила о себе, заставив меня скакать аки белка и трясти конечностью. Будь я птицей, с такой интенсивностью размахивания уже давно взлетела бы. Даже на одном крыле.

Постепенно боль стихла, уступив место ноющему подергиванию в руке и мыслям в голове. Они то, мысли, и подсказали, что дальше посреди оживленной улицы оставаться не следует. Зевак уже довольно набежало. Только стражи в их числе нам не хватало для полного успеха.

Цапнув Лину под локоть, я потащила ее в ближайшую узкую подворотню. Следовало, пожалуй, принцессу так до дому связанной и волочила, во избежание очередного приступа монаршей глупости, но после пятого или шестого поворота Лина споткнулась и растянулась во весь рост. Пришлось останавливаться и развязывать ее.

Растирая ободранные запястья, принцесса вдруг всхлипнула и, усевшись на землю, разрыдалась. Вот те на! А я то надеялась, что ее страсть к потопам осталась позади. Опять ошиблась. Видать, мы ее в скитаниях недостаточно поили, вот она для полноценного рева нужного запаса жидкости и не могла наскрести. Теперь, вот, наверстывает упущенное.

«Сидя в пыли в моем лучшем платье!»

Пыль? Она наряду уже не очень повредит. От него и так не много осталось. Один рукав на паре ниток болтается, подол в прорехах и грязи, а лиф и вовсе исчез, обнажив корсетную часть… Вот и хорошо. Все равно я его не носила, а выбросить жадность и запасливость не позволяли. Теперь же можно с чистой совестью от лишнего груза избавиться.

Когда плечи Лины перестали сотрясать рыдания, я, тяжко вздохнув, плюхнулась рядом с ней. В туже самую пыль. Будет нашей принцессе еще один урок. Стиркой то в последнее время все больше она занимается. Вот пусть видит, к чему ее фортели приводят.

Откопав в кармане чистый платок, я дождалась, когда Лина размажет грязь по лицу, как можно равномернее и выдохнула.

— Рассказывай.

Принцесса всхлипнула еще пару раз напоследок и, понурив голову, поведала мне некоторые детали своей эскапады.

— Я еще с вечера решила, что непременно попробую с купцами договориться. Думала, что личный визит принцессы произведет большее впечатление, чем бумага за ее подписью. Что бумажка? Ее и подделать можно. И даже если настоящая? Отказать простому просителю проще, чем наследнице престола. Потому-то, я и расспрашивала тебя вчера про твоего парнишку помощника так подробно. Знала, что в городе без помощи заблужусь. Когда ты вышла, а Огал заснул, я платье твое взяла…, извини, что без спросу… — Лина виновато посмотрела на меня, а я нетерпеливо махнула рукой — дескать, пусть не отвлекается по пустякам, с извинениями можно погодить. Принцесса снова понурилась и продолжила. — На улицу выскользнула. Нашла место укромное и переоделась. Потом уже к Чару пошла. Хорошо он дома был. Я сказала, что твоя знакомая и попросила помочь. Но мальчик за младшими детьми присматривал, пока мать на рынок ходила за продуктами и со мной пойти не смог. Зато дорогу до нужного мне постоялого двора объяснил очень подробно. Нашла довольно быстро. И купец на месте был, сразу согласился принять. Я даже обрадовалась, что все так удачно складывается. Поверила в удачу. Сразу с порога заявила, что я принцесса Лиален, наследница Андаррского престола. Что попала в затруднительное положение и мне требуется помощь. Купец выслушал меня. Потребовал доказательств. Я ему печатку показала. Он еще несколько вопросов задал о том, как же именно меня угораздило так далеко от дома оказаться. Вина налил, закуски предложил. Пока я угощалась, он вышел, якобы с помощником переговорить… А вернулся с тем здоровенным мужиком, из лап которого ты меня вытащила. Я понять ничего не успела, как этот верзила схватил меня и руки связал. А купец, подбрасывая на ладони мой перстень, подошел ближе и заявил, что принцесса Лиален ныне в Андарре находится, а не путешествует одна по чужим странам. И что перстенек мой, хоть и весьма хорошая, но подделка. А за подделку символов королевской власти в Андарре смерть грозит. Будучи законопослушным подданным, этот торговец решил меня домой отвезти и властям сдать. Вместе с доказательством вины — печаткой. После чего велел помощнику своему меня на корабль доставить и запереть, как следует. Тот особо не церемонясь, направился приказ выполнять. И тут появилась ты… Ох, как же я испугалась, когда меня схватили…

— И поделом. Чем ты вообще думала? Неужто и вправду рассчитывала, что тебе поверят? Незнакомой девице в болтающемся платье, явно снятом с чужого плеча?

— Но ведь у меня печатка была!

— И что? Ее тоже подделать при желании можно. Лина, Алеис ведь не просто так вчера упирался. Он, да и все мы прекрасно понимали, что с этой истории медяк цена. Не пройдет. Народ нынче осторожный пошел. Любителей за чужой счет пожить много развелось. То и дело кто-нибудь себя за другого выдает. Правда, членами королевской семьи не называются, за это на плаху еще верней угодить можно, чем за подделку королевской печати. А вот кем менее родовитым обозваться — желающих довольно. Коли не хочешь в дураках остаться — не верь никому. С бумажкой проще было бы. Но теперь и это уже невозможно.

— Почему? …Ой! У купца мой перстень остался!

— Даже если бы он у тебя был, ничего уже не выйдет. Вдруг купец этот все второму торговцу расскажет? Рисковать не стоит.

— Все равно, печать надо вернуть. Нельзя, чтобы она в чужих руках оставалась. Это же символ королевской власти! Мало ли что с ее помощью натворить можно.

— Раньше думать надо было. Теперь поздно. Как мы твою побрякушку вернуть сможем? А?

— Ну. Ты же магичка. Заколдуй их.

— Да? И что дальше? Ноги в руки и бежать сломя голову подальше из этой страны? Не набегалась еще?

— Думаешь, купец станет весь город обшаривать нас разыскивая?

— Купец нет, а стража — запросто.

— Стража? Зачем ей в андаррские дела вмешиваться?

— А ты поразмысли. Сколько в Андарре магов?

Лина задумалась. Непродолжительный по времени мыслительный процесс завершился обильным покраснением ее лица. Принцесса пристыжено взглянула на меня.

— Я глупая, да? Извини. Я просто не подумала. Конечно, ты права. Мой визит с якобы поддельной печатью — это внутренние проблемы Андарры и ее верноподданных. Но если в гостиницу вломится маг и начнет все крушить — это уже будут претензии к Остару. Раз в Андарре магов нет, значит, это местные шалят. И управу на них у здешних властей искать надо.

— Именно. Наверняка стража все подробности выяснять начнет. Тут-то и окажется, что некая девица принцессой назвалась, а помогала ей колдунья. Что случиться, если эти сведения до правителя дойдут? Хотя бы в виде забавной байки? Большая облава! Пока только теоретически предполагается, что нас могло в Остар занести. А тут нате вам подтверждение.

— Боги, какая я дура. А что если купец все же решит властям про предполагаемый подлог заявить?

— Будем надеяться, что у него и без нас дел хватает. Подумаешь, аферистка сбежала? Будь дело в Андарре, был бы смысл выказывать свое законопослушание. А тут… Никто не оценит. А за хлопоты еще и денег потребовать могу. Станем уповать на то, что у купца хватит сообразительности до этих выводов додуматься. Как бы то ни было, но тебе на улицу отныне путь заказан. Попадешься еще ненароком купцу на глаза…

— А я хотела на твое представление вечером сходить. — Приуныла Лина.

— Обойдешься. — Я поднялась, отряхнулась и потянула унылое высочество следом. — Пошли, хватит рассиживаться. Тебе надо переодеться и умыться. А мне к вечеру готовиться. А еще, придумать, что Алеису наплести.

— Может не надо ничего говорить?

— А как ты собираешься пропажу кольца объяснять и приобретение вместо него этих украшений? — Я ткнула пальцем в налившиеся синевой запястья принцессы.

— Он меня убьет.

— О нет, ты же принцесса… Убьет он меня. За то, что не уследила. Тоже мне, няньку нашел…

Но… О чудо из чудес! Обошлось без кровопролития. Уж не знаю, каких богов за то благодарить? Толи тех, что Алеису удачу послали — нашему лорду удалось какого-то купчишку неосторожного от грабителей оборонить, за что тот наградой расщедрился и попросил лорда до конца ярмарки его охранником поработать. За приличное вознаграждение естественно. От всего это их благородие пребывало в хорошем расположении духа. Или же хранители принцессы постарались? Именно Лина набралась храбрости Алеису о своих подвигах поведать. Я в то время благоразумно на кухне пряталась. Под предлогом осмотра очередного пациента. Ради чего битый час обычный чирей, аки невидаль, какую рассматривала. Его владельца чуть до удара не довела такой пристальностью.

Как бы то ни было — обошлось. Лорд только бровки нахмурил и попросил принцессу впредь осмотрительность проявлять. Правда, сказал он это столь холодным и официальным тоном, что не только у меня, у менестреля волосы на голове зашевелились. Бедняга и до того в «предвкушении» предстоящих выяснений пребывал, ему то улизнуть возможности не было. А тут еще лорд словами, не хуже чем ножом острым резанул. Эдак и поседеть можно.

Меня же Алеис сперва холодом окатил, а после, когда все своими делами занялись (Огал сном, а Лина обустройством обихода), подошел и тихо поблагодарил за спасение принцессы. От неожиданности, я чуть таз для умывания из рук не упустила. Что же это с нашим лордом? Не заболел ли? Или это климат непривычный так действует? Я тут готовлюсь щиты ставить и о доспехах мечтаю, а он вместо драки благодарностями сыпет…

«Чудеса.»

 

Глава 7

Ярмарка неумолимо приближалась к концу. Кое-кто из расторговавшихся купцов успел уже к родным берегам отчалить. В том числе и второй андаррский торговец — тот, которого наша принцесса осчастливить визитом не успела. С его отбытием истаяла наша мечта добраться до Андарры напрямик. Теперь только кружной путь и оставался. Несколько раз Алеис наведывался к причалам в поисках подходящего корабля. В первую очередь такого, чтобы хоть отчасти в нужном нам направлении шел, а во вторую — где бы с нас за провоз много не содрали. Как мы не старались, но денег на четыре места не хватало. Разве что в трюме плыть. Но лорд был неумолим: принцесса не должна путешествовать как груз. Только в каюте. Более того, он и меня в число пассажиров подлежащих комфортабельной транспортировке записал. Сказал, что это они с менестрелем могут, как придется перекантоваться, а дамам в трюме или (не приведи боги!) с командой делать нечего. Неприлично.

Потому теперь и мечется наш благовоспитанный лорд аки кура проморгавшая цыпленка, в поисках капитана, согласного двум пассажирам каюту выделить, а еще двум — парочку углов, с возможностью отработать проезд членами команды. Да пока напрасно. У всех мало-мальски подходящих кораблей экипажи уже полностью укомплектованы, а благородные порывы и тягу к благотворительности со стороны владельцев, внешность нашего лорда не вызывает.

«Наверное, кормим слишком хорошо.»

С каждым новым отказом, энтузиазм Алеиса заметно утихает. Того и гляди, рукой махнет и решит пехом добираться. Может самой договориться попробовать? Ну, там, поколдовать втихаря. Не то дождусь — заставит нас герцогский сынуля вновь по скалам лазить и дороги сквозь чащи непроходимые прокладывать. В аккурат к старости до дома доберусь. Впрочем, суетится тоже не след. Глядишь, удастся еще заработать достаточно денег за последние несколько дней торжища? Надежда так себе… Но лучше, чем доказывать упертому морскому волку, что четыре дополнительных рта на его корабле — это именно то, о чем он всю жизнь мечтал, просто счастья своего не понимал… Эх, где бы только приработок солидный найти? На Алеиса рассчитывать сильно не приходится — его доход наперед известен. На себя одна надежда. Может получиться чего… Тем более, больных и страждущих, с утра пораньше осаждающих двор таверны, с каждым днем все больше становиться. С рассвета с ними кручусь. Правда, большой выгоды нет. Все больше бедняки с близлежащих улиц приходят, те, кому другие лекари и аптекари не по карману. Совсем уж «за спасибо» лечиться еще никто не пробовал. Благодарят, чем могут: кто курицу принесет, кто скатерку домотканую, зелень, овощи… Мелочи. Но и от этого толк есть. Хозяин таверны согласился все эти подношения по сходной цене приобретать. В том числе, в счет уплаты за комнату. К тому же, мои ежевечерние фокусы доход неплохой дают. У нас с «магом» даже известность некая появилась. Более того, нашу труппу во дворец пригласили. Согласно местной традиции, каждый год в предпоследний день ярмарки, здешний правитель устраивает пир в своей резиденции, куда приглашает самых богатых купцов и влиятельных аристократов. А для их увеселения актеров наиболее отличившихся зовет. Вот и мы в список «приглашенных» угодили. По правде, я вообще идти не хотела. Отчасти из осторожности. Но больше всего, из-за того, что прибыли там, кроме престижа и дармового угощения, никакой другой не предвидится. Считается, что с комедиантов и того достаточно — пусть радуются возможности перед «высокими» гостями выступить. Ага. Сейчас прям, разрыдаюсь от осознания, какая мне удача привалила. Смотреть на чавкающую, расфуфыренную толпу за миску похлебки и кубок кислючего вина — вот оно счастье!

В общем, хотела я отказаться. Но напарник мой чуть не слезно умолять начал. Для него то это удача. Он своим ремеслом и дальше зарабатывать собирается, а это приглашение «ко дворцу» ему хорошую репутацию сделает. Вот и поддалась я на уговоры. А еще, на десяток серебряных монет, отсыпанных факиром «за хлопоты». И куда я качусь? Еще несколько месяцев назад, деньги для меня мало что значили: есть — хорошо, а нет, так и без них друзья с голоду пропасть не дадут. А нынче. Без медяка, даже спасибо не скажу. Еще немного и звон монет станет прекраснейшей музыкой на земле. Эдак и до сквалыжничества докатиться недолго. Начну золото копить и в подушку зашивать. Металл станет мягче пуха гагачьего казаться. А то вовсе, в сундуках добро свое по глубоким подвалам хоронить затеюсь, дабы безлунной ночью в погреба спускаться и трясущимися руками его пересчитывать. Б-р-р-р… Худющая, бледная скелетина в желтоватых отблесках золота. Худющая потому, что во всем себе отказывать стану, лишь бы очередной медяк сэкономить. А бледная? Так на улицу выходить зарекусь, дабы состояние без присмотра не оставлять. Вдруг покуситься кто? В общем — кошмар! Одно утешение, я это пока ради друзей делаю. Чтобы не пришлось нашим парням во время плавания животы надрывать и гнилым луком питаться. Надо бы рассказать им о моей доброте. Пусть ценят! Особенно лорд…

* * *

Ох, чуяло мое сердце, что ни к чему хорошему посещение дворца не приведет. Заранее ко всяким гадостям готовится, стала. Вот и напророчила! Еще только ко входу мы с факиром и инвентарем подошли, а у меня все волоски на теле трепыхаться начали. Потому как отчетливо от дворца мертвечиной повеяло. Магически. «Родной» такой запах. Поменьше чем в Войятской чащобе, но сильнее чем от знакомого мне некроманта. Руки вмиг похолодели, а ноги наотрез отказывались следующий шаг делать. Я бы так и осталась перед той дверцей для прислуги статую изображать, если бы меня факир силком за руку внутрь не затащил. Суета, царившая среди челяди, быстренько мои чувства на место поставила. И не мудрено. Попробуй долго в прострации по прибывай, если об тебя каждое мгновение кто-то тормозит и немилосердно при этом ругается. Очухалась слегка. В уголочек забилась и стала со своими ощущениями общий язык находить. Только вроде бы договорилась, как время пришло с представлением пред ясны очи публики выходить. Тут у меня опять все рухнуло. Едва успела силу в комочек сжать и за щитами запрятать, чтобы стороннему магическому взгляду слабенькой деревенской ведьмочкой казаться, как уже посреди чадящего факелами зала стояла. Напарник мой шустро принадлежности по столику раскладывал и на местном наречии зрителям вещал чего-то. За ним я почти не следила. Глаза тут же вкруговую по залу пошли. Лучше бы я этого не делала. Постояла бы себе в одну точку уставившись, сколько бы нервов сэкономила. Нет же. Любопытство — враг мой первейший. Ну что, полегчало мне, когда я в толпе знакомый взгляд встретила? Именно взгляд, не человека. Уже одно это жутью окатить может, когда на незнакомом лице замечаешь, ранее виденное выражение глаз. А тут, аж четыре таких лица.

Мамочки. Хочу домой. В родную деревню. Сдался мне этот большой мир? Чего я в нем не видела? И учеба та… Невежам живется легче…

Но волю в кулак собрала. И колдовать помаленьку начала. Только нелегкое это дело, когда по тебе чужие пристальные взгляды холодными змеями елозят. Я чуток глаза скосила на ближайшую ко мне подозрительную личность. Так и есть! Этот хмырь во мне никак дыру гляделками своими проковырять собрался? А ведь остальной народец на факирские «чудеса» разинув рот глазеет. Меня только мельком взглядами одаривает. Но не этот. Надо полагать остальные из четверки тем же занимаются. Как бы от меня к концу представления горстки пепла не осталось… Впрочем, некромантия с огненной стихией не очень то ладит. Глядишь обойдется.

Почти перед самым концом нашего выступления, мне будто игла холодная меж лопаток впилась. От неожиданности я даже концентрацию потеряла и один из «летающих» кинжалов начал падать. Только и успела его у самой столешницы подхватить. В то же время щиту своему, силы прибавила. Неприятное ощущение исчезло. Зато преследовавший меня взгляд стал еще пристальней. Кое-как до конца представления домучилась. Пару раз поклонилась и, не дожидаясь упивающегося почестями факира, скорее вон в коридор вылетела. Там к стенке прилипла, пытаясь справиться с дрожью в коленях.

Факир моей непочтительностью был возмущен непомерно. Сразу же по выходу из пиршественной залы нравоучения читать затеялся. Я от него только отмахнулась. Мне и нотаций лорда Олланни хватает, стану я еще всяких аферистов слушать. С трудом перебирая тяжелыми ногами, я доползла до столовой для прислуги, где пировали уже отмучавшиеся комедианты. Аппетита не было. Воздуха тоже. Единственное, чего доставало — шума. Он бил кузнечным молотом по голове, заставляя мысли сплющиваться в лепешку. Хотелось на воздух. Не прощаясь с напарником, я тихо выскользнула во двор.

Благодать! Мягкий ветерок с моря нежно холодил разгоряченные щеки. Его солоноватый запах осторожно прогонял начинающуюся головную боль. Тихо шелестели листья. Слышался отдаленный гул веселья и чьи-то тихие шаги…

Шаги? Я резко обернулась на еле уловимый шум.

Чтобы на мгновение увидеть летящий в лицо кулак. После этого была уже только тьма.

 

Глава 8

Нда… Мама меня учила дурные привычки в себе искоренять, а я, недотепа, все больше новыми обзавожусь. Вот и еще одна появилась — приходить в себя в темных каменных помещениях. Нынешняя обитель, правда, рукотворная. Ну не природа же камешки обтесывала и аккуратненько их друг к дружке подгоняла? А именно это я узрела, открыв глаза — надежную каменную кладку пола.

Лицо саднило. Левая половина, судя по ощущениям, распухла, а нижняя губа горела огнем. Никак мне мордашку попортили? Сволочи! А вдруг еще и зубы выбили? Во рту отчетливый привкус крови ощущается.

Фух! Вроде жевалки на месте. А то, как представлю себе, что до конца жизни придется щербатой ходить, так сразу в душе «теплые» чувства «любви» к ближнему зарождаются. Сразу хочется к этому ближнему еще ближе подобраться и…, остатки зубов в шею вонзить «в порыве страсти».

Впрочем, чего я тревожусь о существовании в беззубом будущем? Все остальные малоприятные ощущения в моем тельце, ярко повествуют о том, что будущее это, обещает быть непродолжительным. Если бы мне добра хотели, стали бы руки связывать? Да еще за спиной?

Мало вероятно. Более того, уловив момент моего пробуждения, «доброжелатели» решили ускорить процесс восстановления мыслительных способностей путем выплескивания ведра воды на голову. Оптимисты… Были бы у меня те способности, не валялась бы сейчас, карлики ведают где, в компании боги знают кого. Но эти, боги ведают кто, о сей аномалии не подозревают. По наивности своей думают, что раз человек есть, то и мозги быть должны. А вот дудки! Купайте не купайте — ума не прибавиться. Даже если моцион морской водой устраивать. Что, впрочем, и было проделано. Гады! Я то сперва обрадовалась, попыталась живительную влагу с лица слизнуть, дабы привкус крови заглушить — а тут такая подлянка! От соли аж скулы свело.

Когда вода растеклась достаточно широкой лужей и, как следует, промочила всю мою одежку, кто-то «аккуратно» приподнял меня за шиворот и водрузил на ноги. А чтобы я ненароком обратно в лужу не плюхнулась (экая забота), зафиксировал в стоячем положении, привязав веревку к запястьям. Тут уж, хочу, не хочу, а ножки поджимать я не решилась. Плечевые суставы пожалела.

Послышались легкие шаги, сопровождающиеся шуршанием одежды, и моим опущенным долу глазам предстали обутые в мягкие сапоги ноги. Я приподняла голову, чтобы полюбопытствовать, кто же это на огонек заглянул? В основание шеи впилось что-то жесткое и малоприятное. Ух ты, меня что же, собачим ошейником одарили? За что такие почести? В прочем, успею еще поинтересоваться. Сперва владельца сапожек рассмотрю. Там, в пиршественной зале, он сбоку от меня сидел, в поле зрение не попадал. Видать обиделся, что вниманием обделила. А чего он хочет с таким то взглядом? У дохлой рыбы гляделки выразительней. Одним словом — некромант. Будь он неладен.

Адепт черной магии подошел еще ближе и вперился в меня взглядом. Не смущаясь, я ответила ему встречной любезностью, досадуя, что скрюченная поза сильно портит гневно-возмущенное выражение моей моськи. Некоторое время мы взаимно ковыряли друг друга посредством органов зрения. Первой сдалась я. Шея затекла.

Только я отвела очи, как, повинуясь движению руки некроманта, его помощник, цапнул мои волосы и потянул, заставляя вновь поднять голову на встречу «мертвому» взгляду.

— Ну-с, сударыня, и где же ваши спутники? — Прошелестел голос, столь же исполненный жизнью, что и глаза. Причем речь велась на языке внутренних королевств. Никак, забота о таких особо одаренных особях как я? Вот уж спасибо!

— Э-э-э… Спутники? Так я когда уходила, факир еще во дворце был. Разносолами угощался. — Я решила играть дурочку до конца. Отчетливо понимая, что если вопросы обретут интенсивность, в плане применения физической силы — долго не выдержу.

Некромант растянул губы в плоской улыбке.

— О. Этот бездарь меня не интересует. Его мои люди сразу отработали. Как только он в городе появился. Я спрашиваю, где принцесса и сопровождающий ее охранник?

— Принцесса? К-какая… принцесса?

Главное, глазки пучить поубедительней. Может чего получиться…

«Ага, некромант такой наивный и доверчивый. Прям как селянин впервые в город попавший. Дури, кто хочет…»

— Наследная принцесса Андарры. Та, с которой ты последние несколько вардов путешествовала.

«Не поверил…»

— Помилуйте. Да как же я в общество принцессы попасть то могла? Я принцесс отродясь не видала. А последние несколько вардов, мне все больше на рожу моего бывшего жениха любоваться приходилось. И дружков его.

Некромант на миг сдвинул брови. Это, пожалуй, было единственным намеком на мимику в его лице. Если не считать давешнего подобия улыбки. Да только змея и та выразительней улыбается.

Миг прошел, и черты лица черного мага вновь разгладились.

— Интересно… — Протянул он. — Расскажи подробнее.

— А че рассказывать то? Мой жених матросом ходит. Я с ним уже второй год невестюсь, а он все никак на обряд не решится. Вот мне мамка и сказала, что у него, наверняка, другая есть. За морем. Я и решила проверить. Перед отходом корабля на борт пробралась и средь груза притаилась. Да только на третий день меня нашли. По нужде выбежала, вот и попалась. Шум, скандал. Капитан ругался аж до пены изо рта. Но назад поворачивать не стал. Велел из трюма не выходить. И милому досталось. Он на меня осерчал за это. Ну и за то, что в нем усомнилась. Поругались. Потом помирились. Потом ко мне ребята из команды подкатывать стали. Но я верность жениху блюла. А они за то меня перед ним грязью поливать стали. А мой дурень им и поверил. За то опять поругались. Да так, что он вообще меня прогнал. А раз так, капитан не долго думая здесь меня и высадил. Помаялась немного, а после к факиру прибилась. Местечко сытное. И работенка не тяжелая. Меня наша колдунья деревенская магии обучила. Говорила, талант есть. Все хотела в город отправить, к настоящим магам. Но мамка уперлась. Ей по дому помощь нужна была. Батяня почитай пять лет как от лихоманки помер.

На всем протяжении наспех состряпанной истории, я усиленно хлопала ресницами на манер «наивная деревенская девушка». Но лицо некроманта хранило прежнюю непроницаемость, заставляя меня теряться в догадках об успехе представления. По окончании слезливой байки, маг задал несколько вопросов о месте рождения, имени колдуньи-учительницы, названии корабля, имени капитана… Что-то пришлось усиленно вспоминать из услышанного или увиденного, что-то придумывать, молясь про себя всем богам, чтобы ложь осталась незамеченной. Когда вопросы кончились, «любознательный» колдун задумчиво прошелся по камере. Остановился в дальнем углу и столь же задумчиво всплеснул рукой.

В тот же миг веревка, привязанная к моим запястьям, резко пошла вверх, выворачивая руки из суставов. Безотчетный вскрик сорвался с моих губ, а глаза наполнились слезами. Не спеша, некромант приблизился.

— Хорошая сказка… Но я не верю. Где принцесса?

— Не знаю никаких принцесс. — Сквозь слезы выдавила я.

Некромант снова махнул. Мне в живот впечатался сильный кулак, выбивая дыхание.

Было больно и страшно. Но я все равно скулила о бросившем женихе и бедной мамочке, оставшейся без помощницы. О куче младших братьев и сестер, которым нужна забота. В общем, будь на месте некроманта кто другой, то уже давно рыдал бы над моей тяжкой судьбиной и рвался поквитаться со всеми обидчиками. Кто другой… А вот моего тюремщика не проняло. Похоже, жалость и сострадание ему и вовсе как явления неведомы. Он продолжал задавать вопросы и, не слыша желаемых ответов, вяло взмахивал кистью руки. Вслед за чем я получала очередной тычок, кстати сказать, не очень сильный. Если судить по той горе мускулов, что приходилась некроманту помощником — удары могли быть и посильнее. Да что там, при желании, этот бугай меня одним щелбаном на встречу с Отмеряющим отправил бы. Видать, он и сам об этом знал, посему шибко не усердствовал, сдерживая силу. Или принимал во внимание мою принадлежность к женскому полу? В общем, мне как-то с дерева брякнуться довелось, и все веточки пока до земли летела пересчитать — так вот тогда больнее было. И вообще, я даже сознания ни разу не потеряла. Разве это пытка? Слабаки. Хотя, как знать, возможно, самое приятное у меня еще впереди…

«Сейчас опять, накаркаешь…»

Все. Молчу.

Но не судьба. Всего репертуара повышения людской правдивости мне испытать не довелось. В какой-то момент той вечности, что я провела в «приятном» обществе, где-то позади раздался скрип открываемой двери. Несколькими вдохами позже у меня перед носом прошлепала еще одна пара сапог. Поднимать голову и рассматривать их владельца, желания не было. Ни капельки. Еще чего, много чести. Довольно и того, что видимая мной обувка остановилась в полушаге от некромантской, а незнакомый голос чуть слышно произнес что-то на здешнем наречии. После чего, вновь прибывшие сапоги развернулись и потопали обратно.

Некоторое время некромант стоял неподвижно. Видимо думал. Размышления сии закончились указаниями моему мучителю.

— Отправь ее на остров. Пусть ею Господин займется.

— Но… — Замялся амбал, впервые подав голос. Что ж, я бы на его месте тоже молчала. При такой горе мускулов, голосок у этой туши был тонкий и писклявый. Не всякая девица так сможет. — Хозяин, она же ничего не рассказала?

— Не важно. Если она с принцессой путешествовала, спутники наверняка станут ее искать. Вылезут из своей норы, чем мы и воспользуемся. А не станут. Что ж… У Господина довольно способов развязать языки даже немым. А мне некогда. Безотлагательное дело.

И некромантские сапоги направились к выходу, унося с собой владельца. Амбал подождал, когда за хозяином закроется дверь, и перерезал веревку, удерживающую меня на весу. Я грациозно шлепнулась в грязную лужу, подкрашенную кровью, сочащейся из разбитой губы. Болело все. Попытка громилы утвердить меня на ногах окончилась провалом. Точнее повалом меня обратно в лужу. Мучителю не осталось ничего другого, кроме как взгромоздить мое безвольное тельце себе на плечо и так транспортировать в нужном направлении.

Болтаясь как куль, я злорадно усмехнулась — вся собранная мной из лужи грязь, теперь текла прямиком за шиворот некромантскому прихвостню. К тому же, он еще и в роли моей ломовой лошади выступал. Увы, на скакуна длинноногого не тянул. Ну да, мне и так сгодиться.

* * *

До Острова, меня бугай ясное дело на плечах не пер. Оно и понятно, остров со всех сторон водой окружен. Туда плыть надо. Но это хмырь меня даже до плавательного средства не донес. Только до двора. А там, весьма неосторожно впихнул в какую-то крытую повозку, похожую на большой и просторный гроб. В нем, судя по остаткам ботвы, комьям земли и птичьим перьям, ко двору снедь привозили. О комфорте речи не шло. Жесткий деревянный настил на каждой кочке и рытвине больно бил меня по уже и без того отбитым частям тела. Когда по моим подсчетам дворец остался далеко позади, я предприняла попытку освободиться. Затекшие руки с полу вывихнутыми суставами шевелиться не пожелали. Пришлось звать на помощь магию.

Но не тут то было. Сила резво побежала по телу, притупляя боль. Но на этом дело и кончилось. Даже не сформировавшись в заклинание, она вдруг потянулась струйкой вовне, истаивая как дым на ветру. Вот тут то до моего хилого разумения и дошло, что же за собачий ошейник на меня нацепили. Ну конечно, чем еще мага нейтрализовать, если не оковами Сайяха?

Бе. Гадкая для всякого колдуна вещь. До сего дня, я лично с этими вещицами не сталкивалась. Но в книгах об этой мерзости читать доводилось. Ошейник, пояс или браслеты с кристаллами белого алмония. Изобретение мага Сайяха, за что ему вечное проклятие от колдовской братии. У белого алмония есть специфические свойства: этот камень стремиться поглотить всяческую магическую силу, до которой дотянется. И так, пока полностью не зарядится. Когда это случается, оттенок камня меняется с молочного, на серый. После этого, силу из него можно в любое заклинание направить, сделав соответствующий амулет. Он будет работать, пока полностью себя не исчерпает. Тогда кристалл снова белеет и на поглощение силы переходит. Главные минусы — камень белого алмония может поддерживать только одно заклинание, то, на которое его первым направили, а еще, он не поддается частичной подзарядке, действуя по принципу: все или ничего.

Именно эти качества использовал Сайях в своих оковах. Пока алмониий разряжен, он будет пресекать любые потуги к колдовству, попросту поглощая всю высвободившуюся силу. Когда же кристалл переполнится, его ресурс направится на заклинание, встроенное в оковы. А вплести можно многое: от небольшого силового удара, для усмирения строптивых, до солидного разряда молнии, способной испепелить бедолагу на месте. Поскольку, никогда точно не знаешь, какую гадость впихнули в данное конкретное средство пресечения магической деятельности — разумнее всего не рисковать и силой не баловать.

Вот и я пока обожду. Как-то не хочется хорошо прожаренным окороком стать.

Госпожа удача если и не сопутствовала мне во всем, то хотя бы время от времени свои косые взгляды в мою сторону кидала. По крайней мере, знакомство моих ребер с дощатыми стенками и полом экипажа продолжалось недолго. После нескольких крутых поворотов и десятка глубоких ям, гроб на колесиках остановился. В воцарившейся тишине было слышно, как возница спрыгнул с козел. Его шаги затихли вдали. А вместо них накатили звуки моря: шелест волн, с тихим плеском бьющихся о причал, скрип снастей какого-то судна, еле различимая песня ветерка.

Эх, сейчас бы вдоль кромки прибоя босиком пройти. А вместо этого лежу связанная, как приготовленный к продаже баран…

«Так баран и есть! Покуда тюремщика нет, можно было бы из телеги этой попытаться выбраться, а не уши топорщить.»

Ага. Выберешься, как же. Единственная дверца закрыта на крючок. Снаружи. А выломать ее — шуму будет, как от падения дерева. Поскольку мой страж не глухой — прибежит быстренькой трусцой. А вот я со связанными руками далеко не удеру. И получу по шее. Как пить дать, получу.

«Трусиха.»

Осторожная.

«Раньше надо было осторожничать, когда во дворец поперлась.»

И что за радость с самой собой препираться? И так ведь знаю, что дура.

 

Глава 9

Волны мягко плескались о борт, легонько покачивая корабль. Их тихий шорох действовал успокаивающе. Как и слабое мерцание корабельного фонаря — малюсенького огарка свечи, окруженного металлической сеткой. Вся обстановка навевала мысли о сне. Так хотелось смежить веки и уплыть в мир ярких сновидений.

Ну уж дудки. Нельзя расслабляться. Не сейчас. Сперва надо этот дурацкий ошейник снять. А это дело нелегкое. Четыре слоя склеенной и прошитой кожи хоть и не металл, но в прочности ему немногим уступают. Особенно если ковырять эту конструкцию малюсеньким обломком ржавого гвоздя. Мы уже все об него ногти переломали, и пальцы в кровь ободрали. Все — это я и еще четыре девицы в «сложных обстоятельствах»: Аниша, Тайла, Минасир, Роэна. Они уже здесь были, когда меня в эту полутемную сырую каморку запихнули. А случилось это после того, как некромантский прихвостень, меня на причале с рук на руки каким-то подозрительным типам в лодке передал. На корабль уже они меня доставляли. А один, даже лично до этой конуры проводил и внутрь подтолкнул. Спасибо, хоть руки перед тем развязал.

Когда глаза к полумраку привыкли, в углу на тонкой подстилке я увидела сбившихся стайкой девушек. Чумазых и вусмерть перепуганных. Часа два их на разговор вызывала. Наконец, они удосужились представиться. Но дальше дело не пошло, поскольку языков друг дружки мы не разумели. Точнее, они четверо, не понимали меня одну. А между собой вполне ладно лопотали, периодически заливаясь слезами. Причем разом. Участвовать в коллективном извержении глазной жидкости меня не тянуло, потому я себе другое занятие нашла. Принялась «хоромы» наши обследовать. На пятом или шестом круге случайно в брусе острый уголок нащупала. Пока выковыряла, все на свете прокляла. Когда же ржавый обломок некогда бывший гвоздем уже лежал на ладони, вспомнила и о благодарности. Если бы не милость богов, ни за что бы мне этот огрызок не достать. Он же почти целиком в бревне сидел. Только благоволением свыше, приютившее гвоздь бревно подгнить успело и под пальцами щепками рассыпалось.

В общем, с меня причитается. Если выберусь, каждому богу подношение сделаю. Ибо их милостью (или попустительством) у меня теперь оружие есть. В пол пальца длиной, ржавое, и довольно тупое. Но мне с ним не супротив людей выступать. Мне бы только кожу ошейника расковырять…

Это оказалось сложнее, чем представлялось поначалу. Попробуй, прицелься, если не видишь ничего. А у меня под подбородком глаз нет. Увы. Пока на ощупь тыкалась, всю шею раскровенила. А уж как руки затекли… Зато сестер по несчастью заинтересовала. Роэна, самая младшенькая из моих спутниц, смышленее других оказалась. Бочком, на четвереньках ко мне подползла и гвоздик из рук потянула. Я отдала. Она ошейник тонкими пальцами подхватила, голову мою в сторонку отклонила и давай «пилить». Тут уже и другие заинтересовались. Когда малышка выдохлась, они ей на смену пришли.

Так несколько часов к ряду и ковыряемся уже. Последнее ощупывание мерзкой вещицы меня несказанно порадовало. Больше половины в ширину разрезать удалось. Тут нас, правда, прервали — еду принесли. Давешний охранник, что меня до «апартаментов» провожал, щедрой рукой миску пресной каши, пол бочонка воды и четыре тонкие лепешки перед нами выставил. Обалдеть, какие разносолы. Не разорился бы их хозяин, эдак нас потчуя.

Покуда надзиратель снедь выкладывал, да потом еще стоял и смотрел на нас с гнусной ухмылкой, я благоразумно в уголке хоронилась, покореженную часть ошейника и исцарапанную шею к стене отвернув. А для надежности еще и волосами отросшими прикрыла. Девчушки тоже не решились к еде приблизиться. Судя по их лицам, была в этом какая-то опасность. Зато крысы смелее оказались. Только едой запахло, штуки три крупные особи невесть откуда вылезли и, цокая коготочками, к миске рванули. Одну из них, самую шуструю, страж со всей силы отправил пинком в нашу сторону. Правильно, один из человеческих законов гласит: «Побеждает не самый шустрый, а самый умный». Именно умные входят по трупам своих быстрых собратьев в завоеванные крепости, дабы пожать плоды победы. А шустрых, в ров сбрасывают и землицей посыпают, дабы вонью разлагающихся тел не забивали ароматы плодов. Как выяснилось, в животном мире этот закон тоже работает. Вон, те крысы, что поосторожничали, уже к трапезе приступили. А эта… Пролетев через всю коморку, она шлепнулась прямо в середину нашей компании. Раздался визг и мои спутницы прыснули кто куда. Тайла, в панике слишком к охраннику приблизилась. Тот проворно ухватил ее за волосы и к стенке прижал, запустив грязную волосатую лапу в вырез платья. Девушка забилась в истерике, а этот подонок только больше осклабился и второй рукой подол платья вверх потянул.

Тут меня повело. Перед глазами, будто туман повесили, а в висках застучала кровь. Если б магией пользоваться могла, так бы шарахнула, что от этого урода даже смердящей кучки не осталось. И от корабля, пожалуй, тоже. Но, увы. Ошейник. Потому, я просто схватила, что под руку подвернулось, и со всей дури приложила этим предметом ублюдка по шее. Деревянный жбан брызнул сотней щепок, окатывая меня водой. Холодный душ прогнал наваждение. Зрение вновь прояснилось, позволяя увидеть дело рук своих. Н-да… Судя по застывшему взгляду мерзавца, на моей совести еще один труп появился. Не пора ли начинать зарубки делать? Тем более что чем дальше, тем проще. По первости еще мутило, а теперь… Ни каких угрызений и моральных терзаний. Более того, повторись все снова — и я бы опять поступила так же. Отбросы, пользующиеся беззащитностью своих жертв, не имеют права на жизнь.

Все девчушки, замерли в ужасе. Только Тайла трясущимися руками пыталась разорванное на груди платье в порядок привести, даже не замечая текущих по щекам слез.

Так, столбняк пора прекращать. Времени у нас в обрез. Не знаю, когда этой кучи еще при жизни протухшего мяса хватятся, но хватятся обязательно. Надо успеть до этого момента ошейник снять. Тогда и поговорю по душам со всеми желающими. Просто так из комнаты убегать, смысла нет. На борту надежно не спрячешься — все равно найдут. И в море не выпрыгнешь. По моим подсчетам, обратно не меньше дня плыть. И это на корабле. А самостоятельно… Так ко дну ближе.

Шлепнув Тайлу по щеке, для приведения в чувство, я кинулась к остальным с той же целью. Но размять руки не пришлось. Девчушки просто от неожиданности замерли, а в прострацию никто из них впадать не собирался. Более того, Минасир уже настолько отошла от первого потрясения, что смогла несколько шагов в направлении трупа сделать. Приблизившись, она с размаха пнула распростертое тело стражника и смачно плюнула ему в лицо. Сопроводив все действие некими высказываниями. Содержание их я не поняла, но о смысле догадалась. Думается мне, речь девушки содержала не сожаления по поводу преждевременной кончины несчастного.

Остальные тоже зашевелились. Аниша к Тайле кинулась. Обняла. И, гладя по голове, что-то успокоительное бормотать принялась. А Роэна на меня уставилась. Вопросительно. Я ей гвоздь протянула, а сама за ошейник уцепилась и, насколько сил было, края разреза в стороны потянула. Малышка мигом сообразила, чего от нее хотят, и к делу приступила. Вскоре и Тайла всласть наревелась, от подруги отлипла и к нам пошла. Они с Анишей меня сменили. С двух сторон за ошейник уцепились и рванули. Больше пилить уже не пришлось. Как говориться: ни одно достижение цивилизации не выстоит супротив грубой силы. В общем, от такого рывка кожа лопнула. Не ожидавшие столь быстрой капитуляции, обе девицы в разные стороны повалились, ошарашено переглядываясь и ушибленные места потирая.

Ура! Свобода. Ну все, берегись, кто может!

«А вот, кажись, и первый кандидат?»

За дверью послышались шаги и грубый голос о чем-то спрашивающий. Не получив ответа, визитер толкнул дверь, которая, будучи не запертой, широко распахнулась.

Распахнулась для того, чтобы нам явить очередную бандитскую рожу, а этой роже — поигрывающую огненным шаром ведьму. Долго наслаждаться зрелищем «гостю» не пришлось. Просто у меня настроения для долгих дискуссий не было. Притомилась я уже убеждать всех и каждого жить дружно. Не хотят — не надо! Запустив в головореза заклинанием, я подождала, пока дымящая куча осядет на пол и, поморщившись от запаха горелого мяса, шагнула за дверь. Оглянулась. Девчушки, прилипнув друг к другу, с немым ужасом и восторгом одновременно, смотрели на меня. Я махнула им рукой, предлагая идти следом. И они пошли. Осторожно обходя трупы и морщась от вони.

Вот так, у меня теперь целая армия. Элитный ударный отряд. Почему ударный? А знаете, как по мозгам девичий визг бьет? Еще не в курсе? Так попробуйте подбросить мышь в женский коллектив. Если, вдруг, не оглохнете, то навсегда заречетесь подобные шутки откалывать.

Настороженно прислушиваясь, шатким мосткам и темным переходам мы выбрались наружу. И тут началась работа. На палубе суетились матросы, занимаясь своими делами. Нас заметили. Кто-то поднял крик и сразу трое головорезов кинулись навстречу. Ух ты! Да мы пользуемся популярностью у мужчин. Эк как бегут…Будто к раздачи дармовой выпивки опаздывают…

Я дала им приблизиться, а после, одним движением руки впечатала всю тройку в ближайший борт. В сторону еще одной спешащей засвидетельствовать нам свое почтение парочке швырнула огненный шар, не столько разрушительный, сколько шумный. Взорвавшись с диким грохотом, он подпалил наступающим смельчакам одежду. Те благоразумно остановились и юркнули за бухту троса. Атака захлебнулась. Все кто находился на палубе, замерли. Только несколько мгновений спустя из люка показалась чья-то любопытная рожа. Видимо вылез поинтересоваться, что за шум? Не позволив ему разобраться в ситуации, силовой волной я отправила его обратно. Судя по грохоту, за этим любознательным субъектом лезло еще несколько не менее любопытных личностей. Вот и ладненько, будут теперь знать, что любопытство до добра не доводит. Любопытство — порок! В отличие от жажды знаний. Книги надо читать, господа. Это безопаснее.

Запалив очередной шар, я пристроила его на ладони. Оглядела замершие лица. Ткнула рукой в ближайшее скопление народу и жестами велела им переместиться в центр свободной площадки у центральной мачты. Еще несколько аналогичных движений в направлении остальных рассредоточенных бандитов — и вот уже целая толпа мнется в десятке шагов от меня.

«Бараны! Сейчас, их всех одним мощным заклинанием накрыть можно.»

Можно. Только кто тогда судно назад поведет. Пятеро девиц? Для самоубийства есть множество менее мучительных способов. Да хотя бы просто утопиться. Вон сколько воды…

Осторожно, стараясь держаться на значительном расстоянии, я обошла сбившуюся в кучу команду и, пятясь, поднялась на надстройку. Как она там называется? Мостик? Кажется так.

Мои помощницы, не хуже заправских вояк «прикрывали» мое восхождение. Роэна зорко следила за верхом, остальные не спускали глаз с экипажа. Аниша даже дрын какой-то подобрать успела и теперь весьма угрожающе им размахивала. Кто как, но я бы остереглась подходить к ней на расстояние шага. Может и прибить. Причем случайно. Точнее, по моему убеждению, только случайно она и может прибить. Искусству владения дрынами ее явно не обучали: и плечи не так развернуты, и хват слабоват, и центр тяжести не там…

На мостике находились трое. Коренастый лысый крепыш, высокий сухощавый мужчина и довольно молодой, кудрявый парнишка, вцепившийся в «шипастое» колесо — штурвал. Сухопарый был одет приличнее других. К тому же, остальные невольно косились в его сторону. Видать, это и есть капитан собственной персоной.

— Здравствуйте. — Лучезарно улыбнулась я ему, перебрасывая шар на другую ладонь. — Меня Рина зовут. А вас?

«Боги, не оставьте меня своей милость. Пусть эта жердина знает язык Внутренних королевств.»

— Пирор Ашал.

Фух! Слава богам!

— Очень приятно! Позвольте полюбопытствовать маршрутом?

Капитан недоуменно выгнул бровь, чуть склонив голову набок. Пришлось разъяснять.

— Куда вы направляетесь, любезный?

— Остров Хелтерат.

Я посмотрела на Роэну. Судя по мордашке, название сие было девчушке хорошо знакомо. Но кое-что в ее мимики наводило на мысль, что остров сей не шибко большой любовью пользуется у местных. Загородных пикничков там явно не устраивают. Иначе, с чего девчушке так бледнеть?

Ладно… Хелтерат, говорите?

— Не верно. — Покачала я головой, вновь расплываясь в улыбке. — Красоты Хелтерата мы осмотрим как-нибудь в другой раз. Увы. У меня остались незавершенные дела в Остаре. Придется вернуться.

— Думаете, сможете убедить меня сделать это?

— А что, шансов нет?

Капитан презрительно скривился.

— Я служу Хозяину.

— Даже собственной жизнью?

— Предавшие Хозяина долго не живут.

— Покушающиеся на мою жизнь и свободу — тоже. Выбирайте. Но помните, Хозяин где-то там, а я — уже здесь.

— Думаете, у вас хватит духу убить меня?

— Если сомневаетесь, можете послать кого-нибудь в нашу темницу. Там парочка доказательств валяется. Только предупредите гонца, чтобы нос прикрыл. Очень уж паленым воняет.

Самоуверенное выражение сползло с нахальной рожи капитана. Во взгляде зажглось опасение. А сами глазки забегали вокруг, в поисках путей избавления от надоедливой колдуньи. В какой-то миг они задержались на моих спутницах. Вот же карлики, еще решит девчонок в заложники взять…

— Не стоит.- Я покачала головой. И махнула Роэне, предлагая отойти подальше за мою спину.

— Что именно? — Невозмутимо уставился на меня капитан.

— Не стоит пытаться сбежать. И нападать на нас не надо. Хуже будет. Девочками от магии не закроетесь. И вред им причинить не успеете. Зато умирать будете долго и страшно.

Блеф. Чистой воды блеф. Я не столь искусна в волшбе, чтобы все озвученное проделать. Но… Он то этого не знает. Главное оставаться на стороже. Еще с перепугу чего учинить. Как знать, может он настолько того Хозяина боится, что смерть от моей руки ему благом покажется? Залог моей победы — бдительность, настороженность и… зверская физиономия. Особенно, за последним дело не станет. Как подумаю о случившемся с Тайлой, сразу в глазах темнеет и скулы перекашивает. Могу представить то «доброе» выражение, что расцветает на моем лице в этот момент. Хорошо, что только представляю, а не вижу…

Все-таки не подействовали на капитана мои запугивания. Стоило мне отвлечься на шум с палубы, как он рванул опрометью ко мне. Уловив резкое движение, я еле успела развернуться и кинуть заготовленный шар. Следом полетел еще один. Выпущенный с перепугу. Результат получился жуткий. От капитана только дымящийся скелет с остатками обгорелого мяса остался. Меня аж саму замутило. Тайла и Роэна сразу к борту кинулись, с жалкими крохами еды прощаться. А вот Аниша только поморщилась и отвернулась. Крепкая девочка. Даже завзятым головорезам фору даст. А вот и пример для сравнения: молоденький парнишка, что у штурвала стоял, так по нему и сполз, обмочив штаны. И коренастый крепыш начальство защищать не торопится. На палубу брякнулся и свою голову прикрыл. Можно подумать это его спасет?

Вот же гадство, я капитана шлепнула. И как теперь быть? Надо было не огненный шар, а парализующее заклятие наготове держать. Дура!

В этот момент, пытавшийся вжаться в доски молодчик, осторожно приподнял голову. Исполненными ужаса глазами уставился на меня. Встал на колени и ткнулся лбом в пол.

— Смилуйтесь, госпожа. — Залепетал он.

Так, кажется, на корабле еще один языковед есть. Это радует.

— Ну. — Я сурово сдвинула брови. — Ты еще кто такой?

— Калаан я. Первый помощник, госпожа.

Госпожа? Приятно то как!

— Первый помощник… Значит судном управлять можешь?

Мужичок усиленно затряс головой.

— Да, госпожа. Я раньше и сам капитаном был. На своем корабле. Да потоп он. На риф налетели. Треть команды только и спаслась. И груз весь ко дну пошел. А я в него все состояние вложил. Пришлось самому на службу наниматься.

— Давно на этом корабле ходишь?

— Пол года назад сюда устроился. Платят хорошо. Рейсы короткие. Все больше одним маршрутом ходим. Да только мне здесь не по душе. Уже думал, что другое присмотреть. Да жена уперлась. Где, говорит, я себе еще такое место найду? Доходное и, чтобы дома часто бывал. А что мы девчонок на остров отвозим, а те потом невесть куда исчезают ей не интересно. Лишь бы деньги водились… Не гневайтесь, госпожа. Вы обратно хотели, так я вас быстро доставлю. Тут в команде и мои ребята есть. С прежнего корабля.

Даже так? Добровольная помощь? Ну-ну… У меня что, на лбу написано «деревенская дура»?! Найду зеркало, первым делом лоб рассмотрю. Наверняка что-то в моем лице эдакое есть… Почему, иначе меня подобными сказками кормят?

— Хорошо. Сколько на обратный путь времени уйдет?

Старший помощник, нет, теперь уже капитан, огляделся. На море, на паруса, на команду посмотрел…

— Ветер хороший. К ночи доберемся.

— Отлично. Но если к полуночи я портовых огней не увижу, отправлю и тебя и всю остальную банду на встречу с Отмеряющим. Если понадобится — корабль затоплю. Нам то, — Я кивнула на своих спутниц. — Терять нечего. Лучше уж ко дну пойти, чем к хозяину твоего бывшего капитана попасть. Очень сомневаюсь, что он на своем острове собрался нас пирожками да медом потчевать.

— Все будет, как скажете, госпожа. Не беспокойтесь.

— Тогда приступай к обязанностям, капитан. Начни с уборки. Этого, — Ткнула пальцем в смердящие останки сухопарого, — и двоих из нашей камеры за борт скинуть вели. Объясни команде, что к чему, и что все смутьяны последуют дорогой этих трех. Если кто не поймет, доложишь мне. Лично. А мы с девочками, пока в капитанской каюте обоснуемся. Надеюсь, ты не возражаешь?

Крепыш замотал головой.

— Нет, нет. Вас проводить?

— Сами найдем. Лучше распорядись об обеде. От той еды, коей нас потчевали, даже крысы дохли.

«Одна то уж точно сдохла.»

Да, та, которая угодила под сапог приставшего к Тайле ублюдка.

 

Глава 10

Новый капитан не обманул. Солнце только спустилось к воде, примериваясь как бы половчее в нее нырнуть, а берег уже отчетливо виднелся на горизонте. К сожалению, определить тот ли это берег, что нужен именно мне, или же это «приветливые» берега Хелтерата, возможности не было. Во время отбытия, я, как помнится, нарезала круги по камере, а не любовалась красотами морских пейзажей. Теперь терялась в догадках. Впрочем… Радостные лица моих спутниц отчасти притупили тревогу. Уж кто-кто, а они то должны родную твердь опознать. Если, конечно, видели ее когда-либо со стороны моря…

«Эх, Ринка, Ринка… Тебе бы только гадость, какую подумать, да настроение самой себе испортить. Не надоело еще?»

Надоело? Когда бы успело? Я все больше наивностью и идеализмом страдаю. Денег не надо, дай восторженные пузыри попускать. Вот, одумалась, наконец. Решила исправиться.

«Скатываясь в цинизм? Нда-а-а… Приятная в общении девица получится. Особливо в купе с магическим даром.»

Ой, ну и будут меня стороной дальней обходить, и что? Девицы благородные со спутниками ранеными перестанут на шею виснуть, маги черные здороваться не захотят, нечисть на огонек не завернет… Да уж, много потеряю…

«А так же дружбу, доверие и общение…»

Зануда!

Эх, чего-то я расклеилась… Чего, чего… — устала, как бобер целое море за ночь запрудивший. Спать хочу. А глаз и не сомкнешь. Нет, пожалуйста… Кто не дает? Только не след удивляться, если проснусь в очередном каменном мешке с милым украшением на шее. Да еще в приятном обществе черного мага. Такими темпами, я эдак всех некромантов лично знать буду. Правда, от этого «лично» не много останется… И почему все эти черные деятели стремятся свой след на моей многострадальной тушке оставить? Нашли, тоже, свиток…

Я стояла на носу корабля, пытаясь прогнать сон, подставляя лицо прохладному ветерку и редким брызгам. Рядом зашуршало. Я напряглась, уже машинально готовя заклинание.

Роэна.

Девчушка широко улыбнулась и, тыча пальцем в берег, счастливо закивала головой. Видать, мы и впрямь добрались куда надо.

Я тут со спутницами пообщалась чуток, посредством нового капитана. Многого не узнала. Так, общие сведения. Выяснила, что Аниша и Тайла сироты и уже два года друг дружку по жизни поддерживают. Вместе снимают угол у бездетной старушенции. Тайла шитьем на пропитание зарабатывает, Аниша в купеческом доме черную работу выполняет: стирает, убирает, готовит… Минасир из дома убежала. К ней отчим приставать стал, вот она и не выдержала. Решила в послушницы идти. В храм Фи-Йит(Фи-Йит — богиня воздуха. Распоряжается погодой. Жена бога Далака. Так же выступает покровительницей моряков и путешественников).Да только туда без денежного пожертвования не берут. Теперь девчушка как может перебивается, да по возможности деньги на взнос копит. Всем трем девицам по семнадцать лет. А Роэне пятнадцать. Она дочка рыбака. Мать умерла младшую сестру рожая, вот малышке и приходится самой за домом следить покуда отец на промысле. На корабль они угодили, когда с ярмарки поздно возвращались. Схватили впотьмах на пустынных улицах, мешок на голову нацепили и… пожалуйста, располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

Я поначалу удивилась, зачем свободных людей похищать, коих хватиться могут, если на рынке рабов купить можно? Но сама же и сообразила — рабы денег стоят. Если моя догадка верна и девчушек некроманты для жертвоприношений похищали, то покупка рабов это выбрасывание денег на ветер. Проще нищенку какую неосторожную отловить. А если ее искать станут, так у черных связи во дворце налажены. Дело замять можно. А то и вовсе безутешным родственникам сказать, что доченька с ухажером сбежала. Или в море утопла. Поди, докажи обратное. А ежели среди близких особо упертые и недоверчивые попадутся — так на жертвенном алтаре места всем хватит.

Грустно. Да только судьба не всегда и не всех благодетельствует. Тут главное уметь держаться стойко и руки не опускать. А этого моим спутницам не занимать. Хоть и рыдали они при нашей встрече почем зря, а при первой возможности свою свободу отстаивать принялись. И до сих пор борются. Роэна, к примеру, очень разумная и сообразительная девочка, хотя даже читать не умеет. Именно она предложила в гавань не входить, а за одним из пустынных мысов якорь сбросить. Почему? Да чтобы хозяйским прихвостням глаза не мозолить. Удивятся еще не бывалым скоростным возможностям судна. До острова почитай два дня идти, а кораблик за сутки туда и обратно обернуться успел. Решат лично полюбопытствовать, что за чудо такое случилось? И опять мне расхлебывай…

Нет, что ни говорите, умная девочка. Потому я именно ее на поиски своих спутников отрядила. Точнее не совсем их, ума хватило, местоположение ребят не раскрывать. Малышке следовало Чара найти и на корабль привести. А уж он-то моей команде весточку передаст.

На том и порешили. Когда бросили якорь, совсем темно было. Я хотела утра дождаться, да Роэна уперлась. Дом ее и без того третий день без присмотра. Соседка, конечно, сестру голодной не оставит, да нехорошо ее шибко обременять. Потому девчушка отважно решилась на ночное путешествие.

Прежде чем лодка отчалила, я у каждого гребца по пряди волос срезала и на груди руну вывела. После, еще и побормотала руками размахивая. Думаете, магию творила? Отчасти. Так, заклинание слежения наложила. Но им сказала, что жуткую порчу навела. Дескать, если они от лодки больше чем на сотню шагов отойдут — все, хана им! Даже хоронить нечего будет. Кажется, поверили. Вот и ладненько. Мне за ними постоянно присматривать недосуг. В тоже время, не хочется, чтобы они со всех ног к давешнему некроманту ломанулись, в гости зазывая. Нет уж, пусть себе спокойно в замке опочивает. Мы уж как-нибудь без его общества проживем.

Лодка истаяла во тьме, и потянулись минуты ожидания. А там уже и на часы счет пошел. Беспокойство с каждым вдохом сильнее сжимало сердце. Все чаще и чаще заклинание поиска устремлялось в сторону берега. Что бы опять, как и в предыдущий раз обнаружить обоих гребцов на месте.

Пока, очередной поиск не показал, что они приближаются. Я замерла, вцепившись в борт. Раздался плеск рассекаемой веслами воды. Появился тусклый отблеск фонаря. Пятно света близилось…

Наконец-то! Лодка стукнулась о борт. Вниз полетела веревочная лестница.

Четыре фигуры. Двое гребцов, Роэна и Чар. Нет, подождите-ка… Мальчонку я вижу, а вот второй закутанный в плащ силуэт не может принадлежать тощенькой пятнадцатилетней девчушки: и выше, и в плечах шире. Мужская фигура.

Когда незнакомец стал подниматься, капюшон соскользнул с головы, высвободив светлые волосы и такое знакомое, даже в скудном освещении лицо. Алеис.

Алеис?! Как? Почему? Э-э-э-э…

Ступив на палубу, лорд первым делом за меч уцепился и хмуро по лицам собравшимся взглядом пошел. Пока на меня не натолкнулся… Тут его глаза расширились, ладонь с рукояти соскользнула. Два стремительных шага, и вот уже он напротив стоит.

— Рина? — Голос Алеиса сорвался. Его рука потянулась к моему лицу. Пальца осторожно дотронулись до налившейся синяком щеки. — Что случилось?

Сказано это было почти шепотом и хрипло, тем не менее, в словах скользнула острая сталь. А скулы заиграли желваками — лорд гневался. Странно, но я как-то сразу поняла, что ярость эта не на меня направлена. На душе полегчало. Будто сперва куском крепостной стены придавило, а теперь этот груз с плеч сняли.

И еще сильнее захотелось спать.

— Да. Так… Пойдем, расскажу. — И потянула его в капитанскую каюту, где четверть часа пересказывала случившееся, то и дело, борясь с зевотой.

Когда повествование закончилось, Алеис встал и задумчиво прошелся по кругу.

— И как теперь быть? Отпускать этих ребят нельзя. Чтобы капитан не говорил — веры ему нет. И даже если он искренне хочет помочь, за остальную команду ручаться нельзя. — Лорд остановился напротив, устало массируя виски. Выглядел он заморенным. Только сейчас я обратила внимание на темные круги вокруг его глаз.

— А зачем отпускать? — Я хитро осклабилась. — Нам ведь корабль до Андарры нужен? Теперь он у нас есть.

Лорд замер.

— Плыть в Андарру на этом корабле?

Так. Похоже, соображалка у лорда приспала чуток. С первого раза не совсем вникает в суть разговора.

— А почему нет?

— Рина, здесь сплошь головорезы и некромантские выкормыши. С чего им помогать нам?

— А кто их будет спрашивать? Они и сюда не по своей воле плыли.

— Да, но здесь у них дом. А если в другое государство их силком потянуть — могут взбунтоваться.

— Да пожалуйста. Главное довести до их сведения, что огненных шаров у меня на всех недовольных хватит.

— А сама то ты сможешь тотальный террор в случае необходимости учинить?

— В этом нужды не будет. Если пообещаем отпустить их по окончании путешествия, то зачем им на колдовской гнев нарываться? Из верноподданнических чувств? Полно, Алеис. Ты мыслишь как благородный. А здесь, как ты сам заметил, собралось отребье. Им своя шкура дороже.

Лорд задумался. Скорее для сохранения лица, чем от большой необходимости. Он уже и сам понял, что это наш шанс. И без того, его последние аргументы прозвучали без должной решимости.

— Думаю, ты права. В любом случае — выбор у нас небольшой.

— Ага. Или мы плывем на этом корабле. Или остаемся в Остаре. До лучших времен. Которые, судя по нашему везению, могут и вовсе никогда не наступить.

— Особенно если учесть обилие некромантов в этой стране.

— Вот-вот.

— Решено. Осталось только принцессу и менестреля забрать. Лучше это не откладывать. И риска меньше, да и команда еще от первого испуга не отошла. Пока очухаются, мы уже в открытом море будем. Я пойду…

Лорд подхватил плащ и направился к выходу.

— Алеис. — Остановила я его. Он обернулся. — Как ты с Чаром оказался?

— Мы тебя вдвоем искали. Со вчерашнего вечера. Только-только попрощались и по домам разошлись, как он обратно прибежал. Сказал, что дома его какая-то девчонка с посланием от тебя ждет.

Понятно теперь, почему лорд такой уставший. Ему из-за меня отдохнуть не удалось.

— А девочка эта где? — Уточнила я судьбу Роэны.

— Убежала. Объяснила, как тебя найти и исчезла. — По-моему, это обстоятельство лорда несколько возмутило.

— У нее дома сестренка маленькая одна. Уже несколько дней. Девушка переживает о ней. — Вступилась я за свою посланницу.

Лорд понимающе кивнул и снова шагнул к двери.

— Алеис. — Нет, я ему точно уйти спокойно не дам.

— Да?

— Спасибо.

Лорд вскинул бровь.

— Спасибо за то, что искал меня.

Он только улыбнулся, качнул головой и ушел.

 

Глава 11

С утренним отливом подняли паруса. Известие о предстоящем путешествии в Андарру капитана не порадовало. Он посмурнел лицом, но мнение свое при себе оставил. Научен уже опытом предшественника. Экая я оказывается страшная и грозная. Впору мир завоевывать. Осталось только придумать на кой мне это счастье надо — мир тот.

Одно только возражение последовало — припасов мало. И касса корабельная пуста как карман нищего. Она на Хелтерате пополниться должна была. Да мы до него не доплыли.

А ладно. По пути в какой-нибудь порт зайдем. Мы ж с ребятами кой чего накопить успели? На деликатесы и разносолы не хватит, а вот пару мешков муки и крупы осилим. Не время шиковать и чревоугодию предаваться. Принцессу дома, поди, заждались. Там и отъедимся.

Первые дни путешествия были спокойными. К концу вторых суток меня капитан позвал. Показал рукой на туманную дымку у горизонта. Оказалось — тот самый остров, где со мной Господин по душам беседовать собирался. Что ж, не сложилось, не срослось. Надеюсь, мой отказ от встречи не разобьет Господину сердце? Быстро утешиться. Другую забаву выдумает. А то и вовсе одумается, некромантию отринет и пойдет в мир добро творить…

А пока добром от его острова даже не пахнет. Скорее наоборот — некромантией смердит. Не сильно. Но и расстояние между нами о-го-го! Жутко представить, какая на самом Хелтерате вонь стоит. Не удивительно, что рыба из этих вод ушла. Она, как и животные, черную магию не терпит. А местное население гадает, чем они перед богами провинились? Чем, чем… Тем, что этого урода до сих пор гурьбой не пристукнули. Одно оправдание им — не ведают кому «благодарность» изливать. Может подсказать как? Только поздно. Островок вон и вовсе из виду пропал. Только море вокруг.

Боги, как я ненавижу море. Окончательно поняла это на четвертый день путешествия. Поначалу ровная водная гладь сперва зарябила, а после и вовсе вздыбилась. «Шторм», — развел руками капитан. Можно подумать моему желудку от этого легче. Два дня от борта вообще не отходила, а все последующие — навещала чаще, чем иные могилу любимой бабушки. Сперва у меня компания была — принцесса и Минасир рядом висели. Моя бывшая «подруга по несчастью» решила с нами в Андарру плыть, в надежде там свою жизнь устроить. Отважная девушка. В прочем, думаю, принцесса ей не даст с голоду пропасть. С такой покровительницей даже в чужой стране лучше, чем дома в одиночку.

Как уже сказала, поначалу втроем от морской болезни маялись. А потом я целительную силу свою по крохам собрала и зеленолицым компаньонкам подсобила. Не окончательно излечила, но навещать меня они реже стали. А на себя, увы, целительную силу не направишь. Как могла травками обходилась. Даже сбор от утренней тошноты для баб в тяжести пила — кратковременное облегчение. Как же я жалела об одной настойке из маминых закромов. Как раз для таких случаев. И почему с собой взять не догадалась?

«Так водные путешествия по дороге в Дакоран не предусматривались.»

Подумаешь. А на всякий случай?! Не надорвалась бы от одного лишнего флакончика. Хотя, если тащить с собой «на всякий случай» всю мамину аптеку — впору обоз заказывать. Эхе-хе…

А лорду с менестрелем хоть бы хны. Ну, лорд то понятно, как выяснилось, приснопамятный дедушка и здесь отличиться успел, подростком внука на сторожевой корабль пристроил. Там-то лорд свое и отблевал. А менестрель? Он то вроде не плавал?

«Ха! Да его штормит всякий раз как напьется.»

В таком случае, его подготовке морским волкам завидовать впору.

И за что мне это наказание?

Под конец путешествия полегче стало. Толи пообвыклась с качкой, толи море успокоилось. Пожалуй, все же второе. За день до прихода в порт снова штормило, и я как прежде с перилами обнималась. С тоской вспоминая, как сутки мы вовсе с места не двигались из-за полного штиля. Правда, помнилось смутно. Я весь день без задних лап продрыхла. И все равно не отоспалась. До этого лишь урывками вздремнуть доводилось: только глаза прикрою — желудок вновь любить и жаловать просит. А уж во что я превратилась, сказать страшно. На десятый день себя в зеркало увидела, чуть сама не перепугалась. Худющая принцесса рядом со мной упитанной казаться стала. А чему удивляться? Все, что стараниями ребят в меня запихнуть удавалось, не позднее четверти часа на корм рыбам отправлялось. Вот кто отъелся. От меня же кожа да кости остались. Сине-зеленого цвета с жуткими черными провалами вместо глаз. Команда, завидев мою шатающуюся особу, в ужасе прыскала, кто куда, потому как у меня еще и характер подстать внешности сделался. И до того, розами и койлами встречных не одаривала, а тут и вовсе рычать, как бешеный пес стала. При чем все больше на своих. А чего они с жалостью и сочувствием лезут? И без них тошно. Сами то вон как от морского путешествия разрумянились и загорели…

«Ой мама, опять! Борт, где ты мой любимый?»

Как мы вдоль берегов Андарры шли, я еще помню. Но вот как в Руоте швартовались — уже нет. Истощение взяло свое, милосердно отправив меня в забытье. Но рассказ об этом я с менестреля все же вытрясла. Трое суток спустя. Отоспавшись и сумев встать с постели. Хотя поначалу шатало меня не хуже чем на корабле. Даже перепугалась, что мне теперь всю оставшуюся жизнь на качающийся мир любоваться придется. В этот момент меня Огал навестить решил. Я с него и стребовала пересказ событий последних дней.

Оказывается, спустя пол дня после моего «удаления от дел», наше судно сторожевой корабль перехватил. Его капитан лично с досмотром на борт поднялся, да чуть, сей же час, обратно за тот борт не полетел. Это он принцессу увидал. В Андарре принято командование сторожевиками знати поручать, да не мелкой какой-нибудь, а породовитей. Те, в отличие от встретившегося нам в Остаре купца, балы придворные посещали и имели счастье принцессу воочию видеть. Вот и этот капитан сразу признал наследницу престола. И печаток никаких не понадобилось. К тому же, король, обеспокоенный пропажей дочери, в означенные сроки не вернувшейся домой, всю армию на уши поставил. При таком раскладе принцессу готовы были в любой оборванке опознать.

Ну, ясное дело, их высочество под белые ручки сгребли и на корабль сторожевой переправили. Со всем довеском — то бишь нами. И охрану приставили, дабы принцесса ненароком, куда еще не пропала. Опосля чего паруса подняли и, наплевав на патрулирование, со всех лопаток в столицу припустили. Папу радовать. На пристани уже карета ждала, куда мы и загрузились. Все. Не взирая на протесты капитана, взявшего на себя роль телохранителя. Но тут уж принцесса свою монаршую волю проявила. Да так веско, по словам Огала, что бедолага капитан от нее аж попятился. Возмужала деточка. Будет теперь придворных гонять.

А что же настоящий принцессен телохранитель? Он в то время с бессознательной колдуньей нянькался. Опять на руках таскал. До самого дворца. Да что там, до самой комнаты, кою принцессиным указанием в мое личное пользование выделили. Только когда нас устроила, Лина родителей в щечки чмокать побежала. Но прежде, она для меня еще и персонального доктора выхлопотала. Я потом от этого целителя насилу отбилась. И где они таких берут? Это ж додуматься надо, пичкать истощенного человека стимулирующими отварами! Что стимулировать в организме все резервы исчерпавшем? Эдак и убить можно. Тут укрепляющие смеси нужны. И бульончики питательные. Я так этому доктору и сказала, пока он стирал с себя «целебное» пойло. Погорячилась… Признаю… Но я ему перед этим три раза свое несогласие выразила. Нечего было на меня, как на идиотку смотреть и эту бодягу силком пихать. Сам виноват. Ничего, отмоется…

И вообще, зачем он мне? Во-первых: сама знахарка, а во-вторых — я уже на четвертый день как лошадь свихнувшаяся носилась. От царедворцев разных убегала. Уже мочи не было с ними со всеми общаться. Наперво, ко мне швеи и портнихи целой толпой нагрянули. Им, видишь ли, велели меня гардеробом обеспечить. Нет, против новой одежды я не возражаю. Старая пообтрепалась, да и болтается как на вешалке. Так если б они мне что приличное сшили, в чем без страха ходить можно. Нет же! Целый десяток обнов и все ПЛАТЬЯ! Одно другого расфуфыренней. Ужас. На первой же примерке я одному туалету подол и оборвала. Наступила случайно. Еще и шлепнулась при этом, локоть ушибив. Это же кошмар! В таком наряде шаг ступить боязно, того и гляди, шею свернешь. Ничего. Я Лину отловила и все ей высказала. На следующий день две пары штанов, три рубахи и жилет приволокли. Вот это я понимаю. Это одежда.

Следом за портнихами церемониймейстер наведался. Попытался мне какой-то план мероприятий всучить. Я его внимательно изучила и демонстративно в камин кинула. Я ж не собачка дрессированная, по одной дощечке бегать и на задних лапках ходить? Чем заняться сама придумаю… Но, распорядителю сие не по вкусу пришлось. Принялся он меня дворцовым правилам учить. Не долго думая, я его со всеми претензиями к принцессе отправила, пообещав сделать так, как она скажет. С тех пор видела его только мельком. Да и то, узрев меня, он чересчур поспешно в близлежащий коридор свернул и больше на глаза не попадался. Зато начальник тайной стражи самолично пожаловал. С расспросами. Обо мне, о путешествии, о спутниках. Ладно, этому я все как на духу выложила. Ему о покое государства печься надо. Тут норов проявлять не следует. Мужик он, кстати, не плохой. По крайней мере, в общении. Хотя, глаза такие, что не хотела бы я его врагом становиться. Вряд ли его недруги живут долго и счастливо.

Потом слуга прибежал, желая узнать мои пристрастия в еде. Нашел о чем спрашивать! Много, вкусно, сытно. Какие еще варианты бывают? А за этим слугой вообще паломничество челядинцев началось. Что желаете, чего угодно, как изволите? Кошмар. Часа в одиночестве не посидишь. Голова кругом. Пришлось позорно спасаться бегством.

А на пятый день нашего пребывания в Андарре, нас их величество король аудиенции удостоил. Пришлось надеть самое нарядное платье, сделать прическу, вспомнить о воспитании и идти. Осторожно так, даже голову склонить не решаясь, дабы равновесие не потерять и во всем этом великолепии мордой о мраморный пол не хряснуться. Потом час ожидать пока король с остальными «осчастливленными» наговориться и всего несколько мгновений слушать заверения их величества в искренней благодарности за помощь принцессе. Плюс, какая-то грамотка и побрякушка на ленточке. И из-за этого столько мучений? Лучше б я по городу прогулялась. Правда потом еще неофициальная часть была. Я как раз к себе вернуться собралась, но в коридоре меня принцесса за рукав отловила и дворцовыми переходами куда-то повела. Как выяснилось — в апартаменты королевы.

Приемная мать Лины оказалась женщиной статной и запоминающейся, хотя особой красотой не блистала. Но вот же странно, было в ней что завораживающее: мягкая улыбка, легкая печаль в глазах, тихий, но полный силы голос. С такой приятно поговорить. Ни какого высокомерия, снисходительности или плохо скрываемого презрения. Напротив — добрая, приветливая и внимательная. Она обняла меня, и принялась тепло благодарить. А я смутилась и покраснела. Видя это, королева не стала дольше мучить меня речами. Просто пригласила нас с Линой выпить вместе с ней чаю со свежей выпечкой. И уже в перерывах между булочками ненавязчиво расспросила меня о семье и доме, а на последок подарила свой браслет. И сделала это так, что у меня поначалу и мысли не возникло, будто дар сей — признательность за спасение ее дочери. Просто знак доброго расположения. Хотя, конечно, для простого дружеского подарка вещица вопиюще дорогая.

* * *

Устала я. Нет, не физически. Спи, сколько хочешь, ешь, пока не лопнешь. Лепота. Казалось бы… А на душе муторно. От косых взглядов придворных, исходящих черной завистью к безродной выскочке завоевавшей расположение и дружбу принцессы. От фальшивых улыбок. От суеты. От необходимости сдерживаться и вести себя подобающе. Эх, если бы речь только обо мне шла, давно бы уже высказала всем этим индюкам расфуфыренным, пару сердечных пожеланий. А платья эти… Никак специально выдуманы кем для уменьшения спеси в аристократических кругах. Или нет. Это мужские происки… Точно! Ветреные мужья подсуетились. Сами подумайте, ходить в таких нарядах нельзя: гора ткани, в которой и в стужу лютую упариться можно, не то, что в душном зале; пара пудов украшений, тянущих плечи к земле; длиннющий подол, норовящий под туфлю забиться, да там и остаться, обнажив все сокровенное. С такими юбками приходится семенить, шаркая ногами. Тут уж не до скорости. А значит, у благоверного есть неплохой шанс от своей дражайшей половины улизнуть. Пока она из одной залы в другую плестись будет, муженек успеет пару рюмочек без комментариев пропустить и служанку в уголке пощупать. Вдобавок, о возможность дышать в сих туалетах можете забыть. А без воздуха как-то недолго хорошее самочувствие сохраняется. То и дело, какая дама в обморок отдыхать отправляется. Пока супруга в беспамятстве на попечении служанок пребывает, муженьку опять свобода. Да еще можно «заботу» проявить, под предлогом беспокойства о благополучии любимой половины услать ее пораньше домой. А самому, повздыхать тяжко, на важные переговоры сетуя, и, якобы нехотя, остаться. И пойти куролесить! Нда… Это единственное объяснение таким издевательствам над бедными женщинами. Зачем бы им самим себе жизнь усложнять? И дамы хороши. Ведутся на восторженные оханья своих кавалеров и верят их «злокозненным», преследующим свои цели комплиментам. И как одна рядятся в эти шатры с побрякушками. Нет бы, взять и сжечь в огне на центральной площади. Мне бы волю дали — в сей же час публичное аутодафе всем этим пыточным одежкам устроила. Только о том и мечтаю, стоит в очередное придворное облачение влезть. Но… Приходиться морщится, и терпеть, послушно семеня ногами. Речь ведь не только о моем комфорте и благополучии. Нельзя мне Лину подводить и перед всем двором за нашу дружбу краснеть заставлять. Вот и мучаюсь, отвечая улыбкой на бездушный оскал, и усиленно вспоминаю все те правила хорошего поведения, коим меня мама и Вер учили.

А еще этот бал! Чем он ближе, тем громче выть хочется. Я же там на всеобщее обозрение попаду. И всеобщее осмеяние. Я ведь даже танцевать, толком не выучилась. Что если кто-либо решит поиздеваться надо мной и пригласит на тур? О нет!

И ведь не отвертишься. Как же, личное приглашение от принцессы и ее матери! Им хорошо, у них такой повод. Точнее поводы. Празднество устраивалось не только по случаю возвращения Лины домой. Случилось и еще одно не менее, а то и более радостное для королевской четы событие. Пока мы все очкуры Раскорда обследовали, нашлась вторая, пропавшая в младенчестве принцесса. Как? О! Это целая история. Слезливая и душещипательная.

Если произошедшие события соотносить с нашим путешествием, то случилось это аккурат, когда мы красотами Войятской чащобы «наслаждались». Пришел ко двору мужичок один и потребовал аудиенции у короля. Ну, его ясное дело, высмеяли и велели топать подальше. Дескать, недосуг его величеству со всякими оборванцами общаться, ему страной управлять надобно. Но мужичок не сдавался. Попросил сверточек один кому из королевской четы передать. Сказал, что речь о принцессе идет. Тут уж совсем другой разговор пошел. Король к тому времени уже переживать стал, что дочь долго не возвращается. Велел любые сведения о ней сразу же сообщать. Даже слухи. Посему. Пакетик взяли и монарху лично в руки передали. А там пеленка детская оказалась. Да не обычная, а королевой собственноручно вышитая. Та самая пеленка, в которую пропавшее королевское дитя укутано в тот злосчастный день было. Пришедшего, сей же час пред королевские очи предоставили. Он и рассказал все. Что состоял на службе у злокозненного лорда Ержина Иммиаси. Слышал, как тот приказал младенца сгубить. Как пожалел невинное дитя и, убив слугу лорда, скрылся с ребенком. Как испугался гнева монаршего и не рискнул во дворец идти, а оставил малышку в одной из купеческих телег, а сам затаился на время, скитаясь по дальним странам. Что долгое время потом искал того торговца и только несколько месяцев назад напал на след.

А дальше как в сказке. Благодаря чудесному стечению обстоятельств, купчишко как раз снова в Андарру возвратился. Король тут же посланцев отрядил за торговцем, дабы узнать дальнейшую судьбу дочери. Привезли. Тот, заливаясь слезами, принялся причитать, что никакого вреда младенцу не сделал. Напротив, у себя оставил и как родное дитятко вырастил. Что девочка эта сейчас на постоялом дворе, от страха за отца, стражниками увезенного, вся, поди, слезами изошлась. Привезли и девочку. Но просто так по одной пеленке король дочь признавать не отважился. Надо было проверку провести. На Клановом камне. В Андарре хоть магия и не в чести, но кое-какие ее детища все еще используются. Традиция. Если принято в каждом королевском роду свой Клановый камень иметь, дабы незаконных претендентов на престол отваживать — будьте любезны завести. А уж, если вашему роду несколько сотен лет, так и подавно он у вас быть должен. И Андарра не исключение. Нашелся в королевской семье такой камушек. Новоявленная претендентка на звание принцессы капнула на него несколько капелек своей крови из порезанного пальчика, и булыжник засветился кровавым отблеском, подтверждая наличие венценосных родственников. Тут уж, счастье, радость, объятия… Говорят, ново обретенная дочь несколько дней рыдала умильными слезами, не смея поверить в свалившуюся на нее удачу. По мне, нашла чему радоваться. Жила себе спокойно в любви и достатке, а теперь в такой питомник для хищников угодила, что даже Войятская чащоба тихим лесочком покажется. Ну да, у каждого своя дорога. Может ей такая жизнь по душе? Мне трудно судить, я с ней лично не знаюсь. Она со мной познакомится, желания не изъявила, а мне к ней со своим любопытством лезть не пристало. Она ж принцесса! Да и… не очень-то хотелось. Видела я ее несколько раз издалека, когда она с новоявленными прихвостнями по дворцовому парку прогуливалась. Довольно было ее обращение с ними узреть, чтобы постараться в число приближенных не угодить. Высокомерием чуть не каждая волосинка дышит. И не скажешь, что во дворце всего ничего живет. По незнанию, можно решить, что здесь выросла. И глаза ее… Не добрые глаза.

Эх, как же я надеялась, что все утрясется, когда Лину домой доставим. Что получим мы свою заслуженную благодарность (не шибко большую, чтоб нести не тяжко) и по домам отправимся. Не думайте, только, что я с Линой ради награды нянькалась. Нет. Но… Спасибо не душит, а лишний койл кошель не оттягивает. Пусть будет — в хозяйстве пригодится.

Да только все не так сложилось, как блажилось. Совсем не так.

Я тут намедни по парку прогуливалась. Не столько воздухом дышала, сколько от желающих моей жизнью распоряжаться пряталась. Сад дворцовый большой, в центре его даже лабиринт из высокого кустарника посажен. Схорониться тут пустяк. В шаге пройдут и не заметят. А если что — так и глаза отвести можно…

Вот в этом то саду я и услышала кое-что душу вывернувшее. Сперва, просто ухоженными аллейками прогуливалась, невидимость навесив. Не ради шутки, а от одного настырного слуги спасаясь. Он меня совсем уже допек своей опекой. Подумаешь, назначили его моим личным прислужником. Так мне теперь что, с ним миловаться что ли? И на каждом шагу совета да помощи просить. Еще чего! Мне и своей дурости хватает, а его немереные запасы этой ценности мне ни к чему. И ведь не докажешь обратного — слушает, но не слышит. Пришлось сбежать. А для верности еще и магией прикрыться. А то тип настырный, меня при нужде и в карликовых пещерах отыщет. Под заклинанием спокойней. Гуляй себе, сколько хочешь.

Вот я и гуляла. Пока голосок знакомый не услыхала. Линин. Вот удача! Нам с ней в последние дни по душам поболтать и не удалось ни разу. То у нее дела, то уши, какие посторонние рядом полощутся. Все бегом, все на ходу. Пара слов, ничего не значащие фразы, мои жалобы, ее обещания все уладить… Может здесь, под сенью деревьев в относительном покое удастся поговорить. Надо только перехватить ее, чтобы не ушла раньше.

С этой целью я стала двигаться в сторону тихой речи, доносившейся из-за кустов. Но в нескольких шагах от цели замерла, узнав голос Лининого собеседника. Король. Ее отец. Я решила уже назад повернуть, да вот же пропасть — свое имя услыхала.

Та-а-ак… Интересно. Мне просто кости моют или судьбу мою решают. Надо бы уточнить.

«Воспитанные люди, не подслушивают!»

А кто тут воспитанный? И потом, я просто рядом гуляю, а они говорят громко… Что ж мне теперь, уши затыкать?

И я подтянулась поближе. Благо под пологом невидимости скрывалась, не то наверняка королевские охранники меня уже давно бы отловили. То, что их не видно, еще не значит, что их рядом нет. Ну ка, проверим. Я прикрыла глаза и раскинула в стороны сеть магического поиска. Так и есть! А я что говорила? Вон за тем деревом один, Другой у того куста дежурит, а третий всего в десятке шагов от меня. Магия — вещь! И как другие без нее живут?

«Как? Как? Молча. Не скуля, не жалуясь, не сетуя… Как некоторые, на пару дней силы лишившиеся.»

Просто не знают, что теряют. Им же хуже. Будь тут маг, уже давно бы меня вычислил. А так…

Я навострила уши, силясь разобрать тихие слова.

— Пап, ты несправедлив к магам. Не все они негодяи? Рина, например. Она очень хороший друг. Если бы не ее магия, меня бы возможно в живых не было. — Звучал звеневший негодованием знакомый голосок.

— Или же вообще ничего не было бы. — Возразил король.

— Что? Что ты хочешь этим сказать?! — Возмутилась принцесса.

— Девочка моя. Жизнь научила меня не доверять никому и ничему. Там, где ты видишь счастливое провидение, я вижу подозрительное совпадение. Тебе самой не кажется, что помощь твоей новоявленной подруги была очень кстати. Очень вовремя она появилась на твоем пути?

— Нет, отец, не кажется. Потому что ее помощь, была бы к стати в любое другое время.

— Хорошо. Но зачем ей было брать на себе заботу о незнакомой девице?

«Надо же, он мои мысли читает.»

— Разве не должны люди помогать друг другу? Что в этом предосудительного?

— Дорогая, не все возьмут на себя труд помогать другому даже за благодарность. А уж рискуя своей жизнью и подавно.

— Вот видишь, ты сам сказал — она рисковала ради меня своей жизнью. Сражалась с некромантом, с нечистью, с трудностями… И ты все еще после этого ей не веришь?

— Но ведь она жива. Как знать, не было ли все это умело подстроено, чтобы заполучить твое доверие?

— Значит ей надо было умереть, чтобы доказать свою лояльность?

«Ой, ваше величество, спасибо! Не ожидала от вас такой нежной заботы и трогательного понимания… Ха, да вы, оказывается, новатор законотворчества. Один лозунг чего стоит: «ваш труп — лучшее доказательство вашей невиновности». Не забудьте поделиться им с народом. Любовь толпы вам будет обеспечена… Посмертно… В анекдотах.»

А диалог меж тем продолжался.

— Лиален, не преувеличивай, прошу тебя. Я понимаю твои чувства. Но мне самому не позволено руководствоваться только ими. В королевстве и без того не спокойно, а ты еще предлагаешь завести под боком подозрительного мага.

— Ничего ты не понимаешь, папа. Рина единственный друг, который у меня есть, а ты хочешь прогнать ее вон. Даже наплевав на королевское достоинство. Если ты не считаешь себя обязанным ей, то я — считаю. Если ты ее выгонишь. Я уйду следом! Благо, у тебя теперь еще одна дочь есть. Будет, кому трон оставить.

Кажется, принцесса кинулась бежать.

— Лиален! — Полетело ей в след. Но, судя по всему, окрик короля должного эффекта не оказал, потому что послышались быстро удаляющиеся шаги и еще один зов, но уже дальше.

Вслед за королем отправилась и его охрана, оставив меня в одиночестве. Хотя нет, компанию мне составили грустные раздумья. Я и раньше чувствовала настороженное отношение к себе со стороны короля. Только грешила на его давнюю неприязнь к магам. Но все куда серьезнее. Я не просто не нравлюсь королю, он меня невесть в чем подозревает. Ох, надо убираться из Андарры как можно скорее. Во-первых, чтобы между Линой и ее отцом не становиться. А во-вторых — так надежнее будет. Решит еще король, что я угрозу его дитю и королевству представляю и все, придется маме в Андарру переселяться, дабы за моей могилкой присматривать. Причем в темницу кидать и прочие непотребства чинить со мной не станут. Так ведь принцессу на неадекватные поступки спровоцировать можно. Просто пойду однажды по берегу моря пройтись, тут то меня ветерком в пучину водную и сдует… со слов очевидцев, коих будет не одна дюжина.

Грустно все это. И обидно… Но, есть в рассуждениях короля своя правда. Это я знаю, что дурой родилась и таковой, скорее всего, помру. Но ему то об этом неведомо. Он с умными людьми дело иметь привык. Вот и меня невзначай в этом подозревает — в уме. А раз так, то подозрительная я личность получаюсь, поскольку умный человек столько глупостей за несколько вардов наделать сумеет, только если все тщательно спланирует и рассчитает. Прав он. И не за что мне на него обижаться.

Все. Решено! Сразу после бала отправлюсь я, куда собиралась, пока с принцессой не познакомилась. Пора уму разуму набираться. А Лине говорить о причинах не след. Незачем ей знать, что я этот разговор слышала. Пусть думает, будто это всецело мое решение. Тем более — так оно и есть. Услышанное, только решение ускорило. Осточертело мне уже на лживые лица придворных любоваться и пыжиться, не весть кого из себя строя.

Решено! Осталось только Лине об этом сообщить. Как-нибудь…

 

Глава 12

Возможность поговорить с принцессой подвернулась на удивление быстро. Как по заказу. Мне Лину даже искать не пришлось — сама пришла. На следующее же утро. Не свет ни зоря по меркам дворца, привыкшего вставать к обеду, кто-то тихонько поскребся в мою дверь. Приученная деревенской жизнью подниматься рано, я уже встала и, от нечего делать, памятуя о принятом накануне решении, принялась вещи в дорогу собирать. Загодя. Чтоб потом не суетиться.

Удивившись раннему посетителю и отчаянно надеясь, что за дверью не окажется очередного челядинца, пошла открывать. И замерла в легком обалдении . За дверью стояла принцесса. Одетая по дорожному.

— Лина? — Вот и все на что меня хватило.

— Доброе утро. — Выдавила из себя улыбку принцесса. Именно выдавила, поскольку глаза ее оставались грустными. — Я тебе завтрак принесла.

И она выставила на стол корзинку с горячими пирожками и кувшином молока.

— По какому поводу принцесса лично приносит мне завтрак? — Встрепенулась я, прогоняя удивление.

— Я собираюсь прогуляться и хочу просить тебя составить мне компанию.

— А, так это подкуп! Думаешь уговорить меня пирожками? Надеюсь, ты не сама их пекла.

— О нет, можешь есть спокойно. И это не подкуп. Просто не хочу оставлять тебя голодной.

— Так уверена, что я соглашусь на твою очередную авантюру?

— Неужели ты упустишь такую возможность?

— Ввязаться в новые неприятности?

— Зачем сразу неприятности?

— А что, у меня после знакомства с вами, ваше высочество, что-то другое случалось? — И я ехидно осклабилась.

— Ну-у-у… — Протянула принцесса. — На сей раз не должно. Я всего лишь хочу познакомить тебя с нашей драконихой.

Я поперхнулась молоком.

— Ну вот, а я что говорила? Драконов мне только и не хватало. Предлагаешь предоставить этому племени еще один шанс, доделать то, что не удалось Исф… Исфрой… Тьфу! Остарскому дракону?

— Рина, драконы не едят людей.

— Зато могут заговорить их до смерти.

— Не переживай. Алуанта благовоспитанная дракониха. И совсем не болтлива.

Я только скептически скривилась, интенсивнее налегая на пирожки. М-м-м. Вкуснятина! С капустой. Мои любимые.

Пока я наслаждалась жизнью, набивая пузо принцессиным подношением, сама дочь королевских кровей мое жилище осматривала. И тут ее взгляд на дорожную сумку наткнулся. На половину упакованную.

— Ты пакуешь вещи? — Голос принцессы дрогнул.

— Ага. — Пробурчала я набитым ртом, радуясь возможности отвести взгляд от растерянного лица принцессы, якобы выбирая какой из двух оставшихся пирожков съесть.

— Но… Почему?

Состроив рожицу посерьезней, я выдала ей коронную речь моей мамы о необходимости самосовершенствования, профессионального роста, учебе и тому подобных возвышенных идеалах. В общем, не предлог для трусливого бегства, а вдохновенная ода моей ответственности. Те, кто меня хорошо знает, в такую сознательность ни за какие полцарства не поверят. Ну да, принцесса наша некоей долей наивности страдает, вкупе с чувством долга перед страной — глядишь, поведется.

Под конец самозабвенного «кружевоплетения» добавила.

— Лина, пойми. Андарра прекрасная страна, но дальше совершенствоваться как маг я здесь не смогу. По очень простой причине — мне не у кого будет учиться. А я хочу стать настоящим магом, а не оставаться до конца дней своих колдуньей-недоучкой из глухой деревни.

— Почему сейчас?

— А когда? Через год? Через два? Да за это время я позабуду все, что знала. Тем более без практики. Итак, уже загостилась. Вот бал отмучаюсь и в дорогу.

Лина чуть не плакала.

— Ну еще хотя бы месяц…

— А потом еще один. И еще… Нет, Лина. Я уже все решила. Не переживай, может, как-нибудь в гости загляну. Да и переписку никто еще не отменял. Фух. Все, я наелась. Можем идти.

Я подскочила и решительно двинулась к двери, не оставляя принцессе возможностей для возражений.

Визит к драконихе прошел без происшествий. Она и впрямь оказалась существом малоразговорчивым. Впрочем, мы ко всему, застали дочь крылатого народа в неподходящее время. Она только вернулась с ночного рейда — выполняла взятые на себя обязательства по охране Андаррских границ. Ночь у нее выдалась напряженная. Пришлось охотиться за пиратским кораблем. Бедняжка вымоталась, а тут еще мы со своим визитом. Жертва нашей общительности слушала пересказ произошедших с принцессой событий в пол уха. Точнее в пол глаза, ибо то и дело устало прикрывала свои золотые блюдца, борясь со сном. Видя это, принцесса сократила историю до информативного минимума и поспешила удалиться. Но все же на самом выходе нас догнали тихие слова.

— Я рада за тебя принцесса. И за сестру твою тоже. Хорошо, что вы нашли друг друга.

И все. А меня как будто здесь и вовсе не было. А еще благовоспитанная драконника. Сурок она, вот кто! Вечно спящий, в перерывах между едой. Прям как наш менестрель. Хотя нет, тот еще охоту за женскими особями устраивает и бурные посиделки в кабаках. Об одной из них, недавней, до меня слухи дошли. Вернее не слухи, а отзвуки скандала. Дня три назад пол дворца на ушах стояла, поскольку большая часть слуг исчезла неизвестно куда. Потом их обнаружили — они дружно отсыпались после грандиозной попойки возглавляемой достопочтимым Огалиусом. Когда же банду удалось растолкать, обнаружилась их полная не способность к «трудовым подвигам». За редким исключением, в которое попал и сам заводила. Ну да, он у нас тренированный…

Так что я не права, сравнивая дракониху с менестрелем. И проку от нее, если верить принцессе, побольше. Но не хорошего настроения. Странно, но слова Алуанты повергли Лину в уныние. Всю дорогу до дворца она отвечала мне вяло и односложно. И я не вытерпела.

— Что с тобой, Лина? Ты пугаешь людей своей мрачной физиономией. Пойми, у простого люда есть примета: если король хмурится — жди беды. Ты, конечно, не король. И никогда им не будешь…

При этих словах Лина удивленно воззрилась на меня, а я невозмутимо пояснила.

— Конечно, не будешь. Ты же будешь королевой. Так что, позаботься о душевном равновесии своих будущих подданных и прекрати пугать их.

— Мне грустно. Ты уезжаешь.

— А что, прикажешь до конца дней своих твоим благоволением жить? Я тоже кем-то стать хочу.

— Я понимаю. Но мне все равно грустно терять единственную подругу.

— Терять? Ты это брось. Я пока на кладбище не собираюсь. Я всего лишь уезжаю. Но подругой твоей остаюсь. К тому же, у тебя теперь еще и сестра есть. Правильно дракониха сказала.

— Алуанта не знает, о чем говорит. Она ведь даже не видела мою сестру. Диона не захотела с ней знакомиться. Сказала, что ужасно боится драконов.

— А разве у вас нет традиции, представлять Алуанте всех членов королевской семьи?

— Есть. Но это не обязательная традиция. Скорее — так повелось. К тому же, она ведь не наследница престола, к чему ненужные формальности. Не хочет — не надо.

Сказано это было с некой долей раздражения.

— Лина, мне кажется, или ты сестру недолюбливаешь?

— Хуже. Она меня бесит. Бегает за мной с умильно-восторженными изъявлениями сестринской любви и всякий раз называет то дорогой, то милой сестрой…

— Разве это плохо?

— Плохо то, что в ее словах я правды не чувствую. Как можно проникнуться нежными чувствами и глубокой привязанностью к человеку, которого первый раз видишь и еще совсем не знаешь?

— Да, я тоже не верю в любовь с первого взгляда.

— А она мне с первого мгновения нашей встречи стала о сестринской любви рассказывать.

— Лина, а может, ты ее просто ревнуешь? К матери и отцу.

— Их любовь ко мне не стала меньше. К тому же, родителей ее восторженность тоже настораживает. Признаться, я ожидала от них больших переживаний. По крайней мере, от мамы. Но нет. Мама еще более сдержана с ней, чем отец. Поверь мне, Рина, ревность тут не при чем. И даже восторженность ее неискреннюю я могу перенести. Но то, что она мне проходу не дает — вот это раздражает. Куда бы я ни пошла — она уже там. Или следом идет.

— Может ей одиноко? Она во дворце новичок. С кем же ей еще быть, как не с родной сестрой?

Лина только плечами пожала и еще больше в себя погрузилась. А я не стала ее тормошить. Молчание так и весело между нами до самого дворца.

* * *

После полудня ко мне зашел Алеис. Воистину, у меня, наверное, на двери написано «приемный день». Заявился лорд при полном параде: в новенькой форме и с именным мечом, королем в благодарность пожалованным. Это помимо новой должности командира принцессиной охраны и какого-то ордена. Пришел, помялся и предложил съездить с ним к его деду. Захотелось, видишь ли, лорду меня со своим предком познакомить. А мне только в радость куда-нибудь из дворца подальше убраться. До того все осточертело. Согласилась, в общем.

Выехали на следующее утро с рассветом. До имения Алеисова деда от Руота пол дня ехать пришлось. Там нас уже, как выяснилось, ждали. Мне даже комнату приготовили, хотя я на долгое пребывание не рассчитывала. Герцог Клавис Лорган, дед Алеиса, оказался мужчиной весьма деятельным. Настолько, что, даже зная о приезде внука не смог усидеть на месте, а отправился с делами разбираться. Посему, его самого мы дома не застали. А вот учиненные им приготовления — в полной мере. Еще с порога, старый камердинер, хитро улыбаясь Алеису и называя его мальчиком, сообщил об ожидающих нас комнатах и холодных закусках. Заверил, что герцог появится не позднее обеда, а значит, мы еще пару часов можем развлекать себя сами.

Поинтересовавшись, не устала ли я с дороги и, получив отрицательный ответ, Алеис предложил познакомить меня с замком и его окрестностями. Два часа он таскал меня по запутанным лабиринтам коридоров и труднопроходимым зарослям парковой растительности, виновато объясняя запущенность сада дедовыми пристрастиями. А мне понравилось. Этот парк напоминал кусочек дикой природы, в отличие от ровных, выстриженных до минимума иных «окультуренных» насаждений. Здесь было хорошо. Как дома. И даже Алеис был другим. Он почти не переставал улыбаться, то и дело, подтягивая меня к очередному дереву или валуну и рассказывая связанную с ним историю из своего детства. А историй оказалось множество. О том, как маленький лорд Олланни спасаясь от разъяренной собаки, забрался на дерево и просидел там всю ночь, ибо не знал, как спуститься. А искать его раньше утра не стали, поскольку все были свято уверены, что молодой господин спит в своей кроватке. А он в то время тайком вылез из окна и пробрался на псарню поиграть со щенками… Рассказал и о том, как в возрасте девяти лет решил прорыть подземный ход от калитки до своей комнаты, для чего опять же по ночам сбегал из своей опочивальни. А потом целый день клевал носом на занятиях. Тянулось это не меньше месяца. Ход достиг почти пяти шагов в длину. А потом обвалился во время сильного ливня. К тому времени молодой лорд уже стал сомневаться в целесообразности продолжения работ. И когда все рухнуло, только вздохнул с облегчением. Ибо закончить начатое это дело чести, даже если не хочется, а вот начинать новое — это уж по усмотрению. Особенно если никаких обязательств еще взять не успел.

В общем, видела я и тот осевший подкоп. И другие следы юных шалостей нашего лорда, вкупе с историями. За эти пару часов, я, пожалуй, узнала об Алеисе больше, чем за все предыдущее путешествие. По крайней мере, о его детстве однозначно.

Тут и дед вернулся. И сразу у себя в кабинете засел.

«А вот туда мы сегодня еще не ходили.»

Почему, стало ясно, когда слуга предал Алеису просьбу (читай — приказ) явиться к деду. Неуверенно взглянув на меня, лорд попросил сопровождать его и в этом походе. Судя по всему, наш бесстрашный телохранитель заметно нервничал. Упустить возможность съязвить на этот счет, я не могла.

— Ваше бесстрашное благородие, да вы никак боитесь?

По лицу лорда поползла растерянная улыбка.

— Я всегда боюсь встречи с дедом. Особенно, если долго с ним не виделся. Кто знает, про какие мои проступки он проведал? Как бы я не старался, а дед всегда находит повод поучить меня уму. — И он виновато потупился.

— Неужто, мирный пожилой человек страшнее некромантов?

— Мирный? Да он даже спит с оружием. Кинжал уж точно под подушку кладет. — Алеис в сотый раз нервно одернул камзол. — И почему он в кабинете встречу назначил?

— А почему бы и нет. Или у вас в кабинете вместо мебели пыточный стол, а в каждом углу по скелету для создания должной атмосферы?

— Кабинет, как кабинет. А еще — это святая святых моего деда. Мне туда лучше без приглашения не соваться. Получу оплеуху, невзирая на возраст.

Все, лорд заинтриговал меня. Теперь даже если меня за дверью оставят, все едино в тот кабинет проберусь. Ночью ли тайком, или при свете дня штурмом, но просочусь. Жуть как хочется посмотреть.

Измышлять невиданные способы проникновения внутрь святыни не пришлось. Мы мирно дошли до заветной двери, в которую Алеис крайне нерешительно постучал. В ответ раздался невнятный звук. Наверное, приглашение войти. Лорд отворил дверь и осторожно просунул голову внутрь.

Нет, он так осторожничает, что даже подозрительно. Начинает казаться, что за дверью не меньше десятка оборотней и один два черных мага. К чему вжимать голову в плечи и двигаться медленно-медленно, коли там, со слов лорда, ничего нет, кроме мебели и престарелого хрыча?

«А как сама к маме на экзекуции плелась?»

Ха! Моя мама в гневе пострашнее любой нечисти будет.

Судя по всему, Алеисов дед тоже. Вон как наш бесстрашный лорд шугается.

— Добрый день сударь. — Пролепетал Алеис. — Мне позволено будет войти?

— Проходи, но прежде сними обувь. — Пробурчал в ответ чуть хрипловатый голос.

— Разуться?

— Да, да… Или я непонятно сказал? — Не гнев, но удивление проскользнули в интонациях еще не видимого мной из-за двери мужчины.

— А может мне сразу до нижнего белья раздеться? — Пожалуй, лорд оживает на глазах.

— Не стоит. Фасон твоих подштанников меня безразличен.

— А-а-а… Понятно… Вас больше носки интересуют.

— Меня интересует сохранность моего пола… А от башмаков на нем остаются ужасные следы.

— А мыть их почаще не пробовали?

— Мыть? Свежая идейка. Надо будет попробовать… И поручу я это тебе. В воспитательных целях. А то взял моду препираться с дедом.

— Э-э-э.

— Не мямли, сколько говорить можно. Выражайся четко. Как ты солдатами командовать собираешься?

— Как обычно. Просто… Сударь, я к вам не один пришел. Со мной дама.

— Чего ж ты ее за дверью держишь? Это неприлично. Немедленно пригласи.

— Прежде хочу уточнить, ей тоже разуваться?

— Конечно.

— Но дедушка!.. Она же дама.

— И что, от этого она станет парить над полом? Этот паркет, сударь, стоил мне в кучи золота и изрядного душевного равновесия, во весь тот период, что я не мог пользоваться кабинетом. Разувайтесь оба.

Лорд виновато взглянул на меня и пожал плечами.

Н-да-мс. Дедушка Алеиса просто душка. И за словом в карман не лезет. Узнаю фамильные черты…

Но делать нечего, пришлось разуваться. Можно бы магией попробовать… Ну-да… Не стоит с порога старого человека ошарашивать. Еще успеется. Приберегу ка я это на десерт…

Все же, предок Алеиса был уже стар. Он целиком утопал в необъемных недрах гигантского кресла. Только его седая голова и плечи выступали над спинкой. Правда, при нашем появлении он покинул свое убежище, бодренько подскочив.

Я еще и шага не сделала от порога, а пристальный взгляд серых глаз уже ввинтился в меня, как червячок в кору дерева. Я не преминула ответить тем же. Несколько мгновений мы взаимно сверлили друг в друге дырки и вообще распиливали на мелкие частички. Наконец герцогу надоело разбирать меня на составляющие, и он перевел взгляд на внука.

— Что ж, малыш… Хоть раз ты привел в дом нормальную девицу.

Меня тут же одолело любопытство.

— Нормальную? А как, если не секрет вы девиц различаете?

— Что ж тут секретного-то? Я оболтуса этого всю жизнь учу, да, видать, наука его стороной обходит… Принцип простой. Если девица просидит спокойно нескольких мгновений: не хихикая глупо и не поправляя на себе воротнички, манжеты, складочки и прочие атрибуты гардероба — значит нормальная… Почти… Но нет, до сего дня этот увалень тащил в дом болонок в кружевах, у которых мишуры в голове даже больше чем на их расфуфыренных платьях…

Я ожидала, что эти откровения заставят Алеиса смутиться. Даже в тайне надеялась. А то что-то давненько мне лорда Олланни краснеющим видеть не доводилось. Уже и не хватает этого…

Но нет. Алеис только задорно улыбнулся и, слегка склонившись ко мне, проговорил.

— Дедушка преувеличивает. За все время, я только леди Валинту пару раз в дом приглашал. Дама эта три года назад овдовела. Ей необходимо было общество и общение. Я всего лишь постарался ее развлечь. Как друг.

— Как друг? — Возмутился пожилой лорд. — Только не говори, что она тебе глазки не строила.

— Мне? — Алеис вскинул бровь в своей обычной манере. — Дедушка, похоже, вы теряете остроту восприятия. Смею вас заверить, что ее объектом был другой господин в этом доме. Леди Валинту, как я слышал, молодые люди не увлекают. Ее прельщают зрелость и умудренность годами. — А потом как бы про себя лорд добавил. — Или не умудренность, а не отдаленность.

— Не отдаленность чего? — Заинтересовался герцог Лорган.

— Могилы, дедушка. Могилы. Как мне показалось, положение вдовы, леди Валинту вполне устраивает. Но она бы предпочла быть вдовой кого побогаче своего прежнего супруга.

— Ха! Хочешь сказать, она меня захомутать хотела?

— По крайней мере, она не раз высказывала мне свои восторженные отзывы о вашем, сударь, уме, проницательности и великосветских манерах.

— Что ж ты мне об этом никогда не говорил?

— Помилуйте. Разве я мог подумать, что вы с вашим умом и проницательностью не смогли сами об этом догадаться?

— Ах ты, охальник! Издеваешься над дедом? Никакого почтения к старости. Недоглядел я с твоим воспитанием. Хромает оно, сударь. Да еще как. Ты, вон, даже спутницу свою представить не удосужился.

Ну, наконец-то. Лорд Олланни вновь приобрел розоватый окрас. Жизнь входит в привычное русло.

— Прошу прощения. — Склонил голову Алеис. — Конечно же. Незамедлительно исправлюсь. Рина. Разреши представить тебе моего деда, герцога Клависа Олмира Лоргана.

Пожилой господин четким движение склонил голову. Так не даму приветствуют, а на командирский приказ отвечают. Если бы еще «будет исполнено» сказал, я бы и вовсе себя почувствовала главнокомандующим. Но и без того возникло желание свою одежку рассмотреть. Вдруг по ошибке, чей мундир схватила?

Меж тем, Алеис продолжал.

— Дедушка, это Элериниара Дэрион. Целитель, маг и просто надежный товарищ.

— Маг? — Дед похожим на внука движением потянул брови вверх. — Вот как?

— Да. А еще подруга и личная гостья нашей наследной принцессы.

— Это многое объясняет. Кроме одного, где и как, ты и принцесса успели такими друзьями обзавестись. До меня кое-какие слухи доходили, но… Хотелось бы из первых уст все узнать. Если это не королевская тайна?

— Тайна. Но его величество, памятуя о ваших заслугах перед Андаррой, разрешил мне обо всем вам рассказать.

Старикан от этих слов расплылся довольной улыбкой и просветлел лицом.

— Вот и славненько. Устраивайтесь поудобнее. — Он махнул рукой в направлении ряда кресел у стены. — Да не тяните душу. И без того все последние варды на углях просидел. Все известий ждал… Не чаял уже оболтуса своего живым увидеть. — Это уже, ни с того ни с сего, передо мной сиятельный герцог оправдываться решил. К чему? Разве я сама не понимаю? Внук, все же.

Полностью утонув в одном из высоких кресел и предоставив Алеису в одиночку отчет перед дедом вести, я принялась рассматривать убранство кабинета, Как лорд и говорил, ничего примечательного в этом помещении не было. Не шибко просторный, но идеально организованный. Одна стена полностью заставлена книжными шкафами, а другую, ту, что позади рабочего стола, украшали две карты: одна Раскорда, другая Андарры. Несколько полок со всякой мелочью. Наглухо закрытый шкаф — надо полагать для важных документов. Маленький столик возле кресел для посетителей — и все. Везде порядок, идеальный аж до неприличия. По моим меркам конечно. Но для меня, как мама говорит, в хлеву комфортнее всего.

Наконец пересказ событий закончился. Алеис вальяжно развалился в соседнем кресле, поигрывая ножиком для бумаг, под шумок стянутым с дедова стола. А сам герцог устало оперся о стол в глубокой задумчивости.

Опустилась тишина.

— Значит, за принцессой охотились… — Повисли в воздухе первые слова, оброненные хозяином замка. — Да-а-а… Нехорошая картина складывается. В купе со всем творящимся в Андарре.

Алеис встрепенулся.

— А что происходит? — Обеспокоился он.

— Хороший вопрос. Я уже полгода голову себе над этим ломаю. — Устало ответил дед, откидываясь на спинку своей цитадели, почему-то называющейся креслом.

— Пол года? Но ведь чуть больше трех месяцев со дня отбытия принцессы прошло. — Не отступал лорд.

— Мальчик мой. Ты так отдался своим обязанностям, что перестал смотреть по сторонам и замечать важные вещи. А меж тем, они и в твоей работе могут пригодиться. Вот уже пол года как активность пиратов в наших водах повысилась. Сперва немного. Потом все больше. А последние два месяца от них просто роздыху нет. Купцы в море выходят только караванами в десяток кораблей. Не меньше. Боятся. И разбойников на дорогах прибавилось. Армия просто захлебывается от дел. То и дело в столицу является очередной землевладелец с просьбой о помощи. В пяти провинциях урожай на полях почти подчистую сгнил. Грядет голод. В народе волнения пошли. А тут еще ваши злоключения.

— Но какое отношение пираты могут иметь к некромантам?

— Кто ведает? Им, некромантам, по идее и в Остаре не место…. Не знаю как тебе, а мне во всех этих неприятностях взаимосвязь чудиться. Не верю я в такое число совпадений.

Алеис застыл, отрешенно уставившись на карту позади дедова кресла. Какие мысли бродили в его голове? Не ведаю. Но после слов герцога на мне толпы мурашек поселиться решили. Даже разрешения не спросили. И вольготно, эдак, по всему тельцу разгуливают, волосики вздыбливая. Б-р-р-р… Хорошо до головы добраться не успели. Шевелящая волосами колдунья — зрелище для узкого круга ценителей. Преимущественно слепых.

А не успели потому, что в дверь постучали. Вышколенный слуга доложил о полной готовности трапезы. Решив бедных дитяток (меня и Алеиса) далее не запугивать, герцог пригласил всех пройти к столу.

«Ну хоть что-то радостное в этих посиделках наметилось.»

Да уж. Поесть — это мы всегда, пожалуйста.

Герцог Лорган придерживался взглядов, что пересказ жутких историй портит аппетит, а обсуждение дел за столом не способствует пищеварению. Посему, ели в тишине, изредка нарушаемой милой сплетней или пикантной историей из жизни соседей. Благо недостатка в таких сведениях не было. Даже наоборот. Похоже, соседи только и делали, что не покладая рук, заготавливали Алеисову деду новые темы для застольной болтовни.

После обеда, герцог устроил специально для меня небольшую экскурсию по замку. Начал с демонстрации Зала Славы рода Лорган, где красовались портреты особо отличившихся предков, их оружие и военные трофеи, как-то: вражеские знамена, доспехи и даже череп какого-то кровного врага. Жуть, одним словом. Затем мы переместились в Зал Охотничьих подвигов этой «миролюбивой» семьи. Здесь у меня появилась уникальная возможность ознакомиться с местным животным миром, пропустив «приятнейший» этап лазания по глухим, грязным, заселенным мошкарой дебрям здешних лесов. Только и надо было осмотреть находящиеся в этой комнате чучела. Их разнообразие давало весьма полную картину. Кстати, нашлись там и Алеисовы добычи. Дед говорил о них с особым воодушевлением. И вообще, стоило речи невзначай зайти о внуке, в голосе пожилого человека проскальзывала неприкрытая гордость и радость.

Улучив момент, когда Алеис чуть отстал, герцог неожиданно остановился и приобнял меня за плечи.

— Спасибо тебе деточка. Спасибо, что спасла моего внука. Он единственное, что еще заставляет меня дышать воздухом этого мира. Да. Единственный. Есть, конечно, еще его мать и брат, но… Дочь так и не простила меня, за то, что я забрал ее сына. Умом понимает, что для него так лучше, а вот материнское сердце таит обиду. А Олвер… Мы редко с ним видимся и мало знаем друг друга. Мне даже кажется, он недоволен, тем, какое покровительство я оказываю его брату. Возможно, завидует. Вот и получается, что Алеис моя единственная отрада в старости. Его жизнь значит для меня больше собственной… Спасибо тебе, малышка.

Снова сжав мои плечи, лорд стремительно отступил назад, пряча в тени заблестевшие глаза. Вскоре нас нагнал Алеис. Блуждания в хитросплетениях замковых переходов продолжались еще час, после чего, герцог оставил нас, сославшись на усталость своего древнего тела. Брешет его светлость. Как старый пес на каждый шорох. Это я уже еле ножки переставляю, а он по лестницам как горная газель скачет. Даже не запыхался. И чего сбежал? Наверное, дела ждут. Ради таких «важных» гостей часик другой выкроить еще удосужился, а долее — ни-ни. Есть такие люди, кои работой живут, про еду питье забывая. Лично я их никогда не понимала. Впрочем, такие мне доселе и не попадались. Нашим, деревенским, кучкой постоять да лясы поточить, завсегда охотнее, нежели в поле по меже грязь месить. Работа, как известно не тухнет, а вот слухи выветриваются, да остроту теряют. Значится, у новостей перед работой приоритет имеется… Разве что маму мою, помниться, острый приступ желания поработать иногда одолевал, днями и ночами на улицу не выпуская. Да что поделать — профессия такая. Иные снадобья по нескольку суток готовить приходиться. Тут ежели затеял дело, а опосля соблазну поддался и на гулянку побежал — потом с начала начинай. Разок другой так помаешься — сам себя возненавидишь. Вмиг стойкости супротив соблазнов увеселительных научишься. Да только труды сии не желание острое или души потребность неодолимая, а необходимость. Тут по другому мерить следует.

Ну да ладно. Ушел и ушел. Мне так даже лучше. Нет нужды далее про подвиги герцогских предков слушать, да по каменным коридорам шататься. Мы с Алеисом сразу же на природу выбрались, по окрестностям прогуляться. На конюшне нам для этих целей пару свежих лошадей выделили. А лошадки у герцога ничего! Породистые, красивые и выносливые. И хорошо объезженные. Сразу видно, не во имя тщеславия дворянского их тут держат, а ради дела. Не удивлюсь, если они к боевым действиям подготовлены. У герцога видать пунктик по этой части. Внука вон своего, чему только не обучил.

Все-таки красиво в Андарре. Холмистая местность, сплошь покрытая растительностью. Да только в отличие от Гарлиона, здешние леса попросторнее будут. Непроходимых чащ и совсем уж дремучих дебрей мне не встретилось. Впрочем, я и видела то самую малость. Но и того достаточно, чтобы дух захватило.

Весь остаток дня до самых сумерек мы с Алеисом гуляли. До побережья добрались. Виднеющийся сквозь лесок морской берег и отблески заходящего солнца на воде — вот где красотища! Даже назад возвращаться не хотелось. Но сумрак сгущался. Чтобы впотьмах в лесу шишек не набить и шею не свернуть, назад по дороге отправились. Ехали молча, наслаждаясь природой. В какой-то момент лорд придержал коня, спрыгнул на землю и нырнул в придорожную траву. Мое удивление длилось не долго, ровно до того момента, пока лорд обратно не вернулся… С букетом полевых васильков, кои с легкой улыбкой мне преподнес! Тут уж у меня не удивление, а настоящее потрясение случилось. Лорд дарит мне цветы?! Э-э-э… Признаться, я была уверена, что если такое случиться когда-либо, то это будут цветы на мою могилу. А тут при жизни!

Разглядев в сгустившемся сумраке мою удивленную физиономию, что было не трудно, поскольку глазки на пол лица выпучились, а челюсть где-то в траве затерялась, Алеис сник.

— Тебе не нравятся цветы?

— Н-н-нравятся. — Промямли в ответ ошарашенная колдунья. Вот, оказывается, как со мной сражаться надо — цветочек в руки и я полностью беззащитна. Ни заклинаниями кидаться, ни оружием размахивать, надобности нет. Бей по голове и тащи куда надо. Я даже не пойму, что случилось.

Как сейчас…

— А по какому поводу?

— Просто так. — Улыбнулся лорд, вскакивая обратно на лошадь. — В наших краях эти цветы символизируют удачу и благополучие. Их дарят, когда хотят пожелать всего самого хорошего.

Вот как… А в наших краях это символ любви. Парень дарит девушке васильки, чтобы рассказать о своих чувствах. Сколько народов, столько обычаев. Хорошо, что лорд не знает о наших традициях.

Или не хорошо… Я поймала себя на мысли, что, пожалуй, была бы не прочь получить это букет не как пожелание удачи, а как…

«Эй, Ринка, одумайся! Ты чего несешь-то?! Совсем мозги выветрились? Какие еще цветочки-василечки… Он же лорд! А кто ты?»

Да-а-а… Занесло меня на повороте… Это все андаррская природа виновата. Такая красота вокруг, что хочешь, не хочешь, в голову романтические бредни лезут. А это ни к чему. Не будет с этого ничего хорошего.

— Спасибо, Алеис. — Улыбнулась я в благодарность. — Удача мне понадобиться. Скоро опять в дорогу. Пора вспомнить о своих делах. Учитель уже заждался, поди, свою нерадивую ученицу. А если он еще и маме сообщил… Страшно подумать.

Почудилось или нет? Наверное, почудилось. Этот сумрак, будет он неладен. В нем ничего не разберешь! Но ведь не мог же лорд и в самом деле вздрогнуть от моих слов? С какой радости?

— Уезжаешь? Когда?

«А неуверенный голос мне тоже чудится?»

— После бала.

— Так скоро?

— Дальше тянуть некуда.

— Принцесса знает?

— Да. Пыталась меня уговорить, еще чуток остаться. Пустое. Я уже решила окончательно. У нее теперь только один способ меня задержать — в темницу заточить. И то не факт. Я ж колдунья, выберусь. Еще и шуму наделаю. С разрушениями. Так что, думаю Лина на такие отчаянные меры не решиться.

— Но ты же в Андарре всего ничего погостила. Даже не видела всех достопримечательностей. Задержись еще хоть на пару вардов.

— Алеис. — Я покачала головой. — Всего не пересмотришь. А если сложить все те варды, что мы вместе проболтались, так почитай уже больше двух месяцев набежит. Куда больше? Да и… Не место мне здесь. Особенно при дворе. Не мое это.

— Ты можешь у моего деда погостить.

— Спасибо, конечно. Но обременять герцога моим присутствием не стоит. Не зачем.

— Рина…

— Нет, Алеис. — Отрезала я, некультурно оборвав очередное увещевание. — Так надо.

И пришпорила коня.

 

Глава 13

Ужин прошел тихо. Алеис все больше молчал. Даже не улыбнулся ни разу. Только герцог прилагал усилия к общению. Получилось, что только мы двое и разговаривали. Точнее, я отвечала на вопросы старика. Да и то кратко или односложно. Молчаливость лорда действовала на меня угнетающе. Я даже виноватой чувствовать себя начала. А страдать без вины мне не по нутру. От этого у меня характер портиться — раздражительность просыпается и гадость сделать охота. От последнего удалось удержаться, хоть и с трудом. А с раздражительностью, увы, не совладала. Посему, на пожелания доброй ночи, высказанные Алеисом, провожавшим меня до опочивальни, ответила излишне сухо и резко. И поспешила в своей комнате скрыться.

А утром назад, в Руот отправились. Надо было к балу поспеть.

Когда стены города замаячили вдали, Алеис придержал коня.

— Рина, давай передохнем немного.

Рядом с дорогой раскинулась дивная рощица, ласково шуршащая листвой. Чудесный тенистый уголок, в преддверии шумного города. Последний глоток свободы и чистоты. Я не стала долго раздумывать. Спрыгнула с коня и примостилась на расстеленном лордом плаще. Благодарно приняла флягу с холодной водой. Дорога хоть и не дальняя, но пыли хватает. От нее в горле першит изрядно.

Алеис на корточках примостился напротив, задумчиво срывая листочки с росшего поблизости куста. Только когда зелени набралась полная ладонь, лорд опомнился. В недоумении посмотрел на припасенную растительность, стряхнул ее на землю и поднял на меня глаза.

— Рина… — Замялся он. — Не уезжай. Пожалуйста.

Ну вот, опять! Сговорились что ли? Я ведь не железная. Самой грустно, а они только угли раздувают.

— Алеис. — Во мне начало разгораться раздражение. Раздул, называется угольки. Хотя, сомневаюсь, что именно те, какие хотел. — Мы вчера об этом говорили. Может, хватит? Сам подумай, зачем мне в Андарре оставаться? Магом здесь мне не быть. Даже если король только ради меня исключение сделает, люди все едино коситься станут. И чем жить? Целительством? Так я маг-целитель. Одно без другого никак. Или дарованный милостью принцессы хлеб жевать? Тут уж увольте. Особенно если при дворе. Без роду, без племени… Меня даже с Лининым покровительством не очень жалуют. А случись ей на меня осерчать — вовсе сожрут и запивать не станут… Так зачем мне здесь оставаться?

— Потому что нам…, мне… будет тебя не хватать. — Тихо, почти шепотом, прошелестело в ответ.

— Что? — Я подавилась словами. — Алеис, опомнись. Тебе будет меня не хватать? Моей вредности, язвительности, упертости и самонадеянности?

Лорд вновь принялся терзать бедный куст. И чем больше слов он ронял, тем меньше листвы оставалось на веточках. Зато ее ворох у моих ног рос прямо на глазах. Эдак и вовсе засыпит…

— Да. Мне будет этого недоставать. — Он улыбнулся, — А еще твоей улыбки. То, как ты вздергиваешь подбородок, прежде чем ринуться в спор… Как хмуришь брови, когда обижена… Мне будет не хватать ТЕБЯ.

Лорд одним движением перетек на колени и осторожно взял меня за руку. А я позволила. Потому что в этот момент медленно сползала на землю. Хотя вроде бы и так сидела. Только вот голова пошла кругом и уже не разберешь, где небо, где земля… Единственные кусочки мира, что мне остались — серые глаза напротив и твердая рука, бережно сжимающая мои пальцы.

«Мама!»

А лорд продолжал говорить. Но по мне, лучше бы он дальше куст обдергивал: от того хотя бы что-то осталось, а вот от моего душевного равновесия совсем ничего.

— Извини, что не могу выразить свои мысли красиво и правильно. Опыта нет. — Он криво ухмыльнулся. — Просто… Еще не было той, которой хотелось бы сказать, что она нужна мне. Что я… Я люблю ее. Прежде не было… До тебя.

Глупо… Как же это глупо! Еще вчера я себе даже фантазировать запретила на эту тему, а сегодня… Но кто бы мог подумать?! Всегда такой сдержанный, немного снисходительный, порой высокомерный Алеис, краснея как прыщавый юнец на первом в жизни свидании, говорит о… о любви… Мне! Боги! Боги, боги, боги… Ладно Алеис… Я могла ничего не замечать, потому что не верила и не надеялась. Но почему в себе не разобралась? Почему сейчас с удивлением обнаруживаю, что хочу нежно дотронуться до его щеки. Зарыться лицом в его волосы… Как я этого не понимала раньше?!

И зачем мне это теперь? Зачем? Когда вместе с этим пониманием приходит и другое…

Осторожно высвободив пальцы из Алеисовой ладони, я поднялась, борясь с головокружением. На негнущихся, зато дрожащих ногах сделала несколько шагов в сторону и уперлась лбом в ствол ближайшего дерева. Алеис поднялся следом.

— Рина?

Глаза обдало огнем. Невыносимо захотелось заплакать. Но я только замотала головой, царапая кожу о жесткую кору. Это слегка привело меня в чувство. Я с трудом развернулась, не оставляя надежной древесной опоры, и поймала взглядом его глаза. В них застыло ожидание, как у осужденного перед эшафотом, когда глашатай разворачивает пергамент с королевским указом: что будет в нем — помилование или смерть?

— Алеис… — Голос хрипел, как после недельной пьянки. — Зачем ты со мной так?

Ожидание сменилось недоумением. А я уже не могла остановиться.

— Зачем? Ведь мы могли расстаться просто друзьями?

— Я не хочу расставаться с тобой, Рина. И быть просто другом тоже. Я надеюсь на большее. Но, если я тебе безразличен…

— Нет…

Наверное, надо было солгать. Сказать, что мне на него наплевать, что лорды мне по десять раз на дню в любви признаются и такой бесперспективный как он, мне ни к чему… Или еще чего придумать… Только вот не смогла я ложь во спасение произнести. Потому что при словах о моем к нему безразличии, в глазах лорда такая безнадежность полыхнула, что у меня самой горло сжало.

— Нет. Ты мне нравишься, Алеис. Слишком сильно нравишься. И в этом вся проблема… Я не хочу сделать тебя несчастным. И сама таковой становиться не желаю.

— Как могут быть несчастны двое любящих друг друга людей?

— Если между ними такая пропасть, как между нами — то это единственное чем все закончится.

— Пропасть? Рина, о чем ты?

— О том, что ты лорд, а я деревенщина, чужестранка и колдунья, ко всему прочему.

— Но для меня это не имеет никакого значения!

— А для кого-то имеет. Для придворных, для твоих друзей, Алеис, для родственников… И для меня. Кем я могу для тебя быть? Только любовницей! Игрушкой. Пусть даже самой любимой и единственной. А ты знаешь, как живется игрушке? Сколько косых взглядов ей приходится ловить, на сколькие сплетни закрывать уши… Да я магичка. А магам многие общественные условности и приличия глубоко безразличны. Отчасти, потому что мало кто решится высказать свое мнение им в лицо… Но я не такая, Алеис. Я не могу отринуть свое воспитание и упасть в твои объятия, только потому, что хочу этого. Особенно, я не могу сделать этого здесь, в Андарре. У меня и так друзей нет, а завистников куча. Осталось только дать им оружие против меня… Спасибо, но ТАКОГО счастья мне не надо.

— Рина! Нет! — Алеис подскочил, снова схватив меня за руку. — Как ты можешь так обо мне думать? Я бы никогда не посмел опорочить твое имя. Никогда. Здесь и сейчас я предлагаю тебе свое сердце, свою руку и свое имя. Да я хочу, чтобы ты была моей… Но моей женой!

Слезы все же вырвались наружу, стекая по холодным щекам горячим водопадом. И рука не удержалась. Дрогнув, пальцы поползли к его щеке. Но на пол пути замерли и обессилев рухнули вниз. Я покачала головой.

— Нет, Алеис. Это еще хуже. Стань я твоей любовницей, общество бы только злорадно скалило зубы и судачило за твоей спиной. Но если ты попытаешься безродную простолюдинку сделать одной из них — этого тебе не простят. А меня все равно не примут. И тогда тебе придется выбирать, между своей привычной жизнью, своим долгом, родственниками… и мной. Если ты выберешь первое — не простишь сам себя, а второе — лишившись всего, со временем возненавидишь меня. Нет, Алеис. Есть пропасти, которые нельзя преодолеть. Они тянуться сквозь всю нашу жизнь.

— А почему я должен выбирать? Моим солдатам все равно, на ком я женюсь. Двор? Его мнение мне безразлично. Родственники… Единственный человек из их числа, кто действительно может усложнить нам жизнь — мой дед. А его согласие, я уже получил. Без этого, я бы не посмел прийти к тебе с предложением. Нет, не потому, что я его боюсь. Просто… Если бы он отвернулся от меня, мне бы нечего было тебе предложить, кроме своего имени.

— Возможно, это было бы к лучшему. А остальное… Чтобы ты не говорил, но вся твоя жизнь протекает при дворе. Твой долг служить короне. Твои подчиненные — придворная знать. Место твоей службы — рядом с принцессой, которая большей частью находится при дворе. Ты не можешь отвернуться, наплевав на всех.

— Рина, если дело только в положении, я могу просить короля даровать тебе дворянство. За твою помощь принцессе, это будет самой малой благодарностью с его стороны. Как человек чести он не должен отказать. Особенно, если принцесса тоже походатайствует.

— Это все равно ничего не изменит. Хоть десять титулов навесь на меня, но для общества я все равно останусь простолюдинкой, которую можно и должно поливать грязью при всяком удобном случае.

— Не посмеют! Есть Бои Чести. Любого кто усомниться в чести и достоинстве моей супруги я буду иметь полное право вызвать на поединок. Смертельный.

— И в один прекрасный день мне сообщат, что я вдова? Зачем тогда вообще вступать в брак? Да и всем глотки не заткнешь. Вряд ли ты сможешь вызвать на бой женщину. А их языки ядовитей всего. Что же касается благодарности короля… На нее рассчитывать не стоит потому, что он не верит в искренность и бескорыстность моей помощи.

И я передала Алеису содержание подслушанного в саду разговора.

— Вот так то. — Закончила я свое повествование. — Именно поэтому, мне лучше уехать как можно скорее. Король перестанет нервничать, а у Лины не останется причин ссориться с отцом. И для тебя, Алеис, так тоже будет лучше…. И для меня.

Продолжать этот разговор больше не было сил. Особенно, видя совершенно раздавленного моим категоричным отказом лорда. Всхлипнув и размазывая по щекам слезы, я пошла к лошадям. Как же счастливы животные! Они могут мирно жевать травку, совершенно не обращая внимания на душевные терзания своих хозяев. Да и сами переживания подобного рода им неведомы…

* * *

Вплоть до бала мы с Алеисом больше не виделись. Да и на самом тожестве нам пообщаться не довелось. Он был при принцессе, исполняя свой долг. Как же он осунулся за те два дня, что я его не видела. А лицо… С таким выражением не принцессу на балу сопровождать, а близкого родственника в последний путь провожать.

Прости меня Алеис. Хотелось мне бывало гадость тебе, какую сделать, но чтобы так… Подобным образом и врагам не пакостят.

«Да, останется в душах андаррцев неизгладимый след от общения с некой колдуньей. В одной то уж точно.»

Кто знает? Может лорд, поднабравшись теперь практики, себе кого еще найдет?

«Единственной практики, коей он набрался — это как быть отшитым. После такого, ему еще не скоро новую попытку предпринять захочется.»

Да… И меня эта мысль даже радует. Эгоизм, конечно. Но мне было бы больно видеть его с другой. Даже если бы он просто пригласил ее на танец… Хорошо, что он на службе.

Время от времени Алеис обегал взглядом залу. Искал ли он меня или просто исправно бдел, охраняя принцессу? Не знаю. В любом случая, всякий раз я старалась средь людей затеряться или в угол потемнее забиться, благо и первого и второго было с избытком.

А вообще, мои страхи на счет бала оказались напрасными. Выставлять на посмешище или изощренно оскорблять, искусно вуалируя колкость под невинный разговор, желающих не нашлось. До меня вообще никому дела не было. Правда я и шанса то не оставляла, держась подальше от людских скоплений. То в уголке примощусь, то за портьерой укроюсь. Прямо, как глупая посудомойка, тайком пробравшаяся на бал, полюбоваться на чужую красивую жизнь. Впрочем, от нее меня отличало лишь наличие приглашения. А так, я тоже смотрела из-за шторы на увеселения чуждых мне людей. А когда наскучило, так же тайком улизнула.

Забрезжившее над крышами Руота утро следующего дня, было для меня сигналом к отправлению. Подхватив свои изрядно раздувшиеся сумки и отбиваясь от навязчивой помощи слуги, я спустилась к конюшням. Здесь меня ждала подаренная принцессой кобыла. Красивая, благороднейших лошадиных кровей, она чем-то неуловимо напоминала Искорку. Но все же это была не она. А жаль. Я бы так хотела сейчас прижаться к шелковистой шее своей коняги. Почувствовать ее сопение над ухом и возмущенный всхрап, оттого, что я слишком долго висну на ней.

Лошадь стояла уже взнузданная и под седлом. А рядом еще четыре таких же. В смысле готовых к дороге. Странно, Лина обещала, что меня только двое охранников сопровождать будут. Да и то, только до Андаррской границы. Я еле-еле на том настояла. Принцесса поначалу и вовсе хотела со мной целый полк отправить, да еще и до Дакорана. Хороша б я была, завались к учителю под такой охраной. Тут уж, поди, пойми, то ли я шишка такая важная, что охранять денно и нощно требуется, то ли злыдня зверская от которой людей защищать приходиться. В любом случае, для моего нового учителя приятного было бы мало. Да и мне пылищу глотать от такой прорвы лошадей удовольствие сомнительное.

И что же? Опять меня провели?

Нет. Охранников и впрямь только двое оказалось. А остальные лошади для самой наследницы престола и ее начальника охраны предназначались. Я чуть дар речи не потеряла, когда узрела шедших к конюшне принцессу и Алеиса. Но… Мы же вроде уже попрощались. По крайней мере, Лина вчера пол дня меня своими сетованиями и уговорами изводила. А после, счастливого пути пожелала. Что же тогда она здесь делает? И это после вчерашнего? Я то пораньше улизнула, а она невесть до какого часа гостей своим присутствием радовала. А по ней и не скажешь. Свежа, румяна и бодра. Никакого сравнения с той бледной немочью, кою я на Пыльном тракте повстречала чуть более двух месяцев назад. Вот что значит здоровый образ жизни. Надо будет всех своих будущих пациентов по пройденному нами маршруту отправлять. А кто сомневаться в его целительной силе — милости прошу в Андарру, на тамошнюю наследницу престола посмотреть. А чтобы до конца увериться, пусть у придворных поспрошают, какой принцесса до путешествия была.

Хотя… Не стоит. Метод сей, пожалуй, только для особ королевской крови действенен. А остальным членам нашей бравой команды пользы не вышло. Я вон миленьким шрамом на ребрах обзавелась, да так до сей поры, после морской прогулки и не отъелась. Не приведи боги, мама увидит. Посадит на усиленный рацион и целебные снадобья. Причем настойки самые мерзкие выберет. В воспитательных целях.

Даже менестрель наш отощал слегка. И нервным потрясением обзавелся. Ну да, он уже все потери восполнил и даже впрок кой чего запасти успел. И по сей час запасает. А вот на нервы все еще жалуется. Подозреваю, он их до той поры лечить будет, пока в королевских подвалах вино не иссякнет. После чего переберется на лечение куда-нибудь еще. Нынче же, он со мной ехать на отрез отказался. И то верно. Чего ему от общения со мной хорошего ждать? А тут: кормят досыта, поят допьяна. И служанок хорошеньких видимо-невидимо. И все на нем как одна виснут. Особенно когда он им про наше путешествие заливать начинает. Я тут случилось, услышала часть его истории. В общем, непонятно зачем мы так надрывались, если нас такой герой сопровождал. С его слов выходило, что всех злодеев он собственноручно изничтожил, а мы так, на припевках были — подай, принеси, закопай очередной труп… Странно, что при такой интенсивности подвигов нашего певуна, в мире еще хоть какие-то злодеи остались?

И, наконец, Алеис. Кажется арбалетный болт, это самое безобидное, что с ним приключилось. Колдунья Рина куда разрушительней оказалась. Лорд даже с лица спал и глаза ввалились. И смотрит он взглядом побитой собаки.

Алеис, Алеис… Почто ты мне душу тянешь? Зачем с принцессой увязался?

Всю дорогу до дальних окрестностей Руота, где мы в последний раз попрощались с принцессой, я старалась не смотреть на него. Но то и дела глаза обращались в его сторону, натыкаясь на ответный взгляд.

Прощание с принцессой было бурным и эмоциональным. Со стороны принцессы… Она то висла у меня на шее, заливаясь слезами, то начинала тормошить за руку, принимаясь вновь уговаривать остаться. Наконец, всхлипнув и вытирая платочком покрасневшие глаза, Лина взгромоздилась на своей лошади. Пришло время, сказать последнее прощай Алеису. Лорд нерешительно подошел ко мне и вручил небольшой сверток.

— Возьми это на память.

Я хотела открыть подарок, но Алеис остановил мою руку.

— Позже. Когда мы уедим.

— Спасибо. А вот я не знаю, что тебе подарить.

— У меня остался тот серебряный кинжал… Но даже его не надо, я все равно тебя не забуду.

Мне опять пришлось бороться с подступившим к горлу комком и защипавшими глазами. Дабы не выдать себя, я склонила голову. Где-то над ухом послышалось.

— Удачного тебе пути и… Возвращайся.

Легкое прикосновение осторожно скользнуло по моей руке и истаяло, оставив только воспоминание о тепле его руки. И тяжесть на душе. Когда я смогла поднять голову, лошади моих друзей уже удалялись, частично скрытые облаками пыли. Но я все равно стояла и смотрела им вслед, пока дорога, нырнувшая в лесок, не скрыла их.

Тут я вспомнила о подарке. Осторожно развернула укутывающую его ткань… Так, постойте, это еще что такое? Знакомый кусочек тряпочки. Так и есть, в одном из углов матерчатого квадрата, обнаружились косо вышитые инициалы «Э.Д.». Косо, потому как сама вышивала. А мучилась я так, оттого что платочек-то мой! И когда их шустрое благородие успело стянуть его?

Внутри, свернутая в трубочку лежала бумажка, продетая в центр кольца. А колечко-то так себе — узенькое, с полу стершимся орнаментом и маленьким, плохо ограненным камешком. Сразу видно, что очень старое.

Осторожно вытянув бумажку, я развернула ее. Вся внутренняя часть, небольшого листка была исписана мелким ровным почерком.

Письмо. От их благородия.

Дорогая. Милая. Любимая… Как хорошо! Я могу позволить себе сказать эти слова, не опасаясь твоего гнева. Не сочти за трусость, но при общении с тобой немного осторожности порой не помешает.

Я знаю, что решение принято. И все же надеюсь. Уже не на то, что ты останешься. Нет. Это были бы пустые мечты. Слишком хорошо мне известна твоя решительность и нежелание отступать. Я уповаю лишь на время. Надеюсь, что когда-нибудь ты вернешься. Вернешься, потому что поверишь в меня. Знай — я не отступлюсь, и буду ждать. Сколько понадобится. Как залог этого обещания, хочу подарить тебе кольцо. Оно принадлежало моей прапрабабушке, простой крестьянке ставшей женой лорда. Несмотря ни на какие трудности, она всю жизнь прожила с мужем в любви и согласии. А после смерти завещала первый подарок от тогда еще будущего супруга своим потомкам, как венчальное кольцо. Но лишь тем, чьи избранники будут выбраны сердцем, а не холодным расчетом. С тех пор в нашей семье оно является символов искренней и бескорыстной любви. И я дарю его тебе, как подтверждение своих чувств и доказательство моей решимости. А еще, как пример того, что для любви преград не существует.

Возвращайся. Я жду.

Сердце защемило. Дыхание оборвалось всхлипом. А воспарившая ввысь душа, стремительно рухнула вниз, к острым, твердым камням реальности. Как же мне захотелось последовать его призыву! Плюнуть на все, вскочить на лошадь и дать шпоры, припустив следом за скрывшимися из глаз спутниками…

Нельзя… Ради них, ради себя. Так что… незачем мечтать о несбытном. Пора вернуться к тому, с чего все завертелось. А началось это с поездки в Дакоран.

Вот туда и отправлюсь, храня в душе печаль, а на груди кольцо.