Где-то минуту постояв так в растерянности возле лежащего тэйвонту, я механически начала оправлять одежду в зеркале и подкрашиваться.

— И что ж ты не хотела? — спросил тот же голос сзади меня, в то время когда меня захватили в захват так, чтоб я не могла повернуться. Меня всю передернуло от боли в избитом стрелами сквозь аэнский плащ Радома теле. Но я не замечала этого.

— Жив!?! — облегченно спросила я. Если б могла, я б ухватилась за сердце от радости. Я обернулась лицом к его лицу. — А то я уже боялась, лекарь, что я тебя убила… — я весело блестела глазами.

— Ну и гибкость! — удивленно сказал он, с шумом вдыхая запах. — Радом давно приехал? И почему он не показывается? И как не стыдно такой большой залазить до сих пор к нему на руки?

— Он… я… — покраснев, я попыталась вырваться, поняв, что меня принимают явно не за ту. Но было слишком больно от боли в спине, хоть я привыкла терпеть. Потому вырваться, если честно, я не могла, не переступив через себя.

— Он… не хочет, чтоб об этом знали… — наконец довольно правдоподобно соврала я и покраснела уже как рак.

— Мне самому снять одежду, или ты наконец разденешься! — вдруг хмуро сказал он, рассматривая меня в упор. Я недовольно задергалась, явно не желая и не понимая, чего он хочет.

— Пусти, лекарь!

— А ты вообще умеешь слушаться? — не обращая внимания, хмуро спросил он.

— Теоретически, — честно призналась я, не поняв, что сказала. А потом закусила губу, поняв, в каком двусмысленном положении я нахожусь. — Пусти!

— Я в тебе ошибался! — задумчиво сказал он, заглядывая в лицо. — Донесениям

Ринки явно доверять нельзя… Ты настоящая Властительница… и при этом невыдержанная… — злорадно добавил тэйвонту, явно чтоб ущемить меня. Ибо это явно не похвала. — И они явно скрывали это, чтоб не было препятствий для тебя получить власть… Только слишком уж перестарались изобразить тебя пай-девочкой!

— Если ты меня сейчас не отпустишь, клянусь, Радом оторвет тебе голову, — начиная злиться, пообещала я.

Он отпустил меня. Я начала лихорадочно поправлять одежду одной рукой.

— Не понимаю, почему я тебя не убила, лекарь? — злобно сообщила я. — Я убивала и за меньшее.

— Охотно верю, — неожиданно легко согласился он. — А кто покрывал твои забавы?

Прятал трупы? Ринки?

Я пожала плечами. А потом злобно фыркнула, когда до меня дошло.

— Я сама отвечаю за свои поступки и уже не маленькая!

— Это видно! Впрочем, труп можно спрятать и самой… Я проверю все убийства за последнее время… — задумчиво сказал он. — Понятно, почему отец не хотел передавать тебе власть… Томная девочка!!! — хмыкнул он. — Кстати, если ты думаешь продолжать вешаться на Радома, бегая за ним, как собачка, то лучше тебе пораньше разочароваться. Если б ты знала, какое количество женщин виснет на нем, ты бы поняла, что это абсолютно безнадежно. После гибели Эльфа я не видел, чтобы кто-то привлек его внимание. Вон Шоа с детства за ним бегает, и хоть бы что…

— Драная кошка! — не выдержала и вспылила я. — Милочка! — перекривила, передразнивая Шоа, ее слова я.

Вокруг засмеялись. Засмеялся не только лекарь, но и та тэйвонтуэ, которую я уже видела.

— Точно! — сказала она. — Ты так сказала, что я уже подумала, что она внезапно приехала. У тебя талант, если ты могла обмануть тэйвонтуэ… — восторженно сказала она.

Толстенький что-то сказал, показывая пальцем на мою вторую руку.

— Так ты покажешь вторую руку и спину? — рявкнул высокий.

Я затравленно отступила назад.

— Попробуйте только тронуть меня! — озираясь по сторонам, дрожа, выдохнула я.

Я плохо понимала — почему они так себя ведут?

— Я что, тебя уговаривать должен? — рыча, рявкнул старший доктор, все же ухватив меня за здоровую руку. Тэйвонтуэ отвернула голову.

— Как ты смеешь, мерзавец! — я чуть не зарыдала от унижения. — Я не знаю, что я с тобой сделаю! Радом, где ты! — горько прошептала я. — Меня обидели!!

Лекарь освободил от одежды мою вторую руку, вытянул ее… и тут сдавленно ахнул. Потому что обнаружил на этой самой руке перстень, сунув его себе прямо себе под нос… Грач! Он, видно, только тут заметил перстень на моей руке. И, конечно, его словно по голове ударили:

— О Боже! — сказал он, схватившись за сердце. Я удивилась его реакции, но вспомнила, что он куда-то выходил, когда был кончен приговоренный. А сейчас он не отрывал от колечка глаз. Он попробовал коснуться перстня рукой, но рука его безжизненно повисла, как парализованная, даже толком не дотянувшись.

— Такие вещи носятся с младенчества, Карен, — заинтересованно сказала тэйвонтуэ, с вниманием наблюдавшая за нами. — Иначе обычный человек не может их коснуться. Она, наверное, привыкала к нему с младенчества. Они знали, чего хотели!

— Радом знает, что у тебя этот перстень? — хмуро спросил этот высокий лекарь.

— Так, значит, он был у вас в Семье все время, а мы не верили слухам… Даже мои тэйвонту не знали, у кого теперь Знак верховной власти!!!

— Какая вам разница лекарь! — надменно проговорила я. — И немедленно пустите меня! И вообще, почему вы знаете тэйвонту?!? — подозрительно спросила я.

— А потому что я не аэнец, Аниа! — рявкнул он, оборачивая ко мне лицо. — Я тэйвонту! И Ринки все-таки прав, что ты тетеря, если ты за целый час этого не заметила! Лекарь вот!

— Что??? — я с ужасом отшатнулась, пытаясь больной рукой нащупать арбалетик. -

Как? И почему? Здесь?!? — я пыталась отступить в стенку, злясь на саму себя.

— А потому что ты по-прежнему такая же ненаблюдательная и не смогла узнать меня, хоть не видела меня всего шесть лет, — вкрадчиво сказал он. — Я же тебя тренировал и ни сколько не изменился! Хотя стреляешь ты отлично… И дерешься неплохо… Лучше, чем я думал, — смущенно добавил он, покраснев. — Но в остальном, — катастрофа…

Лекарь опять затараторил и попросил у меня прощения и разрешения посмотреть руки.

— Пусть он отвернется. Ничего я перед ним делать не буду! — хмуро выпалила я, показывая на рослого хулигана.

— Если я ее отпущу, она может меня убить, — справедливо заметил тот, — и никто ее не осудит… Я могу снять ее одежду не глядя, на ощупь, — предложил, по его мнению, "компромисс" он.

Стоящая и наблюдающая за мной тэйвонтуэ подавилась от смеха.

— Вы наглец! — выдохнула я.

— Меня зовут Карен! — поправил меня тэйвонту.

— Мне на это глубоко наплевать! — сказала я. А потом меня озарило: — Вы со мной заигрываете! Вы ревнуете к Радому, как Шоа!

Тот только хмыкнул.

— Я бы и рад — чтоб избежать твоей ненужной боли от расставаний с Радомом. Он, кстати, по слухам, потерял голову! Было бы неплохо, чтоб ты увлеклась мной…

— Тогда тебя убьют ее тэйвонту! — это ухмыльнулась тэйвонтуэ, обобщив сразу оба его предложения — во-первых, чтоб с меня сняли одежду, а во-вторых, чтоб я в него "втюрилась"!

— Это лучше, чем если она сдохнет, — тогда ее отец лишит меня чести, — огрызнулся он. — Ты бы видела, во что превратилась ее рука — она почернела от и-цэра-яда, а она даже не приняла противоядия. Вот, погляди, что мы вытащили только из одной ее правой руки! — он кинул тэйвонтуэ три стрелки, вытащенные у меня из руки.

— Ах! — у нее рот раскрылся. — Они же разных… — она подозрительно замолкла.

Сколько она за сегодня убила? — потребовала она.

— Откуда я знаю! — гневно ответил тэйвонту. — Спроси у ее идиотов, которые сумасшедшую выпустили гулять без охраны и врача… Еще немного, и она будет невменяема как Та…

Лекарь опять залопотал что-то свое, показывая рукой на мою вторую руку…

— Аниа, — ласково сказал бывший "аэнец", будто обращался к маленькому ребенку,

— дай нам осмотреть тебя…

— Я крестьянка хохотушка! — почему-то нелепо уперлась я. — И я ухожу! И я хорошо себя чувствую, — почему-то я против воли зевнула.

— Хохотушка! — так же терпеливо продолжал он. — Ты действительно талантлива! — подсластил он пилюлю. Если б я не уловил твой запах и запах Радома, я даже в это бы поверил, так хорошо ты замаскировалась… Пять балов! Хоть я тебя и не видел шесть лет, но ты потрясающе маскируешься… — он явно льстил, а у меня слипались глаза.

— Домой хочу… Спать хочу, — сказала невпопад я, пытаясь удержать сонливость.

Я увидела встревоженные лица. — Пустите меня, я не знаю никакую Аниу…

— Аниа, — терпеливо продолжал он, будто я была совсем младенцем, — ты действительно талантливо играла. Только надпись на твоем арбалетике и броский богатый перстень Властителя на твоей руке заставили меня понять, кто ты.

Тэйвонтуэ явно умирала со смеху. Если б не ваш шлем, меч и усы, то вас бы никто не узнал в этом девичьем платье, — сдавлено прошептала она цитату из какого-то рассказа. Тэйвонту бросил на нее гневный предупреждающий взгляд. Но она только хихикнула.

— Запах Радома такой сильный, что ты могла бы им отпугивать черных тэйвонту, — продолжил он, — Это сразу наводит на мысль о тебе…

— Уверяю вас, если Аниа встретит вас, она вас не поймет, — устало возразила я.

— И скажет, что ее никогда здесь не было и ни в кого это дивное дитя не стреляло. И ее тэйвонту и отец скорей всего подтвердят это… И еще привлекут за распространение клеветы…

— Тем более, если ты крестьянка, ничего странного не случится, если ты покажешься врачу…

Его уговоры успокаивающе действовали на меня, а голова немного кружилась. Что за гадость мне дали… Смейтесь, смейтесь, я еще посмотрю, как вы засмеетесь, когда вы узнаете самую главную шутку — я не Аниа. Голова моя закружилась, и я просто рухнула на пол.

— О Боже! — сказала тэйвонтуэ, поспешно кинувшись ко мне. Я не помнила, как меня раскутывали… А когда увидели тело, то все трое сдавленно ахнули…

— Господи!

Я как-то отстраненно видела себя через двойное отражение в зеркале в углу через зеркало на потолке. Только тренированный взгляд мог увидеть себя в таких отражениях… Но я воспринимала все как-то отстраненно и сонно… И мое тело было все синим, вернее, темно синим с черными разводами — плащ Радома хоть и не пускал стрелки арбалетов внутрь тела, но удар оставался ударом, причем страшным… И направленным в точке, так что везде в точках удара кожа была прорвана. Аэнская сетка это аэнская сетка, но это все же просто сетка, хоть и непробиваемая, и представить, какую боль причиняет вам удар арбалетной стрелки, хоть и в сетку, может только тэйвонту, который это пережил…

Аэнец оттеснил их от меня, начав хлопотать надо мной.

— Сколько же раз в нее сегодня стреляли? И скольких она сегодня убила? — потрясенно спросила тэйвонтуэ, открыв рот. — И почему она до сих пор жива? Это что, ночь белых ножей?!

— Не знаю! — хмуро буркнул тот, исподлобья разглядывая мое тело. — Ах, Боже, плащ Радома! — наконец удовлетворенно сказал он, хлопнув себя по лбу. — Как я раньше не догадался… — довольно сказал он.

Аэнский лекарь только что-то себе презрительно хмыкнул.

— Догадался! — презрительно добавила тэйвонтуэ.

— Одно не понимаю, как мог Радом дать ей свой плащ, он же никогда другим не дает свою одежду? — растеряно сказал тэйвонту.

Если до этого тэйвонтуэ поглядела на него презрительно, то теперь она снисходительно и свысока глянула на него так, хоть и была ниже, будто он маленький мальчик-идиотик. И не понимает самых простых вещей.

— Не хочешь же ты сказать, что он сам ей дал?!? — возмущенно воскликнул

"идиотик".

— Ты еще не знаешь, что такое Любовь! — высокомерно сказала тэйвонтуэ, сделав задумчивое лицо. — Мужчины и не на то способны… — мечтательно вздохнула тэйвонтуэ…

Пока они болтали, лекарь тем временем закончил промывку и разделку моей спины, заштопал и отвернулся, подбирая какое-то питье.

Я перегримировалась так же лежа на спине, смотря в зеркало на потолке, осторожно накинула плащ Радома, и скользнула неслышно за тэйвонту, благо тэйвонтуэ мечтательно отвернулась. А сам тэйвонту, беседуя с ней и не глядя на меня, стоял сейчас ко мне спиной. Я сыграла аккурат в шум новых входящих, так что мое оружие, особенно арбалетик Ании и деньги перекочевали ко мне фактически без помех. Что-что, а воровать я умела… В третий раз — ухмыльнулась я. И каждый раз с прибавкой! Перетянув плащ на себе как платье, я подошла к аэнцу. Что растерянно смотрел на место, где я только что была, и тщетно крутил головой по сторонам, в поисках меня… Черное не так бросается в глаза, — подумала я, особенно если ты только что была в белом, а зал по прежнему полон прибывающих раненных. Оно дало мне просто хладнокровно пройти, фактически невидимой, как обычной раненой, аж за спину уже тэйвонтуэ, под стенку. И теперь хладнокровно наблюдать за тем, как они оба растерянно осматривают зал, крутя головой, в поисках меня и даже не предполагая, что я смогла бы проникнуть им за спину, когда там всего полметра и они же сами только что туда смотрели. Они не могли представить меня там, ибо только что отвернули оттуда лицо.

Да и моя потеря сознания, как ни крути, была подозрительно близкой к месту.

Я осторожно присела на стул, в удовлетворении тихо вытянув ноги, и теперь вовсе стала невидимой для тэйвонту, ибо спина тэйвонтуэ, опершейся на этот маленький столик, полностью закрывала меня и мое лицо.

— Удрала! — ахнул тэйвонту. И явно разозлился, засуетившись. Он же автоматически держал выход отсюда в поле зрения, и слишком на этом зациклился, тогда как я никуда не убегала, а просто прошла в другом направлении. Обычная психология. Плохая у них подготовка! А еще меня упрекали в ненаблюдательности!

Тэйвонтуэ захихикала.

— Теперь именно ты войдешь в анекдоты, Карен!

— Ну, нет! — сказал он сквозь зубы и мигом кинулся к двери. — Ей от меня не уйти! Я ее сам доставлю принцу Сариа, иначе завтра она скажет, что это все клевета и мираж! — невнятно выдохнул со сжатыми губами он и исчез.

Я ухмыльнулась — я нисколько не сомневалась, что так Аниа и скажет, еще и поддернув нос. А на него еще и посмотрят, как на дурня. Что он выдумывает!

Тэйвонтуэ постояла немного, и подошла к аэнцу… Я, потянувшись, поднялась и спокойно вышла. На глазах у всех. Как я шла так, чтоб все время оказываться вне поля зрения тэйвонтуэ — для меня самой загадка! Впрочем, с самого своего

"пробуждения" в монастыре я уже почти бессознательно и натренировано улавливала поля зрения всех находящихся в помещении людей и их сочетания. До меня только сейчас это дошло. Смешно, но мне казалось, что я могу пройти набитый бальный зал так, что меня никто не заметит, и сделаю это, уже не обращая внимания, просто так же естественно, как ходила! Это уже был навык…

Плохая привычка — можно подойти к кому угодно, не замеченной его охранниками и так же уйти — почти невидимкой у всех на глазах и не прячась, с высоко поднятой головой. Мне это не понравилось. Для чего мне это было надо?!? — обиженно подумала я.