Я выругалась. Только обмороков мне не хватало. Но когда Сахэн пришла в себя, она все молчала и смотрела на меня преданными собачьими глазами, но ничего не говорила.
Насчет этого кольца я ничего не думала — через мои руки за всю мою жизнь прошло столько драгоценностей, что я видела вещи и похлеще какого-то кольца.
Тем более что тэйвонту меньше всего уверены в святости его носителя, а скорее всего припишут дерзость его владения преступлению… Они и сами не прочь носить такую игрушку…
Заставить говорить подругу я не смогла, а принуждать пока она не вернулась к нормальному, лишенному предрассудков состоянию — не хотела. Я смогла добиться только того, что Сахэн согласилась повести меня в Храм, чтобы я там обрела память. Если б я только знала!!! Милая, простая Сахэн… Если я б только знала, чем это кончится, я б никогда не взяла ее с собой…
Но тогда я этого не думала… Тогда я просто думала про Храм, не подозревая, что нахождение со мной может для кого-то представлять опасность…
Храм лечит… Впрочем — многие в нем излечивались — думала я. И почему? Я не циничная, я такая. Я верю во все — но ищу знания… Чудо для меня просто новое знание и открытие, прорыв к новому экспериментальному знанию… Даже странно — в лабораториях лягушек режут, и радуются новому наросту, в сельве каждую бабочку выловили и облизали, а тут новые открытия сами случаются, необъяснимое, то есть новое для науки, еще только открытое замечено — только бери, исследуй, думай, превращай в знания, наконец, используй открытый новый мир, так нет — опять в кал под микроскопом носом сунулись и червяков режут…
Мышке новой радуются, а слона или гору отвергают.
Почему-то Дивенорская самодовольная наука, которую я уже узнала, вызывала у меня такое презрение и смех, точно бормотание идиотиков, что мне даже показалось, что это во мне говорит прошлое. Не знаю откуда, но я внутренне знала, что эта "наука" просто дико невежественна, хотя мои собственные накопления знаний от меня были скрыты проклятой амнезией.
Из привычки всегда и всему учиться и накапливать каждое знание я лихорадочно пролистала все попавшиеся мне в книжных лавках учебники, задачники, книги…
Насколько можно было не привлекать внимания… Не знаю как остальное, а задачники по их математике я решала со скоростью переворачивания страниц, а листала я их быстро… Так же как мгновенно считала… Не знаю почему, но мне достаточно было просто бросить на лист взгляд, и я понимала его смысл всего целого, и мне было очень неудобно читать отдельными словами. Более того, меня раздражала необходимость листать книги и я откуда-то знала, что могу охватить смысл всей этой книги одним взглядом, если б она была, как у нас принято, развернута вся сразу. Я спокойно читала не словами, не предложениями, не абзацами, и даже не страницами — а просто книгами. Задачи же раздражали своим идиотизмом — я их решала одновременно целыми разворотами по несколько десятков сразу, чтоб не было так скучно. Но ничего не выходило — одного взгляда было все равно достаточно, чтобы я знала в едином охвате-мыслечувстве "что, как, почему и сколько". То есть ответ вместе с путем решения в одной точке вне времени для всех десяти или двадцати таких задач — и было скучно даже листать такой задачник на скорость. Там не было над чем думать! Я их просто читала, как читают обычную художественную книгу с ее сложностью — то есть все ассоциации с расчетами выходили и давно приходили автоматически, и воображение само строило эти задачи, натасканное на мгновенное решение ситуации до безумия, как только увидишь, в самом буквальном смысле миллиардами раз полностью осознанных задач, решаемых полностью в уме. А эти газеты! Они были удобнее, чем книги, ибо их можно было охватить одним взглядом, но то, что там было написано — это было ужасно…
Еще хуже были мальчишки разносчики — каждый раз, когда я невинно просто пролистывала газету, не платя за нее, они потом вслед неслышно шипели — скаредные тэйвонту! Я сначала не понимала, как они угадывают, ведь все было так естественно, но потом вдруг случайно подслушала разговор двух разносчиков… И выяснила, что одному из них только за сегодня пришлось вытерпеть такое сто пятьдесят три раза… Самое смешное — не вернешься же и не набьешь мальчишке противную… личико? Несолидно в моем возрасте как-то, правда? Шестнадцать лет — почти принцесса — это тебе не ребенок как Аниа!
Я опять увидела Храм, это высоченное здание в восемьсот метров. Даже одной своей величиной впечатление он производил поражающее. А сочетание сказочной красоты и чудовищной громадности создавали ощущение чего-то божественного.
Честно сказать, что меня потянула сюда не столько желание излечиться, сколько случайно подслушанное среди женщин, что многие безнадежно влюбленные молились там, и им помогало… Не знаю, как насчет излечения, но если средство действует, то почему же его не применить? Я была намерена бороться за Радома всеми средствами, хоть никому никогда не сказала бы, зачем шла в Храм, скорей язык откусила бы. Я не циничная, я такая, я привыкла использовать абсолютно все добрые возможности, а что может быть добрее, чем помолиться за Радома? — утешала я себя. Но чувствовала, что что-то тут не то, и чтоб меня в этом не заподозрила спутница, откровенно занялась ей…
— Сахэн, если ты будешь на меня так смотреть, — пригрозила я, — ты меня скомпрометируешь! Не хочешь сказать кто я, так хоть не привлекай внимания — и так уже все думают, что я переодетая принцесса, и оборачиваются, чтоб посмотреть вслед!!!
Но когда Сахэн заговорила, то лучше бы она лучше молчала. Она говорила так тихо, что теперь все думали, что она больна. Впрочем, я быстро сориентировалась и громко говорила, подбадривая ее:
— Ничего, милая, помолишься и пройдет!
И теперь нас уже точно никто не принимал за помешанных, а просто за одних из тех несчастненьких, что думали излечиться от прикосновения к святыне…
Но, когда мы вошли в Храм, я словно стала парализованная этой красотой… Если снаружи было ужасно красиво… то внутри это было убийственно… Это потрясало все нервы… Это дало по голове… Как Древние это сделали, я не знала… Но это встряхнуло каждую клеточку моих нервов… Я только потрясенно оглядывалась, не в силах дышать, и открыв рот… Хорошо еще, что я не упала в обморок от нервного срыва…
Я даже не слышала, как Сахэн шептала мне что-то, а потом, устав шептать, говорила уже громко, рассерженно тяня меня к чудовищной по воздействию скульптуре, выполненной из громадного кристалла драгоценного камня, испускавшей невыразимой силы лучи… Но ее, к сожалению, окружала толпа парализованных на колясках, забив все проходы к ней, ибо мы забыли, что сегодня традиционный день излечения праздников, когда сюда собираются со всего
Дивенора…
— Попытайся подойти к ней! — прошептала растеряно Сахэн. — Все молятся… Отче наш…
— Надо говорить — помилуй "рабу божию"… — сказал проходивший священник. Я взглянула на него, будто на гада…
— Я не раб, — мгновенно выплюнула я, молниеносно придя в себя. — Ничей. Само это слово меня возмущает.
Я сжала зубы.
— Гордыня, — сурово осудил он. И ушел. Сахэн расстроено укоряюще покачала головой.
Но я уже цинично осматривала Храм. Да, что-то невероятное было в Нем… Будто живое существо… Я закрыла глаза… И ясно ощутила могучие потоки душевного света и чистоты, присутствующие тут повсюду, но страшным потоком идущие откуда-то из центра…
— Терафим! — догадалась я. — Терафим! Где-то здесь есть предмет, на который наслоено чье-то высшее сознание! И из-за наслоенной психической энергии, эманаций Сознания, отделенных от мозга, он является проводником и концентратором высших энергий… Потому он так воздействует… Может, даже весь Храм кристаллизован Сознанием Древнего, и потому он оказывает такое воздействие… Предметы с наслоенной высшей энергией являются гораздо лучшим проводом к высшим мирам, — цинично подумала я, — чем человек, ибо им не мешает личность… Этим пользуются колдуны и даже Йоги, когда целенаправленно наслаивают себя на драгоценный кристалл или деревянную палочку… Точнее наслаивается психическая энергия в возвышенных состояниях… И тогда, как ни шокирующее это, наше собственное высшее Сознание легче действует через этот предмет на другого, на явление в этом низшем мире, чем через нас самих… Ибо из-за эманаций нашей личности и наших состояний оно не способно так легко пробиться, ибо мы не всегда чисты, тогда как чистые эманации на камне постоянны… Получается прямой провод к Духу… Йоги пользуются палочкой или камнем, через который воздействует их собственный дух, легко посылая в нашем мире направленные потоки собственной воздействующей психической энергии-воли… Или же устанавливая "двойника себя" в местах воздействия…
Вот только камень не может ни говорить, ни ходить, — цинично подумала я, — хотя чье-то Высшее Сознание может внушать через этот предмет мысли и связываться с нами… То есть контакт будет на уровне Сознания, но не словесного, а выше, реальное высшее общение… Как с живым, но молчащим человеком, без слов, на уровне сердца, общаясь с его реальным духом… Но редко кто способен распознать духовные воздействия и голос духа, если они не слышат даже голоса своего собственного Сознания, того, что проявляется в мгновенном мыслечувстве…
— О Господи, — сказала вслух я, одумавшись, — откуда эти дурацкие мысли во мне, я же ничего не помню!
Сахэн радостно посмотрела на меня.
— Вспоминается? Возьми молитву, — она протянула мне листок с отпечатанной как книжечка молитвой.
Все взбунтовалось во мне. Обращаться к высшему по записке?!? Это казалось мне небывалым извращением, все равно что объясняться в любви по бумажке чужими словами. Я бы убила человека, осмелившегося так надо мной надругаться. Мне легче было сказать — "я люблю", чем читать стандартизованное канцелярское обращение по стандартному формуляру.
Если Некто любит меня, то я согласна любить в ответ, воспринимать как брата, сестру, отца или мать на худой конец, потому что любовь связывает и она достойна, — подумала я. — Родственников не выбирают, а любящий в тысячи раз ближе нам, чем кровные…
— Может за вас помолиться? Всего тридцать сребреников! — елейным тоном подкатился еще один черноризник.
— Нет! — гавкнула я.
Он испуганно отскочил.
— Но я же хотел как лучше! — обиженно заныл он. — Священник нужен! Без него никуда! Никакого Дорджиа… Священник единственный посредник… Я обещаю вам, что вы ничего не увидите!
Я почувствовала, что сейчас его убью. Он тоже это понял и отскочил с проклятиями.
— Обращайтесь к моему секретарю, — неожиданно тут же вспыхнула в моем сознании веселая мысль.
— Отче наш… — слышалось со всех сторон…
— Помолись, попроси… — сказала старушка, завернутая в плат, будто ей было холодно… Если достаточно попросишь, он поможет…
— Вымаливать? — ярость колыхнулась в сердце…
Сахэн испуганно схватилась за меня…
— Все эти люди пришли не как к близкому… Просто увидеться… Любить… — вдруг с ужасающей ясностью поняла я. — Они пришли что-то себе выпросить… Мне вдруг представился сын, который ходит к отцу по нужде… Выпросить что-то для себя… И я внезапно пожалела этого отца… И как, нежное видение, мне неожиданно вспомнилась виденная мною картина, как маленький ребенок, играя в песочнице, периодически подбегал к матери… Чтоб хоть ощутить ее… Касался ее, словно чтобы убедиться, что она никуда не ушла, счастливо жмурился под ласкавшей его кудри руки матери или от ее объятия, ловил ее взор, и успокоенный счастливо убегал играть дальше… Насколько же обычные человеческие отношения выше такой продажной любви, достигаемой какими-то подачками!
— Просите!
— Если достаточно унизитесь, вам будет подано, — еле слышно продолжила я.
Непонятно почему мысль перекинулась на другое… Или пусть Он будет в моей жизни, в моем сердце, в моем доме… но общаться через посредников и подавая прошение… Такой отец, с которым родной ребенок общается через секретаря?
Оскорбительно. Я не помню своего отца, но если он мой отец… как говорит вот эта бабка… то я наверное ублюдок, бастард, то есть внебрачный ребенок… — мелькнула печальная и немного циничная мысль, — раз мне надо так унижаться перед отцом. Впрочем, это была глупость…
Мне было трудно понять того некто, у которого мы — рабы, хоть и ублюдки — он смахивал в моем представлении на сатану. Своих детей, хоть и внебрачных — в рабство? Мне не понравился мой отец… Мать, Учитель — это понятно, и я с радостью стала бы помогать Ему, если это так. Кто не поможет Отцу? Кто не возлюбит Мать? Кто не преклонится перед Знанием? Но принесение прошений и челобитий не по мне.
Увольте, босс. Вымаливать и выпрашивать милости я не буду!!! Не буду!!!
И ни в какой ситуации я не могла оказаться на коленях — такого просто не могло быть. Ну не дышит моя душа к подхалимажу и таким упражнениям хребта. Не дышит… К Богу я хочу быть на ты… Боже, как скачет мысль…
А славословить…
Сахэн настаивала, чтоб я помолилось. Но я скорее сдохну, чем унижу свое достоинство и стану читать формуляр. Унизивший себя раз — всегда ничтожество.
Только любовь и дружба оправдывает просьбу, не унижая достоинство, иначе это сделка…
Я тупо стояла и смотрела по сторонам. Сахэн слезно просила меня помолиться, но я не могла произнести эти похабные подхалимские слова! Не собираюсь я никого униженно просить! Нет, нет, нет!!! Нет и не будет таких обстоятельств, в которых я преклоню колени!!! — холодно подумала я.
Какие поклоны, биения лбом! Почтение и почитание сердца, любовь так и прет…
— ехидно подумала я. Мы стояли сзади в самом темном углу… Мне самой никогда не нравились униженные передо мной люди. Есть что-то в них подлое и извращенное. Они словно упиваются этими унижениями, своим ничтожеством. И сами жестоки к другим… Тогда как человек, исполненный достоинства не нарушит его у других…
Я распрямилась… Все плыло во мне… Воля, Любовь, Огонь, Достоинство и Честь подымались во мне могучей пылающей стеной… Голова разрывалась от острого вспыхнувшего чувства Любви…
— Просить? Что?!? Нет! Зачем мне просить, когда я сама быстрее перестрою реальность?! Мощь наполняла меня… Я творец!!! Вся колышется… Я сама привыкла помогать… Я волей и действием создаю из обстоятельств… Зачем кто-то, кто будет делать это за меня?!? Я не тихенькая приживала в чужом доме, которая живет, как сказано и как ее направляет "жизнь", подчиняясь течению…
Принимая все безобразия как условия, которым подчиняется… Я всегда иду так, и только туда, куда нужно… наплевав на течение масс… Я сама хочу нести
Любовь людям и творить добро… И никогда покорно не поплыву по течению как дерьмо, вынесенное из городского коллектора…
Что-то словно опустилось облаком на меня, и я смотрела на людей сквозь идущий сквозь меня бешенный поток Любви, став Другая… Я видела их нужды, но зажигала в них лучи собственной воли и раздувала пламя их сердца в негасимый ураган Любви, чтобы они, наконец, поняли, что главное — это любить самому и отдавать другим свою жизнь… Любить других самой, сама, а не искать любви…
И само ЧУВСТВО дает счастье… И это доступно всем.
Сахэн с ужасом глядела на меня, забившись в угол.
Я словно чудовищная пушка пристально всматривалась неотрывно на тысячи людей своими лучистыми громадными глазами, и мне казалось, что из меня вырываются страшным ураганом снаряды воли и огня, сметая их слабость и безволия… Я не собиралась решать их ничтожные проблемы!!! Я пробуждала их дух к великим делам и свершениям!!! Когда же они поймут, что они Творцы!!! — с тоской думала я. -
Они тогда смогут в миллионы раз больше, чем просят!!! Боже, какие ничтожные желания, вы же можете в миллионы раз больше, вы можете преображать планету ураганом воли и творчества!..Встань и иди!!! — вырвался из меня, как чудовищный залп страшный приказ, насыщая их дух безумным стремлением любить, восходить, творить и сражаться, ударив их по нервам…
Краем глаза я увидела, как сотни параличных, свезенных на ежегодный праздник излечения, с широко раскрытыми глазами, шатаясь, подымаются на нетвердые ноги…
Тысячи опускались на колени…
Я так молилась!!! Снопы воли вырывались из меня как чудовищные сокрушающие снаряды света, безумные молнии чистоты, пронзая их и вдыхая достоинство.
Повторяйте:
Я Люблю!
Я создаю и перекраиваю жизнь духом!
Я крепко стою на земле на двух ногах, — повторяли они вслед за мной, — я имею гордость и честь, и никому не согнуть меня на колени!!!
Я…
Мне так хотелось насытить их яростным стремлением к восхождению, саморазвитию, к Любви, и дать им импульс развития, что я даже не замечала, как тысячи людей внутри громадного Храма оборачиваются ко мне…
— Только Любовь делает человека счастливым и как мало кто понимает, что блаженнее Любить, пылать сердцем, чем даже быть любимым!!! Завет Любви есть завет твоего собственного счастья! Ураган самозабвенной собственной Любви твоей есть Ураган Счастья! Я Говорю, — страшная мощь пронзила меня в этот момент и моя воля в этот миг стала Законом для вселенной, взвивающим их как бич к небу, — встань с колен и Люби!!!!!!