Я только смеялась над непонятными шутками Джекки, когда шли сквозь огорошенных людей.
- О Боже, на ней же надето на миллион фунтов, – потрясенно сказала какая-то дама, чуть не толкнув меня от желания понюхать мое платье и потрогать его рукой. А ведь отборные аристократы, собранные здесь, вполне могли заменить собой ювелиров. – Кто же это такая?
- Один алмазик только тянет не менее чем на полмиллиона, – ошарашено проговорил ее кавалер, пожирая меня глазами. – Да у самого богатого из нас, герцога, как говорят все состояние и то меньше четырех пятидесяти тысяч фунтов...
- Боже, да мне за мою самую последнюю удачную книгу заплатили всего пятьдесят фунтов, – лопотал кто-то. – Господи, эти тряпки стоят больше казны целого государства. Из-за таких и происходят революции...
Надо помнить, что в этот период двадцать фунтов это были громадные деньги, на которые фермер работал весь год, и сорок фунтов платили автору за удачную книгу...
Мужчины завистливо провожали нас глазами, а дамы кусали губы, глядя на мое платье.
- Почему я не видела подобного платья? – злобно спрашивала своего мужа одна немолодая дама. Тот, наоборот, ежился от платья. И держался почему-то за бумажник.
- Это лихтенштенские принцессы, – слышалось в толпе раздетых гостей.
Я шла себе гордо.
- Это русские княжны...
Я намеренно сказала Джекки по-русски, что он дурачина.
- Это французские принцессы...
Я не сомневалась, что это я.
Поскольку никто ничего не знал и не мог знать, а все говорилось с полной уверенностью, то слухи расходились самые дичайшие.
- Ничего себе сестренки!!! – прошептал кто-то, открыв рот. – Они что, со звезд прилетели?!?
- И вправду Лу, ты не оттуда? – серьезно спросил принц.
Я дурашливо толкнула его под ребро.
- Веди себя прилично. На нас смотрят. Ты и так знаешь, откуда я.
Это восторженное внимание, когда все ошалело смотрят на тебя и ведут по ненормальному, начинало мне надоедать. Все хорошо в меру. Даже не высморкаться двумя пальцами. Я поняла слова мудреца, что плоды славы горьки.
- Они так и будут пожирать меня глазами? – тихо спросила я принца. – Как мы будем танцевать и веселиться, если они пялятся на меня как бараны?
Но принц, наоборот, был доволен.
- Не понимаю, почему они так смотрят на меня, – я уже начинала пугаться того, что происходит, потому что люди, рассмотрев меня вблизи, немели и делались какими-то странными. За нами тянулся шлейф тишины. – Может, им не нравится, что ты идешь с такой дурнушкой, у которой такое некрасивое лицо?
Принц странно поглядел на меня.
- Это хорошо, что ты такая, – через силу выговорил он. – Иначе мне придется остаток жизни драться на дуэлях, – загадочно сказал он.
Я удивленно поглядела на него. Он не слыл таким драчуном...
Слава Богу, не все придворные могли видеть, кто вышел из кареты.
Путь нам преградил высокий седой старик-мажордом, обратившийся к принцу с каким-то затруднением по поводу организации приема. Принц растерялся.
- А где дядя? – сказал он. – Спроси у него или мамы, я об этом не думал...
В это время я, погруженная в свои думы, услышав обращенный технический вопрос, и забыв, где нахожусь, почти механически ответила на него. Сколько раз мне приходилось отвечать и оформлять подобные дипломатические приемы графа! Идя по замку, я уже почти механически отмечала, что нужно сделать, как разместить такую кучу гостей в этих комнатах, как превратить прием в праздник, что и когда подать, что и уже сделано и что не сделано. Я сама не заметила, как это все усвоила, сколько гостей, кто, что, где...
Услышав мой ответ, мажордом удовлетворенно и восхищенно кивнул, потом вдруг внимательно взглянул на меня, брови его удивленно поднялись, и больше он к принцу не обращался, говоря о проблемах только со мной.
Слуги забегали, выполняя приказания. Странно, они все подчинялись мне беспрекословно.
- Но у нас негде будет разместить такую прорву гостей на ужин. Нужно будет прекратить танцы и расставить столы, ибо здесь нет помещений, – наконец пожаловался он. – Я уже говорил принцу, что прием из-за этого выйдет скомканным. Эта проблема в таком маленьком замке неразрешима – здесь больше нет комнат для такого большого количества людей, – проинформировал он скорей просто для информации, чем спрашивая. Он явно считал, что эту проблему с нашими средствами нельзя решить.
- Поставьте столы прямо среди цветов в оранжерее, – механически ответила я. – Это будет только изысканно. Часть столов расставьте на крыше замка по периметру, а часть в бойницах. Гости сочтут это за романтику. Вызовите еще один оркестр и посадите на крыше, пусть играет медленные танцы и пусть они танцуют под звездами. Вечер сегодня теплый и хороший... И пусть горничные осыпают их лепестками цветов.
- О Господи, как просто, чудно и быстро вы все это решили, мадам, аж не верится, – восхищенный таким решением, старик распорядитель низко поклонился мне. Сомневаюсь, что он заметил во мне женщину, скорей в нем говорил восторг мажордома.
Принц ошарашено посмотрел на меня.
- Господи, да он же никогда меня не слушался! – обиженно сказал он. – А перед тобой на цыпочках все они забегали!
Я подняла брови.
- Ты забываешь, что я горничная, и знаю, что делать...
- И как ты мгновенно все решила! – завистливо сказал он.
Я пожала плечами.
- Ты классная хозяйка. Я теперь понимаю, почему они так спешат... – потрясенно сказал он, но не договорил и резко оборвал.
- Ты долго будешь говорить загадками? – возмущенно спросила я.
- Хозяйка... Хозяйка... – улыбаясь и внимательно по-новому рассматривая меня, повторил он, очевидно вспомнив, как меня называли так в поместье. А потом радостно засмеялся, хлопнув руками. – Хозяйка!
- Это прозвучало как негодяйка? – выгнула я бровь.
- Не знаю, как это звучит, но это чудесно, – серьезно ответил он. – В моих ушах это как райская музыка...
- Что-то она там у тебя часто звенеть стала, – подозрительно спросила я. – То от моего голоса, то...
Но он внимательно рассматривал мое лицо, будто в первый раз увидев.
- Некрасивая? – глотнула слюну я.
- Алмаз тоже бесцветен, – совершенно серьезно вдруг сказал он. – Но он неожиданно вдруг сверкнет огнем или нежно лучится внутренним светом, – со всей серьезностью произнес он.
- Ну и мастер ты говорить комплименты, – осудительно покачала головой я.
- Пойдем танцевать, – весело потянул меня за руку маленький принц.
Мы вошли в зал, весело раскланиваясь во все стороны.
- ...Где вы были! – встревожено накинулась на меня Мари. – Лу, ты же обещала маме, что не будешь отходить от меня в разные комнаты. Ты еще девочка, такая маленькая, и многого не понимаешь! Я вся за тебя испереживалась! – совсем как взрослая старшая сестра проговорила она, с заботой и мудростью старшей смотря на меня с высоты своих восемнадцати лет. И приказала. – Не отходи от меня. Я боюсь, они все на тебя так смотрят!
Я хмыкнула.
- Ты совсем как мама!
- А тебе всего пятнадцать! И я боюсь за тебя! Эти люди совсем не то, что я хотела, и тебе не пара – они смотрят как звери!
Я удивленно взглянула на них.
- Жеребцы! – со злостью сказала сестра.
- Я отлично объезжаю лошадей, – потупилась я.
- Я не сомневаюсь, что они с копытами! – отрезала сестра.
- Ржут, – согласилась я, наблюдая, как в углу мужчины, барон с Юниксом, смеются над ней.
В это время принц подбежал к нам.
- Вот ваши бальные карточки! – вручил он нам те карты, на которых на таких вечерах распределяют танцы. Он только где-то неизвестно шастал только что.
Я увидела, что лицо, когда он вручил мою карточку, стало подозрительно довольным.
Я взглянула на нее, и лицо у меня, очевидно, вытянулось.
Мари не задумываясь тут же вырвала у меня ее из руки.
- Что там? – подозрительно спросила она.
И ахнула.
Моя карточка была снизу вверх заполнена именем принца, так что места просто не осталось. Он записал на себя все танцы.
- А ну немедленно принеси новую! – разозлилась Мари. – А то я ей совсем запрещу танцевать! Я все-таки старшая сестра, или кто!!!
- Ты уже старая, – довольно подтвердил принц.
- Ну так слушайся, – строго сжала губы Мари. До нее видимо, не сразу дошло, что он сказал. – А то я пожалуюсь твоей маме...
- Ей будет не до тебя... – легкомысленно сказал тот.
- Я не разрешаю Лу с тобой танцевать, – хмуро сказала Мари.
- Она тебя слушается? – с любопытством спросил принц.
Мари выругалась так, что принц, не ожидавший услышать такое от леди, побежал за новой картой.
Подошедший Логан элегантно взял карточку из моих рук.
- Можно? – спросил он. – Я запишу себя на танцы...
Я лукаво улыбнулась.
- Конечно...
Отвернувшись, я начала наблюдать зал, который во все глаза наблюдал за нами.
Сзади послышалось шипение.
- Ну нет!!! – сквозь зубы сказал Логан.
Обернувшись назад, я недоуменно увидела, как Логан с яростью рвет карточку на части.
- Ну, нет, я этого не допущу! – сквозь зубы ругался он.
В это время вернулся принц, и с ожиданием протянул карточку Мари. Я ухитрилась вытянуть шею и заглянуть в нее. Теперь он записал себя только на половину танцев.
- Ну как? – заискивающе спросил он Мари. – Можно?
Она улыбнулась.
- Ну... можно, – наконец решила она. – Изо всех зол ты, конечно, меньшее. Ты хоть малый...
Принц недовольно нахмурился.
Мари положила карточку на столик. На нее тут же опустились ладони Логана и Юникса.
- Можно? – запоздало спросил Юникс у меня. А Логан уже что-то быстро писал.
- Вы ведете себя нагло! – сказал Юникс, вырвав у него карточку. – Сначала спрашивают у дамы.
- Я ее сопровождаю, – хмуро ответил Логан. – И должен оградить ее от всяких проходимцев, – пронзительно глядя на него, ответил Логан.
- Вы ведете себя вызывающе! – тихо прошипела уже сквозь зубы Мари, чтоб не слышали окружающие. – Что вы себе позволяете? Вы, что, не соображаете, что компрометируете Лу! Вы что, не знаете, что больше трех танцев с одним мужчиной, и девушка считается опозоренной!!! – она чуть не кричала.
Принц затянул ее в комнату, дверь которой была у стены, чтоб люди не видели скандала.
- Ты слышал, принц, – нагло сказал Логан, держа в руках карточку и считая вслух его танцы. – Раз, два... десять... Я вызываю тебя на дуэль!
- Когда вы друг друга убьете, хоть дышать станет легче, – злорадно сказал Юникс. – Я могу быть секундантом...
В это время в комнату вошли китайцы.
- Всыпьте им всем! – приказала я. – Чтоб ни драться, ни появиться здесь не могли! Чего не ожидала, что воспитанные люди умудрятся скомпрометировать меня на моем первом балу!!! – гневно вскричала я. – И меня больше уже нигде не примут!!!
Они все виновато сощурились...
Я отвернулась, не в силах сдержать слезы.
В это время стремительно вошел граф Вернуэльский, который отлично знал нас с Мари и много сотрудничал со мной по разведению лошадей. По счастью, он был женат, и был для нас как дядя. Из-за его спины выглядывал довольный негодный мальчишка. Я вспомнила, что до взросления принцы не имели права драться на дуэли, и за них были специальные люди, вынужденные делать это. Граф был известный бретер, приставленный к принцу, его дядя.
Стремительно войдя, он увидел нас с Мари и с ходу остановился, будто наткнулся на невидимую стену. Он ошеломленно переводил взгляд с нее на меня, не в силах говорить.
Я обернулась к нему.
Он потрясенно разглядывал меня минуты три, а потом вдруг воскликнул, будто его ударило:
- Лу! – мы с ним недаром столько разводили коней, он хорошо меня знал, лучше, чем Логан, и очень любил. – Что происходит? Почему ты плачешь?
- Они передрались, барон Логан вызвал принца на дуэль, Юникс подъюживал, и оба они хотели убить принца, дядя Джордж, – наябедничала Мари.
- Лу попросила меня сопровождать ее на бал, – вызывающе сказали одновременно все трое, уничтожающе глядя на других. – А эти выскочки никто!
Граф взглянул на меня.
- Я не понимаю, что происходит... – на глазах моих были слезы. – Я только спросила, придет ли Логан на бал, потому что хотела показать ему свое платье; сказала Джекки, что хотела бы побывать на этом балу; и вообще сказала Юниксу, что первый танец занят... Я ничего не понимаю, что случилось... почему они так себя ведут... и что я сделала... Я так ждала этот бал, так ждала, думала танцевать, а он превратился в сплошной кошмар... – я не выдержала и разрыдалась.
Граф уничтожающе взглянул на всех троих, поникших как школьники, угрожающе вращая в руках злочастную карточку, на которую он взглянул и хмыкнул. Похоже, он понимал, что происходит.
- А где граф с графиней, Мари? – строго спросил он. – Как вы с Лу оказались здесь одни? И как я пропустил, что Лу исполнилось семнадцать...
- Папе с мамой стало плохо в карете, – поспешно сказала Мари. – Ну и мы решили пойти одни, чтоб не пропустить бал... Я знала, что девушке с компаньонкой, – она махнула рукой на меня, – это можно.
- Так, – угрожающе протянул граф, – так значит “мы решили”? Что вы себе девчонки думали? Вы немедленно пойдете к моей жене и тетке, и будете под их покровительством и присмотром весь бал! Ужас, ужас, ужас... Как можно было быть здесь без присмотра?! Вы могли вконец скомпрометировать себя, хуже, вас могли...
- Кому из мужчин граф разрешил сопровождать вас? – спросил граф Мари.
- Папа вообще запретил им приближаться к нам и буквально выгнал из дома, – злорадно отомстила мужчинам Мари.
- Так! – устало сказал граф. Он внимательно тут еще раз взглянул на карточку, и, рассмотрев, рассердившись, порвал ее в клочья.
- Вы чем думаете? – зло спросил он мужчин. – Что было бы с Лу, увидь кто эту карточку... И кто эта компаньонка? – вдруг вспомнил он слова Мари.
- Лу?!? – яростно переспросил он, поймав смущенный взгляд Мари.
- Но отец...
– Мари, я не знаю, что вы с графом там себе придумали, – яростно протянул он, – я не позволю Лу втягивать себя в скандалы. Боже, узнай кто, что ей всего пятнадцать... – вдруг вспомнил он. И обернулся ко мне. – Малышка, это каким образом ты здесь оказалась до официального семнадцатилетия? – подозрительно спросил он. – Или граф не знает?
- Ой, дядя, – затараторила Мари, – это все папа...
- Папа стал волшебником и ускорил время, сделав пятнадцатилетнего ребенка семнадцатилетней, – ехидно спросил граф.
- Да нет, – нетерпеливо оборвала его Мари. – Кто-то сказал ему что-то про меня, и он вбил себе в голову, что меня собираются соблазнить, похитить или изнасиловать... Вот он и попросил Лу быть со мной на балу – ты ведь знаешь, что лучше ее телохранителя и бойца найти невозможно...
- И вы не надумали лучшего, как пойти одни без родителей в этих платьях! – совсем взбесился граф. – Я понимаю, Мари, у Лу мозгов нет, от нее всего можно ждать, но ты же уже совсем взрослая девушка!
- И совсем я не идиотка, – обиделась я.
- Вы пойдете сейчас к моим, – безжалостно схватил и потянул нас за собой граф как детей, – и будете стоять там как две девочки, пока я не найду ваших родителей. А ты Лу, вообще будешь танцевать только с тем, с кем разрешит моя бабушка!
- Но, дядя, я позвал тебя быть секундантом, а не затем, чтоб ты забирал Лу, – разъяренно сказал принц. – Ты меня перед моей невестой позоришь! Она не нуждается в твоей защите в моем замке... Куда я ее пригласил!
- Ах, ты ее пригласил? – обманчиво ласково спросил граф. – И граф этому обрадовался?
- Я просил у него руки и сердца Лу! – гневно сказал принц.
- В пятнадцать лет? – обманчиво ласково продолжил допрос граф.
Принц покраснел.
- Я могу это делать! – запальчиво воскликнул принц.
- И что граф ответил? – ласково спросил дядя Джордж.
Принц покраснел еще гуще и замялся.
- Он пообещал убить его, если услышит подобное еще раз, – охотно пришел на помощь принцу Логан, чуть ли не пропев это ему в лицо. Он всегда готов помочь ближнему, так и дышит.
- Он пообещал убить любого, кто еще раз сделает это! – внес ясность принц, нагло глядя на Логана. – И я уверен, что он имел в виду вас! Ведь вы сегодня уже делали Лу предложение, хоть ей пятнадцать, не так ли? – презрительно сказал принц.
- Мне не нужно ждать, пока я повзрослею, – высокомерно ответил Логан. – Я уже взрослый мужчина и не нуждаюсь в одобрении мамочки...
- Но ведь вам отказали, – злорадно сказал принц. – Какой раз, я слышал от прислуги... Вам ясно сказали “нет”, а вы, старый развратник, все лезете откуда вас погнали...
Они были готовы вцепиться друг другу в глотки.
- Сдохните, сдохните, – приговаривал в стороне Юникс, с вожделением смотрящий на них, будто колдун над жертвами, хлопая руками.
Я не знала, то ли смеюсь, то ли плачу этому бардаку, крепко вцепившись в руку дяди Джорджа.
- Хорошо, что они рвут друг друга... А то прошлый раз они вцепились в Лу и каждый тянул на себя, и это было ужасно, – тихо сказала дяде Мари, потихонечку отступая назад, чтоб не привлечь внимание дерущихся зверей.
- Вы что, болваны, не понимаете, что если вы подеретесь, старик и мальчишка, вы безвозвратно скомпрометируете пятнадцатилетнюю Лу, так что ей не отмыться! – со странной ухмылкой сказал им граф, осторожно закрыв меня.
- Плевать! – сказали оба одновременно. – Я буду вынужден жениться на ней, а только этого я и хочу...
Они произнесли это в унисон.
- ...Я увезу ее во Францию, – сказал Логан. – И плевать она хотела на всех дам...
- ...Я увезу ее в свое королевское поместье, – сказал принц. – И плевать она хотела на всех дам.
Я ошалела от такого негодяйства.
- Они совершенно негодные женихи, – потер руки Юникс. – Граф, вы видите, что я веду себя достойно. И прошу вас, мы ведь друг друга хорошо знаем, походатайствовать перед графом, сказав, что я честно прошу руки его воспитанницы Лу...
- Чтоб он пристрелил дядзю Джордза... – не выдержал и хихикнул китаец.
Граф точно впервые заметил моих пажей.
- А эти как сюда попали?!
- Это пажи! – торжественно сказала я. – Они должны были нести шлейфы...
- Так, так, – сказал граф, – вот, значит, какие принцессы приехали...
А потом внимательно поглядел на нас.
- Граф хоть видел эти платья? – он покачал головой. – Они же стоят больше миллиона!
- Полтора, – тут же деловито проинформировал его Юникс. – Если ваша жена захочет такое, мы можем принять заказ... – Деловой человек взыграл в нем. – Вот это миллион, а это пол миллиона, – указывал он. – Недорого берем, граф...
Граф, все состояние которого вместе с богатейшими поместьями укладывалось в двести тысяч, побледнел.
- Если вы предложите их моей жене или дочерям, я вас пристрелю... – совершенно искренне и серьезно, разом лишившись чувства юмора, с перекосившимся лицом пригрозил он.
Теперь уже захихикали остальные мужчины.
И тут граф словно только что заново обнаружил китайцев.
- Последите, чтобы они не сцепились, – попросил он их, зная моих телохранителей. – И чтоб никуда отсюда не ушли, пока я не отведу девочек к моим...
- Если сцепятся – бейте, – злорадно приказала Мари. Я только уныло покачала головой.
- Госпоза, что нам делать? – церемонно спросил меня китаец. – Бить?
- Только если будут кусаться или друг друга убивать, – печально покачала головой я. – И не нарушьте их достоинство...
- Музкое? – понимающе спросил китаец. И сказал Джо, когда мы уже вышли: – Кастрировать не нада.
- Похоже, твои охранники очень своеобразно поняли свою задачу и я должен вернуться как можно быстрее, – под визжанье Мари встревожено сказал граф.
Я промолчала. Не хватало, чтоб мне еще сегодня досталось после всего сегодняшнего.
- Принцессы? – вскочили сидевшие дамы семьи графа и лихорадочно поклонились. Противные дочки, я их терпеть не могла, они вечно надувались и цацкались с кавалерами, приезжая к нам в поместье, вместо того, чтобы играть. – Ты привел знакомить их?
Как завороженные, они смотрели на наши наряды.
- Дорогой, ну представь же нас... – сказала его жена.
- Представляю, – сказал граф, – это Мари, дочка графа Кентеберийского, твоего дяди, а это Лу...
Они недоумевающе смотрели на нас, не понимая графа, будто он говорил абсурд.
- Мари? – ошарашено спросила их бабушка, которая была у нас в поместье на прошлой неделе, заглаживая скандал с принцем. Она широко открыла рот.
- Дорогой, это что, шутка? – спросила его жена. – Вы не волнуйтесь, ваши светлость, – обратилась она к нам, у него иногда бывает туговато с чувством юмора...
- Бабушка, – ласково сказал граф, обращаясь к своей теще. – Ты что, не помнишь Мари и Лу, двух озорниц, дочерей твоей племянницы? Они тут такое учудили!
Обе озорницы стояли с совершенно непроницаемыми лицами совершено не виновато, словно не понимая речи, как две светские иностранки, ожидающие, пока их представят на родном языке.
- Парле ву франсе? – спросила я бабушку, принужденно улыбнувшись, как человек, дожидающийся, пока его представят. Я слегка напоминала глухую. И по-французски же добавила: – Ваш замок просто чудо...
Граф ошарашено замер.
- Ну, дорогой, ты знаешь, твои шутки перешли всякие границы, – рассержено зашептала графу графиня, внешне широко улыбаясь нам. – Я всегда знала, что у тебя напрочь отсутствует чувство юмора.
Дочери синхронно укоризненно поглядели на отца. И даже отодвинулись от него.
Мари стояла с невозмутимым лицом.
- Черт побери, эти продувные девчонки меня доведут до удара! – воскликнул граф. – Слушайте, что они устроили...
Мари поняла намек. Наверное, она не хотела слушать.
- Ваш отец такой фантазер и выдумщик, – игриво сказала она по-французски, обращаясь к графине-жене, будто приняла ее за дочь, не поняв, о чем так лопочет граф. Мари потрепала его по подбородку. – Представьте, это в свои то пожилые годы он предложил мне руку и сердце! Такой живчик!
Я думала, что графа удар хватит. А когда графиня злобно взглянула на него, то ее.
Дочери были в шоке и смотрели на отца.
А бабушка! Я дорого бы дала за то, чтоб посмотреть, как она будет живьем есть своего сына.
Граф растеряно посмотрел на нас. Похоже, его самого при этом снова посетили сомнения, не чокнулся ли кто-то здесь.
В это время из кунсткамеры с живыми редкостями, где были заперты наши кавалеры, раздались крики пытаемых мужчин. Как только я сообразила, граф сломя голову кинулся туда. Минута, и мы с Мари были там. Зрелище было не для слабонервных. Трое мужчин были привязаны к батарее модного в Англии парового отопления, этой новомодной новинки, а индеец сидел возле двери и довольно точил нож.
- Они все, наконец, дали обещание на тебе жениться, – на своем ломаном языке довольно сказал он. – Они все слабые как скво и сломались после первой пытки. Госпожа теперь может выбирать любого, – уверенно сказал он, убежденный, что этого то я и добивалась, когда приказала, чтоб они не убежали...
Я этого не выдержала и сползла по двери, истерически хохоча и не в силах остановиться.
Рядом не выдержала Мари, забыв про все роли, содрогаясь от хохота и будучи не в силах нащупать землю под ногами, так тщетно хватаясь за дверь... Пока граф лихорадочно закрывал ее, не пропуская любопытных, из которых внутрь прорвалась только бабушка.
Его жена и дочь колотили снаружи, крича – открывай, мерзавец, что ты задумал сделать с принцессой!
Я же просто была не в силах подняться, задыхаясь от смеха.
- Лу, выручай меня, я поклялся на тебе жениться! – во все горло истерически закричал принц. – Забери своих волкодавов, и мы тут же поедем в церковь!!!
- Когда я женюсь на тебе, – проворчал, подвывая от боли, Логан, – мы первым делом сошлем твоих китайцев на рудник...
- Мы поженимся сегодня же, и поедем выколачивать долги, – деловито и спокойно-хладнокровно вещал Юникс, найдя выгоду и уверенность духа в любом положении. – Я понял, как с помощью твоих верных слуг мы вернем все наши долги...
Закинув голову и закрыв глаза, по которым текли слезы, я ржала, как помешанная, вместе с Мари, переглянувшись с которой мы снова начинали визжать от смеха... Мне уже было наплевать на бал, тем более что я понимала, что танцевать мне более не придется... Как бы не затанцевать где-то на льдине среди белых медведей на каторге, когда все откроется.
Снаружи раздавались бешеные стуки.
- Что ты делаешь с девочками, проклятый кобель! – вопила там мадам. – Почему они плачут! Бессовестный развратник, ты хоть о дочерях подумал, что им за это будет!!!
Граф, оттащив бабушку за шкирку в угол, яростно объяснял ей ситуацию.
Не сразу, но она поняла ситуацию.
- Так им и надо! – ужаснулась она, как ни странно осудив именно мужчин. – Что с девочками наделали! Так бесстыже их опозорить!
Я даже смеяться перестала от такого утверждения.
- Бедняжка, – глядя на меня, она аж всхлипнула.
Я открыла рот.
А бабушка, заметив, что они до сих пор привязаны, выругалась, и, бесстрашно взяв из рук Джо нож, и пошла к мужчинам.
- Что же теперь делать? – на ходу размышляла она.
Мужчины настороженно и напряженно впились глазами в нож. Бабушка храбро собиралась обрезать веревки, но, по привычке, забыла то, что хотела сделать, задумавшись.
- Может взять с них слово молчания и чтоб они не приближались к ним даже на полкилометра? – задумалась бабушка, остановившись перед принцем и погрузившись в свои размышления. Принц с ужасом смотрел на нож и бабушку. Хоть он и пытался держаться гордо, но жилка на лице у него трепетала.
- Белый скво не так пытает... – сказал Джо, подойдя к ней. – Смотри, как это делать правильно...
С этими словами он хладнокровно неожиданно уколол Юникса в нерв и тот начал извиваться и вопить от боли.
- Все сделаю, все сделаю... – зашептал он на родном языке, с ужасом смотря на нависшую бабушку.
- Не надо, я и сам, – прошептал, тщетно пытаясь отшатнуться от приближающегося графа, принц.
Я совсем умерла от смеха, и на меня даже уже рассчитывать было нельзя, чтоб остановить этот балаган. Мари держалась за меня. У нас случился припадок. То ли смех, то ли уже рыдания.
- Плачут бедняжки, – слышалось за дверью...
Я заплакала еще сильней. Теперь уже стонала.
Бабушка шепотом требовала от мужчин, чтобы они дали клятву больше никогда не подходить ко мне и близко и тут же торжественно отказались от предыдущей клятвы на мне жениться. Лица всех троих были крепко сжаты, и они угрюмо молчали, не отвечая ни слова.
Она все ласково уговаривала их, натыкаясь на хмурые лица, и с трудом скрывала обуревавшую ее с каждым мгновением злость.
- Ах, так! – разозлилась старая карга. Она, очевидно, совсем взбесилась от ярости. Ибо подбежала к громадному пустому аквариуму с муравейником термитов в центре, что был в этой комнате вместе с пираньями, змеями и прочими диковинками. Термитник был сделан очень здорово – его окружала полоса воды, и муравьи не могли выбраться, и жили в этом кусочке стекла.
С силой схватив, почему-то муравейник, бабушка дяди Джорджа обрушила куски муравейника на головы этих прикованных негодяев. Заталкивая кишащие кусучими и разъяренными разрушением их дома термитами куски муравейника им за пазуху. Мужчины бешено задрыгались.
- Мама, что ты делаешь! – вскричал граф. И начал вырывать куски у нее из руки.
- Ах так!!! – разъяренная бабушка, видимо, в ярости из-за того, что он мешал ей, обрушила громадный кусок термитника на голову графа, так что он оказался с ног до головы обсыпанный красной крошкой. А потом еще и толкнула его на разгромленный термитник.
Потрясенный граф лежал на термитнике и ошеломленно смотрел на мать. А потом вдруг вскочил и, бешено подпрыгивая и бья себя по спине и бокам, и стал с криками срывать с себя одежду.
По лицам привязанных мужчин текли слезы, они мычали; размазанные красные и черные полосы грязи делали их похожим на клоунов, когда они делали гримасы.
Увы, термиты были живыми и настоящими, хоть невозможно было представить, кто приказал привезти и поставить их в комнаты для гостей вместе с аквариумами с пираньями с другой стороны комнаты.
Очевидно, чтобы утихомирить адскую боль, граф опрокинул на себя стоявший горшок, не поняв, что это не вода, а бочонок томатного соуса...
Я изнемогала. С Мари же случилась истерика, и она даже руку поднять не могла, чтобы тыкнуть пальцем в них, как хотела: она только содрогалась и только тихие слезы текли по ее лицу.
Джо, не в силах выдержать вида пытаемых так жестоко мужчин, сам обрезал веревки, и они с криками заметались по комнате, высоко подпрыгивая и срывая с себя шмотки. Посредине бешено танцевал, хватаясь за задницу, полуголый граф, которому досталось больше всего. Он совсем обезумел от боли и уже ничего не видел.
И в это время, наконец, взломали дверь. Мы с Мари лежали на земле в обнимку, словно патриции за завтраком, и тихо визжали, стоня, глядя на группу крутящихся и подпрыгивающих мужчин с голым разрисованным графом во главе.
Чуть впереди нас сидели, с восторгом глядя на эту картину, как в театре, хохочущий китаец с индейцем, вытиравшим слезы.
От вида голого размалеванного графа, отплясывающего джумбу, с вломившимися спасателями случился шок.
- Ах, мой сын такой шутник, – с трудом сказала ворвавшейся знати по-французски сквозь смех тут же нашедшаяся старая бабушка, сидевшая впереди всех, вытирая льющиеся слезы. – Принцессы совсем впали в депрессию от долгого пути, и граф с мальчиками решил их повеселить... Не волнуйтесь, все было пристойно, ведь я здесь... – выговорила она, с трудом сдерживая рыдания.
Графиня с криком вцепилась графу в лицо и упала в обморок прямо на муравьев...
От вида открывшейся двери мужчины, наконец, пришли в себя и ринулись в нее, сметя стоявших зрителей. Очевидно, они “поделились” с теми немного своими термитами при ударе, потому что некоторые дамы стали вдруг подпрыгивать и вертеться, ничего не понимая и в ужасе задирая платья. Вскочившая с муравейника графиня с окружившими ее проклятыми дочерьми, не подумавшими, где они присели над матерью, плясала не джумбу, а канкан.
Я думала, что я умру... Мари только сдавлено хрипела, а по лицу бабушки катились большие-большие слезы...