Трясущаяся от смеха толпа повалила в бальный зал. Герцогу обрезали руки, и он разминал их с таким видом, будто боксер, готовящийся набить кому-то толстому морду. Но тот позвал стражу и вообще был в шоке.
Свадьба тоже навеяла мне грустные мысли. Смотря на герцога и его редкую, необычную, оригинальную красоту, я с грустью думала, глядя в зеркала, что я совсем обыкновенная и у меня все обыкновенное – нос, рот, губы, лицо – пройдешь мимо и не заметишь, таких простушек миллион. И все во мне обыкновенное, ничем я не примечательная. Кто ж меня такую полюбит... И почему я хотя бы не такая красавица, как мама?
- Ох, мама, – я повисла у мамы на шее. – Если б ты знала, как я устала с этими предсвадебными хлопотами, прямо сил нет! Еле выдала!
Идущий за нами граф Рихтер задергался совсем как дурачок...
- Сволочь ты все-таки, – наконец выдохнул он, вдохнув в себя побольше воздуха.
- Если и сволочь, то редкая... – обижено вздохнула я. Желая хоть чем-то отличаться.
- Да уж, другую такую поискать... – вздохнул тот.
В это время подошел знакомый матери и отцу капитан и сказал:
- Королева просила вас присутствовать на открытии бала... Она хочет посмотреть знаменитые платья... И требует обязательного присутствия младшей дочери...
- Угу, – сказали все.
- Шиш ей, – сказала я.
- Она ценит ваше общество... Она до сих пор хихикает... Сколько живу, говорит, а такого интересного никогда не видела... Вам надо отвечать за свои дела, и она хочет свести все в глазах к милой шутке...
Мама вздрогнула.
- Лу! – завопила она, углядев задумчивость. – Только не вздумай подумать, что королева попросила и с ней пошутить!!!
Все вздрогнули.
- Не волнуйся мама, – бодро ответила я. – Сделаем все по высшему классу как просили! Обещаю тебе только самое лучшее!
Капитан склонился к графу.
- Король конфиденциально и лично просил передать, – тихо сказал он, – чтоб ваша дочь и близко не приближалась к королеве даже в тот угол залы...
- А если она круглая?
- Кто? – не понял капитан.
- Королева, – ляпнула я.
- Тогда стойте в противоположном углу круга, – угрожающе ответил тот. – И вообще, вы плохо влияете на Мари... Пусть граф вам попустительствует, но я не позволю, чтобы вы и дальше портили ее...
- Ха! – ошеломленно сказала я. – Ты когда это сделала, Мари?!
- Чего “это”?!? – угрожающе придвинулась Мари, видя, что я смотрю на капитана.
- Капитана! – ответила я.
Я даже несколько раз моргнула, глядя на это чудо. Делая ресницами так и так. Как Мари всегда хлопает ресницами томно, как лань. Я смотрела на него и ресницами хлоп, хлоп.
Но только капитан отчего-то пришел в бешенство.
- Она надо мной издевается! – выкрикнул он.
- Но я же молчала! – возмущенно воскликнула я.
И ресницами хлоп-хлоп.
- Я... – закричал капитан, бья себя в грудь. – Я!
Оба моих китайца чисто автоматически встали в стойку.
- Он вызывает меня на поединок, – догадался смышленый китаец. – Киия!
Офицер отлетел на стенку.
- Совсем плохой боец, – удивленно сказал китаец.
- Ой, Лу, пошли примерять платья, – устало сказала Мари, тяня меня за руку. Взяв меня под руку, она пошла в наши комнаты. – И чем тебе офицер не понравился? Хорроший был мужчина...
Мама, как курица наседка, гнала непоседливых цыплят одеваться. Как только я поворачивала голову в сторону, она хваталась за меня, что было ужасно несправедливо, потому что Мари хладнокровно смотрела во все стороны. А страдала как всегда я!
Я сделала страдальческие глаза. Хорошо сделала. Но мама сказала, что если я не прекращу свои штучки, то это будет мой последний бал.
- Он и так последний, – пожала плечами я. И гордо добавила. – Я “мерзавка”!
- Это мы и так знаем, – сказал граф, – А вот что это ты такое там собираешься делать плохое, как мама сказала? – строго и подозрительно спросил граф, сурово требуя от меня ответа.
- Всегда действуй по обстоятельствам, – ляпнула я.
- Можно подумать, что это Тамерлан готовится завоевать Англию, а не кнопка сделать пакость королеве, – фыркнула Мари.
- О! – вдруг увидела ее я. – А ведь тебе еще я пакость не делала... – сообразив, радостно протянула я. И даже восторженно захлопала в ладоши. – Родственникам всегда только высший класс!!
- Голой танцевать будет? – с сомнением спросил китаец.
- Может, они вместе станцуют с тем капитаном? – с сомнением сказала я. – С королевой?
- А может, мы ее свяжем? – с сомнением спросила Мари.
- И это за все, что я для тебя сделала... – патетически сказала я. С явным укором. – Так-так... Вопиющая неблагодарность на двух ногах...
Мари еще раз фыркнула.
- И чего только я для тебя не делала, да? – сказала она. – И женила, и сватала против воли, и танцы устраивала...
- Вредина ты все-таки, – осудительно сказала я. – Тебе хоть старший принц теперь не грозит, ведь он сейчас вкушает прелести брачной ночи...
В это время вбежал заплаканный младший принц, от кого-то спасающийся.
- О граф, спасите...
- Что там такое? – встревожились все.
- З-за м-мной г-гонится невеста, – сумел выговорить Джекки. – Братова... Она меня п... п... п-побить хочет...
- А почему тебя, а не твоего брата? – возмутилась Мари.
- Брат удрал, – коротко пояснил принц. – А я остался и подошел к нему из вежливости, чтобы выразить сожаление...
- Ну?
- Спросил как самочувствие, – выговорил Джекки.
- Что!?
- И вот он до сих пор за мной бегает...
- Лу, выйди спроси, – скомандовала согнувшаяся от смеха Мари, – что герцогу хочется?
- Иди ты, – сказала я. – Я еще жить хочу... Зная принца, я уверена, что он совершенно автоматически вежливо, как гостеприимный хозяин, спросил того, не надо ли ему ЕЩЕ чего-нибудь...
В это время в дверь ввалилась мамина подруга Лиа.
- Ну и кошмар... – сказал она. – Невеста бегает в белом платье по коридорам с кинжалом и кричит “зарээжу”... Гвардия сходит с ума... Король заставляет оркестр играть непрерывно танцы, чтоб перебить доносящиеся крики...
Она критически осмотрела нас.
- Слышала, слышала, о ваших подвигах, чудовища... Вы умудрились за один день побить все рекорды шалостей... О вас уже легенды идут... И как ты могла, – она обратилась ко мне, – на своей собственной свадьбе подсунуть жениху не себя, а герцога! – возмущенно и страдальческим плачущим голосом сказала она.
Я поперхнулась.
- А когда ж свадьба? – противным тоном осведомилась эта гадина. – Или ты, ветреная, как все женщины, уже передумала выходить за старшего принца и даже не одеваешься к венчанию?
- Таааааак, – сказала я. – Он же один раз уже женился! Неужели он еще хочет?!? – наивно изумилась я.
- Все не так, – вмешался идущий по коридору придворный, услышав сквозь приоткрытую сквозняком дверь нашу речь. – Взбешенный таким обманом со стороны невесты, жених расторг помолвку. Невеста сейчас сидит и плачет... – сказал он и пошел дальше, приняв нас за гостей.
Чуть только тот скрылся, все заговорили одновременно.
- Не плачь бедняжка, – сказал граф. – Все уже кончилось...
- Громче слезы Лу, – издевательски больно хлопнула меня по спине Мари. – И выразительней, выразительней!
- Ой, Лу, – засуетилась Лиа. – А я и не заметила, что ты так переживаешь, прости старую дуру, посыпая тебе соль на раны... Ужасно обидно, да, что он расторг помолвку из-за такого пустяка?!
- Он имел в виду не ту невесту... – издевательски спокойно объяснила им я.
- Ну, нет, – сказала Лиа. – Та бегает...
- И очень быстро бегает, – судорожно вдохнул Джекки. Слабенький он все-таки вырос королевич.
В это время по коридору раздался топоток.
Все замерли.
- Лу, где ты... – раздался за дверью сладкий шепот старшего принца. – Мне сказали, что ты плачешь, – он изо всех сил старался быть добрым и ласковым, но в голосе у него явно проскальзывало возбуждение и нетерпение. – Не плачь, милая, я помолвку не расторгал и готов жениться даже сегодня и собираюсь это провернуть... Детские шалости не затронули моей души и великой любви... – прогнусавил он.
С побледневшим лицом я затравлено пятилась от заговорившей двери, разом утеряв свою веселость и смелость. Старший принц подергал дверь. Не выдержав издевательства, я, все еще озираясь, залезла под стол. Не обращая никакого внимания на окружающих, смотревших на меня с удивлением, и со скрипом механически попыталась всунуться в узкую щель, хотя я туда не помещалась, но это мне не мешало, я все пятилась, потеряв соображение, глядя на поворачивающуюся ручку... Стол трещал, но я ничего не видела, как и недоуменно переглядывавшихся домашних, пока плотно не закрыла за собой дверцу встроенной в ножку стола тумбочки...
И, оказавшись там, истово перекрестилась, плотно держа дверцу. Я вела себя так, будто меня укусила гадюка.
- Я люблю тебя, – сладострастно говорил принц. – И так счастлив, что ты любишь меня... Я сейчас тебе покажу...
С этими словами принц выламывал дверь.
Я сидела и дрожала в ознобе.
- Мы будем навеки вместе... Я тебя буду так целовать и ии так... – шептал в дырочку он.
Дверь трепыхалась.
По счастью ситуацию спас китаец. Он с силой ударил тетю Лиа под дых.
- Что ты делаешь!!!! – заорала она, как старая дева, которую хотят изнасиловать. – Я буду жаловаться!!!
Принца, как говорят, ветром сдуло. Опять обознался! По коридору опять послышался топоток. Бегемот бегал. Но я этого не слышала, потому что сидела в тумбочке и дрожала, как бы меня не увидела.
- Вылезай! – папа открыл дверь тумбочки.
- Меня тут нет, – заикаясь, сказала я. – Я гал-люцинация...
Противная Мари уверяет, что она тут начала ржать до упаду, но я этого не помню.
- Опять переволновалась, – встревожено сказал китаец и тут же влил мне какой-то гадости. Моя голова покоилась на моем плече.
- Что это?! – встревожено спросила мама.
- Это? – китаец взглянул на настойку. – Ничего страшного. Трава забвения. Просто Лу оцен перезивает за старшего принца. Эта трава временно приглушает память, словно он только что родился, и делает человека более раскрепощенным... Настойка! Семидесяти градусная китайская водка!
- Цто? – закричал граф. – Стой! Лу же не пьет вообще!
Но было поздно. Я уже чисто механически хлебнула сто грамм чистого спирта с той ужасной гадостью и хитрыми добавками, что делают китайцев храбрее...
- Да, – ошарашено сказала Мари, одним залпом хлебнув для храбрости стоявший бокал виски. – Я предвижу веселый праздник.
Смутно помню, как меня одели в платье, вытолкав Джекки на улицу вместе с остальными мужчинами. Тот отчаянно сопротивлялся.
- Не пойду, – кричал он. – Там герцог в засаде! Прикидывается женщиной!
Китайцы еле с ним справились. Но он согласился идти только с ними и прилип к двери. И чуть только было кончено переодевание, тут же влез обратно и никакие уговоры не помогали.
Мама с Мари подкрашивали меня в полуотключенном состоянии, и я даже не обращала внимания, что со мной делают.
- Никогда еще не готовила невесту к свадьбе, – сквозь зубы протянула Мари, держа булавку в зубах и вертя меня вокруг оси.
Я тут же пришла в себя.
- Их тоже чем-нибудь поят, чтоб не сопротивлялись? – с интересом спросила у мамы Мари.
- Тьфу, – сказала я, трезвея. – Какая гадость эта ваша свадьба!
- Гадость принц, а не свадьба, – хладнокровно заметила Мари. И заботливо осведомилась: – Ты все хорошо помнишь?
- И не надейтесь, – буркнула я. – Я отлично помню, что я родственница короля! И никакого брака с принцем даже теоретически...
- Бедняжка, – вздохнула Мари. – Страдаешь! А я думала, лекарство приглушило тебе память...
- И я выдам тебя за королевского наследника... Дудки, – закончила за нее я. – Такой гадости мне не надо!
- И ничего я подобного не дуумаала! – возмутилась Мари. – Я садистка, но не настолько же! И я вообще не понимаю, – мама говорила, что есть уйма девушек, мечтающих выйти за него, – почему он на них не женится?!
- А ты их видела? – цинично спросила я.
- Может они как раз пара принцу, – сказал граф. – Такие же в талии и лице – метр пятьдесят на метр пятьдесят и метр пятьдесят росту...
- Но бегемотам милы бегемотихи, – заступилась я за бедных женщин. – Откуда ж берутся бегемотики? И нет им никого милей, и прекрасней, и черней подруги шире дверей... И с пастью в полтора метра до ушей...
- Ооооо... – сказал папá, взглянув на маму.
Мама почему-то обозлилась.
Я же развеселилась.
А Мари даже фыркнула.
- Мама, ты не бегемотиха, ты просто полненькая немножко, а так красавица...
Я захихикала.
- Для маленьких бегемотиков... – само вырвалось у меня, да и взглянув на папу.
- Так, девочки, мы вам, кажется, шуток не заказывали... – строго сказала мама.
- Я помню, – королева заказала сама себя... – успокоила я маму. – Смутно помнится такое, но сделаю...
- Так! – вставив руки в боки, сказала мама. – Я что-то не понимаю...
- Мама, она же шутит! – крикнула Мари.
- А вот этого никто не может знать, – подозрительно сказала мама, взглянув на меня.
- Может ее связать? – спросил Джекки, выглянув из-за портьеры.
Он оказался тут!
- Слушай, а как ты тут оказался? – спросила я.
- Он прячется от невесты, – напомнила Мари. – Своего брата...
- Дефективные они какие-то... – протянула я, вспомнив. – Джекки старушку выбрал, а братец так вообще на генерала запал... И вообще, Джекки, выметайся!
- Никуда я не пойду... – сказал тот. – Это вам шутки, а герцог – сволочь!
- Вперед!
- Он меня еще в детстве бил, паскуда...
- Один порядочный человек в этом гадюшнике оказался, – пробормотала мама.
- Кто бы мог подумать! – сплеснула руками я. Уважив сразу обоих – и маму и Джекки.
Обоим, почему-то, это не понравилось.
- Господи, не могу же я оставить комнаты незапертыми! – возмутилась мама. – Здесь же собралось столько знатных и именитых людей!
- Тетя Дженни, вы идите, я посторожу, – сказал Джекки, забиваясь в тумбочку и отчаянно сопротивляясь руками и ногами, хотя к нему еще даже мы не подошли...
- Ой, Господи, Лу! Тебе что, вечно объяснять, что делать? – сказала Мари.
Я подняла глаза.
- Пойди и свяжи этого герцога с китайцами, – продолжила она. – Спрячем его в комнату, и пусть полежит... Охранять будет!
- Угу... Так он ко мне и бросится в этом громадном замке...
- Всему вас учить надо, новичков, – нагло сказала Мари. И позвала: – Джекки, иди сюда... Не бойся... Ты только выйди и крикни: Герцог, ты то-то... И все...
- Угу... И все для Джекки...
- Он сам прибежит!
- Ловля на живца, – догадалась мама. – Господи, как просто!
- Нееееет! – Джекки уцепился обеими руками и ногами за мебель. – Червяком я не буууудуууу!!
- Ну кто тебя уговаривает быть червяком... – ласково уговаривала его я. – Я же говорю, пошли со мной на рыбалку!
Представьте себе, он сопротивлялся.
- Ловцом же буду я...
- А почему бы тебе не переодеться в мою одежду и не пройтись по замку? – в пространство спросил Джекки.
- А ты оденешь мое? – радостно сказала я.
- А вы ж похожи! – ахнула мама.
И мне эта идея запала в душу.
- Представь себе, никто на тебя не нападает, все говорят тебе комплименты... – сказала я. – Заодно и поговоришь со своим братиком...
- Лу, ты что, совсем сошла с ума! – в ужасе сказала мама. – Да в этом платье и Джекки и пикнуть не успеет, как его...
Мы с Мари хихикнули.
- И почему вам в голову вечно приходят всякие гадости! – осуждающе сказал папá.
- Не вечно, не нам... – обижено сказала Мари.
- И не в голову... – буркнула я.
- Ну, я знаю, чем вы думаете... – сказал граф, шлепнув нас сзади. – Но иногда надо применять и самую возвышенную часть...
- Думать ушами...
- Хи-хи...
- Я могу ими двигать!
- У меня получается!
- А ну прекратите балаган!!! – вмешался граф. – Я имел в виду другое!
- Он имел в виду заколку, Мари, – догадалась я.
- Нет, парик, – решила Мари.
- Нет, я их буду пороть, – решил граф.
- Не сейчас и не всех, – сказала мама. – Сейчас мы идем танцевать!
- Если хочешь, чтоб забыли про предыдущую гадость, – поделилась я накопленным опытом жизни, как человек умудренный, с Мари. – Надо сделать еще большую...
- Но в таком случае есть вероятность, что тебя будут бить все вместе, – поделился своим опытом, шмыгнув носом, Джекки.
- Ах, Джекки, ну кто же делает гадости дома, – удивленно укорила его я. – Это надо делать в гостях... Откуда уйдешь и...
- И куда тебя больше не приглашают, – сурово продолжила мама.
- Ах, мама, – отмахнулась я. – Мир такой большой! Людей так много! На всю жизнь! И потом, это же твои знакомые, а не мои... Да и привыкаешь... Мои шутки не злые и ласковые...
- Ага, а кто закричал зимой в женской бане, – пожар – а потом захлопнул изнутри дверь за всеми?
- Но, мама, там было так много женщин, а ты же знаешь, я люблю помыться в одиночестве... – недоуменно сказала я.
- А что делали девочки голые на улице возле парламента, ты хоть подумала?
- Но ты же была с ними, могла присмотреть... – возмутилась я.
- Я то спряталась в кусты, я привыкла к маскировке, но герцогиню К... все узнавали даже там, и каждый лорд, проходя, снимал шляпу и кланялся...
Ну почему это все неприлично хихикают?
- Зато эта герцогиня навеки прикусила свой язык, и я же который месяц слышу в свой адрес только комплименты, – гордо сказала я.
- Конечно, только ты не видишь, как она каждый раз при этом проверяет, на месте ли юбка...
Все опять начали вести себя совершенно неприлично.
- Слушайте, я не понял, – заглянула в комнату белая невеста в виде герцога. – Так вы пойдете когда-нибудь танцевать, или нет?