Я не знаю, сколько я простояла рядом с сестрой.
- Ииии-го-го... – заржал рядом Джекки, напоминая, что он рядом. И заскакал, как зайчик, вернее всадник на гордой метле. – Го-го, кобылка!!!
Я, немного утешенная, накинулась на него, и стала просто бить.
- Слушай, а почему Джекки меня не воспринимает? – вдруг озабоченно спросила я, оторвавшись на мгновение от избиения.
- А может он просто маленький? Ему рано жениться, вот он и не видит твоей красоты, ему еще не нужна жена! – сказала Мари. – Ему еще нужен пони... Он еще не хочет боевого верного коня...
- Ну, знаешь!!!! – я чуть не закричала. Удар был слишком силен. – Я поняла, что у меня для мужчины красота боевого верного КОНЯ, да?!? – я угрожающе надвинулась на Мари. – А не пони?
Мари аж затрясла головой от хохота от этого моего вывода.
- Нет, Лу, ты все не так понимаешь! – присела от смеха она. – Я говорила обобщенно, приблизительно, и вообще не о тебе...
- Я поняла – красавица, это не обо мне, это об обобщенной красавице! – сквозь слезы отчаянно выкрикнула я, заливаясь нестерпимыми рыданьями. Глаза застилало потоком, я не ничего не видела.
Мари внимательно посмотрела на меня.
- Боже! – вдруг сказала она. – Ты же под действием наркотика твоего китайца, да еще порядочно под градусом... А я, дура, этого не поняла, – тоскливо и покаянно сказала она. – Тебя нельзя было отпускать, ведь ты больна... Боже, Лу, прости нас за глупость, я не догадалась, прости, как ты болезненно сейчас все воспринимаешь, у тебя ж нервы после случая с Логаном еще не пришли в себя! – не обращая внимания на мои сопротивления и слабые уверения, что со мной все нормально, Мари строго потащила меня за собой к маме, никуда не отпуская и охраняя по дороге... Еще и причитая постоянно... Вычитывая еще себя за глупость, а меня за то, что ушла больная – понимать же должна – голова еще не вылечилась...
- Мама! – Мари буквально накинулась на маму, поймав ее. – Я, конечно, допустила глупость, но ты же должна была бы подумать о дочери! Лу ведь мало того, что пережила шок, и неизвестно с какими последствиями, так еще и опоена какой-то дрянью...
- Китайской дрянью... – уточнил подошедший Логан.
- Так ее еще и опоили китайской водкой, которая крепче рома!
- Что?
Мама помрачнела.
- Никуда не отходи от нее, – приказала мама.
- Пока я развлекаюсь, – продолжила я.
- Она еще и говорит?! – изумился Логан, с удивлением глядя на меня.
- Представь себе, – хмуро сказала я.
Мама, видимо, с изумлением посмотрела на меня.
- Она не только говорит, но еще и понимает, – сказала Мари. – Но вот только контролировать чувства не может...
Мари погладила меня по головке.
- Реагирует на слово “пони”...
- Отзывается? – меланхолично спросил Логан.
- Я сейчас буду бить невзирая на лица, – сделала заявление я для прессы.
- Отзывается! – радостно сказал Логан.
- Прекратите издеваться!! – странно высоким голосом с каким-то надрывом сказала Мари. Я впервые с Мари проявила совершенное единодушие.
- Ой, Лу, что же с тобой делать? – опечалилась мама. – Волк, коза и капуста, прямо горе какое-то...
- Это кто капуста? – подозрительно спросила я. Потом до меня дошло. – Это кто коза?!?
Потом до меня снова дошло, и я чуть не завыла.
- Это кто тут волчья морда?
- Успокойся, ты все в одном лице...
Я ахнула и взялась за сердце.
- Значит, я похожа на козу, капусту и волчью оскаленную морду в одном лицееее!?!?!? – обречено сказала я. – Вот она, правда, выплыла наружу... – затравлено протянула я, испуганно оглядываясь и ища куда спрятаться. Умирать.
- Мама, ты что, не поняла?! – страшно напряженным серьезным высоким голосом сказала Мари. – Она же лежала без сознания от нервного шока и была поднята только китайцем, а на самом деле еще лежит там... Она больна, хоть этого сама плохо понимает!
- Благодарю покорно, – холодно сказала я. – Я всегда знала, что ты настоящая сестра – всегда готова меня повесить!
- И всегда за тебя умереть, – просто сказала Мари. – Лу, попробуй понять, ты сейчас не в порядке... Ты слишком остро реагируешь на любую обиду, твои нервы – как расстроенная гитара – ты сама не знаешь, что там зазвучит, загудит, начнет накручиваться...
Я устало откинулась на стенку, прислонившись к ней.
- Неужели вы не можете понять, что я тоже могу почувствовать себя женщиной, – устало сказала я. – Что я тоже могу влюбиться...
- В кого? – просто спросил Логан, вытаскивая оружие...
- Ну, это я теоретически, – сказала я. – Отвлеченно! Философски абстрактно любить и целоваться!
- Мама, ее при всех обнимал и целовал этот... – вдруг вспомнила Мари, – этот самый...
Она приглушила голос, так что я не расслышала его имя.
- Что?
- Сволочь!
- Да что он себе думает!!! – раздались крики. – А ты куда смотрела!
- Он губами высушивал ее слезы и прижимал ее к себе прямо при всех! – наябедничала Мари.
- Мерзавец! Он снова беспринципен! Я заставлю его на ней жениться! – яростно воскликнула мама и выбежала в дверь.
За ней вылетел Логан:
- Я его просто убью!
Отец хмуро встал последним.
- Извращенец! Я его сейчас пойду... и его... Сам приведу его сюда!
Китаец спросил индейца:
- Он ведь ее целовал?
Он явно решил перестраховаться, слишком потрясенный реакцией окружающих на такой пустяковый проступок.
- Целовал...
- Ты видел?
- Видел...
- Так было там что-то извращенное? – осторожно спросил китаец, не доверяя себе, так как он тоже видел. – Или нет?
- Да нет, мне понравилось, – удивленно ответил тот.
- Моя так целуется, – удовлетворенно подтвердил китаец. – А почему они куда-то полетели?
Индеец задумался. Китаец тоже задумался вместе с ним.
- Руки-ноги размять? – ухмыльнулся индеец, ничего больше не придумав. Он недоумевал.
Шум ног отца затих вдали.
- Ты этого хотела? – наконец, придя в себя от шока, вызванного ябедой Мари, накинулась на нее я. – Ну кто тебя тянул за язык наябедничать родителям?!?
- Ты раньше часто целовалась? – подозрительно ласково спросила Мари.
- Тысячи раз, – попробовала слукавить я, уклонившись, не желая признаваться. – И ты, и мама меня целовали!
Кому охота выглядеть невинной идиоткой!
Но Мари только подозрительно улыбнулась.
- Ну, раз ты такая опытная, что с того, что родители узнают про тысячу первый раз? – лукаво спросила она. И легкомысленно добавила. – Лу, у этого мерзавца плохая слава... И все в зале подумали, что ты его любовница, раз ты ему это позволила... Тебя здесь долго не было... Ты не представляешь, какой это скандал... Теперь здесь, в Англии, никто не захочет знаться с тобой, для всех ты пария, проститутка... Ты попала в ловушку по незнанию... Как можно дать поцеловать себя при всех!? Мужчине? Невинной девушке!?
Я ахнула и крепко сжала зубы. Поняв, в какое дурное положение я попала, и чего они так хихикали и так смотрели на меня. Я вся сжалась от потрясения и неприятного чувства. И так мало мне сегодня неудач, так еще и эта бестактность и промах навалились именно на меня. Стало так плохо... И это чувство было таким тянущим... Ну почему я?!? – чуть не закричала я. Ко всем неудачам переполнить чашу своих горестей и нарваться на мерзавца, незаметно для меня сделавшего меня посмешищем, и, наверное, там смеющегося надо мной – это было слишком. Неудачи сыпались как из мешка, и было тягостно, обидно, ужасно... Я не знала, как я выйду и буду смотреть людям в глаза... Мне было тошно... Но я крепко сжала зубы, чтобы ни капельки не показать наружи своей слабости, ни то, как мне плохо...
- Ничего, – широко улыбаясь, через силу сказала я, чтоб Мари не догадалась, как мне плохо и как я переживаю свой промах. – Мы еще повоюем... Я и не в такие положения попадала... Видит Бог, я буду веселиться, и будь что будет, – я гордо подняла голову... Будто ничего не случилось...
Мари внимательно оглядела меня в этом платье. Снятом со служанки.
- Тебе надо переодеться, – вдруг сказала она. – Ручаюсь, тебя никто не узнает, если ты снимешь это дерьмо...
Она оживилась.
- А если кто-то и узнает, пусть попробует доказать, что это была ты... Если прошлое платье было в четыре миллиона долларов... Ты такой половой тряпки просто одеть не могла, это нонсенс, ты всегда одеваешься элегантно... Мало ли заплаканных тут служанок... – она внимательно осмотрела меня и скомандовала командирским безапелляционным тоном: – Ты должна веселиться!!!
Как гвозди в меня забила. Какое уж тут веселье, когда тебя называют “пони”, а потом еще и думают черт знают что!
Но пришлось согласиться.
Я быстро переоделась в тонкое изысканное кимоно, которое по украшению и по виду стоило куда больше большинства женских платьев здесь... Самых роскошных женских платьев... Мари еще заставила китайцев сгонять в карету за теми украшениями, что нам кидали сверху, когда мы приехали, и, достав откуда-то иголки с ниткой, быстро подшила мне жемчуга прямо на одежду. Я не вмешивалась – она тоже была талантливый дизайнер... И осталась довольна – скромное кимоно было на самом деле верхом богатства и красоты... Это мало того, что сами ткани с золотом, тонкие и прозрачные, вышитые мелким жемчугом с драконами, и до этого стоили целое состояние. Пуговицы она ловко заменила драгоценными камнями, но так, чтоб сразу это не бросалось в глаза... Вообще, оно было очень скромным и естественным, без наглой роскоши, просто приятное в своей тонкой и не вызывающей красоте... Без этого кричащего нахальства нуворишей, выставляющих напоказ свое богатство... Очень тонкое, по-китайски красивое, как это умеют лишь китайцы, изысканное и эфирное...
- Все равно ты в нем похожа на мальчишку, – вздохнула Мари, приторачивая громадные алмазы, вынутые из драгоценностей гостей к моим тапочкам в качестве застежек...
- Ты поотрывала мне мои застежки! – обвиняюще сказала я.
- Успокойся, – хладнокровно сказала она, перекусывая нитку, а китайцы ей помогали. – Они не должны бросаться в глаза... А дома пришьешь свои сапфировые застежки...
Я покачала головой.
- Я просто сделала из твоего повседневного кимоно маскарадный наряд... – довольно объяснила мне она, осматривая меня. – Ты с этими драконами, еще и в полумаске, выглядишь чудесно... как юный мальчишка...
- Принц, – холодно сказал китаец.
- А кого там обидели, меня совершенно не касается, – выплюнула нитку Мари. – Обычно именно от тебя их и защищают, и пусть попробуют доказать противное, я только посмеюсь...
- Да уж, весело! – сквозь зубы буркнула я.
- Стой и не обижайся, я все-таки старшая сестра, – строго приказала мне Мари.
Китаец сзади расплел мою боевую косу, и теперь аккуратно с индейцем на пару заплетали в нее жемчуг и мелкие драгоценности, как делали это тысячи раз с самого детства, когда я была маленькой. – Вот теперь ты настоящая китайская принцесса, – довольно сказал он. – А то выглядела, как черт знает что...
Он отодвинул Мари и начал добавлять в мою одежду мелкие и незаметные ей китайские штрихи – какой, по его мнению, должна быть настоящая принцесса, которой я и была...
Я вздохнула.
- Если вам охота, чтоб я выглядела как китайская кукла, то придется согласиться...
- У тебя нет выбора, – хихикнула Мари. – Ты должна просто быть принцессой... Такой себе изысканной фарфоровой куклой... – добавила она. – После всего, что сегодня случилось... – она осторожно подкрасила мое лицо.
Я поглядела в зеркало – из моего лица Мари действительно делала изысканную белую фарфоровую куклу.
- Если женщину загримировать, ее не один козел не узнает, – довольно сказала Мари, осматривая произведение рук своих.
- Я не коза, чтоб меня козел...
- Я имела в виду мужчин... – холодно отрезала Мари.
- О Господи, я тоже... – устало вздохнула я.
Мы обе переглянулись и звонко вовсю расхохотались, начав смеяться как зарезанные...
.Мари посчитала, что мне надо пойти и находиться в зале, затерявшись там, а на вопросы – что я делаю? – удивленно отвечать – танцую уже два часа! Вы что, меня тут не видели?
- И что они должны ответить? – меланхолично спросила я.
- Конечно, что не видели, глупая, – строго ответила Мари, – здесь же две тысячи человек!
- Угу... А если они не поверят?
- Будь фарфоровой куколкой, которой на все наплевать... Истинной англичанкой, – надменной, холодной, приличной – поглядев на тебя, они даже не смогут подумать иное... Им будет стыдно, – уговаривала меня Мари...
- А мне не будет стыдно врать? – застенчиво спросила я.
- Конечно, будет, – застенчиво ответила Мари. – Врать плохо... Но ты привыкнешь...
- Оцень-оцень, – ответил китаец. – Врать нехорошо... И ты будешь краснеть, и тебе будет неприятно... Поэтому не надо врать, – радостно заключил он.
- Говори им правду в лицо, – сказал индеец. – И не слушай этот льстивый язык! Скажи им, что они паршивые негодяи, и вызывай их на честный бой на томагавках!!! Если они не поверят!!!
- Нет, я не выдержу такого издевательства, – сжала губы я.
- Лу, не надо врать, просто покрутись там, походи надменно... Чтоб они заткнулись... Веселись на всю катушку, будь надменной, чистой и гордой куклой, у которой даже мысли нет, что ее могут поцеловать на балу! Это невозможно!!! Ты принцесса, ты недостижима и холодна, как звезда!
- Ада?
- Небесная! – резко оборвала мои шутки Мари.
- Хм... Постараюсь... Только помни – ты сама приказала мне веселиться...
Мари задумалась на секунду – но было уже поздно – я уже пошла гулять на полную катушку...