Мы с Мари переглянулись.
И первым вошел Джо, который, к недоумению мажордома, бестактно обыскал все углы, даже приподнял юбку кровати, нагло заглянув всюду.
А после вошли мы, мило улыбаясь.
И я и Мари держали по небольшому ружьишку в руке, сделанному так, чтоб можно было легко и точно стрелять с одной руки, а другой орудовать ножом – специальный удобной конструкции приклад легко ложился на руку железной дугой... Чудесная штучка...
Чуть в глубине комнаты, мы, к своему обоюдному негодованию, увидели папу и Логана, мирно сидевшими с королем за столом и спокойно беседовавшими за кушаньями в изысканной пасторальной и безмятежной обстановке. И это в пяти метрах от нас!
- Сколько вас можно ждать? – подняв на мгновение глаза, сказал Логан.
- Надо же, а мы уже думали, что про нас забыли... – мило сказала я.
- Она уже начала плевать на стенку, – мрачно сказал капитан.
- Там дует! – пояснил король. – И поговорить спокойно нельзя... А закрыл стенку, и можно спокойно поговорить в тишине в покое и благодати возле камина, не слыша грохота выстрелов...
- Чудесно! – сказала мама. – Я тоже хочу!
В ответ на ее жадный взгляд король сам попробовал каждого блюда на нашей стороне.
- Не бойтесь! – сказал он. – Готовили на моей личной кухне...
- Если там знали, для кого это, то за вашу жизнь я не дала бы и гроша... – хмыкнув, меланхолично хихикнула я.
Хорошо немножко становиться беленьким.
- Не знали, – сказал мажордом. – Я сказал повару, что беру для себя...
Все успокоено вздохнули, а рука Логана, замершая в параличе с ложкой у рта, облегченно продолжила свое действие.
- Не ешь, Лу! – строго сказала мама, накидываясь на еду. – Тебе нельзя! Чуть что, ты будешь нас спасать!
- Второй раз им вовсе незачем давать снотворное, – облокотившись на стенку, я весело подкинула на руке яблоко, откусывая. – А от яда вряд ли поможет даже промывка желудка...
Мама побледнела и замерла с ложкой у рта. С тоской глядя на содержимое, но так и не решаясь его проглотить, будто это живые мыши.
Мажордом, рассердившись, сам попробовал из ее тарелки.
Мама, внимательно долго поглядев на него, еще поглядев, и еще поглядев, просто закрыла глаза.
- Нет, я так не могу! – в изнеможении сказала она.
Я взяла ее блюдо и чуть-чуть лизнула... Понюхала... Джо тоже понюхал...
- Можешь есть, – сказала я. – Я не чувствую никакого известного мне яда и вообще опасности в этой пище, кроме того, что ест король.
Рука короля, как раз подносившая ложку с новым блюдом ко рту, дрогнула, и он разбрызгал еду, чуть не захлебнувшись. А потом отошел и сунул голову в фонтан, пуская струю изо рта, как рыбка.
Я хихикнула.
Король подозрительно посмотрел на меня. А потом на еду.
Мажордом же, видя наши пристальные взгляды, взял с тарелки и медленно поднес ко рту...
- Медленная и ужасная смерть... – жуя яблоко, пробормотала с набитым ртом я, с интересом глядя на это...
Он дрогнул и сострадательно дал кусок большой кошке, нагло царапавшей его когтями.
- Ангорский кот королевы, – пояснил он, на наши недоуменные взгляды.
- Мерзкая наглая тварь! – дополнил король.
- Все равно жалко, – жуя яблоко, сказала я, видя, как кот упал и начал корчиться и выть, скрести когтями пол в судорогах просто ужасно.
- Теперь он уже больше не будет ничего у меня просить, – облегченно сказал мажордом.
Подошедший Цень взял кота за шкирки, после того как тот все вырвал благодаря каким-то умелым действиям и нажатиям пальцев китайца...
- Если не сдох, то будет жить, – наконец, философски сказал китаец, наблюдая за котом, жадно жевавшим какой-то из многочисленных газонов. Король вздрогнул.
– Если хотите, то я вам его потом приготовлю, когда он оклемается – пальчики оближите... – заявил китаец.
Они все сидели и смотрели на еду, не смотря друг на друга. Я увидела, как даже мама отложила ложку, с таким непередаваемым выражением глядя на еду...
- А это блюдо готовили на кухне для короля... – наконец сказал мажордом.
- Благодарю... – сказал ему король.
Мы хихикнули.
- Это мое любимое... – опять сказал король.
Мы снова хихикнули.
- Благодарю за завтрак! – сказала мама, отложив ложку.
Мы с Мари опять хихикнули.
Король растерялся и стал просто несчастным человеком.
- Я не понимаю, что происходит! – признался он.
- Если б я хотела вас убить, мне надо было только стоять и ничего не делать два раза, – жуя яблоко, сказала я. – Как и с Джекки, на которого вчера охотился наемный убийца... И завтра, будь я мерзавкой, я была бы королевой и ни одна собака не смогла бы распознать, что я не королева...
Я просто вдруг улыбнулась.
- Терезита!? – отшатнулся мажордом.
- Но зачем нам это, если я обладаю куда большим влиянием и богатством, чем вы? – пожала плечами я.
Король ухмыльнулся.
- У моей жены родинка на правой руке... Пятно особой формы... – гордо сказал он.
Я бессознательно закатала руку.
- Да, оно странное, – поглядев, сказала я.
У короля был слегка ошеломленный вид. Слегка, слегка, будто его ударили обухом по голове.
- Я укусил свою жену сегодня ночью, чтобы ни с кем не путать! – надменно сказал он. – Вот здесь! – он показал на мое плечо.
Я отогнула воротник. Там красовался большой укус полумертвого тигра с ясными отпечатками клыков шириной сантиметров двадцать.
- Похоже, я перестарался...
Все начали ржать, как зарезанные.
- Так, я не понял, это моя жена или нет?!? – разозлился король.
- Я вам так официально и не представил... – сказал папа. – Моя дочь!
Король неожиданно смутился и растеряно поцеловал мою руку как мальчик.
- Очень приятно! – сказал он.
Я улыбнулась, хорошо глянув ему в глаза.
Он выпрямился.
- У вас руки бойца, громадное пылающее сердце льва и взгляд прямой и честный, – доверчиво сказал он мне. – Такое впечатление, что внутри – солнце... Кто заглянул в ваши глаза, тот понимает, что вы богиня, только малыш-ребенок совсем... – король смутился того, что он сам наговорил.
- А где Терезита? – спохватилась мама.
- У нее помешательство, – помрачнел король. – Скажу вам честно, вы должны быть в курсе... Она немного сошла с ума, всюду рыщет и заглядывает в лица, особенно всматривается в лица девушек, не может успокоиться, нервничает, знакомится и болтает с ними второй раз и ничего не слушает, а ночью много плакала, ничего не говоря мне, как я не спрашивал...
Мы с Мари недоуменно переглянулись и пожали плечами.
- Вы граф, как Берсерк, должны это знать, тем более что она хочет с вами встретиться, но я опасаюсь всего этого... Впервые не понимаю, что с ней происходит...
- Может, она чем-то отравлена? – предположила я. – Такое бывает...
- Лу ведь тоже дали какую-то дрянь, и она чуть не погибла бы, если бы Вооргот... – Мари резко прикусила язык.
Мне почему-то стало становиться дурно, и я испуганно, как маленький зверек, почему-то теряя соображение, детски заоглядывалась по сторонам, не понимая еще, что происходит.
- Да, кстати, что у вас с Воорготом? – ласково спросил король, беря меня за руки. – Он тоже мой сын. Вы уже поженились?
Воспоминание и горе, о которых я совершенно забыла из-за ураганных событий, вдруг навалились на меня. Я дрожала и ничего не могла соображать.
Мама отливала меня водой и била по щекам.
- Мы идем к королеве! – рявкнула она мне. – Она требует, чтобы мы были ей представлены!
Я с трудом соображала, что она хотела сказать, даже не уворачиваясь от ударов. Слезы катились у меня по щекам.
Вдали отец что-то хмуро сквозь зубы говорил королю, а Логан громко и зло обещал, что оторвет “сынку” голову, даже если Лу не умрет. Правда выражаясь, как всегда, немного странно, но я понимала, что он хотел сказать под этими странными выражениями... И глупо хихикнула.
Китаец, видя, что я не прихожу в себя, просто поймал ангорского кошака и просто нагло засунул его мне под одежду за пазуху в самую внутрь под корсет, изо всех сил дав ему по... В общем по...
Проклятый кот начал вытворять такое, что я пришла в себя и заругалась. Слезы так катились у меня из глаз, но я выковыривала проклятое животное, вцепившееся в тело и отчаянно кусавшееся.
Китайцы мои тоже плакали, как и я, сквозь слезы глядя на мое сумасшествие, выражающееся в дрыганиях и отчаянных выгибаниях и кривляниях, а я злилась на них.
Я не успокоилась, пока не завязала кота узлом вокруг кактуса. Он жалобно мяукал.
- Мне его, пожалуйста, со специями! – сказал, с состраданием поглядев на животное, мажордом. – Лучше запеченного целиком...
Я мрачно смотрела и на кота и на китайца, сунувшего его мне за пазуху.
Мари промывала мне укусы и глубокие порезы ромом, отведя меня в угол и раздев, и ругалась.
Китаец аккуратно развязывал кота.
- Ну и шуба у него! Он даже не пострадал от игл! – восхищенно сказал он королю.
- Зачем Лу напала на бедную кошечку? Она такая красивая! Правда, она больше не будет? Киса-кис-кис-кис... – сюсюкая, позвала мама.
Бедный кот, отец сотен ублюдков, которого еще никогда так не оскорбляли, угрожающе зашипел, выпустив когти, как у настоящего тигра.
Мама отшатнулась.
- Я рад, что вам он вам понравился! – облегченно сказал король. – Я обязательно попрошу Терезиту подарить его вам за то все, что вам пришлось здесь вынести...
Кот вырывался из рук китайца, пытаясь атаковать маму и задеть ее лапой с чудовищно острыми когтями даже от китайца. Он махал лапой, пытаясь ее зацепить, несмотря на то, что сильный китаец отчаянно удерживал извивающееся крепкое животное.
- Я уверен, что она не откажет лучшей подруге... – чуть дрогнув и зачем-то беря в руки за ножки тяжелую табуретку, отступая в угол, сказал король. – Ради друзей можно и пожертвовать любимцем семьи...
- Почему бы не подарить его Джекки? – недоуменно спросила я.
- Да, Джекки будет очень опечален потерей любимца... – подтвердил, не слушая, король. – Он целыми днями и ночами напролет охотился на него с ружьем, но ему так и ни разу не удалось подстрелить его...
- А самое главное он любит петь! – сказал мажордом. – Целую ночь не спишь, слушая, бывало, его до утра, – закатив глаза, проникновенно проговорил он, аж дрожал. – Редкий, сильный, удивительно красивый и проникновенный голос... Я слышал, вы любите ходить в театры? – спросил он, вытирая заспанные глаза. – Теперь вам театр будет дома... Рассказывают, что его слышно даже в Лондоне... К нам неоднократно приходили люди, живущие неподалеку, – гордо сказал он, – предлагая за него любую цену... Среди них даже было семь живодеров, а ведь их вряд ли заподозришь в любви к музыке! Большой звук, большой голос, большой талант, больше никто не умеет!
С трудом я сообразила из его объяснений, что тот пронзительный звуук, покрывавший вчера даже вой тигров и не дававший никому толком выспаться, пронизывая до костей; и от которого некуда было укрыться, ибо этот визг наполнял все и с успехом заменял скрип ногтя по стеклу, производило это маленькое животное...
- Но... – выставила руки мама.
- Я понимаю, конечно, что вам неловко забирать понравившееся любимое животное королевской семьи, но, прошу вас, примите его в память обо мне... и пусть китаец его прямо так и уносит на руках, не выпуская, – быстро сказал король, подымая табуретку для удара. Видя, что китаец ослабел в неравной борьбе. – Чтоб мне не было так жалко отдавать милого питомца и я его больше не видел и не испытывал желания вернуть его... Знайте – от сердца отрываю, поистине дорогой подарок... Те подарки, от которых не жалко избавиться, вряд ли можно назвать подарком...
Мари подозрительно потянулась за ружьем.
Индеец остановил ее руку, перехватив и что-то шепнув ей почему-то про укроп, петрушку и грибочки...
Мари успокоилась настолько, что даже забыла про настоящее и облизнулась. И даже издалека попыталась погладить кису, улыбаясь.
Киса явно почувствовала всеобщую любовь к животным в нашей семье. Она попыталась вырваться, извиваться, кусаться, устроив просто таки невероятную гадость, визжание и царапания.
- Она очень милая... – поспешно сказал король. – И очень любит, чтоб ее гладили! Она сразу успокаивается!
Если б я не видела своим зрением тонкую удавку, которой китаец “гладил” кота, то я б поверила.
Китаец знаком показал мне глазами – все нормально, будет очень вкусно. Но я не могла себе позволить бесчеловечного и недемократичного расистского обращения с животными.
- Выпусти кису... – сказала я строго. – Пусть идет с нами сам, я уверена, он привязчив и будет сопровождать нас как щенок...
Король ничего не успел запротестовать. Выпущенная киса мгновенно взлетела на потолок, и, став невидимой за балкой наверху, угрожающе шипела, мяукала, и, вообще, проявляла все признаки буйной радости идти с нами в самом недоступном для нас месте в углу чердака за балками.
Король явно обрадовался, что к нему вернулась кошка. Он снова схватил стул от переизбытка чувств. Прижав его к груди и поджав ноги.
- Ах, как жаль, что вы выпустили его, он такой своенравный! Я прямо не знаю, как его вам отдать... Может, Мари снимет его с потолка, – он показал на ее мушкет, – и заберет с собой? – предложил он, понимая, что это невозможно.
Я же, уловив что-то подозрительное в шипении кота, переглянулась с Мари и китайцем. И, практически мгновенно оказалась в углу, бесшумно подтянувшись на балку, как я одна умела. Мари как раз прикрыла меня выстрелом в притолоку, но я уже убила выстрелом в упор убийцу со своего места.
- Ну, давайте сюда кису! – радостно сказал король, потирая руки и подставляя их.
Он расставил руки.
Я ухмыльнулась.
Я скинула ему убийцу прямо на руки одним рывком, перевалив труп через балку, раз он так хотел.
Король побледнел до синевы. Разглядывая подарок.
А потом, поймав кота, швырнула ему его на руки сверху.
Я уже давно не слышала таких ругательств, какие выразил самодержец по поводу обоих, пока кот больно драл его.
- Интересно, почему он не застрелил никого из вас? – спросила мама короля.
Король побледнел.
- Он слушал разговор с папá и, наверное, охотился на меня... – великодушно сказала я. Чтоб король прекратил волноваться. – Да и, скорей всего, просто ждал, пока вы умрете от яда...
Он опять стал беленьким.
- Кто-то попробовал бы все равно, – дипломатично сказала я, ни о ком конкретно, – начал бы корчиться, все кинулись к нему, он бы незаметно спустился и расстрелял бы оставшихся в затылок... Просто ждал нужного момента...
Король опять побледнел.
- Я пошутила... – хмыкнула я. – Он просто любил своего соверена...
Вот тут уже хихикнули все.
- Она издевается, – сказал король папá.
- Вам придется к этому привыкнуть, – пожал плечами тот. – Я ее папа и мне и то достается... А вы всего лишь король для нее...
- А как насчет меня? – подозрительно спросил Логан.
- Тебя б тоже дострелили, – пожала плечами я.
- Он не то имел в виду, – фыркнула от смеха Мари. – Он дал понять папе, что он не один тут такой главный...
Я отвернулась.
- А ты это как тут все осмотрел?! – накинулась я на Джо.
- Тут был Цень! – меланхолично пожал плечами тот.
- Тут была охрана короля! – меланхолично пожал плечами Цень. – И вообще, он мне не мешал! – нагло сказал он.
Я потрясенно хмыкнула, хмуро смотря на обоих.
- И вообще, я, честно сказать, думал, что это охрана короля, даже когда засек... – пожал плечами тот. – И очень потешался такой “страховкой”, когда тот решил поговорить “наедине”...
- Король тоже потешался? – подняла глаза я.
- Король не понимает, что происходит! – все еще смотря на мертвого, воскликнул король.
Я внимательно осматривала татуировки, не обращая внимания на вопли.
- И я не понимаю, как он мог попасть в эту комнату!! – яростно вскинулся король.
- Наверное, так же, как в замок... – хихикнула я. – Проходил мимо, зашел, чего добру пропадать...
- В мой замок? В мою комнату? Как?
- Нууу... мы ж не спрашиваем, как в нашей спальне оказалось свыше тысячи мужчин... – обижено протянула я.
Мажордом мрачно взглянул на меня.
- Когда вас тут не было, никого тут не было... – буркнул он.
- Мы можем уйти... – доверчиво сказала, наклонившись к королю, я.
- Мне просто неохота, чтоб нас потом обвиняли, что это мы вас убили... – доверчиво сказала королю Мари, – и удираем... Попробуй объясни, что это сделали, когда мы уже уехали, особенно когда нас официально не выпускали и не разрешали уезжать... Ручаюсь – они наверняка решат убить нас королевскими руками, повесив на нас ваш труп, раз не удалось обычным образом...
- Девочки! – гаркнула изо всех сил мама.
Король подскочил.
- Что!? – испуганно вскрикнул он.
- Мама хочет вам что-то сказать личное... – шепотом пояснила ему я.
- Она вообще понимает, что такое король? – тихо спросил маму король.
- Не-а... – вздохнула та. – Она лично знает слишком много особ королевского пола, всяких там шейхов, королей, вождей племен, императоров, правителей, ханов, царей, мелких королевичей, слишком много она собственноручно ликвидировала...
Король поперхнулся.
- Для нее вы лишь один в долгой череде костюмированных балов... (король опять дернулся почему-то). К тому же она сама член императорской китайской семьи, хотя мальчишка и помер... Да и ваши дети ее не научили уважению... Это ее знакомые, попробуй привей ей уважение к тому, кто этого не зас... – она прикусила язык.
- Благодарю! – сказал король.
Я ему сделала галантный поклон. Мы оба дурачились. Я отступила, но, к сожалению, выставила вперед чуть руки.
Король вдруг, мгновенно дернувшись, хищно ухватился за мои руки, что мальчишка, что неожиданно поймал перепелку. Он вел себя совсем как мальчишка, словно его сын Джекки, который однажды точно таким мгновенным движением вцепился в мои руки, когда я все-таки решила согласиться на танец с ним. И был ужасно доволен.
Я засмеялась и скосила глаза. На него. Строго. Это как же вы себя ведете! – говорил весь мой вид строгой английской леди.
Мама неодобрительно смотрела, почему-то, на это.
Отец громко постучал ложкой по пустой тарелке.
- Ты голоден? – недоуменно обернувшись, спросила я отца.
Увидев пустую тарелку, мажордом автоматически кинулся ее наполнять. К столу. К сожалению, блюдо, которое он все еще держал в руках, так и осталось любимым для короля...
- Нет-нет!!! Спасибо!!!! – резко отшатнулся папа. – Я уже не хочу!
Тот только сейчас заметил, что у него в руках все еще злополучная тарелка.
Я захихикала. Вынимая ладони из рук короля; точнее выкручивая. К сожалению, он сжал мою руку, и мой же перстень защемил мне палец.
Зашипев, я тут же вырвала руку, прижав к губам.
.- Проклятый перстень! – зашипела я, механически разглядывая перстень и ругаясь.
И начала медленно обмирать, еще не вспоминая, откуда он, а просто умирая параллельно.
- Так, мы идем к королеве! – бешено завопила мама, кидаясь ко мне и яростно прокричав мне это в лицо, словно собиралась убить. И рванув меня на себя, приближая искаженное лицо и заслоняя от меня все. – Нас же пригласили, я совсем забыла!
Я испуганно дернулась.
А король снова схватил мою руку, встревожено глядя мне в глаза и сильно сжав ее.
А потом неохотно отпустил, когда я яростно вырвала и безумно, с ненавистью вырвала ее у него, снова ставившись на руку, словно меня что-то притягивало, и я сама хотела глядеть и снова страдать.
Но на руке ничего не было – голые пальцы. Мама тоже удивленно поглядела на нее.
Я отупело смотрела на руку, – мама кричала, – не в силах вспомнить, что же я хотела увидеть. И что вообще происходит и что было. Браслета и дорогих швейцарских часов тоже не было.