В общем, я и сейчас не боялась.
Но тут поняла, что сейчас нужно разговаривать анонимно, и надела на лицо маску. Сделанную из чулка. Чулок свой на голову надела. Я видела в кино – под чулком не видно лица, они входят инкогнито.
Вышедший пьяный милиционер с ноутбуком, подключенным через специальный модем к компьютеру отделения, сдавленно ахнул, попятился и перекрестился.
- Не волнуйтесь! – сказала я замогильным голосом, поскольку знала, что надо изменить голос, чтоб тебя потом не узнали. – Меня зовут Пульхерия Ревилова, паспорт номер такой-то, выданный этим районом, оформите на меня документы на машину.
Я буквально провещала эти слова, ужасно стараясь изменить свой голос, чтоб меня никогда не узнали и не нашли.
- Вот, посмотрите номер паспорта, на фотографии, правда, я не похожа...
Милиционер почему-то ужасно разозлился. И, сорвав чулок, стал таскать меня за волосы.
- Будешь знать, как пугать милицию, будешь знать! – дергал он меня.
Он подумал, что над ним издеваются.
Потом отпустил.
Завизжав, я растеряно стояла в стороне с чулком в руках.
Он, наконец, успокоился.
- Так, – сказал он. – Давайте ваши права.
- Права? – изумленно переспросила я. А потом засуетилась. – Но вот же документы... Я имею на нее права! – я радостно улыбнулась.
Он как-то странно поглядел на меня.
- Так...- крякнул он.
В это время мимо меня пронесли того самого раненого, моего знакомца на БМВ, которого я сдала на медпункт.
- У нее нет прав, она только сегодня села за руль впервые! – хихикнул он. – Она сегодня и услышала, что они есть на свете... От вас!
Милиционер даже подпрыгнул.
- Так... – как-то угрожающе злорадно протянул он. – Значит, мы без прав ездим? – он подозрительно ласково улыбнулся, улыбкой тигра и гадюки, и говоря странно нежно. – Первый раз за руль сели, милочка? И возомнили себя крутым гонщиком... – он сделал ласковую паузу, говорящую про аварии и столкновения по неумению. – Да вы только посмотрите, что вы наделали!!! – торжественно рявкнул он, возмущенно обводя рукой горящий автодром, на котором повсюду виднелись дымящиеся остовы.
Он тут же с ретивостью взялся составлять протокол на такую неумеху, вместо документов.
Я с тоской села. Вот влипла.
И снова натянула чулок на голову, чтоб сохранить инкогнито.
- Ваши права... – снова не глядя, протянул он руку, что-то самозабвенно строча.
- Права? – переспросила я. Начав искать права у себя в одежде.
- Давайте права!
– Ну, чего ты ко мне прицепился?! – разозлилась я. – Дурацкие права какие-то. Если ты мне расскажешь, как они выглядят, то я постараюсь их вам найти... Нет, так поеду куплю новые и привезу.
- Так... – подавился он. Он даже ручку отложил. – Гражданочка, посмотрите мне в лицо!
Я посмотрела, поправив чулок на лице.
- Так! – дернулся он.
А потом оправился.
- Вы меня, гражданочка, не запугаете! Я самого вора Хитрожопа в одиночку брал, а он человека зарезал ножиком! Вы слышите, зарезал!
Он поднял высоко вверх палец.
- Так что вы, девица, ездящая без правил и совершившая акт дорожно-транспортного происшествия, мне пройденный этап!
Я вздохнула и начала искать эти права в карманах и кошельке.
- Может, они выпали, когда я этого обормота из огня выносила? – с надеждой спросила я.
Тот аж крякнул и почему-то вздохнул. И обернулся к покалеченному.
- Выносила она тебя, герой? – спросил он знакомца с БМВ, которого почему-то еще не унесли.
- Да... И, признаться, она могла этого не делать. И сама ведь чуть не погибла в пожаре... Дура! – в сердцах сказал он. – И вряд ли кто бы из других гонщиков остановился бы, когда речь шла о потере миллиона... А она сразу завезла меня санитарам, пропустив других вперед, хотя шла первая и фактически теряла приз...
- Вместе поедем поищем, – решил тогда милиционер.
Я печально и жалобно вздохнула.
- Там четыре машины взорвались, – простонала я. – Что же там осталось!
- А милиционер для того и существует, чтобы восстанавливать по мельчайшим данным картину... – гордо выпятив живот, сказал милиционер.
- Ах... – устало вздохнула я. – Идемте... Только костюмчик возьмите...
- Какой!?
- Термонепроницаемый, для пожарников... – жалобно сказала я. – Там же в туннеле дым, жар, и четыре машины до сих пор горят... Как же вы там ходить будете и искать в углях?
Мне было его жалко, что человек так горит на работе.
Он поперхнулся.
В это время вошел администратор.
- Ну, как? – елейно и радостно спросил он.
Я обернулась к нему.
- Не буду я регистрировать на нее машины... – хмуро сказал милиционер. – У нее в голове короткое замыкание...
Я нахмурилась.
Я тоже люблю шутить, и в юном возрасте один раз прислонила к голове брата оголенные провода с обеих сторон головы, и довольно точно знаю, что такое короткое замыкание. Ты касаешься, а тебя потом долго бьют после.
Брат тоже решил надо мной подшутить, и провел провода ко мне в кровать. К его ужасу туда села мама, зашедшая ко мне и с радостным видом плюхнувшаяся на кровать, спрашивая, – ну, что мы ей приготовили? Брат только и успел закричать, – нет мама, нет! – чтоб она поняла, кто именно это сделал. После его так ударило десять раз тем, что попало маме в руки, что окружающие долго не могли понять, кто же в нашей семье полный идиот.
- Не тронь, – убьет, да? – радостно догадалась, закричав, я, что милиционер имел в виду.
- Да, от нее задергаешься... – в сердцах сказал сам себе милиционер. – Эта девочка – единственная!
Поняв, что он мне сказал, я начала искать под рукой индивидуальное средство защиты – камень.
- Успокойтесь! – быстро сказал мне администратор. – Это у него юмор такой...
Я успокоилась
- ...черный! – в сердцах добавил администратор. – Вечно он говорит всякие гадости на похоронах!
Я, доставшая к этому времени из сумки персик, вздрогнула.
И кинула персик овчарке, странно глядящей на меня странно голодным взором и бродящей тут по кабинетам.
- Ничего, ничего, собачка голодна ... – быстро сказал администратор, заметив взгляд собаки. – Но мы ее сейчас накормим...
Все произошло мгновенно.
Собака как-то странно поняла его. Я еще кидала с ладони персик, как собака прыгнула мне в горло. По ее подбородку бежала злая слюна. Я почти механически рукой направила бросаемый персик ей точно в раскрытую пасть. Игра в бильярд дает точность руки.
Я еле увернулась. Все-таки у меня дома бойцовая огромная собака, и я собак не боюсь. И знаю, как себя с ними вести без паники.
Но овчарка не напала второй раз. Она подавилась.
А дальше с ней случилось непонятное. Вместо того, чтоб долго мучиться, она как-то дернулась и замерла.
- Странная собака какая-то, – меланхолично сказала я. – Нужно везти ее к ветеринару...
Они странно смотрели на меня и на собаку.
- ...пусть определит, от чего она сдохла... – закончила свое предложение я. – Как ее зовут?
- Альма-людоедка... – через силу сказали оба.
- Какое странное имя... – пожала плечами я.
Они дрогнули.
– И какая странная смерть – сдохнуть от персика... – задумчиво сказала я. – Не хотите ли?
Я предложила им оставшиеся персики.
- Нет-нет! – дернулся в шоке на стену администратор. – У меня аллергия! Большое, большое спасибо!
- А шоколад?
- У меня аллергия на все... – как-то затравленно и жалко сказал в отчаянии администратор.
Я предложила пирожное милиционеру.
Он как-то странно отпрыгнул на стенку от предложенного пирожного.
Я увидела еще одного питбуля. Он тоже как-то странно глядел на меня. Он как-то странно все облизывался.
Поняв, что он собака специально тренированная, и из рук не возьмет, я кинула пирожное высоко и в сторону. Взять то не взять, а играть то он наверняка не разучился. Да и команду апорт знает. И вообще, эти собаки не могут спокойно видеть ничего, летающее мимо.
Он вонзил зубы в предмет еще в воздухе.
Сжевал его.
И тут же сдох.
Я пожала плечами.
- У вас эпидемия! – сказала я. – Надо срочно прививку сделать каждой...
Они оба как-то странно глядели на меня. Администратор с каким-то мистическим ужасом.
Я решила, что поем позже. Ибо они как-то странно смотрят на то, как я ем. У них аллергия, им хочется, а нельзя. Поем этих вкусных персиков позже.
В это время ко мне подлетел какой-то распаленный корреспондент.
- Мы ведем прямую трансляцию, еле приехали... – с ходу завопил он.
Я удивленно глянула на него. Мне показался его голос знакомым. Вроде, это был тот голос из телевизора, что пугал меня тем, что отряды омон входят в детскую песочницу.
– Мы сочувствуем вашим благородным целям освобождения Чечни... Ответьте на наши вопросы... – еще быстрей завопил он, будто боялся за то, что я его могу пристрелить. – Зачем это демонстративное самоубийство? Этот вызов в одиночку армии? Какие вы выдвигаете требования? Ваши условия? Правда ли, что ваше самое сокровенное желание, это снять президента?
Я плохо понимала, что к чему, но последнее поняла даже слишком хорошо.
- Да вы что, я никогда мальчиков не снимала! – разозлилась и возмутилась я. – Вы что себе про меня думаете, я в этом не нуждаюсь!
И убежденно добавила:
– Это разврат.
Он как-то странно смотрел на меня.
- Да и муж мой не позволит... – уже успокаиваясь, сказала я. – Он у меня строгих правил...
Это было не совсем точно мне известно, но я так предполагала. Раз он сразу после поцелуя решил жениться, не допустив вольностей.
В это время подъехала еще машина с одним из телеоператоров.
- Саша, Саша, что вы там передаете такое интересное?! – заорал он уже из машины. – Зрители в окнах лежат и воют!
Ко мне быстро подбежал администратор.
- Вам надо уезжать отсюда, – запыхавшись, сказал он. – Только что в России объявили военное положение, и вам будет трудно выехать отсюда... Особенно, если везде перекроют постами дороги...
Он остановился.
- Вот вам временные номера...
- Я что, на нескольких машинах ехать смогу? – подозрительно спросила я. – До сих пор у меня это не получалось...
- Мальчики пригонят вам машины, куда надо... – успокоил он меня. – А насчет номеров, я советую вам найти алкаша, пообещать ящик водки, привести к юристу, оформить задним числом продажу вашей машины на вас по доверенности... И по номеру машины вас никто не найдет, даже если запишут... Правда, ее все равно надо зарегистрировать в милиции... Мы бы раньше сделали сами, да кто ж знал...
Он замолк на мгновение.
- Ай-яй-яй, как нехорошо получилось, у нас ведь все было рассчитано на честных людей... – расстроился он.
Почему-то его расстройство за меня не сделало меня ласковей.
Я даже расстроилась.
- Но мы решили вашу проблему... – быстро сказал он, заметив подозрительное изменение моего настроения. – Автомеханики вон пригнали ваш легендарный “жигуль”!
Он заискивающе показал рукой на мою машину.
Я посмотрела, и что-то в моей машине мне не понравилось. Мне показалось, что она стала как-то больше, выше... Я даже немного попятилась...
- Не волнуйтесь, – хихикнул механик, привезший ее на эвакуаторе. – Бомбы в ней нет... Мы тут кино смотрели интересное с видеокамер автодрома, и дураков у нас нет. Потому все поработали на совесть... Сделали ее все шестьдесят человек мастеров просто мгновенно... Вон у вас, даже буквы на заду остались те же...
Я подошла и посмотрела. На свежей краске машины кто-то гвоздем вырезал латинский код – х, у, и какую-то непонятную латинскую букву.
- Не сумневайтесь, – сказал механик, или же начальник фирмы, как я поняла, – машина ваша... теоретически...
Я удивленно подняла глаза.
- Все ваши детали, что остались целы, сюда пошли... – наконец пояснил мастер. – Ну, запасное колесо, к примеру...
Я хихикнула.
Автомеханик-директор оживился, видя, что я смеюсь.
- У нас гений есть один... Он в вашей рулевой системе мигом разобрался и ахал... Он даже часть деталей системы управления сюда поставил, для улучшения чувствительности руля... Вы, наверное, кроме автовождения, еще чем-то занимались, требующим абсолютной точности глазомера? А двигатель просто чудо!
Я все-таки внимательно рассматривала машину.
- У нее номера мои? – наконец спросила я.
Тот захихикал.
- Точно... Не серчайте, но когда от нас потребовали ее отремонтировать за такое короткое время, а механик взглянул на ту кучу металлолома и хлама, то он чуть не заплакал... Потому наш гений мигом нашелся и мы наварили корпус похожего “жигуленка” на остов, собранный из остатков гоночных тягачей и остатков вашей машины. Правда, корпус “жигуля” пришлось разрезать и доварить со всех сторон, врезав посередине прокладки, но это почти не видно... Ну, и колеса не ваши... А от этих гоночных джипов... Так что и ваше тоже есть. От вашего “жигуля” не отличишь!
Я хмыкнула.
- Мы даже ваш классный мотор поставили вторым мотором сзади, – хмыкнул он. – Там, в вашем, такое хитрое автоматическое подключение сцепления, что наш механик просто плакал от восторга, когда разобрался. Оказывается, вы не просто отпускаете сцепление и просто нажимаете на газ, а там стоит хитрая промежуточная система перехода, какой-то фантастический самоучка сделал, так что когда вы резко прыгаете с места, она на мгновение демпфирует раскрученный уже нажатием газа вовсю мотор и еще стоящую ходовую часть. Почти незаметно для глаза, так быстро. Вроде второй коробки передач, только с сложной зависимостью. Так, что когда вы резко жмете на газ, машина именно мягко прыгает с места, а не резко бьет, ибо момент был подаваем на нее с почти нулевой скорости вращения на большой мощности до большой скорости и мощности за долю мгновения. Словно там пружина большой жесткости. Благодаря тому, машина хоть и прыгает с места, но мягко и мгновенно. То есть вы стартуете на полностью раскрученном моторе и используете его как раз мгновенно для старта. Машину словно, условно говоря, выстреливает вместо удара, ибо начинаете с нуля. А благодаря переменной передаче до нуля частоты вращения с бесконечностью момента, мотор можно разгонять до любых, абсолютно любых оборотов на старте, ибо это только лишь поможет быстрей стартовать... Словно бесконечно закручивающаяся внутренняя пружина – машина просто выстреливается мотором через колеса... Благодаря этому она просто прыгает с места, легко меняет скорость на трассе при маневрировании...
Я внимательно слушала его, хотя не понимала ничего, кроме отдельно взятых слов, не понимая, чего он вдруг разговорился.
- Наш гений сказал, что никто не мог сделать подобного такого ранга, хоть в гоночных и применяются иногда другие модификации. По слухам, такое придумал только дед Толика-Кидалы, но он ни за что не хотел продать старый секрет, а потом помер... А теперь разобрались, возьмем патент, и, может, теперь разбогатеем. Мы даже вам сделали на основной мотор такую же за это короткое время, Иван – золотые руки техник. Теперь наладим...
Я же думала, что осталось от моей машины в этом гибриде отца русского и десяти негритосских матерей.
- Тридцать процентов... – меланхолично вслух проговорила я, сколько осталось.
- Да вы что, обалдели что ли?! – подпрыгнул он. – Да ведь нам придется платить за патент, регистрировать его за рубежом, развивать производство, брать кредит... Мы не можем никак претендовать на меньше семидесяти процентов прибыли! – взмолился он, даже вспотев. – Мы просто не окупим! Какие тридцать, нам минимум семьдесят!
- Да вы посмотрите, тут и двадцати пяти нет! – возмутилась я, тыкая пальцем в салон. Думая, что речь идет о том, сколько от моей машины в этой.
- Шестьдесят пять! – сказал он обречено.
- Тридцать пять! – пошла я на попятную, не понимая, чего он так дергается
- Шестьдесят три...
Мы начали торговаться.
Он уперся по-глупому. Но дальше шестидесяти стоял насмерть. Вытирая холодный пот.
- Хоть вы и чистильщик, но не сдамся... – уперто сказал он.
- Ну ладно, пусть будет по-вашему, – вздохнула я, про себя думая, что вот мама говорила, что я одна такая глупая. А вот человек вообще мог спорить и стоять насмерть из-за пустяка.
- Сорок вам и шестьдесят нам... – он вздохнул.
- А что вы там говорили про патент... – вдруг вспомнила я что-то из его рассуждений.
- Да надо такую сумму!
Он назвал сумму, и я ахнула. Она была громадной...
- Но зато это порадовало бы вашего деда... – тихо сказал он. – Настоящий был гений, хоть и склочный и вредный, прости господи его душу...
- Правда? – я дрогнула. Деда я очень любила. И даже после смерти хотела, очень хотела бы сделать ему хоть что-то приятное, чтоб он получил облегчение. – Вы думаете, что он хотел бы и порадовался этому?
- Конечно... Кто же не хочет видеть, как процветает то, чем он занимался... – печально сказал он.
Да, дед много занимался мной. И много тосковал и горевал, когда видел, что ничего не получается.
Вздохнув, я подозвала носильщиков.
И приказала дать ему эту сумму.
- Сейчас оформим, все будет по закону... – задергался он. – Я передам вам расписку, а потом оформим наше совместное дело юридически ...
- Зачем?
- Ну... – замялся он. – Ведь вы даете такую сумму денег... Оформить нужно, чтобы вас, к примеру, мы не могли кинуть.
- Кинуть? Что это значит? – растерялась я. Не понимая, что значит кинуть.
- Верю, верю! – быстро засуетился он. – Верю, что вы даже не знаете и не знали, что такое кинуть... Ибо кинуть вас мог только крутой идиот, которому охота совершить изощренное самоубийство с пытками... – он даже хихикнул. – После кино с вертолетами вы можете верить честному слову людей, они станут добрее с вами...
Я не смотрела то кино, от которого люди становятся добрее, ибо меня дома не пускали к телевизору. Двоюродная сестра, у которой я жила в маленькой комнатке, и ее сын не были рады этому, ибо я все ломала. По их словам. А у богатых, у которых я чистила ковры, много не насмотришься. А кинотеатр остался доброй советской мечтой. Куда, как я мечтала, меня пригласит однажды сказочный принц на вечерний сеанс с фильмом про Золушку.