- Ну что вы со мной делаете! – рыдал он.
- Хочу посмотреть, как вы сами проверите каждый номер! – жизнерадостно ответила я. Мне действительно было интересно. Я никогда такого не видела.
Сотрудницы банка просто плакали.
- Девушка... Давайте я вам обменяю бесплатно? А? – взмолился он, глядя на моих плечистых охранников, выстроившихся за моей спиной. У которых что-то было в сумках и одежде. Железное и с раструбами. – Еще и доплачу вам, за то, что вы нас почтили присутствием, один процент?
- Ну ладно... – сказала я. – Только побыстрей!
Все сотрудники банка засуетились.
- Сколько тут? – спросил администратор.
- Миллион должен быть, но пересчитайте... – легкомысленно ответила я.
Он опять застонал.
- А тут... – показав на остаток второй премии и русские, я замялась.
За меня ответил охранник. Он назвал точную сумму, указав, сколько осталось...
Не бойтесь, все деньги честные, проверенные... – сказал он банкиру. – Наши кассиры на ипподроме проверяют... Простая подделка не проскочит...
Сотрудники быстро пересчитали деньги и выдали мне самыми крупными долларовыми купюрами...
- А это приз от меняяя... – протягивая еще одну пачку, затравлено сказал администратор. – Ззззаезжаййййте, всегда вам ррррады...
- Следующий раз обязательно заеду, тут такой хороший сервис! – от всего сердца сказала я. – Процент дают! Еще обменяю!
Он застонал.
Когда я выходила с небольшим кожаным чемоданчиком, который предложил нам этот администратор, одна из сотрудниц бросилась открывать передо мной дверь.
- Спасибо! – шепнула она сквозь слезы смеха. – Давно надо было ему дать! Мы так вам рады, заходите еще, пожалуйста!
- Авилова, что ты шепчешь! – раздался подозрительный грубый голос администратора.
- Всегда вам рады, заходите еще! – вслух сказала она мне последнюю фразу. – Я предлагаю клиенту посетить нас еще раз, как вы учили!
Администратор снова застонал в отчаянии.
Когда мы вышли, даже мои охранники подозрительно вздрагивали плечами.
- Ну даешь... – только и сказал один из них. – Тебя только в банки посылать за прибылью!
Мы выехали таким же макаром – впереди Феррари, я за ней в середине, чемоданчик рядом, и командую.
И только уже отъехав от банка, я вдруг вспомнила о мелочи:
- О, черт! – выругалась я. – Мы же этот ящик с мелочью забыли обменять!
- Может вернемся? – сказала рация. И все рации захихикали.
Странно, мне показалось, когда мы уже очень далеко отъехали, что там, где-то далеко вдали, в двор банка влетела куча машин с мигалками.
И в банке террористов ищут, – подумала я. А потом меня озарило – да они просто проверяют все места, в которых могут прятаться террористы. Так сказать, профилактический милицейский налет.
Но я не обратила на это внимание – я искала следующий банк, чтоб обменять ящик мелочи. Гады! Они всучили мне сто тысяч долларов по копейке и выше!
И вдруг я увидела такое горе, что содрогнулась. Всего лишь на мгновение я увидела ее лицо. И то, случайно. Ибо она отвернулась, прежде чем броситься. Такое лицо увидишь раз в жизни – удивительно, нечеловечески красивое, с каким-то ангельским обаянием и красотой. Невозможно было поверить, что это женщина, а не ангел... Или выдумка... Но ее лицо было искажено страданием. Бог его знает, как я ее увидела впереди с противоположной стороны дороги. Такое лицо бывает, когда человек готов к самоубийству.
По той стороне шел КАМАЗ.
Она собиралась броситься под машину с той стороны. Нет, не собиралась. Она уже бросилась.
Руки сами сработали помимо воли. Моя машина буквально прыгнула на встречную полосу поперек трассы, через всю встречную полосу, между ищущими навстречу на скорости иномарками. В ничтожный просвет, который существовал лишь мгновение. Бог его знает, как я не погибла.
Я с визгом тормозов буквально ударила девушку бортом под углом, ударив в бровку колесами. Заблокировав девушку ударом буквально за мгновение до того, как она кинулась под груженый КАМАЗ вниз головой. Вместо удара она головой ударилась о мою машину, уже нырнув в прыжке, а КАМАЗ с визгом лишь в последний момент сумел отвернуть в сторону от меня, чуть не расшибив мою машину в лепешку.
Девчонка же сидела на земле и выла.
- Садись! – сказала я, открывая дверь. – Дура!
Она разрыдалась просто отчаянно. Еще и за голову держалась.
- Не завидую... – согласилась я. – Ударить с такой силой в дверь – ты ж ее погнула. Заплатить за ремонт нужно...
- Да нечем, нечем, нечем мне... – прошептала она в отчаянии. И вдруг зарыдала, прислонившись ко мне.
- Ребята, – сказала я в рацию ушедшим по дороге машинам. – Свернем...
Я сама повернула в первый же поворот, ведущий внутрь двора...
И остановилась у какой-то фирмы.
Девушка взглянула на фирму и зарыдала снова отчаянно и безнадежно.
- Не надо, не надо сюда возвращаться... Я не виновата, клянусь...
Слово за слово, она даже сама не заметила, как я вытянула у нее банальную историю. Кто-то подставил ее на работе. На сто тысяч долларов недостача. А пало подозрение на нее... Я ей сразу поверила. Такую дуру, еще хуже, чем я, только так могли подставить. Надо же, от ста тысяч долларов под машину кидаться!
Она работала с деньгами на кассе, и обнаружилась такая недостача. Через фирму проходили большие суммы. Она плакала и уверяла, что не могла она обсчитаться, но это не помогло. Начальник потребовал денег. Или же... “Или же”, с таким лицом, было понятно... Только начальник предложил стать не только любовницей, но и подстилкой для других...
- Это директор?! – мрачно спросила я.
- Нет, директор женщина... – сквозь слезы сказала эта сказочная красавица из сказки. – Она меня нанимала... Но она уже второй месяц в Америке по делам фирмы. Я ни за что бы не пошла работать к такому начальнику... – сквозь слезы сказала она.
- Они хотят долг? – вздохнула я.
- Да... – обречено прошептала она. – Зачем вы меня спасли? Так бы уже все кончилось, а так все начинать сначала... Я не могу жить с таким позором...
- Пошли! – сказала безжалостно я. – Я заплачу!
Я вытащила ее из машины. Подбежавший и запыхавшийся начальник моей охраны, только тут догнавшей меня на машинах, ибо они срезали дорогу чуть дальше, и им пришлось развернуться, накинулся на меня:
- Вы же чуть не убились из-за этой дуры! Вы же на смерть шли!! Этот грузовик только чудом увернулся! Что нам бы начальник сказал! – в голосе его сквозило, почему-то, что-то смешанное с восхищением.
Остальные молча странно смотрели на меня.
- Ребята, возьмите ящик с мелочью... – попросила я. – Мне надо занести деньги...
По их странно сверкавшим глазам я поняла, что они все слышали по включенной рации, и я их не обманула.
- Тебе ведь все равно, в каких единицах выплатить долг? – спросила я девушку.
Она вздрогнула. И быстро кивнула. Похоже, она думала, что это сон или иной мир.
Краем глаза я заметила, как по той полосе, по которой мы ехали, промчались машины с мигалками.
Патрулируют! – с умилением подумала я. – В такой стране человек может чувствовать себя защищенным и быть уверенным, что тебе придут на помощь.
Девушка как-то смотрела на меня, словно молилась. И вообще, от нее веяло такой сердечной теплотой и чистотой, что я только ахала.
Мы вошли в роскошный офис.
Там что-то обсуждали люди. Зал встревожено гудел. Какой-то толстенький человечек обернулся на нас, и злорадно оскалился.
- Скажи ему, что пришла вернуть долг.
Та шагнула вперед.
- Что, пришла долг отдать? – оскалился он.
- Я не могла обсчитаться, честное слово... – тихо сказала она.
- Я тебе не верю! Я сам никогда не ошибаюсь! – рявкнул он. – Учти, я проверю все!
- А вы сами не могли обсчитаться? – вдруг спокойно встряла я. – Вы можете ошибаться!
- А ты кто такая? – подозрительно спросил.
- Подруга... – хладнокровно ответила я.
- Да я никогда не ошибаюсь... – сквозь зубы презрительно ответил он. – Я пересчитаю абсолютно все, что ты принесла!
- Но все же вы тоже человек, могли обсчитаться...
- Да я, да я... – начал хвастаться он. – Да я, клянусь перед свидетелями, заплачу вам вдвое против этой суммы, если ошибусь!!!
Он хвастливо оскалился.
- Хорошо... Мы отдаем вам долг... – вдруг примирительно согласилась я и махнула ребятам, чтоб внесли этот двухметровый ящик с монетами. – Пересчитайте!
Я спокойно села, наблюдая, как может удлиняться лицо человека, когда девять человек еле втащили по земле ящик с железной мелочью...
Даже горестная и тихая девчонка не смогла сдержать тихого робкого смеха. Ее лицо, искаженное раньше горем, вдруг просто фантастически расцвело. Ребята, внесшие ящик и до этого плохо разглядевшие ее из-за слез, просто оглушено уставились на нее как заколдованные.
- Ну, чего вы стоите, приступайте... – ласково сказала я начальнику.
Тот тяжело дышал и схватился за сердце.
- Да я тебе... Да я... – начал, бурея, угрожать он мне, наливаясь краской.
- Отойди Королева, – осторожно отодвинул меня в сторону начальник охраны, поднимая пулемет. – Давай дед, работай...
Он передернул затвор.
- Я сам лично прослежу, как ты пересчитаешь, и проверю, точно ли... И прослежу, чтоб, если что, ты выплатил все двести тысяч долларов... Включаю счетчик...
Толстенький поднял ошарашенные глаза от денег, желая послать всех и окончательно уйти.
И побелел окончательно.
На него с дурацким ящиком вместе равнодушно смотрели девять тупых раструбов ручных пулеметов.
- Работай, мы последим... – тихо сказали все девять парней.
Это была жестокая месть.
Бросив еще раз взгляд на ящик, он медленно сполз на пол.
- Инфаркт... – знающе сказала я. – Я, похоже, становлюсь специалистом по инфарктам... Надо срочно везти его в кардиологическую больницу...
- Пусть черти в ад его везут... – безжалостно сказала одна из здешних сотрудниц, словно очнувшись от заколдованной спячки. И даже не двинулась помочь.
- Ну, пошли ребята... – сказала я.
И тут мой взгляд упал на одного из помощников этого начальника, стоящего в стороне. Обостренное сегодня чувство уловило, что он чего-то боится и нечто скрывает.
- А ну мальчики, запакуйте мне этого хлопчика в пакет... – я взяла со стола громадный целлофановый пакет, в который здесь упаковывали продукцию. – Мы поедем на бетонный завод, я хочу допросить его...
Увидев оставленную кем-то тарелочку с тортиком и ножиком, видимо, недоеденную из-за скандала, я взяла ножик.
- Сегодня был трудный день, устала ужасно, хочу немного расслабиться... – помахивая ножиком, проговорила я.
- Нееееет! – заорал тот в отчаянии, бухаясь на колени. – Все отдам, клянусь, бес попутал... Это он намекнул, он... – он зарыдал, пытаясь перекинуть вину на начальника.
- Где деньги!? – жестко и холодно сказала я, кивнув ребятам.
- Там... там... в столе карточка... – оборачиваясь к своим сотрудникам и плача, сказал он. – Все сто тысяч отдам, что украл, только не отдавайте, не отдавайте меня им... – он протягивал к ним руки. – Код 147894536… Это я украл и подставил эту дуру...
Он еще бормотал что-то про пароль...
- Так-так, я так и думала... – вдруг сказала женщина в больших черных очках, незаметно стоявшая в стороне.
Она сняла очки.
Все ахнули.
- Анна Сергеевна! – закричали они. – Директор!
А она подошла к плачущему помощнику.
- Ты украл мои деньги! – тихо сказала она. И я даже испугалась. Мои мальчики показались перед ней просто добрыми пацанятами.
А она набрала телефон и позвонила в банк, что назвал помощник ее начальника. Назвала сказанный им код, пароль, цифры, попросила перевести эти деньги на такой-то счет. Ее, очевидно, там хорошо знали. Ибо слышно было, как быстро все сделали. И подтвердили получение и перевод денег.
Невзрачный человечек в сером пиджаке стоял рядом с ней и что-то говорил ей же.
Она теперь стояла над своим сотрудником.
А я же смотрела на плачущую от облегчения и радости девчонку. Вот кто божественная королева – печально подумала я. Она была чудовищно, сказочно прекрасна и притягательна, как солнце. Мальчики просто ошалели и не отрывали глаз.
Она словно избавилась от кошмара.
- Спасибо вам за все... – печально сказала она мне. – Отсюда все равно придется уйти... Я с ним не смогу больше работать. Я никогда вас не забуду... Мне кажется, я вас всегда знала, вы надежны, как английская королева...
Я смотрела на нее.
- Не знаю только, как снова устраиваться на работу, всем нужно только одно... – печально продолжила эта сказочная красавица.
- Возьми от меня в дар... – открыто сказала я, протягивая ей руку с пачкой в десять тысяч долларов. – Но только при одном честном условии...
- Я так исполню все, что вы попросите... – быстро проговорила она, отталкивая пачку.
- Что ты будешь тратить эти деньги только на еду и проживание... Это страховка... С такой красотой, как у тебя, нужно давать хоть определенную подстраховку, чтоб ты свободно могла выбрать работу и не была так зависима от работы... Никаких кофточек от Версачи и ресторанов... Эти деньги я даю, потому что такая красота должна, чтобы жить как все, хоть как-то подстраховываться, чтоб не зависеть от мужиков...
Она растеряно прижала пачку, которую я ей жестко ткнула, и странно смотрела на меня, как на бога.
- И вообще, с таким лицом, тебе бы фотомоделью быть... Добро рекламировать...
- А она уже в тайне от всех со своим женихом это сделала... – “сдала” ее одна из ее подруг. – Агентство создали, правда, только на бумаге. Думает, что никто не знает, да только они еще не развернулись...
- Мы хотим создать честное агентство, – быстро заговорила девчонка. – Чтобы красивые девчонки из города и деревень могли бы заработать своей красотой как модели, а не как... – было видно, что ей наболело, она говорила захлебываясь, искренне и честно. – А то в современный фотомодельный бизнес сейчас без руки девчонке не пробиться, будь она сто раз красива... И всюду она получает грязные предложения... А у нас она бы честно работала, и, наоборот, от своей красоты еще и прекраснее жить ей было... И честно бы жили... Чтобы было честно, как для всех людей, а не грязно, через постель... По-людски хотим сделать... – она ужасно волновалась.
- Она деньги все равно на свое агентство бухнет, вы ей не верьте... Они уже у начальника хотели с ее женихом одолжить под двадцать процентов в месяц, дурачки, у нашего же начальника. И все об этом знали. Потому то ее так и подставили, что знали, что ей деньги нужны и на нее падет подозрение, а она просто честная дура. Подумать только – они хотели двадцать тысяч долларов взять в долг у этого, и надеялись быстро вернуть. Да он бы поставил их на счетчик через месяц и сделал бы с ней что угодно и так, поймав в ловушку.
Та девчонка-красавица со слезами прижала к груди руки, словно защищаясь.
Я жестко выругалась.
- Дура!!! – в сердцах сказала я. И кинула ей еще две пачки по десять тысяч долларов. – На, возьми, только не вздумай брать в долг у подобных людей.
Она стояла, прижимая деньги к груди, и странно плакала.
Они все странно смотрели на меня.
- Забирайте ящик обратно, ребята, раз тут все уладилось... – ухмыльнулась я.
Они ухмылялись в ответ.
- Никак обменять не можем... – со смехом сказал мне начальник охраны.
Я же почему-то глянула на вора.
- Он что-то скрывает... – тихо сказала я начальнику охраны в ответ на смех.
- Обожди, Королева... – он остановил меня, положив руку на плечо.
И вдруг резко подошел к подчиненному толстого, которого уже все оставили, и, слегка ударив его ниже пояса, вдруг резко ткнул его с силой железным дулом автомата в зубы, так, что они хрустнули.
- Сколько ты ВСЕГО украл, говори... – пролаял вдруг он, дав вдруг короткую очередь рядом с его головой в линолеум.
Мальчик на полу задергался уже после выстрелов.
- Двести тысяч... – прошептал он.
- А с начальником? – спросила я.
- Тот украл пятьсот тысяч... Я не виноват... Он меня заставлял... Мы завышали реальные цены и присваивали себе доходы... – механически, белыми губами, сам не понимая, бормотал тот.
Дальше допрашивала Анна Сергеевна. И он рассказал ей, как исповеднику, все как на духу. Даже мне было страшно...
Потом она, с черным лицом, стала отдавать распоряжения.
А я медленно пошла к пришедшему в себя толстенькому, лежащему без движения и затравлено наблюдавшим за своим помощником...
- Не надо... Все расскажу... Не убивайте...
Он тихо шептал пароли и счета сам...
Начальница их уже внимательно слушала и его, ходя за мной.
- Отдайте их мне... – обратилась моляще она ко мне. – Пожалуйста... Не волнуйтесь, они пожалеют, что не умерли быстро и легко в бетоне...
Я махнула рукой.
- Оставляйте. Нам не жалко...
И, помолчав, добавила невпопад:
- На стройках этого добра достаточно...