На улице появились танки, и я тогда тронула машину, объезжая их абсолютно бесстрашно.
То ли генерал проехал здесь только что, когда ехал туда, всюду останавливаясь и удостоверяя свою персону, то ли его машину достаточно хорошо знали, но только пока мы ехали, проблем не было. Солдаты невидимо дергались на нас, а потом как-то дергались обратно и пропускали. Пропускали без задержки, лишь на мгновение опустив глаза на номер и внимательно сверив его и какой-то новый сложный знак на нашем стекле с бумажкой, и снова смотря на нас без всякой остановки машины. Похоже, генерал уже здесь побывал.
- Шмякнуть голограмму на стекло, это они здорово придумали на скорую руку... – тихо прошептала Саня, боясь говорить громко. – Черта с два ее подделаешь в кустарных условиях.
Мы уже почти выехали.
И тут мне что-то не понравилось. Я глянула – спереди шла колонна. Я глянула – сзади шла колонна. Я глянула – слева на большой скорости неслась группа мотоциклистов.
Затравленно посмотрев вправо, я увидела тупик. Где шел товарняк. Руки сами свернули туда, где не было выезда. Там был тупик. Стена, вдоль которой шел поезд. И все. Он шел параллельно дороге в тупике. И там не было другого выезда, кроме рельс. Да и то, по ним шел товарняк. А была лишь небольшая платформа для разгрузки и погрузки возле колеи, как на вокзале, чтобы быть повыше к вагону. К ней шел крутой выезд.
Я затравленно огладывалась – полный тупик.
А ноги сами нажали на газ, лихорадочно переключая коробку скоростей на все большую и большую скорость. Не обращая внимания на все меньшее и меньшее расстояние до идущего поезда, за которым была глухая стена метров в двадцать.
Кто-то в машине взвыл.
- Что ты делаешь, дура!!! – взвыла Санька сбоку и попыталась вырвать у меня руль.
Но я лишь упорно вжала педаль, летя на колеса и стену. Машина послушно рванула на стену. Поезд тут шел поперек дороги вдоль стены прямо под стеной. Одна колея. Почти впритык к стене. Саня истошно кричала. В заднее зеркало я еще заметила, как на улице все абсолютно рации сзади у абсолютно всех солдат, штатских, постовых, офицеров вдруг словно взорвались. Люди выхватывали трубки. Такое было впечатление, ибо они заработали все разом. Они затрещали, люди рвали их из карманов, потом начинали оборачиваться...
Но я уже влетела в переулок-тупик, набирая скорость до стенки. Саня выла. На всей чудовищной скорости осталось уже меньше тридцати метров и никакого выхода. Здесь и не предполагалось выхода – тут грузили поезд, а не выезжали. Только высокий короткий выезд на платформу, с которой разгружали или нагружали вагоны. Сам выезд типичный, то есть почти в сорок пять градусов! А там дальше, за колеей – высокая стена!
- Держаться!!! Засуньтесь в мягкое!!!! – безумно властно вдруг тихо приказала я. – Съежьтесь! Подальше от крыш, дверей! Глаза!!!!
Странно, но они как-то так мгновенно подчинились, что мне даже самой было странно, что это я командую.
И тут, вместо того, чтобы ударить в стену, я в самый последний момент свернула на выезд на погрузочную площадку.
Снова, как в детстве, я видела, куда разлетятся шары. Только тут шаром была я сама. Руки сделали все сами.
Машину на такой скорости ударом выстрелило вверх и вперед, как с трамплина.
Она, с диким скрежетом, взлетела в воздух. И ударилась о стену прямо над поездом. Я все же перепрыгнула его. И в стену – БАМ!
Но, поскольку это было под углом, поскольку я резко свернула в последний момент, то машину шмякнуло плоскостью о стену. И, отлетев от стены за поездом назад, машина просто с грохотом рухнула в пустую вагонетку идущего поезда. Полностью скрывшись от преследователей в ее глубине. Даже и предположить такого было невозможно, что машина могла оказаться внутри. Как она туда бы въехала? Поезд лишь набирал скорость, даже не замедлив ни на секунду ход. Вряд ли машинист заметил нашу “посадку”, товарняк такой длинный.
Я могла даже представить лица преследователей, которые ворвались вслед за нами, но секунд на тридцать позже – все абсолютно пусто. И никакого выезда. Куда делась машина? Они будут искать тайный выезд! Ведь с улицы не было видно, что тут произошло – угол скрывал все происходящее тут. Поезд уходил на всем ходу...
Машина шмякнулась так, что я на секунду потеряла сознание, обсыпанная стеклами. Но тут же очнулась.
И усмехнулась.
Мы ехали прочь с той же скоростью, с которой ехал поезд. С комфортом. Уезжали из полностью блокированного города. Дороги то они перекрыли, но все выезды то никто и не собирался перекрывать, ибо в таком громадном городе это просто невозможно. Да и “сели” в поезд мы в свободной части города, где не блокировали все!
Вдали раздались выстрелы из пушек – судя по всему, это танки в переулке ломали стену, пытаясь выяснить, где там тайный проход.
Спросив – все живы? – я оглушительно захохотала и смеялась даже тогда, когда живая Санька заткнула мне рот, шипя, что нас могут услышать. Но я все смеялась, потому что никак не могла успокоиться...
Оля тоже оказалась жива. Но тихо пообещала, что это последние ее гонки вместе со мной... И если я еще что-то придумаю, то она засунет меня в это самое мягкое...
- Я имела в виду сиденья! – буркнула сквозь спазмы хохота я.
Я вдобавок представила, что скажет генерал своим подчиненным, когда узнает, что мы исчезли опять, и мое настроение стало еще веселее.
- Чего смеешься? – мрачно спросила Саня.
- А я представляю, что вы сейчас еще и прыгать с идущего на скорости поезда будете! – хихикнула я.
Лицо Оли медленно вытянулось.
- И приготовьте абсолютно все к эвакуации... – уже жестко скомандовала я. – Быстро! Ищите, куда можно запаковать все, чтобы оно не рассыпалось при ударе!
Саша нашла в багажнике стоявшей раком генеральской машины военные рюкзаки и брезентовые мешки. Мигом все сумки были упакованы. Я хотела оставить эти фальшивые пачки от монопольки мужа здесь, но вовремя сообразила, что если их найдут вместе с его бумагами здесь, то над ним будет смеяться вся страна. Да и Оля так держалась за эти игрушечные денюжки!
Все работали очень быстро.
Я же бережно прижимала к груди дипломат с миллионом. И ручной пулемет к другой груди. Дипломат тоже запаковали, чтобы он не рассыпался при ударе.
Ящики с патронами тоже обвязали мягким.
Все тут же выставили на крышу машины. Которая лежала боком. Слава Богу, никого не убило при падении внутрь, в вагонетке были остатки песка.
Мне же в голову пришла отличная шутка.
В то время, как Саня демонстрировала Оле, как правильно прыгать с поезда, я решила снять сиденья. И прыгать по всем правилам телохранителей, но с седушками впереди. Опытная в обращении с машинами Саня отодрала их очень быстро, как только поняла, что я хочу.
И еще раз показала всем. Но уже в мягком варианте.
- Смотрите сюда – это сиденье... – начала говорить она, показывая, и поясняя, как дебилам, каждую вещь.
Я захихикала, глядя на Олино несчастное лицо.
Мы уже определили, что поезд уже шел по пригороду, где были сплошные дачи...
Я тоже решила поглядеть. Выглянула, став на крышу машины... Мы стояли уже четверо все у края, ибо машина почти лежала на боку внутри вагонетки, потому выбираться было удобно. Я посмотрела.
Какая-то забитая станция маленького городка, стоящие на колеях вагоны, песок, доски, бревна.
И тут же неожиданно жестко скомандовала, лихорадочно сама кидая сумки:
- Приготовиться!
- Что? – удивилась Саня. – Ты с ума сошла... Это же станция...
- На соседней колее один вагон с песком! – не стала с ней разговаривать я. – Оля... пошла!
Я прыгнула сама одновременно со своей командой. Не обращая внимания на остальных.
Они прыгнули вместе со мной. Никому не захотелось почему-то оставаться. И почему?
Слава Богу, никому не пришло в голову противоречить... Такое впечатление, что мне верили абсолютно и подчинились абсолютно. И, слава Богу... Саня отличный телохранитель... Она синхронно просто повторила мои действия... Выкинув, как и Оля, сумку в руках, она захватила саму Олю и выкинулась с ней на песок, одновременно со мной... Странно, рядом с ней ляпнулся наш пассажир, сделавший тоже самое.
Они все прыгнули абсолютно синхронно вместе со мной.
Я выпрыгнула с чемоданчиком. Саня с Олей. Пассажир вместе с одним из оставшихся рюкзаков...
Но если они все улыбались, лежа на песке, а Оля дрожала, то я не медлила не мгновения. Я слетела с песка тут же, как приземлилась. Схватив две сумки, я кинулась прочь от поезда, пока поезд еще шел, приказав уже на бегу схватить каждому из них по сумке. Я даже оглядываться не стала.
Лица их исказились.
Повторять им было не нужно.
Когда поезд проехал, на песке никого не было... Ни сумок, ни людей... Будто и не было никого.
Мы только успели скрыться на противоположной стороне от железной дороги за домом, как увидели, что по параллельной железнодорожному полотну дороге напротив нас на всей скорости за поездом пронеслась колонна грузовиков с солдатами. Из кузова торчали дула огнеметов.
- Как мне все это надоело! – сказала я в сердцах. – Ну скажите, как они на нас вышли?
Мы отошли недалеко. Фактически через минуту мы уже ехали на обычной маршрутке. Лишь бы не оставаться возле железной дороги. Надев на Олю и пассажира черные очки из Саниной сумочки, мы сели на маршрутное такси, шедшее в другой небольшой поселок поперек к железке. Причем ехали все четыре – будто не знакомы друг с другом. Брезентовые мешки засунули в сумки. Я несла две большие сумки, в одной из которых сидела живая курица, нагло запрыгнувшая в мой мешок прямо с улицы, Оля и Саня были с сумкой и рюкзаком, соответственно пассажир нес элегантный дипломат, что меня очень нервировало.
Распатланная, я совсем на себя была не похожа.
Водитель попался лихач, и через двадцать минут мы были уже в километрах тридцати в другом городке. Вряд ли кто-то обратил внимание, что мы вышли на конечной.
Я, холодно прищурившись, посмотрела на часы. С того момента, как нас захватили в первый раз, выбивая окна и заблокировав танками на проспекте, прошло всего пятьдесят минут. Никто и не поверит этому... А мне казалось – пол жизни.
Шесть часов ноль пять минут.
Мы вышли у большого автосалона. Это была конечная. Снова автосалон. Я замерла.
- Офицер... – вдруг сказал до сих пор молчавший наш пассажир. – Вы наверно забыли, но у меня в шесть двадцать в Шереметьево встреча...
Я дернулась. Настолько голос его был похож.
- Да мы уже не успеем, – шокировано воскликнула Оля. – Сейчас же шесть ноль пять...
- Это очень важная встреча... – как-то очень тихо сказал он. – От нее так много зависит, очень много...
- Да ты не сможешь! – взорвалась и накинулась на меня Саня, заметив нечто на моем лице. – Да тут до Шереметьево целых шестьдесят километров!!! Даже не думай!!!! За пятнадцать минут мы не успеваем никогда, и нет, и невозможно! Заторы, пробки... – она была в истерике.
Я молчала, протянув руку за чемоданчиком.
- Да у тебя машины то нет!!!! – впала в буйство Саня.
Это она хорошо напомнила – автосалон же рядом.
Я заложила два пальца и по мальчишески свистнула так, что люди присели. А я ударила по ближайшей иномарке автосалона ногой.
- Что такое? Что такое? – подбежал ко мне ошалелый менеджер.
- Стою... жду... – меланхолично и мрачно медленно и равнодушно протянула сквозь зубы я. – А менеджера нет...
- А я вот! А я вот! – засуетился тот, широко заулыбавшись.
- Мне нужна машина... – медленно сказала я. – Самая скоростная, но очень высокой проходимости и прочности... И такая, чтоб менты не стали бы цепляться...
- Вон... – быстро сказал менеджер тоненьким голосом... – Джип... Мицубиси... Самая последняя модификация...
- Сколько... – равнодушно сказала я и медленно стала открывать дипломат. Замешкалась, и Саня кинулась мне на помощь, осторожно и нежно взяв из моих рук и тут же ловко открыв.
- Ооо... – простонал тот.
- Сколько? – немного повысила я голос, и тот присел, ибо в моем голосе неизвестно откуда появилось столько стали, что людей словно ударило железной битой.
- Семьдесят пять... – засуетился тот. – Семьдесят пять! Сейчас мы оформим, и через тридцать минут все будет готово... – он прямо крутился. – Даже с номерами...
- Тридцать секунд... – так медленно и так страшно сказала я, что он засуетился...
Он даже захихикал, пытаясь смягчить меня.
Но не выдержал мой взгляд и в мольбе обратился к нашему пассажиру, видимо, ища сочувствия.
- Я не могу!
Напрасно он это сделал.
Тот медленно, очень медленно снял черные очки.
- Сейчас сделаем! – заорал менеджер. – Все могу!
- Нам нужна машина сейчас... – человеческим голосом сказала ему Саня. – Не немедленно, а сейчас... Мы платим вам, оформлять потом все будете сами. Но мы должны выехать просто СЕЙЧАС!
Ему дали восемь пачек.
- Не бойтесь, деньги честные, не паленные, не подделка... – Саня быстро провела денежный расчет.
- Машину... – тихо сказала я. – Мы уже потеряли тридцать секунд. Сдачи не надо...
На машину уже привинчивали номера. Кто-то заправлял ее из канистры до верху. Кто-то быстро проверял масло и все-все-все.
Человек быстро выяснял, на чье имя оформить машину. Я назвала известного кардиохирурга.
Менеджер объяснил, что у них бывают случаи, когда люди хотят купить новую машину по доверенности. Как раз для таких случаев у них уже отработана система. В общем, они заранее регистрируют машину на подставное имя старика, а если надо поставить другое имя, то просто звонят в милицию, и знакомый сотрудник меняет имя в базе данных.
Он даже дал мне доверенность, заверенную у адвоката, куда надо вписать два имени...
Я попросила молчать.
- Конечно, конечно... – засуетился менеджер, бросив странный взгляд на Олю. – Мы что, не понимаем, все видели по телевизору...
- Что видели? – вдруг подозрительно спросила Оля, уловив последнее слово и сдернув неудобные очки.
На этом всякая работа кончилась. Ибо все застыли. Кто-то застонал, кто-то зарыдал от отчаяния и невозможности быть любимой такой женщиной.
Оля поспешно надела очки и отвернулась, а пришедший в себя менеджер заорал на людей, которые пороняли все...
- Ослы! – заорал тот. – Это же просто Богиня! Что, никогда не видели?!?
Мы сели почти мгновенно, кинув вещи в салон.
Но, когда я тронула машину с места и погнала, не обращая внимания на шум, мне показалось, что в салоне кто-то есть.
Удивительно. Машина действительно идеально слушалась руля. Я не стала с ходу развивать бешенную скорость... Ста было достаточно. Я приноравливалась к машине, привыкала к рулю.
- Мы потеряли полторы минуты, – сказала я, выехав за городишко.
Сзади раздалась какая-то ругань.
Я обернулась.
Там было четыре человека, а не три без меня.
В машине было пять человек! А нас до этого было четверо. Рядом с Олей сидел корреспондент с камерой!
Саня и Оля на пару пытались выкинуть его прямо на ходу.
Он молча сопротивлялся. И снимал, снимал что можно.
- Оставьте его... – тихо сказал пассажир. – Не будем терять время на остановку. К тому же он может пригодиться. С корреспондентом внутри они не посмеют просто расстрелять машину.
- Как знаете... – сказала я.
Лицо у корреспондента исказилось. Но было поздно. Его уже никто не стал выкидывать, а скорость была свыше ста пятидесяти километров... Хочешь, да не выкинут!