Про недоедание Дормидонт вспомнил в самый раз. Хотя лунная ночь была в разгаре, питомцам Жвачкина не мешало подкрепиться. Обычно ночью не едят. Но у этой ночи была одна особенность. Она длилась целых две земных недели. Как и лунный день. А это вам не шуточки.

В честь удачного спасения отдохнувший и подзарядившийся энергией Жвачкин был готов воспроизвести любое блюдо по заказу. Альф не стал делать исключения из праздника и попросил себе обычную «губную гармошку». «Если эта еда мне нравится по будним дням, то почему она должна мне разонравиться в праздник?», — логично рассуждал он.

«Губная гармошка» представляла собой набор из семи, по количеству нот, коротких сосисок. Сосиски были обычными. Необычным в них являлась начинка. Каждая сосиска, вернее шесть из них, имела внутри себя канал, заполненный наполнителем. Сосиска «ре» содержала картофельное пюре, «ми» — майонез, «фа» — фасоль, «соль» — горчицу, «ля» — томатный кетчуп, «си» — тертые яблоки. Сосиска «до» представляла собой простую толстенькую сосисочку без ничего.

Из самого описания понятно, как такой сэндвич надо было кушать. Если у вас хорошее настроение, то вы «чижик-пыжик»: соль-ми-соль-ми-фа-ми-ре…». Что в переложении на пищевую гармонию представляет следующие «щи»: горчица-майонез-горчица-майонез-фасоль-майонез-пюре и так далее.

Таким образом из семи обычных сосисок можно было получить бесчисленное множество различных вкусовых ощущений. Стоило только подобрать соответствующую мелодию.

Если настроение было не очень, то Альф обходился обычной вкусовой гаммой, чаще всего «до-мажор» и съедал сосиски подряд, начиная с первой. Но такое случалось достаточно редко.

Что касается Азы, то она решила себя побаловать и заказала два рулета. Один мясной, пятислойный. Он так и назывался — «отличный» рулет. Мясо, омлет, курица, опять омлет и внутри розовая ветчина. Ломтики такого рулета полагалось класть на тоненькие кусочки хлеба. Но Аза частенько употребляла его без хлеба, просто откусывая от большого куска.

Второй рулет бисквитный. В мягком бисквите в разных местах было запечено все, что только душа может пожелать. Орехи, кусочки шоколада, цукаты, халва и много другой вкуснятины. Толстая полоска разноцветного крема прокладывалась между слоями теста. Сердцевину рулета составляла ананасная трубочка.

Немного поколебавшись, отведать кусочек рулета «Слюнки» согласился и Альф. Чтобы придумать лучшее, требовалось потратить время, а уж очень есть хотелось.

Заказ был принят. Аза, в предвкушении пиршества, присела за стол.

Пять минут прошло. Поднос оставался абсолютно пустым. Жвачкин удивленно нажал на себе большую зеленую кнопку «Вызов». В ответ внутри что-то недовольно загудело. Он нажал кнопку еще, на этот раз сильнее. Недовольства в гудении значительно прибавилось и на поднос шлепнулась какая-то бесформенная масса. Скорее всего она была похожа на губную гармошку, засунутую в «отличный» рулет и поверху обмазанную слюнками.

Вид месива был не ахти какой, но для голодных вполне пригодный. Самое печальное — его было мало!

Жвачкин непонимающе начал ощупывать себя, пока Марс не обратил его внимания на мигающую красную полоску в самом верху груди. «Нет биомассы» — четко светились буквы на тревожном красном фоне.

— Эх, я, остолоп! — горестно взмахнул руками Жвачкин, обнаружив эту надпись. — Лучше бы меня сон-лучами прибило, чем дожить до такого позора!

— В цем дево, Соколатик, — не очень внятно поинтересовалась Аза, интенсивно прожевывая приготовленный «шедевр». — Осень кусна!

— Кусна, кусна, — подтвердил кивком головы Альф, делая последнее глотательное движение над своей долей.

— Кусна-то кусна, — Жвачкин в волнении даже не заметил, что повторяя, коверкает слова, — а вот кусать больше нечего!

— Ну и ладно, — заморив немного червячка, Альф перестроился на благодушный лад. — Если бы сон-лучи тебя усыпили, то мы и этого бы не получили.

— Усыпили, не усыпили, это теперь не играет особого значения, — огорчению Жвачкина, судя по интонации, не было предела. — Мне вас все равно больше кормить нечем. Просто я, башка пустая, забыл перед полетом запастись органической пищей. Привык, что на Земле то травка под боком, то веточка над головой… Э-э-эх.

И он горько поник головой.

Его огорчение и самобичевание было таким искренним, что Аза не выдержала.

— Шоколадик, перестань, лапушка! Да лучите я целый месяц буду голодать, чем на такое смотреть. Что-нибудь придумаем.

Жвачкин всегда поддавался на уговоры. Особенно на ласковые.

— Ну, если только для тебя. А так бы я ни за что не успокоился. Начну думать прямо сейчас. Это для меня раз плюнуть. Во, придумал.

Скорость была одним из плюсов Жвачкина.

— Только мне нужна пила.

Без лишних вопросов Марс извлек из себя небольшую аккуратненькую пилочку.

— А теперь, Альф, встань.

Альф поднялся со стула. В отличие от Марса он хотел задать вопрос. Но не успел. Перевернув стульчик набок, Жвачкин быстренько отпилил от него по кусочку каждой ножки. Затем также спокойно эти кусочки «скушал». Один за другим.

— Все, готово! — удовлетворенно потер он руки.

— А стул?

— Большое дело. Стал чуть пониже. Все равно можно сидеть. Зато следующий обед вам гарантирован. Правда не так быстро и несколько попроще. Слишком пересохшее дерево.

— Молодец! Голова у тебя варит, — похвалил его Альф. — Мы с Азой дарим тебе наши личные стулья. Делай с ними что хочешь.

— Я-то сделаю, — заверил их Жвачкин. — Но боюсь, что только стульчиками не обойдемся. Надо еще мебель искать. В крайнем случае придется книги есть. По сути тот же химический состав и те же углеродные цепочки.

— Ну, ты даешь, Шоколадик! — восхитилась Аза. — Раньше у нас только Дормидонт «глотал» книги и поэтому все знал. Судя по последнему выражению, ты тоже глотнул парочку книг и что-нибудь интересненькое узнал. Верно?

— Нет еще, — скромно потупился тот. — Все еще впереди.

И, забрав стул, Жвачкин удалился в кают-компанию. Вскоре за ним последовали остальные.

Накормив едоков, можно было и отдохнуть.

— А где Альф? — заметил его отсутствие Жвачкин.

— Наверно, остался сторожить свой пульт, — засмеялась Аза. — Хотя когда мы все внутри, от него можно спокойно отходить. Он об этом забыл.

— Совсем нет, — вступился за Альфа Марс. — Это не забывчивость, а осторожность. Мы на Луне обнаружили неизвестного врага. Хотя невидимого, но от этого не менее опасного. Вот мы и договорились с Альфом по очереди нести караульную вахту. Сейчас как раз его очередь. Пока мы будем отдыхать, он будет сторожить и осматривать местность вокруг корабля.

Через восемь часов время отдыха кончилось, но не кончилась лунная ночь. Чтобы чем-то занять свободное время, Аза предложила сыграть в «Угадайку». Она будет загадывать их описания, а они должны отгадать, кто это.

Это был первый портрет. В принципе, он относился к ним всем. Поэтому не хотелось сразу кричать — это я, это я. Лучше было несколько раз сверить слова с характеристикой каждого из них, чтобы определить, кому они больше подходят.

Наконец, Жвачкин первым провел все анализы и скромно заявил:

— По-моему, это я.

— Не угадал, не угадал, — захлопала в ладоши Аза. Это Марсик! Ясно как дважды два.

Возразить было нечего. Это был Марс.

Второе описание звучало так:

Это оказалась не очень героическая характеристика, хотя и неплохая. Дормидонт сразу узнал себя, но из-за вышесказанного решил пока не признаваться. Вдруг это подойдет еще кому другому. Но остальные думали. Дормидонт с надеждой посмотрел на Жвачкина, но тот уже сам показывал на него пальцем. Пришлось выдавить: «Я».

— Вот видите, — сияла Аза. — Разбирается во всем. Молодец, Дормидонт. Слушайте дальше.

Романтический образ печального рыцаря понравился Жвачкину. И о своей красоте он был достаточно высокого мнения. Поэтому, воспользовавшись тем, что Альф в очередной раз задумался, вспоминая далеких Па и Ма, он решительно принял описание на себя.

— Я. — И ревниво огляделся кругом, не претендует ли кто на его печальность.

Но вместо печальности раздался дружный хохот, выведший из задумчивости Альфа и заставивший крепко призадуматься Шоколадика.

— Ничего, ничего, бывает, — успокоила его Аза. — На то это и загадки, чтобы не легко найти отгадки. Продолжаю.

— Это точно не я, — без раздумий выпалил Жвачкин. — Но кто, не знаю. Угадал?

— На этот раз угадал. Если один раз не угадал, то другой раз повезет. Как тебе.

Жвачкин немного успокоился после такой удачи. А то что-то ему с утра не очень везло.

— Пуфик, Пуфик, — громко начали скандировать участники.

Тому ничего не оставалось, как выйти вперед и вежливо поклониться. Самого маленького трудно было не узнать.

— Дайте-ка мне, — вдруг вызвался Альф, — которому на ум как раз пришло пару рифм.

— Пожалуйста, — с готовностью уступила свое место Аза. — Только короткое и чтоб было не очень понятно.

— Слушаю и повинуюсь. Вот!

Это посвящение явно относилось к Азе. Но Жвачкину было не до тонких материй. Загадки кончались и он боялся, что ему хорошей не достанется. Надо было брать то, что есть. «Пусть не герой, но стоит двух. Это тоже неплохо».

— Это должен быть я, — и с надеждой посмотрел на Альфа.

Но, как каждый поэт, Альф сейчас был занят только объектом своего вдохновения и не обратил никакого внимания на этот взгляд.

— Нет. Это Аза. Я бы еще лучше-сказал, но быстро не придумалось.

— Эх, друг называется, — опять огорчился Жвачкин. — Пусть уж лучше Аза загадывает.

Аза обратно заняла свое место.

Все с облегчением вздохнули, так как загадка оказалась легкой, а неотгаданным оставался только один участник. И очень хотелось, чтобы ему она понравилась.

— Это уже я? — все же с определенной опаской уточнил Жвачкин.

Характеристика являлась несколько неожиданной и он еще не понял, как к ней относиться. Оказывается, он является для других примером, а сам об этом не знает. Тут было о чем подумать.

— Да, похоже, это я, — наконец принял он решение.

— Конечно ты, — решил на всякий случай приземлить его Дормидонт. А то, чего доброго, станет и его учить. — Кто же еще. «С него можно пример брать, очень сильно любит врать». Конечно ты.

— Это нечестно, — обратился Жвачкин за помощью к Азе. — Там про «врать» ничего не было. Хотя я могу и это, — самокритично признался он.

Аза только засмеялась. На этом «Угадайка» и закончилась.

А уже следующее внутрикорабельное утро совпало с началом дня на Луне. Пошло перебазирование космолета к кратеру.

На этот раз Альф все проделал сам, без автопилота. И подъем, и перелет, и посадку. То ли безотрывное дежурство около пульта ему помогло, то ли что другое, но выполнил это он достаточно уверенно.

Сам кратер можно было сравнить с высохшим круглым озером, на противоположном конце которого стоял одинокий утес. Это мог быть след от удара какого-нибудь гигантского метеорита или лопнувший пузырь кипящей лавы древнего вулканического извержения.

Возвышенность отсюда находилась подальше и это действовало успокаивающе. Но на всякий случай Альф продолжал дежурить у приборов наблюдения.

Марс обследовал всю местность вокруг кратера. Вместе с Пуфиком на всякий случай осмотрели и утес. Для чего последний воспользовался шеей и плечами Марса, пока тот подымался на двигателях. Ровная площадка на верху не могла внушить ни малейших подозрений.

Наученные опытом прошедшей лунной ночи, роботы решили на этом не останавливаться. Взяв с собой Азу для связи с Альфом, они все вместе начали спускаться на дно кратера.

Удивительное дело! Чем ниже они спускались, тем кратер становился больше. Это был, конечно, обман зрения, но очень убедительный. Час за часом они упорно продвигались вперед. Валуны побольше обходили, а маленькие просто перепрыгивали. Но ближе к центру им попалась преграда, которую с первого раза они не смогли взять. Это была большая куча какого-то мелкого песка или пыли.

Лучше всех здесь пришлось Азе. Она единственная находилась в герметическом скафандре и пыль ей не могла повредить. Чего не скажешь о роботах.

Тогда они попробовали обойти кучу. Но та оказалась достаточно длинной. Марс собрался перелететь ее, но его вовремя остановил Дормидонт. Пыль, поднятая струями газа, надолго прервала бы их работу.

Однако Марс от своей идеи не отказался. Он взлетел подальше и, набрав высоту побольше, еще раз внимательно осмотрел центр кратера.

Оказалось, что пылевая гора представляла из себя совсем и не гору, а замкнутый вал. То есть внутри большого кратера находился как бы кратер поменьше. Это уже было интересно. Как и непонятно образование такой массы пыли.

Тем больше хотелось перебраться. Аза попробовала с разбегу преодолеть преграду. Но через пять минут барахтанья ее еле достали из кучи, в которую она успела за такое короткое время погрузиться по самые плечи.

— Раз, два, взяли, — скомандовал Дормидонт, дирижируя руками, и Марс со Жвачкиным одновременно за руки выдернули Азу наружу.

— Придется тебе, Марсик, придумать что-нибудь другое.

— Я уже придумал. Кто из вас самый храбрый?

— Я! — по очереди ответили все, опрошенные Марсом по головной связи.

— Тогда по-другому. Кто будет первым?

— Я! — никто не отступил от своего.

— Вы даже не знаете что, а все равно говорите «Я».

— Я! — упрямо твердил каждый.

Пришлось обращаться за помощью к Азе.

— Пусть каждый задумает про себя цифру и быстро ее скажет. Моя — 3.

— 7, 4, 5, — были остальные ответы.

— Итого 19. С кого считать, Марсик?

Все равно. Пусть будет с Пуфика.

— Вот ты и посчитай, а то мне не поверят.

Марс просчитал всех по нескольку раз и на счет 19 его палец уткнулся в Жвачкина. Тот от радости даже подпрыгнул.

— Ну что? Я же говорил, что самый храбрый.

— Не самый храбрый, а самый первый, — поправил его Марс. А теперь пошли. Вы будете после него.

Отойдя в сторону, Марс вытащил из себя крючок и прицепил его к поясу Жвачкина. За крючком тянулся тонкий металлический трос. Понемногу выпуская его из себя, Марс еще шагов на двадцать отошел от Жвачкина.

— Держись, — скомандовал он и начал подниматься вверх, увеличивая все время длину троса.

Достигнув безопасной высоты, он перестал выпускать трос и дальше пошел вверх вместе со Жвачкиным. Не успев как следует ухватиться, тот начал размахивать руками во все стороны. Но все быстро кончилось. Перенеся Жвачкина через вершину насыпи, Марс опустил его внутри круга. Затем то же самое проделал с Азой.

— Пусть наши лучшие ищейки потрудятся там, а вы на всякий случай побудьте здесь, — обратился он к оставшимся. — Я буду охранять сверху.

И он поднялся ввысь.

Тем временем Жвачкин и Аза не теряли времени даром, осматривая все метр за метром. На удивление, поверхность внутри была ровной. А в одном месте даже абсолютно гладкой. И слой пыли — совсем не толстый.

Когда Жвачкин смел ее в сторону, то им показалось, что гладкая поверхность вовсе не каменная. Но проверить было нечем.

Тогда Аза подняла голову вверх и замахала рукой Марсу. Тот, не зная что там происходит, на всякий случай спустил им крюк. Чтобы они могли выбраться наружу или передать записку. Но Аза придумала совсем другое.

Этим крюком она стала простукивать поверхность вокруг себя. Все было похоже на то, что под ногами был действительно металл. При этом не везде, а только в одном месте. Квадрат со стороной в десять метров.

Если это был вход куда-то, тогда становилось понятным происхождение пылевой насыпи вокруг. Скорее всего она являлась вынутой породой при постройке подземных помещений.

Но почти с такой же уверенностью все это могло оказаться плодом их воображения. Лучше всего было вернуться обратно на корабль и присмотреть необходимые инструменты.

Помахав рукой Марсу, Аза показала ему на подъем. Тот не замедлил выполнить команду. Жвачкин, как джентльмен, покидал искусственный кратер последним.

На корабле Аза и Жвачкин подробно рассказали о сделанном открытии и стали ожидать обед. Но с обедом вышла небольшая проблема. Жвачкин утром дожевал последний стул из мебели и чтобы накормить людей, ему пришлось просить Дормидонта выделить пару книг из корабельной библиотеки. Что тот выполнил с явным неудовольствием. Получалось, что у них в запасе оставалось совсем немного времени на завершение запланированной операции. Судя по скорости проглатывания, Жвачкин обращался с книгами не менее быстро, чем Дормидонт.

— Эх, Дормидонтик, чтобы тебе не взять в дорогу побольше книжек, — погоревал немного Альф. — Зря я их раньше недооценивал. Все больше на киновизор налегал. Оказывается, старый друг лучше новых двух и…

Что он хотел этим сказать, они так и не узнали. Внезапно раздался пронзительный сигнал тревоги. Все вскочили, не понимая в чем дело.

— Это я запрограммировал сирену на случай, если радары засекут что-нибудь на возвышенности или в кратере, — торопливо объяснил им Альф. — Значит там нечто появилось.

Он направил зрительную трубу в направлении, на которое указывали радары. Из-за пылевой дымки, висящей над кратером, четко рассмотреть, что там происходит, было невозможно. Но за внешним краем искусственной насыпи явно наблюдалось движение.

— Это невидимки! — возбужденно воскликнул Альф. — Похоже, они что-то тащат. Скорее туда!

— Откуда им там взяться? Мы только что оттуда.

— Может из люка?

— Может и из люка. Но как тогда они перелезли пылевой вал?

— Потом разберемся, — Аза пулей влетела в скафандр и не менее быстро вылетела из космолета, даже забыв закрыть за собой дверь. Но в результате оказалась последней. Все были впереди. Только Пуфик, верный оруженосец и телохранитель, терпеливо поджидал ее у выхода.

Вот Марс включил двигатели и серебристой птицей взмыл над поверхностью. Они еще не начали спускаться в кратер, как он уже был над тем местом, где Альф первоначально заметил движение.

«Сейчас он им задаст!» — подумала Аза. Но вместо этого Марс вдруг ярко-ярко заблестел и кувыркаясь, полетел вниз.

На секунду все застыли, пораженно провожая взглядом падающего Марса. А когда подняли головы вверх, то первое, что бросилось в глаза, был слепящий луч света, бьющий с утеса, расположенного на краю кратера. Раздумывать, что это такое, было некогда.

Когда они подбежали к месту падения, помощь тому уже не требовалась. Он сам поднимался на ноги, неуверенно вертя головой во все стороны.

— Как ты?

— Да вроде нормально. Меня что-то внезапно ослепило в полете и я потерял ориентацию. Но прилунился, вроде, нормально.

— Не прилунился, а свалился как мешок. Раз шесть перевернулся. Крепко сделан! — и Жвачкин похлопал Марса по могучей груди.

— Все. Вперед!

После минутной задержки они было возобновили свое движение, но тут Аза опять остановила их. Для этого, в нарушение техники безопасности, ей пришлось повиснуть на руке Марса, чуть не попав под струю огня его двигателей.

— Стойте! Тревога! Альф приказывает всем срочно возвращаться. Космолет разрушается! Похоже тем же лучом, который сбил Марса.

Причину падения Марса они успели понять. Как и ее источник. Именно он теперь был их целью. Но Альф требовал немедленного возвращения.

— Хотя бы пять минут, — попросил Марс. — Я с ними справлюсь, как с ночными звездочками.

Аза попыталась объяснить это Альфу. Но, похоже, там было не до объяснений.

— Срочно назад! — повторила она опять приказ. — Корабль плавится и может в любой момент взорваться. Что с того, если мы уничтожим луч, но потеряем корабль? Альф прав, надо возвращаться!

Со всех ног она бросилась назад, увлекая за собой роботов. Еще через секунду их обогнал Марс, летящий на подмогу Альфу. Воспользовавшись открытым люком корабля, он приземлился прямо в переходном отсеке.

Положение корабля было катастрофическим. Об этом говорили все приборы, контролируемые бортовой ЭВМ. Поэтому, когда Пуфик последним оказался внутри и за ним закрылась дверь, Альф срочно отдал команду на взлет. Все установки приборов им были заданы. Не хватало только Азы с ее амулетом около автопилота.

Пробегая к своему месту, она мельком успела бросить взгляд на кнопку «Курс». Под ней в окошке четко выделялось теперь вдвойне родное слово «Земля». Затем разнесся знакомый гул двигателей.

Космолет медленно поднимался вверх, а на его броне, отбрасываемый большим зеркалом параболоида с утеса, весело прыгал солнечный зайчик.