— Знаешь, ты не с того конца взялась за «Мартиндейл». — Джонатан Слоуп с ехидством смотрел на нее из-за тяжелых стекол очков а-ля Джон Леннон. — Обычная дерьмовая компания, вроде этой. — Он кивнул на подиум, с высоты которого председатель правления фирмы — конкурента «Мартиндейл» — оглашал жалкие данные о своих доходах. — Никакого заговора с целью сбить цену на акции «Мартиндейл» не было и в помине. И ты села в калошу со своими мстительными нападками на «Броди Макклин». Тебе следовало быть более осторожной.

Шарлотта шикнула на него, сделав вид, что все ее внимание поглощено пресс-конференцией.

— Оборонная промышленность последние несколько лет переживает тяжелые времена, — говорил председатель правления похоронным тоном. С таким же успехом он мог бы сказать: «Для производителей оружия кошмар продолжается: самое время начать войну с какой-нибудь страной третьего мира».

Джонатан откровенно смеялся над тем, как упрямо Шарлотта отстаивает идею, будто кто-то специально сбивает цены на акции «Мартиндейл». В своей последней программе она договорилась до того, что банку «Броди Макклин», ведущему дела компании, известно гораздо больше, чем думают другие.

— Не делай вид, что собираешься разоблачить Уотергейт в Сити, — покровительственно посоветовал Джонатан, и Шарлотта почувствовала себя униженной. — Лучше пошло улыбайся в камеру! — Он положил руку на спинку ее стула. — Почему ты не хочешь, чтобы я написал для тебя сценарий? Из нас получилась бы неплохая команда!

Он старался заглянуть в вырез ее блузки, поэтому Шарлотта отодвинулась и застегнула верхнюю пуговицу. Но пальцы ее дрожали, и она услышала смех Джонатана:

— Шарлотта Картер — кожа да кости. Когда же ты повзрослеешь и позволишь уложить тебя в постель?

— А когда ты почистишь ногти и сменишь носки? — прошипела она в ответ, но Джонатан притворился, что не слышит.

— У нас на работе есть один парень, который собирает материал для программы «Мастер своего дела», — сказал он, переводя разговор на другую тещ. — Просто диву даешься, на какие вопросы эти кретины хотели бы отвечать. — Он презрительно фыркнул. — Например, об автотрассах, идущих от Летчуорта. Или о замене шейки бедра. Или о том, «как готовить пищу на одного». — Он пренебрежительно ухмыльнулся.

Шарлотта промолчала, но чем больше она размышляла, тем печальнее казалось ей, что существуют специалисты, которые умеют готовить «на одного». Она подумала о многочисленных, незнакомых ей людях, ведущих несчастную одинокую жизнь. Только вчера она увидела на столбе объявление: если кто-нибудь найдет собаку такой-то породы, просьба позвонить по такому-то телефону. Там же была прикреплена фотография любимицы. Шарлотта никак не могла избавиться от мысли, что вряд ли эта собака жива и каким несчастным, должно быть, чувствует себя ее хозяин. Может, это старушка, для которой собака была единственным другом. Настроение у Шарлотты портилось все больше.

Подобный ход мыслей помимо ее воли привел Шарлотту к выводу о том, как ужасно оказаться старой или слепой, или одинокой, или бедной. А то еще хуже: слепой, старой, одинокой и бедной. Она вспомнила, что неделю назад читала, как дети в Ист-Энде до смерти забили камнями собаку-поводыря, принадлежавшую какому-то старику, забили просто так, развлекаясь. А это недавнее судебное дело, когда четверо мальчишек замучили кота, сбрасывая его несколько раз с балкона, пока он не переломал все кости?

Шарлотта уже готова была заплакать от жалости ко всем этим животным и от злости на всех этих жестоких людей. Чтобы отвлечься, она огляделась, узнавая лица журналистов, которые собирались на такие вот пресс-конференции ради дармовой выпивки, а не ради информации. Во втором ряду она заметила знакомую голову. Возможно, в департаменте, которым руководил Джеймс Мэлпас, Пол занимал теперь высокое положение, но для него по-прежнему было важно следить за тем, что происходит в оборонной промышленности. Когда он в свою очередь повернулся, чтобы осмотреться, их взгляды встретились. Шарлотта тут же опустила голову, притворившись, будто делает в блокноте какие-то записи.

Председатель правления компании продолжал по бумажке читать свой доклад, словно какой-нибудь аппаратчик коммунистической партии, оглашающий фиктивные статистические данные о выплавке стали. Сможет ли Шарлотта, спрятавшись за спины своих операторов, выскользнуть из помещения так, чтобы Пол ее не увидел? Размышляя, как выбраться из этой ситуации, она потихоньку отодвигалась от твидового пиджака Джонатана Слоупа. Шарлотта подозревала, что Джонатан из тех, кто воспринимает эрекцию как подарок, и боялась, что он сунет ее руку себе в промежность. «Меня хотят только такие вонючки и ущербные, — подумала она с горечью, — а не такие, как Дэвид Стоун!» Она закрыла глаза и стала повторять свое заклинание: «Завтра опять в ресторан, завтра опять в ресторан».

Она ошиблась насчет Дэвида. Насчет «Мартиндейл» она тоже ошиблась? Босс Пола Джеймс Мэлпас стоял во главе махинации с понижением курса акций. Зачем он это делал, учитывая, что сэр Теренс Певз являлся клиентом «Броди Макклин», Шарлотта понять не могла. Где бы ей раздобыть железные доказательства? Ее взгляд еще раз задержался на светло-каштановых волосах Пола, сидевшего впереди.

Через десять минут по залу прокатился недовольный ропот: журналисты решили, что настало время закусить. Председатель правления принялся выражать признательность за участие всех в пресс-конференции, но его голос утонул в грохоте отодвигаемых стульев. Шарлотта вскочила, стараясь избежать приставаний Джонатана. Она указала своей команде на толпу репортеров, которые рвались в буфет, — к волованам и «Шабли», а сама уселась, притворяясь, будто просматривает свои записи, ожидая на самом деле, когда подойдет Робертс.

В тот день после обеда, возвращаясь в «Броди Макклин», Пол поздравил себя с тем, что, встретив Шарлотту, предпочел дело удовольствиям. Он хотел бы пригласить ее куда-нибудь выпить, но знал, что ему все равно не выбраться из завала работы, связанной с «Глобал Текнолоджис». К тому же он чувствовал, что момент для возобновления отношений еще не настал.

Он поболтал с ней вполне дружески, не выдав своего раздражения по поводу того, что она не желает отвечать на его бесконечные телефонные звонки. Тем не менее Пола встревожили ее расспросы насчет «Мартиндейл». У нее надежные источники информации в деловом мире, отметил он про себя, но ему удалось отвлечь ее внимание советом следить за компанией «Уильям Стоун и сын». По тому, как у Шарлотты загорелись глаза, он понял, что сумел разжечь ее любопытство.

Впрочем, это было не столь уж важно, поскольку фирма «Уильям Стоун и сын» — мелочь, и кто охотится за этой компанией. Шарлотте все равно не догадаться. Если это способно отвлечь ее и она перестанет копаться в делах «Мартиндейл», то у самого Пола будет меньше хлопот. К сожалению, он не сможет разделить радость победы с Джеймсом, поскольку тот наверняка отреагирует слишком бурно на то, что какая-то журналистка собирается что-то вынюхивать вокруг компании «Уильям Стоун и сын». Мэлпас вовсе не пришел бы в восторг от этого отвлекающего маневра, который предпринял Робертс.

Пол откинулся на спинку кожаного сиденья такси и закрыл глаза. Когда корпорация «ГТ» объявит об установлении контроля над обеими компаниями, у него будет больше свободного времени и он еще раз попробует осторожно взять приступом прекрасную крепость — Шарлотту.

— Конечно, я должен был предупредить заранее, но не хотели бы вы сегодня вместе со мной пообедать?

У Шарлотты сразу пересохло в горле, и она сосчитала до трех, прежде чем согласиться. Вряд ли он поверил, что ей пришлось заглянуть в свой ежедневник, но чувство собственного достоинства не позволило ей тут же с восторгом завопить в телефонную трубку: «Да! Да! Да!» — так громко, чтобы слышно было в самом Кембриджшире.

К тому моменту, когда закончился вечерний выпуск новостей, она с трудом могла говорить от нетерпения. Она едва сдерживалась, чтобы не сбежать из студии раньше времени, пока наконец не оказалась в приемной, где Дэвид читал «Файнэншл таймс». Увидев Шарлотту, он отшвырнул газету и, улыбаясь, встал.

Они протолкались сквозь толпу и зашли в бар, где, купив бутылку белого вина «Риоха», нашли свободный столик. Шарлотта объяснила Дэвиду то, на что намекала днем в телефонном разговоре. Курс акций его компании резко пошел вверх: кто-то собирается установить над фирмой контроль. Ажиотаж вокруг его акций на бирже доказывает то же самое.

— Конечно, пока это только сплетни, но в любом случае существует несколько способов защиты, которые следует использовать. — сказала Шарлотта ободряюще. — Например, так называемое «Спасение бриллиантов короны»: вы выставляете на продажу ту часть своего предприятия, которой больше всего стремится завладеть захватчик, и это сразу делает установление контроля над всей компанией менее привлекательным.

Дэвид, не отрываясь, смотрел в рюмку, стоявшую перед ним.

— Или вы сами объявляете о намерении купить более крупную фирму, чем ваша, — продолжала Шарлотта, — и собираетесь влезть в долги. Или снимаете со счета все, до последнего пенни. Это может отпугнуть.

Она пыталась заглянуть Дэвиду в глаза, но он отрешенно смотрел на пламя свечи, горевшей на столе.

— Это лучше, чем потерять всю компанию! — добавила Шарлотта.

— Значит, вы считаете, что я могу ее потерять? — Это прозвучало так, словно он не мог поверить.

Шарлотта прокляла себя за резкость и постаралась подбирать слова более осторожно. В то же время ей хотелось убедить Дэвида, что ему надо действовать.

— Не сдавайтесь! — произнесла она бодро.

— Удивительно, что двадцать управляющих из финансовых фондов могут решать судьбу компаний, которые гораздо крупнее моей, — начал Дэвид, будто не слушая Шарлотту.

Она смотрела, как Дэвид отковырнул кусочек воска с бутылки, служившей подсвечником. Затем он поднял голову и посмотрел Шарлотте в глаза.

— Мне хотелось позвонить вам, но я не мог придумать подходящий предлог. Вы могли бы подумать, что я к вам пристаю и послать меня к черту.

— О нет, что за глупости! — возразила Шарлотта, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься к его ногам.

— Если бы я был юной симпатичной удачливой журналисткой, я вряд ли захотел бы, чтобы меня преследовал своим вниманием немолодой фермер, которого бросила жена. — Он грустно усмехнулся.

— Вы польстили мне и унизили себя, — пробормотала Шарлотта.

— Ну, тогда я задам личный вопрос. У вас есть кто-нибудь? Я имею в виду — у вас есть приятель?

— Нет. — Она удивилась.

— Вероятно, я сумасшедший, раз пристаю к вам? Или мы можем стать друзьями, и вы считаете забавным, что вами восхищается человек, который намного вас старше?

«Я считаю, что нам надо немедленно ехать ко мне и трахаться до потери сознания», — могла бы сказать Шарлотта, но вместо этого она скромно улыбнулась и произнесла:

— Вы не сумасшедший.

Пять минут спустя они уже ехали в такси к Глочестер-роуд. Он не пытался обнять ее ни в машине, ни в холле ее квартиры, когда она закрыла входную дверь. Никакого прерывистого дыхания. Никаких страстных поцелуев. Никаких попыток расстегнуть пуговицы на ее блузке. Она провела его в кухню, подумав, что, наверное, в зрелом возрасте мужчины избавляются от склонности проявлять бешеную нетерпеливость. Дэвид говорил с ней, не переставая, открыл вино, пока Шарлотта готовила ванну, а когда она вернулась, похвалил ее вкус в выборе вина. Потом он стал бродить по комнате, взглянул на книжную полку с романами и ничего не сказал. «Нехороший знак», — подумала Шарлотта. Он даже вздрогнул, когда увидел ее компакт-диски.

— У меня есть и классика, — попыталась оправдаться Шарлотта.

— «Времена года»? — пробормотал Дэвид, рассматривая книгу о химической промышленности.

— Как вы догадались? — спросила она обиженно. — Полагаю, рок вам не нравится?

— Не совсем так. Я слушаю Кросби, Стилса, Нэша и Янга. Вместе и отдельно. — Заметив, что это ей ничего не говорит, он пояснил: — Вы другое поколение. Вы действительно читаете все эти книги? У вас, должно быть, особая способность сосредотачиваться на таких скучных вещах.

— Почему вы такой ужасный? — спросила Шарлотта.

Он повернулся к ней и взял свой бокал с вином.

— Потому что я нервничаю. Дело не в сдержанности. У меня нет опыта, и я не знаю, как должен себя вести, чтобы не напугать вас. Так что я лучше просто лягу в ванну и постараюсь избегать ошибок, которые непременно натворю. — Дэвид обошел Шарлотту и направился в ванную. Через несколько минут он окликнул ее: — Почему бы вам не принести сюда бутылку и не наполнить снова мой бокал?

Шарлотта отправилась в кухню и вытащила из холодильника бутылку вина «Монополь», размышляя, что же должно произойти сегодня вечером и произойдет ли вообще что-нибудь? Но вскоре она уже сидела на крышке унитаза и разговаривала с Дэвидом, потягивая вино. Напряжение исчезло, и она украдкой бросила несколько взглядов на его тело. У него была гладкая безволосая грудь, широкая, но не слишком мускулистая. Ноги — длинные, покрытые нежными каштановыми волосками, но вовсе не лохматые, как у обезьяны. Все остальное, кажется, тоже было в порядке.

— Когда мы будем есть? — спросила Шарлотта.

— Шарлотта, вы женщина моей мечты! Еда в самом деле для вас кое-что значит, если она интересует вас в такой момент. Не стоит ждать половины девятого!

Он выбрался из ванны, и Шарлотта, вскочив, ринулась к сушильному шкафу за полотенцем. Он обернул полотенце вокруг себя, но пока она решала, раздеваться ли в его присутствии, он обнял ее, и полотенце упало на пол.

— Ты представить себе не можешь, как давно я мечтал это сделать! — сказал он, целуя ее, и засмеялся. Затем он провел ее в гостиную и осторожно уложил на пол.

— Очень даже хорошо представляю! — произнесла Шарлотта с нежностью, когда Дэвид, опустившись перед ней на колени, расстегивал пуговицы на ее блузке.

— Ты прекрасна! — воскликнул Дэвид и начал нежно целовать ее груди. Он раздевал ее, пока она не осталась в одних только белых шелковых французских трусиках, которые ему очень понравились. Он лег рядом и стал водить вверх-вниз пальцем по прозрачному шелку трусиков между ног Шарлотты. Его рука двигалась ритмично и ровно, и вскоре он увидел, как возбуждение на лице Шарлотты сменилось наслаждением. Она ухватилась за его плечи и начала извиваться на полу. Оргазм сотрясал ее тело, и она крепко прижалась к Дэвиду, пока дрожь не унялась.

— Это было потрясающе, удивительно, невероятно! — призналась Шарлотта. Затем она заставила Дэвида перевернуться на спину и села на него верхом, положив руки ему на грудь.

— Ты даже лучше, чем я думала!

— Высокая похвала. — Дэвид протянул руку и погладил ее бедро.

— Я безумно хочу тебя, — прошептала Шарлотта, склоняясь над ним.

— Я тоже хочу тебя, — проговорил Дэвид между поцелуями. — Но нам надо достать одну из этих ужасных штук. Думаю, пока мы могли бы развлечься более невинным способом.

Шарлотта улыбнулась.

— У меня в спальне есть несколько этих штучек, — сообщила она с готовностью и высвободилась из его объятий.

— Значит, я дурак, — сказал Дэвид спокойно. — Только сначала ответь мне. — Он крепко держал ее. — Расскажи, откуда ты узнала, что кто-то собирается захватить мою компанию? Кто тебе сказал?

— Дэвид, я хочу тебя, немедленно! Неужели мы не можем поговорить после? — спросила Шарлотта. Но когда она попыталась встать, он навалился на нее и поцеловал в шею. Она чувствовала пульсирующую плоть, твердо упиравшуюся в ее бедро, и думала, как замечательно было бы сейчас же заняться с ним любовью. — Пожалуйста, — простонала она.

— Ты ничего не получишь, пока не скажешь, откуда у тебя такая интересная информация о моих акциях, — прошептал Дэвид ей в ухо.

— Ладно, придется рассказать, — засмеялась Шарлотта и обхватила ногами его ноги. — Я была в приятельских отношениях с аналитиком, который писал о твоей компании. Помнишь его?

Дэвид кивнул и погладил ее волосы.

— Пол решил, что твоя компания — идеальный вариант для захвата. Он теперь работает в департаменте финансирования промышленных корпораций «Броди Макклин».

— Чтобы я еще когда-нибудь водил это дерьмо по своим фабрикам! Или рассказывал, чем я занимаюсь! Половина из того, что я говорил, не предназначалась для записи! — сказал Дэвид и подумал, не стал ли теперь «Верди» всеобщим достоянием?

— Я встретила его на прошлой неделе на презентации в Сити, и он сказал мне, что скоро за твою компанию возьмутся как следует, — продолжала Шарлотта.

— В самом деле? Зачем он тебе об этом рассказал? — Дэвид выпустил Шарлотту из объятий и сел.

Она надулась и попыталась снова притянуть его к себе, но Дэвид сопротивлялся.

— Я не знаю, — сказала Шарлотта. Ей не хотелось говорить на эту тему.

— Ты с ним спишь? — спросил Дэвид, повысив голос. — И поэтому у тебя здесь повсюду валяются презервативы? Или, может, он думает, что ты станешь с ним спать, если он будет снабжать тебя сплетнями?

— Нет. О чем ты говоришь? — Она покачала головой, делая вид, что не понимает причины его беспокойства.

— У тебя не очень хорошо получается врать, Шарлотта, — сказал Дэвид, поднимаясь. Все признаки его возбуждения быстро исчезли. — Ты водишь его за нос или ты с ним спишь?

Шарлотта, потрясенная такой неожиданной сменой настроения, села, подтянув колени. Она вдруг почувствовала свою наготу и стала мерзнуть. Прежде чем до нее дошло, что случилось, Дэвид отправился в ванную и собрал одежду.

— Я знал, что нельзя быть таким ослом, — буркнул он себе под нос, вернувшись в гостиную. Он уже надел рубашку и боксерские трусы.

— Я не сплю с ним, — заявила Шарлотта резко. — В любом случае, только дура в наше время не держит дома презервативы. Ты должен сказать мне спасибо за то, что я так осторожна! — рявкнула она, увидев, что Дэвид надевает брюки. — Никогда нельзя полагаться на то, что другая сторона удосужится подумать о таких скучных вещах.

Он холодно посмотрел на нее, но Шарлотта заметила, что руки у него дрожат.

— Ну, довольно, Дэвид! — Она встала и попыталась обнять его.

Дэвид отстранил ее мягко, но решительно.

— Нет, я не позволю тебе играть со мной. Подбери себе кого-нибудь помоложе. Я слишком стар, чтобы мною попользовались и выкинули. Мне этого не надо, Шарлотта, так что найди другого дурака, вроде твоего маклера.

— За что ты со мной так? — задохнувшись, спросила Шарлотта, когда он направился в холл.

— Я достаточно унижался! — бросил Дэвид и хлопнул дверью.

Шарлотта слышала, как он сбегал вниз по лестнице. Она добралась до дивана. Сколько там просидела, она не знала. Наконец, когда ее затрясло от холода, она пришла в себя и встала, чтобы зажечь свет и собрать разбросанную по полу одежду. Одежда эта выглядела словно улика какого-то преступления, которое случайно совершили двое незнакомых друг другу людей; и ни одного из этих незнакомцев Шарлотта не знала.

Она накинула на плечи халат и слила воду из ванны, стараясь понять, что же произошло. Голова раскалывалась, и Шарлотта побрела в спальню, даже не соображая, куда идет.

Но вспомнив, как они с Дэвидом катались по полу, она рухнула на кровать, будто позвоночник больше не мог держать ее.

Одно неосмотрительное замечание, одно бездумное признание — и она в своей глупости превзошла сама себя, разрушив такую великую возможность. Почему она не соврала? Почему не сообразила, как все это прозвучит? Зачем ей вообще понадобилось раскрывать рот?

Шарлотта свернулась на кровати клубком в обнимку с Кроликом Альфредом и зарылась головой в подушку, словно стараясь задушить свою память. Но при этом внутри у нее начал закипать гнев. Что за спектакль по поводу презервативов? Может, из-за того, что ему изменила жена, у него теперь полный набор неразрешимых психологических проблем? Последний раз она позволила своему непокорному сердцу вести себя самостоятельно. Оно еще недостаточно взрослое, чтобы переходить улицу без присмотра.

Она закрыла глаза и разревелась. Впервые в жизни, насколько она могла помнить, Шарлотта Картер совсем не хотела есть.