Мы встретились с Михеем на следующий день за границей территории, на зеленом озерном берегу. Там уже собралось большинство жителей резервации. Михей объяснил мне, что несколько раз в неделю все боеспособные рибуты участвовали в тренировочном единоборстве. Я была рада отвлечься и вызвалась сразу.

Когда я увидела в толпе Каллума, в груди у меня екнуло. Скрестив руки, он стоял рядом с Айзеком и улыбнулся, перехватив мой взгляд. Я улыбнулась в ответ, стараясь не вспоминать о вечернем разговоре. Но его лицо, исказившееся от ужаса, когда я рассуждала о логичности планов Михея, никак не выходило из головы. Его испугало даже то, что я могла лишь предположить это.

Я еще вчера, сразу, как брякнула, поняла, что допустила ошибку. Но что мне было делать? Врать? Михей не был безумцем, он был стратегом. Он принимал решения, опираясь на логику и опыт, не допуская эмоций. Результаты пугали, и я не солгала, сказав, что решила бы иначе, но счесть его полоумным было бы глупо.

— У тебя все нормально?

Я вздрогнула, быстро отвернулась от Каллума и увидела рядом с собой Адди. Она была встревожена.

— Все отлично.

Она нахмурилась с видом, как будто хотела что-то сказать, но к нам уже шел Михей в сопровождении Рили. Адди слегка сжала мне плечо, и я стряхнула ее руку, словно обрывая разговор. Мне не хотелось, чтобы меня в очередной раз сочли сумасшедшей.

— Доброе утро! — улыбнулся Михей, когда Адди ушла. — Ты готова?

— Да.

— Я хочу, чтобы ты взяла самых неподготовленных. Думаю, до нашего похода в города осталось не больше двух недель. Надо ускориться.

Я судорожно сглотнула комок в горле. Срок невелик. Я рассчитывала, что будет больше времени на размышления. Побег был бы слишком опасен, если вспомнить, что случилось с отколовшейся группой. Остаться означало принять план Михея и быть не в ладу с Каллумом, который хотел перевербовать здешних рибутов для помощи людям. А также тренировать рибутов из резервации, многие из которых используют полученные навыки для убийства людей.

Я перевела взгляд на толпу стажеров. Очень многие были совсем еще дети — одиннадцати-двенадцати лет.

— Слишком малы, — заметила я.

— Участвуют все, кому двенадцать и старше, — отозвался Михей.

Под «участвуют» он понимал «обязаны». Такая же возрастная планка существовала в корпорации. Я посмотрела на Рили, который тоже чувствовал себя неуютно.

Тут уж я не могла сдержаться.

— Шестнадцать, — сказала я.

— Не понял? — вскинул брови Михей.

— Шестнадцать и старше, а не двенадцать.

— По-моему, двенадцать — в самый раз.

— Я умерла в двенадцать, и КРВЧ сразу же занялась моей подготовкой. Ты вряд ли понимаешь, что это такое, — выпалила я, слишком поздно сообразив, что он-то как раз понимал. Я еще не привыкла общаться с равными.

— Я умер, когда мне было семь, и тоже приступил к подготовке в двенадцать, так что понимаю отлично, — сказал Михей. — К тому же здесь процесс совсем другой.

— Я не делаю воинов из двенадцатилеток.

Только сейчас я заметила, что толпа вокруг нас смолкла и многие рибуты с тревогой смотрят на Михея. Какая-то девушка неистово замотала головой из-за его спины, в ужасе глядя на меня.

Я чуть вздохнула, изучая лица. Каллум был прав: они напуганы. И это был страх не только по отношению ко мне. Чего же они боялись?

Михей поиграл желваками, сверля меня взглядом:

— Тринадцать.

Мой взгляд метнулся к Каллуму, и мне показалось, что он гордится мной. Стоявший рядом Айзек скривился.

— Пятнадцать. — Я резко повернулась к Михею.

— Четырнадцать.

— Пятнадцать. — Я была сыта по горло подготовкой малышей в корпорации. Довольно.

Он помедлил и сузил глаза. Наше молчание длилось так долго, что Джулс, стоявшая за Михеем, начала нервно переминаться с ноги на ногу.

Я же присматривалась к остальным, столпившимся за его спиной. Там были Кайл, Рили и еще примерно пятнадцать рибутов. Они держались особняком; у всех были номера от ста двадцати или очень близкие, и никто из них, похоже, не боялся Михея. Некоторые, если на то пошло, свирепо таращились на меня.

— Ладно. Пятнадцать. — Лицо Михея расслабилось, и я почти физически ощутила, как спало висевшее вокруг напряжение.

— Всем, кто младше пятнадцати, вернуться в лагерь! — скомандовал Михей и быстро глянул на меня. — На сегодня. — Он склонил голову набок, словно провоцировал вызов.

Я спокойно выдержала его взгляд. Затем повернулась и направилась к Каллуму. Может, потренирую унтер-шестидесятых. Сегодня мне могли пригодиться их оптимизм и болтливость.

— Итак! — Голос Михея остановил меня, я обернулась и увидела, что он ухмыляется, сцепив руки. — Не хочешь начать с демонстрации?

— С демонстрации? — повторила я.

— Разве не увлекательно? — спросил он, и вызов сквозил в каждом слове. — Показать им, как это делается?

Я вдруг почувствовала прилив энергии и посмотрела ему в глаза. Давненько я не состязалась с рибутом, настолько близким ко мне по номеру и мастерству. После ухода Рили — ни разу.

— Конечно, — сказала я.

Михей еще шире расплылся в улыбке, и я заметила в его глазах отблеск торжества. Он был уверен в победе. Я подавила улыбку.

Он стянул свитер, под которым оказалась футболка. Рибуты моментально отступили назад, оставив нам просторный участок.

— Без оружия, шею не ломать, — уточнил Михей. — Все остальное разрешается. Будем драться, пока кто-то не вырубится на пять секунд.

Я кивнула, быстро оглядев толпу. Все казались немного взбудораженными предстоящим боем, однако несколько рибутов были по-настоящему встревожены. Их не могли обеспокоить наши травмы, значит причина крылась в чем-то другом.

Михей подступил ближе. Его возбуждение отчасти улеглось, брови сошлись в суровую линию. По всему было видно, что настроен он решительно.

Минуту я еще раздумывала, не дать ли ему победить. Он явно нуждался в укреплении своего статуса вождя, и победа в поединке могла помочь ему в этом. Возможно, тем самым мне даже удастся завоевать его доверие.

Но я никогда не играла в поддавки. Я вообще редко проигрывала.

Растопырив пальцы, я сжала их в кулаки. Не проиграю и сегодня.

— Рили! Займешься отсчетом? — спросил Михей, не глядя на него.

— Три… два… один. Начали!

Мы не шелохнулись. Я ждала, когда он бросится на меня, чтобы зайти с фланга и, может быть, сломать ему руку. Уголок его рта дернулся вверх. Михей ждал того же.

— Это не соревнование, кто кого переглядит, — весело напомнил Рили, стоявший за мной.

Михей сделал выпад, словно решил, что я отвлекусь на эти слова. Я без труда увернулась и изобразила улыбку.

Не успела я выпрямиться, как он отступил на шаг. Его преимущество заключалось не в силе и скорости, а в терпении и умении оценить ситуацию. Мой малый рост не сбил его с толку.

Я быстро шагнула вперед и выбросила левый кулак, метя в лицо, а правый послав в живот. Михей блокировал первый удар и слабо охнул, заработав в брюхо.

Тогда он вскинул руки и принялся бить сильно и быстро, не останавливаясь ни на секунду. Я уворачивалась, отражала удары и чуть не грохнулась, когда получила по скуле. По мастерству кулачного боя он занял почетное второе место в моем рейтинге. Первое по-прежнему оставалось за Рили.

Неожиданно Михей пригнулся и обхватил меня за ноги. Я упала, издав стон, и он припечатал мои плечи к земле, запросто придавив своим весом.

Я терпеть не могла таких трюков и тут же врезала ему в место, опасно близкое к мошонке. Михей задохнулся и свалился с меня. Я вывернулась от него прежде, чем он вцепился в мою лодыжку. Раздались одобрительные возгласы, и я быстро оглянулась на толпу. Кого они подбадривали — Михея? Или меня? Ладно, не важно.

Он бросился на меня, едва я вскочила на ноги, и я чуть не рассмеялась. Ненадолго же хватило его выдержки! Я уклонилась от удара, развернулась и врезала ему в бок. Хрустнули ребра.

Михей чуть качнулся, и я расплющила ему нос. Он моргнул, словно в растерянности, но, когда я осознала, что никакой растерянности нет и в помине, носок его ботинка уже врезался в мое колено.

Оно, понятное дело, сломалось, и я отскочила в сторону, прыгая на одной ноге. Там я поставила на землю сломанную ногу и постаралась не обращать внимания на адскую боль.

Михей помедлил, переводя взгляд с моего колена на лицо.

— Черт, — хохотнул он.

Я усмехнулась и мотнула головой: мол, иди сюда.

— Может, сама дохромаешь? — нагло ухмыльнулся Михей, отступая на шаг.

Помимо своей воли я рассмеялась. Раньше, в поединках, корпорация неусыпно следила за каждым моим жестом — лишь бы увериться, что мне не до шуток. Сейчас такая веселость показалась мне очень странной, ведь я совсем не была уверена в том, что Михей нравится мне больше, чем большинство сотрудников КРВЧ.

Михей тоже не удержался от смеха, и я метнулась вперед, подволакивая поврежденную ногу. Он удивленно вытаращил глаза, но я уже поймала его за руку, развернула и рванула что было сил.

Звук, с которым сломалась кость, мне понравился. Как дома!

Михей больше не улыбался, и я уловила в его лице тень ярости, когда он снова начал замахиваться. Среди общей тишины мы кружили, обмениваясь выпадами и финтами.

При первой же возможности я уложила его: схватила за ноги, дернула, он грянулся оземь и задохнулся от боли, когда что-то хрустнуло. Потом встал на колени, выпрямился, и я сразу же врезала ему со всей силы, на какую только была способна.

Однако не успела я и глазом моргнуть, как Михей снова прыгнул на меня. Отступив назад от его широкого замаха, я мысленно наметила место для следующего удара. Затем стремительно рванула вперед и с размаху приземлилась перед ним на колени, чуть скривившись от боли. А в следующее мгновение я впечатала ему ребром ладони в уже травмированное место и, когда он взвыл, вдобавок врезала ногой по другому колену.

Он рухнул на землю. Пальцы вцепились в траву, он попытался привстать, повалился снова и замахал рукой.

— Сдаюсь, — с силой выдохнул он.

Несколько секунд царило напряженное молчание, затем послышались нервные смешки. Я обернулась и увидела на лице Каллума нечто среднее между гримасой и улыбкой. Утерла рот рукой, и на кисти осталась кровь.

— А я тебе говорил, — напомнил Рили, нарисовавшись рядом со мной. Он упер руки в бока и с высоты посмотрел на Михея. — Разве я не сказал, что тебе навешают по первое число?

— В следующий раз сам будешь демонстрировать, — ткнул в него пальцем Михей и выдавил смешок.

— Идет. Это запросто, я привык получать по ушам от Рен.

Я изумленно уставилась на него. Он часто побеждал. Ладно, может, и не часто. В одном случае из десяти, но все равно был молодцом.

Повернувшись, я увидела перед собой Каллума. Он наморщил лоб и задрал свою футболку, чтобы вытереть мне лицо, потом весело оглядел меня.

— Ну а ты что? — покосился на него Рили. — Не хочешь выступить в следующий раз? Ты, наверно, привык к тому, что Рен выбивает из тебя дух.

Не сводя с меня глаз, Каллум тихо рассмеялся:

— Думаю, что я — пас.

Я улыбнулась ему, и он чмокнул меня в щеку. Мне показалось, что после наших тренировок прошло уже лет сто, и даже сама мысль о том, чтобы ударить Каллума, казалась мне дикой. Меня даже мутило, когда я вспоминала, что когда-то мне приходилось это делать.

— Ты не против, если я слиняю? — спросил он негромко. — По-моему, в резервации сегодня понадобятся лишние руки.

— Ступай, — покачала я головой. — Ты уже не нуждаешься в подготовке.

Он с благодарностью посмотрел на меня, поцеловал и направился в лагерь.

— Ладно! — сказал Михей и крякнул, вставая. — Разбились по парам! Займемся делом, — кивнул он мне.

Тренировка закончилась, и все, кроме Рили, пошли к лагерю. Стоя в стороне, он ждал, пока я надену свитер и соберу волосы в хвост.

— Рад убедиться, что ты по-прежнему колючая и неуживчивая, — с усмешкой сказал он, когда я к нему подошла.

— Никогда не была колючей, — возразила я, улыбаясь.

— Да неужели? А кто незадолго до моего ухода говорил: «Я перестану тебя мордовать, когда начнешь пригибаться шустрее»?

— Я же не виновата, что ты с годами стал тормознутым.

«С годами» означало к девятнадцати годам, так как сейчас ему было всего двадцать.

Он рассмеялся. Я никак не могла привыкнуть к его смеху. Выходит, в корпорации он был по-настоящему несчастлив, а я ничего не замечала.

— Между прочим, ты мог бы хоть весточку подать, что живой, — заметила я. — А то я, признаться, расстроилась.

Его лицо смягчилось.

— Неслыханная сентиментальность, в твоих-то устах.

Я насупилась, и Рили вздохнул:

— Прости. Откровенно говоря, я не был на сто процентов уверен, что ты меня не сдашь.

— Вот спасибо!

— Ты должна понять. Ведь ты была их орудием и делала все, что велели, не задавая вопросов. Мне казалось, что тебе даже нравилось там.

— Так оно и было, — признала я тихо. — Правда, тебя я не стала бы ловить.

Какое-то время он изучал меня.

— В таком случае приношу извинения.

Вздохнув, я сунула руки в карманы:

— Ничего страшного. Ты не так уж и виноват. До Каллума все было иначе.

И до Эвер — могла бы я сказать, но не смогла. У меня всегда перехватывало горло, когда я произносила это имя, да и Рили вряд ли ее помнил.

— Значит, Каллум? И ты обучала номер Двадцать два?

— Да.

— Могу я спросить почему? Или ты теперь выбираешь стажеров из тех, что посмазливее?

Я стрельнула в него взглядом:

— Он попросил.

— Он попроси-ил? Ну ни хрена ж себе! Знай я, что тебя так легко уломать, я бы давно подсуетился.

Я прикрыла ладонью рот, сдерживая смех, но все же прыснула против воли.

— В твоем исполнении, Рили, это бы не сработало.

Он ухмыльнулся:

— У-у, какая ты стала белая и пушистая! Это клево.

— Хочешь, чтобы напомнила? С удовольствием засвечу тебе моим пушистым кулаком.

— Я, пожалуй, откажусь, но спасибо.

Я улыбнулась, глядя через его плечо на рибутов, которые исчезали за стенами резервации. Нас никто не слышал, и Рили огляделся, словно тоже хотел в этом увериться.

— Тебе здесь нравится? — тихо спросила я.

Он склонил голову набок и посерьезнел.

— В известной степени. Тут лучше, чем в КРВЧ.

С этим было трудно поспорить.

— Михей… он усердный малый.

— Точно. — Рили изучал мое лицо и, похоже, тщательно выбирал слова. — А вот вы, ребята, не очень хорошо приживаетесь.

— Мы из города. Я заметила, что и здешние рибуты его побаиваются.

— Пожалуй, — прищурился Рили. — То есть да, разумеется. Он правит железной волей и думает, что только так сохранит нас живыми и невредимыми.

— Ты согласен с этим?

— Иногда. — Он оглянулся, потом снова посмотрел на меня. — Ты слышала о группе, которая в прошлом году ушла из лагеря и погибла?

— Да.

— Это случилось почти сразу после моего прихода. Я прибыл в резервацию, и началась смута. Собрался целый отряд из тех, кому надоели порядки Михея. Они перестали сдавать свое охотничье оружие и в один прекрасный день взбунтовались.

Я вскинула брови. Михей очень ловко опустил эту часть.

— Ага, — подтвердил Рили при виде моего удивления. — Нам запрещено об этом распространяться. Я даже буду признателен, если ты не выдашь меня Михею.

Я кивнула. Запрещено распространяться? Дикость какая.

— Так что же произошло?

— С восстанием не заладилось, — ответил Рили. — В нем участвовали все больше старшее поколение и детвора — в общем, те, кто никогда не был в КРВЧ, а горстка высших номеров из тех, что бежали из филиалов или перезагрузились уже здесь, немедленно поддержала Михея. Поэтому тем пришлось уйти.

— И Михей так просто их отпустил?

— На тот момент — да. Ты же понимаешь, что их присутствие стало нежелательным. Через несколько недель мы отправились на охоту в один старый город, где обнаружили их тела плюс несколько трупов офицеров КРВЧ. После этого никто уже не осмеливался перечить Михею. — Он показал на резервацию. — Это и впрямь единственное безопасное место для нас.

К сожалению, это могло быть правдой.

— А ты уверен, что это дело рук корпорации? — спросила я. — Не мог ли Михей…

Рили помотал головой:

— Это точно корпорация. А Михей слишком сильно ее ненавидит, чтобы становиться информатором. Он собирался найти группу после того, как разделается с людьми.

Ну хоть что-то. Эта мысль донимала меня с тех пор, как Каллум рассказал мне случай с Айзеком.

— Если честно, я думаю, что Михей просто в ужасе от тебя и новых рибутов, — продолжил Рили.

— С чего бы это?

— Потому что ты все портишь. Отказываешься тренировать детей, задаешь вопросы, а Михею это не нравится. После того восстания все подчиняются ему безоговорочно.

— Включая тебя? — подколола я. — Или тебе просто частенько не удается найти людей, которые у тебя под самым носом?

Уголки его рта дрогнули.

— Да, бывает такое. — Он взъерошил свои светлые волосы. — Не нравится мне это занятие. Напоминает о КРВЧ.

— Я тебя не виню, — сказала я, внимательно вглядываясь в него. — Значит, когда настанет время перебить людей в городах…

Рили пожал плечами и скорчил недовольную мину:

— Не знаю. Где-то в глубине души я надеялся, что этого не случится. Но теперь, когда появились новые рибуты, надежда растаяла. Михей собирает отряд для отправки в Остин сегодня ночью — значит он почти готов выступить. Он договорился о встрече с Тони и Десмондом, ему нужно топливо. И скорее всего, у них есть для нас информация.

— У Тони и Десмонда? — изумилась я.

— Да.

— Но как вы с ними связываетесь?

— По радио.

— И КРВЧ не перехватывает?

— Она бы с удовольствием, но мы пользуемся шифрами.

Я вздохнула. Снова это проклятое чувство вины. Да, меня тяготил долг перед Тони и Десмондом, но Михей использовал их столь бессовестно, что я не могла не возмутиться. Быть может, Каллум в чем-то прав — их нужно предупредить.

— А кого Михей берет с собой в Остин? — спросила я как можно небрежнее.

— Меня. Еще Джулс, наверное. А что? Тоже хочешь? — Он фыркнул. — Сомневаюсь, что Михея это обрадует, но могу узнать.

Я замялась. Если я напрошусь, это покажется подозрительным. Михей будет следить за каждым моим шагом. Возможно, лучшим способом предупредить Тони могла бы стать записка, если поговорить нам все равно не удастся, но как передать ее, если я не смогу подойти к нему достаточно близко.

— Нет уж. — Меня вдруг осенило. — Я только что из Остина, а с учетом состояния челноков до места вы не дотяните, и придется вам, ребята, топать пешком несколько сот миль.

— Все будет в порядке, — возразил Рили. — Мы уже чинили челноки.

— Взяли бы Каллума, — не унималась я. — Он классный механик, и системами навигации вас научит пользоваться.

Рили пристально посмотрел на меня:

— Каллума, значит.

— На Михея, по-моему, произвела впечатление его работа с челноками. — Я пожала плечами. — Смотри сам, это просто как вариант.

— Я могу взять рибута, который уже прожил здесь сколько-то времени. У нас было несколько человек для обслуживания челноков. — Он впился в меня взглядом, словно подначивал выложить истинную причину моего предложения.

— Можешь.

Я не доверяла ему. Желание предупредить людей о нападении рибутов делало нас, в общем-то, предателями, и он мог встать на сторону Михея.

Он чуть улыбнулся:

— Скажи: «Пожалуйста, Рили».

Я подавила улыбку и сверкнула глазами:

— Пожалуйста, перестань быть скотиной, Рили.

Он издал смешок:

— Посмотрим, что скажет Михей. Тебе ведь ясно, что я догадался — ты что-то задумала?

— Не понимаю, о чем ты.

— Обидно, что ты мне не доверяешь.

Я ткнула его в плечо, пройдя мимо:

— Как аукнется, так и откликнется.