— Нью-Даллас, — повторил я, переводя взгляд с Тони на Десмонда. — Вы уверены?

— Да, — кивнул Тони. — Один из тамошних офицеров только что вышел на связь. Рен держат отдельно от остальных рибутов в бывшей тюрьме для людей.

— Я думал, она все-таки в Розе, — произнес Рили, вставая рядом со мной.

Тони откинулся на спинку стула. Мы и еще несколько человек собрались на его кухне. Другие люди ждали в гостиной и на крыльце, всего их было около двадцати.

— Они сейчас создают штаб-квартиру в Розе, — сообщил Тони. — Переправляют туда весь персонал КРВЧ из Остина. Теперь там их главная база, и пребывание рядом номера Сто семьдесят восемь их не устраивает, тем более что она знает Розу как свои пять пальцев. А Нью-Даллас лучше оборудован для содержания заключенных. Там проводится масса экспериментов на взрослых рибутах.

Адди взволнованно посмотрела на меня:

— Значит, отправляемся сегодня ночью?

— Да. Именно так. — Я повернулся к Тони и с трудом выговорил: — А что-нибудь известно… о ее состоянии?

— Он знает только, что она там. Больше, увы, ничего.

— Ну и ладно.

Я облегченно вздохнул. Раз она там, значит жива. Должна быть жива. С тех пор как Тони выяснил ее местонахождение, прошли лишь сутки, и мне оставалось надеяться, что время у нас еще есть.

— Начну готовить рибутов и приводить в порядок челноки, — сказал Рили. — Нам нужно кого-то оставить для охраны города. — Он кивнул Тони. — Сколько дадите людей? Сколько отправится с нами?

Последовало долгое молчание, и у меня дрогнуло сердце, когда на лице Тони отразилась неловкость.

— Никто из людей не полетит в Нью-Даллас, — наконец произнес он тихо.

— Почему? — вскинулась Адди. — Если мы окажемся там, то и рибутов всех выпустим? — Она взглянула на меня в ожидании подтверждения.

— Да, я на это надеялся. — Я повернулся к Рили, и он согласно кивнул.

— Поспрашивайте, но я со многими разговаривал, — сказал Тони и сложил руки на столе. — Внезапных налетов на КРВЧ больше не будет. Нам кажется, что это не оптимальное использование наших ресурсов.

Я ошарашенно посмотрел на него:

— Вы хотите сказать, что спасение рибутов не является оптимальным использованием ваших ресурсов? Спасение Рен?

Он опустил глаза:

— Именно.

— Да без Рен вообще ничего бы не вышло! — крикнул я, чувствуя, как меня душит гнев. — Здесь так и работал бы филиал КРВЧ, а вы хоронились бы по углам!

— Мы тоже участвовали в налете, — заметил Десмонд, хотя и с виноватым видом. — Она была не одна.

— Как и вы, — парировал я.

— А хотя бы в самом Нью-Далласе мы можем рассчитывать на поддержку людей? — спросил Рили. — Чтобы попасть в филиал?

— Я могу объяснить, где находятся помещения для рибутов и диспетчерская, — сказал Тони. — У меня есть внутри человек, который согласился оставить открытой дверь на крышу, так что можете идти сверху. Ограду вы, наверное, минуете в челноке без труда. Челноки КРВЧ так и шныряют туда-сюда, особенно сейчас, когда они прибывают из других городов. — Он вздохнул. — Но говорю как есть. Помогать вам — слишком рискованно для людей.

Застонав от досады, Адди вскинула руки.

— Ой, да ладно, — подал голос Десмонд. — Вы прекрасно обойдетесь без нас и вообще без людей. У вас тут сотня рибутов. И будет вдвое больше, когда освободите тех, что в Нью-Далласе.

— Восемьдесят три, — поправил Рили. — Некоторые ушли.

— Отоприте двери, как сделали в прошлый раз, и все будет прекрасно, — сказал Тони, обращаясь к Адди.

Такой оптимизм показался мне излишним. Раньше я об этом не задумывался, но, проникнув в остинский филиал, Рен и Адди пошли на отчаянный риск. Они запросто могли угодить в капкан уже внутри — в здании, окруженном двумя раздельными заборами и оснащенном стальными дверями, кодовыми замками и камерами слежения повсюду.

Вторжение в другой филиал было крайне рискованным даже для отряда из восьмидесяти трех рибутов.

— Как насчет остальных филиалов? — спросила Адди. — Там вы нам поможете?

Лицо Тони снова исказила болезненная гримаса, и за него ответил Десмонд:

— Нет. Мы поговорили с местными, и все считают, что надо заниматься восстановлением. Мы создадим здесь зону, свободную от КРВЧ, и позовем людей из других городов.

С тяжелым вздохом я провел рукой по лицу. Они рассчитывали, что мы сами ворвемся в филиалы и освободим рибутов. Что ж, возможно, это предположение не было таким уж безумным. Нам всегда давали понять, что терпят нас лишь до тех пор, пока мы не лишим корпорацию рибутов, а потом — скатертью дорога. Чему я удивлялся?

Я посмотрел на Рили и Адди. Мы трое были единственными рибутами в доме, и создавалось впечатление, будто люди очертили вокруг нас незримый круг. Не пересекая его, они держались на безопасном расстоянии, словно боялись, что мы можем в любую секунду прыгнуть на них. Некоторые из них уже стали свидетелями того, как я однажды поступил именно так, и теперь они, возможно, до конца жизни не увидят во мне ничего, кроме рибута, убившего человека.

Рен была права. Я слишком хорошо думал о людях, потому что до сих пор смотрел на них прежними, человеческими глазами. Я помнил, как люди относились ко мне, когда я был жив и находился с ними по одну сторону. И забывал о том, что началось после Перезагрузки — крики, агрессия, страх.

Почему я хотел их спасти? Почему пришел в ужас, когда этого не захотела Рен? С чего ей хотеть? Пять лет она имела с ними дело и знала, что им нельзя доверять.

— Ладно, — сказал я, скрестив на груди руки. — Сегодня ночью мы перебросим в Нью-Даллас всех рибутов, готовых помочь. Разумеется, столько, сколько поместится в челнок. Второй понадобится для новых рибутов.

Рили нахмурился:

— По-твоему, мы без помех пролетим в город на двух челноках и так же легко уберемся?

— Понятия не имею. — Я повернулся к Адди. — Мы обязаны объяснить всем, насколько велика опасность. Они должны понять, что нас могут схватить или перестрелять. Все, кто не захочет рисковать, могут остаться.

— Ясно, — отозвалась Адди. — Думаю, многие все равно полетят. В конце концов, это Рен спасла остинцев.

— Рибуты из резервации могут упереться, — сказал Рили. — Но готов поспорить, что и среди них найдутся желающие.

— Передай им, что я буду в вечном долгу. — Я повернулся к Тони и остальным людям. — И на этом всё.

Тони поднял брови.

— Когда я вытащу Рен, мы опустошим остальные филиалы — или те, что сумеем. После этого мы уйдем. Желаю удачи с КРВЧ. И если вернется Михей, она вам тоже не помешает. Вы теперь одни.

Солнце садилось, я ходил взад-вперед по траве перед большим челноком. Рибуты были уже готовы к полету, а Рили раздобыл еще запас горючего. Из восьмидесяти трех рибутов почти все согласились лететь с нами. Кроме людей, других защитников в Остине не оставалось.

Теперь надо было только ждать, и это оказалось тяжелее всего. Минуты тянулись невыносимо медленно.

— Каллум. — Адди взяла меня за руку и протянула тарелку. — Тебе нужно поесть.

Я покосился на сэндвич. Есть совсем не хотелось, но неожиданно я не сумел вспомнить, когда ел в последний раз. Наверное, еще в резервации. Будь рядом Рен, она бы сказала, что мне понадобятся силы.

Я разломил сэндвич и вручил половину Дэвиду, сидевшему на траве рядом с Адди. Он помялся, потом слегка улыбнулся и взял.

— Спасибо Гейбу, — заметила Адди. — Это он позаботился вычистить припасы КРВЧ, пока не протухли.

— Электричество в филиале отключили несколько часов назад, — сказал Гейб. — Но мы нашли специалистов, и они уже чинят.

— Спасибо, — промямлил я с набитым ртом.

Гейб плюхнулся на траву рядом с Рили и Адди. Потом покосился на Дэвида:

— Твое появление у Тони смутило многих.

Дэвид недоуменно взглянул на него и откусил от сэндвича здоровенный кусок.

— А что я такого сделал?

— У некоторых из них есть дети-рибуты. Они увидели, как запросто ты общаешься с рибутом из своей семьи, и им стало стыдно.

— Им и должно быть стыдно, — буркнул я. — Правда, они не одни такие. Наши родители в нашу последнюю встречу тоже только и делали, что вопили.

— Теперь они хотят увидеться с тобой, — вскинул голову Дэвид, посмотрев на меня с надеждой. — Утром еще раз сказали об этом.

— Тогда пусть приходят. Я буду в здании КРВЧ. Это недалеко отсюда.

Дэвид кивнул, слегка изменившись в лице. Я сомневался, что мои родители готовы переступить порог филиала корпорации, тем более захваченного рибутами. А я уж точно не стану из кожи вон лезть, чтобы снова набиваться к ним в гости.

— Лично я рад, что никогда не знал своих родителей, — заявил Рили. — С ними, похоже, одна морока.

В другое время я бы точно рассмеялся, но только не сейчас. Слишком тяжело было на душе.

— Все будет хорошо, — участливо сказала мне Адди. — С ней ничего не случится.

Я кивнул и снова заходил взад-вперед.

— Да, конечно. Небось уже спалила Нью-Даллас дотла, и мы ей там даром не нужны.

Все одобрительно расхохотались, а я попытался выдавить улыбку, словно ничуть не беспокоился.

— Никогда себе не прощу, если она пострадает, — перебирая траву, негромко произнес Рили после долгой паузы. — Я ведь знал, что Михей и раньше сбрасывал неугодных ему рибутов за борт. Надо было предупредить вас, ребята.

— Чувство вины еще никому не помогало, — отозвалась Адди и пристально посмотрела на меня. — Ведь так?

Я не знал, что она имела в виду — мою вину в том, что я вынудил Рен остаться в резервации, или в том, что я убил человека. И то и другое не давало мне покоя ни на секунду.

— Так, — признал я. — Но это не значит, что его не должно быть.

— Но ведь это прекрасно! — оживился Дэвид. — До твоего возвращения я думал, что рибутам неизвестно чувство вины. Здорово, если у тебя оно сохранилось.

— Верно, — чуть улыбнулся я. Всего несколько дней назад я гнал от себя угрызения совести за убийство того человека, но Дэвид был прав. Без них стало бы только хуже.

— Чувство вины хорошо тогда, когда оно помогает задать людям жару, — выдала Адди.

Дэвид опасливо покосился на нее и чуть отодвинулся. Я подавил смешок, когда она в притворном изумлении выгнула бровь. Затем оглянулся на челноки, уже готовые к взлету.

— Думаю, это можно считать превосходным планом.