«Воронок» с этапниками подкатил прямо к административному корпусу колонии и остановился напротив вахты. Рядом остановился второй.

 Из проходной вышел капитан с красной повязкой на рукаве, на которой большими буквами было написано - ДПНК, что означало, дежурный помощник начальника колонии.

  Рядом широко шагал старший прапорщик с повязкой НВН на рукаве, чуть сзади шли ещё два прапорщика.

 Навстречу им поспешил начальник конвоя, сопровождающий «воронки». Следом - прапорщик с кипой папок в руках.

 - Сколько? – спросил дежурный помощник начальника колонии после короткого обмена приветствиями.

 - Тридцать три богатыря, - с ухмылкой на губах сказал начальник конвоя. – Все, как на подбор.

 - И с ними дядька Черномор? – усмехнулся ДПНК.

 - Есть и дядька, - утвердительно кивнул головой начальник конвоя.

 - Кто такой?

 Начальник конвоя назвал фамилию.

 - Опять старый хрен из больницы вернулся, - недовольно поморщился капитан. – И чего с ним возятся? Тубик конченный, а всё живёт.

 - Живучий народ, эти зэки, - пожал плечами начальник конвоя и сделал знак выглядывающему из автозака сержанту. Тот сразу же снял замок с решётчатой двери, отгораживающей арестантов от конвоя.

 - Был бы живучий, не этапировали бы сюда дважды в месяц по полсотни рыл, - хмыкнул капитан с повязкой ДПНК на рукаве.

 - Выходи по одному! Руки назад! – крикнул сержант в открытую дверь и первым выскочил из машины.

 Молодой конвоир последовал его примеру. Автоматчики лагерной охраны, принимавшие этап, угрожающе направили стволы своего оружия на открытую дверь машины, из которой спешным порядком стали появляться вновь прибывшие заключённые.

 Выпрыгнув из «воронка», Руфат неспешно огляделся вокруг. Машина остановилась напротив двухэтажного кирпичного здания, административного корпуса колонии. Вплотную к нему было пристроено ещё одно, с проходной и высокой башней. В ней, по всей видимости, находился пункт наблюдения и контроля связи с вышками, раскиданными по всему периметру колонии.

 Колония занимала довольно обширную территорию - от ворот, вправо и влево далеко тянулся высокий деревянный забор с рядами колючей проволоки. Между рядами колючей проволоки - «запретка», вспаханная и тщательно пройденная граблями, земля. Колония расположилась в довольно большом и глубоком распадке, среди высоких, упирающихся вершинами в небо, сопок. И тайга. Вокруг, до самого горизонта. В полукилометре от жилой зоны, прямо под сопкой расположилась промзона. Жилая и промышленные зоны были соединены между собой длинным коридором из колючей проволоки. Виднелись корпуса каких-то цехов и высоких строений, построенных прямо на склоне высокой скалы.

 - Что за производство на этой «командировке»? – спросил Графа кто-то из этапа.

 - Шахта и обогатительная фабрика.

 - Золотишко моют?

 - Нет. Касситеритовую руду.

 - А это ещё что за фуфло? – удивлённо спросил Горби.

 - Для непонятливых, объясняю – касситеритовая руда, это олово.

 - Ни хрена себе, зарабатывать силикоз и махать кайлом в мои планы не входит. Тоже мне – райский уголок.

 - А тебя здесь никто спрашивать не будет, куда определят, там и будешь горбатиться.

 - Всё равно я в шахту не полезу и тайгу пилить не буду – я её не сажал. Лучше в «отрицалово» запишусь.

 - А это ты «хозяину» на распределении скажешь, - усмехнулся Граф и разговор на этом закончился.

 Новоприбывших завели в открывшиеся ворота, которые тут же закрылись за ними, так же плавно и медленно.

 Этапники оказались в привратке: перед ними были ещё одни ворота, ведущие на территорию колонии. Вскоре и эти ворота открылись таким же способом, как и первые.

 - Приготовиться к личному досмотру! – крикнул неожиданно звонким дискантом старший прапорщик с повязкой начальника войскового наряда на рукаве. – Мешки развязать, сумки открыть!

 - К личному досмотру, - злобно передразнил прапорщика амбал с поломанными ушами и матерно выругался. Сказал бы уж прямо, идите на «шмон».

 - Голос, как у евнуха, - поддержал амбала Горби. – А может он...

 - Вполне возможно. Солдаты, ведь, тоже люди, - пожал плечами амбал и оба дружно расхохотались.

 - Не нарывайтесь, мужики, - тихо предупредил юмористов Граф. – Здесь шуток не любят.

 - Мы не мужики, - обиделся Горби. – И не надо нас стращать.

 - Зона покажет, кто вы на самом деле, - усмехнулся Граф и первым пошёл на «шмон».

 Два прапорщика проводили «шмон» очень быстро и профессионально. Выворачивали мешки и сумки, трясли рюкзаки - искали запрещённое.

 Но на строгий режим шли люди опытные и запрещённое давно сплавили на этапе, проводя бартерные сделки с конвоем, променяли кожанки, модельные туфли и пуховики на плиты чая, бутылки со спиртным и наркотические «колёса».

 После того, как всех тщательно обыскали, новоприбывших по внутреннему коридору провели в административное здание.

 И пока шли, Руфат успел беглым взглядом разглядеть: и огромный плац, и десятка два двухэтажных домов кирпичной постройки, каждый обнесённый высоким забором из металлической сетки, и расположившееся точно в центре жилой зоны длинное одноэтажное кирпичное здание столовой-клуба и дома быта, и пристроенная рядом котельная с баней.

 Несколько на отшибе, в ближнем к «вахте» углу колонии расположилось здание штрафного изолятора.

 - Строго по одному заходить в здание! – громко, звенящим голосом, приказал начальник войскового наряда, как только группа этапников приблизилась к проходной. – В конце коридора ждать!

 Руфат шёл по длинному, но довольно широкому, коридору и от нечего делать читал таблички на дверях кабинетов.  По обе стороны длинного коридора тянулись двери с металлическими табличками: «Оперчасть», «Нарядная», «Заместитель начальника по производству», «Заместитель начальника по ПВР», «Режимчасть», «Плановый отдел», «Бухгалтерия»…

 В конце концов, Руфату надоело это занятие, и он перестал обращать внимание на однотипные, рябившие в глазах, таблички.

 Наконец прапорщик идущий впереди группы остановился возле двери, на которой красовалась табличка «Смотровой кабинет», приказал ждать вызова.

 Через минуту к двери подошёл дежурный помощник начальника колонии постучал, выждал паузу и вошёл в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.

 Не прошло и пяти минут, как дверь кабинета распахнулась, и появившийся на пороге капитан приказал: - Заходить пятёрками, быстро раздеваться догола, пройти медосмотр.

 Первыми у дверей стояли: Горби, здоровенный парень с бычьей шеей и сломанными ушами, ещё один кряжистый, плотного телосложения мужичок, лет сорока на вид, четвёртым стоял Граф и замыкал первую пятёрку Руфат.

 Войдя в кабинет, Руфат огляделся. В довольно просторном кабинете стояли четыре стола. На столах таблички: «хирург», «невропатолог», «окулист», «ухо, горло, нос». За каждым из них сидели врачи в белых халатах.

 В глубине кабинета стоял ещё один стол, больших размеров и с табличкой «терапевт». За этим столом, на обтянутом кожей кресле с высокой спинкой восседала, как на троне, женщина, так же, в белом халате.

 Только под этим халатом, легко угадывалась военная форма. На столе перед ней лежали стопкой личные дела вновь прибывших в колонию заключённых.

 - Всем раздеться догола и по одному подходить к медперсоналу, - приказала женщина врач. – И шевелитесь, вы не в доме отдыха.

 - Ни хрена себе! – не удержался от удивлённого возгласа Горби, уставившись на голого Руфата. – Ты где такой шланг приобрёл? В пожарной части, что ли?

 - Прекратить базар! – закричал капитан, бросив злой взгляд на парня с родимым пятном. – Забыл, где находишься!?

 - Может, и дышать запретишь? – огрызнулся Горби.

 - Ты у меня сейчас в ШИЗО суток на десять отправишься, там вволю надышишься, - многообещающе ухмыльнулся капитан.

 - Не бери на испуг, начальник, - скривил губы в презрительной усмешке Горби. – У меня за плечами три ходки, так что не надо меня тренировать.

 - Хорошо, - снова ухмыльнулся капитан. – Поглядим, что ты за фрукт.

 - Гляди, мне не жалко, - хмыкнул Горби и глаза его при этом злобно сверкнули.

 - Подходите ко мне по одному и называйте свою фамилию, - властным, не терпящим возражения, голосом сказала женщина-врач, цепким взглядом окидывая группу раздетых и от этого неловко чувствующих себя, мужчин.

 Граф пошёл первым. Мельком взглянув на него, женщина со словами: - «Вам комиссия не нужна», отправила его назад.

 - Следующий.

 Следующим к столу подошёл Руфат.

 - Фамилия? – спросила женщина-врач, окидывая внимательным взглядом мускулистую фигуру Руфата.

 - Каримов Руфат Рашидович, шестьдесят первого года рождения, срок - восемь лет, статья...

 - Мне достаточно фамилии. Жалобы на здоровье есть?

 - Здоров, - пожав плечами, ответил Руфат.

 - Это прекрасно, что здоров, - сказала врач. – Пройдёшь всех врачей и с карточкой вернёшься сюда. Руфат кивнул головой и молча пошёл к столу хирурга. Женщина проводила его долгим взглядом.

 Капитан перехватил этот взгляд, ухмыльнулся и вышел из кабинета.

 - Следующий, - позвала врач очередного новоприбывшего.

 К столу подошёл здоровяк с поломанными ушами.

 - Алмазов Игорь Сергеевич, пятьдесят третьего года рождения. Срок десять лет.

 - Спортсмен? – бросив быстрый взгляд на стоящего перед ней атлета, спросила врач.

 - Мастер спорта, - с гордостью сказал здоровяк. – По классической борьбе.

 - Здесь не спортклуб, - едко заметила ему женщина. – Нам нужны другие мастера, а именно: проходчики, бурильщики, забойщики, дробильщики, сушильщики.

 - Могу и проходчиком, - пожал плечами борец. – Сила есть.

 - Сила есть - ума не надо. Следующий.

 - Я тоже мастер спорта, только по самбо, - усмехнулся плотный, кряжистый мужчина. – А ещё я проходчик, работал на руднике.

 - На каком руднике?

 - Комбинат «Хинганолово».

 - Слышала о таком руднике. Хочешь работать по специальности?

 - А почему бы и нет?

 - Фамилия?

 - Сабаев Бахтияр.

 - Хорошо, специалисты нам нужны. Следующий…

 Медосмотр новоприбывших этапом уже заканчивался, когда в медкабинет вошёл всё тот же капитан с повязкой ДПНК на рукаве.

 - Екатерина Александровна, начальник просил поторопиться, все уже собрались.

 - Я через пять минут буду, доложите там. Папки с личными делами можете забрать, а медицинские карты я сейчас подпишу и принесу.

 Капитан молча собрал бумаги со стола и так же молча удалился.