- Так что я должен сделать, если твоя мама придет домой? - спросил Хантер. - Хочу сказать, она что, кинется на меня с кухонной сковородой?

Я усмехнулась.

- Только если она в плохом настроении.

Была среда, мои родители работали, Мери-Кей сидела в своей комнате, а мы готовились к обучению.

- А я ведь говорила, что могла бы приехать к тебе, - напомнила я ему.

- У меня Скай и Рейвин, - пробормотал он. - Мне показалось, что им захотелось уединиться.

- Правда? - спросила я с интересом. - Они это серьезно?

- Я приехал сюда не для того, чтобы сплетничать, - чопорно произнес он, и мне захотелось шлепнуть его. Я пыталась придумать умный ответ, пока он беспокойно оглядывал кухню.

- Давай поднимемся в твою комнату, - сказал он, и я очнулась.

- Ммм, - начала я. Парням не разрешалось быть на втором этаже в нашем доме.

- Ты говорила, что сделала алтарь, - продолжил он. - Я хочу увидеть его. В своей комнате ты занимаешься магией больше всего, верно? - он встал, запуская руку в свои бледно-золотистые волосы, и я попыталась собраться с мыслями.

- Гм, - единственный раз, когда Кэл был в моей комнате и то на минуту - это после того, как Бри чуть не сломала мне нос на волейбольном матче в школе. И даже тогда моя мама дергалась, несмотря на то, что я была абсолютно нетрудоспособна и едва ли в романтическом настроении.

- Давай, Морган, - уговаривал он, - Мы же работаем. Я постараюсь не наброситься на тебя, если это то, чего ты боишься.

Мое лицо загорелось от смущения. Я задавалась вопросом, что он сделает, если я запущу в него ведьминским огнем. Я почти желала проверить.

- Прости, - сказал он. - Давай уже начнем! Пожалуйста, могу ли я увидеть алтарь, который ты сделала в своей комнате? Если твои родители неожиданно нагрянут, я сделаю быстрое обманное заклинание и уберусь отсюда к черту, хорошо? Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

- Просто это дом моих родителей, - сказала я натянуто и проследовала впереди него к холлу. - Я стараюсь уважать их правила, когда могу. Но ладно, давай быстрее поднимемся. Я хочу, чтобы ты увидел его, - я потащилась вверх по лестнице, напряженно ощущая позади его тихие шаги.

Я была благодарна, что моя комната больше не полосато-розовая. Сине-зеленые шторы сменили вычурные занавески на окне, дополняя новые цвета кофе с молоком стены. Старый кремовый ковер убрали, а вместо него на полу мирно покоился простой джутовый коврик. Я любила свою новую комнату, но нервно стояла у своего стола, пока Хантер осматривался. Я вошла в ванную и вытащила небольшой, похожий на солдатский, старый лагерный сундучок, который служил моим алтарем, состоящим из фиолетовой льняной ткани, свечей, и четырех специальных предметов, которые представляли четыре элемента.

Моя односпальная кровать, казалось, приняла мифические размеры, почти заполняя комнату, и я неистово раскраснелась, пытаясь стереть картину «Хантер плюс кровать» из своего сознания.

Он смотрел на мой алтарь.

- Он довольно-таки простой, - бормотала я. - Это потому что я должна прятать его.

Он кивнул, затем посмотрел на меня.

- Он прекрасный. Отличный. Совершенно соответствующий. Я рад, что ты сделала его, - его голос был спокойным, заверяющим. Я вернула алтарь назад в свою ванную и искусно задрапировала банным халатом, чтобы прикрыть его. Я задавалась вопросом, должны ли мы вернуться вниз. Но когда я вышла из ванной, то увидела, что Хантер небрежно сидит на моей постели, его пальцы поигрывают на гладкой ткани нижнего одеяла. Я захотела без предупреждения кинуться на него, вжать в матрас, поцеловать, быть физически агрессивной - такой, какой я никогда не была с Кэлом. И конечно, как только эта мысль возникла, я отскочила, точно зная, как Хантер настроен на все мои эмоции. О, черт!

Но его лицо оставалось нейтральным, и он произнес:

- Ты запомнила истинные названия вещей?

- Отчасти, - проговорила я, чувствуя себя виноватой. Я не очень продвинулась в обучении после того случая с Дэвидом, но до этого я начинала учить. Я выдвинула свое кресло и села в него, но в этот момент Мери-Кей слегка постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошла. Она застыла, увидев Хантера, сидящего на моей кровати. Ее рот открылся, принимая форму смешного O. Она переводила взгляд с меня на Хантера и затем снова назад, и даже Хантер ухмыльнулся выражению ее лица. Его обычно серьезное лицо осветилось, делая его моложе и беззаботнее.

- Мы должны поставить замок на эту дверь, - бодро сказал он, и мне захотелось умереть. Брови моей сестры поползли вверх, она выглядела восхищенной.

- Извините, - сказала Мери-Кей. - Я только хотела спросить насчет обеда. Загляну позже.

- Нет, подожди, - начала я, но она уже вылетела за дверь, захлопнувшуюся за ней с оглушительным щелчком. Я оглянулась на Хантера, чтобы увидеть, как он снова ухмыляется.

- Я чувствую себя, как лиса в курятнике, полном католических девочек, - сказал он с довольным видом. - Это творит чудеса для моего эго.

- О, как будто твое эго нуждается в помощи, - парировала я, но тут же захотела прикусить язык.

Но Хантер не обиделся, вместо этого он спросил:

- Какие названия ты выучила?

Я захотела перечислить огромный, длинный гребаный список.

- Мм, ядовитые полевые цветы и травы этой географической зоны, что цветут весной и летом, опадают и покоятся зимой. Растения, противостоящие хорошим или плохим заклинаниям. Растения, нейтрализующие энергию, - я назвала десять или одиннадцать из них, начиная с марок-дат - подофила, затем остановилась, надеясь, соответственно, что он впечатлен. Изучение только английских и латинских названий сотен различных растений было настоящим подвигом, а я выучила еще и истинные, магические названия, с помощью которых я могла использовать их в заклинаниях, находить, увеличить или уменьшить их свойства.

Однако Хантер не выглядел впечатленным. Его зеленые глаза были безразличны.

- И при каком условии ты бы использовала марок-дат в заклинании?

Я колебалась. Что-то в его голосе заставило меня тщательно задуматься над вопросом. Марок-дат, марок-дат - я знала его как подофил - дикое растение с белым цветком, цветущим перед последним морозом в году… использовался для очищения снадобий, создания заживающей мази, для…

И тогда до меня дошло: марок-дат не был подофилом.

- Я имела ввиду марок-дант, - произнесла я с достоинством. - Марок-дант. Подофил, - я попыталась вспомнить, что такое марок-дат.

- Значит, ты не изучала заклинания, в которых используется менструальная кровь, - заключил Хантер, глядя мне в глаза. - Марок-дат. Менструальная кровь, обычно девственницы. Используется прежде всего в темных ритуалах, иногда в заклинаниях плодородия. Ты ведь не это подразумевала?

Богиня! Я хотела провалиться под землю. И закрыла глаза.

- Нет, - ответила я слабо. - Я не это имела ввиду.

Когда я снова открыла глаза, он покачал головой.

- Что случилось бы, используй ты это в заклинании? - спросил он риторически. - Что происходит, когда ты не знаешь всего этого и потому делаешь ошибки в своих заклинаниях?

Моим первым инстинктом было швырнуть в него подушку. Затем я вспомнила, что он пытался заставить меня учиться, чтобы я была в безопасности. Он пытался помочь мне. Я вспомнила, как сказала, что доверяю ему, и это было правдой.

Со следующим вдохом через меня прошло что-то не связанное с тем, о чем мы говорили. Мои глаза расширились, и я посмотрела на Хантера.

- Ты чувствуешь это? - прошептала я, и он кивнул, но его тело было напряжено и неподвижно. Я осторожно пододвинулась к нему, и он протянул руку, чтобы сжать мою. Кто-то гадал на меня, кто-то пытался найти меня. Я села на кровать рядом с Хантером, едва ощущая теплоту его бедра рядом с моим. Одновременно мы закрыли глаза и отослали наши чувства, разрушая барьеры между нами и миром, обращаясь к нашему невидимому шпиону так же, как он или она обратился к нам.

Я почувствовала человека - его очертания, энергетический рисунок… но в следующий миг все пропало, погасло быстро, словно свеча, не оставив даже струйку дыма, чтобы привести меня к нему. Я открыла глаза.

- Интересно, - пробормотал Хантер. - Ты узнала его?

Я покачала головой и расплела наши пальцы. Он взглянул на наши руки, как будто не знал, что они соединены.

- Я должна кое-что рассказать, - начала я и затем поведала ему о том, как видела свечу в окне дома Кэла днем раньше.

- Почему ты немедленно не рассказала мне? - спросил он, выглядя рассерженным.

- Это случилось только вчера вечером, - начала я, оправдывая себя. Но потом остановилась. Конечно же, он был прав. - Я… я не знала, что делать, - пришлось неловко признаться. - Я полагала, что раздуваю проблему из ничего, просто будучи параноиком, - я встала, отошла от кровати и перебросила волосы через плечо.

- Морган, конечно, ты должна была мне все рассказать, - сказал Хантер. Его челюсть напряглась. - Если только у тебя не было веской причины не делать этого.

Что он пытался сказать?

- Да, - с сарказмом выговорила я. - Вот именно! Я в сговоре с Кэлом и Селеной. И я не рассказала тебе этого потому, что, перейдя на темную сторону, я не захочу, чтобы ты об этом узнал.

Хантер выглядел так, словно я дала ему пощечину. Он мгновенно встал так, что нас разделяло несколько дюймов, и он возвышался надо мной, на светлых щеках проступили яркие пятна гнева. Его руки сжали мне плечи, мои глаза расширились. Я оттолкнулась, сбросила его руки, и мы уставились друг на друга.

- Никогда не шути этим снова, - сказал он низким голосом. - Это не смешно. Как ты можешь даже говорить такое после того, как видела, что произошло с Дэвидом Рэдстоуном?

Я задохнулась от воспоминаний, и, к моему ужасу, горячие слезы хлынули из глаз. Было глупо и ужасно швырнуть это в Хантера после всего, что я в действительности увидела. О чем я думала?

Хантер осторожно отодвинулся подальше от меня и запустил руку в свои волосы. Мускулы на его челюсти двигались, и я знала, что он пытался взять себя в руки.

- Я никогда не теряю самообладания, - пробормотал он, не глядя на меня. - Вся моя работа, вся моя жизнь в том, чтобы быть спокойным, объективным и рациональным.

Он поднял взгляд, и его глаза были как зеленая вода, холодная, прозрачная и красивая. И я почувствовала, что поймана этими глазами, что огонь моего гнева погашен.

- Что такого в тебе, что ты можешь проникать внутрь меня? Почему ты делаешь это? - он покачал головой.

- Мы лишь раздражаем друг друга, и это неправильно, - неловко сказала я, опускаясь назад в свое кресло.

- Ты считаешь, это то, что мы делаем? - таинственно спросил он, снова сев на мою кровать, и я понятия не имела как ответить. - Вернемся к свече. Я полагаю, ты что-то видела. Дом Селены заговорен от и до: защита от зла, разрушения, барьеры для силы. Я и член Совета часами работали после пожара, пытаясь запечатать дом и развеять отрицательную энергию. Очевидно, мы сделали недостаточно.

- Ты думаешь, Кэл и Селена вернулись туда? - спросила я. Это был Кэл, его я видела в окне? Кэл, так близко?

- Не знаю. Даже представить не могу, как они проникли внутрь после всего, что мы сделали. Но я не исключаю возможность этого. И я вынужден буду проверить дом.

Конечно, он проверит. Он ведь сиккер. И тут я осознала, что не стала бы говорить ему об этом, если бы увидела именно Кэла. Даже после всего, что он сделал, я не хотела, чтобы Хантер искал его. Дэвид Рэдстоун, рыдающий, скорчившийся, когда сила покинула его, всплыл в моем сознании. Я не могла перенести даже мысль о том, что Кэл мог перенести это же мучение.

Лицо Хантера было серьезным и неподвижным.

- Взгляни, - сказал он, вставая, и потянулся к своему рюкзаку. - Давай проведем скраинг вместе, прямо сейчас, объединив нашу энергию. Просто посмотрим, что происходит, - он вытащил из рюкзака сверток пурпурного шелка и развернул его. На ткани лежал большой, темный, плоский камень - Это луэг моего отца, - произнес он невыразительным голосом. - Ты пробовала гадать на камне?

Я покачала головой.

- Только с огнем.

- Камни так же надежны, как и огонь, - промолвил он мне, сев по-турецки. - С огнем труднее работать, но он предлагает больше информации. Присядь.

Я села напротив него, наши колени соприкасались, как будто мы собирались делать тат-меанма. Наклонившись, я изучала гладкую, отполированную поверхность камня, ощущая знакомое волнение от открытия чего-то нового в мире Викки. Мои волосы упали вперед, коснувшись камня. Быстрым движением я собрала их у основания шеи и привычным жестом заплела в косу. Я не побеспокоилась подвязать конец, но позволила им свисать за спиной.

- Похоже, не так уж много девушек теперь носит длинные волосы, - рассеянно изрек Хантер. - У всех они короткие, с наслоениями, - он пошевелил руками, не способный подобрать слов для описания современного стиля.

- Знаю, - согласилась я. - Иногда я задумываюсь о том, чтобы обрезать их. Но я ненавижу носиться за модой. А так мне никогда не приходится об этом думать.

- Они красивые, - проговорил Хантер. - Не обстригай их, - он очнулся и стал деловым, пока я снова пыталась сориентироваться на неровностях нашего общения. - Это то же самое, что и скраинг с огнем. Ты открываешь себя миру, принимаешь то знание, что вселенная предлагает тебе и пытаешься не думать: просто быть. Как и с огнем.

- Поняла, - сказала я, все еще переваривая тот факт, что Хантеру нравятся мои волосы.

- Итак, сейчас мы ищем Кэла или Селену, - произнес Хантер, его голос был мягким, угасающим.

Мы склонились друг к другу, наши головы почти соприкасались, руки слегка соединены на луэге. Это как вглядываться в черное озеро в лесу, думала я. Словно смотришь сверху в колодец. Когда мое дыхание замедлилось, а сознание мягко расширилось в пространстве, луэг стал казаться дырой во вселенной, окном в непостижимые чудеса, ответы, возможности.

Физически я больше ничего не чувствовала: я была вне всякого места и времени и существовала лишь за счет своих мыслей, своей энергии. Я чувствовала жизненную силу Хантера рядом со своей, чувствовала его тепло, его близость, его разум, и ничто не пугало меня. Все было прекрасно.

Я увидела завитки серого, словно перистые облака, тумана на поверхности камня, отогнала все свои предположения и стала просто наблюдать, чтобы увидеть, чем они станут. Это походило на фильм или движущиеся фотографии: я увидела человека, идущего ко мне, как будто смотрела в камеру. Это был мужчина средних лет, красивый мужчина, он выглядел одновременно и удивленным, и встревоженным, и очень любопытным. Я видела его раньше, но не могла понять, где.

- Богиня, - пробормотал Хантер, его дыхание внезапно стало резким и быстрым. Я почувствовала, как вспыхнуло мое сознание.

- Джиоманах, - мягко произнес мужчина. Его лицо было покрыто морщинами, волосы были седыми, а глаза - карими. Но было что-то от Хантера в форме его челюсти, в уголках щек.

- Папа, - задушено сказал Хантер.

Мне стало трудно дышать. Хантер не видел родителей десять лет, и хотя мы говорили о возможной попытке найти их, насколько я знала, он пока ничего не предпринял. Что же произошло?

- Джиоманах, - снова произнес мужчина. - Ты вырос. Сын мой… - он отвел взгляд. На заднем плане я могла разглядеть лишь дом, выкрашенный белым. Я услышала слабый крик чайки и задалась вопросом, где отец Хантера был все это время, где он был теперь.

- Папа, - произнес Хантер. Я почувствовала напряжение его эмоций, и это почти причинило мне боль. - Линден…

- Я знаю, - проговорил мужчина, выглядя печальным и постаревшим. - Я знаю. Бек рассказал нам, как умер твой брат. Ты не виноват. Это была его судьба. Послушай, сын мой, твоя мать…

Картина изменилась, когда темное присутствие омыло поверхность луэга. Оно было словно облако, темно-фиолетовый пар, вздымающийся через луэг. Хантер и я молча наблюдали, как темная волна собиралась и концентрировалась, заслоняя лицо его отца, выбеливая окно…

Хантер отпрянул, выпрямляясь, его глаза, широко распахнутые, смотрели на меня, а я уставилась на него, глядя на бледное лицо как на основу моей реальности.

Мои виски были влажными от пота, а руки дрожали. Я вытерла ладони о свои вельветовые брюки и попыталась сглотнуть, но не смогла. Я знала одно: то, что увидели в камне темную волну - темную волну, которая уничтожила моих предков и практически всех членов моего родного ковена почти двадцать лет назад. Темную волну, которая, как мы полагали, была как-то связана с Селеной.

Хантер заговорил первым:

- Ты думаешь, темная волна захватила теперь и моего отца? - спросил он хриплым голосом.

- Нет! - решительно настояла я. Он выглядел таким потерянным. Не раздумывая, я встала на колени, обняла его и прижала его голову к своей груди. - Я почти уверена, что нет. Это было скорее так, словно она прошла перед камнем. Между нами. Поверить не могу, Хантер, это был твой отец! Он жив!

- Да, - сказал Хантер, - я верю в это. - Он прервался. - Интересно, что он хотел сказать мне о маме.

Я молчала, не в силах придумать что-нибудь утешительное.

- Я должен рассказать Совету, - пробормотал он мне в рубашку.

Через пару мгновений он слегка отстранился и потянулся смахнуть влажные волосы с моего лица. Я смотрела в его глаза и не могла понять его чувств. Чувства Кэла всегда были так очевидны: желание, восхищение, легкий флирт. Хантер же все еще был недоступен для меня.

Тогда я подумала - «к черту!», и прежде чем кто-либо из нас осознал, я наклонилась, положила руки ему на плечи и, не закрывая глаз, прижалась своими губами к его. Я увидела вспышку удивления, внезапное пламя желания, потом его глаза закрылись, и он потянул меня к полу. Я лежала на нем, его грудь была напротив моей, наши ноги сплелись.

Не знаю, как долго мы лежали так на твердом полу, жестком джутовом коврике, целуясь снова и снова, но, в конечном счете, я услышала легкий стук в дверь и тихий голос Мери-Кей:

- Мама только что подъехала.

Покраснев и тяжело дыша, я понеслась вниз, чтобы помочь маме выгрузить продукты из автомобиля. Десять минут спустя, когда я вернулась в свою комнату, Хантера там не было, и я понятия не имела, как он ухитрился скрыться, оставшись незамеченным.