Зима, словно предчувствуя скорую кончину, свирепствовала сверх всякой меры: вьюги и метели не прекращались которую седмицу, набирали силу: сугробы за ночь наметало — дверь не откроешь. От мороза трещало дерево, а камень стал хрупче льда. Волки и волколаки забыли об унылых гимнах богине-луне и жались к человеческим жилищам что собаки, преданно глядя в глаза, виляя хвостами.

В деревнях и баронских замках, что поменьше, скотину переместили из хлева прямо к людям — всё теплее. Без счёту жгли лес — случались сильные пожары: в городах выгорали целые кварталы. Однако за высокими каменными стенами и во множестве жилось лучше и много безопасней, нежели в уединённых хуторах и небольших деревеньках.

Перемещаться на большие расстояния могли лишь чародеи и те, кто был способен оплатить их услуги, а также владельцы шуршей, скакунов с дальнего юга. Внешне шурши походили на стройных серых медведей, передвигались ласковой кошачьей походкой и отличались добрым нравом.

На улицах Главели Серебристой снега почти не было — маги ставили защитные купола. Теплее от этого не становилось, лишь иногда — жарче, ибо в столицу со всех концов и краёв Мира съезжались юные чародеи.

Последний месяц зимы в Школе при Магической гильдии также называли Лютым, но вовсе не по той причине, что крестьяне и горожане, а потому, что ученики сдавали экзамены на ранг Подмастерья. Редко кому удавалось совершить этот великий подвиг без длительной подготовки, то есть не имея за плечами двух-трёх попыток. Однако жаждущих получить пояс и жезл подмастерья с каждым годом не уменьшалось.

В дни сессии под крышу Гильдии, под её родимое крыло возвращались многие: учителя приводили учеников, заслуженные преподаватели готовились принимать (или наоборот) экзамены, мастера и магистры искали себе достойную смену.

Гостиница при Школе и общежитие для студиозов мгновенно переполнялись, по коридорам, спотыкаясь о брошенные тут и там вещи, бледными призраками бродили смельчаки-одиночки. В библиотеке, залах, комнатах побольше и даже во дворе собирались компании либо из одногодков, либо (что много чаще) по принадлежности к той или иной природной Стихии. Особняком группировались зазнайки — белые и чёрные маги.

Шуршала бумага, таинственно поскрипывал пергамент, позвякивали склянки с зельями и шелестели просыпанные травы. Взрывались огненные шары, появлялись и исчезали диковинные, несуществующие животные, внезапные порывы шквального ветра натыкались на водяные стены, неизвестно откуда взявшийся песок сам собою собирался в круги, поверх которых невидимые палочки чертили иероглифы и руны. Доносился дробный перестук копыт мелких демонов и бесов, замогильные голоса вещали о великих бедах. Иногда проползал зомби, но их быстро сжигали — некромантия не поощрялась даже среди чёрных магов.

Но главное — шёпот. Тысячи тысяч голосов. Они повторялись, дробились, множились. В коридорах, комнатах, переходах, учебных аудиториях, просто щелях, дымоходах и вентиляционных шахтах. Казалось, шёпот всегда здесь, живёт своей жизнью, незаметной, тихой. И просыпается в последние дни зимы. Новый экзаменующийся вплетал свой голос в общий хор, оставляя частичку себя Школе навечно.

* * *

Рыско и Белей заметили Романда первыми.

— Смотри-ка, и этот задохлик приполз, — угрюмо проследив очумелые взгляды, подивился Зелн, Старший ученик на Белом отделении Школы.

«Задохлик», светившийся здоровьем и, определённо, денежным достатком, с видимым интересом рассматривал личные расписания экзаменов. Хотя он в нём и значился, никто не верил, что отказник осмелится явиться. Какова наглость! Особенно притом, что его бывший учитель в этом году в составе Экзаменационной комиссии!

— Кто это? — мгновенно вклинился в разговор любопытный Крука. Он поступил в Школу с месяц назад, потому на ранг Подмастерья пока не претендовал, но считал своим долгом сунуть нос в любое дело.

— Романд Зелеш, — снизошёл до разъяснений Зелн. — Хотя какой он теперь Зелеш — отец лишил его имени.

— Это тот самый, которого обвинили в покушении на его величество?

— Нет, — не выдержал Рыско, обычно молчаливый высокий парень, которого часто путали с чёрными. Романд не был ему ни приятелем, ни знакомцем, но у них обоих способности открылись слишком поздно, поэтому некоторое время они общались на равных… поздние маги держатся друг друга, впрочем, сейчас половина Отделения была из поздних… пока не выяснилось, что третьему сыну герцога Зелеша достаточно неполной седмицы на то, чему остальные посвящали долгие годы. К тому же, парнишка сам по себе не отличался чрезмерной общительностью. — Это тот самый, который спас нашу империю и Мир!

Быстро же забывают героев!

— Ого! — неподдельно восхитился Крука. — Тогда понятно, откуда у него столько смелости!

— Смелость здесь ни при чём, — сердито хмыкнул Зелн. Рыско его раздражал своей неуловимой похожестью: из провинции, без столичных родственников, небогатый и поздний, да ещё старше на два года. И, несмотря на это да явное тугодумие, сокурсник обучался в Школе куда меньше Зелна. — Полагаю, Романд имеет доступ к новостям и в курсе, что обвинения сняты. Кто-то его неуклюже подставил.

— Ха, неуклюже! — возмутился Белей. Ему исполнилось двенадцать, но в Школу он пришёл вместе с обсуждаемым Романдом, поэтому тоже был почти его другом. Собственно, в этом и крылась причина, по которой Белей на свой страх и риск подал заявку на экзамен, хотя ни по возрасту, ни по сроку обучения в рамки ранга Подмастерья не подходил. — Если бы не побег, то быть бы парню под топором палача. Что толку в оправданиях после смерти?

Зелн сплюнул, но возражать не стал — в данном деле он принимал сторону Романда, как и всякий член Магической гильдии. Враждовать можно сколько угодно, но между собой — выносить споры в людской мир не следует. Таков закон!

— Романд! — непосредственный Крука наплевал на чужие мнение и отношения, ему хотелось познакомиться с героем. — Романд, иди сюда!

Отказник обернулся, недоумённо нахмурился, а потом, вполне дружелюбно улыбаясь, двинулся к группке белых магов.

А хорошо парень выглядел! Вытянулся — с прошлой встречи на целую голову прибавил и останавливаться не собирался, что неудивительно — если к Романду и заглянул полновесный шестнадцатый год, то лишь этой зимой; раздался немного в плечах — знать, ручного труда герцогский сынок теперь не чурается; мясца нарастил, округлился — не потолстел, не обрюзг, но к нормальному человеческому виду со стороны ходячего скелета подбирается. С трудом.

Одежда на отказнике богатая, удобная и на первый взгляд неприметная: рубахи за длинным шарфом и плащом не видно, но отчего-то берёт уверенность, что она в пару к белоснежным штанам, вроде бы из мужицкого льна, но пропитанного чародейским, специальным составом — нельзя ни помять, ни запачкать. Штанины навыпуск — у чёрных магов модно — почти скрывают серебристо-серые сапоги из чешуи хум-хума, рыбки не редкой, но увёртливой. Для поимки одной требовалось как минимум трое рыбаков. Из верхней одежды — длинный серый плащ с капюшоном и шарф, то и другое на зависть всему чародейскому роду. Издали — балахон, по подобному мага отличают от прочего люда, вблизи — некрашеная вязанка, лишь странствующим целителям и волшебникам, выходцам из крестьян, достойная. А если вглядеться, тонкая работа, вычурная вязь, не простая шерсть — стригли с шурша по зиме. Сейчас, в мороз, тепло, а в натопленном помещении не жарко. Довершала вид котомка за плечами — тоже из белёного льна, удобная и вместительная. И ни одного на парне украшения: ни вышивки, ни ценной побрякушки — только болтается серьга в ухе и из-под шарфа выглядывает цепка с каплей горного хрусталя, символа белого мага Гильдии, и змейкой Зелешей. Уже без права, кстати, носимой.

— Всем здоровья! — поприветствовал собравшихся Романд и внимательно посмотрел на Круку, будто говоря — мол, кто ты, зачем звал.

— Это Крука Попрыгунчик, — представил Зелн. — Он у нас новенький.

— Вижу, — кивнул отказник и протянул руку — так чародеи знакомились. — Я Романд. Пока безымянный.

— Я в курсе, — Крука заулыбался ещё шире. — Я думаю, ты — Романд Смелый.

— Это вряд ли, — хихикнул тот в ответ. — Если ты полагаешь, что я сюда по собственной воле притащился, то глубоко заблуждаешься. Меня тесть выгнал. Сказал, я его личный позор, так пусть буду хотя бы позором-подмастерьем, а не позором-учеником.

Ошарашенная откровением компания переглянулась — скромняга Романд раньше двух слов связать не мог и уж никогда о себе сомнительных шуток не высказывал.

— Это правда? Ты женился? — выдавил Рыско.

— Женился, — кивнул отказник. — С чего бы я такой толстый стал?.. И вот, что я вам по секрету скажу, ребята: если всё-таки вам этакая дурость как женитьба придёт в голову, выбирайте сирот… хотя… — глаза юноши подёрнулись мечтательной дымкой. — Смешать взрыв-траву с сонничкой — и нет тестя. Миленький такой мавзолейчик в огородах поставить можно… Хорошая мысль…

— ЧТО?!

Романд нервно моргнул, возвращаясь к реальности, насладился произведённым эффектом.

— Шутка это. Тесть у меня мужик хороший, просто временами строгий — его понять можно, он белых магов… и чародеев вообще недолюбливает, а единственная обожаемая дочь со мной спуталась. Он такого «подарочка» никак не ожидал…

Под недоверчивыми взглядами юноша замолк. Он не хотел проговориться — ещё Керлик услышит! — что в действительности обожает тестя и почитает за второго отца.

* * *

…Керлик с ощутимым трудом увернулся от летящей прямо в лицо книги.

Тяжёлый фолиант, обтянутый тиснёной золотом кожей, закрывающийся на три миниатюрных, гномьей работы замочка, настолько древний, что страницы не рассыпались в труху благодаря уже не сохраняющим чарам, а истинному чуду. Или мастерству давно, не одно столетие назад умерших изготовителей бумаги. И такая ценность вдруг выкинута, словно надоевшая игрушка, глупым, вздорным мальчишкой!

Чародей серьёзно разозлился, и миг спустя Романд очутился в том же самом положении, что и на памятной помолвке: ухо выкручено так, что вот-вот оторвётся.

— В нужник с ней сходить не собираешься, поганец?!

Нет, Керлик не повышал голоса. Он говорил тихо, ровно — и наткнулся на яростный, злой взгляд сухих глаз. Такие бывают, когда плакать хочется.

— Что случилось? — смягчился чародей, отпуская зятя, но в ответ получил лишь гордое молчание.

Глубокомысленно хмыкнув, Керлик сплёл пальцы и дунул. Один слой воздуха сместился относительно другого, на стыке задрожал, словно марево в пустыне, потянуло теплом, затем прохладой — Романд почувствовал ветерок, уловил отголосок магии, но увернуться не успел. Воздушный ремень шлёпнул по ягодицам — юноша подпрыгнул на добрый локоть как ввысь, так и в сторону. Сердито, обиженно надулся, но зашевелил мозгами.

Старший чародей удручённо вздохнул. С появлением в семье чересчур молодого зятя выяснилось наличие у молодёжи странной связи между задом и головой — чёткой и прямой. Жаль, на Лите открытие не опробуешь — неэтично и небезопасно.

— Не получается у меня ничего!

— Именно? — уточнил маг.

— Я всё по книге делаю, а ничего не выходит — интонацию воспроизвести не могу, руки не так гну. Но я же всё по книге делаю!!! Как написано!!!

Керлик глянул на обложку — без рисунка, только название да строгая двойная рамка.

— Прикладное волшебство. Том первый: Нападение и оборона. Часть первая, — зачитал вслух. — Романд, а попроще ничего не было?

— Это интересно, — пожал плечами юноша. — К тому же, там в предисловии утверждается, что эта книга для начинающих: все основные жесты объясняются на примере практически применяемых заклинаний. Я решил, что мне подходит — кое-какие заклятья мне известны, от них собирался плясать. Так сказать, сравню описания с моими знаниями, приноровлюсь и… Не получается приноровиться!

Известная проблема… Для того-то и нужен юному чародею учитель: показать на примере, направить, исправить ошибки. И ещё внушить уверенность в себе. Это возможно, это легко. А это по-настоящему трудно, но выполнимо…

— Что ты хотел сотворить?

Романд покорно взял книгу, осторожно открыл на тринадцатой странице — торопится, спешит, не с первой начинает — и отдал обратно тестю.

— Воздушная волна. Для её исполнения необходима стандартная концентрация. Достаточно малого магического вливания. Словесной формулы не требуется. Сила зависит от степени магического вливания и предрасположенности творца к воздушной стихии. Магам Огня и Духа не рекомендуется. Действие: направленная ударная воздушная волна. В стандартном случае: резкое увеличение мощи до трёх шагов от заклинателя, далее медленный спад до полного затухания колебаний. Зона поражения (стандартный случай): на уровне груди заклинателя, сектор, соответствующий солнечному часу. Откат и отдача отсутствуют. Применяется при быстром отходе с позиций или разведке боем. Не рекомендуется использовать в морских сражениях, особенно заклинателям, не являющимся магами Воды, Дня и Ночи. Исполнение (левшам рекомендуется действовать в зеркальном порядке): согнуть кисть правой руки так, чтобы большой палец указывал на локоть, остальные пальцы собрать горстью, руку скруглить, затем резко выпростать по направлению предполагаемой зоны поражения. Замечание: в помещениях не тренироваться.

На последних словах Романд отчаянно покраснел, но Керлик сделал вид, что ничего не заметил — в библиотеке давно следовало убраться, а теперь и повод превосходный будет, а стеночка для экспериментаторов ещё с рождения дочери-магини зачарована.

— Показывай, что у тебя изображается, — велел маг. Юноша эффектно скрючился, будто молодое тело внезапно скрутил ревматизм. — А теперь перечитай описания ещё раз. Целиком. Ничего не настораживает? А применение?

— Быстрый отход? — нахмурился Романд. — И разведка боем.

— Давай, остановимся на быстром отходе. Что при нём нужно?

— Простота и удобство — это же обыкновенное бегство.

— Верно, — согласился Керлик. Сообразительный мальчик. И достался почти на халяву. Как Мехен от такого отказался? — Скажи, деточка, как в твоей позе окаменевшего червяка можно бегать? Где простота? Где удобство?

В ответ — недоумённый взгляд, наивный, искренний. Как же ты, мальчик, до сих пор жив-то?

— Расслабься. И руку расслабь. Кисть тоже.

Чародей вплотную подошёл к зятю, осторожно встряхнул — лучший способ освободить зажатые мышцы.

— Видишь, пальчик на локоть всё равно смотрит, а усилий никаких! И теперь представь, что играешь в волшебную тарелочку…

Лицо Романда расплылось в довольной улыбке — хорошие времена припомнил, наверное, — и без разрешения и дальнейших напутствий тестя махнул рукой, словно и впрямь тарелочку соседу-другу бросил. Эффект потряс не только обоих участников полевых испытаний, но и замок. Библиотека (не книжная часть, а та самая, зачарованная) превратилась в руины, в поле боя многочисленных армий… Победу приписали урагану и прочим стихийным бедствиям.

— И, наконец, — как ни в чём не бывало продолжил Керлик, — бежишь за метлой, чистишь комнату и внимательно читаешь ВСЁ, что относится к изучаемому заклинаю: и мелкие буковки, и заметки на полях, и подписи под рисунками…

— Да, — по-военному вытянулся Романд и мысленно добавил: «Учитель!».

Под руководством тестя юноша быстро разобрался с элементарными движениями и кое-как с голосовыми заклятьями, после чего самостоятельные занятия пошли на лад. От помощи Керлика парнишка тоже не отворачивался, принимая её каждый раз с неподдельной и искренней радостью. Хотя в белой магии тёмный чародей помочь ничем не мог, контроль он добросовестно осуществлял, следя тем самым, чтобы Романд и себя, и окружающих экспериментами не угрохал…

* * *

— Бзо! Придурки чёрные!! — Зелн добавил вполголоса нечто, чего и от Керлика, пожалуй, не услышишь.

Романд огляделся. Неподалёку от ярких представителей Белого отделения собрались обучающиеся на Чёрном, в основном — личности тоже небезызвестные. Придурками они если и были, то не меньше и не больше, чем белые, и развлекались, соответственно, не лучше и не хуже. Однако, во-первых, чёрных училось в Школе обычно в два раза меньше, чем белых (и в три-четыре, чем стихийников по каждому направлению), ибо тёмные чародеи рьяно следили за появлением наследников и в Школу обычно попадали крестьянские сироты. И, во-вторых, по традиции Чёрное отделение сдавало экзамены позже Белого, ближе к вечеру, поэтому тёмные старались успеть нагадить светлым, так как понимали — потом уж времени не будет, зато у белых, возможно подмастерьев, оного окажется предостаточно.

Похожие отношения часто завязывались между огненными и водными магами или Духа и Пси… С одним лишь различием: представители враждующих Стихий имели тенденцию превращаться в лучших друзей, отличных напарников или любящих супругов. Когда же объединялись белый и чёрный маг, у Мира чаще всего начинались большие проблемы, ибо такие тандемы обычно создавали полные отморозки. По крайней мере, так утверждала молва.

Группка из пяти чёрных магов, подростков от пятнадцати до восемнадцати лет, во главе со Старшим Отделения расположилась посреди внутреннего двора на мраморном бортике фонтана. Походил тот, кстати, на перекошенный свадебный торт и между студиозами так и звался.

Фонтан работал. Однако двор располагался под открытым небом и холодно здесь было, как на улице. Потому вода замёрзла: горки ледяных водопадиков, застывшие в воздухе капельки, колонны замерших струй — словно высеченная из горного хрусталя чудесная скульптура. На удивление чистая и прозрачная, а в солнечный день — рассыпающая весёлые радужные искры. На самом деле, фонтан назывался «Связь стихий», и вода в нём и впрямь текла, но медленно. Чародейство.

От чёрных магов к белым, стоявшим в тени внутренней аркады, тянулось грозовое облако. Оно хищно извивалось, порой принимая образ сказочной анаконды, но больше походило на подкрашенный дымок, чем, по сути, и являлось. Однако Зелн — а по его примеру и остальные ученики Белого отделения — сотворил ограждающий воздушный щит. Облако, наткнувшись на преграду, свернулось петлёй — насмешливый оскал, да и только, — и отправилось пугать остальных юных представителей чародейского племени.

— Чего вы напрягаетесь? — удивился Романд, спокойно отходя с пути дымка. — Обыкновенная чернилка. Безопасная. Даже испачкать толком не сможет.

Юноша мгновенно прикусил язык, пожалев о сказанном. Свои-то на замечание не обратили бы внимания, но разом отвалившиеся челюсти у чёрных свидетельствовала об излишней осведомлённости Романда в области шалостей и терминологии «вражеского лагеря». Юноша тотчас оказался сдавлен требующими объяснений взглядами. Что делать? Не говорить же сокурсникам, что твоя жена чёрная магиня!

К счастью, от публичного позора Романда спас зычный голос.

— Белое отделение! Почему спим?! Или вы экзамен сдавать не желаете? И отчего же вы нас не предупредили — мы бы с удовольствием ещё часок в своих мягких постельках подремали! Куда удобней жёстких лавок!

Ученики, разом вздрогнув, обратились к вопрошающему — почти обычному и почти ничем не примечательному человеку, секретарю Экзаменационной комиссии Хру. Некоторые утверждали, что он — не человек вовсе, а полуэльф, другие — что полугоблин, а кое-кто намекал и на гномье происхождение. Сам же Хру, чёрный как смоль выходец с дальнего юга, о себе не распространялся. Он был неподкупен, честен и к чародейству не имел ни малейших способностей. Но юных магов пугал одним лишь своим видом. Или, что более соответствовало действительности, голосом.

— Итак, первая партия: Зелн Друг, Рыско Репейник и Романд Зелеш… тьфу, просто Романд, если он соизволил явиться. Соизволил? Замечательно! Следующие: Белей Руковичка, Храпик Хро, Лоран Орлеш и Ивелейн Златая. Кто-нибудь, сочувствующий этой даме, предупредите, Комиссии глубоко наплевать, что она наследная принцесса эльфов и если опоздает, ей проставят неявку и пусть ждёт следующего года! — Хру хмуро оглядел двор. — Кстати, объявляю изменения в расписании. Комиссия Чёрного отделения предупреждает, что проводит экзамен сразу же по окончании сдачи на Белом отделении.

— Как?! — в зависимости от характеров юные тёмные маги изобразили разнообразные степени возмущения.

— Просто, — пожал плечами секретарь. — Вы ещё спасибо скажите, что комиссия оповестила вас заранее, — они не хотели, но со мной случилось страшное! Я испытал к вам сострадание, поэтому вы всё знаете… Белое отделение, вы сдаёте или сразу звать комиссию с Чёрного?!

Экзамен на ранг Подмастерья традиционно проходил в аудитории, где преподавали высшую алхимию: просторная восьмигранная зала, далёкий потолок, стены без окон и украшений, из грубого камня. Их скрывали высокие стеллажи, заставленные разнообразной стеклянной посудой, легко добываемыми и не особенно ценными алхимическими ингредиентами, учебной литературой. Пол из неизвестного, но, по-видимому, прочного материала, покрывали трещины, язвенные ожоги и знаки, начертанные мелом, углём или краской.

Для учеников имелись парты, всегда новые и одновременно старые, так как в целом состоянии столы надолго не задерживались. Сейчас они были сдвинуты к стенам, освобождая пространство в центре аудитории. Преподаватели разместились на чём-то, вроде сцены-трибуны. Там же, за покрытым зелёным сукном столом восседала комиссия в составе пяти магов, с краю со свитком и самопишущей палочкой пристроился Хру.

— Соискатели высокого звания Подмастерье! — объявил он. — Зелн Друг. Рыско Репейник. Романд Безымянный. Состав Экзаменационной комиссии! Маллей Мудрый — теоретическая магия, Белое отделение. Мехен Златоликий — боевая магия, Белое отделение. Карла Задумчивый — прорицание, Белое отделение. Умелла Облачная — магия стихий, Белое отделение. Председатель комиссии: глава Круга Старших и Белого отделения Новелль Спящий. Наблюдатели от стихийных отделений присутствуют. Наблюдатель от Чёрного отделения просил передать, что… цитирую… Делать ему нечего, как смотреть на остолопов с Белого отделения, когда своих хватает.

— Не беспокойся, — шепнул на ухо Романду Рыско. — Это обычный обмен любезностями.

Романд не беспокоился — по крайней мере, по поводу специфического юмора чёрных магов в частности и чародеев вообще. Юноше не нравились взгляды, бросаемые на него Мехеном и Карлой, да и от Умеллы шла какая-то неприятная волна… хотя… Какая волна?

Традиция проводить экзамены именно в алхимической аудитории появилась по прозаической причине: помещение было сплошь да рядом увешано разномастными магическими экранами, которые обеспечивали экспериментаторам безопасность от себя, от других, а также (теоретически) не позволяли пользоваться волшебными шпаргалками, запрещали помощь или, наоборот, вред извне.

— Тяните билеты. Если вы приготовили жезлы, то отдайте их Экзаменационной комиссии. Жезлы вам вернут, но только вместе с поясом Подмастерья!

Зелн и Рыско молча покачали головами. Романд порылся в суме и вытащил продолговатый свёрток, по всем правилам — мешковина. В зале воцарилась смертная тишина: приходить на экзамены со своим жезлом многие годы считалось плохой приметой и уж, тем более, для поганого отказника.

Романд судорожно сглотнул — ещё минус балл — и всё-таки твёрдым шагом двинулся к экзаменаторам, протянул драгоценность Новеллю. Тот спокойно развернул чистые тряпки. На этот раз зрители ахнули: мощную чистую ауру серебряного жезла чувствовали даже самые слабые из стихийных чародеев.

— Откуда у тебя Жезл Подмастерья?

Юноша с трудом сдержался от глупого и частого моргания — жезлов у подмастерьев много, но Жезл Подмастерья один. По преданию он принадлежал первому Подмастерью Мира, именно тому, с большой буквы. Поговаривали, что жезл расплавили в смутные времена какой-то далёкой, прошлой войны, и вот он явился. К Свету… по мимолётной прихоти Тьмы.

— Тесть подарил, — честно признался Романд. — У него много не нужных ему вещей.

— Ненужных? — хмыкнул Карла. — А ты ему не говорил, что жезл на экзамене — плохая примета?

— Говорил. Но он сказал, что отсутствие жезла на экзамене — дурость и нежелание стать Подмастерьем.

— А ты желаешь?

— Конечно, — кивнул юноша. — Зачем бы я тогда сюда пришёл? Экзаменационной комиссией любоваться?

От столь вопиющей наглости Зелн и Рыско остолбенели. Да и не только они — Романд провёл в стенах Школы недолгий срок, за который, однако, успел прослыть тихим, скромным заикой с простительными для высокородного странностями. Обычно юноша молча гулял в одиночестве, а если отвечал, то часто невпопад и с каким-то отсутствующим видом. На общих занятиях Романда предпочитали не трогать. Но при всём при этом герцогский сынок умудрился вывести из себя буквально всех учеников и многих учителей.

— Хм, уместный вопрос, — Новелль попытался скрыть улыбку. Не получилось. — Зрелище-то в целом не из приятных. Тяни билет.

Романд, несмотря на хорошую теоретическую и отличную психологическую подготовку, внутренне похолодел, ноги отнялись. Спину ломило, сердце желало выскочить где-то в области горла и заскакать бесом по аудитории, нос замёрз, желудок взвыл голодным волколаком… Но юноша криво ухмыльнулся, протянул крепкую руку и недрогнувшим голосом зачитал задание.

— Вопрос номер один, теоретический. Призрачные круги: определение, суть, жизненный цикл, виды. Гипотеза Серго Парящего Змея. Опровергающие и подтверждающие факты. Ваше мнение.

Зелн завистливо вздохнул. Вопрос, положа руку на сердце, врагу не пожелаешь: хотя тема интересная, объём удручающий, к тому же, несмотря на накопленный поколениями опыт, знания по нему всё ещё оставались на уровне гипотез. А гипотезы — это такая вещь, с которой можно и соглашаться, и не соглашаться — личное дело каждого. Однако личное дело редко совпадало с мнением преподавателей. В целом, удобный вопрос, особенно — для жаждущих завалить или вытянуть претендента на жезл… Но с Романдом, непосредственным участником недавней войны, остановившем иномирное вторжение, было всё иначе.

— Призрачные круги, — начал юноша, — или природные туннели пространственного перемещения…

Романд говорил. Говорил, не путаясь, не сбиваясь. Красиво, текуче, завораживающе. Одно слово цеплялось за другое, каждая мысль доводилась до конца и зря не повторялась. Он вещал не о том, что написано в книгах, и в примеры приводил вовсе не свой личный опыт, хотя и ссылался на него. Создавалось впечатление, будто Романд если и не общался с Великим Теоретиком, то, по крайней мере, читал его труды в подлиннике, первозданные, не испорченные высокомудрыми комментариями.

— …Различаются следующие виды. Радужные, или Туманные, круги. Отличаются часто наблюдаемым внесезонным туманом или возникновением в яркие солнечные дни радуги. Собственно, Призрачные круги — круги миражей. Под определённым углом зрения можно различить изображение другой местности. В отдельный подвид выведены так называемые Монетные круги. В отличие от первых двух видов их структура идентична искусственно созданным порталам перемещения, однако, более неустойчива к внешним условиям…

Вспоминал юноша не только магистра Серго, но и других представителей Старой Школы. Вскользь сказал что-то о неких, совсем уж специфических и сказочных Божественных кругах, которые якобы позволяли воскрешать недавно усопших. Положенный в такой круг мертвец возвращался живым, здоровым и настоящим. Впрочем, мог вернуться и каким-нибудь зомби — тогда говорили о Кругах некроманта. Ни в тот ни в другой вид лично Романд не верил…

В какой-то момент (где-то по прошествии получаса) юноша остановился.

— Если мне надо продолжить, — прохрипел он, — можно выпить воды? В горле першит.

— А? — очнулся Новелль. — Выпей. И больше не надо… Достаточно. Правильно, коллеги? — Экзаменаторы разочаровано, но согласно забормотали в ответ. — Следующий вопрос.

— Вопрос номер два, боевая магия. Воздушная волна для прикрытия быстрого отхода войск со сданных позиций. — Не успели в стенах аудитории отзвучать слова, как Романд легонько махнул рукой в сторону от магов. То ли в экранах появилась брешь, то ли юноша не рассчитал с силой — шкафы вместе со своим содержимым превратились в пыль, а на каменной стене образовалась ровная щель, словно надрез острым ножом в зачерствевшей булке.

Кое-кто из чародеев сдавленно охнул. Те, что поумнее да поопытнее (имеющие малолетних детей), распластались на полу. Экзаменационная комиссия, кроме застывшего каменным изваянием Мехена, спряталась под стол, нисколько не беспокоясь об имидже бесстрашных боевых магов. Стоящие ближе всех к Романду Зелн и Рыско непроизвольно прикрыли головы руками, будто верили, что таким образом можно спастись от ударной волны, способной напугать старших чародеев.

Сам же виновник безобразия затравленно озирался, теребя внезапно покрасневшее ухо.

— И… извините. Я не хотел. Я случайно.

— Случайно, — ровным голосом повторил Мехен.

— Что же у тебя специально получается? — поинтересовалась Умелла. Женщина, осознав, что отражённой волны не предвидится, выбралась из укрытия, оправила не нуждающуюся в этом причёску и изобразила собой воплощённое спокойствие — очень хорошая мина при плохой игре. — Коллеги, Волна выполнена по всем правилам — давно нас не радовали классическим исполнением. Думаю, теоретические основы заклинания можно опустить, как и вопрос по стихийной магии.

— Полностью с Вами согласен, коллега, — кивнул Новелль. Он тоже выглядел так, будто ничего особенного не произошло, однако чувствовалось, что глава Круга Старших держит наготове мощное заклятье. — Продолжайте, молодой человек.

— Э-э, — Романд умудрился изобразить лицом нечто, эквивалентное одновременно простуженному всхлипыванию, тяжёлому вздоху и недоумённому пожиманию плечами, причём сам юноша не пошевелился. — Вопрос номер три, алхимия…

— Не надо! — предложили хором присутствующие.

— Ладно. Хотя там всего лишь о теоретических аспектах создания философского камня, — попытался юноша, но осуждающие взгляды были ему ответом. — Вопрос номер четыре, травоведенье. Pseudopapaver somniferum, свойства, применение. Pseudopapaver somniferum — ложный мак, или, в простонародье, сонничка. Никакими ярко выраженными свойствами не обладает, кроме как декоративными и эстетическими. Несъедобна, неядовита. Входит в качестве обязательного ингредиента в лекарственные сборы общего применения или для оказания скорой помощи. Из-за нейтральности позволяет соединять в одном зелье травы, обладающие противоположными свойствами, как бытовыми, так и магическими. В смеси с отдельными растениями даёт интересные эффекты. Например, если её добавить в порошок взрыв-травы…

— Достаточно, — прервал Новелль. — Следующий вопрос!!!

— Но пятый вопрос по стихийной магии, — неожиданно обиделся Романд, однако Комиссия была неумолима. — Хорошо. Шестой вопрос, прорицание. Виды Оракулов, их…

— Расскажите нам про какой-нибудь один, — вмешался Карла. — Например, рунический.

— Как и любой другой, рунический оракул открывает в первую очередь прошлое, истоки нынешней ситуации. Имеет множество подвидов. Наиболее распространённый и доступный — гномий, в основе которого двадцать пять Рун, включая пустую или Чистую. Обычный расклад на один или три. Срабатывание в руках непрорицателей — случайность. Вероятность правильного разложения можно увеличить магическим воздействием…

— Хватит. Сам пользовался?

— Только из чистого любопытства и в качестве развлечения. Лет до десяти всегда на ярмарках ходил в палатку гадателя.

— Не скажешь, что выпадало? — напрягся Карла.

— Нет, мастер. Это моё личное дело.

— Поддерживаю, — резко оборвал намечающийся спор Новелль. — Вопросы билета озвучены. Удовлетворены ли члены Экзаменационной комиссии ответом? Удовлетворены. Желают ли услышать что-либо сверх билета? Нет. Наблюдающие? Нет. Тогда позвольте мне, — чародей откинулся на высокую неудобную спинку стула.

Романд напрягся. С Новеллем Спящим юноша встречался лишь раз — почти год назад, когда отправлялся в рискованный поход в Уединение Орлиных гор. С тех пор маг не изменился… Куда? Зачем? По слухам ему лет за двести, выглядел он на разумные и благородные тридцать с гаком, а светлые, умело скрывающие седину волосы и мягкие черты лица придавали чародею добрый, даже добродушный вид. Мол, я свой парень. Доверься мне — я помогу решить твои проблемы. Романд обходил таких людей стороной, потому что отец… герцог Имлунд Зелеш выглядел так же. Мило, притягательно… но доверяли ему или, хуже того, доверялись лишь дураки.

— Здесь всё-таки экзамен Белого отделения, — очнулся Новелль. — Хотелось бы увидеть наше заклинание. Романд, вызови малый столп Света.

— Но? — вскинулись Карла и Умелла, Мехен нахмурился, Маллей, наоборот, вопросительно приподнял брови. — Такие чары не…

— Никаких но, — отрезал глава Круга Старших. — Романд?

Юноша не отвечал. Склонив голову к правому плечу, он смотрел в пол. Романда просто-напросто заваливали — светлых заклятий много, но о каком-то «столпе» юный чародей не имел ни малейшего понятия. В библиотеке Керлика встречались книги и манускрипты по белой магии настолько высшего порядка, что, чудилось, тёмный чародей должен скончаться в мучениях лишь от одного упоминания об этих заклинаниях. Но там… Следовательно, это тайна, доступная магистрам первого ранга — никак не подмастерьям или ученикам…

Романд прикрыл глаза… Обидно. Керлик… Нет конечно — Зо! Давно юноша звал так тестя. Он поймёт, хотя грозился не пустить домой без жезла. Врал. Но всё равно обидно. И нечестно… Эх, если бы владел чёрной магией, то изобразил бы то странное, действительно со стороны походящее на столп Тьмы заклятье, подсмотренное у тестя в Замке Путей, родовом гнезде Хронов, таинственном и страшном месте…

А почему бы нет? Что он теряет? Повторить движения, но воззвать к Свету — собственно, так он и учил белые заклинания. Жесты, интонация, мимика — они везде одинаковы, источник Силы — иной. Потому и результаты разнятся.

— Взываю к Т… Свету, — неуверенно начал юноша. Сцепленные, словно для молитвы руки, перекосились в лодочку, пальцы, как и было, крепко переплетены, лишь большой левый смотрит в сторону. Вздох. Полной грудью, всем телом. Плечи расправить, выпрямить спину. Успокоение. Тишина. Пустота.

Взываю к Свету

Сыновним плачем.

Во Тьме хожу,

Без сил, незрячий.

Открой же тайну,

Направь дитя!

О, Свет, явись —

Спаси меня!

Слова исказились в соответствии с внутренним замыслом… Сила. Мощь. Если всё в Мире замерло, затаилось, то сам Мир вдруг ожил, вздохнул. Что-то забурлило в его невидимых жилах. Слышались голоса. Звон. Приветствую!

Романда дёрнуло — казалось, молния ударила точно в макушку и, низко, тревожно гудя, пробежала по телу, не причинив вреда, ушла в камень, землю, ниже… Оттуда, из непознаваемых глубин поднялось тепло, скрутилось тугим клубком в животе и рвануло в ладони. Яркий столп Света вырвался из рук Романда, вознёсся к потолку и… Испуганный юноша резко развёл руки в стороны, чуть не переломав пальцы в поспешности. Столп вдруг расплылся мягким облачком, потёрся ласковым котёнком о щёку своего создателя и, явственно мурлыкнув, исчез, рассеялся.

Тишина. Вновь. Та самая, когда не слышно ни дыхания, ни стука сердца — лишь, как течёт время. Неумолимо, вперёд, из никуда в никуда… Скрип. Все как один обернулись. В дверях стоял мужчина в чёрном, поверх — серый плащ из шерсти шурша, такой же, как на Романде. Гость оглядел молчащую аудиторию.

— Если вы собрались нас прикончить, — едким, обжигающим голосом заявил он, — то могли бы выбрать способ гуманнее. Мы тоже люди.

— Я… я случайно, — повторил свою коронную фразу Романд.

— С тобой, дитятко, я не разговариваю!

— Но-но! Повежливей! Вы! А то повторю! — обиделся юноша и упёр руки в бока.

— Ничего вы не повторите, молодой человек, — прервал его ледяной голос.

— Что? — Романд в недоумении развернулся к Новеллю.

— Я говорю, что экзамен для тебя, Романд, закончился и пререкаться с главой Чёрного отделения Эфелем Душевным можешь в коридоре.

— Спасибо. Избавлю себя от такой радости, — фыркнул новоприбывший чародей. — Я здесь посижу, вдруг у вас ещё какой идиот чего-нибудь случайно натворит.

Романд, сверкнув глазищами, шумно набрал в грудь воздуха.

— Вон! — указал на дверь Новелль.

Юноша подчинился.

Наконец экзамен на Белом отделении закончился, дверь за последним претендентом на ранг Подмастерья, опоздавшей всего лишь на пятнадцать минут эльфийской принцессой Ивелейн, захлопнулась. Члены Комиссии, да и наблюдающие, разом вздохнули и утёрли лбы — эксцессов, вроде «представления» Романда, больше не случилось.

— Приступим к обсуждению, что ли, — начал Новелль.

— Приступим, — согласился Карла. — Полагаю, Ивелейн не обсуждаем? Нашли, понимаешь, моду непослушных детишек в Школу отправлять!

— Согласна, — кивнула Умелла. — Как и Романда.

— Почему? — вскинулся Мехен. — Ты на руки его смотрела?

— Мало ли, что и как он ими творит, — рявкнула магиня. — Хоть в штаны к себе запускает! Ты его бросил! И откуда он набрался ТАКИХ знаний — уже не твоя проблема! И уж ТЫ точно не имеешь права кривить рожу!

— Верно, Мехен, — Карла внимательно посмотрел на коллегу. — Оставлять учеников на произвол судьбы подло.

— Подло? А ты уверен, что узнав истинные причины моего поступка, не сделал бы то же?

— Причины? Какие? Откуда? — встрял Эфель, до того умело притворявшийся спящим.

— Не один род Хрон читает Мир, — буркнул боевой маг в ответ чёрному. — А ты, гадатель, изучи Романда. Может, что поймёшь…

* * *

Аннотация: Разговоры, предположения, открытия. А сериалы автора губят. (К предыдущей сентенции)

* * *

Романд торопливо шёл по пустому коридору. Довольно-таки давно шёл и начал беспокоиться, как бы не заблудиться. Школу он знал плохо. Откуда? В её стенах юноша пробыл недолго: познакомился с учениками, перессорился с теми, чей дар пестовали с младенчества, затем — с проснувшимися или поздними, которых с лёгкостью, играючи обгонял-обходил. Потом появился Мехен и забрал к себе. Романду завидовали: не каждому выпадает честь обрести учителя — и такого! Известного, заслуженного, знающего… бросившего.

Пусть. У Романда есть теперь Учитель!

Юноша огляделся. Узкий коридор. Белёные стены через каждые пять шагов прорезали арки, под ними, чередуясь, виднелись то старая тёмная дверь, то ниша с каменной вазой или факелом внутри. Арка потолка и открытый огонь создавали впечатление, что бредёшь не по городскому зданию, а по гномьему горному посёлку или, по крайней мере, находишься глубоко под землёй в катакомбах или позабытых темницах. Вот-вот, навстречу выплывет уныло завывающий дух безвестного арестанта. Ни запаха горящей смолы, ни дыма — отличная вентиляция. Сухо, но слышно гулкое кап-кап, которому вторит звенящее эхо пугливых шагов. Никого. Обитель чёрных магов, их часть Школы.

Зря он сюда сунулся — проще обойти, но тогда бы они сообразили…

…Из тех, кто пытал счастья на экзамене, без жезла ушли Зелн и Белей. Двенадцатилетний мальчишка плакал навзрыд и успокоился лишь тогда, когда Рыско на правах подмастерья попросил его не позорить Белое отделение перед Чёрным, представители которого с плохо скрываемой тревогой на лицах двигались к алхимической аудитории. Несмотря на предупреждение Хру о переносе экзамена, студиозы «вражеского» отделения чувствовали себя не в своей тарелке и до сих пор не оправились от коварства родных учителей. Потому чужих слёз не заметили.

Зелн же к очередному провалу отнёсся спокойно — казалось, парень уже свыкся с мыслью, что жезла ему не видать, как собственного хвоста, благо оного и не было. Потому он принял приглашение новоиспечённых подмастерьев прогуляться в кабачок «Пьяное солнышко». Романд под благовидным предлогом отказался.

Однокашники, сочувственно кивая (мол, понимаем, что ты не договариваешь — тесть), особенно не настаивали. И хорошо. Хотя Керлик ничего против не имел, прося только вернуться домой целым, чистым и не ползком, Романд в кабак не пошёл.

Что ему там делать? Надираться? Они всё равно ему не друзья. И, наверное, не будут. Пусть веселятся без него, а он по делам сходит. Но вот ведь неприятность — дела были в районе Духов, который официально принадлежал чёрным магам. Не удружить Керлик не мог — всё для обожаемого зятя.

Прямой и быстрый путь к Духам от главного входа Гильдии был единственный и донельзя очевидный — Романд, никогда подолгу не живший в столице, пользовался исключительно общеизвестными улицами. Обход занял бы не меньше двух часов: Чаровник, квартал музыкантов, Посольский проспект, режущий надвое небезопасный Королевский район. На престоле который век восседали императоры, но район, где селилась приближенная ко двору знать, всё носил прежнее название. Здесь имелся реальный шанс наткнуться на герцога Зелеша, его сыновей или тех, кто лично знал Романда — неприятная встреча выйдет.

Следующим будет район Купцов с его весёлыми улицами: Сыпучей, Золотой, Сахарной и другими, плавно выдвинется на первый план Ремесленка. Где-то там незасыпающий Привратный Рынок… Всё интересно, захватывающе, но сердце просилось домой. Потом, как-нибудь, когда ему в спину не тыкнут пальцем, обзывая отказником или герцогской отрыжкой, он прогуляется по официальной и прекрасной Главели, обнимая Литу, ведя за руку их малыша… Можно и тестя прихватить, всё равно по дороге «потеряется», и Романд уже догадывался, где именно…

У здания Гильдии существовал не только парадный вход, но и множество боковых: ученические, преподавательские, выходы отделений. Один был недалеко и вёл в район Духов. Естественно, территория рядом с выходом принадлежала чёрным. Романд наткнулся на ход случайно, когда только поступил в Школу. Тогда он ещё не знал правил (да и что ему правила?), не ведал о традициях — он гулял. До того он почти не покидал замок и земли герцога Зелеша, и всё юному чародею было внове, интересно.

Случайная находка более чем двухлетней давности — и он решил, что сможет обнаружить её заново? Отыскать то, чего вполне могло уже и не существовать: измени пространство или вызови строителей — и планировка другая, дороги иные. Или ещё проще — магическая ловушка для незваных гостей, которых не пугает тёмное чародейство. Тогда вместо духа безвестного арестанта, пожалуй, можно встретить и сонмы призраков потерянных студиозов. Хорошенькая перспектива!

Впереди замерцало. Лунный свет! Первый признак приближающегося привидения!.. Романд стиснул зубы, чтобы не стучали, заставил себя идти с прежней скоростью — ни трусливо ускоряться, ни настороженно замедляться нельзя — силу мёртвым придаёт именно страх живых, без него духи слабы и вред причинить не способны.

Через несколько шагов юноша в сердцах выругался, благо бесплатных, добровольных и искренних учителей в этом деле встречал во множестве, и все они норовили преподать Романду жизненный урок. Лестница! Он испугался лестницы! Выложенные мерцающим луннитом стены, перила и ступени светились потусторонним светом, а крутизна спуска делала собственно лестничный проём незаметным издали.

Не по пути, но других вариантов не намечалось. Романд вздохнул и съехал по перилам — лестница на глазок представлялась небезопасной для ног.

Ягодицы горели, зато прокатился он с ветерком и конечная точка вылета, чуть не приведшая к разбитому о колонну носу, оказалась приемлемой. Юношу вынесло в галерею, почти копию той, где он ожидал экзамена. Однако теперь это был второй этаж. Галерея опоясывала неизвестный внутренний дворик. Вместо фонтана-торта посреди небольшой площадки росло огромное дерево, несмотря на зиму, гордо зеленевшее большими листьями, по форме похожими на дубовые. Прямо напротив Романда зияло чёрным провалом в бесконечность дупло, оттуда посверкивали чьи-то огненно-золотые глаза с узкими вертикальными зрачками.

— Здравствуйте, — Романд был вежливым мальчиком и очень надеялся, что Керлик не в курсе. — Не подскажете, в какую сторону ближайший выход?

Зрачки невидимого жителя дупла удивлённо расширились, огонёк глаз моргнул, затем вспыхнул с новой силой… и растворился в темноте.

— Это последняя дриада Лаурри, великих Дрив. Её зовут Молчание. Разговаривает она, Романд, лишь с теми, кто принесёт ей потомство. Ты, видимо, не подошёл.

— Наверное, она знает, что я женат, — юноша медленно и осторожно обернулся на голос.

— Нет, дело не в этом. Скорее — в том, на ком ты женат, Романд.

Карла стоял, привалившись к соседней колонне, Новелль с изяществом и грацией кошки устроился на узких перилах, беззаботно болтая левой ногой. Оба чародея выглядели так же, как и на экзамене — разве что, смотрели ещё внимательнее и осуждающе.

— Это вторая часть испытания? Вы желаете отобрать жезл?

Маги переглянулись.

— Романд, — Новелль скупо улыбнулся. — Если бы мы считали тебя недостойным Жезла, то поверь, ты бы без него ушёл. И никогда больше его не увидел бы. — Чародей отвернулся, с интересом рассматривая плитку во дворе — мозаика, складывающаяся в странные, непонятные узоры. — Твой тесть, полагаю, знал, что делал, когда дарил тебе Жезл. Не простой артефакт, которых пруд пруди, а великий древний Жезл Подмастерья!

— Он ему не нужен!

— Конечно, — согласился Карла. — Кстати, выход у тебя за спиной. Правда, ведёт он в район Духов. Тебя устраивает? — Кивка чародей не дождался. — Так вот, Романд, твоему тестю Жезл давно без надобности — такие вещи детям отдают. Но отчего он не вручил его дочери, твоей жене? Не отвечаешь? Я сделаю это за тебя: она потомственный чародей — отец и сам её в подмастерья произведёт, если посчитает достойной.

— Да… С чего?!

— Очень просто, Романд, — глава Круга Старших вновь вернулся к беседе. — Ты хоть сам понимаешь, сколько на тебе волшебных побрякушек? Безопасных для тебя?

— Мало ли, что и где я нашёл, — попытался юноша, отлично уж понимая, что взрослые правы.

— Да-да, мало ли, — Новелль открыто усмехнулся. — Но нам о тебе слишком многое известно. Несмотря на всё своё герцогское происхождение, ты не только не любишь украшения, но и абсолютно в них не разбираешься, а в артефактах тебе пока рановато — значит, нацепил на себя подарки… Не надо, не возражай — ведь сам догадался, что бесполезно… Итак, что мы имеем? Тестя, обеспечивающего тебя возможностью учиться не чему-нибудь, а магии, и дарящего могущественнейшие и полезные артефакты.

— А почему тесть?

— Интуиция, — хмыкнул Карла. — А вообще-то ты сам сказал.

— Хорошо, чародей он. Что с того? — рассердился Романд.

— Ничего, — пожал плечами Новелль и устало откинулся на колонну, которую подпирал Карла. — Речь зашла — вот и поговорили. Собственно, мы тебя искали по другому поводу: как тебя называть в документах? Прости, но Зелешем не имеем права.

Юноша нахмурился — ничего себе «другой повод» !

* * *

— …Романд, поди сюда. Надо серьёзно поговорить.

Юноша с сожалением оторвался от книг — сегодня был один из тех немногих случаев, когда они с Литой действительно занимались магией совместно, помогая друг другу, а не мешая, не отвлекаясь. Когда они друг друга видели, что происходило нередко, то в крови гуляла иная жажда, нежели стремление к книжным знаниям и постижению мировых тайн.

— Да, Зо? — вздохнул Романд и поплёлся за тестем.

— Не кривись. Это важно, мальчик.

Они расположились в кабинете Керлика — удобной, просторной комнате за библиотекой и, по сути, библиотеку продолжающей. Все стены, даже между окнами, занимали стеллажи с книгами и свитками. На полу стояли различные чародейские приспособления или модели каких-то неизвестных и невиданных механизмов: металлическая птица, в развороченном брюхе которой рядами, словно в учебном классе, расположились миниатюрные креслица, за выпуклыми глазами просматривались такие же и ещё палочки-рычажки. Самодвижущаяся гномья вагонетка на рельсах, но большая и тянущая за собой штук пять-шесть поменьше, крытых и со всё теми же креслами-рядами внутри — эта «игрушка» даже работала. И прочие, наверняка иномирные чудеса.

Посреди комнаты торчал стол, прямоугольный, громоздкий, тяжёлый. Он словно специально был поставлен для того, чтобы все на него натыкались. Вокруг собрались диванчики.

Позади рабочего кресла, на стене красовалась нарисованная дверь, вполне реально ведущая в сокровищницу. Романд не преминул сунуть в неё свой любопытный нос, после чего джинна, охранявшего магические и обычные богатства Керлика, пришлось на коленях умолять вернуться к своим обязанностям. Слёзно «умолял», кстати, Романд под сердитым надзором тестя, утверждая, что он-де случайно, не хотел никого обидеть. Джинн вроде бы поверил, но потребовал, чтобы «этот скверный мальчишка» больше внутри хранилища не появлялся, иначе огненный гений за себя не отвечает! И за сокровища тоже.

— Только что известили, — Керлик кивнул на хрустальный шар, прыщом сверкавший на гладкой поверхности стола, — ты оправдан. Все обвинения сняты, чему способствовали полное здравие императора и его память. Преступников-исполнителей поймали, заказчика не обнаружили. Но…

— Отец лишил-таки меня имени? — догадался Романд.

— Да. И вряд ли он откажется от своих слов.

— Куда уж ему! Он меня ненавидит! Всегда ненавидел!

— Не злись, мальчик, — попытался успокоить юношу Керлик. — Насколько я понимаю, ты сын второй жены герцога, которая умерла, рожая тебя. В подобных случаях любящие мужья часто винят своих же детей.

— Нет, Зо, — Романд отрицательно покачал головой. — Герцог не любил мою мать. Слуги в замке говорили, что их брак был очень странным. Моя мама была красавицей, и, хотя за ней не имелось богатства, могла выйти замуж за кого угодно — род древний, восходящий к прежней династии. По какой-то причине маму выдали за герцога, причём буквально втюхали ему в жёны, принудили к браку. Они оба не жаждали видеть друг друга законными супругами. Мама даже решилась опорочить себя, заявив во всеуслышанье, что имела связь с мужчиной. Оте… Имлунд радостно собрался разорвать помолвку, а в результате они поженились раньше объявленного срока.

— Интересно, — Керлик задумчиво глянул на зятя. — У твоей матери родственники были?

— Нет, мама сирота.

— Почему же тебе не дали её имени?

— Как это? — подивился Романд.

— Просто. Дитятко, ты последний в роду, титулов Зелеша не наследуешь — логично тебя отдать в род матери, если только… — Чародей всё мрачнел и мрачнел. — Если только тебя не пророчили в наследники герцога — как-никак ты его первенец.

— Чего-чего? Какой я первенец? Я — третий сын! Меня, между прочим, в Уединение хотели сослать, мог бы годов через пяток-другой быть главным над всеми храмовниками Мира! К счастью, магом оказался…

— И дитём обзавёлся, — подхватил Керлик. — И всё же, ты первенец, но от другой жены — весомый повод требовать наследство.

— Хм, тогда ясно, отчего Феллон, братец мой старший, бесится, — осенило Романда. — Но как ему в голову-то пришло, что я осмелюсь предъявить подобные требования к герцогу?!

— Надеюсь, не осмелишься. На твоём месте я бы потребовал от императора присвоения тебе имени матери. Он не должен отказать — всё-таки ты оправдан скорее его заботами, нежели чьими-то другими.

Керлик умолк, что-то напряжённо обдумывая, он барабанил тонкими пальцами по столешнице. Затем крутанул хрустальный шар — тот завертелся юлой, не двигаясь по поверхности, будто нанизанный на стальную ось. Вокруг него образовался маленький смерчик, постепенно, в такт движению шара замедляющий скорость вращения — воздушные вихри неожиданно обратились сначала в смазанные, потом чёткие картинки. Какое-то селение, судя по большому храму, не из земель Керлика — по крайней мере, среди храмовников не было венчавшего Романда и Литу.

— Мальчик, почему ты так смотришь на меня? Я тебя обидел?

— Нет, — юноша покачал головой. — Я всё понимаю, Зо. Кто я, чтобы претендовать на ваш род.

— Вот же, чудо гороховое! Дитя наивное! — расхохотался Керлик. — Я давно принял тебя в свой род, но… — маг резко оборвал веселье. — Но это не означает, что я дал тебе своё имя. И я тебе скажу, почему. Ты слышал о роде Хрон? — Романд не ответил. — Вижу, слышал. И странно, что не спрашивал… Так это не сказки, не страшилки для непослушных детей — это чистая… хотя нет, всего лишь малая часть правды. Лучшая.

Юноша широко открытыми глазами посмотрел на тестя, зловещего чёрного мага из ужасного и с тем таинственного да загадочного рода Хрон.

— И я убил отца. Да, за дело — он заслужил, но имел ли я право судить — вот в чём вопрос. И он уничтожил своего отца и тоже по заслугам, а тот своего — у каждого была весомая причина… — Керлик сверлил взглядом зятя. Понимает ли он? Понимает. — Мне искренне хочется, чтобы Лита и ваши дети взяли твоё имя, какое бы оно ни было, но они, по крайней мере, урождённые рода Хрон. А ты — нет. И ты могущественный белый маг. Имя Хрон не подходит чародеям Дня… хотя бы из-за того, что род Хрон творил с вами…

Керлик отвернулся от юноши, понаблюдал за происходящим в шаре: какие-то люди с отличными мечами, но в ржавых доспехах атаковали храм. Тот уже полыхал по-настоящему синим пламенем — видимо, действовали предатели изнутри. Нет, у Керлика такого безобразия не творится.

— Подумай, хорошо подумай, мальчик, — вернулся чародей к разговору. — И если ты решишь стать Романдом Хроном, то так тому и быть. Но сначала подумай…

* * *

— Называйте, как хотите, — буркнул Романд старшим магам. — Хоть Безымянным, как Хру обозвал!

— Безымянным ты никогда не будешь, герой, — хмыкнул Новелль. — Тесть не желает давать тебе своё имя?

— Вопрос не в нём. Вопрос, желаю ли я этого!.. — юноша полоснул по чародею взглядом, острым как бритва. — Есть ли у уважаемых членов Экзаменационной комиссии и представителей Круга Старших Гильдии ко мне ещё дела? У меня и своих предостаточно, а хотелось бы вернуться домой быстрее. Моя жена на восьмом месяце: задержусь — она беспокоиться начнёт и может родить до срока.

— Нет, Романд, ты свободен, но… — Новелль бросил быстрый взгляд на Карлу. — Только одно: не скажешь ли всё-таки, что являет тебе Рунический Оракул?

— Вы же прорицатель! — юноша обратился ко второму чародею. — Что вам мешает погадать на меня? Впрочем, это не тайна — дядька Соймет, няня Грика… даже герцог и тот же Мехен Златоликий знают! У меня всегда выпадает пустышка. Один раз ярмарочный шарлатан специально Чистую Руну из мешочка вынул, но она всё равно выпала!

— А после сва… — Карла оборвал фразу, когда Романд кивнул и бросился прочь. — До свидания, мальчик! Надеюсь, оно произойдёт в скором времени! — добавил чародей, когда юноша исчез на очередной лестнице, ведущей точно к выходу в район Духов. — И что мы имеем?

— То, что предполагали. Думаешь, я зря потребовал от него одно из высших заклятий Света? Из блажи? Или, как он решил, его заваливая?

— Верно, Нов, жесты странные, но такие использовали представители Старой Школы.

— И кто у нас представители Старой Школы? — глава Круга Старших покачал головой. — Однако, Карла, дело не в жестах — Романд способный и восприимчивый мальчик, он и так бы через годок до чего-нибудь этакого сам дошёл. И, уверяю тебя, его рукомахательство немногим отличалось бы от нынешнего — Старая Школа естественней и проще.

— Тогда в чём настоящая проблема?

— Для начала встречный вопрос: ты понял, что он сотворил на экзамене? — Новелль смотрел на Лаурри, великое Дриво.

Его обитательница (или хранительница?) не показывалась. С магом она не разговаривала с тех пор, как он не уберёг их дочь, последнюю дриаду. Тогда же его покинула жена, обвинив в супружеской измене. Наверное, так оно и было.

— Ну уж, не пресловутый столп Света.

— Конечно, это не какое-нибудь перемещение или стена огня, такие заклинания на интуиции не получишь, из книжек не вычитаешь — нужны знания и наглядный пример. Романд воззвал к Свету о помощи.

— Нов! — взорвался Карла, заставляя друга вновь обернуться к себе. — Ты подумай, что говоришь! Как мальчишка-самоучка может воспроизвести заклятье такого порядка, если ни один из ныне живущих белых магов не способен к подобной магии и, следовательно, никакого наглядного примера дать не в состоянии!

— Карла, Карла, разве я говорил что-нибудь о белых магах? — глава Круга Старших безрадостно улыбнулся, в его глазах плескались воспоминания о чём-то мучительном и вместе с тем — прекрасном. — Мой Учитель когда-то воззвал к Свету — это последнее, что он сделал в своей жизни. Тем самым он спас меня от Хрона, но до того… До того я видел воззвание ко Тьме. Разница… не в результате даже… она очевидна. Романд обращался ко Тьме. Он же оговорился в начале! Но к магу Дня Тьма не снизойдёт…

— Это плохо?

— Не знаю. Ты же из нас двоих прорицатель… — Новелль нахмурился, будто к чему-то внимательно прислушиваясь. — Однако перво-наперво нам следует понять, с кем же мальчишка связался.

— И как это сделать? Романд явно не жаждет распространяться о тесте.

— Пусть. Но с его языка срываются интересные слова.

— Восьмой месяц? — догадался Карла.

— Именно. А намерение жениться он высказал чуть менее полугода назад. Чуешь, что послужило основным стимулом? Вообще-то мы и раньше могли сообразить, если бы дали себе волю подумать, — маг фыркнул, заметив гримасу, которую скорчил прорицатель. — Вот и займёмся этим. Из Главели Романд выходил чище горного хрусталя, даже в мыслях — дитя малое. А к Орлиным горам он весь из себя «образованный» явился. Видать, по дороге «знаний» поднабрался.

— И кто же из чёрных на северо-западе окопался? Да с потомством женского пола?

— Сейчас выясним, — Новелль вдруг расплылся в довольной — что волк на охране кошары — улыбке.

Тотчас с луннитовой лестницы донёсся тихий шорох, по нарастающей, как каменная лавина в горах, превратившийся в грохот, который перекрыло сдавленное оханье и долгая, смачная ругань.

— Бзо! Кто такие лестницы строит?! — промелькнуло в прочувствованном монологе нечто более-менее проясняющее ситуацию, затем Карла начал икать — бедняга до этого дня не ведал, что такое можно произнести вслух и не сгореть. — Шмель на ели! — неожиданно прибавилось в конце. — Новелль! Я тебе эти заклятья в задницу засуну и поверну!

— Эфель! — мгновенно откликнулся белый маг. — Если у тебя одна нога за другую цепляется, то передвигайся ползком. Я-то при чём?

— Ага, великий храмовник из Уединения! — в коридор вывалился глава Чёрного отделения. Маг явственно прихрамывал.

— Кстати, почему ты не на экзамене?

— Что мне там делать? — хмыкнул вновь прибывший. — У нас всё гораздо проще: выживут мальчики — будут подмастерья.

— Ну-ну, — Новелль изобразил нечто, напоминающее веру во всемирное господство любви и дружбы. — Скажи, кто из ваших к северо-западу от Главели обосновался?

— Тебе-то зачем?

— Как это зачем? Провожу перепись чёрных магов — буду точечными ударами изводить, а земли себе забирать. Чего-то власти захотелось…

— Псих, — констатировал Эфель и обернулся к обалдело взиравшему на происходящее Карле. — Пришил бы ты его, пока не поздно.

— Не слушай, Карла, — отсоветовал Новелль, словно и впрямь опасаясь удара в спину. — Он следующий глава Круга Старших — его просто так на блеск не подымешь! Поверь моему опыту.

— Тьфу на тебя, — прокомментировал чёрный маг, на том заканчивая обмен любезностями. — У Орлиных гор из наших никого, по-моему, хотя… А точно! Керлик Молниеносный! Но таких изводить — себе дороже…

Эфель осёкся, глядя на побледневших оппонентов. Карла выпрямился, оставив колонну в одиночестве, Новелль, наоборот, как-то обмяк и чуть было не стёк с перил.

— А у него есть дети?

— Этих Хронов не поймёшь, пока очередной их выродок в Гильдии не объявится, — пожал плечами тёмный чародей. — Впрочем, лет четырнадцать назад я к Керлику заглядывал — у него лестница от падения зачарована была и мелочь какая-то под ногами путалась… — Эфель вдруг понимающе ухмыльнулся. — Вы хотите сказать, что ваше дарование Романд женился на дочери Керлика? Насколько я этого «очаровашку» знаю, он скорее удавится, чем породнится с белым магом… А, может, и не удавится — Хроны шутки любят, особенно дурацкие.

— Шутка?! — рявкнул Новелль. — Да он целенаправленно выводит двуцветного мага!

— Не пори чушь! — чёрный маг выпрямился, похолодел. Его глаза гневно сверкали глубинным льдом, а лицо вдруг превратилось в каменную маску. — Двуцветные маги имеют свойство специально не выводиться.

— А если за дело возьмётся читающий Мир?

— Какая разница? Двуцветный маг — это не конец вселенной.

— Может быть, — согласно кивнул Новелль, — но ты ведь в курсе Пророчества?

— Которое фактически о том, что род Хрон взойдёт на престол империи? — саркастически гоготнул Эфель.

— В частности. Это не самое худшее в Пророчестве. Так вот, многое уже исполнилось.

— Кроме одного, — чёрный маг переполз из ядовитых усмешек в насмешливую снисходительность. — Но центрального. Насколько я помню, в вашем Пророчестве речь идёт о третьем змеёныше, то есть — о третьем сыне рода Зелеш. Он ещё не появился.

— А Романд? — Карла выглядел, словно обиженный щенок, с которым любимая хозяйка не только не поиграла, но и ни за что ни про что отлупила тапкой.

Эфель расхохотался в голос. Согнулся почти пополам, потом всё-таки вернулся в вертикальное положение и долго-долго всхлипывал, пытаясь восстановить дыхание.

— Карла, такой взрослый мальчик — и не догадался? — наконец смог выдавить из себя маг, походил он при этом на больного лихорадкой — неуёмная дрожь веселья всё не желала покидать тело. — Романд — ублюдок. Чей — понятия не имею, но уверяю вас — он не сын Имлунда! Это очевидно. Иначе, кстати, дорогой папочка Феллона, старшего сына, куда подальше отправил бы — уж Романд ваш много лучше в наследники годится!

Белые маги ошарашенно молчали. Что сказать, когда чувствуешь себя круглым идиотом? Эфель в двух словах прояснил ситуацию… и запутал. Упомянутые совпадения никуда не делись.

— Ну, я пошёл.

— Подожди, — Карла протянул тёмному чародею бархатный мешочек с вышитым на боку раскидистым деревом без листьев, сухим, но будто бы ждущем возрождения. — Вытяни три Руны.

— На кого гадаете? — насторожился Эфель.

— На Романда. Может, Мехен где и встретил ещё одного читающего Мир, а мы всё по старинке, дедовскими методами.

Глава Чёрного отделения флегматично пожал плечами и запустил изящную кисть с длинными, как обычно у магов, пальцами в мешочек. Поочерёдно взору явились Вунджо — Свет, Раидо — Связь и Чистая Руна. Снова Чистая Руна. Как без неё?

— Он даже не заметил, — вздохнул Карла, стряхивая костяшки в кошель.

— Эфель не прорицатель. Я бы тоже не обратил внимания, что Вунджо перевёрнута.

Два белых мага брели вслед за давно исчезнувшим чёрным, впрочем, в район Духов они не собирались — с балкона, который окружал Дриво, брало начало много путей. Некоторые вели в ближний к столице лесок, другие — в Императорский дворец. Встречались и такие, что уводили в дальние углы Мира, а то и вовсе за его пределы.

— Велл. Вел-Ло…

Тихий шелест листьев на лёгком ветру и чуть слышное поскрипывание, будто мягкая женская хрипотца.

Маги медленно обернулись на зов. Позади стояла… да, наверное, это существо являлось женщиной: гибкое, словно прут, тело покрывала нежная, молодая кора. Вместо волос плети тонких веточек с молодыми, только проклюнувшимися листочками. И глаза. Огненно-золотые, со зрачком-волосом.

— Нам надо поговорить, Вел-Ло.

— Прости. Но сейчас не могу — дела. Правда? — лицо Новелля исказилось.

Чародей, казалось, не веря в свои слова, попятился и наткнулся на Карлу. Тот не растерялся и что есть мочи толкнул друга вперёд.

— Нет у него никаких дел, кроме спасения Мира. Оно подождёт.

— Конечно, подождёт, — согласилась с чародеем дриада, но смотрела она исключительно на Новелля. — Когда приходят такие, как тот мальчик-Подмастерье, Мир спасать не надо — бесполезно. Я слышала, Мир приветствовал вашего Ро-Ма-Нд… Пойдём, Вел-Ло. Я хочу поговорить…

* * *

Ёорундо Зелеш гулял. То есть, формально отдыхал. Но шпик никогда не отдыхает, особенно тот, что не имеет хозяев и работает только на себя. Таковым был Ёорундо Зелеш, второй сын герцога Зелеша, полноправный рыцарь империи и торговец информацией. Волей-неволей глаза замечают всё — привыкли.

Вот зажиточный, определённо не в первом поколении кондитер без верхней одежды (в такой-то мороз!), в белоснежном фартуке несётся галопом за попрошайкой, стянувшим сладкого петушка на палочке. Не задумался глупый пекарь, отчего это вдруг голодный и ободранный мальчишка, во-первых, посмел заглянуть в дорогую лавку, а, во-вторых, утащил бесполезную сладость, а не пирог с мясом. В паре работает: в оставленном магазинчике благообразный старичок, сверкая крупными каменьями на пальцах, чистит кассу. Конечно та под магической охраной да на гномьих замках, но что до того Дейзику-вору? Снова на дело вышел? Никак очередного правнучка семейному бизнесу обучает.

У лавки золотошвейки остановилась карета: без гербов, чёрная, будто судейская, но на козлах восседает знакомая сутуловатая фигура, выдающая хозяина повозки с головой. Барон Меркуш под предлогом небывалых снежных заносов на дорогах не торопится возвращаться домой, к жене, проматывая её денежки в одном из известнейших (и соответственно недешёвом) борделей столицы.

В узкую, неприметную улочку, почти щель между богатых домов, скользнула фигура в тонком белом плаще — крашеная шерсть шурша — дорогая вещица, так как шерсть шурша поддаётся окраске, да ещё в светлые тона, только при помощи секретного состава. Интересно, куда это граф Верлеш собрался? Ноги сами понесли Ёорундо вслед за человеком в белом… Но он же отдыхает! Как он докатился до такой жизни?..

Будучи вторым сыном, Ёорундо не наследовал ни титула, ни состояния отца, а благодаря правильно поставленному Имлундом воспитанию, никоим образом не являлся конкурентом старшему брату Феллону. Сделать карьеру, выбиться в люди второму сыну можно было только на военной службе — становиться храмовником не хотелось, а к магии не имелось способностей. В десять лет Ёорундо был пажом, а уже к тринадцати прекрасно владел мечом.

Ёорундо уважали, жизнь казалась чёткой и ясной. Он познакомился с девочкой, которой предстояло выйти за него замуж. Всё было хорошо… Но вспыхнул мятеж.

На что рассчитывали заговорщики, убивая законного императора? Конечно на помощь Имлуда Зелеша. Его путь к трону преграждали два венценосных отпрыска — пятнадцатилетний престолонаследник и семнадцатилетняя принцесса. Как выяснилось позже, герцог Зелеш помог, но не тем, кто на это надеялся.

Тогда же, в Ночь Крови Имлунд отступил, словно трус, отвратился от мира и велел сыновьям покинуть столицу, вернуться домой. Феллон и Ёорундо хоть и злились, но подчинились отцу, не зная, не ведая, что служат лишь прикрытием — в обозе среди прочих находился тоненький бледный мальчик, слишком неумелый для слуги, и гордая магиня-стихийница. В дороге оба исчезли.

Вопреки ожиданиям в родовом замке не было скучно — тренировки, турниры, пиры и доступные девушки. Невеста позабылась скоро, и даже известие о её гибели вместе с отцом-мятежником нисколько не огорчило Ёорундо.

А потом появилась тихая и прекрасная Нуйита Лиххиль, вторая жена Имлунда.

Золотоволосая, воздушная, взирающая на Мир огромными голубыми глазами, печальная и молчаливая. Она ходила по замку, словно королева дриад по лесу своего молодняка — естественна, плоть от плоти окружения, но не незаметна. Нуйиту сопровождали тишина, незримый свет и спокойствие — они возвещали о её появлении не хуже, чем торжественный марш о приближении императора.

Оба сына герцога Зелеша мгновенно влюбились в мачеху, что не удивительно — Нуйита по возрасту подходила в жёны Ёорундо, будучи не многим полугода его старше. Однако перебегать дорожку отцу дети не посмели — бессмысленно и крайне небезопасно. Но сердцу не прикажешь, и каждый попытался по-своему излечиться: Феллон скакал из одной постели в другую, аж обессилел на год потом, а Ёорундо следил за каждым шагом избранницы.

Оказалось, что Нуйита вовсе не дух, а вполне земная женщина — ей требовалась уборная, а по утрам, до очереди гребня и воды, на мачеху-то и смотреть страшновато. Впрочем, самое интересное о Нуйите (да и об отце) узнавалось всё равно случайно, ненароком.

Однажды Ёорундо не спалось. Он решил выйти на замковую стену, подышать морозным ветром. Путь лежал по балкону в малой гостевой зале — наверху во время семейных торжеств рассаживали музыкантов. Уж за полночь, а у полыхающего камина беседуют двое.

— Мой господин, но почему? Ты же мой муж! Я знаю — ты хочешь! — Этот женский голос навеки врезался в память Ёорундо.

— Но ты ведь нет, жена моя. — Юноша не представлял, что Имлунд способен на подобные чувства, на нежность и ласку.

— Ты сердишься, мой господин?

— Нет, Нуйи моя, уже нет, — герцог протянул руку и осторожно, пугливо погладил бледную щеку жены. — Поздно уж. Иди спать, девочка, скоро тебе понадобятся все твои силы.

— Мне страшно одной. Мне всё время кажется, что кто-то хочет прийти за нами! Забрать у нас жизнь!

— Иди сюда, — Имлунд прижал к себе Нуйиту. — Глупенькая, никто не придёт! А если осмелится, то я защищу вас!

Вот как?

Уже тогда Ёорундо всё понял, и когда мачеха столь неудачно для себя разрешилась от бремени, он знал, что Феллону не о чем беспокоиться. И всё-таки ещё одной случайно подсмотренной сцене поразился до глубины души: юноша натолкнулся на отца, стоящего у колыбели. В руках Имлунд сжимал шёлковую подушечку.

— Что мне с тобой делать? Не смотри так на меня! Своими голубыми глазищами. Не смотри! Мог бы родиться девочкой! Беды не знал бы! — Герцог занёс подушечку над кроваткой, явно собираясь придушить младенца. — Что ты ко мне руки-то тянешь?! Дурак, я же тебя убить хочу!!!

Раздался плач испуганного ребёнка, и Имлунд взял малыша на руки, прижал к себе столь же ласково, нежно, осторожно, как когда-то Нуйиту. Почувствовавшее тепло и внимание дитятко тотчас успокоилось.

— Глупенький. Что же мне с тобой делать, Романд? Романд Зелеш… — герцог вздохнул. — Бедненький. Ты не понимаешь, насколько же я тебя ненавижу!..

И ещё долго-долго Имлунд укачивал не своего сына. Другой же, настоящий его сын вдруг понял, что вот такие чужие тайны не только интересны, но и полезны. Для него…

* * *

Фигура в белом плаще неожиданно растворилась в воздухе: вот только что маячила впереди — и нет её. Граф Верлеш к магии не способен — неужто обзавёлся талисманом перемещения? Нет, улочка волшебная — таких по Главели чародеи проложили во множестве. Эта вела из района Купцов в район Духов.

Ёорундо чёрных магов не боялся — и с ними можно сотрудничать да тайны их выведывать. Но с какой стати Верлеш с ними спутался?.. Мысль вдруг исчезла, точнее — запряталась, затаилась до поры до времени. Шпик увидел нечто интереснее и удивительнее.

Граф вывел Ёорундо к перекрёстку Центрального проспекта и Завитушки, забавной и примечательной улочки. Она походила на широкую реку, порой распадающуюся на отдельные многочисленные рукава, но всегда собирающуюся в одно целое. У деревянного столба с указателями-стрелочками переминался с ноги на ногу юноша. Несмотря на существенные возрастные изменения и не такие уж частые встречи, Ёорундо без труда признал младшего братца Романда.

Что же это он делает в столице? Ах да, сегодня в Школе экзамен — вон и новенький жезл на поясе висит. Сдал, поганец. Но тогда возникает другой вопрос: что же делает новоявленный подмастерье белого мага в сердце чёрного района? Если приглядеться, то сердито рассматривает указатель и сверяет с куском пергамента, будто рисунки совмещает. К чему? Конечно, для неграмотных почти все названия в Главели дублируются какой-нибудь картинкой, но только не в районе Духов — здесь нет случайных прохожих. Да и Романд сызмальства обучен чтению и письму — ублюдок ты там, не ублюдок, а раз носишь славное имя Зелеш, то и соответствовать ему обязан. А уж среди чародеев неспособных по книге заклинание разобрать и в помине нет!

Выйти? Поговорить?.. Нет, не пожелает. Романд даже с Феллоном дольше общался.

Пока Ёорундо раздумывал да взвешивал, братец вдруг вздохнул и треснул кулаком по изучаемому столбу. Экий удар хороший! Да левой! Кто же твоим воспитанием занялся? Таинственный тесть? Кто же он у тебя, раз ты за неполные полгода в ученика Меча превратился? Интересно…

Ёорундо чуть приблизился и разглядел довольную, донельзя знакомую и виденную у кого-то совсем недавно, улыбку на лице Романда — надпись на стрелочке изменилась. Ох ты! Шуточки чародейские! Юноша, не ощущая слежки, двинулся по Левой Ветке Завитушки. Следом скользнула тень, сгусток беззвёздной ночи…

Не может быть! Нет! Точно не может быть!.. Ёорундо не верил глазам и воспоминаниям, но когда пришло узнавание, возникло удивление. Как же он не видел раньше? Почему никто ничего не замечает? Это же очевидно!!! Папа. А, папочка? Ты-то в курсе? Нет, вряд ли — ты бы тогда не отринул его, не лишил бы имени… Хотя, с другой стороны, ты точно не оставил бы ему жизнь. Или всё-таки оставил?.. А Романд, ничего не подозревая, шёл вперёд и по сторонам глазами хлопал.

* * *

Разобравшись по-свойски с наглым указателем — с кем шутки вздумал шутить! с подмастерьем белого мага! ну и пусть, что в районе Духов! у нас, между прочим, тесть сам грозный Керлик Молниеносный! — Романд не торопливо, но и не медленно шагал по странной улице.

Н-да, тесть. Да уж, Керлик Молниеносный. Перво-наперво он запретил возвращаться без жезла, что, в принципе, переживаемо и безусловно понятно. Вторым пунктом значился меч. Какой меч? У мага? Что-то у Керлика не видать, а ему надо! И обязательно из оружейной лавки, которая в районе Духов… С другой стороны, когда бы ещё Романд сунулся в вотчину тёмных магов?

Ничего особенного! Ну, улица, которая разбивается на три, а у местных жителей не хватило фантазии придумать названия поразнообразней…

Романд нахмурился, ещё раз огляделся — давно уж должен прийти, — раскрыл заново карту. Та менялась на глазах. Понемногу, по чуть-чуть, будто и впрямь река, ищущая лучшее русло после обильного дождя. Юноша тряхнул пергамент, но рисунок не останавливался — выходит, что выданный Керликом план серьёзен в отличие от указателя на перекрёстке за спиной. По сторонам картина тоже была иной, хотя Романд ни шагу не сделал — точно так же бревно посередь широкой равнинной реки подгоняется вперёд слабым, почти отсутствующим течением.

Юный чародей решительно двинулся в сторону жавшихся к домам пешеходных троп, возвышавшихся над мостовой на целую щиколотку, — кажется, теперь понятно, для чего их создали и откуда пошла на них мода. Это же берега каменной реки Завитушки.

По расчётам Романда оружейная лавка располагалась шагах в двадцати назад — не ошибся. Обыкновенная дубовая дверь с латунной табличкой «Оружейная мастерская Керейна» вела в полуподвальное помещение (а где же, собственно, мастерится оружие?). О появлении новых и уходе старых посетителей хозяев оповещал неуместный и легкомысленный перезвон колокольчиков, задеваемых внутренней дверью.

Торгово-выставочное помещение оказалось много просторней, чем чудилось снаружи. Где-то один к двум его разделял здоровенный каменный прилавок, заваленный разнообразным тяжёлым оружием, в основном ударным: вокруг огромной, скорее всего декоративной тролльей палицы валялись грудой булавы и шестопёры (одно от другого начитанный Романд с грехом пополам отличал), в большем порядке, чтобы не путались ремнями и цепями, были разложены кистени. Глядя на эти «палки», юноша никак не мог сообразить, для чего ему, неумехе, потребен меч. Если дойдёт до рукопашной, то проще воспользоваться жезлом подмастерья как дубинкой. Но слово Зо…

С потолка, словно украшение на зимний праздник Бесконечной Ночи или вовсе связка сосисок в мясной лавке, свешивалась цепь разнокалиберных кастетов. На дальней от входной двери стене, меж двух щитов (прямоугольного и треугольного, но с одинаковыми гербами — парящим среди звёзд орлом) и прямо над проёмом, ведущим во внутренние помещения, висела коллекция странных изогнутых железяк. Что-то подобное Лита прятала под кроватью от отца — называлось оно бума или вертушка, оружие, которое всегда возвращалось к владельцу. И никакой магии!

Другие стены также во множестве покрывало оружие: разнообразное, принадлежащее различным народам и расам, повсеместное или редкое и неизвестное. К прилавку примыкала длиннющая стойка для алебард, боевых морских багров и острог, гвизарм, похожих на неправильные крестьянские косы, и прочих копий.

Романда встретили пятеро. Двое мужчин, одетых в чёрную кожу, — определённо, продавцы, возможно, хозяева. Один из них, судя по гильдейскому кулону с зелёным камнем, — маг Земли. И трое покупателей: миниатюрная женщина в белом полушубке-курточке и длинной синей юбке, лицо дамы скрывала паранджа — лишь сверкали подведённые серебряной тушью карие глаза с длинными пушистыми ресницами. Ещё двое мужчин стояли поодаль, явно не с ней — аристократик лет двадцати (его бледное надменное личико почудилось Романду неуловимо знакомым) и телохранитель-воспитатель непутёвого отпрыска благородного семейства.

— Здравствуйте, уважаемые! — Приветственный поклон вышел отменным, вежливым — как бы ни повернулась судьба, а воспитывал юношу второй человек в государстве. Капля горного хрусталя поймала свет от волшебных ламп и рассыпала фонтаном радужных искр, змейка, которую Романд отказался снимать, нагло раззявила пасть.

В ответ полетели высокомерно-насмешливые взгляды.

— Что угодно подмастерью белого мага в оружейной Керейна Среброрукого? — после очевидной паузы спросил чародей Земли.

— Не скажу, что уверен, но скорее всего — меч.

— И зачем же меч магу? — фыркнул второй продавец. Судя по высокому, но всё-таки мужскому голосу, в роду вопрошавшего встречались эльфы, а то и вовсе — сирены.

— Говорят, — кисло улыбнулся Романд и пожал плечами, — что боевому магу положено иметь меч.

— Боевому? — усмехнулся бледнолицый, взглядом умело смешивая юного чародея с грязью.

— И кто же говорит? — стихийник явно заинтересовался. Он, прищурив глаза, чуть подался в сторону потенциального покупателя.

— Не кто, — возразил Романд, — а Устав боевого мага.

— Устав?..

* * *

— …устав? Какой устав?! — изумился Романд, затравленно глядя снизу вверх на своих персональных мучителей — Керлика и Марго. Недавно юноша обнаружил, что сравнялся в росте с Литой, но до её отца ещё не дотягивал, тем более — до высоченного стражника.

Они находились в тренировочном зале, рядом с библиотекой, напротив кабинета Керлика. Мужчины прижали обессиленного Романда к стене, Марго тыкал в юношу деревянным ученическим мечом. Лита пристроилась с ногами в глубоком кресле у окошка и флегматично грызла огромное зелёное яблоко, кидая левой рукой эльфийские дротики в мишень прямо над головой драгоценного мужа. Беременность пока придавала магине очаровательную и даже аппетитную округлость.

— Устав боевого мага, — ответствовал Марго, имея при том вид, будто несколько слов объяснили ситуацию.

— И как же он звучит?

Вопрос привёл мучителей в некоторое замешательство, что позволило Романду вырвать одежду из цепких лап и безвольно сползти по стеночке.

— Что ж, он и впрямь может его не знать, — пробормотал Керлик. — Его же в Уединение отправить хотели.

— Его? — не поверил Марго и обернулся к Лите. Та, возложив ноги уже на спинку кресла, свесила голову вниз и за неимением стрел (закончились) пускала в разноцветные круги маленькие молнии, причём усиленно и показательно попадая в «молоко».

— Бывает, — не согласился чёрный маг. — Итак, слушай, Романд!

Мужчины нагнулись и, подхватив подопытного под мышки, вздёрнули в воздух.

— Настоящий боевой маг в любых условиях отыщет место, где его не найдёт враг и откуда будет наносить удары.

— Но это же подлость! — возмутился Романд. Рыцарем, как братья, он не являлся, но уж правила честного боя знал назубок.

— Нет, это рациональность. Боевой маг сам по себе оружие, и, чтобы военачальники им пользовались и с толком, он должен находиться в безопасном месте… — возразил Керлик. — Однако это место не так уж далеко от врага и довольно быстро раскрывается, поэтому боевой маг должен хорошо бегать.

— Это трусость!

— Нет, военная хитрость. Ведь боевой маг стоит многих бойцов, поэтому его следует уничтожить в первую очередь, значит, за ним погонятся, но, во-первых, он может завести преследователей в ловушку, а, во-вторых, имеется масса готовых заклятий, которым бег не помеха. — Марго наставительно воздел указательный палец, Керлик одобрительно кивнул. — Однако, силы не безграничны, поэтому боевой маг обязан вовремя понять, когда надобно остановиться, развернуться и выхватить меч.

— Смешно!

— Точно. Правда, не все понимают шуток. И тогда необходимо показать тем, кто не помер от смеха или удивления, что связываться с магом, носящим на поясе меч, донельзя глупо…

* * *

— Интересно, — протянул стихийник и ухмыльнулся. — А что делать, если во вражеском отряде находится боевой маг и не один?

— Так это же Устав боевого мага в малых разведывательных операциях с наименьшим шумом и без существенных неприятностей, — бесхитростно процитировал тестя Романд. — Действовать по обстоятельствам, естественно.

— Точно, — продавец прищёлкнул пальцами. — Последний вопрос: почему ты пришёл именно сюда?

— Мне настоятельно советовал тесть. Сказал, что здесь я смогу отыскать оружие именно для себя.

— Верно. Что ж, давай поищем, дружище.

— Но?! — возмутилась женщина.

— Не беспокойтесь, госпожа Олиушо Сверкающая! — очаровательно улыбнулся дальний потомок сладкоголосых сирен. — Ваш заказ уже исполняется, и мы с молодым человеком нисколько не задержим вас.

— А меня?! — естественно взвыл бледнолицый.

— А ты, Душх, слишком тянул с заказом, — оборвал крик стихийник. — Следовательно, никуда не спешил — так что ещё подождёшь. К тому же, магов мы обслуживаем в первую очередь. Он, — кивок в сторону Романда, — маг, а ты всего лишь племянник представителя Круга Старших Гильдии.

— Он белый! А мой дядя…

— Эфель, что ли? — прозрел Романд. — Встречались. Странный он какой-то. Как есть — Душевный.

Присутствующие одновременно кашлянули, будто разом поперхнулись чёрствым сухарём. Спор заглох.

— Ищи. Или уже выбрал что-то?

Юноша обрадованно кивнул на дальний от себя конец прилавка. Там, отдельно от тяжёлого оружия, в деревянном ящичке под стеклом да на бархатных подушечках лежали небольшие кинжалы, узкие стилеты, чрезвычайно опасные в своей форме и незаметности.

— Как вы думаете, смогу ли я выдать во-о-н тот клинок с рукояткой в виде змеи за меч?

— А твой тесть подслеповат? — удивился стихийник.

— Не замечал, — нахмурился Романд. — Скорее даже наоборот — чересчур зоркий. Жену не поцелуешь, чтобы он рядом не оказался.

— Тогда не валяй дурака! Ищи!

— Как?

— Не знаю, мальчик. Это твоё дело. Ищи!

Романд вздохнул. Вечно с этим старшим поколением проблемы. Ищи? Как? Что? Он всё-таки маг, а не воин. Нет, конечно хорошее оружие от дрянного он отличит — в дворянской семье славных воителей рос, полководцев и обычных бойцов. Более-менее по весу подобрать сумеет, но… Эх, если бы дело касалось магического артефакта, то, пожалуй…

От жалостливой оде своей бездарности юношу вдруг отвлёк какой-то звук. Поначалу настолько тихий и незаметный, что принимался за ветер в вытяжке, шарканье шагов или чьё-то дыхание. Затем он усилился, привлёк внимание и стал разборчивее. Звон. Чистый звон металла. Романд огляделся — присутствующие ничего не слышали.

Так вот оно как — искать!

Юноша сделал неуверенный первый шаг — ошибся, звон явственно отдалился, утих. Романд вернулся. Детская забава «обожгись да охладись» получается!

Но ему уж не до антуража — Романд видел, куда идти. К звону-соло добавился ещё один голос — жезл. Он отвечал на зов, тянул хозяина за собой. Вдоль увешанного оружием стен, заваленного красочной ерундой прилавка, минуя иноземные «гнутые железяки» и отворённый шкап с кольчугами мелкого плетения. К очередному стенду, отдельному, но незаметному в своей простоте и непривлекательности. С правого края, снизу — точь-в-точь для Романда — висел небольшой, прямой меч. Без украшений, без рун, без изъянов, какого-то серебристого металла. Рядом старые потёртые ножны — уж не распознать их цвета и материала.

— Вот, — Романд несмело погладил клинок, обхватил рукоять ладонью и легко снял меч со стены. Словно бы жезл нашёл себе пару. Но разве такое бывает — жезл мага и меч воина? — Это он. Он звал.

— Я слышал, — пробормотал стихийник. — Меч Пажа. Немногие обращают на него внимание, но ты первый, кого он умолял подойти к себе!

— Что это? — Юноша сделал пробный, осторожный замах, выкрутил кистью восьмёрку — рука не устала, меч казался её естественным продолжением. Вот, как оно у рыцарей-то. — Предназначение?

— Может быть, — хмыкнул сладкоголосый, — если у тебя найдутся денежки. Но он стоит очень и очень дорого.

Романд в нерешительности закусил губу. Он знал. Он знал, чётко и ясно, что этот клинок для него. Наверное, столь абсолютного понимания не было даже тогда, когда юноша смотрел на жезл. Нет. И жезл, и меч вместе его! Он уверен.

— Мой тесть велел не экономить на оружии — оно когда-нибудь может жизнь спасти, — Романд с сожалением отложил клинок и сунулся в сумку. — Он сказал, если я найду стоящую вещь, но не смогу расплатиться, то должен отдать вам это.

Юноша достал письмо, запечатанное сургучом — никаких гербов и символов, просто пустой круг. Маг Земли неопределённо хмыкнул, сломал печать, развернул пергамент и быстро пробежал глазами по аккуратной вязи слов.

— С этого следовало начать, — холодно бросил чародей.

— Что? — изумился резкой смене настроения продавца Романд. Неужто обожаемый тесть удружил по-крупному, с размахом? Керлик ведь может!

— Я бы тебя на порог не пустил!

— Почему?

— Забирай меч и пошёл вон отсюда! — рявкнул стихийник.

— Почему?!

— Вон!!!

— Почему?!!!

Теперь звон услышали все — оружие на стенах вибрировало, задевая друг друга. Разномастные булавы на прилавке раскатились, словно задетая не осторожным крестьянином поленница у дома, троллья палица задрожала в попытках взмыть в воздух. Латы заскрежетали, щиты загудели. Ещё мгновение — и помещение заполнится опасными летающими предметами. Романд в ужасе огляделся — он не хотел, но не в силах был остановиться. Опять…

* * *

— …отец, вы звали?

Имлунд расположился в своём кабинете в окружении четырёх гостей: известнейшего гадателя Марши Неуверенного и трёх, судя по дорогостоящим цветастым балахонам, высокопоставленных храмовников из Белой Братии, дающих обет безбрачия.

— Да, Романд, звал, — герцог улыбнулся младшему сыну. Тепло, нежно, радушно… вот только, глаза ледяные. Романд уже не боялся этого холода — привык, другого взгляда сын от отца не удостаивался. — У меня для тебя хорошая весть. Вчера господин Марши предсказал тебе, что судьба твоя лежит в Орлиные горы, и уже сегодня к нам приехали главные жрецы храма Симулы из их центрального Уединения Печали. Возрадуйся — сегодня ты отправишься в свой новый дом, назначенный тебе роком!

— Но, отец! — юноша умоляюще глянул на Имлунда. — Я не хочу в Уединение! Я не чувствую в себе призвания!

— Почувствуешь, — лицо герцога окаменело.

— Нет!

— Неблагодарный щенок! — Имлунд резко вскочил. Пожалуй, впервые в жизни Романд видел отца таким разгневанным. И никогда до сего момента герцог не кричал на младшего сына. — Вон отсюда!

— Я не хочу в Уединение! И не пойду!

— Пойдёшь!!

— Не-ет!!! — взвыл юноша, и тут-то началось форменное мракобесие. Зазвенели стёкла в оконных витражах, отцовский стол отправился на прогулку, взбрыкивая и игогокая. Книги, явственно чирикая, носились весенними ласточками под потолком и поминутно задевали хрустальную люстру.

В одном из углов образовалось облако и хлынул дождь, сопровождаемый синими молниями и громовыми раскатами, в другом — вспыхнул на пустом месте костёр. В золотых солнечных лучах носилось, подвывая, чьё-то пробуждённое привидение, а случившийся рядом таракан вырос и превратился в крылатую свинью. Один из храмовников схватился за голову, из стен уже полезли камни, когда обессиленный и испуганный Романд грохнулся в обморок.

Мужчины распластались по чудом уцелевшим стульям.

— Мой господин, кажется, я ошибся, — пробормотал Марши, дрожащей рукой утирая пот со лба. — Какое там Уединение! Вашему сыну срочно в Гильдию надо!

— И молитесь, милорд, — подхватил за гадателем один из храмовников, — чтобы Романд оказался магом Света!.. — и уточнил после паузы. — Обыкновенным стихийником он никак не является.

И всё-таки на счёт Орлиных гор Марши был прав…

* * *

Мощная оплеуха уронила Романда на пол. Юноша моргнул, покрутил головой и вместо разноцветных кругов увидел менее приятное зрелище — незнакомого чёрного мага.

— Шарлик! Воды! — резкий приказ, и стихийник прытко бросился куда-то внутрь магазинчика, вернулся, протягивая стакан. — Полегчало, мальчик? Держи. Пей.

— Почему? — Романд отстранился.

— Если закатишь мне истерику, вылью водичку за шиворот, а она ледяная, родниковая, — ласково, певуче произнёс чародей.

Юношу обрисованная перспектива не вдохновила, поэтому он поспешно выхватил стакан и припал к оживляющему в буквальном смысле напитку.

— Эй, не захлебнись! — усмехнулся маг. — Меня зовут Керейн Среброрукий. А ты ведь Романд, да? — не дожидаясь ответа, хозяин продолжил. — Ты скоро же Керлика Молниеносного увидишь? — и вновь без паузы. — Окажи любезность, передай ему, что если он ещё раз выпустит несформировавшегося чародея в опасное место без поводка, намордника и сопровождающего, то я приду и выдеру одного взрослого чёрного мага, как шкодливого пацана, будь он притом хоть трижды читающий!

— Правда? — изумился Романд.

— Правда. А что?

— А можно, я погляжу? — с надеждой во взоре благоговейно вопросил юноша.

— Снимай штаны, — холодно улыбнулся Керейн.

— За что? — взвизгнул Романд.

— За неуважение к старшим! — чародей с серьёзным лицом потеребил пояс, но, не удержавшись, рассмеялся и протянул незадачливому покупателю выбранный меч в потёртых ножнах. — Пошутил я. Держи. Будь достоин клинка, мальчик, раз уж клинок оказался достоин тебя!

Юный маг вскочил и благодарно поклонился.

— Спасибо.

— Ох, порадовал. Слов нет, — хмыкнул Керейн, кивая в ответ. — Не каждый день мне, чёрному магу, кланяются белые да такой силы! Иди уж… Да, мальчик! Учись себя контролировать. И не обижайся на тех, кто ошибается. К тому же, ты прекрасно знаешь, с кем связался: его репутация — действительно его репутация.

Ещё один вежливый поклон, легкомысленный перезвон входных колокольчиков и приглушённый топоток на лестнице — Романд избавил хозяев лавки и её посетителей от своего общества.

— Душх, поди вон — завтра придёшь.

— Но?

— Мальчишка! Может, мне с тебя штанишки спустить или Эфелю присоветовать? — сладко поинтересовался чёрный маг. Понятливому юноше дважды повторять не пришлось — вынесло из оружейной лавки племянничка высокопоставленного дяденьки не хуже, чем до него подмастерье белого мага.

Телохранитель-воспитатель задержался на мгновение. Весь его вид говорил: «А я так надеялся!»

— Почему бы тебе самому не попробовать? — предложил Керейн. — Родственники только спасибо скажут.

В лавке воцарилась тишина. О странном посетителе напоминала лишь сдвинутая каменная стойка да до сих пор качающиеся из стороны в сторону кривые бумы. Остальные предметы оказались в относительном порядке… как и прежде.

— Госпожа Олиушо! Что же вы?! — наконец, укоризненно вымолвил хозяин. — Мальчик не уравновешен ещё в своём даре, сорвался по глупости, а вы не помогли!

— Он белый! — гордо вскинулась женщина.

— Чушь! — рявкнул Керейн. — Прежде всего, он представитель Гильдии! И молодой чародей, нуждающийся в наставничестве и помощи старших!

Магиня, брезгливо передёрнув плечами, заплатила за заказ — набор тоненьких малюток-звёздочек, оружие ассасинов — и вышла прочь.

— Она права, Киро! — вмешался стихийник. — Этот мальчишка — белый маг в услужении у чёрного. И у кого! У Хрона! Это имя даже у магов Тьмы служит ругательством и проклятием!

— В услужении, — невесело усмехнулся Керейн. — А как бы ты действовал, оказавшись на его месте?..

* * *

Ночь вступила в Главель рано, что по зиме для северного города неудивительно, и Романда нисколько не остановила. Он, позабыв неприятный инцидент в оружейной лавке, с удовольствием гулял по району Духов и попутно выполнял многочисленные поручения тестя. Туда-то отнести письмо, там-то оплатить какие-то счета, здесь купить важную вещицу или продать ненужную. Мало ли…

Столичная вотчина чёрных магов поражала пустынностью, неприветливостью (или молчаливостью?) и какой-то неуловимой таинственностью. Так, наверное, всегда бывает, когда сталкиваешься с чем-то не то чтобы не известным, а мало знакомым.

Романду всегда нравилось гулять в одиночестве — будь то родной замок, Школа, лес или город, — и в районе Духов никто не мешал. На самом деле, в оружейной оказалось форменное столпотворение. Шесть человек, не считая Романда! Много для этих мест. Затем изредка встречались одинокие прохожие — никто не обращал на белого мага внимания.

Замечательная работа! Романд бродил бы и бродил по странным узким улочкам, вдыхая ароматы остаточных заклятий, но вспыхнули волшебные лампы, перекрывая дрожащий свет далёких звёзд, а холод несмело, но верно пробирался под тёплый шуршевый плащ. Запахло метелью, нешуточным бураном. Погостили — пора и честь знать, дома ждут. На очереди последнее поручение — выполнить и к жене гордиться…

— Оп-па! Кого мы видим!

Романд резко обернулся, в одной руке жезл, в другой — меч. Юноша чувствовал слежку, но хвоста, как ни старался, выявить не смог. Однако за спиной выстроилась утренняя пятёрка с Чёрного отделения из Школы — все сдали экзамен успешно, о чём радостно и многозначительно свидетельствовали жезлы подмастерьев.

— Ну, прямо боевой маг какой-то! — хихикнул тот, что повыше. Собственно, он же заговорил первым. — Что ж ты делаешь в районе Духов, о великий мастер?

— Трактир «У весёлого некроманта» ищу, — Романд, помимо вежливости, славился рыцарской честностью. — Не подскажете, в какую сторону?

— Подскажем, — уверил тёмный подмастерье. — Почему же не подсказать?

Что на самом деле собирался сделать юноша, никто из компании не узнал, так как между чародеями вдруг мелькнула чёрная тень, и перед Романдом приземлилась огромная пантера.

Неужто красавец Жесть? Зелёные глаза гигантской кошки опасно фосфоресцировали во тьме. Обе высокие магические стороны предпочли с паническими воплями разбежаться. Как Романд выяснил минут через пять, данное происшествие заметно ускорило поиск требуемого трактира.

Полуподвальное помещение, внутри больше, чем снаружи — по всей видимости, хит этого сезона в районе Духов. А также место сбора его населения. Трактир «У весёлого некроманта» был переполнен: за тридцатью разновеликими столиками общего зала пустовало от силы три-четыре стула. Дым коромыслом — в нём пиратскими бригами сновали раскрасневшиеся подавальщицы. На маленькой сцене кто-то бренчал на лютне, невнятно перебиваемый цимбалами. У пивной стойки не протолкнуться. Притом в центре зала кто-то затеял танцы — где оставленные места их исполнителей, представлялось всемировой тайной.

— Праздник у них какой-то? — пробормотал поражённый Романд и сам себя не услышал в стоящем гуле.

— Младше четырнадцати зим не обслуживаем! — рядом с юношей образовался тщедушный старичок в белоснежном переднике. Трактирщик — странно, Романд всегда полагал, что они толстые, как на подбор.

— Мне шестнадцать.

Интересно, как хозяину удалось донести смысл реплики до потенциального клиента? Мыслью он, что ли, беседует?

— Свободных столиков нет, господин подмастерье белого мага, — в голосе мужичонки ощущалось злорадство.

— Мне не нужен столик…

— Пивная стойка занята!

— Вы не поняли, я не за выпивкой или едой. Мне нужен господин Милик Травник! Передайте ему, я от Молниеносного! — крикнул Романд.

— Какого Молниеносного? Фара? Зито?

— Он поймёт. Но лично для вас, — не выдержал измывательства юноша, — от того самого Молниеносного!

— Хм, белый маг? — не поверил трактирщик.

— А вам-то какая разница? Если я вру, то это мои проблемы, не находите?

— Да нет, и мои тоже! — рявкнул старичок.

— То есть, вы предлагаете поискать господина Травника магией? — обиженный Романд уже сцепил руки для какого-нибудь гадкого заклятья, подсмотренного у Литы и переделанного на собственный манер, когда левое плечо больно сжали.

Юноша медленно-медленно, насколько позволяли физические возможности, повернул голову, поднял глаза и старательно улыбнулся.

— Романд, деточка, тебе не говорили, что в чужое Уединение-от-Мира со своими правилами не стучатся? — у Эфеля радость от неожиданной встречи получилась намного лучше. — Или ты решил, раз не удалось уничтожить всех магов Ночи в Главели чародейством Света, то стоит попробовать их доконать своим навязчивым присутствием?

Вместо ответа Романд присел, полностью развернулся и через мгновение выпрямился, кончик его меча упирался главе Чёрного отделения Школы прямо в живот. Посетители трактира соизволили обратить внимание на происходящее в дверях одобрительно-заинтересованным вздохом. Кажется, кто-то начал делать ставки.

— Я всего лишь выполняю поручение! — Бездымные факелы разом мигнули, затрещали, но выровняли пламя. — Мне нужен Милик.

— Хороший клинок. У Керейна покупал? — Эфеля потянуло на светский разговор. — Поосторожней с цацкой — можешь ненароком пораниться. — Чародей неожиданно скользнул вдоль меча, левой рукой до хруста вывернул кисть, держащую рукоять, а правой приставил к беззащитному горлу Романда кукри, прародителем которого, серпом, срезали колосья — этот предназначался для голов. — Скажу по секрету, я тоже боевой маг. — Глава Чёрного отделения, зло ухмыляясь, приблизил физиономию к лицу юноши… а затем неожиданно весело и задорно подмигнул левым глазом. — Пойдём, провожу к Травнику, чучело. Трактирщик! Пива и ужин!

— Но… — попытался встрять Романд.

— Вот у этого мальчика, — Эфель стиснул юношу за плечи так, что несчастному почудилось, ещё мгновение и он превратится в гномий глубинный бур, маленькую его копию, — праздник! Во-первых, он сегодня успешно сдал экзамен на славное звание подмастерья мага! Портит впечатление, конечно, то, что он белый, но кто у нас без недостатков? А, во-вторых, небезуспешно провёл первый в своей жизни поединок с боевым магом.

— Небезуспешно? — пискнул юноша, осознав, что от чокнутого чародея никуда не денется.

— А то, — хмыкнул Эфель. — Ты в живых остался! Это дорогого стоит!

И маг эффектно, без видимого труда протащил Романд через всю залу во внутренние помещения. В трактире «У весёлого некроманта» имелось несколько залов — этот оказался поменьше общего, свободней и уютней. Освещался он исключительно свечами — настоящий ароматизированный воск. Обшитые деревом стены увешивали картины, изображавшие идеалистические пейзажи и городские виды. Романд нахмурился — будто вовсе не на рисунок смотрел, а в окошко выглядывал.

— Так оно и есть, — прошептал на ухо сердобольный Эфель и рявкнул во всё горло. — Милик Скородел! К тебе тут от Молниеносного гость пожаловал!

— Пусть подождёт, поужинает — ещё не готово, — отозвался кто-то из трактирных глубин.

— Вот, а ты отказывался от еды, — посетовал чародей.

Юноша страдальчески вздохнул, стараясь не выдать, насколько он голоден, и вцепился в вилку — мода на этот странный, но очень удобный столовый прибор пришла из другого Мира, то ли от тамошних людей, то ли от эльфов. Ароматный молочный поросёнок, впрочем, заставил забыть обо всём, кроме урчащего, нет, волком воющего желудка. Эфель, прихлёбывающий из огромной кружки янтарное пиво, смотрел на Романда с непередаваемым умилением.

— Не жадничай, тебя никто не торопит, — тоном заботливой мамаши присоветовал чародей. — И на пиво не налегай — крепкое, не вино разбавленное!

С последним предупреждением маг несколько припозднился — юноша, не привыкший к народным напиткам, успел основательно окосеть.

— Ну, вот и заказ Молниеносного, — рядом со столиком возникла белокурая девушка.

— Ик, с-спасибо, — поблагодарил Романд, пряча полученный свёрток в суму. — А вы что, Милик?

— Да, — кивнула красавица. — Не похоже?

— Я думал, что ты мужик! — продемонстрировал в ответ своё высокое воспитание молодой чародей и сполз под стол, отмахиваясь руками от злобно жужжащих насекомых. Где-то сверкнуло серебро, послышались крики.

— Нет! — визгливо трактирщик.

— Что? — изумлённо Милик.

— Как ты смеешь?!! — возмущённо Эфель.

Но Романд на всё наплевал — последнее задание выполнено, пора домой. Юноша активировал амулет перемещений, выданный тестем.

* * *

Керлик зевнул, чуть не вывернув челюсть. Всё-всё, пора баиньки. Не вернётся сегодня Романд — сам же ему велел отпраздновать удачную сдачу экзаменов с друзьями… Маг тяжело вздохнул. Себя не обманешь! За последние месяцы он хорошо изучил зятя, выведал его тайны, заставил рассказать о жизни — нет у мальчишки в Главели друзей. Нигде нет. Отринутый с младенчества самым дорогим, самым уважаемым человеком — отцом, — Романд отдалил от себя и остальной мир. Интересоваться окружением юноша начал недавно, с появления настоящей, хоть и не совсем нормальной семьи.

И всё-таки его нет… Волнуешься, Хрон? Из-за какого-то мальчишки, белого мага!.. Зря он послал Романда в район Духов — ведь ребёнок ещё, неумелый, неопытный, а задираться научился… не без помощи жены и тестя… Но большую рыбу ловят на жирного червячка… Ладно, ничего сейчас сделать нельзя. Как поговаривают маги Дня, утро вечера мудренее. Спать.

Керлик снова зевнул и растянулся нагой поверх одеяла — жарко сегодня в замке, — прикрыл глаза… Магический всплеск был настолько короток, неуловим и знаком, что чародей не успел отреагировать. Раздался треск — нечто тяжёлое разломало деревянную раму для балдахина, — и на Керлика грохнулось тело. Оно сладко сопело, периодически всхрапывая, отвратительно воняло пивом, дымом и кровью. У мага не нашлось сил даже заорать, когда тело страстно обняло его за шею и ласково пробормотало сквозь сон: «Литочка, рыбка, как я рад тебя видеть!»

— Ох, Романд, — просипел в пустоту Керлик. — Если сюда зайдёт твоя жёнушка и застукает нас в столь красочной позе, я не уверен, кого она прибьёт первым, но точно — обоих.

К счастью мужчин, Лилийта мирно спала в своей постели, вместо обожаемого мужа обнимая любимую буму. Покой хозяйки хранила верная Белобрыська. А наблюдающий за всем этим безобразием Чёрный замок чуть не обрушил белоснежные стены на своих обитателей, но по какой-то сугубо личной причине удержался.