Интермедия

Последний король Ирры был свергнут около трехсот лет назад. Его имя единственное осталось в истории в назидание потомкам: королевская власть семьи Реньо никогда больше не должна возродиться. Старики привыкли к тому, что трон и страна передавались по наследству, и так бы оно продолжалось, но эксперименты того самого последнего короля — Кассино Реньо, лишили Ирру огромной территории, превратив некогда почти зеленые степи и саванны в настоящую пустыню, где не было ни единой возможности выжить. Озера ушли глубоко под землю, и все последующие попытки восстановить хотя бы частично пригодные для жизни территории окончились ничем. Даже сихи не сумели справиться с последствиями дел своих старших наставников, которые так и остались погребены под песком. Около пятисот стариков, восхитившихся идеей Кассино Реньо поднять из-под земли драгоценные металлы, которые могли бы обогатить королевство, не сумели справиться с высвободившейся сихир, и в итоге последствия пришлось разгребать их наследникам и обычным людям. Население Ирры, и без того потерявшее немало человек на Войне трех государств, стало еще меньше. Люди восстали. Кассино Реньо сначала попытался доказать свою непричастность к замыслу старых сихов, но слишком часто он похвалялся до этого своей великой идеей, которая поможет вознести Ирру на небывалые высоты, а то и обеспечит победу в новой войне. Кассино искренне верил, что это поможет завоевать весь материк.

Король, поняв, что лгать бесполезно, попробовал сбежать со своими ближайшими помощниками, но разъяренные люди, включая юных сихов и сиххе не позволили им скрыться. Замок семьи Реньо сгорел, огонь, порожденный сихир, расплавил даже камни. Были убиты и малолетний наследник, и дочери Кассино, его жена, родом из Рохстала, хотела вернуться домой, но иррийцы не дали ей этого сделать и вздернули на дыбе. Все те, кто так или иначе поддерживали Реньо, были убиты, а люди никак не могли остановиться и разрушали то, что принадлежало их старой жизни под правлением королей.

Создавать что-то новое на руинах оказалось неожиданно сложно. Не осталось никого из правящей верхушки, к тому же теперь людям пришлось сосредоточиться на рыболовстве, хотя до этого преобладало животноводство. Но немногочисленные плодородные земли превратились в пустыни, только прибрежные территории не затронуло бедствие, и люди поселились рядом с океаном.

Было решено, что отныне в Ирре никогда и ни при каких обстоятельствах не должна возникнуть монархия. Многие месяцы на общенародных собраниях, куда приглашали всех — от самых богатых сихов до нищих попрошаек, ютящихся в землянках, — люди пытались создать новое правительство, но ни один вариант не подходил. Временные советы работали от силы по несколько недель и расходились, не сойдясь во мнении, и все начиналось по новой. Параллельно этому иррийцы осваивали океан, ближайшие воды кишели рыбой и хищными зверьми, быстро стало понятно, что выходить на лодках очень опасно. Необходимо было построить полноценные корабли, но с деревом у Ирры после эксперимента возникли большие проблемы. Существовавшее на тот момент временное правительство, впоследствии получившее название Деятельное, почти на последние сбережения казны закупили у Рохстала древесину и с помощью сихов построили первые корабли. Принято считать, что именно с этого момента началась новая история Ирры.

Постепенно привыкая к новому труду, создавая корабли, сплетая сети, иррийцы сумели достичь в этом ремесле невиданных высот, превратив обычную ловлю рыбы почти в искусство. Медленно, но верно люди пришли к мнению, что необходимо создать Совет Капитанов — самых лучших, самых умелых, в конце концов, именно от океана теперь зависела их жизнь. Чтобы отобрать кандидатов, утвердили экзамен, участие в котором могли принять все желающие. Необязательно у претендентов должна была быть своя лобка — у бедных зачастую не хватало денег на личное имущество и приходилось брать в аренду простейшую однопарусную жаганду, чтобы выходить в океан на свой страх и риск. Но если этот бедняк или нищенка умели управляться с кораблем, могли поймать рыбу и справиться с подводным хищником, а также успешно преодолеть рифы, не повредив драгоценный корабль, то человек мог смело претендовать на место в Совете, получать небольшие привилегии и, естественно, зарплату. Судили кандидатов строго, но судей выбирали из простого народа почти методом тыка, только следили, чтобы ни один из них не был в родстве с экзаменующимся. Судей всегда было шестеро, и если голоса разделялись поровну, то из зрителей опять же наугад вытаскивали человека и давали ему право голоса.

— Меритократия, — скучным тоном заявила Элиш, прерывая чтение. — Выглядит чересчур идеально. Джет, у вас и правда подобное действует? И адекватно работает?

— Действует. А адекватно ли… — хозяин «Джохо», оторвавшись от амбарной книги, пожал плечами. — Ничего совершенного в этом мире нет. К счастью.

— К сожалению, — возразила Элиш и вернулась к книге.

Впрочем, там был ответ на ее вопрос, Джет точно знал. В свое время он прочитал книгу от корки до корки и давно порывался ее выбросить, но рука не поднималась. В этой книге со смешным названием «Краткая история Ирры» автор многое упустил, но и написал о выбранных исторических моментах больше, чем хотелось бы.

История семьи Терье была представлена в этом издании слишком подробно, по мнению Джета. Оно неудивительно, конечно, ведь представители этого рода в какой-то момент заняли место в Совете и не собирались с него слазить.

Изначально семья Терье не была известна, но на очередном экзамене около девяноста лет назад появился Уктаби Терье и совершенно спокойно прошел все испытания. Впервые за много лет пятеро из судей согласились на представленную кандидатуру, да и шестой потом признался, что лишь из чувства противоречия не дал положительный балл, остановившись на среднем. Затем в следующем экзамене участвовал младший сын Уктаби, Луис, и уже единогласно судьи признали семнадцатилетнего юношу достойным кандидатом в Совет. Каждый раз среди экзаменующихся был представитель Терье — старший или младший, сын, дочь, даже приходила мать семейства, и она сумела достойно защитить имя своей семьи. Казалось, Терье благоволят сразу и Бог моря, и Мать Солнце. Их проверяли, следили, но удача хранила род, и они раз за разом неизменно занимали место в Совете. Именно из-за Терье восемьдесят лет назад разразилась гражданская война: капитаны восстали, их не устраивало, что Терье становятся слишком влиятельными, чересчур богатыми, и у них только что младенец не пытался сдать экзамен. Ставший тогда главой семьи Дюран довольно резко высказался на счет этих претензий и вызвал других капитанов на спор провести груженые корабли среди рифов. Даже в хорошую погоду такое могло показаться если не самоубийством, то чем-то близким к тому. Легкие сейнеры без груза скользили рыбками между скал, но груженные тяжелые баржи были слишком неповоротливы, и только гениальные капитаны сумели бы справиться с подобной задачей. Дюран справился, пятеро из семи капитанов потопили корабли, трое предпочли утонуть вместе со своим судном, не вынеся позора.

Собранные судьи из числа простых граждан заподозрили, что Дюран использовал сихир, многие из Терье были сихами, но антимагические амулеты, созданные специально для экзамена еще предками и впоследствии лишь совершенствующиеся, были исправны. Это подтвердили независимые сиххе, вызванные из других городов. И все-таки тогда мира пришлось добиваться немало, гражданская война заставила многих простых обывателей покинуть Ирру, временно найти приют в Рохстале, и беженцам еще повезло, что король Ллевелис оказался столь милосердным.

Впрочем, война долго не продлилась, потому что в дело вступили сихи, а люди слишком хорошо помнили последствия того давнего эксперимента и страстно не желали повторять судьбу погибших. Как только были применены первые заклинания, Терье тут же призвали капитанов остановиться. Простые люди встали на сторону вовремя спохватившегося Дюрана и почти насильно заставили оппонентов смирить свой пыл. Естественно среди молодых все равно оставалось достаточно горячих голов, и даже юные сихи, не желавшие уступать гениям Терье, снова принялись творить заклинания. Тогда Дюран лично повязал их. Куда малолетним мальчишкам было тягаться с опытным капитаном и сихом! Самых несогласных по решению большинства выслали в открытый океан на обычных лодках. Если бы они вернулись, сумели выжить, вновь образованный Совет принял бы их без возражений, только по закону такие возвращенцы не имели бы права участвовать в экзамене.

Но выживших не было. И Ирра вздохнула спокойно.

Пока двадцать лет назад пятнадцатилетний наследник Джели Терье с треском не провалился на экзамене. Вернее, он на него просто не пришел. Джели сбежал неизвестно куда, предварительно обокрав собственную семью. Впервые семья Терье не получила места в Совете, а новых кандидатов старый Дюран предоставить не мог. Его младшей внучке только исполнилось пять лет, внуку — четыре года, и естественно, что дети не могли принимать участие в экзамене.

Дюран Терье проклял своего последнего сына, пообещал наказать за свершенное им злодеяние, и Бог моря вместе с Матерью Солнцем были тому свидетелями. Отныне путь в Ирру для Джели Терье был закрыт навсегда, он считался вором для всех и страшным преступником лично для своей семьи.

— Этот Джели — рисковый парень, — заявила Элиш и покрутила книжонку, словно надеялась что-нибудь вытрясти из-под обложки. — Впрочем, наверное, у детей Терье вообще выбора не было, идти на экзамен или нет.

— Скорее всего, — согласился Джет.

Он отложил амбарную книгу в сторону и чуть нахмурился. В бухгалтерские записи внезапно закралась ошибка: итоговые цифры упрямо не сходились, но он никак не мог найти причину. Последний заказ стоил семь золотых: ящик брюта, ящик перри и два ящика разных соков. Дорого.

— Эл.

— Да?

— Сходи на склад, проверь эти бутылки, — Джет протянул кельнер список. — Пересчитай.

Она молча вышла из кабинета, Джет вернулся к подсчетам. Последние цифры вносил Лис, но в нем Джет был уверен как в самом себе. Все люди, конечно, очень разные, но Лис… Лис рохсталец, а они для бывшего, но все-таки иррийца сначала были на одно лицо. Это сейчас Джет научился различать, но Лис все равно остался каким-то собирательным образом. Угораздило же их познакомиться тогда.

— Все фигово, — заявила вернувшаяся Элиш. — У нас только две трети новых поставок. Кому надрать задницу?

— Ты девушка, — заметил Джет.

— Угу.

Он чуть улыбнулся. То, что с Эл спорить бесполезно, Джет усвоил, еще когда четырнадцатилетняя (хотя она тогда сказала, что ей почти пятнадцать) Элиш Тарлах заявилась к нему в кабинет и заявила, что хочет тут работать. Кельнером. Связываться с несовершеннолетними, да и вообще с детьми владельцу «Джохо» дико не хотелось, но куда там — Эл не переспорить, только задавить аргументами. Он и привел их тогда, да не с той связался. Элиш дернула плечом и сообщила, что нечего смотреть на возраст, соблазнять никого она не собирается, город прекрасно знает, и ей позарез нужны деньги на себя любимую. Джет согласился. Все равно тогда предыдущий кельнер ушел, и лучше пусть девочка будет работать здесь, в его таверне, чем где-нибудь еще. И да, она была похожа на молодого Лиса.

Лис, конечно, обозвал Джета придурком и пообещал намылить шею. Джет только посоветовал другу присмотреть за девочкой.

— Все равно ты ешь и пьешь за мой свет, — заметил он. — Отрабатывай.

— Ты мне зарплату не платишь, — пожал плечами Лис, но взял шефство над Элиш.

А потом они вовсе к ней привязались, незаметно для себя. Дочка, да, которой ни у того, ни у другого никогда не будет.

— Значит, надо об этом сообщить Лису, — спокойно заметил Джет и постучал ручкой по бумагам. — Плохо.

— Плохо?

— Не хочу устраивать очередные разборки, — пояснил он. — Но придется. У тебя смена закончилась час назад. Домой не хочется?

— У меня еще одна работа, — скривилась Элиш. — Не хочу к ним опять.

— К ним?

— Да, — Эл неопределенно махнула рукой. — Если расскажу, Лис меня придушит. О, — она внезапно оживилась, — а ведь точно, можно Лиса использовать. Слушай, если он с племянником разберется, его могут наказать?

— Ты связалась с сыском? — Джет усмехнулся. — Знать не хочу, с чего бы.

— А я и не расскажу, — Элиш пожала плечами и тяжело вздохнула. — Скучная история, поверь, но пришлось. Ладно… мне и правда пора идти, а то вдруг этот… Кэл организует мне встречу. С оркестром. С него станется. Лису привет передавай.

— Конечно.

Племянник Лиса (который на деле племянником не был, и это удивляло Джета до сих пор. Как можно настолько просто считать родственником чужого человека?) работал в сыске, сыщики занимались делами, связанными с применением сихир… магии, как она здесь называлась. Для всего остального существовала городская охрана. Кэл Эмонн раньше жил в столице, в начале осени переехал в Гестоль, и Джету даже стало на мгновение неуютно от мысли, что теперь племянник Лиса так близко. В Рохстале, конечно, другие законы, да и кому какое дело до хозяина таверны, спрятавшейся в переулках города, но все равно временами ощущение чего-то неправильного накрывало с головой. Впрочем, ему ли, тридцатишестилетнему иррийцу, чего-то бояться?

— Привет.

Джет коротко кивнул вошедшему Лису. Он знал его настоящее имя, но прозвище настолько прикипело к Кеннету Барбре, что Джет не мог по-другому называть друга. Элиш, кажется, имени Лиса не знала, да и как-то не стремилась выяснить. Хорошая черта, кстати.

— Ты проверял товар перед тем, как платить?

Лис снял плащ, по привычке пряча изуродованную руку в рукав растянутой кофты.

— Конечно. Что-то не так?

— У нас на руках только две трети, — Джет чуть поморщился. — Похоже, после сделки этот ублюдок тебя обманул.

— Гармов сын, — ругнулся Лис и снова принялся одеваться. — Пойду… поговорю с ним. Только не смей пробовать вино, Джет. Я притащу этого беса сюда и ткну мордой в ящики.

— Думаешь, поможет?

— Ха!

Значит, Лис был уверен, что поможет. Джет усмехнулся и отложил записики в сторону. Он дотянулся до истории Ирры, спрятал книгу в стол. Пусть пока полежит там, потом ее все-таки надо будет выбросить.

В Гестоле царила зима, из окна было видно, как медленно падают снежинки, и это было красиво, но Джет ее не любил. С другой стороны, север Рохстала был идеальным убежищем не только от кровожадных родственников, но и от проблем в целом. Почти, конечно, вряд ли хоть в одной стране найдется место, где можно спрятаться от всего мира. Джета Гестоль устраивал. Правда, и тут нашлись конкуренты, даром, что «Джохо» располагался не в самом многолюдном месте, но ведь прознали и периодически пытались прикрыть таверну, отравить самого Джета или просто набедокурить в таверне. Впрочем, ни то, ни другое, ни третье злопыхателям сделать не удавалось — Лис со своими неведомыми людьми стоял на страже, да и завсегдатаи, как бы они ни выглядели, приняли «Джохо» под свою опеку и помогали Джету, если тот обращался к ним.

Это было наивно, Джет прекрасно понимал: создать место, где каждый мог побыть самим собой, просто невозможно. Но ему с детства осточертели разговоры о будущем, расписанном по минутам, так что теперь, заведуя «Джохо», Джет хотел помочь рохстальцам отдохнуть, снять маску и плевать с высокой мачты на планы и расписания. Получалось или нет, Джет судить не брался, но он любил свое дело, уважал посетителей и заботился о подчиненных. Только о кельнерах, по факту, Лиса попробуй заставь что-то сделать, он приказы на дух не переносит. Вроде взрослый человек, но временами Джету казалось, что это ему уже почти сорок, а не Лису. Впрочем, Лис и не был его подчиненным в прямом смысле слова.

Он поправил сползший с предплечья антимагический браслет. В зале сихир… магию ничто не глушило, зато в кабинете, на складе и в остальных комнатах антимагических кулонов, подставок, украшений хватало за глаза. Джету совсем не улыбалось, что тот же Кэл Эмонн случайно обнаружит в нем магию, отличную от рохстальской. Вернее, ничего страшного не случится, смуглая кожа и темно-карие, почти черные глаза выдавали его происхождение с головой, но о том, что он еще был сихом, Джет предпочитал умалчивать в большинстве случаев. К тому же антимагические украшения действовали исподволь, и появившийся здесь маг далеко не сразу почувствовал бы, что не владеет своей силой. Элиш, например, вообще не замечала, но ей это было и не нужно. Джет поставил кельнер условие — никакой магии в «Джохо». Эл приняла требование без возражений и держала слово до сих пор. Лис вообще не был магом, а посторонним в служебные помещения вход был запрещен. Разве что Эмонна один раз притащили, но та некрасивая история, когда Джета пытались отравить, давно закончилась, а с тех пор попыток больше не было. Впору надеяться, что «Джохо» оставили в покое.

Джет выглянул в зал: в разгар рабочего дня посетителей всегда было немного, трое сидели в одиночестве за столиками, еще один мужчина в костюме неспешно обедал за стойкой. Он заметил Джета и приветственно ему кивнул.

— Привет, Эрик, — Джет обошел переставляющего соки Брана и чуть улыбнулся. — Ты сегодня рано.

— На работе бесовсина творится, — прошепелявил Эрик и отложил вилку. — Сегодня гости приеззяют, а у нас кэбы из строя высли. Все сразу. Мы мага вызвали, а сеф нас на обед пока отпустил. А сделка крупная!

Эрик Брэнн работал в одной из двух гестольских компаний по производству кэбов. Он был инженером, все порывался усовершенствовать свои изобретения настолько, чтобы можно было использовать кэбы без лошадей. В пятницу Эрик всегда выпивал больше положенного и приседал кому-нибудь из посетителей на уши. Джет не выгонял его, маленького щуплого человечка с дефектами речи: Эрик на удивление умел выбрать слушателя, да и рассказчик из него получался замечательный. Джет как-то сам выступил в роли жертвы и только спустя пару часов осознал, что внимательно и с интересом слушает пьяные рассуждения Эрика о каких-то новшествах в рессорах.

Если у них начала твориться бесовщина, то неудивительно, что Брэнн нервничал. Компания, насколько понимал Джет, жила за счет подобных сделок. Если все сорвется из-за местной нечисти, заниматься Эрику до следующего договора своими ненавистными рессорами вместо разработки новых.

В Ирре с нечистью было… проще в каком-то смысле. Большая часть погибла тогда же, при эксперименте, а оставшиеся долгое время не показывались. Справедливости ради, нечисть в Ирре называлась сампах, да и была куда дружелюбнее. По крайней мере, большая часть сампах не пыталась съесть людей и вообще либо боялась их, либо помогала за определенную плату. Среди сихов были, конечно, так называемые мата, на рохстальском языке это слово означало «глаза», но значение было куда более широким — «тот, кто видит опасность». Мата было немного, и охота для них являлась скорее дополнительной возможностью заработать, чем необходимостью. Другое дело — нелаяны, эти сихи или сиххе были незаменимы на кораблях, особенно в дальних плаваниях. С тех пор, как Ирра наладила торговые пути с Хильдеградом и другими островными государствами, корабли почти круглый год плавали привычными маршрутами. Но насколько бы ни были выучены все опасности, подстерегавшие моряков на пути, никогда нельзя было предсказать, что за хищник может появиться из глубин. Чтобы защитить корабль от подобных опасностей, капитан, даже если он сам были сихом, всегда нанимал нелаян, как правило, «руку», то есть команду из пяти человек. Если корабль был особенно большим, нанимали сразу десяток, а то и три-четыре «руки». Услуги нелаян стоили недешево, но они отрабатывали свою плату до конца. Ни один сих не сумел бы в одиночку расправиться с крылатой хиу, огромной хищницей, живущей в глубине и питающейся отнюдь не маленькими рыбками. Зубов хиу хватало, чтобы перемолоть человека в один присест. Ее крылья были малы для полноценного полета (к счастью!), но если не остановить хиу прежде, чем она наберет скорость, то хищница могла запрыгнуть на корабль или просто протаранить его. Судно бы ушло на дно, а люди, пытавшиеся спастись в шлюпках, стали бы добычей хищницы. Тупоугольной мордой хиу с легкостью ломала маленькие верткие лодки, а широким хвостом разбивала воду, создавая большие волны. И нелаяны были обязаны отпугнуть хиу в случае ее появления, десятка вполне могла попытаться убить хищницу, но это мало у кого получалось. Все-таки хиу в своей среде чувствовала себя вольной птицей.

Естественно, этой хищницей опасности не ограничивались. Где-то в толще воды плавали линтахи — большие жирные пиявки, они на первый взгляд были не опасны, но если слишком много линтахов присасывалось к днищу корабля, они могли попытаться утянуть добычу под воду. Или сломать рулевую ось. Еще в океане водились большие осьминоги, морские змеи, подводные птицы, ловцы жизней, а кроме хищников никто не был застрахован от шторма. Непогода, правда, после встречи с той же хиу казалась сущей мелочью, нелаяны, да и присутствующие сихи могли развесить купол от дождя и ветра. К сожалению, он не помогал против хищников, и сихи никак не могли это исправить.

С помощью сихир почти невозможно было навредить живому, если не специализироваться на боевых заклинаниях. Но если магия Рохстала основывалась на сетях, каких-то правилах, она была конкретной в практическом смысле, то с сихир дело обстояло куда сложнее. Для ее использования не требовалась сеть, достаточно было создать в голове четкую картинку и через пальцы бросить часть сихир в цель. На словах просто, но практика показывала, что добиться необходимого результата можно было лишь при условии, что картинка действительно оказалась четкой. Любая неточность могла повлечь за собой страшные последствия… или не повлечь никаких.

Когда Джет впервые оказался в Рохстале… нет, когда он впервые приехал в Берстоль, уходя как можно дальше от иррийской границы, он с восторгом узнавал все о местной Академии Магии и Высших искусств. В Ирре ничего подобного не было. Сихов учили старшие, и чаще всего владение сихир просто передавалось по наследству, в отличие, опять же, от рохстальской магии. Самое первое, чему учили маленьких сиха или сиххе, когда просыпалась их сихир, — концентрации. Необходимо было создавать четкое изображение в голове, лишь в таком случае сихир отзывалась, и заклинание срабатывало. В этом смысле сихир местным магам могла показаться тихим ужасом. Джет помнил, как долго и упорно представлял пепел от сгоревших дров, пока не сумел все-таки за секунду сжечь приготовленные поленья. В картинку сначала вечно вмешивались какие-то ненужные элементы вроде сырости, листочков травы (несгоревших, а ведь в реальности быть такого не может), и изображение в итоге расплывалось.

Последствия от нечеткой картинки случались только в том случае, если это были заклинания, наносящие вред живому. То есть, любые сих или сиххе, которые хотели, например, убить с помощью магии кролика, но не сумели четко представить его тушку, могли пострадать сами. И чем сильнее были нарушения в изображении, тем больший откат получался.

Именно поэтому сихи и сиххе в большинстве своем использовали сихир для чего-то повседневного. Помыть посуду, починить дом, вытащить ребенка из колодца, натянуть купол от дождя или ускорить исцеление. Естественно, сихир, как и магия, не была всесильна. Каждый сих, если того хотел, специализировался на конкретном направлении — исцеление, защита, охота, работа с осадками, строительство, но в большинстве, конечно, выбирали работу с кораблями и ловлей рыбы.

* * *

— Я быстро, — сообщил заглянувший на секунду Лис и тут же испарился.

В коридоре кто-то отчетливо повизгивал и брыкался, но с Лисом было спорить очень сложно. Хоть и не скажешь, что он особо силен, особенно при его внешней худобе, но стоило хоть немного показать изуродованную руку, как люди переставали сопротивляться. Джет привык к ее виду, первое время после знакомства они жили вместе. Вернее, Лис тогда как раз отходил от последствий эксперимента, мало двигался, много курил и зубоскалил на соседа. Джет к тому времени провел в Рохстале уже двенадцать лет, пообвык, но этот рыжий парень иногда выдавал такие фразы, что Джет, сколько бы ни пытался вникнуть, не улавливал смысл. Впрочем, похоже, Лису этого и не требовалось. По прошествии лет Джет понимал, что просто попал под раздачу: изуродованная рука нещадно болела, и даже имевшиеся тогда на руках деньги нисколько не умаляли боль.

Но Лис был безумцем, точно таким же, как те натурфилософы, что решились скрестить нечисть и человека. Вернее, зачем-то пересадить части нечисти не-магу. Смысла в этом Джет не видел, а Лис вместо ответа страшно ругался. Где и откуда он набрался таких выражений, Джет не знал, да и не хотел знать, если честно. Меньше знаешь — крепче спишь. В Ирре подобная поговорка была девизом большинства.

На складе что-то явно упало, зазвенели бутылки. Раздался визг, хотя стены в таверне были далеко не тонкие. Джет чуть прикрыл глаза, пережидая очередной вопль. Если опять закричат, придется идти и встряхнуть Лиса, напомнить, что перегибать палку все-таки не следует. А то эдак все поставщики разбегутся, а из Ромунда, ближайшего крупного города, заказывать дорого. О столице и думать нечего, где Берстоль, а где Гестоль. Стоимость жизни человека в городах сильно различалась, Джет в свое время проверил эту аксиому на своей шкуре. Его тогда спасли семейные драгоценности, которые стоили очень много, и только это позволило бывшему Джели Терье почти год прожить в Берстоле, мало в чем себе отказывая. Он мог бы попробовать поступить в Академию, но Джет дураком никогда не был: внешность и правда типично иррийская, а в Академии наверняка попытаются узнать всю его подноготную. Так что пожив сколько-то в Берстоле, Джели-Джет начала свой переезд на север. Где и встретил Лиса.

На склад идти все-таки не понадобилось. Широко распахнулась дверь, и на пороге показался совершенно серый мужичонка в полосатом костюме. Целый. За ним стоял Лис и мрачно смотрел на нерадивого поставщика. Наверняка, «гость» почти физически ощущал эти взгляды, Лис наловчился правильно говорить с недобросовестными компаньонами.

— Вы простите, — пропищал поставщик. — Парнишка у меня перепутал, не оттуда часть товара убрал… Завтра все привезут, я компенсирую неудобства. Простите еще раз…

— Конечно, — добродушно кивнул Джет, бросив на Лиса внимательный взгляд, — ничего страшного. В таком случае, я надеюсь, что вы в качестве компенсации пришлете нам дополнительный ящик брюта.

— Да-да, — закивал мужичонка и покосился на Лиса. — Я… тогда пойду?

— Да.

Поставщик тут же как в воздухе растворился, Лис только хмыкнул и плюхнулся в кресло в углу.

— Перепутал, конечно. Больше не будем с ним работать.

— Не будем, — согласился Джет, занося в книгу брют. — Он почему кричал?

— Да кто его знает, — неопределенно пожал плечами Лис и улыбнулся. — Нет, руку я ему не показывал. Этому бесенку хватило слов. Трус несчастный.

— Распугаешь всех…

Лис хохотнул.

— Кого? Наши проверенные поставщики никуда не денутся, они хорошие. Ты же сам проверял. А новые… Зачем они тебе? Гестоль не такой большой город, чтобы надеяться на разнообразие в напитках.

Джет промолчал, сосредоточившись на бумагах. Иногда он подумывал нанять человека, который разбирается в документации, но потом понимал, что свое детище, расписанное полностью в этих документах, никому не отдаст.

— Пойдем домой, — вдруг предложил Лис, и Джет изумленно на него уставился.

— Иди, — осторожно ответил он. — Я тебя не держу, ключи не прячу. Если ты запамятовал, мы пять лет как живем раздельно.

— Пф, — Кеннет фыркнул, — говоришь, как старая женушка, с которой я когда-то развелся из-за сварливого характера.

— Точно иди домой. — Джет вернулся к бумагам. — Стареешь или рука?

— Старею, — не стал неожиданно спорить он. — Устал я… и да, рука болит.

Рука была весомым аргументом. Боли иногда возвращались, но закономерности Джет так и не смог выявить. Она могла заныть когда угодно и через любой промежуток времени. Хоть через месяц после вспышки, хоть через полгода. В такие дни Лис становился особенно невыносим и словно опять превращался в того парня, только что сумевшего выжить в диком эксперименте.

— Я не могу закрыть таверну.

— Знаю. — Лис поднялся, потянулся за плащом. — Тогда попробуй закрыть «Джохо» сегодня пораньше. И заходи ко мне, выпьем.

Джет только коротко кивнул. Алкоголь помогал Лису забыться хотя бы до утра. Ночью во сне он, удивительное дело, боли не чувствовал. Поэтому и старался напиться и уснуть как можно быстрее. Впрочем, если сейчас Лис собирается его дождаться или проснуться к приходу, то не все так плохо. Порой Джет видел, что боль совсем невыносимая, друг тогда только бросал, что уходит, и в тот день до него нельзя было достучаться при всем желании.

Без Лиса в кабинете стало тише. Джет снова вернулся к документации, принялся высчитывать зарплату Элиш и Брану. Он действительно не платил другу, но как-то повелось, что все деньги, которые зарабатывал «Джохо» за вычетом заработной платы, они делили между собой. Двум мужчинам, почти достигшим сорокалетия, много было не нужно. Джет часто думал, что если бы не рука, Лис бы давно женился. Он сам наверняка замечал, какие взгляды бросают женщины в его сторону, но кто согласится мириться с тем, что у потенциального мужа на левой руке шерсть, перья и коготь? Лис рассказывал, что пытался пару раз, но слушать визг невероятно утомляло. Он даже Элиш не показывал руку, пряча ее в широких рукавах или под легкой накидкой.

Сам Джет тоже не задумывался о свадьбе. Просто… упорно казалось, что в таком случае ему придется слишком кардинально менять свою жизнь, а она может второго потрясения не выдержать. Не то чтобы его не интересовали женщины как таковые, порой он встречался с кем-нибудь, но дальше встречи на одну или пару ночей не заходило. Джет и не стремился к этому, у него хватало забот: «Джохо», Лис, Элиш, Бран — за ними ведь нужно было присматривать, иначе тот же Лис мог запросто впутаться в совершенно ненужные им проблемы.

Таверна закрывалась в три ночи, открывал ее обычно Лис в девять утра, но на ближайшие пару-тройку дней эта обязанность легла на Джета.

За полчаса до закрытия зашел Бран. Джет потер уставшие глаза и внимательно взглянул на кельнера. Он знал, что Бран жил после смерти матери один, об отце юноша вовсе предпочитал молчать.

— Что-то случилось? Ты проходи.

Кельнер в три шага оказался и теперь мялся у стола, явно не зная, что сказать. Или, вернее, как сказать?

— Могу я переночевать здесь? — наконец выпалил он, пряча глаза. — Можете вычесть из моей зарплаты…

Джет нахмурился. Что у парня случилось такого, что он не идет домой?

— Бран?

Кельнер как-то отчаянно вскинул голову, и Джет увидел закушенную до крови губу и почти дикий взгляд.

— Так, — он поднялся из-за стола, плеснул из графина воды в стакан и протянул его Брану, — выпей, успокойся и расскажи, что случилось.

Бран одним глотком проглотил воду и криво улыбнулся.

— Простите, господин Джет, получилось так, что мне некуда сегодня возвращаться, — он вздрогнул, словно Джет мог его ударить после таких слов. — Обещаю, это только на сегодня! Не увольняйте меня…

Джет качнул головой. «Господин Джет?» Что-то серьезное, ни Эл, ни Бран не обращались к нему настолько уважительно, сам не разрешал.

— Что с твоей квартирой?

— Довольно давно я сдавал комнату, — сбивчиво ответил Бран и поспешно пояснил:

— Магу, первокурснику. Вчера он случайно поджог квартиру… Сам сгорел, квартира выгорела… и на площадке следы.

Джет нахмурился. Первокурсник… Это все объясняет. Мальчишка решил потренироваться. Четырнадцатилетний ребенок, неуемный и глупый. Сам погиб и Брана оставил без дома. Парень… не виноват, конечно, но сдавал комнату на свой страх и риск. И почему студент не оставался в общежитие? Или потому, что там точно не было возможности потренироваться? Да не важно уже. Скорее всего, племянник Лиса займется этим делом. Вернее, не займется, и так все ясно.

— Оставайся, — сказал Джет и указал на неприметную дверь. — Там диван побольше, есть подушка с одеялом, в углу холодильник. Впрочем, сам знаешь, где кухня. Точно останешься здесь? Можешь пойти ко мне.

Оставить парня в квартире отсыпаться, а самому уйти к Лису. Он ждет, раз пригласил. Лис свое слово сдержит.

— Нет, — замотал головой Бран и виновато улыбнулся. — Спасибо.

— Отдыхай, сколько понадобится, — чуть улыбнулся Джет и бросил кельнеру ключи. — Закройся изнутри. Никого не пускать. Я приду к девяти. Встанешь раньше, сам откроешь, полагаю, представляешь, что надо сделать.

— Конечно.

— Вот и прекрасно.

Прежде чем уйти, Джет еще раз осмотрел склад и зал и только потом, дождавшись, пока щелкнет замок, направился домой.

Идти было недалеко, три перекрестка, но в этих узких проулках, прятавшихся между домами, почти не было света. Небо прояснилось, температура упала еще больше, и Джет начал мерзнуть даже в теплой шубе. Все-таки не любил он зиму. Пятнадцать лет прожил на побережье океана, где температура редко опускалась ниже нуля, и какие-нибудь плюс два уже казались страшными морозами. Здесь же, в Гестоле, те же самые плюс два считались если уже не летней температурой, то вполне предвестником весны.

Город давно спал, готовясь к новому рабочему дню. Наст под ногами громко ломался, но этот звук был привычен: которую зиму он ходил этой дорогой раз за разом? Редкие фонари с медленно растворяющимся заклинанием постепенно гасли. Удобное заклятье — сеть с длительным действием. Огонек сохраняется под стеклянным куполом и по истечении определенного времени полностью затухает. На аллеях и главных улицах Джет видел, что заклинания осенью и зимой обновляли около четырех часов утра, и фонари горели даже после рассвета.

Снова хрустнул наст, и Джет остановился. Звук раздался где-то сбоку. Стоило остановиться, и невидимый преследователь тоже остановился. Он снова зашагал, и снег зашуршал под ногами незнакомца. Его преследовали, определенно, и этот некто понял, что его вычислили. Он больше не пытался прятаться, уверенно шагал следом, но пока ничего не предпринимал. Джет резко обернулся, но в ночной темноте не было ни единой возможности разглядеть преследователя: поодаль стояла невысокая черная фигура.

— Что вам нужно?

При каждом слове изо рта вырывалось облако пара, холодный воздух обжег горло, и Джет сморщился. Ему пришлось стянуть пониже шарф, чтобы внятно говорить.

— Все просто, — едва слышно прошипел человек, — твоя смерть.

Джет прищурился, отступил назад, вставая удобнее, и прыгнул вперед. В неповоротливой одежде и на снегу прыгать было тяжело, к тому же гипотетический убийца был готов к этому и увернулся, но не удержался на ногах, соскользнул на землю, как-то нелепо взмахнув руками.

Ну еще бы.

Джет метнулся в сторону: он прожил в Рохстале достаточно, чтобы научиться двигаться по снегу и не падать, но этот человек, похоже, приехал сюда не так давно, наверняка. Убийца вскинулся, защищаясь, Джет ударил кулаком, бросил ему в лицо снег и отскочил, срывая антимагический браслет. Главное сосредоточиться на изображении и не убить. Но ирриец не дал ему времени, бросился под ноги, тоже опрокидывая на землю. В лунном свете сверкнул нож, закапала на снег кровь, когда лезвие по касательной задело щеку не успевшего увернуться Джета. Убийце было легче: он не носил шубу, но рисковал серьезно заболеть. Джет оттолкнул его, откатился, поднимаясь как можно быстрее. Нападающий отскочил назад и вдруг отчетливо шмыгнул носом.

Он уже заболел.

Джет снова метнулся вперед, метя в колено, убийца попробовал отскочить, но снег снова его подвел, и ирриец бухнулся в сугроб. Джет выбил кинжал, убийца бросил снег ему в лицо, и глаза тут же заслезились. Это был подходящий момент для убийства, но ирриец предпочел отступить. Почему? Джет проморгался, утирая слезы, и поскорее натянул повыше шарф. Порезанную щеку кололо, но кровь, похоже, успела остановиться, хотя никакой холод не смог бы заморозить ее. Следовало бы быстрее убраться отсюда, только Джет не мог так просто уйти. Если он сорвал браслет, нужно воспользоваться силой. Все равно придется чинить.

Он сосредоточился на следе и тут же понял бесполезность затеи. Если бы разглядел несостоявшегося убийцу, еще была возможность выследить его, но черная фигура — это все, что у него есть. Нападающий простужен, да сейчас многие болеют, по этому признаку искать бесполезно. Джет разочарованно пнул сугроб. Сопливый ирриец, прекрасно. То, что убийца пришел с его родины, было видно сразу — он говорил на иррийском без намека на акцент. Говорил — громко сказано, но по одной фразе ирриец иррийцу мог сказать очень многое. Убить, значит. Терье так и не успокоились и все еще жаждут его крови? Прошло больше двадцати лет с того инцидента, Джет ни на мгновение не жалел о сделанном и почему-то думал, что отец удовлетворился проклятием. Все равно Маркезе подросла и через год смогла участвовать в экзамене. Ну и что, что не дочь, а всего лишь племянница, все равно Терье.

Джет оскалился и забросал капли крови. Видимо, отец решил добиться своего и все-таки наказать непутевого сына-предателя. Несмотря ни на что, он потратил столько времени на поиски. Интересно, а отец вообще-то жив? Ему много лет было на момент побега Джели, а сейчас, возможно Дюран Терье давно в могиле, и кто-то другой продолжает мстить. Такое тоже вероятно. Джет хмыкнул, спрятал руки в карманы и побрел домой. Лису придется рассказать, тот непонятным чутьем прознает всегда, если у Джета неприятности, так что он давно понял, что легче рассказать сразу, чем потом выслушивать ворчания. Жизнь определенно становилась интересной, вот только кроме него могли пострадать Эл и Бран, да и Лис мог попасть под раздачу, если убийца — сих. А этого Джет никак не мог допустить, и значит, следовало отыскать иррийца как можно быстрее.

 

Глава 9

Война трех государств случилась две тысячи с лишним лет назад. Несмотря на то, что сами столкновения длились больше тридцати лет, первый король Рохстала, Дагда Объединитель приказал вести летоисчисление заново, как если бы до этого ничего не существовало. Имен его советников и ближайших соратников человеческая память не сохранила, но именно кто-то из них вызвался стать летописцем, а другой безымянный помощник создал первый календарь, который Четта и Ирра впоследствии признали общим для всех стран. В учебниках по истории было указано, что первоначально каждый месяц имел свое название, но потом их убрали, поскольку названия никак не приживались среди людей. По непонятным причинам человеку было легче сказать «первый месяц осени», чем выговорить название — суховей. Почему — ответа на этот простой вопрос ни у Дагды, ни у его соратников не нашлось, да и вряд ли они слишком об этом задумывались, в конце концов, необходимо было восстанавливать страну и справляться с последствиями не только войны, но и Серой Химеры. Поэтому названия через пару-тройку лет незаметно исчезли из всех календарей, а потом и вовсе забылись.

С тех пор минуло ровно две тысячи пятьсот тринадцать лет. Естественно, эти годы не были безоблачными, и не только в Ирре и Четте вспыхивали восстания. В какой-то момент одна династия сменилась другой, без желания первой. Потомок Дагды Объединителя, Томма Беглый, не сумел удержать столицу — самую первую, Альору. В тысяча восемьсот тридцать первом году простолюдин Мэлис Райан, которого король обрек на голодную смерть, поднял восстание.

Очень многие поддержали Мэлиса: в течение нескольких лет почти не выпадало дождей, а зимы выдавались малоснежными, и земля простывала глубоко внутрь, крестьяне не могли справиться с повсеместной засухой, урожай просто погибал без воды и дополнительных подкормок. Маги старались помочь, чем могли, но даже они не успевали появляться везде, маленькие глухие деревушки оказались предоставлены сами себе. Выживут — прекрасно, нет — ничего страшного. С севера, где жители топили снег, чтобы хоть как-то добыть драгоценную воду, вывозили целыми телегами лед, но Рохстал оказался чересчур велик. Из-за голода погибали и скот, и люди. Очень много детей подхватили сонницу, не в силах устоять перед мясистыми ярко-лиловыми цветами. Кодлата, красивый и невероятно ядовитый цветок, единственный, казалось, не пострадал от засухи. В его бутоне всегда оставалась вода, но все знали, что ее ни в коем случае нельзя пить — хватало одного глотка, чтобы яд начинал действовать. Человек тут же впадал в летаргический сон, и даже целители не могли предсказать, проснется он или нет. Как правило, человека не трогали в течение трех дней — именно в течение этого срока становилось понятно, выживет ли жертва собственной глупости. Если к началу четвертого дня больной не просыпался, ждали еще три часа, но, чаще всего в итоге сердце человека просто останавливалось, изъеденное ядом кодлаты. Многие из детей умерли в те годы, выжившие продолжали страдать от голода и жажды.

Томма не мог справиться с ситуацией, он заперся во дворце, а на все предложения обратиться за помощью к соседним государствам отвечал отказом. Казна была почти пуста из-за предыдущих правителей, соривших деньгами направо и налево, поэтому просто не на что было закупить воду в той же Четте. Просить в долг Томма отказывался, объясняя это тем, что не пристало королю Рохстала умолять и унижаться перед посторонними людьми. Многие в те дни оставили короля, еще и лунные маги взялись поднимать трупы, но тогда их намерения сочли правильными, поскольку войско Мэлиса первоначально состояло сплошь из крестьян, жаждущих расквитаться с правителем за такое скотское отношение к своему народу. По пути в столицу присоединялось все больше человек, только северяне остались в стороне, не желавшие идти через всю страну к Альоре, находившейся почти у моря. В итоге к столице подошла разношерстная толпа, где кроме живых людей присутствовали и мертвецы, на палящем солнце начавшие разлагаться почти сразу. У Томмы просто не было шанса противостоять разозленным людям, и именно тогда он получил свое прозвище. Король просто-напросто сбежал, бросил своих соратников и жену во дворце, выпрыгнул из окна и направился куда-то в сторону Ирры. Его, конечно, связали бдительные маги, истратившие до этого почти все свои силы на поддержание жизни восставших, но поймать короля было важнее, чем щадить себя.

Люди сочли, что потомки Дагды Объединителя выродились окончательно. В итоге на трон взошел все тот же Мэлис Райан, Освободитель. Бывший крестьянин, потерявший из-за голода всю семью, он установил свои законы. Именно при нем в новый совет вошли всего два мага. Согласно учебникам, Мэлис, увидев силу магов, решил, что надо бы держать их подальше и на цепи, образно говоря, поэтому очень многих, тех, кто участвовал в восстании, он казнил, особенно почти всех лунных, предварительно заставив их упокоить поднятых и жутко смердящих мертвецов. Историки в этом видели верный шаг, поскольку разлагающиеся трупы могли послужить причиной вспышки инфекционной болезни, включая новую волну Серой Химеры. Подобного никто не хотел, ратующих за сохранение жизни лунным магам не нашлось. Все равно их оказалось всего пять человек, но вместе с ними вздернули на висельнице примерно тридцать солнечных магов. Мэлис приблизил к себе простых людей, в первую очередь закупил в Ирре антимагические амулеты (тогда еще самые простейшие) и поручил появившимся в то время натурфилософам усовершенствовать их. Кроме того, новоиспеченный король перенес столицу в Уллаури.

Сомнительные действия, конечно, но народ не роптал, маги пытались восстать, да сторонники Мэлиса быстро их приструнили, просто-напросто использовав заложников. Подло, зато эффективно. Потом Мэлис умер, на трон взошел его сын, Руан Праведный, и маги примолкли. Руан стал одним из тех королей, которых с теплотой вспоминают даже спустя много лет, благодаря его добрым делам и хорошему отношению к стране и народу. В отличие от своего отца, Руан Праведный показался жителям Рохстала посланцем Неба, и, пожалуй, с тех пор не было каких-то кардинальных переломов в жизни страны. Если не считать недолгого восстания магов и появления Салема, но это мелочи по сравнению со сменой династии.

Хотя, наверное, Бран бы мне за «мелочи» по голове настучал. Он учился на историка, так что разбирался в переплетениях событий прошлых веков куда лучше. Впрочем, именно с его подачи я решила почитать историю Рохстала и освежить в памяти то, что когда-то нам пытались втемяшить сначала в школе, а потом и на первых двух курсах в Академии. Общее образование, конечно, полезная штука, но порой так хотелось, чтобы уже быстрее начали учить настоящей магии, а не только пичкали бы основами. Но сейчас начались каникулы, и свободного времени хватало даже на такие книги.

Ах, каникулы! Прекрасная пора, когда нет никаких обязательств, делай что хочешь, развлекайся на полную катушку (только что не алхимичь с магичей) и просто отдыхай. Работа в таверне никогда не стесняла мою свободу, к тому же когда я еще могла свободно после своей смены поговорить с Джетом, Лисом или обсудить с Браном какую-нибудь интересную городскую сплетню? Не то чтобы я ими сильно интересовалась, но с Браном просто было приятно разговаривать. Чаще всего, конечно, с обсуждения новостей мы каким-то образом переходили на споры об истории… Вернее, Бран читал мне лекции о прошлом Рохстала, но делал это настолько интересно, что я начинала подумывать взять какую-нибудь рукопись о том же Дагде. Так, для развития общего кругозора. С его же подачи я взялась читать «Краткую историю Ирры», которую нашла у Джета. У кого, как не у иррийца попросить подобную книгу, верно? Хотя, если честно, у меня осталось двоякое впечатление от прочитанного. Этот Совет Капитанов в Ирре казался чересчур уж идеальным. Да, в книге описывались проблемы, но они все-таки возникли по большей части из-за семьи Терье. Хотя даже неудивительно, что остальные восстали. Людям не нравится, когда кому-то конкретному слишком откровенно везет, так и хочется выяснить причину. Причем любыми способами.

Мне впору было выяснять обратное — почему так не везет. Каникулы действительно всегда были почти благословенным временем, несмотря на то, что за окном белели сугробы, температура радостно опускалась до минус двадцати пяти, да и погода порой оставляла желать лучшего, особенно если начиналась вьюга. Но я всегда могла после смены забиться в уютное кресло в кабинете Джета или в комнате кельнеров и что-нибудь читать, писать или вообще улечься спать, сквозь сон слушая привычные голоса. В общем, так или иначе, но я знала, чем себя занять. А теперь что? Правильно, а теперь лафа закончилась, потому что в Гестоль приехал Кэл Эмонн и возглавил местный сыск. Ну вот что ему не сиделось в Берстоле? Конечно, скорее всего, он тоже не был в восторге, когда его отправили в наш северный городок, но теперь-то наверняка отсюда клещами не вытянешь. Еще бы! Тут ведь я — неучтенный лунный маг, имевший глупость столкнуться с интуитивным магом-сыщиком. Вернее, тут дело даже не в том, что он интуит, просто вцепился, как вирик, в меня и добился ведь своего. Впрочем, ладно, что сделано, то сделано. К тому же Кэл в последнюю встречу сообщил, что договорился с Деканом, и я все-таки каким-то чудом получила право доучиться до конца и получить диплом. То есть, попытаться его получить… А, за четыре года многое может измениться, так что загадывать пока не стоит.

— Привет! — Я бодро хлопнула Брана по плечу, намереваясь пройти в кабинет к Джету, а потом в раздевалку. Но остановилась. — Бран?

Мой сменщик только вяло улыбнулся.

— Привет.

Я бросила взгляд на немногочисленных посетителей и потянула Брана в коридор.

— Что случилось?

Он только покачал головой.

— Не волнуйся, Эл. Ничего серьезного.

— Правда?

Бран усмехнулся.

— Я остался без дома, а так да, ничего. — Он вскинул руку, не давая мне сказать. — Эл, серьезно, я уже нашел новую квартиру, так что сегодня ночую там. Придется снова покупать мебель, но это мелочи.

— Уверен?

Бран кивнул и хлопнул меня по плечу.

— Я просто не выспался, — пояснил кельнер, — диван тут не самый удобный. Да и Джет с утра какой-то… озабоченный слишком. Вот с ним, — Бран понизил голос, бросив взгляд в сторону кабинета, — что-то не так. На щеке длинная царапина, и мне кажется, не Лис ее оставил.

— Лис на Джета руку не поднимет, — пробормотала я и закусила губу. — Ладно… попробую сама выяснить.

Бран вернулся в зал, оставив меня в растерянности. Обычно Джет на выходки конкурентов реагировал совершенно спокойно. Да, его пытались убить (вспомнить только ту подставу с отравленным ледяным вином), но обычно они на пару с Лисом решали все проблемы, никогда не привлекая городскую охрану или сыск. И Джет ни разу не выдавал своего волнения. Я провела рядом с ним куда больше времени, чем Бран, но если даже он заметил, то произошло явно что-то серьезное. Вопрос — как вытрясти причину из Джета? Он же ничего не скажет, отговорится, что меня это не касается. Ага, как экзамены или мои проблемы, так они с Лисом наседают, заботливые папочки, бес их дери. А как у них что-то не так, все, стенку беса с два пробьешь, получше меня отгораживаться умеют.

Я тихо выдохнула. Сегодня с Кэлом не встречаюсь, так что можно не торопиться после очередной смены, а покрутиться вокруг Джета. Не то чтобы я была настолько любопытной (была, но во всем надо меру знать), но если у шефа серьезные проблемы, то я хотела быть в курсе. В конце концов, кто знает, чем все обернется, если вовремя не разрешить возникшую ситуацию. И, честно говоря, я сомневалась, что на этот раз дело в конкуренции.

Джет был на месте, и царапина действительно ярко выделялась на левой щеке. Кто-то его зацепил — несерьезно, но чем-то очень острым. Кинжал? Скорее всего.

— Привет.

— Привет, — Джет оторвался от бумаг и поднял голову.

И правда чем-то сильно озабочен. Обычно бесстрастный и спокойный, он как-то непривычно почти щурился и явно был напряжен, то ли ожидая, что на него могут напасть прямо в «Джохо», то ли просто приготовился столкнуться с чем угодно. Ситуация нравилась мне меньше и меньше. Кто мог довести Джета до такого состояния буквально… почти за сутки? Я ушла вчера в два часа, сейчас еще двенадцати не было, а Джет уже сидит как на иголках. И Лиса рядом нет. Не то чтобы они совершенно всегда были вместе, но из-за изменившейся обстановки я прямо физически чувствовала, что присутствие Лиса необходимо. Или он решил сам разобраться с напавшим, и Джет теперь ждет, когда тот вернется?

— Что случилось? — прямо спросила я, усаживаясь в кресло Лиса.

— Почти ничего.

— Джет, — я чуть улыбнулась. — Я, конечно, много младше тебя и все такое, но случилось так, что за последние три месяца пришлось научиться чуять неприятности. Правда, я в них все равно вляпываюсь, но это уже другое. Что произошло? Царапины от кинжалов сами по себе не появляются.

— Девочка, — шеф ответил мне такой же полуулыбкой, — давай я скажу, что тебя это не касается, и ты все забудешь?

Чую, в следующей реплике он еще припомнит, что я вообще несовершеннолетняя. Это, конечно, не так уж и страшно (на мой взгляд), да и Джет меня не уволит, но бес его знает. Он ведь и правда нервничал сейчас, впервые я видела это слишком четко. Вероятно, лучше и правда пока не собирать дополнительные неприятности? К тому же все, что я могу, — проследить, чтобы с моими драгоценными папочками ничего серьезного не случилось. Вмешиваться, не зная подробностей, — сомнительное удовольствие, а Джет явно сейчас ничего не скажет.

— Хорошо, — послушно согласилась я и озадаченно улыбнулась, увидев, что Джет немного расслабился. Не поняла, он ждал от меня какой-то подставы, что ли? Я, конечно, еще та заноза, но…

— А где Лис?

— Дома, — Джет качнул головой, снова утыкаясь в бумаги, — отсыпается.

В этой фразе не было ничего странного: периодически Лис надирался так, что не мог выйти на работу. Не знаю, какова причина, но подобная ситуация была до зубовного скрежета привычной. Только сейчас очень хотелось видеть Лиса рядом с Джетом. И вообще — рядом.

— У тебя через десять минут смена начинается, — ненавязчиво напомнил Джет, и я кивнула.

— Да, пойду проверю Брана.

Бран только покосился на меня, когда я, натянув форму, вышла в зал.

— Он ничего не сказал, — констатировал мой сменщик и криво улыбнулся. — Это здорово, что Джет пытается нас уберечь.

— Угу, — буркнула я, принимаясь протирать и без того чистые бокалы, — только если помимо воли окажемся втянуты в эти разборки и ничего не будем знать, тоже невесело. Никогда не видела Джета таким.

— И это самое поганое, — помрачнел Бран. — Я в комнату. Если что, позови.

— Ага.

С двенадцати до пяти длилась моя первая смена. Из-за рабочей недели посетителей было немного, все знакомые лица. Впрочем, будущих клиентов обычно приводили те, кто на отлично выучил и наш ассортимент, и запомнил месторасположение «Джохо». Как-то один из посетителей признался, что не привел бы сюда никого из своих знакомых, поскольку они просто не поймут, что в «Джохо» хорошего, и почему таверне только в плюс находиться в переулке. Я с ним согласилась. «Джохо» стал домом, неким приютом для уставших от повседневной работы и расписаний людей. Преимущественно мужчин, женщины заглядывали к нам редко и всегда вдвоем или втроем. Возвращались повторно тоже нечасто, но за почти шесть лет работы я заметила странную тенденцию: те, кто появлялся снова, приходили уже в одиночестве. Порой такие посетительницы уходили вместе с мужчиной, но это уже нас не касалось. «Джохо» никогда не был местом для свиданий, и клиенты это прекрасно понимали. Единственный раз на моей памяти заглянула семейная пара, да и та довольно быстро ушла. Лис тогда еще как-то странно ухмыльнулся и заметил, что семьям в таверне неуютно, у них и дома есть личное пространство, а тут… тут другой контингент. И последние слова прозвучали как-то грустно.

Спросить, что ли, у Джета адрес Лиса? Наведаться к нему и поговорить. Потому что уверена, Лис о проблеме шефа знает, и если бы не неведомая причина напиться, был бы здесь. Впрочем… может быть, он бы и хотел, но все та же причина не дает?

Из-за всех этих неясностей мне было слишком не по себе, и это мешало сосредоточиться на работе. Естественно, нельзя было мешать личное с делами, но кто его знает, во что выльется это нападение. Кажется, я зациклилась на одной мысли… Посетители как будто тоже что-то чувствовали и порой оглядывались, словно ожидали увидеть за спиной какого-нибудь фантома или оскалившегося гарма. Приглушенный свет вдруг показался чересчур зловещим, и я, невольно поддавшись наваждению, зажгла больше ламп.

— Правильно, Эл, — одобрительно кивнул один из посетителей и невольно поежился.

В «Джохо» стало светлее и как будто спокойнее, но я никак не могла отделаться от ощущения, что есть во всем этом какой-то подвох. Связаться с Кэлом, что ли… Сугубо для успокоения своей совести, услышать, что он придет, если понадобится. Правда, судя по всему, в деле Джета не замешана магия, так что Кэл, наверное, откажется помогать, но сейчас меня это волновало меньше всего. Несмотря на свой вредный характер, Кэл все-таки… ну, вселял уверенность, пожалуй. Мне сейчас даже ерничать и спорить не хотелось, а Кэл вполне мог пробудить такое желание. Заодно так, вместе с уверенностью.

Хотя господин сыщик и не говорил мне почти ничего, только проверял при встрече сеть да заставил сплести специальное заклинание, но он явно занимался каким-то делом. Один раз в бумагах я успела увидеть фамилию Ахерна и насела на Кэла, желая выяснить судьбу непутевого препода. Нехотя, но Кэл все-таки рассказал, что Ахерна перевезли в Берстоль, но личности до сих пор не сняты окончательно. А без этого говорить с бывшим преподавателем бесполезно. И все. Посмотрел еще так на меня многозначительно, мол, не лезь не в свое дело, и принялся рассуждать об отвратительных отчетах из Альси. Вот тогда я заявила, что раз мне все равно делать нечего, то буду приходить только в понедельник, среду и пятницу, все равно пока он молчит и даже о сыске не хочет рассказывать. Кэл неожиданно легко согласился и отпустил меня сразу же. Дареному клейсдалю в зубы не смотрят, так что я сбежала сразу же, плюнув на всякие подозрения и желание сесть сыщику на шею и болтать ножками до тех пор, как он не расколется.

Ближе к пяти появился Лис. Он молча кивнул мне, поприветствовал тихо узнавших его посетителей и почти бегом скрылся в коридоре. Тоже взъерошенный. Мы переглянулись с Браном и только покачали головой. И как на это реагировать?

— Идите сюда. — Лис снова показался из коридора и поманил в кабинет. — Поговорить надо.

Не хотелось бы оставлять зал без присмотра надолго, да и нельзя было, но ведь Джет звал. Против шефа не попрешь, верно? А он встретил нас хмурым взглядом, дождался, пока сядем, и вдруг спросил:

— Бран, ты во сколько домой?

— Как смена закончится, — неожиданно растерялся тот, — сегодня в десять.

Я покосилась на хмурого Лиса, но он как-то упрямо и зло смотрел куда-то на макушку Джета. То ли ударить хотел, то ли просто злился, что не был рядом с другом, когда на того напали. Ну не верила я, что Джета могли задеть, если бы рядом оказался Лис. Другое дело, конечно, будь нападающих человек десять или больше, но… Я украдкой вздохнула.

— Эл?

— Думаю, во что вы ввязались.

— Этот придурок ввязался, — буркнул Лис, явно сдерживаясь, чтобы не съездить другу по затылку. — Вернее, притащил с собой…

— Лис! — рявкнул Джет, перебивая его. — Хватит.

Ого. Вечно спокойный Джет умеет повышать голос — вот это новость! Я невольно ухмыльнулась.

— Папочки.

Они оба как по команде хмуро уставились на меня, и я чудом сумела подавить вторую ухмылку.

— Вы уже объясните неразумным детям, что случилось?

— Нет, — опять буркнул Лис. — Просто вам бы домой вдвоем с Браном идти.

— Не прокатит. — Я пожала плечами. — Или кто вместо меня кельнером работать будет?

— Я могу постоять, — Джет откинулся на высокую спинку стула, — не впервой.

Блин. Не то чтобы хотелось вмешиваться в назревающие разборки, но меня охватило странное возбуждение, словно перед хорошей дракой. Что-то похожее было при столкновении с гармом, но там все произошло случайно и быстро, а здесь был призрачный шанс приготовиться. Нет, ну когда мне еще выпадет возможность поучаствовать в хорошей драке? Серьезной. С другой стороны — что, спокойно не живется? Зачем мне это надо — вмешиваться в чужие дела, которые ко мне не имеют никакого отношения? Мало проблем с Кэлом, хочется наскрести еще больше? Наверное, разумные люди находят приключения на свою голову, а я на свою пятую точку, потому что мозг явно отключается в этот момент. Хотя…

— Слово шефа — закон. — Я все-таки не решилась спорить. — Только нам все рано вместе недолго идти, буквально до первого перекрестка.

Бран кивнул.

— Я сейчас в другой стороне живу, — добавил он, — придется кэб ловить до Аллеи Цветов.

Аллея Цветов начиналась в центре, у Солнечной площади и уходила в восточные районы Гестоля, там круто поворачивала, плавно перетекая в улицу Северного Ветра. Улица свое название оправдывала. Несмотря на здания, ветра тут сбивали с ног практически всех, включая даже лошадей и кэбы. Впрочем, маги свое дело знали и по возможности отводили ветра в переулки, выдувая уже оттуда все ненужное и нежелаемое. Иногда получалось забавно: идешь по улице, а тебе из щели между домами в лицо прилетает кем-нибудь выброшенная газета или что похуже. Отплевывайся потом. Но других вариантов не было, и северный Гестоль становился в каком-то смысле еще более северным, если такое вообще было возможно.

А Брану действительно в другую сторону. На первом же перекрестке он выйдет на улицу Света и уже оттуда сначала доберется до Аллеи Цветов, а потом и до дома. Это мне пешком до Академии топать.

Лис нахмурился еще сильнее.

— Я бы вас проводил, — протянул он недовольно, — но не могу. Иначе Джет обязательно еще на кого-нибудь наткнется.

— Я буду в кабинете, — возразил тот.

— Вот прямо здесь и наткнешься, — огрызнулся Лис.

Джет ничего на это не ответил. Похоже, такой шанс действительно был. Он постучал по столу и внимательно посмотрел на нас. Я поерзала под его взглядом: опять стало неуютно. Вот ведь скажет он сейчас что-то нехорошее, точно скажет.

— Думаю, — задумчиво проговорил он, — пока вам не стоит выходить на работу. Зарплату не урежу и выдам сейчас. Кельнером побуду сам, не страшно. С этого и начинал в свое время.

Я насупилась и скрестила руки. Так, если дошло до такого, то есть мизерный шанс, что я вообще могу не увидеть Джета в случае плачевного окончания разборок? Я ни к кому сильно не привязывалась, но Джет и Лис — другое дело. В каком-то смысле именно они заменили мне оставленную в Северном Альси семью. Может, у нас троих было слишком много личных тайн, которые бы настоящей семье доверили, но все равно — терять ни Джета, ни Лиса я не собиралась. Бран был несколько в стороне, но он не лез в мою жизнь, я отвечала ему тем же, и все оставались довольны.

— Как скажешь, — невесело согласился Бран. Ему тоже не улыбалось, видимо, оставаться в стороне. — Тогда я отстою свою смену, — он покосился на меня, — и пойдем домой?

— Я и сейчас могу уйти.

— Верно, — неожиданно поддержал меня Лис и посмотрел в окно. — Уже стемнело, но на улицах хватает народа. Выходи на первом перекрестке на центральные аллеи и не шастай по переулкам, ясно? Бран, это тебя тоже касается.

— Да понял я, — ворчливо отозвался Бран, поднимаясь с дивана. — Тогда пошел в зал.

За ним закрылась дверь, а я никак не могла заставить себя встать и отправиться домой. Хотелось остаться рядом с Джетом и Лисом, чтобы не сидеть в комнате и не гадать, как у них дела. Не то чтобы я паникерша, только очень не хочется прийти к таверне завтра и узнать, что она сгорела, или еще что-нибудь с ней или хозяином случилось.

— Эл, — Джет смягчил тон и одновременно сцепил руки в замок, — зная твою натуру…

— Меня можно сразу пороть? — закончила я за него и быстро улыбнулась. — Прости, мне странно весело и в то же время сильно не по себе. Дико не хочется с вами расставаться, папочки, так что… мне бы очень хотелось узнать, что творится. Но вы ведь не скажете?

— Не скажем. — Лис прищурился. — Иди домой, Эл. И будь осторожна, ладно?

— Как обычно.

— Не надо как обычно, — возразил Джет и вдруг ухмыльнулся, — в последний раз ты наткнулась на гарма.

— Тогда я не была осторожна, — откликнулась я и вышла из кабинета.

Температура, как обычно, к вечеру понижалась, хотя по сравнению с Северным Альси минус двадцать пять были вполне приемлемыми. Право слово, двадцать пять градусов ниже нуля — это сущие мелочи, я с бывшими одноклассниками ходила кататься с горки в минус тридцать восемь. Все альсийские дети привыкают к подобным холодам, так что Гестоль мне казался небесными садами. Джету, наверное, несладко приходится. И Кэлу… Нет, даже не ему, а Тайгу, этому бесову обольстителю. Не похож он на того, кто легко переносит подобные морозы, наверняка ворчит ходит все. Я невольно улыбнулась, представив обоих сыщиков, закутавшихся в шарфы так, что виден только нос, а сверху шапка по глаза натянута. Хотя нет, нос тоже под шарф спрятать, а то вдруг замерзнет и отвалится.

Прояснилось. Холод кусался как злобный кербер, благо под дубленку заползти не мог. В переулках картина год за годом не менялась: сугробы, наледь местами, наст, протоптанная неширокая тропинка и свисающие с домов сосульки. По весне они начинали падать, но я обычно некоторые прицельно сбивала, пока добиралась до таверны — очень не хотелось оказаться в роли жертвы, на которую напала взбесившаяся из-за наступающего тепла сосулька. Каждый раз по весне, конечно, от имени губернатора в Центр помощи отправлялся запрос, и маги за отдельную плату в течение недели объезжали весь город, избавляя крыши как от льдин, так и от глыб снега, которые могли бы повредить случайному прохожему. Кроме того, они же занимались перекачкой огромных луж, заставляя застоявшуюся воду утекать в канализацию.

Поговаривали, что некоторые маги и натурфилософы, та категория, что относила себя к натуралистам, собиралась писать обращение к губернатору: якобы сточные воды загрязняют единственную гестольскую реку, Абхейн. Она брала начало в альсийских горах, но русло замысловато изгибалось, из-за чего Абхейн проходила по границе Западного Альси, не задевая Северный, дальше вновь словно ломалась, меняя направление, и пересекала Гестоль с северо-запада на юго-восток. То, что канализация местами выходила на склоны Абхейн, было правдой, когда я гуляла под Арочным мостом, видела решетки, но на деле все нечистоты уходили глубоко в землю. Магам ведь несложно прорубить в земле глубокую дыру, а дальше сугубо механическая работа: прокладка труб, подведение канализации в дома, отведение стоков и прочие радостные вещи. Так что здесь натуралисты сильно ошибались. Впрочем, возможно, они знали о каком-то секретном или хитроумно спрятанном стоке, о наличии которого простым людям было невдомек.

Я бы с удовольствием выбралась на центральную улицу, но пока холодные каменные спины домов мрачно заслоняли все, что только можно. Зато я могла любоваться появляющимися созвездиями. В Альси с этим было легче: там взберешься повыше, и все — россыпь молочно-белых звезд в черном небе как на ладони. Созвездия Клевера, Королей и Любовников были особенно хороши видны в зимние месяцы, хотя я могла в этих ярких мерцающих точках рассмотреть только Клевер. Где и как люди увидели Королей и Любовников, ума не приложу, но астрологи довольно четко на странных небесных картах вырисовывали фигуры. Они даже составили список всех видимых созвездий и периодически (наверное, заварив особую траву) находили новые. Странными карты были потому, что их приходилось часто менять, ведь звезды не стояли на месте, как прибитые, они двигались, и астрологи только успевали отмечать положение той или иной звезды каждый месяц. Впрочем, движение было достаточно медленным, но это, наверное, и добавляло проблем: попробуй-ка не ошибиться в измерениях, когда звезда сдвинулась за две недели, скажем, всего на шесть или семь миллиметров. Чуть ошибешься — и всё, все расчеты насмарку. Так часто происходило в прошлом, поэтому чаще всего проводили новые замеры и сравнивали цифры со старыми. Кроме того, звезды двигались с разной скоростью, но астрологи все равно уверенно рисовали картины созвездий. Самым сложным рисунком (и самым непонятным для меня) оставалась Война. Ну правда, астрологи на картах соединили звезды таким образом, что получилось поле сражения и отдельные фигуры сражающихся воинов. Как, ну как они увидели это на небе? Впрочем, вероятней всего, люди видели исключительно то, что хотели видеть, и переносили свои фантазии на небо. Можно ведь звезды и по-другому соединить, получится ли тогда хоть что-то осмысленное?

Внезапно небо странно качнулось, а в следующее мгновение я обнаружила, что снег забился в нос и колет щеки. Руки больно заломили за спину, до упора натянув не слишком поворотливую дубленку. А я ведь говорила Джету рассказать!..

Невидимый некто рывком содрал с меня шапку и неожиданно громко швыркнул носом над самым ухом. Я зажмурила глаза и плотно сжала губы, стараясь не наглотаться снега. Напавший крепко держал меня за запястья, но… он словно никогда не имел дела с магами. Не рохсталец — он что-то прошипел на незнакомом мне языке, щеку обожгло холодное лезвие. Убийца сжал колени, даже сквозь дубленку больно ткнув в ребра. Молчать, главное — молчать, я все равно не понимаю, а за крик, скорее всего, он просто убьет. И так, и так, наверное, прирежет. Ворот сбился вместе с шарфом из-за рывка, убийце хватило бы сейчас одного движения, чтобы перерезать мне горло.

Стоп. Думай.

Щит.

Щиты защищали, безусловно, и магу для плетения сети нужны были лишь свободные пальцы, но не руки. Щитом можно было оттолкнуть, вопрос в том, сработает ли это сейчас. Понятно, почему Кэл не любит базовые заклинания — они не приспособлены для серьезных столкновений. Но выбора-то у меня.

Кинжал снова прошелся по щеке, взрезая кожу. Будем с Джетом щеголять царапинами, если… когда я выберусь. Главное — суметь активировать сеть. Убийца снова что-то прошипел мне на ухо, из всей фразы я только уловила «Джохо», привычно быстро рисуя знакомые сети щитов. Раз, два, три — и выдохнуть одно за другим активирующее слово. Снег тотчас забился в рот, но щиты сработали странно — убийцу, судя по звуку, буквально впечатало в стену дома. Он вскрикнул, что-то полыхнуло, и я, уже вскочив на ноги, невольно обернулась, еще успевая увидеть, вспыхнувшее буквально на пять секунд пламя. Откуда? Это не мое заклинание, щиты рассыпались в тот же момент, как оттолкнули нападавшего. Убийца поднял руку, я вздрогнула и все-таки бросилась бежать обратно в «Джохо». По снегу было трудно, тропинка как будто нарочно пряталась, и перед глазами все расплывалось. Щека горела, горло саднило из-за снега, а поднимающийся ветер ерошил волосы. Холодно… как же холодно! Не глядя я бросила назад огненное заклинание — фотеа и прыгнула немного в сторону, чтобы не увязнуть в ближайшем сугробе. Позади что-то ухнуло, меня толкнуло в правое плечо пониже сустава — словно легко, но рука тут же взорвалась болью, и я каким-то чудом не упала, стараясь не запнуться о ломающийся наст.

Мне еще хватило ума навести новые щиты и бросить второе фотеа, а потом без оглядки почти скатиться к входу в «Джохо». Я чуть не расплакалась от облегчения: горло перехватило еще и из-за холода, дышать становилось труднее с каждой секундой. Но ведь в таверне посетители… После работы наверняка кто-то заглянул. Так, деточка, выпрямилась и сделала вид, что все в порядке, распугивать клиентов нехорошо. Нужно просто пересечь зал и как ни в чем не бывало кивнуть Брану. Ну подумаешь, забыла что-то, какие мелочи. А что без шапки… вот и ее и забыла, да.

Я на всякий случай оглянулась, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Тише, иначе скоро грудную клетку мое бедное сердечко проломит, а без него не прожить. Но меня никто не преследовал. Похоже, убийца отступил? Я встряхнула головой и проглотила крик, неловко пошевелив правой рукой. Дубленка была мокрой — я повалялась в снегу, еще бы, но правый рукав странно поблескивал и отдавал… красным? Прелестно.

Пройти спокойно почти получилось. Посетители, конечно, странно на меня покосились, но переживут, не страшно. Зато Бран мгновенно побледнел, хотя, надо отдать должное, остался на месте, лишь коротко кивнул в сторону коридора. Меня хватило на кривую улыбку ровно до кабинета Джета.

— А теперь вы мне все расскажете.

Джет и Лис, похоже, о чем-то разговаривали. Они резко обернулись в мою сторону, Лис, кажется, даже не побелел, просто выцвел, и прыжком оказался рядом.

— Что случилось?

— Не видно? — хмуро поинтересовалась я и поморщилась, стягивая левой рукой дубленку. — Приятель Джета решил, что я тоже могу послужить хорошей добычей. Видимо, в назидание.

— Пистоль, — Лис аккуратно стер у меня со щеки кровь и усадил в кресло.

— Что? — Я пошевелила правым плечом и все-таки вскрикнула, когда Джет бесцеремонно взрезал рукав откуда-то взявшимся кинжалом, до боли сжав руку.

— Пистоль, — повторил он вместо Лиса. — Пуля прошла навылет, тебе повезло, Эл. К тому же, ничего не задето.

— Кроме мяса, — процедила я, разглядывая окровавленную дырку.

Огнестрельное ранение, как мило. И больно… Пуля прошла по касательной, похоже, в тот момент, когда я прыгнула в сторону из-за сугробов. Надо было сразу навесить щиты, но уже не важно. Я нервно ухмыльнулась, вспоминая несостоявшегося убийцу.

— Что? — Тут же среагировал Джет, вытаскивая из шкафа тонкие полотенца и разрывая их на бинты.

— Убийца болеет, — хрипло пояснила я и закашлялась. Горло внезапно запершило, меня заколотило со страшной силой. Я вцепилась здоровой рукой в подлокотник, пытаясь успокоиться, но дрожь не желала уходить.

Вернулся Лис (когда он ушел?), притащив ведро с горячей водой и пару бутылок бренди и перри.

— Первое попавшееся, — буркнул он, откупоривая алкоголь. — Бран извинится перед посетителями и закроет таверну в девять.

Джет молча намочил полотенце, Лис протянул мне стакан с перри.

— Выпей, — велел он, — и лучше не сдерживай боль внутри, кричи, так будет легче.

— П-п-правда? — Я никак не могла унять дрожь и едва не выронила стакан, вливая в себя алкоголь.

Почти сразу повело, перри вопреки всему обжог многострадальное горло, но разлился теплом в желудке, успокаивающе воздействуя на переполошившийся организм. Озноб почти пропал, я только вздрогнула, когда Джет аккуратно сначала водой промыл рану с обеих сторон. Я отвела взгляд, не желая смотреть на это. Не уходило ощущение, что кровь толчками выплескивается наружу, хотя ничего подобного не происходило, рана пульсировала и ныла, внутри что-то кололо, кожа словно начала неметь, а потом рука взорвалась болью, когда Джет не слишком аккуратно обмыл ее бренди. Я глухо зарычала и закусила губу до крови. Тряпка остро пахла алкоголем, почти до головной боли и черных пятен в глазах. Из-за перри меня вело все сильнее, организм почти не мог противиться вину, такое ощущение, что он пытался то расслабиться окончательно, забив на все, то спохватывался и силился бросить все силы на исцеление.

Ох…

Я вяло мотнула головой, когда Джет выбросил окровавленные тряпки, и попробовала пошевелиться, но Лис успел схватить меня за левое плечо.

— Сиди, — глухо приказал он. — Все равно ведь нашла неприятности…

— Потом ругаться будешь, — перебил его Джет, накладывая тугую повязку и плотно прижимая импровизированный тампон. Ничего страшного, — тихо сообщил он. — Если не случится заражения, то заживет довольно быстро.

— Можно… кинуть исцеляющее, — медленно предложила я, с усилием ворочая языком. Голова кружилась. Нехорошо… Очень нехорошо.

— Не кинешь, — усмехнулся Джет и неожиданно вытянул из-под рукава рубашки браслет.

— Кину, — вяло возразила я, потянувшись к «ключу», и замерла.

Стоп. То ли я совсем уже не соображаю и отключаюсь, то ли действительно не чувствую силу. Почему? Убийца что-то сделал с «ключом»? Вероятная перспектива лишиться магии прочистила мозги похлеще лекарства от похмелья. Я выпрямилась, кусая губы. Если этот ублюдок заблокировал «ключ»…

— Спокойно, — предостерегающе бросил Джет, зачем-то обходя кабинет и что-то снимая со стен. — Лис, ты доверяешь своему племяннику?

— Джет?.. — я озадаченно наблюдала за его действиями, слабо понимая, что происходит. Лис почему-то ответил не сразу.

— Пожалуй, — не слишком уверенно сказал он. — Думаю, Кэлу можно довериться. Он ухватится за дело, но с той же вероятностью может и отказаться. Пятьдесят на пятьдесят, Джет. Возможно, Кэл просто скажет, что магия в деле не замешана, обратитесь к охране Гестоля.

— Убийца скорее всего сих, — тяжело обронил Джет, присаживаясь на край стола и складывая горку кулонов. — Теперь попробуй, Эл.

Я не сразу сообразила, о чем он говорит, но, потянувшись к «ключу», с облегчением сообразила, что Джет просто снял антимагическую защиту. Странно, зачем она здесь? Мы заключили соглашение еще в первый рабочий день: я не применяю магию в «Джохо». Но забавно — я никогда не замечала, что сила здесь просто заблокирована. Откуда здесь столько антимагических амулетов, да и зачем они Джету? Боится, что какой-нибудь бешеный маг нападет на него? Нет-нет, фантазию надо держать в узде, но все-таки почему?

— Так надо.

— Спросила вслух, да? — я криво улыбнулась, осторожно сплетая исцеляющее заклинание — гиатрос. В такие моменты я могла только жалеть, что лунная, исцеляющие заклятья получались и рук вон плохо и действовали намного хуже, чем у солнечных.

— Дай я, — протянул руку Джет, касаясь пальцами повязки.

— Что? — Я изумленно вскинула голову, стирая незаконченную сеть, и только сейчас почувствовала его силу. Иную силу. Не враждебную, но просто… другую, чуждую Рохсталу и магам. Странное ощущение — несмотря на то, что и моя магия, и магия Джета были, в принципе, наверное, одним и тем же в общем смысле, но одновременно эти силы настолько различались…

— Ваша магия, — заговорил Джет, угадав мои мысли, — скорее активная, она… как шторм, наверное, даже та, что исцеляет. Наша же сихир пассивна. Даже атака чаще всего не несет вреда, слишком большая цена за это может быть заплачена.

— А… — очень глубокомысленный ответ, но будем считать, что пери все еще в крови и действует на мою способность соображать. Временами.

Кто бы мог подумать, что в Джете прячется такая сила? Сихир, да. Я могла лишь чувствовать ее отзвуки, но в них словно плескалось море — теплое и ласковое. В такой силе хотелось раствориться, уснуть…

— Эл.

Я моргнула, стряхивая наваждение. Джет уже убрал руку и как-то поспешно отошел к столу.

— У тебя много сихир, — ошеломленно пробормотала я, не сводя взгляда с шефа. — Ты же очень силен.

— Как все Терье, — спокойно согласился Джет и посмотрел мне за спину.

Кстати, точно, а Лис об этом знает? Я покосилась на него, все еще стоявшего за креслом, но судя по бесстрастному выражению лица, Лису сейчас хотелось кого-нибудь убить. Впрочем, он не удивлялся действиям Джета, значит, знал. Я понятия не имела, насколько давно они знакомы, просто принимала как данность, что их двое: Лис и Джет, и по-другому быть не могло. А из этого, кстати, вполне следовало, что они друг о друге знали если не все, то очень и очень многое. Забавно, порой очевидные вещи снисходят на человека как небесное откровение.

— Терье, говоришь, — протянула я, снова переводя взгляд на шефа и стараясь сильно не шевелить правой рукой. — Какая знакомая фамилия.

Джет коротко улыбнулся, но заговорил о другом.

— Не думаю, что к охране города стоит обращаться.

— Они тут не помогут, — мрачно согласился Лис и скрестил руки.

— Поэтому я и спросил о твоем племяннике.

Я смотрела то на Джета, то на Лиса и тихо складывала два плюс два. Терье, значит. И убийца — ирриец. За что Джета стоит убить? За то, что он не пришел на экзамен и ограбил семью. Ну, как самый невероятный вариант. Хотя поверить в то, что работаешь на человека, о котором написано в учебнике по истории, как-то немного сложно, мне кажется. Впрочем, Джет стоял передо мной и нервничал, похоже, не зная, что предпринять. Любые самоубийственные порывы, полагаю, пресек бы Лис, да… ну взрослые же они люди! Хотя судя по некоторым нашим преподавателям, взрослые люди иногда оставались сущими детьми и были способны на безумные поступки, которые не всякому подростку в пубертатный период могут прийти в голову.

И что у нас есть? Ирриец-убийца, сих Джет и Лис, который обычный человек и жертва экспериментов, как он сам утверждает. Возможно, пора было раскрыть некоторые секреты? Хотя Лис так и так узнал бы скоро, что я работаю на сыск, а это можно использовать и обратить ситуацию немного себе на пользу.

— Сами мы не справимся, — наконец сообщил Лис почти очевидный вывод и пожевал губу. — Я все-таки свяжусь с Кэлом, в конце концов, ты снял амулеты, так что твоя сихир на воле, да и Эл не помешает в случае чего использовать магию. Но лучше бы до открытого столкновения дела не дошло.

— Пусть дойдет, — усмехнулся Джет и тут же нахмурился, — но только когда я окажусь…

Я с каким-то злорадством отметила изменившееся лицо Лиса и то, как поправился Джет.

— …мы окажемся одни. — Он тяжело вздохнул и покачал головой. — Лис, даже тебе против пистоля не выстоять.

— Я не думал, что у вас так развито огнестрельное оружие.

— Когда я уходил, оно было не настолько… не таким. — Джет обошел стол и почти упал в свое кресло. — Связывайся с Кэлом. Попробуем привлечь его тем, что ты тоже замешан в этом.

— Попробуем, — как-то нехотя согласился Лис и подошел к шару связи.

Я невольно расплылась в улыбке.

— Связывайся, Лис, связывайся, — подбодрила я его.

Лис бросил на меня непонимающий взгляд, но я только мстительно ухмыльнулась и осторожно коснулась простреленного плеча.

— Уверяю тебя, он согласится. У твоего племянничка просто не будет выбора.

 

Глава 10

Почти весь день ветер швырял в окно кабинета начальника гестольского сыска снег, заодно как будто насвистывая издевательский мотив. Кэлу так и хотелось выйти на улицу и поругаться на этот счет, но он понимал, что с взбесившейся стихией спорить трудно, да и неразумно. В этом заключался минус интуитивных магов — о большинстве заклинаний они знали лишь то, что те существуют. Для интуитов было характерно пользоваться определенным списком заклинаний, не игнорируя, конечно, новые, но и не заучивая их. Пока не припрут к стенке, естественно. До сих пор Кэлу хватало того, что некогда крепко засело в памяти. Базовые заклинания он почти не использовал — не видел смысла, не подходили они для работы сыщика, а специальных было достаточно. Кэл бы, конечно, не отказался от специфических, да где их взять? Впору было завидовать Моргану, который этими знаниями точно обладал. Но судя по словам Томаса, ручного опасного мага отправили на какое-то задание люди свыше, вероятно, даже кто-то из советников самого короля, так что поговорить с Морганом возможности не было.

А жаль.

Дело с множественными личностями опять затормозило. Вернее, его по факту и не было, раз Ахерна отправили в столицу, а Томас предпочитал отмалчиваться. Он только неопределенно угукал в шаре связи, потом показал ремень и пообещал выпороть, если Кэл не перестанет интересоваться судьбой Ахерна, а также остальными жертвами.

— Ну и зачем тогда было пересылать дела? — резонно возразил Кэл.

Тогда и выяснилось, что сделали это в отсутствие шефа, не желая, естественно, никому ничего плохого. Томас заверил, что все виновные уже наказаны, а документы из архива изъяты. Кто же знал, что Кэл полезет в дела полугодовой давности. Известная поговорка «хочешь спрятать дерево — прячь его в лесу» на этот раз не сработала, хотя, похоже, те, кто убирал документы на полки, надеялись именно на это. Если бы не Ахерн, ясное дело, Кэл бы даже не сунулся к пыльным папкам. Но — что сделано, то сделано, а теперь его ткнули носом как нашкодившего щенка в гипотетическую лужу и велели больше не повторять. Очень мило. Кэл бы, конечно, послушался — он всегда соблюдал субординацию и выполнял приказы начальства, считая, что лучше не нагребать себе дополнительных проблем, но сейчас ситуация несколько отличалась от стандартной. В конце концов, Ахерн — коренной гестолец, а значит и случай с ним предстояло расследовать Кэлу. Только сам же отослал в столицу, дурак.

Так что вот… с кем-нибудь хотелось поругаться, даже с ветром, но разум пока властвовал над поступками. А стихийных заклинаний Кэл почти не знал и смирить поднявшуюся вьюгу не мог.

— Хватит кукситься, — заметила Алва, потирая уставшие глаза. Она уже который день разбирала какие-то бумаги, прерываясь только на обед. — Кэл, ты же не собираешься спорить с Томасом?

— Я не самоубийца, — буркнул он, хотя в глубине души очень хотелось съездить в Берстоль и предъявить Томасу свои аргументы. Разве не шеф всегда говорил, что каждый должен заниматься работой на отведенной ему территории? — Где Тайг?

— Наверное, ушел к следопытам. В последнее время он часто у них пропадает.

— В карты наверняка грают, — проворчал Кэл и поднялся. — Тайг же их разденет быстро. Неужели ему интересно с новичками возиться? — Он поднял руки, заметив, что подруга собралась возражать. — Понимаю, интересно. Пойду тоже схожу… Алва, где ты находишь работу?

Она только улыбнулась: так светло и ласково, что раздражение Кэла немного утихло.

— Знаешь, какой здесь бардак в документах? — поинтересовалась подруга и указала на стопки. — Я проверяю весь здешний архив. Ничего интересного, к сожалению, но забавно.

Кэл криво улыбнулся.

— Ты трудоголик.

— Спасибо, я знаю.

Он постоял еще немного, раздумывая, не остаться ли на месте, в тишине кабинета. Плотно закрытая дверь заглушала почти любые звуки, хотя из-за этого еще больше хотелось спать. Кэл все-таки подумал, что стоит принять предложение Тайга и поставить вместо сломанных и так и не убранных (!) стульев софу.

Алва вернулась к бумагам, и Кэл все-таки вышел в коридор и зевнул. Неужели только ему так скучно? День за днем Гестоль засыпает снегом, ветер щиплет лицо, а его подчиненные упорно приходят на работу. Нет, естественно, в этом нет ничего странного — взрослый человек при любой погоде обязан появиться на рабочем месте, а в их положении особенно: они сыщики и вообще должны следить за спокойствием Гестоля. Но ведь ничего, ни-че-го не происходит. Кэл раздраженно дернул плечами. В Берстоле всегда было чем заняться: кто-то отбивался от одичавших домовиков, внезапно вылезших из подвала, излишне самоуверенные маги вызывали гримов (безобидные кладбищенские псы, конечно, но страху навести могут), какие-нибудь неожиданно появившиеся в столице фанатики-теоретики пытались перейти от слов к делу и изобрести новое заклинание. Но сеть взрывалась или срабатывала не так, как следовало. Хорошо, если пострадавших было не очень много. Кэл помнил, что однажды на месте задержания единственного выжившего фанатика осталась воронка в пять шагов шириной и глубиной метра четыре. Преступник дрожал и норовил сползти в обморок, а от его подельников остались только шесть ровных кучек пепла.

В Гестоле же царила такая тоска, что пора было самому проводить какой-нибудь ритуал, вызывать опять гарма и отпускать в город. А потом гнать парней отлавливать черного пса. Ага, и самому потом садиться за решетку или надевать антимагические амулеты. Перспективы пострашнее, чем у Элиш.

Впрочем, сегодняшний день выдался неожиданно шумным — в обычно сонном штабе стоял едва ли не галдеж. Со стороны лабораторий слышались ожесточенные споры, даже не прислушиваясь, можно было понять, что речь идет о каком-то новом способе изучения эха от нитей. Кэл только головой качнул: кажется, кому-то стоит проветриться. В ближайшем кабинете кто-то вслух читал заметки из бульварной газетенки. Кроме «Времени Гестоля» в единственном местном издательстве печатали еще листовые выпуски сплетен и слухов, которые так любили обсуждать женщины. Парни совсем засиделись без дела, если принялись изображать говорливых сплетниц. Дальше по коридору кто-то разглагольствовал об отпуске, таком далеком, но неизменно желаемом.

Кэл чуть нахмурился, решительно направляясь в кабинет следопытов.

Из-за отсутствия работы даже Элиш вчера сбежала. Разумный поступок, кстати. Кэл с досадой понимал, что как бы он ни хотел держать лунную к себе поближе, чтобы использовать в любой момент, но если Элиш нечем здесь занять, смысл сидеть в штабе? Она не собака, легкий ошейник уже точно надет, а затягивать его Кэл не собирался. Он вообще неприятно осознавал, что в руках у него, конечно, сокровище, упрямое и своевольное, но ведь по факту ничего не изменилось. Совсем. Дел так и не появилось, неактивированный «хамелеон» по-прежнему висел на Элиш и не собирался срабатывать. Автора по сети опознать было невозможно. Учитывая, что сеть меняла цвет, то выяснить, лунный маг ее нацепил или солнечный, тоже не представлялось возможным. Куда ни ткнись, всюду тупик.

От такой безнадежности выть хотелось, и Кэл буквально начинал ненавидеть те кусочки мозаики, что оказались у него на руках. Какой смысл в них, если картинку не собрать?

Тайг обнаружился у следопытов, как и говорила Алва. Он вместе с Фэланом и Даганом разыгрывал очередную партию, судя по почти полной колоде, начали не так давно.

— Во что играете? — ненавязчиво поинтересовался Кэл, подходя к столу. Второй, как обычно, завалили бумагами.

Тайг только показал ему кулак и сосредоточенно принялся крыть выложенные карты. Следопыты, похоже, его даже не заметили.

Бура, ну конечно. Кэл усмехнулся: во что может играть Тайг, как не в свою любимую игру? В Академии втайне от преподавателей частенько проходили турниры между студентами в буру и рамс, и Тайг, естественно, участвовал. Причем играли картами для гаданий, старыми и ветхими, хотя на самом деле так с гадательными колодами обращаться было нельзя. Но когда студенты у кого спрашивали разрешения? Кэл едва подавил ухмылку, подтянул еще один стул и принялся молча наблюдать. Тайг выиграет, по-другому быть не может, к тому же судя по выражению лиц следопытов, они пока стабильно оставались в проигрыше. Ладно еще, что без ставок играют. Хотя за азартные игры в рабочее время и на рабочем месте полагалось взыскание, но…

Со стороны лаборатории раздались очередные крики, но играющие и ухом не повели. Кэл вяло подумал, что надо, наверное, заглянуть туда, пока сыщики ничего не разнесли, но… Игра завораживала. Если бы Тайг посвящал этому занятию чуть больше времени, наверняка бы мог считаться профессиональным игроком. Он умел ловко и красиво выкладывать карты, крыть их и отбиваться от ненужных взяток. Вот, пожалуйста — Тайг ловким движением выложил три карты одной масти, хоть и разного достоинства, и Дагану либо придется отбить их все, либо взятка уйдет заходящему.

Целью буры было набрать тридцать одно очко. Казалось бы — бери взятку, примерно рассчитав общую сумму карт, но если ошибиться хоть на одно очко, мгновенно становишься проигравшим. Обычно играли в буру вдвоем, но чем больше собиралось человек, тем интереснее становилась игра. Раздающий выдавал участникам по три карты и одну переворачивал мастью вверх, обозначая козырь. Первым ходил человек слева от раздающего: либо одной картой, либо несколькими, если на руках оказались карты одной масти. Взятку необходимо было побить. Если отбивающий не мог покрыть хотя бы одну карту, заходящий забирал их, складывая мастью вверх, так, чтобы игрокам было видно. После хода все добирали из колоды карты до трех, первым брал выигравший взятку.

— Твоя леве, — не сумел подавить тяжелый вздох Даган и поморщился. — Дашь ты нам выиграть хоть раз или нет?

Тайг только расплылся в довольной улыбке, складывая взятку в стопку.

— Не даст, — констатировал Кэл, и следопыты подскочили, наконец увидев, что начальник рядом.

— Простите, шеф! — рявкнул Фэлан, вытянувшись в струнку, но не выпустил из рук карты. — Мы… э… — он сбился, покосившись на друга, но Даган только пожал плечами.

— Играем, шеф, — уныло протянул он, явно ожидая выговора.

— Ходи, — нетерпеливо поторопил Фэлана Тайг, совершенно игнорируя Кэла. — Забейте вы на него, ходите. Надо доиграть.

— Вольно, — махнул рукой Кэл. — Доигрывайте, и правда. Все равно нечем заниматься.

Следопыты осторожно опустились обратно, косясь на начальника, но Кэл только безмятежно улыбнулся и поднялся.

— Пойду, ладно. Тайг, только не раздевай их до трусов.

— Я садист, что ли? — возмутился друг, но скорее машинально, он уже снова уткнулся в карты носом и собирался крыть очередную пару, выложенную Фэланом.

— Мы не на раздевание играем, — заверил Кэла Даган, краем глаза следящий за ходом друга. — На простейшие желания.

— Это на какие?

Все трое внезапно переглянулись и почти синхронно пожали плечами.

— Тайг.

Раз он выигрывает, то и загадывает желание. Кэл тряхнул друга за плечо, когда тот сделал вид, что опять увлечен игрой. Следопыты только покосились друг на друга и отвели взгляд, только что не засвистели, демонстрируя свою полную непричастность к происходящему.

— Тайг!

Ну и что мог загадать его друг?

— Что? — Тайг наконец недовольно посмотрел на Кэла. — Слышишь, в лаборатории ругаются?

— Из-за вас, что ли? — оторопел Кэл.

— Я просто попросил Фэлана сказать им, что они не отличат по эху магии базовое заклинание от специального.

— В смысле «не отличат»? — Кэл поперхнулся слюной.

— В прямом, — невозмутимо отозвался Тайг, и словно в подтверждение с той стороны раздался звон разбившегося стекла.

Следопыты дружно фыркнули и тут же вернулись к картам, как будто так и надо. В лаборатории опять что-то разбилось. Тайг забрал себе взятку.

Очень хотелось сказать пару ласковых другу, но применять силу в рабочее время при свидетелях, увы, было нельзя. Кэл погрозил кулаком игрокам и поспешил в лабораторию, пока ретивые сыщики-исследователи не разнесли ее к бесам.

Эхом нитей считалась остаточная энергия от заклинания, и за определенное время она истаивала и исчезала окончательно. В противном случае маги бы сейчас везде натыкались на оставшиеся отголоски, которые к тому же тогда наслаивались бы друг на друга, создавая хаотичный фон в магическом пространстве. Естественно, по этому же эху вполне спокойно определялось, какое именно заклинание использовалось и какой маг — солнечный или лунный — его произнес. Таким же образом тогда в переулке и выяснили, что Элиш убила гарма танатосом и применяла разные базовые щиты. Если бы подобное не было возможно, жизнь бы усложнилась у сыщиков в разы. Каждое заклятье обладало особенным звуком, своей мелодией, которую теоретики, без зазрения совести позаимствовав термин у музыкантов, называли мелосом. Мелос все-таки считался совокупностью мелодий, обладающих хоть каким-нибудь типологическим родством, торетики справедливо указывали на то, что мелодию заклинания как раз можно и расщепить на несколько отдельных звуков.

На первых четырех курсах эти основы никогда не рассказывали, поскольку все-таки именно мелосом обладали специальные и, как предполагал Кэл, специфические заклинания. Базовые содержали в себе один звук, но название прицепилось ко всем заклятьям. Кроме того, все заморочки с мелосами интересовали исключительно все тех же теоретиков. Немногие студенты выбирали это направление, Кэл считал, что для такой нудной работы нужен исключительный склад ума и желание сидеть на месте как приклеенный. Впрочем, он допускал, что все-таки, наверное, предвкушение от возможных открытий окрыляло исследователей, сподвигая их на долгие и зачастую бесплодные поиски. Все равно до сих пор никто не сумел выяснить, как же возникают заклинания и каким образом к сетям прикрепляются активирующие слова.

В лаборатории царил легкий погром. Младший помощник какими-то судорожными рывками подметал осколки и подозрительно шмыгал носом. Кэл остановился на пороге, оценивая масштабы бедствий. Лаборатория занимала четыре помещения в восточной части штаба. Из пятнадцати человек здесь работали пятеро: четверо старших сыщиков — старшие сержанты — и младший (а по факту единственный) помощник. Кэл припомнил, что Тола говорил о мальчишке. Он был на год старше Бернарда, и звали паренька вроде Шон Кеннеди.

— Шон, — окликнул его Кэл, мальчик, вздрогнув, выпрямился и резко повернулся, сжимая в руках метлу.

Заплаканный сыщик — анекдот, а Шон сейчас служил превосходной иллюстрацией. Спрашивается, что довело мальчишку до такого состояния? Кэл кашлянул, разглядывая заплаканные глаза, Шон, надо отдать ему должное, взгляда не отводил, только шмыгнул опять носом.

— Господин Эмонн? — неуверенно позвал он шефа.

Кэл цыкнул.

— Почему плакал?

— А! — Шон поспешно вытер глаза и несмело улыбнулся. — Простите! У меня ксерофтальмия первой степени, я на лечении, но не все симптомы исчезли.

Кэл едва не выдал пространное «э», но только озадаченно моргнул. Об этой болезни он слышал впервые. Паучья лихорадка, сонница, элементарная простуда — это все было привычно и в какой-то степени обыденно. Естественно, если запустить болезнь, то и от простуды был шанс умереть, но даже сонницу, которой раньше боялись, теперь в клиниках лечили, и люди просыпались вполне здоровые, только ослабленные. Почти единственной страшной болезнью оставалась Серая Химера, но повторения трагедии многотысячелетней давности, к счастью, до сих пор не происходило.

— «Сухие глаза», — пояснил Шон, верно истолковав заминку. — Слишком быстро высыхает роговица, и слезы начинают непроизвольно течь. Или вроде того, — не слишком уверенно закончил он и смущенно опустил голову. — Целители иногда слишком мудрено все объясняют.

Кэл поспешно согласился.

— Что разбили-то?

— Пару колб, — Шон снова потер глаза и неловко улыбнулся. — Старшие не сошлись во мнении насчет специфических и специальных заклинаний.

— Как различать эхо?

— Вроде того, — мальчишка становился увереннее на глазах. Кэл чуть улыбнулся. Надо взять паренька на заметку и присмотреть за ним.

— И где сейчас старшие?

Шон махнул рукой в сторону дальнего кабинета.

— Там. Опыты проводят.

— Спасибо.

Опыты? Какие еще опыты? Кэл открыл дверь в последний кабинет, но увидел только спины: сыщики склонились над столом и сосредоточенно что-то разглядывали. Они точно даже не слышали его прихода, иначе бы наверняка кто-то вышел на голоса. Кэл кашлянул, привлекая внимание.

— Ну конечно! — раздалось как будто в ответ, хотя восклицание явно относилось к тому, что лежало на столе.

— Что «конечно», Фелик? — огрызнулся, не поворачиваясь, другой сыщик.

По спинам в голубых халатах Кэл своих подчиненных еще узнавать не научился. Фелик, значит, тот русый парень, кажется, его ровесник. Кэл кашлянул еще раз, на этот раз громче, и горе-исследователи соизволили все-таки обернуться. Судя по их лицам, сыщикам очень хотелось испепелить на месте нарушителя, но, увидев шефа, они соизволили убрать с лица грозное выражение «сейчас пустим на опыты».

— Господин Эмонн, — старший сыщик, тридцатилетний Лаврас Уилсон вежливо улыбнулся. Его коллеги все косились на стол, явно желая как можно быстрее вернуться к предмету изучения. — Что-то случилось?

— Вы ругались.

— Обсуждали возможность применения специфических заклинаний солнечными магами, — тут же отрапортовал Лаврас, продолжая улыбаться.

Кэл едва не поежился: глупость, конечно, но сейчас сыщики выглядели слишком уж маниакально. Этак и наброситься могут. Он едва ли не с тоской вспомнил исследователей из Центрального сыска. Свои парни, пусть и старше Кэла раза в полтора, но разница в возрасте совершенно не чувствовалась. А тут почти ровесники, но ощущение, что сам малолетний пацан, по недоразумению сунувший нос в дела больших дяденек. Тьфу. Кэл тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Обсуждайте дальше, только штаб не разнесите.

— Есть, шеф! — в унисон рявкнули сыщики и опять отвернулись.

Кэл кивнул Шону, перебиравшему колбы, и вернулся в свой кабинет.

Все нашли себе занятие, тоскливо подумал он, покосившись на Алву: подруга методично продолжала приводить в порядок документы, не обращая внимания на посторонних. В деле она была незаменимым помощникам, но сейчас Кэл никому ничего не мог предложить. Вот в Берстоле было хорошо… Но бросить все и уехать домой возможности не наблюдалось, к тому же как оставить здесь Элиш? Все-таки невероятно обидно, что открытие ничего не изменило, а сама Элиш не стремилась творить зло в принципе, проводя каникулы, как положено нормальной студентке: отдыхала и подрабатывала в «Джохо». Можно было, конечно, наведаться в таверну, поговорить с дядей, да только Кеннет все равно ничего интересного не скажет. С того инцидента с ледяным вином наступила тишь да гладь, и от этого тошнило. А ведь шла всего третья неделя первого месяца зимы!

* * *

— Я домой, — объявил Кэл, едва дождавшись пяти часов.

Алва только кивнула, зарывшись в бумаги по самую макушку, и вдруг подняла голову, улыбнулась.

— На тебя плохо действует зима.

— На меня плохо действует отсутствие дел, — возразил Кэл, наматывая шарф. — Уму непостижимо, как здесь Тола выживал? И остальные сыщики…

— Спроси у них, — посоветовала Алва, потягиваясь и разминая затекшие плечи. — Парни не первый год ведь тут работают, наверняка привыкли к подобному.

— Привыкли они, — проворчал Кэл и натянул пониже шапку. — Иди тоже домой, а остальные пусть сидят, спорят и играют. Работнички.

Алва только звонко рассмеялась ему вслед, но следовать совету пока явно не собиралась.

Зима в Гестоле не радовала. Приходилось надевать с десяток кофт и закутываться так, что оставались видны только глаза. Руки даже в варежках нещадно мерзли, а шуба не прибавляла уверенности. Кэл в этой одежде чувствовал себя жирным червем, которого можно с легкостью поймать и насадить на крючок. Его счастье, что в Гестоле никто не точил зуб на сыск, иначе сейчас бы Кэл оказался легкой добычей. Остальные-то привыкли, они родились здесь или в гестольских окрестностях и воспринимали холода совершенно по-другому. А Элиш, наверное, вообще почти не замечала, подумал Кэл, пытаясь поймать сани. Сейчас кэбы уже не могли проехать. Они еще в конце осени начинали буксовать, но извозчики до последнего не меняли колеса на полозья. Впрочем, теперь, когда зима официально наступила, сани легко скользили по накатанным колеям, которые, правда, часто заносило снегом, и по утрам приходилось накатывать новые.

Элиш Тарлах родилась в Северном Альси рядом с горами. Кэлу представлялось, что температуры опускаются там еще ниже, чем в Гестоле и, возможно, Элиш может ходить по такой погоде в легкой курточке. Картинка встала перед глазами настолько отчетливо, что Кэл едва не оступился, забираясь в сани. Из ниоткуда возникло желание немедленно проверить догадку и в случае ее подтверждения прочитать Элиш лекцию на тему, как опасно ходить в легкой одежде в такие морозы. Его мать в детстве частенько повторяла это сыновьям, любящим зимой бегать в ветровке, но холодные месяцы в Берстоле ни в какое сравнение не шли с гестольскими. И вообще — с какой радости он будет читать нотации Элиш, если то же самое с успехом может сделать Кеннет? Нет, вернее, почему вообще захотелось так поступить?

Кэл придержал шапку, прикрывая второй рукой заслезившиеся от ветра и снега глаза, и мысленно фыркнул: нужно срочно заняться делом, то в голову лезут воспоминания о детстве и невнятные желания. Неадекватные даже, а это в подобной ситуации могло привести к ненужным поступкам.

Извозчик остановился и повернулся к пассажиру, что-то пробубнил сквозь несколько слоев шарфа, но Кэл молча протянул деньги. Стоило сойти, и сани тут же растворились в снеге. Кто увидит извозчика в неверном свете, примет его за какую-нибудь нечисть, наверное. Если уж обычные люди одевались как можно теплее, то кучера, вынужденные много времени проводить на улице, и вовсе заворачивались в невозможное количество одежек, причем почему-то предпочитая черные шубы. Днем, конечно, это играло им на руку, но как только стемнялось, извозчики пугали прохожих, внезапно выныривая на своих санях с быстрыми клейсдалями из темноты и в ней же исчезая. Как фантомы.

Кэл припомнил один городской миф, который Тайг услышал от своей очередной подружки и охотно поделился с друзьями. Якобы в Гестоле среди обычных извозчиков существовал так называемый Черный Кучер — нечисть из разряда призраков, но не фантом или привидение, а настоящий бодах. Призрак предвещал смерть любому, кто его увидит, но согласно городской легенде Черный Кучер увозил случайного пассажира, и больше этого человека никто не видел. Кроме того, даже маг не мог распознать в закутанном в черное бодаха, что казалось немного странным, но легенда исключений не знала. Надо бы поинтересоваться у Алвы, находила она в архивных документах дела о пропаже людей или нет. Скорее всего, да, встречала, но вряд ли эти дела окажутся связаны с городской легендой. Не то чтобы Кэл не верил в мифы — сказки все-таки основывались на реальных событиях, но и принять за правду присутствие нечисти, которая игнорировала бы такие холода, было сложно. Нечисть вообще тепло любит, и в зимние месяцы норовит забраться в норы, подвалы, свить себе гнездо в домах людей в темном уголке и уснуть. Не вся, конечно, снежных духов и ледяных коротышек никто не отменял, но эта разновидность водилась преимущественно при более низких температурах. Наверное, Северный Альси и горы просто кишмя кишели такими существами, хотя зарекаться Кэл бы не стал. Ну кто еще три месяца назад мог предсказать, что он найдет тут лунного мага? Причем такого, да еще и с «хамелеоном», а заодно столкнется лицом к лицу с настоящим инквизитором. Наверное, стоило все-таки согласиться и позволить маме погадать, Тара даже как-то подозрительно настаивала на этом, но Кэл тогда махнул рукой. Предпочел уехать в неизвестность, чтобы приятно удивиться… или разочароваться. Хотя, по сути, не случилось ни того, ни другого. Полного разочарования не наступило, радоваться было, конечно, нечему, в Гестоле оказалось просто… скучно. Взять, что ли, отпуск на месяц и уехать домой? Потом и Тайга с Алвой сразу отпустить по возвращении, иначе Тайг точно поднимет бучу и будет долго возмущаться и намекать, что он пользуется своим положением начальника. Кэл усмехнулся: ну, оно почти так и было.

В квартире на удивление что-то звенело. Вернее, кто-то пытался связаться с Кэлом по шару связи. Он бросился в комнату, забыв разуться, и удивленно моргнул, увидев Кеннета.

— Дядя?..

Если его позовут выпить, откажется. Голова и без того плохо соображает, а усугублять свое положение Кэл не хотел. Это слишком бы смахивало на попытку утопить скуку в алкоголе.

— Только вернулся домой? — вопрос прозвучал неожиданно зло.

— Да. — Кэл расстегнул верхние пуговицы шубы и осторожно уточнил:

— Что-то не так?

— Возникла проблема, — Кеннет отвечал словно неохотно и все время на кого-то косился. На Джета, скорее всего.

— Проблема? — озадаченно переспросил Кэл и хлопнул себя по лбу. — Прости, холод плохо влияет на мозг. Что за проблема?

— Давай ты приедешь, и я расскажу.

— Скоро буду.

Снова надо было ловить сани, и теперь ждать пришлось несколько больше. Многие возвращались с работы, извозчики уже набрали пассажиров, хотя мимо проезжали и верхом. Имея в распоряжении своего клейсдаля, человек действительно мог не тратить время на ожидание свободных саней, но… Кэл только в который раз задумался о возможности купить коня и решительно откинул эту мысль.

Проблема. У Кеннета возникла проблема и, похоже, довольно серьезная. Он никогда не просил помощи ни у кого из Эмоннов, даже после эксперимента ни Кэл, ни его родители не знали, где отлеживался Кеннет, пока приходил в себя. Он пришел потом уже, довольно бодрый, хоть и невероятно похудевший, и веснушки на щеке казались чересчур яркими. Так описала его Тара, когда увидела на пороге. Кэлу было немного не до того в тот момент, Академия забирала много времени, но и он удивился, когда столкнулся с дядей.

Кеннет… да, он пришел к Эммонам благодаря Иннису. Несмотря на то, что Кеннет оказался младше Инниса Эмонна на почти семь лет, он все равно умудрился привязаться к старшему другу. Кэл помнил: отец рассказывал, как они пересеклись, совершенно случайно. Иннис расследовал дело, связанное с взломом и кражей, а Кеннет тогда связался с бандой хулиганов. Они никому не причиняли вреда, просто раскрашивали тротуары и стены домов в яркие краски, так чужеродно смотрящиеся в Берстоле. В одну прекрасную ночь Кеннет удирал от городской охраны и наткнулся на сидящего в засаде Инниса. Эмонн-старший не сдал парнишку только потому, что в этот момент показался вероятный преступник, и Кеннет послушно заткнулся только от одного взгляда. Еще и помог потом, когда облава спецохраны прошляпила тайный выход. Кеннет-то знал подземные пути и закоулки канализаций, так что провел Инниса. Отцу тогда исполнилось двадцать пять, Кеннету было всего восемнадцать, но для шестилетнего Кэла даже такой парень показался взрослым. Кто бы мог подумать, что время пролетит настолько быстро?

Что у Кеннета могло случиться такого серьезного, что он не погнушался обратиться к нему за помощью? К сыщику. Кэл задумчиво пожевал обветренную губу и поморщился от вкуса крови, когда прокусил тонкую кожу. В рот лезла шерсть от шарфа, но Кэл намеревался поужинать в «Джохо», раз не успел дома. Из-за постоянного сидения в штабе голод напоминал о себе исключительно утром или вечером по возвращении домой. Днем есть не хотелось, энергия все равно ни на что не тратилась.

Если в деле замешана магия, Кэл просто обязан помочь, а если нет… То есть, не так. Если проблемы конкретно у Кеннета, то Кэл был готов помочь вне зависимости от причины. Но если это касалось, например, Джета, и кто-то в очередной раз покушался на его жизнь, тут еще нужно было подумать. Джет всегда разбирался с проблемами сам на пару с Кеннетом. И если сейчас конкурент оказался ему не по зубам, то… что? Если внезапный соперник использовал магию, да, Кэл может вмешаться, к тому же Джет наверняка знает, кто пытается ему навредить. А если нет? Кэл поморщился: если не замешана магия, то он как сыщик не может в это вмешиваться, пусть обычными делами занимается местная охрана. Это в их ведомстве, а для сыска любое дело должно касаться в первую очередь магии. С одной стороны, хотелось на время об этом забыть и все-таки взяться за решение возникшей проблемы, так сказать, в частном порядке, а с другой — Кэл понимал, что не сможет поступиться принципами. Все, что не связано с магией, не его ума дело. Если это не касается семьи, пусть разбирается охрана. С каждой минутой крепло убеждение, что проблема и впрямь появилась у Джета, а Кеннет выступает лишь связным, человеком с определенными связями в Гестоле.

Сани остановились около последнего переулка, Кэл уверенно свернул за дом, выходя на почти не освещенную тропинку. Странно… Он остановился. Звуки главных улиц стихали, съедаемые домами, под ногами теперь громко скрипел снег, но Кэл не мог заставить себя сдвинуться с места, разглядывая переулок. Возникало ощущение, что здесь то ли кто-то радостно катался, то ли дрались. В темноте было слишком плохо видно, но чтобы почувствовать эхо магии, света не требовалось. В переулке не так давно применяли заклинания — щиты и… Кэл коснулся застывшего льда — да, и огненное, фотеа. Базовые заклинания. Где-то это уже было… Но кроме знакомых заклятий в воздухе витало что-то еще, непривычное. Тоже огненной природы — эхо сохранило отпечаток, но само заклинание, его мелос Кэл не узнавал. Не базовое определенно. Специальное? Огненное специальное заклинание, о котором он ни разу не слышал? Нет, точнее, ни разу не видел в действии, иначе по эху сумел бы определить. Но пресловутая интуиция сейчас молчала, зато волк с гончей, как будто уснувшие с наступлением зимы, внезапно очнулись в предвкушении дела. Кэл попробовал вытянуть нити от магии, но из-за фотеа они почти все сгорели, смешались со льдом и снегом. И все же… нет, того странного ощущения, как от заклинаний Элиш, не было, значит, есть вероятность, что замешан в этом солнечный. Хотя… Кэл резко развернулся, стянул варежку и прижал ладонь ко льду, стиснув зубы. Как же холодно! Но вот, да, что и требовалось доказать — щиты и фотеа применяла Элиш Тарлах, это ее лунная магия, которую теперь Кэл не мог ни с чем спутать. Значит, Элиш тоже замешана в этой проблеме? С кем она здесь столкнулась? На нее напали? Или она напала? Решила защитить Джета или сама разобраться?

Кэл поднялся и зашагал в сторону «Джохо», проглатывая рвущиеся наружу ругательства. Небо, похоже, все-таки услышало его ворчание и решило сбросить проблему. Ну не такую ведь! До зубной боли хотелось, чтобы не Элиш оказалась в центре этих разборок, еще этого ему не хватало! Одно дело — ее использовать для убийства нечисти, в контракте они прописали подобный пункт четко. Но ведь там не было указано, чтобы Элиш сама находила неприятности на свою бедовую голову, из-за которых могла погибнуть! Кэл хотел ее использовать, безусловно, выставить против гарма, возможно, кербера, фантома, еще какой-нибудь уровневой нечисти — да, лунные сильнее солнечных, но это не значит, что он готов был жертвовать жизнью Элиш! Заставить использовать все силы и получить откат — ради Неба, сколько угодно, да и всякое бывает, но не умирать ради достижения цели.

Уличные фонари таверны погасили, и создавалось впечатление, что «Джохо» заброшен всеми давным-давно. Кстати. Кэл резко остановился перед дверью: а с чего он решил, что Кеннет здесь? Конечно, как-то само собой подразумевалось, что дядю легче всего застать в таверне, но если он дома? Нет. Кэл открыл дверь и усмехнулся сам себе: Элиш дралась с кем-то неподалеку, значит, они здесь, в «Джохо».

В зале тоже оказалось темно, только около стойки горела лампа и маячила высокая фигура.

— Господин сыщик, — окликнул его знакомый голос. Кэл узнал Брана, второго кельнера.

— Где все? — резко спросил он, подходя к парню. — Кеннет связался со мной.

— Кеннет? — недоуменно переспросил Бран и мотнул головой. — Идемте, все в кабинете.

Кэл запоздало вспомнил, что кельнеры зовут Кеннета Лисом и не знают его настоящего имени. Интересно, почему дядя не называется? Или просто это не важно? Лис он и есть Лис — рыжий, худой и хитрый.

Бран выглядел сонным и — немного — напуганным. Кажется, все могло быть куда хуже, чем первоначально предположил Кэл. Он нахмурился, входя в кабинет, и первым делом заметил Элиш с повязкой на правом плече, чуть ниже самого плечевого сустава. Девушка выглядела бледной и уставшей. Она клевала носом и силилась не заснуть. Впрочем, завидев Кэла, Элиш встрепенулась.

— И во что ты ввязалась? — пожалуй, вопрос прозвучал чересчур резко, но Кэл и не подумал его смягчить. Он окинул взглядом подавшуюся вперед Эл и понял, что все-таки сейчас будет ругаться.

«Хамелеон» исчез! Заклинание активировалось — когда, почему? Что побудило сеть сработать? Зачем? О Небо, ну как он мог упустить этот момент?! Сначала отдал Ахерна, теперь это!..

— На тебе больше нет сети, — простонал Кэл, приваливаясь к стене, силы внезапно закончились. — Небо, Элиш, во что ты опять ввязалась?!

— Ты не заметил, что я ранена? — несмотря на ее усталость, Кэл отчетливо слышал в голосе девушки злой сарказм. Надо было все-таки поздороваться. — Хотя о чем я, господин сыщик, извините, совсем забыла, что вас волнует только сеть!

— Прекратите! — рявкнул Кеннет, прерывая явно назревающую ссору. Он шагнул ближе, отходя от Джета, и свирепо блеснул глазами. — Вас здороваться друг с другом сначала не учили?!

Кэл стиснул зубы: он волновался, волновался за Элиш, правда, но сеть!.. Как она пропала? Почему? Кербер их всех сожри, да что случилось?!

— Рассказывайте, — отрывисто велел Кэл и прямо посмотрел на странно спокойного Джета, сидящего на своем месте. — На вас напали? Ведь наверняка вы замешаны в этом?

Ирриец сейчас раздражал своим спокойствием, у него даже кулаки зачесались, снова, как с утра, и опять не было возможности с кем-нибудь подраться. Что знали Кеннет и Джет о Элиш? Были в курсе, что у них работает лунный маг, или раз сами не маги, то и не уточняли? Сеть… он умудрился упустить одну зацепку, конечно, бесполезную, но все равно… Потерять ее, потерять кусочек мозаики, которых и без того слишком мало!

— Бран, — вместо ответа обратился к парню Джет. Бран до сих пор подпирал дверь, он судорожно кивнул, услышав свое имя. — Тебе нужно выспаться. Сам понимаешь, сейчас отпустить мы тебя не можем.

— Спасибо, — бросил кельнер и быстро скрылся в соседней комнате, плотно прикрыв за собой двери.

Кэл отметил этот факт: Бран не был замешан в этом, его не желали вовлекать. Хорошо. И правда, обычный человек, не маг, не боец, он будет только мешаться и может пострадать куда сильнее, чем Элиш, способная защититься хотя бы с помощью щитов.

— Вот теперь мы поговорим, — снова спокойно произнес Джет, глядя Кэлу в глаза.

Он коротко обрисовал ситуацию: за ним охотится убийца из Ирры, это не связано с таверной. Элиш задело случайно, преследователь, похоже, хотел проучить Джета или показать, что будет, в случае сопротивления. У убийцы пистоль, причем усовершенствованный. И убийца скорее всего сих… маг.

— Ну и сдайтесь, — зло бросил Кэл, за что тут же заработал подзатыльник. — Кеннет!

Дядя только поджал губы и показал ему кулак. Тоже злой как гарм.

— Ладно, — решил согласиться Кэл, давя раздражение, и уселся в предложенное кресле, — шутки в сторону. Двоякая ситуация, говорю сразу. Вы не можете подтвердить, что убийца — маг, Джет. Все, что не связано с магией, находится в ведении городской охраны, а не сыска. Так что, сами понимаете, я не имею никакого права приниматься за это дело и дергать своих людей, чтобы разыскать какого-то иррийца, который пользуется пистолем и кинжалом, а не магией.

— Если бы это касалось Лиса, ты бы согласился, — Джет не спрашивал. Наверное, просто знал.

— Да, потому что он семья.

Кеннет издал странный звук, но промолчал.

Кэл не обернулся. Он чувствовал, что и дядя, и Элиш на него сейчас смотрят, и оба явно собираются проделать в спине дырку. Элиш при желании может, и Кэл машинально поднял щиты. Раздался тихий смешок.

— Думаешь, я на тебя нападу?

Кэл повернулся и подарил Элиш полуулыбку.

— Вдруг сорвешься.

— Ха-ха, — она скривилась и вздрогнула, пошевелив правой рукой.

— Обезболивающее проходит? — тут же среагировал Кеннет, но Элиш упрямо мотнула головой.

— Все нормально.

— Значит, — снова заговорил Джет, и Кэл вновь обернулся к нему, — ты отказываешься принимать это дело?

Вот что на это ответить? Все резко сорвалось с места и завертелось как в старые добрые времена, как это часто случалось в Берстоле. С час назад скука норовила проглотить его и не подавиться, а теперь наклевывалось дело. Хотелось… хотелось взять, чтобы опять не сидеть в болоте и не грызть локти от безделья. Но это противоречило принципам и сфере работы — убийцами с пистолями должна была заниматься гестольская охрана и только. Правда, была одна лазейка… Эта лазейка сейчас жаждала придушить своего временного (или вечного?) начальника.

— Подожди, Джет.

И собиралась вмешаться.

Кэл напрягся, когда Элиш снова заговорила. Стало внезапно не по себе: он знал, что именно Элиш скажет, но это значит, что Кеннет узнает о контракте. Узнает о том, что его девочка — лунный маг, но, скорее всего, не усмотрит в этом ничего страшного. А вот в контракте углядит угрозу и злоупотребление полномочиями. Кеннет может намылить ему шею и не постесняется присутствия Джета и самой виновницы грядущего конфликта.

— Элиш… — предупреждающе начал Кэл, но она не дала ему договорить.

— Помнишь, когда ты отравился вином? Ведь тоже порывался сам разобраться, несмотря на то, что магия не была замешана.

— Это касалось меня, — неохотно ответил он и едва сдержал дрожь от определенно мстительной улыбки Элиш.

— А сейчас касается меня. Ты, как начальник, должен заботиться о своих подчиненных, разве нет? И магия уже замешана — я ее использовала.

— Знаю, — обронил Кэл и откинулся на спинку кресла.

Тянуло все-таки отказаться, но за Элиш и правда следовало отвечать. К тому же — сеть. Вполне вероятно, что в ходе расследования можно будет что-нибудь выяснить.

— С каких пор ты начальник Элиш? — обманчиво спокойно поинтересовался Кеннет, подходя ближе. — О чем я не знаю?

— О своей девочке очень много, — Кэл честно постарался сохранить спокойствие. Опять накатило знакомое ощущение: он мальчишка, нашкодил и теперь не смеет поднять глаза на отца. Нет. Он взрослый, он глава гестольского сыска, в конце концов!

— И что именно? — Кеннет все так же сохранял спокойствие, но Кэл видел по подрагивающим пальцам: у дяди кулаки чешутся, возможно, тоже давно.

— Она лунный маг, — прямо сказал Кэл. — Я, как сыщик, обязан доложить о неучтенном лунном маге в Берстоль и сдать Элиш Тарлах на руки Следящим, чтобы те препроводили ее в больницу. Я этого не сделал. Мы заключили контракт, — он чеканил слова, стараясь донести до дяди суть, — согласно которому Элиш помогает в работе сыску, а я в свою очередь обязуюсь хранить ее секрет и не докладывать собственному начальству о неучтенном лунном маге.

Все. Он выдохся. Кэл шумно втянул воздух и прямо посмотрел на Кеннета, понимая, что вряд ли дядя так просто примет случившееся. Главная проблема была совсем в другом, но сейчас наверняка Кеннета больше волновал этот бесов контракт.

— Значит, это называется лунной магией? — неожиданно подал голос Джет. Он странно улыбался.

— Это? — не понял Кэл.

Вместо ответа хозяин «Джохо» снял с запястья браслет, и Кэл вздрогнул. Джет тоже оказался магом, судя по всему, очень сильным даже по рохстальским меркам. Хотя возможно, что для иррийца такое количество силы нормально, но магия Джета плескалась у самого горла гипотетического кувшина, а Джет ее с легкостью сдерживал и, похоже, не использовал. Антимагический браслет, запоздало сообразил Кэл, не сводя глаз с дядиного друга. Интересные у Кеннета знакомства. Сильный маг… сих и лунная в подопечных.

— Это, — соизволил подтвердить Джет и бросил взгляд на Кеннета. — Успокойся, Лис. Ты же знаешь собственные законы куда лучше меня.

— Я не маг и мне плевать, лунная Эл или нет, — огрызнулся дядя и сузил глаза. — Кэл. Если с ней хоть что-то случится, я не посмотрю, что ты сын Инниса, ясно?

— От меня аналогичное предупреждение.

Кэл подавил желание попятиться (да и сложно это было сделать в кресле): Джет и Кеннет старше его и сильнее вопреки всему. Вернее… От Кеннета можно было закрыться щитом, но физически несмотря на свое телосложение дядя превосходил его. Джет вовсе оказался черный псом — ведь до этого момента амулет успешно подавлял его силу, скрывая ото всех магию. Кэл бросил взгляд на Элиш, но она только довольно улыбалась, осторожно касаясь пальцами повязки, и молча наблюдала за происходящим. Да уж. А он даже и не подозревал, насколько сильно задел лунную. Безобидная девочка, обычная девочка — да, безусловно, но она не упустила своего шанса, чтобы насолить навязанному начальству.

Джет и Кеннет не сводили с него пристальных взглядов, Кэл чувствовал себя маленьким и слабым. Неприятное осознание кололось сильнее острой иголки: дядя Кеннет перестал входить в его семью. Он нашел людей, которых ставил выше благополучия любого из Эмоннов, и готов был наказать Кэла, если с Элиш или Джетом что-то случится.

Но, наверное, именно благодаря этому понимаю, Кэл вернул себе уверенность. Если Кеннет больше не входит в семью, которую он для себя когда-то обозначил, значит, они сейчас на равных. Два взрослых человека, и дядя… нет, Кеннет просто готов перегрызть любому глотку, если что случится с Элиш. Как и Кэл — он тоже способен был пойти едва ли не на все, чтобы отомстить тому, кто причинил вред его семье.

— Я понял, — наконец ответил Кэл и коротко кивнул, повернулся к Джету. — Элиш права: она теперь под моей ответственностью. Что с ее рукой?

— Рана не опасна, — Джет расслабился и заговорил деловым тоном, — пуля не задела ни мышцу, ни кость, так что заживет быстро. Я набросил обезболивающее, но, — он кинул взгляд на Элиш, — похоже, оно перестает действовать.

— Переживу, — хрипло бросила девушка и как-то тяжело вздохнула. — Слушайте, давайте я пойду спать, а?

— Нет.

Кэл поднялся, подошел к ней, на ходу рисуя целительную сеть. Заклинание аккуратно легло поверх повязки, и Эл зажмурилась, невольно выдохнула. Кэл коснулся ее лба, проверяя, нет ли температуры. Не то чтобы он не доверял Джету, но помнил, что даже самая безобидная рана могла начать гноиться и в итоге привести к страшным последствиям. Но нет, кожа оставалась прохладной. Элиш задрала голову, удивленно приподнимая бровь, и Кэл невольно улыбнулся. Что-то внутри отпустило, напряжение медленно разворачивалось, и от мысли, что, во-первых, с Элиш все в порядке, во-вторых, у него теперь есть дело, становилось чересчур легко и спокойно. Захотелось обнять девушку, но это желание (которое уже по счету?) Кэл подавил и взял себя в руки.

— На тебя напал этот убийца? — спросил он, усаживаясь на подлокотник и все-таки невольно прижимаясь к здоровому плечу Элиш. Она, к счастью, только непонимающе покосилась, но отстраняться не стала.

— Да, напал…

Кеннет неожиданно хмыкнул и встал за плечом Джета. Кэл вопросительно посмотрел на него, но тот только ухмыльнулся. Джет неожиданно тоже улыбнулся, как-то странно и отчасти… понимающе?

— Хватит так смотреть, папочки, — возмутилась Элиш, похоже, тоже заметившая странные взгляды. — Вернемся к делу, раз меня пока не отпускают спать.

Она сложила ногу на ногу и бесцеремонно уперлась локтем в бедро Кэла, опираясь на его колено.

— Не знаю, сихом был убийца или нет, — продолжила невозмутимо Эл, — но он точно не привык драться на снегу. Это во-первых. А во-вторых, он не в курсе, как надо драться с магами. Иначе бы в первую очередь переломал мне пальцы.

Джет только кивнул.

— И он болен.

— Да.

Кэл задумчиво посмотрел на узкое запястье Элиш.

— Что мы знаем? Больной ирриец, плохо осведомленный о рохстальскй магии, с пистолем и жаждущий бить вас, Джет. Возможно, вы все-таки скажете свое настоящее имя? Это может помочь в расследовании.

Кеннет уселся на край стола и вроде бы собрался возражать, но Джет только стукнул его по боку.

— Джели Терье, — ответил он.

Элиш только кашлянула, явно маскируя смешок. Кэл моргнул: ему послышалось, или перед ним действительно сидит человек, которого в Ирре признали вором, а семья Терье считает опасным преступником и просто предателем? Если да, то неудивительно, что Джели Терье забрался так далеко. Ирриец и холод редко совместимы, но вот Джет живет здесь последние несколько лет.

— Ты не ослышался, — правильно истолковал замешательство Кэла Кеннет и сжал кулаки. — Просто притащи мне этого урода, а дальше я сам.

— Если я заведу дело, то никакого самоуправства, — возразил Кэл и нахмурился. — Я понял, ситуация принимает несколько иной оборот. Элиш?

— А?

— Ты отбивалась фотеа?

— Да, — девушка посмотрела на него сверху вниз. Она устала, даже слишком, сказывалась огнестрельная рана. Хотя Эл держалась молодцом: исцеляющее заклинание действовало всегда медленно, да и ни одно заклятье не могла залечить подобное ранение быстро. Иначе бы просто оказались не нужны все клиники. Кэл легонько постучал по опрометчиво подставленной руке, так уверенно лежащей на его колене, и кивнул.

— А щиты?

— Я откинула его щитом… — Элиш дернула рукой, но не убрала ее. — Господин сыщик, я сейчас не в том состоянии, чтобы с вами флиртовать. Давайте перенесем на другое время это занимательное действие, ладно?

— Ты первая начала, — Кэл пожал плечами, продолжая постукивать пальцами по теплой коже. — Расскажи, что случилось, подробнее.

Элиш шумно вздохнула.

— Я шла домой, — монотонно начала она, — любовалась звездами. Сзади налетел убийца, прижал к земле и заломил руки. Порывался меня убить. Царапину на щеке видно? Ну вот. Я откинула его щитом, вскочила, бросила фотеа и побежала обратно в «Джохо». Преследовали меня или нет — не знаю. Но убийца явно неопытный.

— Явно, — хмыкнул Кэл и взглянул на Джета. — Что вы думаете?

— Убийца не знает Гестоля, — ответил тот. — Он не новичок, но и не опытный мастер, иначе бы не рискнул нападать зимой. Снег и холод — не то, к чему привыкли иррийцы, мы слабее здесь, и только поэтому ни я, ни Эл серьезно не пострадали.

— И потому что Элиш — маг, — пробормотал Кэл. — Кстати, в твоих заклинаниях ничего странного не было?

Вряд ли, конечно, но хорошо бы выяснить о пропавшей сети. Вчера она была, точно, а сегодня — все, уже ничего нет, ни следа.

— Было, — неожиданно задумчиво сообщила Элиш. — Щит… взорвался. Там точно вспыхнул огонь, но до того, как я использовала фотеа.

— Вот почему странное эхо осталось.

— Эхо? — не поняла она.

— Да, — Кэл качнул головой. — Судя по всему, «хамелеон» защитил тебя. Знать бы еще почему…

Эл примолкла, видимо, обдумывая новую информацию. Джет и Кеннет тоже молчали, не вмешиваясь в разговор магов. Кэл все-таки легонько сжал запястье Элиш, понимая, что складывается странная ситуация. С одной стороны, теперь у него есть дело. Вполне официальное, только Элиш до сих пор не представлена остальным сыщикам. Похоже, придется знакомить всех завтра и быстро, но это наименьшая из нынешних проблем. С другой стороны, сейчас в этом кабинете царила странная, совершенно нерабочая атмосфера. Они вроде бы обсуждали… пытались обсудить серьезное дело — покушение на убийство двух человек, но вместе с тем разговор как-то не клеился.

Кеннет и Джет только переглядывались, и Кэл не знал, что бы сказать.

— Я беру дело, — наконец решился он. — Я сейчас помогу кельнерам добраться до дома, провожу их обоих. Кеннет, вы сможете о себе позаботиться? Учитывая, что все-таки главная цель — Джет?

— Сможем, — не раздумывая, ответил Кеннет.

Джет кивнул, соглашаясь.

— Я смогу себя защитить, — спокойно сказал он. — Свой народ я знаю, Кэл Эмонн, и у меня есть, кто прикроет спину. А по поводу кельнеров… — Джет неожиданно мягко, тепло улыбнулся, взглянув на Элиш, — боюсь, придется этим детям остаться здесь. Мы тоже переждем одну ночь в «Джохо», а завтра сами отправим их по домам. Или все-таки хочешь разбудить Эл?

Кэл опустил голову: Элиш действительно уснула, привалилась к нему и тихо дышала, окончательно сдавшись усталости. Часы показывали всего восемь часов, но казалось, что скоро наступит полночь. Неожиданно громко в соседней комнате заворочался Бран, но тоже почти сразу притих. Дети… спали. Кэл аккуратно сполз с подлокотника, стараясь не разбудить Элиш, и бросил на Кеннета вопросительный взгляд:

— Здесь есть еще диван? Вряд ли ей будет удобно в кресле.

— Только тот, — он указал на стоявшую в углу тахту. — Второй занял Бран, и будить его не хочу, парень и так вымотался.

Джет поднялся из-за стола и подошел, похоже, собираясь перенести свою подопечную, но Кэл шагнул вперед, оказываясь быстрее. Все-таки Элиш была… хрупкой, да.

Кеннет скрылся в соседней комнате, притащил оттуда еще одно покрывало.

— Ты домой? — спросил он тихо, когда Элиш уложили, и Джет сел рядом с ней на полу, явно намереваясь охранять девочку всю ночь.

— Нет.

— Нет? — Кеннет почесал затылок и криво улыбнулся. — Какой-то не деловой разговор у нас вышел. И вообще не разговор.

Кэл только вздохнул. Они вышли в коридор, чтобы не мешать остальным, Кэл привалился к стене, чувствуя себя неожиданно уставшим.

— Мне надо разложить все по полочкам, — признался он. — Я понял положение Джета и представляю в целом картину. Но тут еще и «хамелеон»… На Элиш было неактивированное заклинание, мы не знали его назначения, но вот, сработало. Защитное заклинание. Ты же слышал, что сказала Элиш?

Кеннет только кивнул и потер левую руку, сморщился. Он не прятал от Кэла изуродованную конечность, и в неверном свете лампы коготь казался тускло-стальным. Оставшиеся три кривых пальца почти не двигались, они сейчас как-то болезненно дергались, бурая шерсть потускнела. Впрочем, насчет шерсти Кэл не был уверен, не с чем было сравнивать.

— Болит?

— Болит.

Кеннет сжал последний раз собственный локоть и снова спрятал руку в широкий рукав кофты, затянув завязки.

— Присматривай за Эл, — внезапно попросил он. — Она умеет находить неприятности на свою голову. К тому же, раз лунная… Спасибо, что все-таки не сдал Следящим.

Кэл устало улыбнулся и потер висок.

— Ты же знаешь, мне просто интересно… Но Элиш оказалась обычной.

— Естественно, — хмыкнул тот. — Куда ты сейчас?

— Останусь здесь, — Кэл махнул рукой. — Я могу переночевать и в кресле, не страшно. Заберу завтра Элиш в штаб, так будет надежней. Отправлю следопытов, пусть все изучат. Я уже наткнулся на место, где произошло нападение, мои парни все еще раз осмотрят, хотя из-за такой погоды следы сотрутся быстро.

— Хорошо, — Кеннет похлопал его плечу. — Спасибо, что все-таки пришел. Идем обратно?

— Идем, — согласился Кэл и потер живот. — А поесть тут можно? Я еще не ужинал.

 

Глава 11

Тянуло кому-нибудь пожаловаться на тяжелую судьбинушку, но беса с два найдется тот, кто выслушает и погладит по головке. Ха! Одни дадут мне по лбу и прикажут прекратить ныть, другой пожмет плечами. Делиться бедами с сокурсниками вообще нелепо и больше смахивает на анекдот. Вот блин, начинаю понимать, почему лунные маги озлобляются и сходят с ума — им даже некому пожаловаться! Скажешь «а», как тут же потребуют еще и «б», а потом вызовут Следящих и с чувством исполненного долга сдадут в клинику. Тяжело жить на свете лунным! Или мою ситуацию усугубил еще мерзкий характер? Нет, я и раньше вляпывалась в приключения, дурная голова ногам покоя не дает, но не в такие.

А теперь в руке дырка, и она ноет, несмотря на обезболивающее, которое снова наложил Джет с утра, пока менял повязку. Наверное, звучит очень громко — настоящая огнестрельная рана, вау, но на деле отверстие выглядело совсем непрезентабельно. Мне повезло, что пуля была не крупного калибра, иначе бы я дыркой не отделалась. А так — кровь вокруг округлой раны убрали, да и заклинание уже подействовало, так что дырка не выглядела черно-красной и страшной, как сначала. Выходное отверстие оказалось больше и тоже начинало заживать. Кэл хотел бросить еще исцеляющее, но Джет как будто мимоходом заметил, что не ручается за результат. Мол, сложно предсказать, что случится при соприкосновении двух по сути разных магий. Лис только масла в огонь подлил, бес его сожри. «А руку не оторвет?» Спасибо, успокоил, добрый дядя Кеннет.

Так что неудивительно, что в среду утром я была, мягко говоря, зла на всех и вся. Кэл опять завел шарманку «ах, сеть пропала, что нам делать, мы ничего не знаем», Лис улизнул зачем-то на улицу, и я просто не успела задать ему вопросы. Не то чтобы меня прямо так волновало его имя, но надо же было хоть к чему-то прицепиться. Кэл меня сначала за завтраком почти игнорировал, ударившись в сожаления, но потом бодро подхватил под белы рученьки и утащил за собой. Мол, вот, первая работа, я в ней участвую и как новоиспеченный сыщик, и как пострадавшая.

— Может, не надо? — попробовала воспротивиться я. — Вдруг плохо станет?

— Вчера в обморок не свалилась, сегодня не упадешь. И вообще ты сыщик, — отрезал Кэл, связываясь со штабом, и нехорошо ухмыльнулся. — Сама вчера назвала меня начальником, так что теперь выполняй приказы.

— Иди и не рыпайся, в смысле, — мрачно констатировала я.

Он только расплылся в улыбке и коротко описал в кристалл связи Алве, куда ей нужно выслать парней.

Температура снова ощутимо упала, и Кэл, оказавшись на улице, повыше натянул шарф. Я только хмыкнула: почти извозчик, и не отличишь. Разве что шапка не черная, а серая, но если ее снять, волосы как раз сольются с одеждой. Хотя мне тоже стало прохладно: Джет ведь вчера бесцеремонно разрезал один рукав кофты, а пришивать его обратно оказалось бесполезно. Пришлось довольствоваться тем, что есть, и голая рука под дубленкой покрылась мурашками. Дырку от пули, кстати, на дубленке подлатали, и на том спасибо.

Когда мы прибыли на место несостоявшегося преступления, там уже шастали сыщики. Кэл не торопился меня представлять, видимо, не желая отвлекать своих парней от работы, остановился перед ярко-желтыми лентами. На меня только непонимающе покосились, кто заметил, но не задали ни вопроса. Интересно, тут все сыщики или часть? Если все, то как-то грустно обстоит дело с гестольским сыском. Я насчитала всего около пятнадцати человек, успев отметить, что тот же Тайг успешно выделяется среди остальных. Гестольские сыщики, привычные к холодам, не завертывались в сто одежек, спокойно себе раскапывали снег, двое парней вообще голыми руками водили по льду там, где вчера я топила сугробы фотеа. Тайг на что-то указывал в проулке и все постоянно потирал руки. Да ладно! Он же в варежках, неужели замерз?

— Кэл.

К нам подошла Алва, я кивнула ей, не желая пока подавать голос. Она в свою очередь одними губами шепнула: «Привет» и протянула шефу папку.

— Что у вас? — Кэл принялся листать документы.

— Свидетелей, похоже, не было, — доложила Алва. — Следопыты не нашли посторонних следов. Использовали магию, Фэлан утверждает, что тут то же самое эхо, что и было в случае с гармом.

И бросила на меня взгляд. То ли подозрительный, то ли выразительный. Я пожала плечами, не собираясь ничего говорить. Значит, Кэл им сказал. Или сами догадались? С Тайгом и Алвой он наверняка делится совершенно всем, значит, и моей тайной тоже. Замечательно. А как же «обязуюсь хранить тайну»? Нарушение контракта, между прочим, но сейчас поднимать эту тему было бесполезно.

Кэл просмотрел документы, посмотрел на меня — я только мило улыбнулась и удовлетворенно заметила, как мой новый шеф напрягся, — и отдал Алве папку.

— Розыскных ведут?

— Скоро будут здесь, — ответила она.

— Прекрасно, — Кэл о чем-то на секунду задумался. — Пусть Тайг возьмет семерых своих и останется со следопытами. Остальным вернуться в штаб. Скажи, чтобы отдали улики Брэндану, тот передаст их в лабораторию. Сейчас же.

Алва коротко кивнула и отошла, а Кэл чуть наклонился ко мне.

— Похоже, «хамелеон» взорвался чуть сильнее, чем мы предполагали. На стене дома нашли следы крови. Ты же не обнималась со стеной?

— Как мне было удержаться? Стена приятнее, чем ты, — я качнула головой. — И как объяснишь своим, почему тут тот же след магии? И еще — ты нарушил контракт.

— Насчет следа потом решил, — отмахнулся Кэл, сосредоточенно следя за своими подчиненными. Вопрос о контракте он проигнорировал.

Привели трех котов — короткошерстных черных красавцев с большими ушами. Гейнимы — или иррийские песчаники (хотя так именовались их предки, но название накрепко прилипло и к новой породе) — некогда водились в саванне. Дикие кошки и близко не подходили к человеку, огрызались, кусались и могли заразить бешенством. Но охотники умудрились выловить самок и скрестить их с домашними котами (ума не приложу, как им это удалось, домашние любимцы раз в пять меньше песчаников). Именно благодаря этим экспериментам и появились гейнимы — мощные боевые коты, сильные, ловкие. Поменьше, чем их дикие сородичи (сейчас, кстати, считающиеся почти вымершими из-за того идиотского эксперимента в Ирре), но все равно много крупнее домашних кошек. Лично мне ближайший кот доставал до пояса. Он протяжно зевнул и брезгливо тряхнул хвостом, когда угодил им в сугроб.

— Ух ты, — я не сдержала восхищенный вздох, — это же гейнимы, верно?

— Они самые, — Кэл гордо улыбнулся, словно он сам купил котят, вырастил и воспитал их. — Красавцы, да?

— Не то слово, — я покосилась на него. — А подари мне котенка гейнима, а?

— Не те у тебя запросы, знаешь ли.

Гейнимы для обывателей оставались недоступной роскошью — их выводили специально для сыска. Иррийские песчаники славились своим острых нюхом и терпеливостью, поговаривали, что эти кошки могут идти по следу в течение нескольких суток, пока не упадут от голода или усталости. Именно поэтому из Ирры давным-давно завезли первых котят, которые стоили, наверное, баснословно дорого. Понятия не имею, каким образом сыску удалось остановить начавшееся было разведение гейнимов любителями, но, так или иначе, по сей день считается, что эта порода принадлежит исключительно сыщикам и Следящим. Ну, возможно, еще у короля есть такой кот. И если да, то я абсолютно спокойна за вкус его величества, гейнимов нельзя не любить.

Трое сыщиков покинули место преступления, рядом с котами остались только следопыты, Кэл подсказал, что их зовут Фэлан и Даган. Они подвели одного из гейнимов — самого крупного, видимо, старшего — к стене. Кот снова зевнул, лениво прижался мордой к холодному камню. Я завороженно следила за ним. Гейним оглушительно фыркнул, глухо мяукнул, и его два собрата прыжком оказались рядом, тоже принимаясь обнюхивать камень. Я слышала, конечно, что иррийские песчаники — стайные звери, но воочию видела их иерархию впервые.

— Это Гаот, — негромко сообщил Кэл, заходя на огражденную территорию. Он приподнял ленту, чтобы мне не пришлось сильно нагибаться. Джентльмен, бес его дери. — Старший в стае, вожак, можно сказать. Не думал, что придется их использовать, но лучше выследить по запаху крови, чем по магии. Особенно если выяснится, что убийца — обычный человек… Можем потерять время.

— А остальных как звать? — нетерпеливо спросила я, наблюдая, как коты уткнулись мордами в снег и, фыркая, натянули поводки.

— Билёг, который слева, — Кэл потянул меня за следопытами, которые едва удерживали гейнимов. — Ведите, ребята.

— А справа?

— Айч. Не отставай!

Это еще кто отставал-то… Кэлу было откровенно неудобно бежать в шубе, и я подхватила его почти под локоть, утягивая за собой. А то упадет еще, бедовый. В дубленке постепенно становилось жарко, но зимой такая беготня вообще не располагает к удовольствию. Впереди бежали гейнимы, не поднимая голов. Они вывели нас на улицу Дагды и уверенно направились в сторону центра. Прохожие шарахались в стороны, дети вытягивали шеи, разглядывая мощных котов, на которых смогли бы прокатиться верхом. Гейнимы очень сильны, будь они распространены по всему Рохсталу, их бы наверняка использовали и в качестве сторожевых кошек, но пока приходилось довольствоваться левкоями. Последние — страшные на вид, но хозяевам беззаветно преданны. Морда у левкоев почти собачья, кожа местами складками, они полностью лысые и при этом внешне кажутся слабыми и худыми, хотя на деле очень грациозные, ловкие и гибкие. И опасные. У нас в Альси у соседей был левкой — тощий котище со страшной мордой, шрамы только добавляли жуткости. Я его очень боялась: при первом знакомстве мне было где-то лет пять, что ли, и левкой, оказавшись рядом и лениво обнюхивая хозяйских гостей, носом спокойно доставал до моей макушки и, естественно, в детских глазах казался великаном.

Коты внезапно сошли с тротуара и остановились посреди дороги, принялись кружить на месте, словно неуверенные, в какую сторону дальше идти. Сыщики тут же отступили назад, позволяя гейнимам беспрепятственно обнюхивать дорогу, перегородили колею, чтобы кошек не сбили клейсдали. Гейнимы нетерпеливо дергали хвостами, елозили мордами по накатанному снегу и все фыркали. Гаот в какой-то момент замер, и я задержала дыхание. Гейним утробно мяукнул, царапнул снег, а потом, взвыв, рванул в ближайший переулок. Билёг и Айч прыжками последовали за ним, мы тоже снова сорвались с места. Уморительная картинка, наверное, — толпа в шубах бежит за тремя котами. Интересна, какая репутация у сыщиков в Гестоле? Я как-то не задумывалась раньше об этом, не сталкиваясь с этими бравыми ребятами, но теперь придется. А ну как уроню честь еще ненароком, потом же присядут на уши с нотациями, не дай Небо.

Гаот петлял по переулкам, периодически вжимаясь усатой мордой в стены дома. Один из следопытов, вроде Фэлан, сообщил, что на камне едва заметные следы крови. Значит, взрыв хорошо задел убийцу. Вот интересно — кто же такой добрый? То есть, если до этого мне было плевать, кто навесил «хамелеона», убрать сама я его не могла (ага, неправильное обращение с сетью вело всегда к одному — собственно, к тому же, что и неверное активирующее слово, и искажение заклинания, и еще сотня причин — к возможному взрыву. Нет, спасибо, дырки в руке мне хватает за глаза), то теперь даже захотелось отблагодарить нечаянного спасителя. Не то чтобы он действительно спас мою жизнь… Хотя кого я обманываю, спас! Не задень заклинание убийцу, он мог бы и не промахнуться.

Мы миновали еще пару переулков и вышли на внутреннюю небольшую улочку — проезд Сотни Голосов, как гласила косо прибитая табличка. Это кому же такому умному взбрело в голову обозвать какой-то задрипанный проезд настолько пафосно? Впрочем, в следующий миг стало понятно, почему не дали другое название. Билёг громко заурчал, но из-за эха показалось, что здесь как минимум котов сто, если не больше. Гейнимы остановились во дворе около пошарпанной трехэтажки.

— Если преступник здесь, то мы его спугнули, — задыхаясь, пробормотал Кэл. — Фэлан, Даган, отведите котов. Группа захвата, приготовиться войти в дом.

Я не бывала в этом районе прежде, поэтому для меня стало неким откровением, что в Гестоле есть и такой уголок. Тот заброшенный дом из переулка, где жили нищие до встречи с гармом, мог бы сойти за произведение искусства. Здесь же, по сути, на задворках города, стояли старые развалюхи. Деревянные домишки давно пришли в негодность, крыша провалилась, и они теперь смотрели на людей слепыми выбитыми ставнями, а вокруг, плотно сжав развалины с трех сторон, стояли пяти- и трехэтажные здания. Когда-то их выкрасили в белый, но краска давным-давно слезла, и теперь дома превратились в нечто пятнистое со странными выбоинами и трещинами в стенах. Я поежилась: как-то жутковато выглядит проезд, да еще и заканчивается тупиком. Впереди возвышалась старая башня, не сильно высокая, похожая на бывшую водонапорную вышку, давным-давно пришедшую в негодность и частично разрушенную. Или разграбленную? Мне даже как-то узнавать не хотелось… Ладно, сейчас зима, снег блестит на солнце, хоть какой-то позитив, но летом тут, наверное, нечисти столько, что не вычистить за раз. Подобные места вообще едва ли не идеальны для размножения каких-нибудь домовых или дворовых, теневые опарыши, опять же, прекрасно себя чувствуют в развалюхах. Если сюда случайно кто забредет — как пить дать сожрут.

О Небо! Я изумленно уставилась, когда из подъезда трехэтажного дома, около которого и остановились гейнимы, выкатился в прямом смысле карапуз в порванном комбинезоне. Вата отчетливо серела в дырках, но малыш на это не обращал никакого внимания. Рядом ахнул Кэл, сыщики как-то растерялись. Как здесь живут-то?.. Вслед за карапузом показалась его мать — невысокая и не слишком опрятная женщина в дубленке с пролысинами. Мне раньше не представлялось случая познакомиться с этим контингентом Гестоля и не очень-то хотелось, если на то пошло.

— Госпожа?.. — Кэл взял себя в руки и подошел ближе. Показал знак сыщика. Женщина подтолкнула ребенка вперед (тот едва не кубарем полетел с низкой лесенки) и как-то лениво цыкнула.

— Че надо-то?

— Вы видели что-то подозрительное?

— Мож да, — она пожала плечами, — мож нет. Тут ваще много странного, летом особенно.

— Не сомневаюсь, — вежливо улыбнулся Кэл и повернулся к своим. — Алва, возьми двоих, опросите жителей дома. Остальные проверить подвал. Элиш, рядом.

— Гав, хозяин, — подала я голос. Я что, собака, чтобы такие команды получать? И нечего на меня так странно смотреть.

И место еще паршивое. Банально и пафосно, но здесь пахнет смертью, прямо-таки воняет, и я бы не задержалась в этом проезде ни на мгновение. Каждое слово подхватывало эхо и оповещало о разговоре всех, кто находился поблизости. Из соседних домов высунулись из окон несколько человек, кто-то вышел на балкон, и что-то мне подсказывало: эти люди не слишком жалуют сыщиков.

— Идем, — потянул меня за собой Кэл в подъезд.

Женщина неприязненно фыркнула, пропуская нас, и поспешила к ребенку, который неуклюже приближался к гейнимам. Коты недовольно урчали и как-то подозрительно пятились, явно норовя спрятаться за следопытами, но получалось не слишком хорошо. Ребенок продолжал упрямо шагать вперед. Что было дальше, я не успела увидеть: дверь закрылась, отрезая нас от внешнего мира. В подъезде было темно из-за грязных стекол и воняло мусором и мочой. Выше этажом слышались голоса сыщиков, обходивших квартиры, двое парней бегом взбежали по лестнице, остальные, включая меня, отправились в подвал. Узкая лестница, темнота, вонь — романтика! Да еще дверь подвала скрипела и никак не желала поддаваться. Кэл оттеснил меня назад, почти на площадку, когда Тайг на пару с каким-то невероятно длинным парнем вынесли несчастную дверь заклинанием. Тьфу, базового ведь хватило бы, или сыщики только специальными и пользуются? Я-то думала, что это Кэл такой… хм, принципиальный, ан нет, похоже, все. Еще есть вариант, что это обычная практика, и мне к ней предстоит привыкнуть.

Из подвала тянуло почему-то дымом, затхлой водой и еще какой-то гадостью, но источник последнего запаха я определить не могла. Запах смерти, которым пропах весь двор, в подъезде только усилился. Тут что, кто-то практиковал жертвоприношения? Сомнительно. Люди, конечно, не самые хорошие живут, но они не маги. Впрочем, для безумных поступков сила и не нужна, причины у сумасшествия не зависят от наличия или отсутствия «ключа». И именно поэтому даже сильнейший маг остается человеком вопреки всему.

— Подвал затоплен, — глухо доложил один из сыщиков, стоявших впереди. — Вода у степеней плещется.

Мы все забились в неширокий пролет, ведущий вниз, не пошевелиться даже толком. Кто-то создал огонек, и я, встав на цыпочки, смогла разглядеть через столпившихся парней почти настоящее озеро. Черное, вонючее и точно не естественного происхождения. В воде что-то плавало, стоящий впереди Тайг стянул шапку и негромко выругался.

— Вытаскивать, да, шеф? — мрачно осведомился он.

— Естественно, — откликнулся Кэл и повернулся ко мне. — Иди на площадку. Встретишь Алву, спроси результаты. Здесь и так не повернуться. И умоляю тебя, ни во что не ввязывайся.

— Хорошо, вляпаюсь, — я криво улыбнулась и поспешила наверх.

Самое подлое, что затхлый запах как будто потянулся за мной. Не знаю, где конкретно и как долго прятался убийца (неужели все-таки в этом подвале и затопил, чтобы спрятать следы?), но этот дворик стал идеальным убежищем. Хорошо, что зима, и нам не надо параллельно разбираться с нечистью, но меня не покидало ощущение, что где-то в этом доме прячется что-то плохое. Или пряталось. Я никогда такого не чувствовала — словно где-то в груди у меня открылась маленькая дыра, тоннель, ведущий в никуда. Или даже не в груди… «Ключ», да, пожалуй, именно «ключ» реагировал на это нечто или на остаточное эхо магии. Нечто плохое оставило свой след, но Кэл вроде подобного не чувствовал. Нет, надо спросить, чтобы наверняка. С него же станется сделать морду кирпичом и выдать что-нибудь вроде «я же сыщик». Или нет? Мы слишком плохо знаем друг друга, и я могу судить только поверхностно, но Кэл не новичок в своем деле. Хотя надевать всякие маски это ему вряд ли помешает.

Алва с парнями спустилась обратно.

— Там полно воды, — кивнула я в сторону подвала, заметив вопросительный взгляд. — Теперь вылавливают мусор.

Алва молча кивнула, сильнее прижала папку к груди. Парни оглядывали подъезд и явно не собирались спускаться к своим. Один поморщился и потер нос. Интересно, и часто сыщики по таким злачным местам ползают? Мне вот не хочется… А ну как в канализацию придется спускаться? Там тоже — вонь, грязь, может, крысы, сплошная антисанитария. Век не отмыться будет после подобных приключений.

— Что-нибудь нашли?

Один из сыщиков бросил на меня взгляд. Не то чтобы презрительный, но явно с намеком «не лезь не в свое дело, деточка». Я его понимаю, правда, сама бы так же отреагировала на постороннего. Притащил шеф какую-то пигалицу, не удосужился даже представить, за собой водит, как собачонку. А пигалица еще и смеет интересоваться ходом дела. Вот только ситуация немного другая сейчас.

— Шеф велел, — равнодушно обронила я и насмешливо улыбнулась. — Парень, тебя как зовут?

— Матью, — в тон мне отозвался сыщик. Пониже напарника, в черной мужской дубленке и смешной меховой шапке больше головы, вообще какой-то субтильный. Откуда только такой взялся? — А вы кто?

Ну хоть не фамильярничает, уже хорошо.

— Элиш Тарлах, — я протянула руку и хмыкнула. — Шеф заторможенный, вряд ли бы вы скоро дождались, когда он меня представит. Я буду с вами работать. За подробностями все к тому же господину Эмонну.

Второй парень только недоверчиво наклонил голову, пока я пожимала руку Матью.

— С каких пор в сыск тащат девчонок?

Я покосилась на Алву, но она только спокойно улыбнулась.

— Я помощница начальника, — как будто это все объясняло. — Госпожа Тарлах, скорее всего, войдет в группу захвата.

— Ух ты, — притворно восхитился безымянный пока сыщик. — Серьезно? Деточка, тебе хоть есть двадцать-то?

— Только через два месяца будет, — я хлопнула ресницами и смиренно опустила взгляд. — Но ваш начальник оказался таким настойчивым…

Алва кашлянула, явно не желая, чтобы я порочила имя ее доблестного шефа. Не понимаю, у меня создалось при первой встрече четкое впечатление, что они с Кэлом друг к другу неравнодушно дышат. Что, у обоих принцип «никаких романов на работе»? Какая глупость. Хотя кто их знает, может, после работы встречаются? Ну так и поженились бы. А то мотают друг другу нервы почем зря. Впрочем… не мое это дело.

Парни откровенно развеселились в ответ на мою реплику.

— Серьезно? — Матью оскалился, став неожиданно похожим на подснежного суслика. Водились в горах Альси такие зверьки — мелкие, тощие и вот с такими же крупными передними зубами. — Шеф такой, он может.

— Проверила на своей шкуре, — я посмотрела на его друга — низкого чернявого коротышку, как-то чересчур раздавшегося в плечах. — Так вы представитесь или как?

— Эрк, — посмеиваясь, ответил сыщик. — Руку не дам.

— Боишься?

— Откусишь еще, — хохотнул он и вдруг посерьезнел. — Шеф точно попросил тебя узнать, что мы выяснили?

— Небом клянусь.

Такая клятва в Рохстале считалась самой серьезной, и давали ее лишь в том случае, если требовалось подтвердить свои слова немедленно. Можно было бы подумать, что тогда клятвой будут пользоваться направо и налево, да вот только за ложное использование клятвы всегда следовала кара. Это, конечно, звучало сказкой, но свидетельств очевидцев в книгах приводилось достаточно, чтобы принять слова о наказании на веру, а проверять мало у кого возникало желание.

Эрк кивнул. Со стороны подвала внезапно раздался громкий всплеск, потом донеслись ругань и крики. Кто-то честил на чем свет стоит неизвестного мне Ниалла. Матью с Эрком только переглянулись и заржали, опять сбивая вроде бы возникший серьезный настрой. Я посмотрела на Алву, но она сохраняла полное спокойствие, только чуть улыбнулась, заметив мой взгляд, и пожала плечами. Ясно, тоже была не в курсе, кого ругают и кто, собственно, матерится.

— Мальчики, — я вернулась к своим новым знакомым, — так что там?

Матью кашлянул, подавившись смехом, Эрк вроде открыл рот, но ответила мне Алва.

— Здесь на каждом этаже по три квартиры, — негромко сообщила она. — В каждой кто-то живет. Не самые приятные и разговорчивые люди, — Алва осеклась, видимо, не в ее правилах было осуждать людей, но все же продолжила:

— На втором этаже живут старушки. Вот они рассказали, что видели двух людей, — помощница Кэла заглянула в папку. — Один смуглый, не похож на рохстальца. Старушка сказала, что у него явно насморк, и говорит человек на каком-то магическом языке. А вот второй…

— Что там со вторым? — послышался недовольный голос Кэла.

Мы обернулись: шеф гестольского сыска шел без шубы, держа ее под мышкой, без шапки и какой-то слегка вымокший. Я фыркнула, не сдержав смешка, уж больно забавный вид был у Кэла. Он бросил в мою сторону уничижающий взгляд.

— Ты искупался? — поинтересовалась я.

— Нет, — буркнул тот и встряхнулся. — Шеналл в воду свалился, окатило почти всех.

Матью и Эрк опять прыснули, но честно попытались проглотить смех. Кэл напрягся: ну да, кому понравится, когда смеются подчиненные, даже если не над ним, а над своим напарником.

— Держи, — он всучил мне шубу.

Шубы была тяжелой и мокрой, воняла похлеще, чем вода в подвале, и меня как-то совсем не прельщало играть роль вешалки.

— А ты не обнаглел? — ласково поинтересовалась я и передала шубу Эрку. — Девушкам тяжести таскать нельзя, между прочим.

Кэл посмотрел на оторопевшего Эрка, потом на меня и только вздохнул.

Постепенно подтянулись остальные сыщики, кое-как выползавшие из подвала едва ли не на карачках. Тоже мокрые и взъерошенные, последний парнишка и вовсе выглядел жалко — похоже, именно он искупался благодаря своему напарнику.

— Если простужусь, — буркнул Шеналл, неприязненно покосившись на того самого высокого парня, — потребую компенсации, ясно?

— Я уже извинился, — убито промычал длинный… Ниалл, кажется.

Шеналл еще что-то проворчал себе под нос, но замолк. Разношерстная компашка, да. Бравый гестольский сыск — полумокрый, полураздетый, и это в зимнее время. Между прочим, в подъезде не жарко, ни намека на батарею вдоль пролета или под узкой грязной пародией на подоконник я не усмотрела. Кэл отобрал у Эрка шубу и кое-как натянул ее, нахохлился, шумно выдохнул. Алва ужом проскользнула к шефу, сыщики столпились вокруг. Матью и Эрку повезло, они сейчас изо всех сил давились смехом, чтобы откровенно не заржать над несчастными товарищами, но, думаю, их бы за это четвертовали просто. Ладно еще, что о Фэлане с Даганом не вспомнили, они вообще на улице с гейнимами прохлаждаются. Или защищают котов от страшных карапузов, пугающих песчаников похлеще любого преступника?

— Докладывайте, — наконец велел Кэл и устало вздохнул.

Алва коротко пересказала то, что слышала я, только добавив количество проживающих в доме людей. И описала второго человека. По словам старушки, помощник убийцы выглядел странно — он был человеком, но кожа казалась едва ли не синюшной, да и этот человек ходил по холоду без верхней одежды, только в кофте. Словно он не боялся морозов или не чувствовал их. Старушка довольно подробно описала обоих, так что можно было составлять автопортреты и разыскивать уже вполне конкретных людей. Кэл распорядился позвать очевидца сюда.

Минут через пять в сопровождение Матью спустились две бойкие бабуськи в цветастых дыроватых халатах, они кутались в старые шали и пытались пригладить склоченные волосы.

— Извините, что вытащили вас сюда, — Кэл вежливо улыбнулся старушкам. — Вы сказали, что видели двух подозрительных людей?

— Ну так я ж сказала-то все, господин сыщик, — подбоченилась одна. Вторая смотрела исподлобья и как-то неласково. — Шо еще надо?

— Вы их отчетливо видели? Потому что описание достаточно подробное.

— Пф, — бабуська грозно сверкнула глазами, явно поняв намек на возраст, — так я-то встретилась туто с ними как-то. Они из подвала вылазят, а я спустилася как раз. Один, тот магический какой-то, ненормальный, а второй еще хужо. Ужо у нас тут летом всякое творится, но тот второй страшон как смерть. Тогда и разглядела, как наткнулась. У второго взгляд… — она взмахнула руками, — слепой как будто. И кожа синюшная. Но у нас туто много чего водится, так что…

— Спасибо, — терпеливо улыбнулся Кэл. — Матью, проводи женщин обратно.

Вторая так не сказала ни слова, только зыркнула глазами и посеменила за подружкой. Матью подал им руки, чтобы помочь взобраться по высоким ступеням. Мы дождались, пока сыщик не спустится обратно, и вышли на улицу. Гейнимы едва ли не бегом бросились к нам, оглушительно замурлыкали, только ко мне не подходили, не принимая за свою. Тянуло сказать «кис-кис», но вряд ли они отзовутся. Розыскные коты — это не домашние любимцы, которым только дай свободу, и они устроятся в вашем любимом кресле, на подушке или вообще нагло раскинутся на кровати и не дадут толком спать.

— В штаб, — резко велел Кэл, отворачиваясь. — Собираемся в конференц-зале.

Сыщики послушно потрусили вперед. Что удивительно: Тайг если заметил меня, то никак не отреагировал. Оно и к лучшему, конечно, было бы неловко, начни он опять на виду у всех ломать комедию, но, видимо, сыщик полностью отдался работе. Он шел где-то впереди со своими парнями и все хлопал по плечу Шеналла. Ниалл брел рядом, и даже плечи выражали прискорбный вид. Мда. Купаться, когда на улице зима, не самое лучшее занятие, а уж когда случайно, но виновнику голову не оторвешь, особо обидно.

Кэл шел рядом, хмурый и задумчивый. Алва вырвалась немного вперед, без единого намека понимая, что сейчас лучше шефа не трогать. Хотя зачем ей слова, они с Кэлом и без того друг друга прекрасно понимают. Тьфу, кажется, я зациклилась на этом. Холод, что ли, так на мозг влияет? И рана, да. Что удивительно, пока я трепалась с парнями и вообще бегала с сыщиками, даже и не вспомнила о дырке в плече, но теперь та почувствовала, что все, веселье закончилась, и заболела со страшной силой. Я сморщилась, запрещая себе трогать плечо. Дубленка как будто натирала рану, начисто игнорируя повязку.

— Что случилось?

Я мотнула головой.

— Рука болит.

— Что ж у вас всех руки болят, — непонятно пробормотал Кэл. — Потерпи, надо добраться до штаба, и я накину обезболивающее.

— Спасибо, что не стал раздевать здесь, — невесело усмехнулась я, пытаясь собрать в кучку мысли. Утренняя беготня несколько вымотала. Уже взошло солнце, улицы немного опустели: все уже добрались до работы. Иногда только пробегали дети, которые радовались каникулам и солнцу, и никакие морозы их не пугали. Точно, у меня каникулы, а я совсем забыла, и впереди еще два месяца подобного веселья, между прочим. А рука все болит, зараза.

Кэл не произнес ни слова, пока мы тащились до улицы Дагды и ловили сани. Интересно, где то, что они вытащили из воды? Или просто мусор плавал? Подвал вряд ли затопило просто так, учитывая, что старушка сказала об убийце и его помощнике. Но что понадобилось скрывать иррийцу, у которого была вполне конкретная цель — убить Джета? Вероятно, преступник действительно не маг, значит, ритуалы ему не доступны, сети он плести не может. Возможно, тот странный человек, что был с ним, маг? Старушка не сказала, что второй — не рохсталец. Но зачем иррийцу связываться с местным магом? Ладно, чтобы убить, но ведь он мог бы и сам это сделать. Нет, серьезно, убийца похож на новичка. Не то чтобы я много сталкивалась с преступниками, но мне почему-то кажется, что профессиональный убийца давно бы уничтожил Джета и не заморачивался с предупреждениями или чем-то подобным. И на меня бы не напал, смысл плодить жертвы? Он ведь мог просто заявиться в «Джохо» как посетитель, выждать момент и проникнуть в кабинет. Или придумать что-то еще, без таких дополнительных сложностей. Хотя рохстальцу иррийца никогда не понять, пожалуй. У них, наверное, в головах свои таракашки пляшут, непонятные другим народам.

Что ж, Джет и Лис как раз должны были к обеду приехать в штаб. Возможно, по описанию Джет сможет кого-нибудь узнать или рассказать еще что-нибудь интересное. Он же Терье, в конце концов, а у них все-таки свои связи. Не важно, что последние… двадцать?.. лет Джет жил в Рохстале, все равно он должен был помнить, с кем общалась его семья, с кем была связана. Чем больше об этом думаю, тем сильнее мне кажется, что семейка Джета похожа на бесов гадюшник, где с детства любой ребенок просто обязан притащить свой род в Совет. Слишком уж это смахивает на то, что каждый лунный, рано или поздно, но должен оказаться в клинике. Так что хорошо, что Джет сбежал, пусть и обворовал свою сумасшедшую семейку.

Старик на входе в штаб четко доложил, что в кабинете начальника уже ждут. Кэл только коротко кивнул и дал парням двадцать минут на переодеться, умыться и наскоро перекусить, если проголодались. Следопытам велел отвести гейнимов обратно в приют.

— В Гестоле есть приют? — удивилась я и прикусила язык.

Рядом хмыкнул Тайг, Кэл бросил на меня выразительный взгляд, и мне пришлось пожать плечами. Ну да, я давно живу в Гестоле, но это совсем не значит, что выучила город как свои пять пальцев. О проезде Сотни Голосов, например, тоже понятия не имела. А приют, похоже, расположен в каких-то дебрях, раз тоже неизвестен. С другой стороны, вот же я дуреха, естественно неизвестен, там же розыскных гейнимов держат. Да узнай кто посторонний, ломанутся все смотреть на шикарных котов, тискать их начнут, а бедные животные вряд ли такое внимание переживут.

Мы вошли в кабинет, Кэл разделся на ходу и бросил шубу на стулья, кивая Джету и Лису.

— Вы рано, — заметил он и тут же повернулся ко мне. — Раздевайся.

— Кэл, — опередил мое возмущение вошедший Тайг, — ты с девушкой повежливее! Моя небесная дева, — обратился он ко мне, хватая за руку, — не слушай этого грубияна, он не знает, что творит…

— Тайг! — рявкнул Кэл и бросил папку Алвы к себе на стол. — Заткнись и разденься, у нас серьезное дело, если ты забыл.

Оу. Я поспешно сняла дубленку, зашипела, когда неаккуратно задела повязку, и сама тут же наложила исцеляющее. Нет уж, злому магу позволить что-то творить с моей рукой я не позволю. А в подвале, похоже, обнаружилось что-то чересчур неприятное. Тайг молча последовал приказу, исподлобья иногда бросая взгляды в сторону шефа. Алва тоже притихла, и вообще в кабинете стало неуютно. Лис и Джет молчали, только придвинулись ко мне ближе. Кэл замер, встав за столом, уперся в деревянную крышку и наградил каждого тяжелым взглядом.

— В подвале три мертвых кота, — глухо сообщил он. — Обычные домашние кошки.

— Утонули? — тут же уточнила Алва.

— Нет, — ответил ей Тайг и раздул ноздри. — Судя по обугленной шерсти, над ними издевались… поджаривали на огне. Там же следы магии, почти смытые, но понятно, почему никто из жильцов не обращал внимания на крики бедных животных и на запах дыма. Потому что поджаривали явно на открытом огне.

— Ирриец не стал бы этим заниматься, — заметил Джет. — Смысл?

Кэл знаком попросил его замолчать.

— Идемте в зал, — глухо сказал он. — Будем разбираться.

Я держалась поближе к Лису и Джету, сейчас именно они вселяли уверенность и вообще казались оплотом спокойствия. По сравнению с тем же Кэлом. Эти кошки его разозлили, явно, или встревожили настолько, что он сорвался на Тайге. Тот шел за шефом рядом с Алвой, тоже напряженный. Только Алва выглядела бесстрастной, но, возможно, ей, как и мне, кошки ни о чем толком не сказали. Кому помешали бедные зверьки? Они же безобидные совершенно. Если бы жарили для еды, тогда бы вряд ли нашли тела. Или просто не первые? Иррийцу пришлось уходить быстро, именно поэтому его помощник затопил подал, скрывая следы присутствия. Стихийник? Так хорошо работать с водой могли только они, вернее, специализированный маг. Но кто захотел бы согласиться помогать иррийцу? Впрочем, я опять возвращалась к вопросу, зачем вообще преступник связался с магами. Если только найти Джета — ну, ладно, нашел и нашел. Но здесь творилось что-то иное, и цель происходящего, похоже, не заключалась в смерти Джета. Даже не знаю, радоваться или нет.

Лис легко коснулся моего плеча и улыбнулся, пытаясь меня подбодрить, но я качнула головой. Сама ввязалась, так что еще больше тащить за собой дорогих мне людей не хотелось.

В зале уже собрались все, кроме следопытов. Кто-то спешно дожевывал бутерброд, остальные тихо переговаривались. Кэл кивком велел Джету и Лису сесть за стол напротив собравшихся, Тайг потянул меня за собой.

— Ты теперь с нами, — шепнул он невероятно серьезным тоном. — Привыкай.

Мне оставалось лишь подчиниться. Уже знакомые Матью и Эрк устроились рядом. Возникло странное ощущение, что я вернулась в Академию: длинные столы, скамейки в одной части аудитории и напротив стол и доска во всю стену. И Кэл в качестве преподавателя. Ой, нет, врагу только такое и желать.

Какой-то паренек с покрасневшими глазами передал Кэлу синюю папку. Тот быстро пробежался глазами по листам и поморщился, отложил папку в сторону. Когда все затихли, Кэл открыл вторую папку, Алва сидела рядом с ним за столом, приготовившись записывать. Интересно, она все конспектирует? А ведь тоже маг, но вряд ли ей приходится часто пользоваться силой. Кэл садиться, похоже, не собирался. Он взъерошил себе волосы, став похожим на ежика — черного такого ежика, — и заговорил.

— Как вы знаете, было совершено два покушения на убийство. Первая жертва — господин Джет, хозяин таверны «Джохо» по адресу Ласковый переулок, дом тринадцать.

Не знают, я точно помнила, что никого из сыщиков там не видела. Иначе меня бы узнали.

— Вторая жертва, — тем временем продолжал Кэл, — Элиш Тарлах.

Ненавижу быть в центре внимания. Нет, я не прячусь, но когда на меня так пристально смотрит толпа парней, да что там, — сыщиков, как-то не по себе. Я кротко улыбнулась и показала на повязку. Тайг, кажется, был готов сорваться и упасть на колени, чтобы возопить о страшном происшествии, но сдержался, покосившись на шефа. Зато хоть улыбнулся и немного успокоился.

— Сильно болит? — только тихо поинтересовался он, и мне оставалось покачать головой.

— Сразу проясню, — заметил Кэл, — Элиш Тарлах в ближайшее время будет работать в сыске, в группе захвата. Пока неофициально, поскольку документы на расширение штата еще не пришли. И… — он замолчал, явно обдумывая, что сказать.

Я надеюсь, он же не хочет сейчас во всеуслышание заявить, что у них будет работать лунный маг? А то, чую, не все согласятся сохранить мою тайну, даже если Кэл заставит подписать их кучу бумаг. Можно, конечно, какое-нибудь заклинание повесить, угрожать, но Кэлу от этого будет только хуже. Но он, к моему невероятному облегчению, произнес другое, хоть и как-то неловко.

— Большую часть времени Тарлах будет посвящать учебе и только в свободное время помогать сыску.

Я видела, что парни недоверчиво переглянулись и покосились на меня. Внештатный сыщик — еще куда ни шло, но ведь даже после подписания бумаг я все равно останусь сначала студентом, потом кельнером в «Джохо» и лишь сыщиком, который поможет с делами. По крайней мере, в идеале все должно быть так, но когда что получалось, как задумывалось? Идеала, увы, не существует, но никто не мешает мне к нему стремиться.

— Вернемся к делу, — посуровел Кэл и указал на Джета. — Мотив преступника кроется в прошлом жертвы. Настоящее имя Джета — Джели Терье. Как вы понимаете, убийца, вероятней всего, выполняет приказ семьи, которую Джели Терье в свое время обокрал. Как известно, преступник — ирриец, он не знает либо не хочет говорить на рохстальском, болен. Высока вероятность, что убийца не маг и плохо знаком с нашей силой.

Кэл коротко описал внешность убийцы — высокий, смуглый, коротко стриженный и небритый. Однако у старушки глаз-алмаз и превосходная память. Хотя ирриец всегда выделится из толпы рохстальцев, это мы преимущественно белокожие, особенно северяне. На юге больше загорелых, но смуглая кожи иррийцев все равно несколько другое дело. Дальше пошел разговор о внешности пособника преступника, и вот тут вмешался Джет. Когда Кэл начал описывать второго человека — среднего роста, светловолосый, узкое лицо, на щеке длинный шрам, нос явно со следами перелома (удивительно, что старушка подметила и это), Джет просто сказал:

— Этого не может быть.

Кэл вопросительно посмотрел на него, и мой первый шеф пояснил:

— Этот человек мертв последние шесть лет.

И вот тут до меня дошло, почему во дворе воняло смертью. Потому что с иррийцем бродил зомби. Был шанс, что человек просто похож, но я честно сомневалась в этом. Самое смешное, что смерть может по-разному пахнуть. Я, правда, знала это только в теории, но согласно учебнику, запах умерших от насильственной смерти будет одним, а у тех, кто отошел в Небесные сады мирно, — другим. Причем этот запах сохранится некоторое время после погребения тела. Но в проезде Сотни Голосов пахло иной смертью — тем, кто был погребен и разбужен снова. И только лунные маги могли такое сотворить. Причем заклинания были даже не специфическими, специальными, но ни один солнечный маг не сумел бы их использовать, потому что «ключ» не подходит. Одна загвоздка — это тоже все осталось в теории, потому что рисунка сети не сохранилось, лишь активирующее слово, по которому и определили категорию заклинания. Последний ребенок, в котором проснулся Салем, был убит примерно лет сто десять назад, и с тех пор никто и никогда не поднимал трупы. Или бывали случаи, но благополучно скрывались от обычных граждан? Вполне вероятно, чего зря волновать массы?

Я только успела подхватить собственную челюсть от возникшего вопроса. Простите-простите, господа сыщики, это же сколько тогда лунных на самом деле существует? Учтенные — ладно, понятно, а вот такие, как я? Кажется, у сыщиков была какая-то своя система отлова лунных, но вот меня пропустили, например. Случайность? Мне повезло? Или что? Ничего не понимаю. С детства всем в голову вбивают: лунных магов по отношению к солнечным сущая малость, грубо говоря, на сто солнечных один лунный. С детства твердили всем и отовсюду — магам и обычным людям, и это не наш король создал, такое мнение существовало задолго до него. Все принимают это как должное, судя по Кэлу, даже он в это верит, иначе бы вряд ли так за меня ухватился. Ну подумаешь, очередной неучтенный лунный маг, все такое. Так ведь нет, он же согласился с моими желаниями. Или что, амбиции? Не понимаю. Или Кэл действительно ничего не знает, допуска у него нет к этой информации?

Просто серьезно — труп из могилы разбудить может исключительно лунный маг утерянным заклинанием, при этом еще и поддерживать, но зима для такого хорошо подходит, холодно, труп разлагаться не станет. Если Джет сейчас не ошибся, значит, есть третий соучастник. Остается только понять, какого беса надо лунному от иррийца… или от Джета. Происходящее мне нравилось все меньше, в зале стало как будто прохладнее, и я поежилась.

Кэл тем временем уточнял у Джета, не ошибся ли тот. Но он стоял на своем, подробно описал еще раз соучастника, причем указал некоторые дополнительные детали, о которых ни одна бабуська просто не могла знать.

— Этот человек, Падер О» Коннел, можно сказать, был моим первым другом, — сообщил Джет. — То время, что жил в Берстоле, я снимал комнату именно у него. Падер сильно болел, редко выходил из дома, много пил, включая разные лекарства. Мы не то чтобы стали лучшими друзьями, но часто говорили. Именно Падер рассказал мне многое о Рохстале и посоветовал побывать на севере, если я хочу спрятаться от преследования. Да, — Джет усмехнулся, заметив вопросительный взгляд Кэла, — мое имя он знал, но на тот момент я просто не придумал замену. Джет родился после переезда в Гестоль. Когда я собрался уезжать, Падеру было совсем плохо. Именно в день моего отъезда он умер, я вызывал целителей, и они констатировали смерть от остановки сердца. И забрали тело. Похороны должны были пройти через два дня.

— Алва, сделай запрос в Берстоль, — велел Кэл и коротко кивнул. — Спасибо, Джет. Насчет убийцы нет никаких предположений? Почему он так ведет себя… неопытно.

— Не неопытный, — Джет вдруг усмехнулся. — Хотя молодой, несомненно. И он, вероятно, придерживается кодекса.

— Кодекса?

Шумно выдохнул Лис. Похоже, он в курсе, о чем идет речь, и не видит в этом ничего хорошего. Какая прелесть, дело становится веселее и веселее. Начиналось все так почти безобидно! А тут вам и зомби, и лунный маг, и какой-то кодекс малолетнего убийцы. Кажется, я уже не против еще раз встретиться с гармом, чем впутаться во все это.

А Джет начал рассказывать.

В Ирре, где магия была мало приспособлена для убийства, развивались другие методы. Именно иррийцы совершенствовали пистоли, разрабатывали новые виды пороха, ставили на корабли пушки, создавали компактные бомбы и меняли простые мечи на что-нибудь более опасное. В важной битве у иррийцев просто не было времени, чтобы сосредоточиться, представить очень четкую картинку, противник, особенно если он не был магом, вряд ли станет стоять и ждать, скорее воспользуется заминкой и нападет. Именно поэтому в Ирре возник клан убийц, которые руководствовались своими правилами, собранными в Кодекс. Одно из положений предписывало сначала запугать жертву — и это было обязательно вне зависимости от желаний заказчика. Впрочем, Джет предполагал, что обычно жертва трепыхалась недолго, и поэтому после первого запугивания убийца заканчивал свое дело. Но Гестоль и зима несколько спутали планы преступника.

— У клана нет названия, — говорил Джет, а Лис мрачно буравил взглядом его спину. Я смотрела то на одного, то на второго, чувствуя, что скоро лопну от переизбытка информации. Дело даже не в том, что ее много, просто надо разложить по полочкам, а пока это невозможно. — Но Терье, думаю, прекрасно знают, как с ними связаться. Мой отец мертв, скорее всего, так что кто-то другой, молодой, решил отомстить за поруганную честь семьи, — последние слова Джет презрительно выплюнул и поморщился. — Убийца не новичок, но опыта у него не много. Заказ для него оказался сложным, но провалов в клане не прощают. Так что он снова попытается напасть. Другое дело, что не должен был нападать на Эл… Элиш, здесь он действительно сглупил. Или перепугался. Сейчас убийца может наделать ошибок, тем более, когда пришлось бежать. Но почему рядом с ним труп человека, которого я знал, еще и оживший — этот вопрос не ко мне.

— Жуть какая, — пробормотал кто-то из сыщиков. — У вас в Ирре не пойми что творится. Клан убийц…

— А у вас все прекрасно в Рохстале? — неожиданно раздраженно парировал Джет, уже вернувшийся на свое место.

Ой-ей, да он же то ли злится, то ли просто хочет кого-то побить. Я криво улыбнулась и покачала головой, но Джет проигнорировал меня. Папочка, ну ты что творишь? Зачем споришь с сыщиками? Я украдкой вздохнула и приготовилась слушать назревающую перепалку. Кэл отошел даже в сторону, почему-то не собираясь вмешиваться. Или просто хотел услышать аргументы Джета?

— Нет, — смешался сразу же сыщик. — Но…

— Я не верю, — сухо отрезал Джет, — что у вас здесь нет преступников кроме… — он бросил на меня взгляд, — лунных. Не верю, что люди или маги никогда не грабили дома или банки, не убивали из жажды наживы или конкуренции, не насиловали в переулках припозднившихся девчонок. Я не верю тебе, сыщик. И если я ошибаюсь, докажи это.

Мне даже стало жаль парня. Он не мог возразить Джету, Лис только хмуро улыбался, поглядывая на друга. Он вообще еще не произнес ни слова за прошедшее время, только находился все за спиной и молчаливо поддерживал просто своим присутствием. И иногда сжимал свою левую руку. Интересно, это поэтому Кэл тогда сказал, что руки у всех болят, подразумевал еще и Лиса?

— Ты прав, — ответил вместо сыщика Кэл, присаживаясь на край стола. — Просто обыватели — маги или обычные люди, не важно — не верят в это, пока сами не столкнутся с бедой. Это нормально, разве нет?

— Нормально, — согласился Джет. — И я не защищаю клан, я просто хочу сказать, что на моей родине тоже есть плохое, но и хорошего немало. Вы уж простите, господин сыщик, но оскорблять Ирру я никому не позволю.

Кэл только кивнул и почему-то посмотрел в мою сторону. Ему-то что надо? Я вопросительно наклонила голову, но он уже отвернулся. Ну и что это было? Заговорили о найденных трупах кошек, сыщики принялись было выдвигать свои версии, но тему как-то быстро свернули. Все заходили по кабинету, и я скользнула к Лису с Джетом, похоже, засобиравшимся домой.

— Как плечо? — поинтересовался Лис, снова потирая руку.

— Похоже, лучше, чем у тебя.

Он только криво улыбнулся.

— Ты сегодня сказал больше слов, чем за все наше знакомство, — обернулась я к Джету, и он качнул головой.

— Выбора нет. Ситуация слишком запуталась.

— Вопросов слишком много, — согласилась я, погладила себя по голове. — Мне сегодня не приходить, да?..

— Да, — Джет улыбнулся одними уголками губ. — Пока сыщики не поймают убийцу, не смей высовываться. Лучше, если будешь сидеть в общежитии, но, я так понимаю, не дадут.

Я покосилась на Кэла, собиравшего бумаги со стола, сыщики начинали расходиться. Конечно, не даст. Дело действительно серьезное, и речь идет о лунном, зомби и клановом вроде как профессиональном убийце. Почему хотели убить Джета — это понятно, но каким образом в этом оказался замешан лунный? Труп, вероятно, подняли, чтобы что-то выяснить о жертве, но разве зомби разговаривают? Слишком мало известно о подобных ритуалах, о самих трупах почти ничего не сказано в старых книгах.

Я никак не могла сейчас осознать, что где-то там, на другой стороне баррикад есть такой же маг, как я. Только более опытный, конечно, знающий даже заклинание, которое поднимает мертвых. Но все равно — лунный. Это было так странно, но что-то мне совершенно не хотелось с ним встречаться, вот совсем. Учитывая, что он играет за команду противника, а я вынуждена за сыщиков… Нет, неправильно. Я покачала головой своим мыслям и улыбнулась Лису. Я ввязалась в это ради Джета и Лиса, и если надо, я буду драться с тем лунным, чтобы защитить этих людей. Беса с два позволю кому-то разрушить привычную жизнь, Кэл в ней уже достаточно наследил, а скоро, чую, положение еще более усугубится. Не было печали, мда.

 

Глава 12

Убийца ожидаемо залег на дно. На плечи группы захвата теперь свалилась сугубо розыскная деятельность, на пару со следопытами они прочесывали Гестоль и периодически приставали к горожанам с фотороботами. Правда, пока поиски не дали никакого результата. Преступник снова зарылся в какой-то глубокий подвал и не казал носа, явно выжидая, пока все немного успокоится. Его ручной зомби (если речь действительно шла о трупе Падера О» Конелла) тоже никак себя не проявлял, впрочем, как и до этого. Но Кэл не волновался: он предполагал нечто подобное, когда отдавал Тайгу приказ. Скорее нынешние действия сыска были направлены исключительно на то, чтобы убедить преступника: да, его ищут, вроде бы довольно тщательно, но улизнуть все равно можно, особенно если знать, как. Скорее всего, хозяин зомби снабдил убийцу необходимыми сведениями, и ирриец должен быть в курсе, что гестольский сыск не настолько многочислен, чтобы суметь быстро и действенно проверить все укромные места.

Существовал и другой вариант, безусловно, — убийца мог разволноваться, попытаться быстрее убить жертву, но в таком случае он бы, наверняка, наделал ошибок. Кэл не беспокоился за Джета: пока рядом с ним Кеннет, Джели Терье будет в безопасности, насколько это возможно.

Элиш после совещания неохотно осталась в штабе. Она порывалась сначала проводить Джета, потом отправиться с Тайгом в город, но Кэл велел сидеть в кабинете.

— Я тебе собака, что ли? — раздраженно поинтересовалась она, примостившись на краю дежурного стула, окончательно перекочевавшего от сломанных собратьев к столу Кэла.

— Почему собака? — искренне удивился Кэл, открывая папку с отчетом из лаборатории. — Завтра ты отправишься с Тайгом, сегодня я введу тебя в курс дела.

— Ух ты, какая честь, — съязвила Элиш. — Господин сыщик уже не злится и даже немного ослабит завтра поводок. Тебе простого «спасибо» хватит или на колени упасть?

— Зачем? — Кэл непонимающе моргнул. — Эл, у тебя болит рука, помнишь?

— Я не на руках ходить буду, — огрызнулась она. — А с ногами все в порядке.

— Что случилось?

— Ты случился.

Кэл покосился на Алву. В конце концов, девушка, наверное, должна понять другую девушку, разве нет? Алва — это привычное и понятное, если она злилась, Кэл всегда знал, почему. У Алвы слишком мало поводов для раздражения, она… спокойная. Сколько раз еще в Академии Кэл доставлял напарнице неудобства из-за работы, когда не приходил на пары или не успевал выполнить ее просьбу. Алва имела полное право злиться, кричать, она могла отвесить ему пощечину — вполне, но никогда так не поступала. И если злилась по-настоящему, то лишь поджимала губы и отвечала коротко и нехотя.

Алва, заметив его взгляд, только неопределенно пожала плечами и чуть улыбнулась. Кэл едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Утренняя эйфория, вызванная сначала беготней, потом осознанием, что дело оказалось куда круче и запутаннее, чем предполагалось изначально, сейчас плавно перетекала в самодовольство и удовлетворение. Впереди много работы, больше не придется сидеть в штабе и протирать штаны. Разве не прекрасно? Волк и гончая удовлетворенно рыкнули, тоже готовые ко всему. Сейчас преступник не высунется, станет тихим, как теневой опарыш, но стоит ему только начать действовать, и можно будет вцепиться в жертву.

— Ты похож на одного из слуа, — сморщилась Элиш, кажется, остывая. — На что злился, Кэл?

— Когда я злился? — изумился он, совершенно потеряв нить разговора. Кажется, на Элиш плохо действовал ранний подъем, да и рука вряд ли способствовала хорошему настроению. Забавно — Кэл впервые видел ее раздраженной именно сейчас, когда появилась работа.

— До совещания.

О. Кэл припомнил, как рявкнул на Тайга, да, но… тот просто не вовремя начал свою клоунаду и прекрасно все понял. При чем тут злость? Со стороны Алвы раздался смешок, Элиш недоверчиво покосилась на нее и чуть прищурилась.

— Что, не злился?

— Нисколько, — Кэл сложил руки на столе и безмятежно улыбнулся. Алва опять хихикнула и тут же как можно громче зашуршала бумагами, делая вид, что ее смех всем в кабинете послышался.

— Да у тебя лицо такое было, будто ты сейчас кому-нибудь в глотку вцепишься, — фыркнула Элиш, скептически приподняв бровь.

— Это он просто предвкушает серьезное дело, — пояснила весело Алва, опять выныривая из-за кипы документов, и рассмеялась. — Или вы испугались?

— Бешеных бояться, в сыск не ходить, — дернула плечом Элиш, похоже, осознавая свою ошибку, но не желая ее признавать. Только настороженный взгляд говорил лучше любых слов.

Кэл какое-то мгновение изумленно смотрел на Элиш, не веря своим ушам, а потом не удержался, расхохотался, откинувшись на спинку стула. Кто бы мог подумать! Эта девочка что, действительно испугалась? Правда? Элиш насупилась, но голову не опустила, только бросила непонятный взгляд на Алву, потом почти зло посмотрела на него. Кэл засмеялся еще громче и, не выдержав, потянулся вперед, взъерошил своей юной сотруднице волосы. А ведь правда… он как-то совершенно позабыл, что Элиш еще и двадцати нет, она самая маленькая и беззащитная среди сыщиков, которые уже успели побывать в переделках. Скорее всего, даже Бернард, младший из группы захвата, знал, как действовать в чрезвычайных ситуациях и мог бы дать Элиш фору. У нее же только и была что лунная сила, но знаний и практики не хватало. Легко сказать: включить в основной состав, сделать сыщиком, но как научить, как объяснить, что значит это слово?

Упрямая и все-таки слабая. Не беззащитная, может за себя постоять, и это, пожалуй, даже восхищало. Кэл невольно мягко улыбнулся, глядя, как фыркает и трясет головой Элиш, пытаясь привести волосы в порядок хоть немного, но челка упорно лезла в глаза.

— Ну и что ты натворил? — недовольно поинтересовалась она, немного отпустив себя и наконец справившись с непослушными прядями.

— Подстригись, — весело посоветовал Кэл и покосился на Алву в поисках поддержки.

Но оказалось, что Алва все это время смотрела на них, как-то странно смотрела. Кэл чуть нахмурился, не понимая значения этого взгляда. Он что-то не то сказал или сделал? При Элиш спрашивать не хотелось, это не ее дело, но поговорить с Алвой по поводу столь странного взгляда требовалось. Алва, словно услышав его мысли, моргнула и чуть заметно улыбнулась.

— Пришло заключение из Берстоля, — немного невпопад сообщила она, активируя нарисовавшуюся рядом с шаром связи сеть. — Только что прислали.

Посыльные заклинания использовались очень редко и в быту, и в работе. Ни один маг не мог гарантировать, что посылка дойдет в целостности и сохранности. Даже простая бумага приобретала дефекты, и ладно, если документ просто помялся в пути. Могло случиться так, что из текста исчезали все гласные либо согласные, или половина слов стиралась, как будто ее никогда не было. Картины при таких пересылках трескались, вещи могли сломаться, поэтому не было ничего удивительного в том, что почтальоны предпочитали лично разносить письма адресатам, хотя могли бы воспользоваться эпистолес. Но кому потом захочется возмещать ущерб? Другое дело, что сыщики знали иное заклинание, действующее по тому же принципу и приспособленное исключительно под их нужды — литир, специальное заклятье, позволяющее пересылать некрупные предметы, чаще всего документы, через шары связи. Поговаривали, что его изобрел какой-то гениальный маг лет тридцать назад, но автора Кэл так и не нашел, а Томас ничего об этом не знал. Скорее всего, конечно, заклинание просто обнаружилось среди тех списков из большого собрания заклинаний, что уцелели при пожаре. В Гестоле, насколько было известно Кэлу, в библиотеке Академии хранилась часть страниц, собранных в одну тонкую книгу и заново переплетенную. Сам Кэл ее не видел, но за сохранность не тревожился: когда Академию возглавляет настоящий инквизитор, за вещи и людей, которые находятся под его присмотром, можно не волноваться.

Алва протянула бумагу, Кэл отодвинул в сторону так и не прочитанный толком отчет и чуть нахмурился. Одного взгляда хватило, чтобы убедиться в верности слов Джета. Падер О» Конелл скончался восемь лет назад, в две тысячи пятьсот пятом году от сердечного приступа. Он тяжело болел, а свое положение усугубил тем, что мешал лекарство с алкоголем. В итоге сердце не выдержало такого издевательства. Похоронили О» Конелла на берстольском Западном кладбище спустя два дня после смерти за счет государства, поскольку родных не нашли.

Кэл отдал бумагу Элиш и задумался. Если рядом с убийцей действительно зомби Падера, то возникает вопрос: каким образом сохранился человеческий облик? За восемь лет в могиле труп должен был сгнить, остались бы кости, безусловно, но старушка очень подробно описала подельника убийцы. И Джет подтвердил, что О» Конелл выглядел именно так. Если это не совпадение, значит, лунный маг каким-то образом сумел вернуть скелету плоть. Возможно, фальшивую. Моргана бы сюда, с досадой подумал Кэл, лунный маг наверняка знал о «мертвых» заклинаниях побольше всех остальных. Единственное подобное заклятье хранилось под строжайшим запретом. Самое смешное, что это заклинание относилось к базовым, но солнечные, сколько ни бились, не могли заставить его действовать. Кэл при опытах не присутствовал, он вообще тогда еще не работал в сыске и не то что под стол ходил пешком — под табуретку ползал. Итоги испытаний прочитал уже потом, в докладах, которые ему предоставил Томас. Только Морган сумел активировать заклинание, и сыщики предположили, что все дело в «ключе». Солнечные маги все-таки несли свет, добро, любовь и прочую белиберду, как выразился Томас, а лунные ассоциировались с ночью, загробным миром, но не Небесными садами, а подземельями. Хотя религия в Рохстале почти не играла никакой роли — большинство просто верило себе в Небо над головой и все, что нисколько не мешало этому же большинству заниматься научными изысканиями — существовали легенды о Подземных залах, куда после смерти уходили преступники. Любые. То есть лунные в первую очередь все-таки связывались с этими Подземными залами, а не Небом, как солнечные.

С точки зрения Кэла это все было сущей демагогией. Люди, твердившие подобное — то, что лунные вообще рождаются не благодаря Небу, а Подземным залом, то есть с самого рождения становятся преступниками, на деле оказывались сумасшедшими фанатиками и в каком-то смысле казались страшнее пресловутых лунных. Да и… не важно было, какой магией обладает человек и обладает ли ей вообще. Солнечный мог оказаться убийцей, лунный — спасти город от гарма, обычный человек остаться в стороне и струсить. Они менялись ролями, выдумывали что угодно и как угодно, характер и поступки не зависели ни от чего, кроме как от мировоззрения самого человека, его воспитания и опыта. Другое дело, что обществу пускали пыль в глаза, проводя строгие разграничения между лунными и солнечными. Нет, нельзя не признать, что лунные в прошлом натворили немало дел, это правда, но и солнечные никогда не были святыми. Кэл внезапно почувствовал настоятельную потребность доказать это, но кому, он не знал. Просто вот сидела сейчас перед ним лунная, обычная девчонка не с тем видом «ключа», кусала губы и хмурилась, читая заключение целителей из Берстоля, и думала о сложившейся ситуации. Или о Джете. Или о Кеннете. Или… о зомби? Элиш могла раздумывать о чем угодно, но Кэл был уверен: зла от нее не увидит. Не тот характер, не те желания. Элиш могла бы озлобиться, безусловно, дети вообще легко начинают злиться и обижаются на целый мир. Но ведь с ней этого не произошло? И те лунные, что в клинике… Они сами боятся своей силы и не хотят ей обладать, они превращаются в овощи, лишь бы знать, что не навредят себе или окружающим.

Кэл тряхнул головой и шумно выдохнул. Не о том… вот совсем не о том размышлять сейчас надо! Как он вообще додумался до подобного? Своеобразный эмоциональный откат, что ли? В столице с этим было легче, выполнил задание начальства — можешь быть свободен, а тут сам шеф, так что приходится в голове держать многое, мысли разбегаются.

— Целителя вызвать? — вдруг осведомилась Элиш, возвращая ему листок.

— Что?

— Ты строишь странные гримасы, — пояснила вместо нее Алва. Она неожиданно оказалась около стола и протягивала ему бумагу. — По поводу кладбища.

С кладбищем дело обстояло хуже. Согласно отчету сыска западного столичного района, около трех лет назад прокатилась волна похищения трупов. Кэл сразу вспомнил об этом деле, хотя в то время занимался другим. Но о разрытых могилах в Берстоле судачили еще долго. Сначала привлекли к делу сыск (а то как же — кто-то утащил немаленькое количество трупов, лунные, точно лунные, бесовы дети!), но впоследствии выяснилось, что магией здесь и не пахнет. Или пустили дело на самотек — Кэл не вдавался в подробности, тогда хватало своих проблем. Знал лишь, что сыщики от дела самоустранились, оставив разбираться с некрофилами городскую стражу. Те часть трупов вернули и закопали обратно, остальные мертвецы как в воду канули. Кажется, стража арестовала очередных безумных фанатиков, вполне обычных людей, которые вознамерились испытать на трупах новую разработку, но не успели. Вернее, только частично успели, поскольку потом их повязали. А, может, ненайденные тела просто растворились из-за изобретенного препарата? Или испортились, или фанатики, испугавшись, закопали материал или выкинули. Сейчас гадать было бесполезно, городская стража даже не удосужилась отметить в списках, чьи трупы вернули, да и… ну вот как можно опознать мертвеца, который год или два пролежал в земле? Западное кладбище Берстоля предназначалось для нищих, бездомных и просто тех, кого хоронили за государственный счет, так что претензий от родственников, желавших посетить могилку, все равно не возникало. А теперь…

Кэл почесал затылок и отложил документ в сторону.

— Все грустно, — констатировал он.

— Почему? — Элиш набросила на повязку очередное исцеляющее.

Кэл только поморщился, глядя на слабо вспыхнувшую сеть.

— Алва, — окликнул он подругу, — можешь сплести сильнейшее исцеляющее?

— Конечно.

Элиш ощутимо напряглась. Кэл улыбнулся: все-таки она не доверяла никому из сыщиков, даже если теперь стала одной из них. Сумеет ли довериться хотя бы ему, своему непосредственному начальству? Нет, понял Кэл, глядя, как Элиш настороженно следит за манипуляциями Алвы, ему тем более не доверится. Потому что они связаны контрактом, который и принудил Элиш к такой работе. Поверить человеку, который угрожает спокойно жизни? Кэл бы не рискнул, а обстоятельства их совместной работы вряд ли изменятся. Элиш не перестанет быть лунной, он не уволится с работы, контракт… Ну, если утрировать, то согласно этому контракту Элиш вообще оказалась в своеобразном рабстве, так любимом в Островной коалиции. И ждать от нее доверия глупо, наверное. Кэл подавил ухмылку и решил, что, в конце концов, не жениться же ему на Элиш, а от работы она точно увиливать не станет.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Алву Элиш и уставилась на Кэла. — Может, мне в общагу вернуться? Раз рука болит, и я почему-то из-за этого бесполезна.

— Вернешься, — пообещал Кэл. — Как введу тебя в курс сыскного дела, так и вернешься.

— Ты уже с полчаса это обещаешь, — Элиш тяжело вздохнула и покосилась на Алву.

Ей явно было неудобно находиться в обществе двух сыщиков, она нервничала и хотела поскорее вернуться в общежитие. Или к Джету и Кеннету? Кэл невольно улыбнулся: кошка, взъерошенная кошка, только что глазами не сверкает. Даже нет… древесная лисица, хитрая, ловкая, правда, колючки торчат из подшерстка. В Чилле водились такие зверьки — рыже-коричневые с длинной широкой черной полосой на хребте вплоть до кончика хвоста. В отличие от своих собратьев, древесные лисицы могли с легкостью взобраться на дерево, за что и получили свое название. Правда, они не живут в холодных регионах, но это уже сущие мелочи.

— Нет, мне точно не нравятся сегодня твои гримасы, — процедила Элиш. Она негромко выдохнула, выпрямилась, вскидывая голову, но так и не сумела расслабиться до конца.

— Я задумался, — пояснил Кэл и тряхнул головой. — Будет тебе сейчас лекция о сыске.

— Только пыль в глаза не пускай, сладким речам все равно не поверю, — спокойно, почти равнодушно предупредила Элиш и сложила руки на столе. — Слушаю.

Полминуты у Кэла ушло на то, чтобы собраться с мыслями и припомнить все, что он когда-то помнил о своей любимой работе. Кто бы знал, что придется побыть лектором, но просто язык чесался рассказать Элиш не просто о делах, но об истории создания сыска, даже если прошлое этой организации банально и известно всем интересующимся.

— Ты сама не искала информацию? — полюбопытствовал Кэл, собирая уже запылившиеся знания в кучку.

— Нет, — Элиш коротко улыбнулась, всем своим видом показывая, как ей наплевать и на сыск, и на работу.

Кэл на мгновение прикрыл глаза и заговорил.

Первоначально после смены династии, когда на трон взошел его величество Мэлис Освободитель, верные ему люди выслеживали магов, недовольных казнью. В то время и речи не шло о создании конкретной организации, которая бы занималась делами, непосредственно связанными с солнечными и лунными, скорее это был небольшой отряд соратников Мэлиса, разделяющих его опасения. Охотники, как прозвали их современники, не гнушались никаких методов, известны случаи, когда отряд не просто брал в заложники родственников магов, но сразу убивал и не щадил даже детей. Правда, Мэлису подобное не понравилось, поэтому вскоре ряды Охотников поредели, но обязанности остались у них те же. Маги при всей их силе не могли ничего противопоставить врагам, поскольку в большинстве своем волновались за родных и близких. В то время маги имели больший вес в обществе, нежели сейчас, только при короле Мэлисе они одновременно и потеряли власть, и оказались в центре внимания. Тех солнечных, что оставались на стороне Томмы Беглого, казнили вместе с лунными, а остальные не имели ни титулов, ни влияния на знать. Собственно, именно в те неспокойные тридцатые годы девятнадцатого века практически на нет сошли существовавшие титулы герцогов, виконтов и графов. Оставался только король со своими соратниками.

В тысяча восемьсот тридцать пятом году появился первый прототип сыска. Официально организация носила название «Охранники», но по сути люди, состоящие в ней, оставались все теми же Охотниками. Причем среди них не было ни одного мага. Кроме охоты на недовольных солнечных, «Охранники» занимались поддержанием порядка среди обычного населения, не обладающего какой-либо силой. Так продолжалось вплоть до смены короля. За время правления Мэлиса велась подпольная война с магами. Те, кто прежде помогал королю, ушли под землю либо перебрались на север. Ни оба Альси, ни пока еще небольшое поселение Гестоль не стремились вмешиваться в разрастающийся на юге конфликт. Главное, что голодные годы вроде как закончились, и больше не было необходимости добывать снег и лед с гор, где всегда был шанс умереть от лапы хищника или замерзнуть насмерть.

«Охранники» убивали магов чаще всего без суда и следствия, пострадали не только противники нового короля, но и те, кто жил обычной жизнью. Охотники постепенно вновь вернулись к старым методам, но детей больше не брали в заложники — зачастую их просто бросали на произвол судьбы в лесу или любом другом безлюдном месте. Маги с помощью заклинаний убивали Охотников, стараясь не вовлекать в борьбу простых крестьян и горожан, среди которых, опять же, хватало родственников обеих сторон, но, тем не менее, жертв среди населения оказывалось немало. В приступе гнева маги с легкостью уничтожали целые деревни, поля, леса, но физически они оставались куда слабее своих врагов и в рукопашной, если доходило до такого, неизменно проигрывали. Сила не успевала восстанавливаться после откатов, «Охранники» пополняли свои ряды, призывая людей бороться с опасными преступниками и сея слухи, что маги оказались сплошь убийцами. Те, кто видел, как горят деревни, верили сразу же и шли мстить за погибших родных. Этот короткий период после воцарения Мэлиса, который должен был принести покой, ознаменовался смертями многих магов, особенно немногочисленных лунных, которым припомнили зомби. И пусть эти лунные не участвовали в восстании, зачастую они вообще оказывались подростками, но люди, пожалуй, именно тогда впервые по-настоящему испугались магов. Особенно лунных магов, потому что те, защищаясь, снова поднимали трупы — базовые заклинания были доступны всем, это повелось испокон веков. Каково было простым крестьянам видеть мертвых родственников, которыми управлял какой-нибудь тощий мальчишка? Некоторых лунных просто разрывали на месте голыми руками.

Кэл ненадолго замолчал, сам удивляясь тому, что еще помнит даже такие подробности. А ведь действительно — до смены династии магов почти не разделяли, просто знали, что есть солнечные, а есть лунные, но куда спокойнее относились к этому. Не цепляли привычные ярлыки, как сейчас, как… повелось после Охотников? Кэл кашлянул, прочищая горло. Элиш терпеливо ждала продолжения.

— Можно сказать, — медленно проговорила она, — благодаря Мэлису лунных магов не любят так сильно. Семьсот лет прошло, а с тех пор почти ничего не поменялось.

— Благодаря? — уточнил Кэл. — Странный выбор слова.

Элиш пожала плечами.

— Благодаря, — подтвердила она. — Может, стоит ему сказать «спасибо»? А то иначе ты бы сейчас не работал сыщиком, а стал бы, например, просто городским стражем и бегал за обычными преступниками. Никакого интереса.

Кэл невесело усмехнулся и машинально потянулся вперед, желая коснуться волос, но Элиш отпрянула. Ей хотелось сбежать отсюда. Забавно, а при знакомстве с Алвой и Тайгом все было нормально. Сказалась беготня и все-таки встреча с остальными?

— Элиш, — мягко позвал он, протянул руку ладонью вверх, показывая, что не прячет в рукаве оружие. Как с диким зверем.

— Я не птица.

— Никто не говорит, что ты птица, — возразил Кэл и тихо вздохнул. — Элиш, здесь нет врагов.

О. Скептический взгляд, уже лучше, все не равнодушие.

— Я не враг, — негромко, но твердо произнес он. — То, что ты лунная, не значит, что я стану затягивать ошейник туго и не дам тебе вдохнуть. Мы же договорились, не так ли?

Элиш только раздула ноздри, все так же скептически глядя, покосилась на Алву. Та шуршала бумагами и успешно делала вид, что ее тут вообще нет. Кэл улыбнулся: тактичность и Алва, две сестры-неразлучницы.

Он не понял, что именно подействовало, но Элиш вдруг подалась вперед, вжимаясь лбом во все еще протянутую ладонь, и больно прижала ее к столу.

— Так и быть, — глухо заявила она и резко выпрямилась, уже куда как спокойнее — свободнее, как прежде — посмотрела на Кэла. — Читай лекцию дальше, я хочу домой.

Кэл потер ладони и послушно кивнул. Можно посчитать этот маленький бой с колючками лисы выигранным? Ощущение ему понравилось, а еще пришло странное облегчение, что Элиш все-таки вновь соизволила вроде бы немножко поверить. Нет… он ее не отпустит, раз приручив дикого зверя, слишком велико искушение оставить его при себе навсегда.

— Дальше, — деловито заговорил он, — начались изменения. В тысяча восемьсот семидесятом году, как ты, наверное, помнишь, на трон взошел Руан Праведный. Он упразднил «Охранников» и издал указ, в котором солнечные маги приравнивались к обычным людям. Руан запретил гонения, прекратил войну, народ, безусловно, благодарный его отцу за освобождение от Томмы Беглого, но живший в напряжении все это время, смог вздохнуть спокойно.

— Кроме лунных магов, — не преминула вставить Элиш, садясь удобнее.

— Верно, — согласился Кэл.

Кроме лунных магов, да. История умалчивала, почему даже Руан Праведный не позволил лунным жить мирной жизнью. Впрочем, он не устраивал на них гонения, и на том спасибо. Современники предполагали, что дело было в силе лунных магов и в страхе народа перед заклинанием, которое способно поднимать мертвых. Кэл людей понимал: одно-единственное заклятье — и все, кто когда-то был похоронен, могли встать из могил и выполнить все, что прикажет им маг. Как посмотреть в лицо того, кого хоронил своими руками, скажем, месяц назад? Вряд ли приятное ощущение, а кошмары были гарантированы. Именно тогда, в тысяча восемьсот семьдесят втором году Руан Праведный объявил о создании новой организации, которая отвечала за спокойствие среди горожан. Если «Охранники» все-таки преимущественно занимались охотой на магов, то новый орган, отвечающий за королевскую безопасность в частности и за рохстальскую в целом, разбился на несколько участков, каждый из которых расположился в крупных городах. Деревеньки в большинстве своем оказались предоставлены сами себе, но Руан Праведный распорядился отправить в каждый поселок по паре охранников. Охранная организация, прозванная в народе Следящими, не только ловила преступников (вне зависимости от наличия силы), но так же разбиралась с пожарами, чрезвычайными ситуациями и руководила клиниками. Именно Следящим в первую очередь выдавались шары связи, не первые, но все еще очень редкие. На тот момент залежи индиголита не были толком разработаны, к тому же магов-искусников, способных наделить спрессованные кристаллы необходимыми свойствами, оказалось не так много.

— Ты мне об индиголите рассказывать будешь или о сыске? — насмешливо фыркнула Элиш, когда Кэл задумчиво уставился на собственный кристалл, лежавший на краю стола.

— О сыске, — Кэл хмыкнул, — шары связи, между прочим, наш неотъемлемый атрибут. Мы без них как без рук.

— Кристалл только у тебя.

— У меня, — согласился он. — Но я всегда могу связаться со штабом и отдать приказы.

— Это если в штабе кто-то есть, — парировала Элиш.

— В штабе всегда кто-то есть.

Она только недоверчиво хмыкнула, но спорить дальше не стала.

— Я продолжаю? — невозмутимо уточнил Кэл.

— Так и быть, — благосклонно кивнула Элиш и ухмыльнулась. — Это даже становится интересным.

Следящие просуществовали в подобном варианте организации вплоть до тысяча девятисотого года. За время правления Руана Праведного они зарекомендовали себя как превосходные стражи порядка: не выходя за рамки приличий, установленных королем, Следящие сумели арестовать несколько десятков преступников, скрутить немало магов и… уничтожить около семи лунных. История, к сожалению, умалчивала, действительно ли маги заслужили смерти, или сказывался страх перед их силой. Впервые при Руане Праведном в состав Следящих вошли три мага, помогавшие в расследованиях. Двое из них были стихийниками — водными, что нередко спасало жизни многим при участившихся пожарах. Много позже от деревянного домостроения перешли к каменному, обратив внимание на мирный, ни во что не вмешивающийся север.

Руана Праведного на троне сменил его младший сын, тихий и скромный мальчик Леннан. Казалось бы, спокойные времена должны были продолжаться, но Леннан, почуяв власть в своих руках, пустился во все тяжкие. Он, обладая изворотливым умом, приблизил себе большинство людей из совета, польстившихся на деньги и возможность творить, что им вздумается. Остатки знати, каким-то чудом выжившие после воцарения Мэлиса, пришли к Леннану, чтобы вернуть свое местоположение, и молодой король оправдал их надежды. Люди снова возроптали, столичные горожане, увидев непотребства, что творил Леннан, одарили его прозвищем Развязный. Он устраивал балы для избранных, сорил деньгами налево и направо, крал молодых девушек — любых, которые ему нравились, и требовал приводить красивых мальчиков, чтобы можно было издеваться над ними. Сам Леннан не блистал красотой, он, по свидетельствам современникам, завидовал красоте юношей, и именно поэтому на потеху толпе лично истязал приведенных верными людьми пленников. Было странно наблюдать подобное, особенно для тех, кто прекрасно помнил правление Руана Праведного, а таких людей было достаточно много. Назревало очередное восстание, на этот раз маги снова поднимались, призывая народ выразить свое мнение, а не молчать. Север снова оставался в стороне, юг волновался.

Но переворота или кровавых стычек не произошло: в дело вмешались все те же Следящие. Разработав свой кодекс и согласовав его с Руаном, они неукоснительно следовали ему. Глава Следящих, Дирк Куинн, выступил с заявлением о том, что Леннан Развязный нарушает установленные его отцом правила и условия правления Рохсталом. Вследствие этого Следящие, как уполномоченные представители ушедшего на Небо Руана Праведного, продолжающие его дело и в случае возможности восстания получающие дополнительные полномочия, вынуждены выступить против действующего короля. Это стало неожиданностью как для Леннана и его приближенных, так и для простых людей, бывших свидетелями объявления. Глашатаи немедленно разнесли весть сначала по всему Уллаури, а потом и практически по всему Рохсталу. Естественно, король не воспринял слова Дирка всерьез — Следящих было всего около пятидесяти человек в столице, из них — пять магов, когда как на стороне Леннана Развязного оставалось достаточно солдат, готовых выполнить любой приказ. Но он не учел одного: собравшиеся горожане и пришедшие в Уллаури крестьяне встали позади Следящих, готовые поддержать их в любой момент. Прозвучал приказ скрутить повстанцев, но солдаты колебались: в толпе присутствовали их родные, и выполнение приказа означало их арест и последующее наказание, скорее всего, казнь. Некоторые отряды повиновались, но маги выставили щиты. Да, они не могли защитить от холодного оружия, магия могло противостоять только магии, но таким образом Следящие выигрывали время на подготовку сопротивления. Дирк вытащил меч, готовый защищать простой народ, его подчиненные незамедлительно последовали примеру командира.

— Я помню, — перебила Кэла Элиш, — Святой День, да? В итоге Леннана скрутили, его людей кинули в темницы и всех, кто был против, заковали в кандалы. Следующим королем стал племянник Руана вроде, да?

— Вообще-то внук, — заметил Кэл. — Карелл Красивый, сын старшего сына Руана Праведного.

— А, ну да, — Элиш махнула рукой и сложила ногу на ногу. — Какая, к бесу, разница, кто там дальше правил. Что с сыском?

— Надо знать историю своей страны, — насмешливо протянул он и потер пересохшее горло. — Алва…

Она подняла голову.

— Можешь сделать чай? — чуть виновато попросил Кэл. Очень не хотелось гонять Алву как какого-нибудь кельнера, но оставлять ее с Элиш наедине остро не хотелось, хотя разумного объяснения этому желанию Кэл найти сразу не мог.

— Хорошо, — Алва кивнула и чуть улыбнулась. Проходя мимо, она едва ощутимо коснулась плеча Кэла, желая подбодрить.

— И не стыдно отправлять за чаем свою помощницу? — полюбопытствовала Элиш, когда закрылась дверь. — Мог бы и сам.

— Ты бы сбежала, — Кэл подавил зевок и размял затекшие плечи. Долго сидеть и говорить казалось непривычно и тяжело. Как только некоторые лекторы умудряются начитывать лекции полтора часа кряду, почти ни разу не замолчав?

— Нет, — мотнула головой Элиш и неожиданно растрепала ему волосы, довольно ухмыльнулась. — Месть.

— Злопамятной быть плохо, — Кэл сдунул упавшие на глаза пряди и усмехнулся, сделав страшное лицо, потянул руки через стол, но Элиш вскочила и погрозила ему пальцем.

— Ай-яй-яй, господин сыщик, вы прямо-таки напрашиваетесь на заявление о домогательстве.

— Я еще ничего не сделал, — обиделся Кэл и тоже встал. — Вот если начну руки распускать…

— А сейчас ты чем занимаешься? — фыркнула Элиш, сделав еще шаг назад. Она лукаво посмотрела на него, явно почувствовав свободу, раз они остались один на один, и вызывающе улыбнулась. — Так где граница?

— Не знаю, — задумался Кэл и шагнул вперед. — Вот поймаю, тогда и выясним.

Элиш расхохоталась, ловко увернулась, когда он попытался ее схватить, и показала ему язык.

— Это ребячество, между прочим.

Ребячество? Кэл замер на месте и расплылся в улыбке. Ну и пусть! Он устал сидеть, устал говорить, а ловить пока некого. Хотя почему некого? Элиш замерла неподалеку, не переставая весело хихикать, похоже, тоже устала от официоза, от напряженности. Непривычная к делам сыщиков, она не могла сейчас сосредоточиться, наверняка, волновалась за Джета и Кеннета. Обычный человек. Добыча! Кэл снова сделал пару шагов вперед и опять замер. Нет-нет, вообще-то сейчас вернется Алва с чаем и что увидит? Как он, вроде бы взрослый человек, гоняется по кабинету за своей новой сотрудницей? Безумие… И ребячество, действительно.

Элиш неожиданно оказалась рядом и дернула его за прядку, снова хихикнула, но отскочить уже не успела: не ей тягаться с настоящим сыщиком. Кэл притянул ее ближе, аккуратно ухватив за запястье, и мягко улыбнулся.

— Попалась?

— Ты у меня это спрашиваешь? — Элиш мгновенно растеряла все веселье, напряглась. — Кажется, я попалась в тот момент, как столкнулась с тобой в Академии.

Кэл поспешно убрал руку. Не так, ну не так! Он не хотел ее сейчас пугать, не хотел слышать в голосе… безысходность? Нет, Элиш не собиралась так просто сдаваться, но ошейник чувствовала куда лучше, чем Кэл предполагал. Куда отчетливее видела его на своей шее и ощущала, как тот затягивается. Неудивительно, что так среагировала на банальный вопрос, который он задал без злого умысла. Не верила все-таки… Расслабилась, да, но не верила и вряд ли поверит. Нет, он думал уже об этом и повторяться не намерен.

За дверью раздались шаги: возвращалась Алва. Элиш метнулась обратно на свое место, упала на стул, словно и не вставала. Кэл стиснул зубы — невинный вопрос испортил все. Он прошел к себе, не удержался, задержался рядом с Элиш, буквально на мгновение коснулся ее плеча, как ранее сделала Алва, безмолвно прося девушку простить. Чувство вины было не к месту, но оно пришло и уходить упрямо не желало. Гончая недовольно распушила шерсть, едва ли не фыркая: ей явно не нравилось такое соседство в душе Кэла, но он ничего не мог с этим сделать.

— Спасибо, — сухо поблагодарил он Алву, поставившую на стол чашку. — Прости, что тебе пришлось сходить.

— Ничего, — тихо ответила она.

Ненадолго воцарилась тишина, только Алва перебирала по-прежнему бумаги и что-то выписывала, да Кэл потягивал чай. Элиш притихла, сидела неестественно прямо и разглядывала собственные руки.

Нехорошая ситуация складывалась. Какова вероятность, что Элиш не поладит с остальными сыщиками? Кажется, с Эрком и Матью они нормально поговорили, но это было единожды и по работе. Да, Кэл собирался отдать приказ, согласно которому каждый из группы захвата должен был встречать Элиш утром около Академии и сопровождать ее до штаба, но хватит этого? Пока они не сработаются, не побывают в столкновении, где от каждого зависит исход, вряд ли что-то сможет поменяться в отношениях Элиш и сыщиков. Или он слишком торопит события? Сегодня первый день, когда парни ее увидели, разве пора раздумывать о будущем? Нет, Кэл отбросил эти мысли, о будущем думать никогда не поздно, просто пока надо понаблюдать, как впишется Элиш в группу захвата. Тем более там Тайг, а они вроде неплохо ладят. Просто идеальные условия, чтобы сойтись. Кэл поморщился: такой итог ему нравился не особо сильно. Хотя Тайг не идиот, он не станет мешать личное и работу, что, с другой стороны, нисколько не помешает ему назначать Элиш свидания вечером. Тьфу. Кэл решительно отставил опустевшую чашку в сторону. Да, не хочется, что Элиш повелась на обаяние Тайга, не только его, но и вообще любого из парней. Не хочется, до зубовного скрежета, но сейчас это не важно, это лишнее.

— Ты можешь идти домой. Завтра утром снова придешь в штаб к девяти.

Фраза, похоже, прозвучала слишком резко. Даже Алва затихла, Кэл краем глаза заметил, как она недоуменно посмотрела на него, явно не понимая причин раздражения. Элиш только прищурилась, но тут же кивнула, даже не подумав возразить. Молча оделась, натянула сильнее шапку и буквально бегом выскочила из кабинета, бросив исключительно Алве тихое «пока». Наверное, стоило ее все-таки предупредить, что будут встречать около Академии… но лучше пусть получится сюрприз. Неприятный или нет — решать самой Элиш.

Кэл выдохнул, когда закрылась дверь. Позволил себе снова расслабиться, но усталость брала свое все сильнее, вгрызлась куда-то под шейные позвонки и никак не унималась. Надо же было так… неаккуратно спросить, задать этот бесов вопрос. Ведь не намекал ни на что! Нет, он встряхнулся и кивнула Алве, надо заняться работой.

— Алва, скажи Эрку, чтобы он завтра встретил Элиш в восемь около Академии.

— Хорошо, — она покачала головой. — Ничего, что сейчас ты отпустил ее одну?

— Плохо, — отозвался Кэл, решительно открывая злосчастный отчет. — Но убийца не выползет, не сегодня же. А с завтрашнего дня я ее буду провожать.

И снова этот странный взгляд. Кэл чуть нахмурился, разворачиваясь к Алве.

— Что случилось?

— Случилось? — не поняла она. — Все нормально.

— Алва.

— Правда, — теперь Алва казалась удивленной. Снова по-птичьи склонила голову и улыбнулась. — Ты устал, Кэл. Набегался с утра, да еще дело. И слишком был возбужден новой информацией, да? Ты всегда устаешь, когда схлынет первое предвкушение.

— Ты меня слишком хорошо знаешь, — усмехнулся Кэл. Он передвинул стул поближе к Алве и наклонился к ней, заглядывая в глаза. — Алва, что-то не так?

— Все в порядке, — спокойно повторила она.

— Ты странно на меня смотрела, когда я взъерошил Элиш волосы, — упрямо заметил Кэл. Это «все в порядке» ему сейчас не нравилось, хотя Алва никогда толком не умела лгать, и за любовь к правде Кэл уважал подругу, но сейчас требовал ответа. Прямого.

Алва только вздохнула, неожиданно легко коснулась его щеки, мягко провела пальцем до губ и покачала головой, словно разговаривала с неразумным ребенком.

— Кэл, как, по-твоему, должна реагировать влюбленная в тебя девушка, когда ты так легко улыбаешься другой?

— О… — Кэл на мгновение потерял дар речи, глупо моргнул, неловко улыбнулся наконец, судорожно пытаясь подобрать слова. Нет, он знал, он помнил, но… но… «Прости» сейчас вряд ли подходящее слово, а оскорблять Алву не надо, нельзя, она слишком дорога, чтобы так унижать. Она же почти солнце и для него, и для Тайга. Нельзя ни в коем случае позволить ей угаснуть и потерять драгоценную солнечную птицу.

— Кэл, — Алва с легкостью поняла его затруднения, она чуть сжала руки и снова улыбнулась. — Я же говорю, все нормально. Я могу представить, кто она для тебя — ценный лунный маг, не так ли? Поэтому, Кэл, все нормально. Я люблю тебя, и это ничто не изменит, но, — она отстранилась и шутливо щелкнула Кэла по лбу, — я не навязываюсь, ты ведь знаешь.

— Знаю, — он тяжело вздохнул и потер руки, не находя, куда их деть. Кожа горела от прикосновения. После лекции о сыске рассуждать о любви Алвы и его отношении к Элиш оказалось довольно сложно и как-то неловко. А учитывая, что с утра они пробежали пусть не полгорода, но тоже немаленькое расстояние, то сейчас голова начинала идти кругом.

— Пойду домой, — сообщил наконец Кэл, так ничего и не придумав. Алва кивнула.

— Все равно через полчаса заканчивается рабочий день.

— Тогда я тебя провожу, — он утащил стул на место и улыбнулся. — Собирайся, ты сегодня работала много и плодотворно, так что пора отдыхать. Сходим поужинать?

* * *

За две недели никаких результатов. Кэл этого ждал, но такая тишина все больше начинала напоминать затишье перед бурей. Элиш послушно приходила в штаб, хотя в кабинете почти не появлялась, только заглядывала, чтобы отчитаться о приходе или уходе. Вопреки собственным словам, Кэл еще ни разу не проводил ее до общежития, последнее время он задерживался на работе на пару с Алвой, разбирал доклады из Альси, сверяя их с ранними отчетами. Однообразные фразы, практически одни и те же слова. С одной стороны, это выглядело почти естественно: что в Западном Альси, что в Северном ничего не происходило, либо случаи не стоили даже упоминания. Логично предположить, что второе, Кэл представить не мог город, где была бы сплошная тишь да гладь круглый шгод. Скорее бы такое положение послужило доказательством как раз обратного, и следовало бы ехать и разбираться. Но отчеты пестрели фразами «все в порядке», «съели двоих в горах» либо «никого не съели, только малышня обрушила вход в пещеру» (спрашивается, как они смогли? Впрочем, юные маги, которые еще до школы поворачивали свои «ключи», и не на такое были способны). Иногда мелькало упоминание о неправильно использованных заклинаниях, но и это не имело серьезных последствий. Или альсийские сыщики не считали нужным об этом писать. Все-таки следовало съездить в Альси и разобраться, что там происходит. Выяснить, в конце концов, почему камень Следящих дал сбой и не заметил Элиш, когда у нее проснулся «ключ». Кэл уточнил специально: камень действовал в радиусе трех километров, то есть прилегающие к Северному Альси леса тоже захватывал. Если предположить, что именно там при каких-то обстоятельствах у Элиш проснулась ее лунная сила, то камень все равно бы засек. Но этого не случилось; закономерно появляется вопрос — почему? Из Альси прислали ответ на запрос, но помятая бумажка ровным счетом ничего не проясняла. Все в порядке. Все нормально. Камень работает исправно, сбоев не замечено. Но ведь Элиш как-то избежала бдительного ока Следящих, жила бы вообще спокойно, не сведи их Небо. Правда, пока пришлось отложить это дело, следовало для начала найти иррийца.

Он никак себя не проявлял. Две с половиной недели — достаточный срок, считал Кэл. Он даже половину группы захвата снял, а оставшиеся в большинстве своем только делали вид, что упорно ищут преступника. Убийца оказался настолько умен, что почувствовал подвох? Или дело было уже не в иррийце, а в хозяине зомби? Кэл понимал, что следовало бы приложить все усилия и найти лунного мага, который поднял труп Падера О» Конелла (хотя еще никем не доказано, что это именно его труп, и что там вообще зомби), но как раз на лунного у сыска ничего не было. Впрочем, интуиты не зря считались особой категорией: Кэл чувствовал, что вскоре все изменится, причем очень скоро, и сильно желал оказаться готовым к этим переменам. Хотелось верить, что не придется никого хоронить. Тайг бы непременно сказал на такое замечание, что Кэл сходит с ума и сгущает краски — ну какое хоронить? — но все равно становилось не по себе, и «ключ» отзывался невнятной дрожью. Но приходилось ждать. Ладно, что грызть ногти Кэл отучился в малолетстве, мама знала, как сделать, чтобы сыновья себя вели правильно. Но следовало занимать себя чем-нибудь интересным, а до локтей, чтобы их покусать, он тоже не мог дотянуться.

Элиш, по словам Тайга, вела себя примерно и, кажется, даже сдружилась с группой розыска, в конце концов, ей еще предстояло с ними работать. Тайг, правда, все жаловался, что его драгоценная небесная дева предпочитает проводить время не с ним, а с Матью и Эрком, остальные уже сами собой собираются вокруг и почти наперебой принимаются то байки травить, то вопросы задавать, порой не слишком приличные. Только Брэндан не поладил с Элиш — или она с ним? Кэл догадывался, почему: Брэндан любил быть в центре внимания, этого требовала не столько его натура, сколько хотелось доказать, что пусть он самый младший и неопытный, но тоже хороший парень, свой, что называется. В принципе, так оно и было, но Брэндан все равно стремился что-то кому-то доказывать. А тут Элиш — вообще несовершеннолетняя, да еще и девушка. Естественно, что все внимание парней переключилось тут же на нее, и даже Тайг был им не указ. Кэл только ухмыльнулся, когда впервые об этом услышал: Элиш казалась хрупкой и слабой, ее действительно хотелось защищать. Только первое впечатление было обманчивым, да и не знали парни о своей новой напарнице очень многого. Впрочем, судя по всему, Элиш пока и не торопилась раскрывать все свои козыри, с парнями она общалась спокойно, смеялась вместе со всеми, но при этом за границы группы захвата почти не выглядывала, хотя Тайг представил ее совершенно всем в штабе, включая старика Дахи.

И все-таки следовало бы уже что-то предпринять. Алва только сочувственно смотрела на него последние дни и протягивала аккуратные стопочки документов — как обычно, но чем скорее приближался конец третьей недели, тем нетерпеливее становился Кэл. В четверг, не придумав ничего лучше, он связался с Кеннетом. Дядя ответил сразу: они с Джетом временно жили вместе, Кеннет наотрез отказался оставлять друга с неприкрытой спиной.

— Если этот гармов сын еще раз попробует напасть, я ему голову отверну, — мрачно пообещал две с половиной недели назад он при первом после встречи разговоре. — Ты ищи, Кэл, ищи. Иначе Джет устанет сидеть на одном месте и вернется в таверну. И обязательно приглядывай за Элиш.

— Алва, — окликнул он подругу, решительно откладывая бумагу в сторону.

Время было почти полшестого, большая часть сыщиков уже разошлись по домам, только где-то сидели Тайг со следопытами и Элиш, наверняка снова болтающая с Шоном. С этим парнишкой они тоже неожиданно сдружились, но Кэл подозревал, что Элиш просто видит в Шоне своего брата. Он совершенно случайно, зайдя в лабораторию, наткнулся там на лунную и заметил ее взгляд, направленный на младшего помощника: совершенно непривычный, слишком мягкий и, пожалуй ласковый. Элиш так не смотрела ни на Джета, ни на Кеннета, ни, собственно, на него, Кэла. На какую-то долю мгновения укололо разочарованием, остро захотелось, чтобы Элиш тоже так взглянула и, может, даже улыбнулась бы, но, судя по всему, она до сих пор не простила тот дурацкий вопрос. Элиш при случайных встречах ни разу не заговорила с ним самостоятельно, Кэл всегда первый задавал вопрос, и Элиш отделывалась ничего не значащими фразами. Она всегда шла с кем-то — Матью, Эрком, Ниаллом, с кем-то еще, но Кэл порой ловил себя на мысли, что безумно хочет хотя бы на пять минут остановить время и остаться с ней наедине. Просто так, чтобы, наверное, вернуть те странные отношения, что были прежде. Чтобы Элиш не выстраивала огромную толстую стену, ощетинившуюся колючками, а улыбнулась и снова съязвила. Впрочем, желание исчезало сразу, стоило заняться чем-нибудь другим и выкинуть Элиш из головы.

Алва выслушала и кивнула.

— Взять с собой Тайга? — уточнила она, пока одевалась. — Хорошо. Ты предупредил Кеннета?

— Да, они вас ждут, — откликнулся Кэл. — Спасибо. Тайгу скажи, что я сам отведу Элиш в общежитие. Если что не так, ты знаешь, как со мной связаться.

Алва потуже затянула шарф и снова кивнула.

Кэл коротко улыбнулся уже закрывшейся двери. Больше ту тему о его отношениях с Элиш они не поднимали, да и не о чем было говорить. И не время сейчас об этом думать. Пришлось просто напомнить себе еще раз, что рабочее и личное путать нельзя ни в коем случае, да и… Кэл постучал себя по лбу — так, на всякий случай, до него вообще внезапно именно после разговора с Алвой дошло, что Элиш — лунный маг. Не то чтобы он этого раньше не понимал — знал, прекрасно! — но рассматривать ее в качестве девушки, даже если на одну-две ночи, было глупо. Элиш — лунная! И это автоматически значило, что как девушка или — тем паче — жена она не подойдет ни одному нормальному мужчине в этой стране. И уж тем более ему. Разве что такому же лунному магу… Ага, чтобы их обоих закрыли в клинике, мрачно констатировал Кэл.

Он нашел Элиш в лаборатории — действительно с Шоном. Парень весело улыбался, а Элиш рассказывала о каком-то случае в горах. Кэл хотел было сначала тоже дослушать, но одернул себя — не стоило задерживаться. На улице и так стемнело, время почти стукнуло полшестого, и лучше было поскорее довести Элиш до общежития и самому добраться до дома.

— Элиш.

Она замолкла на полуслове. Шон тут же вытянулся в струнку, отдавая честь, Элиш скопировала его движение. Кэл разочарованно выдохнул, почти физически ощущая, как между ними возникает уже ставшая родной колючая стенка.

— Домой?

— Домой.

Элиш кивнула Шону, мягко улыбнулась ему, получая почти зеркальную улыбку в ответ. Парнишка, кажется, был счастлив встретить такую собеседницу.

— Завтра обязательно дорасскажешь, — предупредил весело Шон и вытер глаза. Похоже, ксерофтальмия до сих пор так и не прошла.

— Обязательно, — Элиш тихо рассмеялась и подошла к выходу, вопросительно посмотрев на Кэла. — Идем?

Он медленно кивнул, глядя глаза в глаза. Сейчас можно было бы вспомнить небезызвестные стихи поэта прошлого столетия Аластара Мура, писавшего преимущественно о женщинах и превозносившего их красоту. Как там у него было? Кэл никогда не был силен в поэзии, но сейчас строки всплыли в памяти сами собой: «И равнодушие, плескавшееся в глазах моих цариц, могло разрушить небо».

— Кэл?

Он мотнул головой, испытав непреодолимое желание приложиться головой о косяк, но останавливал недоуменный взгляд Шона, естественно, никуда не ушедшего. Элиш тоже не могла выйти, только все смотрела — равнодушно — и ждала. Равнодушие словно пропитало ее всю, от кончиков пальцев до макушки, но было оно направлено исключительно него, Кэла, на собственно вынужденно начальника-мучителя. Кэл кашлянул, он почти наяву видел острые копья безразличия, но сумел все-таки криво улыбнуться.

— Да, идем.

Нет, определенно стоило что-то делать со своими мыслями. Еще вчера казалось, что все нормально, большую часть времени все-таки он посвящал работе, и о постороннем просто некогда было думать. И Элиш была далеко, пусть и в том же помещении.

Они молча вышли из сыска, добрались до улицы Северных ветров и остановились на обочине. Сани проезжали мимо, клейсдали бодро взрывали тяжелыми копытами снег и скоро пробегали по дорогам. На улицах оказалось многолюдно: все возвращались с работы, мимо проходили в основном женщины, многие мужчины, если могли себе позволить, ехали верхом. Пробежали дети, за ними неспешно проследовали две дамы преклонного возраста, видимо, бабушки. Кэл лениво отмечал, что происходит вокруг, не запоминая, рассматривал людей, кто во что одет, и периодически бросал взгляд на дорогу, высматривая свободные сани. Рядом почти никто не останавливался, все-таки именно Восточный район считался жилым, в Западном обитали преимущественно студенты, там же располагались старые заброшенные дома и таверны. Стоит только вспомнить проезд Сотни Голосов, и все становится на свои места. Гестоль, насколько помнил Кэл, начал строится именно с запада, постепенно разрастаясь в ширину, подминая под себя реку, где сейчас днем резвились дети, и уходя на восток, перегораживая собой северную часть Рохстала. Да уж, воистину северная граница.

— Не замерз? — неожиданно поинтересовалась Элиш, до того молча стоявшая рядом.

— Я одет теплее, чем ты.

Послышался смешок.

— Мне не холодно.

— Правда? — Кэл покосился на нее и моргнул, наткнувшись на все тот же равнодушный взгляд.

— Правда, — отрезала Элиш, но глаза не опустила. — Если не замерз, пойдем пешком? Или я сама дойду. Какого беса мы тут стоим и ждем у реки большой волны?

— Ты хоть представляешь, сколько идти? — с сомнением протянул Кэл. Он-то примерно знал и понимал, что пешим ходом у них уйдет не один час. На улицах, конечно, люди, но в толпе порой нападать удобнее. Да и потеряться можно легко.

— Я могу пойти одна, — упрямо повторила Элиш и отвернулась. — Надоело стоять.

Кэл стянул шарф с подбородка, пожевал губу, вглядываясь в темноту дороги. Фонари ярко освещали определенные отрезки улицы, но между ними стеной вставала темнота. Не страшная, конечно, пять шагов, может, семь, сделать может каждый, чтобы снова оказаться в спасительном круге света. К тому же в домах тоже давно зажгли лампы, и окна не казались слепыми.

— Расслабься, — ничего лучше Кэл так и не придумал. — Ты слишком напряжена.

— Неужели?

— Плечи так определенно.

Элиш как-то странно посмотрела на него, и Кэл вопросительно поднял бровь.

— Что?

— Да вы, господин сыщик, сквозь одежду никак смотрите? — насмешливо протянула она и отступила в сторону, едва не столкнувшись с прохожим. — Извините, — и снова обратилась к Кэлу:

— Нет, от вас определенно стоит держаться подальше.

Кэл на мгновение потерял дар речи, а потом расплылся в улыбке.

— Нет, — скромно заметил он, — не умею.

— Да? — недоверчиво фыркнула Элиш и наклонила голову, как-то пристально разглядывая его. Нет, ну не музейный же экспонат перед ней, в конце концов! Кэл, не удержавшись, рассмеялся. На мгновение привиделись маленькие остроконечные ушки древесной лисы. Еще бы пушистый хост — и Элиш бы определенно сошла за юркую хищницу.

— Правда-правда, — со всей серьезностью заявил он. — Совсем не умею. Хотя было бы удобно…

— Какой кошмар, — притворно ужаснулась Элиш, прикрыв варежкой рот. — Господин сыщик, вас как поставили во главе гестольского сыска? Надо немедленно это исправить!

— И вы знаете, как, госпожа? — принял игру Кэл, чуть наклонился вперед, собираясь внимательно слушать.

— Конечно, — важно кивнула она и, сделав маленький шажок навстречу, ощутимо толкнула его в плечо. Вернее, наверное, было бы ощутимо, но шуба и кофты играли роль надежного щита, а маленький кулачок, спрятанный в варежку, и вовсе не мог нанести вреда. — Например, вот так оттолкнув. А еще лучше… написать на вас донесение о домогательстве.

— Вы так давно порываетесь это сделать, госпожа, — опять легко рассмеялся Кэл, выпрямившись, он стянул варежку и протянул руку. — Иди сюда.

— Зачем? — мгновенно насторожилась Элиш, но на этот раз Кэл собирался мириться.

— Поводом больше будет для донесения, — убийственно честно сообщил он. — У меня пальцы замерзли уже, не бойся.

Элиш недоверчиво хмыкнула, но тоже стянула варежку и вложила руку. Кэл осторожно потянул ее на себя и легонько пожал ладошку. Вот, наверное, прохожим развлечение за ними наблюдать, мелькнула предательская мысль. Кэл видел, что на них уже косились, но плевать сейчас хотел на чужое мнение.

— Прости, — негромко проговорил он, неловко улыбаясь. — Я не хотел тебя обижать.

Элиш все еще настороженно смотрела на него, словно пыталась подобрать слова, но руку не убирала. И вдруг — Кэл надеялся, но все равно вышло неожиданно — расслабленно улыбнулась и шагнула еще ближе, легонько толкнула его локтем.

— Вы так со всеми девушками общаетесь, господин сыщик? — насмешливо поинтересовалась она.

— Нет, — с облегчением выдохнул Кэл и порывисто обнял Элиш, почти сразу отстранившись. — Было сложно.

— Сложно? — вопрос прозвучал несколько обескуражено, она явно не ожидала объятий и вообще вряд ли догадывалась, как мучился (он что, правда мучился?..) Кэл.

— Ну, обиженная лунная — это опасно, — хмыкнул Кэл, натягивая обратно варежку и потирая руки, пальцы закололо.

— Лунным надо бояться вас особо, да? — Элиш отвернулась, высматривая свободные сани, но в голосе отчетливо звучал смех. — Может, мне все-таки стоит попробовать сейчас сбежать?

— Лунным — надо, — подтвердил Кэл и лениво, как бы невзначай добавил:

— Но не тебе.

— Я же лунная.

— Ты — Элиш Тарлах, — пожал он плечами. — Это важнее.

И идет в разрез с его недавними мыслями о том, что все-таки Элиш в первую очередь лунный маг. Редко, но все-таки случалось, когда Кэл противоречил сам себе, и он ненавидел такое состояние. Он любил, когда все разложено по полочкам, любил разгадывать загадки, которые должны — просто были обязаны — иметь конкретный ответ. А в этом случае? Как определиться в этом случае? Все-таки то обстоятельство, что Элиш была лунной, играло первостепенную роль. Кэл отдавал себе отчет: пожелай он принять Элиш как девушку, возможно, включил бы ее в семью, но на такое он был не согласен. Нет, просто не видел смысла. Элиш можно использовать, вернее, нужно, и он бросит ее в бой. Но это не значит, естественно, что нужно ссориться. В конце концов, она и правда лунная, теперь еще его подчиненная, а со своими сотрудниками вообще лучше иметь хорошие отношения.

Наконец-то подъехали свободные сани. Привычно укутанный извозчик в черном сквозь специальные очки посмотрел на них, но промолчал.

— Академия, — бросил Кэл, когда убедился, что Элиш села рядом и выпрыгивать не собирается.

Клейсдаль послушно всхрапнул под поводьями и широким шагом направился в сторону пункта назначения. Мимо вспышками света замелькали фонари и освещенные окна, Кэл чуть прикрыл слезящиеся от ветра глаза и нащупал руку Элиш — так, на всякий случай. Говорить пока не хотелось, требовалось обдумать вроде как восстановленное подобие доверия, но в голову упрямо лезли мысли об отношениях, Алве, Элиш и — неожиданно — доме. Наверное, следовало бы все-таки навестить семью. За прошедшие зимние месяцы он только в начале года связывался с родными, а после лишь единожды, две недели назад его вызвал Риан и наговорил кучу гадостей об Академии. И велел приезжать, как получится, потому что все давным-давно соскучились.

— Засел в своем северном болоте и носа не кажешься, — явно передал мамины слова брат и фыркнул. — И вообще, приезжай, правда. Вместе завалим Брайена.

Эвина Брайена Кэл не знал: молодой преподаватель появился в Академии всего два года назад. Риан сравнивал его с кадьяком — одним из самых опасных сухопутных хищников животного мира. Огромный, заросший представитель бурых медведей, по счастью, обитал в основном в Чилле и на ближайших остров, в Рохстале же водился только в Западном Альси малочисленной популяцией, но столкнуться с ним было смерти подобно. Кадьяки никогда не отпускали своих жертв. Кэл представил нечто подобное, но в человеческом облике, и хмыкнул. Шансов против Брайена почти не было, это же ходячая гора мышц получается, причем огромная. Хотя, конечно, нечисть по сравнению что с кадьяком, что с Брайеном все равно опаснее.

— Он что преподает-то? — уточнил на всякий случай Кэл и понял, что лучше бы не спрашивал, потому что Риан расплылся в какой-то нехорошей улыбке.

— Базовые атакующие заклинания.

Кэл едва не ругнулся, но вместо этого расхохотался. Хотя базовые заклятья — это не так страшно. Кстати, а чем насолил брату преподаватель первых курсов? Тогда Кэл уточнить не успел, они сменили тему, заговорили о чем-то совершенно постороннем, а надо было бы. Мало ли, вдруг Риан умудрился влюбиться и не поделил даму сердца с Брайеном? Смех смехом, но Кэл был готов помочь брату и в любовных делах, если тот попросит.

Из воспоминаний его выдернул сильный тычок в бок, ощутимый даже сквозь шубу.

— Надевай на себя поменьше одежек, — процедила Элиш, низко наклонившись к нему, чтобы ветер не унес слова. — Ты ничего не чувствуешь?

Кэл прислушался к себе: нет, вроде все как обычно. Он ненадолго зажмурился, а потом огляделся и внезапно понял, что не знает, где они едут. Какие-то совершенно безлюдные переулки, хотя фонари здесь есть и тускло светят.

— Не чувствуешь, — без слов поняла его Элиш. — Где мы едем?

Кэл мотнул головой и приподнялся в санях, ткнул извозчика.

— Куда мы едем? — хрипло крикнул он, готовый тут же набросить щит. Или лучше ловушку?

Возница только вздрогнул — всем телом, а потом вскрикнула Элиш, крик тут же унес ветер, но хватило доли секунды, чтобы самому выпрыгнуть из саней на полном ходу. Впереди как-то жалобно всхрапнул клейсдаль, заржал. Звук резко оборвался, но Кэл уже бросил ловушку на высокого раздетого человека, поднимавшегося из сугроба. Элиш оказалась рядом — вся в снегу, на кончиках пальцев плясала готовая сеть фотеа. Ну надо же… правильно среагировала.

Оглушительный звон на мгновение отвлек Кэла, Элиш, привычным движением стерев сеть, зажала уши уши — звук проникал сквозь шапку. Погасли фонари, проулок погрузился в полнейшую темноту, только в свете луны блестела табличка на ближайшем доме. Кэл первым делом нацепил купольный щит, закрывая их обоих. Единственный источник света оказался в руках у недавнего извозчика. Нет, тут же понял Кэл — не извозчика. Ирриец. Каким же идиотом надо быть, чтобы так просто попасться в ловушку! И второй…

— Он мертвый, — как-то сдавленно просипела рядом Элиш.

Она сдернула шапку, стянула шарф, все судорожно открывая рот, словно перестало хватать воздуха. Зомби уже выпрямился, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед и замер. Его хозяин наверняка неподалеку, значит, в случае необходимости можно пустить вперед Элиш.

— Не стой, придурок, — рявкнула Элиш, уже отдышавшись, снова вскинула руки, поспешно накладывая на себя защиту. — Щит защитит от пули?

— Не слишком, — Кэл навесил еще пару щитов, Элиш машинально подкрепила их базовыми, менее прочными, но в большем количестве.

Плохо. Если они израсходуют силы на поддержание щитов, мало не покажется. В ближайшем доме неожиданно раздалось громкое рычание, и Кэл замер, уже понимая, что ничего хорошего этот звук не предвещает. Хотелось материться, но горло перехватило — из темноты рядом с зомби остановился огромный черный кот. Нечисть, своего рода предводитель котов-людоедов, кайт ши. Вот зачем жгли кошек в подвале… Ритуал вызова кайт ши заключается в том, что необходимо заживо зажарить с десяток котов, и только в таком случае появится кайт ши, который придет на запах смерти своих безобидных собратьев. А этот кайт ши далеко не первой категории даже, вторая, не меньше. Элиш с ним не справится.

Кэл бросил на нее взгляд и невольно улыбнулся: Элиш была напугана, до бесов в глазах, но явно задешево не собиралась продавать свою недолгую жизнь. Нет уж, никаких смертей.

— Держи щиты, — велел Кэл. отыскав взглядом иррийца, державшего в руке фонарь. Это что, чтобы жертвы лучше рассмотрели, кому противостоят? В его руке был пистоль, наверняка заряженный.

Элиш лишь коротко кивнула и сцепила руки.

Кристалл связи сработал мгновенно.

— Кэл? — Кеннет явно не ожидал увидеть племянника.

— Алва еще у тебя? — резко спросил Кэл и выбросил вперед руку, поддерживая собственные щиты. Один пришлось снять, магия утекала как вода сквозь пальцы, и это начинало бесить. Специальные заклинания не должны так действовать, какое-то влияние извне, но сейчас не время выяснять. Выжить бы.

— Здесь они с Тайгом.

— Позови Алву.

Она тут же появилась в кристалле, озадаченно глядя на Кэла.

— Что?..

— В темпе болтай! — снова рявкнула Элиш и шагнула вперед, почти лбом прижимаясь к его щиту.

— В переулок… — Кэл нашел взглядом покореженную табличку, — в переулок Ярких Снов группу захвата, быстро. Здесь ирриец, зомби и кайт ши.

Алва тут же пропала, кристалл погас, и Кэл снова направил силы на щиты. Им сейчас главное продержаться, не время геройствовать. К тому же против троих не справиться. Он может снять ррийца, успеет, но кайт ши не нападает пока лишь потому, что хозяин не разрешил. Вероятно, им управляет тот же, кто создал зомби. Значит, в противниках четверо, нельзя не учитывать, что лунный может вмешаться. Четверо на двоих слишком много, надо от кого-нибудь избавиться. Вернее всего — от зомби. Но если ирриец сейчас выстрелит, щиты, конечно, погасят скорость пули, но вряд ли остановят полностью.

— Ну что, помираем смертью храбрых? — зло бросила Элиш. — Что за тварь-переросток?

— Кайт ши, главный среди котов-людоедов. Ты можешь уничтожить зомби?

— Смеешься? — она вздрогнула, когда мертвец сделал шаг вперед, а кайт ши утробно заворчал, замахал хвостом, явно готовясь атаковать их.

— Специальное заклинание, — Кэл принялся в воздухе чертить сеть. — Повторяй. Быстро. Я сниму общие щиты, ты ударишь и тут же назад. Поняла?

Элиш молча, но много медленнее повторила рисунок и аккуратно подтолкнула его вперед, удерживая последнюю нить.

— Докейн, — шепнул он и снял щиты. В тот же момент раздался хлопок, Кэл метнулся в сторону, пытаясь уйти от пули. Элиш бросила заклинание, выкрикнула слово, кажется, почти срывая голос, тут же бросилась назад и столкнулась с Кэлом. Да как можно драться!.. Кэл стиснул зубы, когда пуля задела бок. Кажется, по касательной. Он сразу возвел щиты — ирриец оказался слишком близко, совсем рядом, он ударился о щит, забился об него, как рыба об лед, ощерился, показавшись на долю секунды страшнее нечисти. Фонарь валялся в стороне, не погасший каким-то чудом. Элиш молча метнулась вперед, не встав до конца, щит треснул — ну куда прыгает, дурная! Кэл перекатился на другой бок, дернул ее назад, снова возводя щит, ирриец оказался на земле, сбитый Элиш. Она тяжело дышала, вновь надевая свои щиты — прежние рассыпались от столкновения. Кайт ши разъяренно шипел. Он отпрыгнул в сторону, но все так же не предпринимал ничего, оставаясь на месте. Его это явно бесило, раздражало, и Кэл мог только представить, что их ждет, когда лунный спустит нечисть с поводка.

Зато зомби сгорел. Пока частично, он превратился в факел, стоял на месте и равнодушно позволял пламени поедать давно не живую плоть, уже ненужную хозяин. Воздух наполнился запахом горящей плоти. Элиш странно булькнула и сжала себе горло, явно стараясь сдержать рвотные позывы.

— Еще одно заклинание, — велел Кэл, схватив ее за руки и отвлекая внимание на себя. Нельзя, нельзя было так делать, но если парни не успеют, спасать станет некого. Иррийца не убивать ни в коем случае, он будет нужен для допроса, но кайт ши необходимо уничтожить. Его сил не хватит, но Элиш с ее лунной магией может хотя бы ранить кота. Правда, не разозлит ли еще больше? Хотя если кот съест их, о несделанном все равно не пожалеешь.

Элиш только кивнула, судорожно сглотнула. Кэл дернул ее в сторону, снова уходя от очередной пули. Хотя куда там — уходя! Опять обожгло бок, на этот раз определенно серьезнее. Шуба потяжелела, мешалась, а Элиш неожиданно оказалась без дубленки. Когда успела сбросить?

— Держись, — прохрипела она, перевешивая с себя щиты. Ну конечно, еще не умеет держать сразу несколько и способна защитить либо себя, либо кого-то другого. Кэл мотнул головой и начертил знак на снеге. Не то заклинание, чтобы сеть рисовать в воздухе. — Скриос. Я дам тебе время.

Оставив ей щит, Кэл бросился в сторону, к иррийцу. Блеснул кинжал, взрезая шарф. Кэл запустил в убийцу шапкой, но тот отпрыгнул, снова прицелился, только на этот раз выстрелить не удалось. Пистоли заряжаются долго, нужно время. Кэл поставил на это и ударил иррийца под дых, почти сразу получая в ответ кулаком. Рядом внезапно взвыл, нет, взревел кайт ши, обдало жарким смрадным дыханием, и Кэл успел каким-то чудом отскочить, когда в пасти нечисти исчезла голова убийцы. Тело свалилось кулем, Кэл обернулся к Элиш — почему не атакует? — и едва не вскрикнул, когда когтистая лапа прижала его к земле.

Сверкнуло фотеа. Какое к бесу фотеа, идиотка! Кэл дотянулся до кинжала, вонзил его в лапу, чтобы хоть как-то освободиться. Скриос уничтожит и его тоже, если Элиш ударит сейчас, но вряд ли она понимает это. Кайт ши зарычал, к счастью, убрал лапу, и Кэл откатился в сторону, держась за бок. Он почти перестал его чувствовать, только в нос ударял вместе с запахом сгоревшего мяса тяжелый запах крови. Закружилась голова, кайт ши снова оказался почти рядом, и вот в этот момент блеснула ярко-серебристая сеть, а вместе с ней перед Кэлом замерцали базовые щиты.

— Скриос!

Кайт ши взревел от боли, отскочил к стене, когда заклинание ударило его. Шерсть загорелась, в темноте кот оказался похож на огромный оживший костер, метавшийся из стороны в сторону.

— Танатос!

У нее еще остались силы?.. Элиш оказалась внезапно рядом, подхватила под руку, потянув наверх.

— Вставай, — рыкнула она похлеще визжавшего кайт ши. — Ну же, Кэл!..

Замелькали еще какие-то тени, рядом как будто из ниоткуда оказалась Алва и Кеннет, оттеснившие Элиш к Джету. Кэл успел увидел, как группа захвата во главе с Тайгом бьет кайт ши заклинаниями и спутывает нечисть, а потом что-то коротко ударило его по шее, и наступила тьма.

* * *

Где-то осенью, когда Алва немного приболела, она жаловалась на их сыскного целителя. Вернее, целитель работал в главной гестольской клинике и был приписан к сыску. Вопреки ожиданиям это оказался не сухонький старичок, а очень высокий (наверное, даже выше Моргана и декана Каллагана) и довольно плотно сбитый мужчина преклонного возраста. Он странно по-женски поджимал губы на любые вопросы и немногословно объяснял, что надо лежать и лечиться. Да, просто лежать и лечиться. Потому что все равно его никто домой не отпустит. Еще и нависал многозначительно над кроватью, иногда странно то ли подмигивал, то ли просто у него начинался нервный тик.

Звали целителя Солав Хили. Смешно на первый взгляд, но когда смотришь ему в глаза, смеяться совсем не хочется. Кэл, впервые встретившись с Хили, понял, что целитель при желании может убить взглядом, и никакая магия ему для этого не понадобится.

— Лежите, — припечатал Солав, когда Кэл смог воспринимать чужую речь, и поджал губы. — И лечитесь.

Он окутал Кэла исцеляющими заклинаниями, замотал его практически в кокон и ушел с чувством выполненного долга, а Кэл боялся пошевелиться потом еще с полчаса. Хотя все равно было больно, никакие заклятья не сумели полностью приглушить нытье растерзанного бока. Пулю уже извлекли, на его счастье, ловкость спасла Кэлу жизнь, хотя кайт ши неплохо придавил своим весом. Когда Хили разрешил войти в одиночную полупустую палату, где его держали, первой, что удивительно, появилась Элиш. Кэл даже глаза потер, чтобы убедиться, что это не сон.

— От парней, — она поставила небольшую корзину, заполненную почему-то пирожками, на прикроватный столик. — С мясом.

— Я думал, Алва придет, — ошарашенно пробормотал Кэл, неуклюже садясь.

Элиш внимательно посмотрела на него и пожала плечами.

— Я сейчас уйду, — пообещала она. — Алву пустят, тут половина сыска собралась полюбоваться на раненного бравого шефа. Ты герой.

Кэл чуть прикрыл глаза, разглядывая Элиш. Она впервые побывала в настоящем бою, если можно было так назвать неравную схватку, и отделалась очень коротким откатом и парой царапин да синяками. Тогда ведь вместе с сыщиками примчались Джет с Кеннетом, но с нечистью они все равно бы не справились, зато, похоже, утащили Элиш с собой. Кеннет наверняка прочитал своей девочке пару-тройку нотаций. Кэл невольно ухмыльнулся. Можно было бы порадоваться, что закончилось все хорошо, но где-то в Гестоле, если еще не сбежал из города, до сих пор бродил лунный, который поднял труп и вызвал кайт ши. Ирриец умер. У Кэла осталось странное ощущение, что убийцу использовали, хотя сам он об этом не подозревал. Вряд ли вообще собирался нападать на них в тот вечер, Элиш никто не заказывал, его самого тоже. Возможно, внушение? Загадочный лунный слабаком не был… или работал не один? Ритуал вызова кайт ши вполне мог или могли провести и солнечные. Сколько человек во всем этом замешаны на самом деле, и каковы были их настоящие цели? Досадно было осознавать, что сейчас ответов не найти, пока преступники себя снова не проявят.

— У тебя красивая магия, — произнес Кэл, когда Элиш собралась уходить.

Она скептически фыркнула.

— Да ну?

— Правда.

Серебристая сеть отложилась в памяти стремительной вспышкой — очень яркой, что казалось странным. Ведь золотые нити заклинаний солнечных магов всегда мерцали так, что даже слепили. Серебро лунного не било по глазам, но сияло сильнее. Красиво.

— Парни интересуются, откуда там опять то же эхо магии, — внезапно сообщила Элиш и криво улыбнулась. — Ты же им скажешь?

— Придется.

И пусть только хоть кто-то попробует проговориться о лунном маге… Хотя Кэл пока не представлял, как заставит их молчать, а заклинаний, действующих на сознание он почти не знал. Те, что были в арсенале, действовали по-другому.

— Ладно, — Элиш помялась и кивнула каким-то своим мыслям. — Отправлю к тебе Алву. Поговорите… Я попрошу, чтобы парни перенесли визит к тебе на другой день.

Кэл моргнул, раз-другой, чтобы удостовериться, что он правильно понял намек, и хмыкнул.

— Не надо, — попросил он и указал на стул. — Лучше посиди со мной еще. Кайт ши уничтожили?

— Тебе Алва расскажет, — поддразнила его куда веселее Элиш и все-таки не села обратно. — Убили. Кстати…

Кэл насторожился. Что-то еще произошло? С Кеннетом и Джетом? Но вроде «Джохо» снова заработал в прежнем режиме, завсегдатаи уже потянулись обратно. С Элиш тоже все нормально, она не выглядит усталой или изможденной. Снова что-то без него произошло? Нет-нет, повторения с отравлением не хотелось до зубовного вкрежета. Если понадобится, он прямиком через окно сбежит от Хили, и пусть целитель потом что хочет, то и говорит, а у него — работа.

— Видел руку Кеннета? — вдруг выпалила Элиш и нервно оглянулась на дверь, проверяя, не подслушивает ли кто.

— Видел, — медленно протянул Кэл и облегченно выдохнул: все нормально. Но неужели дядя соизволил показать ей эту когтистую конечность? Вот интересно: испугалась или нет? Хотя после зомби и кайт ши пугаться обросшей шерстью руки как-то глупо, но женская душа — потемки.

— Круто выглядит, правда?

Кэл подозрительно посмотрел на восхищенную улыбку и тихо рассмеялся. Конечно, Элиш не могла испугаться, она просто посчитала, что это здорово! Ох, Элиш… Кеннет наверняка обрадовался, определенно Кэл шумно выдохнул и уже мягко улыбнулся.

— Ты неподражаема, — сообщил он негромко и улыбнулся снова, уже своим мыслям. — Добро пожаловать в сыск, Элиш. Я надеюсь, что мы сработаемся.

Интермедия

В столице зима мало была похожа гестольскую. Несмотря на то, что Берстоль располагался гораздо севернее Альоры и Уллаури, здесь все равно выпадало слишком мало снега, да и температура почти никогда не опускалась слишком низко. Правда, свой минус в этом был — некоторая нечисть приспособилась к такой погоде и не впадала в спячку. Первое время люди с непривычки успевали среагировать на появившихся домовых в последний момент или узнавали о нечисти в доме только перед смертью. Позже, естественно, маги разобрались в странном феномене и за много лет привыкли, что работа по изгнанию не останавливается даже зимой.

Совершенно седой маг в полосатом костюме аккуратно отпил горячий чай, разбавленный молоком, и отставил чашку в сторону. В чаевне было тепло, за окном поднималась метель, не особенно характерная для столицы. Крупные хлопья снега, еще несколько минут назад плавно падающие на землю, сейчас бились в окна, словно стремились тоже оказаться в тепле и спрятаться от резких порывов ветра, не думая о том, что сразу растают. В чаевне играла тихая музыка: пианист почти бездумно нажимал на клавиши, похоже, на ходу создавая новую мелодию, но получалось что-то плавное с долей безумия. Впрочем, мужчина не обращал на это никакого внимания.

— Простите, что опоздал.

Его собеседник выглядел совсем юным, но маг знал, что мужчине напротив не так давно исполнилось тридцать пять, просто общая субтильная внешность создавала обманчивое впечатление. Он стряхнул с плечей снег, снял подбитую мехом курточку и, наконец, сел, успокаиваясь. Дерганые движения выдавали его нервозность, но маг молча и терпеливо ждал, пока можно будет начать разговор. Подошла кельнер, вежливо улыбнулась и протянула меню. Собеседник не глядя ткнул куда-то пальцем, и девушка вернулась к стойке.

— Мы не сумели ее вызволить, — выпалил мужчина.

Седой только поморщился.

— Потише.

Его собеседник судорожно кивнул, сцепил узловатые пальцы. Не то чтобы это был провал, никто не приказывал ему спасать девушку, но и оставлять ее в руках врагов было нельзя. Вероятней всего, девушке угрожали, а она вряд ли знала и понимала, что много сильнее своих врагов. Может, и выглядела слабой, но ее сила превышала магию солнечных в несколько раз. И это девушка еще не знала о других особенностях лунных! Впрочем, судя по всему, ее надзиратель тоже мало что знал, иначе бы не требовал от пленницы использовать столь сильные заклинания. Ему еще повезло, что не случилось полного отката, иначе бы и он мог пострадать. Счастливчик.

— Вы теперь станете присматривать за ней? — осведомился маг и расплатился с подошедшей кельнер за своего собеседника.

— Мы начали следить с того момента, как сработала сеть.

— Прекрасно, — кивнул Седой. — Необходимо будет встретиться с ней и все объяснить. Я бы не отказался и сам, но сейчас дела в столице. И я на неделю уезжаю на юг.

— Если что, я вышлю вам послание птицей, — мужчина отхлебнул не поморщившись обжигающий чай и блаженно выдохнул. — Тепло… Мы ищем. Уже есть наводки, и мы взяли еще нескольких солнечных, они должны помочь нам с Академией. Точных сведений пока нет, тем не менее, остается лишь проверить.

— Декан Академии опасен?

— На входе заклинание, которое не пропустит постороннего без предварительного разрешения.

Седой едва заметно нахмурился, между бровей появилась морщинка. Любой другой вряд ли бы понял, что маг чем-то обеспокоен, но этот нервный человек слишком хорошо знал своего покровителя, много времени провел рядом и был готов сделать что угодно ради свободы себе подобных.

Лунные считались опасными, их следовало запирать в клинику, в комнаты с мягкими стенами, потчевать таблетками. Безумие! Лунных убивали, медленно сводили их с ума, заставляли верить, что лучше бы они не существовали, а потом кричали на всех углах: лунные — безумны, их нужно изолировать от общества!

А ведь они были такими же людьми, только с другим типом «ключа», не более того. Седой медленно потягивал чай, о чем-то раздумывая, его собеседник горько улыбался своим мыслям. Если все получится, они станут свободными, получат право жить, как остальные, заводить семью, учиться, работать — быть нормальными. Только лунными, а не солнечными магами. Та девушка училась в Академии, Нервный уже навел справки через преподавателя. Пришлось потрудиться, конечно, вылавливая его, поддерживать солнечных в подчинении, ломая им волю. У солнечных магов куда лучше получалось накладывать чужие личности, но, к сожалению, они слишком быстро сдавались, а сломанные куклы уже не могли выполнять приказы. Хорошо, что последняя марионетка сумела навесить сеть на девушку, ей это спасло жизнь. Всегда был риск, что «хамелеон» сработает неправильно — никто не мог предсказать, какое заклинание скроет в себе сеть. Возможно, интуит бы определил, но среди лунных этого рода магов никогда не существовало.

— Возвращайтесь домой, — наконец проговорил Седой. Он отставил опустевшую чашку в сторону и медленно кивнул. — Присматривайте за детьми и ищите наших братьев и сестер дальше. Я встречусь с теми, кто прячется на юге, и постараюсь переправить их к вам. На север наши враги почти не смотрят, среди лесов и гор могут жить только сумасшедшие.

Его собеседник усмехнулся, оценив шутку.

— Хорошо, — сказал он. — Удачи вам. Надеюсь, мы скоро добьемся цели.

— Я сделаю для этого все возможное.

Мужчина оставил на столе чаевые и ушел, сегодня отходил из Берстоля поезд, нужно было успеть купить билет. Маг еще какое-то время оставался в чаевне, глядя в окно на метель. К нему подсела девушка, но не сказала ни слова, просто тоже смотрела на метель, затем встала и пересела за другой столик к низенькой полноватой женщине. Седой словно бы не обратил никакого внимания на нечаянное короткое соседство. В какой-то момент он будто очнулся ото сна, посмотрел на поставленные в углу часы и неспешно поднялся. Сегодня он сделал все, что запланировал, пора было возвращаться на работу, иначе сотрудники могут забеспокоиться.