План побега начинал понемногу выстраиваться, Глау стал связующим звеном между Рией, Рюном и остальными рабами. То ли Детре больше доверял его честным глазам и опущенной голове, из-за чего не мог видеть довольную ухмылку, то ли… Нет, второго объяснения девушка подобрать не могла. С тех пор, как эльф пообещал ей, что они выберутся отсюда, у Рии словно открылось второе дыхание. При виде надсмотрщика, конечно, начинали дрожать коленки и хотелось зарыться куда-нибудь в землю, но приходилось держать себя в руках. Потому что слова Глау поддерживали, словно были тем самым необходимым глотком воздуха, который помог вновь почувствовать себя живой.

Тенета рвались. Тонкая паутина беспомощности и привычки лопалась на глазах, и Рия расправляла плечи, тщательно скрывая непонятно откуда взявшуюся радость. Эта радость тлела в груди, то разгораясь – обычно в самый неподходящий момент, – то вновь немного затухая, когда появлялись сомнения. Девушка сжимала зубы и старалась отбросить все, что не понимала. После того, как Детре ее едва не изнасиловал, Рие казалось, что она не придет в себя, но Глау срывал покровы, Глау все менял. Он помог просто объятием и словами. В его фразах звучала непоколебимая уверенность – как в словах Галинки, а подруга почти никогда не ошибалась. Почти – потому что люди не были богами и могли совершать ошибки, это нормально, а Глау человеком не был, и Рие теперь казалось, что эльфы – почти боги. Тоже почти, но ошибаются куда реже людей.

И у них нет рабства.

Возможно, после бегства стоило пойти к эльфам? Если Глау согласится ее взять с собой. Сейчас девушка вполне сносно изъяснялась на общем языке, но красивый, певучий эльфийский тоже бы выучила. С удовольствием, с удивлением поняла Рия, когда задумалась об этом.

Рюн тоже стал деятельным. Еще более, чем прежде. Нет, внешне казалось, что он все так же послушно выполняет приказы, ворчит себе что-то под нос, но борода отныне была чистой и почти что расчесанной, хотя, конечно, расчесывать было нечем. И тем не менее Рюн стал вновь за ней ухаживать. Он тоже умудрился пересечься с другими гномами, Детре не доверял ей, Рие, отправляя каждый раз в одиночестве убирать ту или иную комнату. Человек не доверяет человеку, все правильно. В этом мире все люди знали, что себе подобным верить не следует – предадут. Ради своей свободы, жизни, счастья или денег. С легкостью продадут, чтобы самим остаться свободными. Чилла и Кальман поступили так же, ну да вспоминать о них – много чести. Девушка чуть затаенно улыбалась своим мыслям, хотя на душе становилось паршиво.

Наверное, все же этот мир либо погибнет однажды, либо очистится и переродится. Потому что невозможно жить там, где никому нельзя доверять. Даже соплеменникам. Возможно, влюбленные еще могли друг другу верить. В друг друга, так правильнее. Но принцип "я важнее других" действовал неотъемлемо. Интересно, что будет, если они выберутся из плена? "Нет, – поправила себя девушка, – когда".

Они сбегут, окажутся на свободе, а дальше…. А дальше первым делом нужно будет избавиться от шаров и рабской одежды. Это сказал Рюн. Сказал таким тоном, словно доподлинно знал весь процесс бегства и последующих действий. Рия заинтересовалась, но гном только фыркнул и, переваливаясь, побрел к своей кровати.

По вечерам они обсуждали план. Рюн и Глау рассказывали девушке, что приходит в их светлые головы за день, но в первую очередь интересовались, как она провела день. Было ли это жалостью к калеке, или ее… сокамерники действительно волновались, Рия не знала. Она иногда задумывалась об этом, но слишком сильно хотелось верить, что все же волнуются. Именно хотелось верить, потому что уверенности не было. Хадда – тот да, тот защищал, учил, помогал, он сам был верой, и Рия могла отдать троллю свою жизнь. Он бы сохранил. Глау и Рюн – нет. Это было странно и неправильно, чувства пребывали в слишком сильном разброде, чтобы девушка сейчас могла разложить все по полочкам. Странно было осознавать, что после смерти Хадды она, оказывается, так и не пришла в себя. Просто сотворила маску, позволила тенетам окутать себя и подчинилась им. Наверное, так было легче. Нет, так было проще, но просто – не значит легко и правильно. Путь к истине никогда не бывает открытым, там, где нет препятствий, слишком высока вероятность попасть в ловушку.

Хотя после таких мыслей Рия понимала, что путается еще больше. Она ведь на самом деле только и могла что думать, у нее не было ни сил, но способа что-то именно сделать. От осознания этого – в который раз! – становилось тошно, но ведь… Девушка скрипела зубами и ругалась на себя. Ничего не пыталась изменить, только сетовала, но рефлексия бесполезна, если ни к чему не приводит.

Глау доказал это. Глау одним легким объятием и простым обещанием сорвал маску. Непонятно, как именно и почему, но сумел, пробился, и Рия поверила. Потому что он что-то теперь делал. Потому что, наверное, столько уверенности, сколько ее было у эльфа, она сама набрать не могла. Слабая. Беспомощная. Калека.

Калека? Нет уж. За столько месяцев Рия почти привыкла к своему изменившемуся телу. Действительно привыкла, хоть и пыталась иногда, по старой памяти, что-нибудь брать правой рукой. С глазом было немного сложнее, но и здесь девушка приноровилась, и стоило показаться, что справа появилось нечто постороннее, Рия резко оборачивалась, осторожно отступая назад. На всякий случай.

* * *

— Совсем скоро можно будет привести план в действие, – сообщил негромко Глау после ужина.

Свечи уже задули, комната погрузилась в темноту, а они все еще сидели и тихо обсуждали план. В который раз. Основой должен был стать огонь, настоящий пожар, который заставит охрану и надсмотрщиков на время позабыть о рабах. Сгорят – не страшно, наверняка так подумают солдаты, а пленники за это время должны будут умудриться сбежать. Две основные проблемы – как устроить поджог, причем в разных частях дома, чтобы посеять еще большую панику, и как все же умудриться сбежать.

— Эхлин и Таррат что-то придумали? – ворчливо поинтересовался гном. Он сидел на постели рядом с Рией и все теребил бороду, обдумывая сказанное. – Если ничего не получится, очень многие умрут.

— А то я не знаю, – огрызнулся Глау, ерошась, и тут же взял себя в руки, вновь становясь ласковым и пушистым. – Помню, гном, я все прекрасно помню. Эхлин сказала, что ее заставляют прибираться в довольно темной комнате, и поэтому там горят факелы. Везде.

— У меня, кстати, не факелы, но фонари, – заметила Рия. – Я могу разбить, но на звон прибежит охрана.

— Не нужно, – покачал головой Рюн. – С фонарем сразу поймут, что специально. А факел может случайно что-то поджечь.

Глау согласно кивнул и сцепил руки. Длинные красивые пальцы скрючились в свете полной луны, и Рия отстранено подумала, что именно так выглядят руки ведьм. Разве что кожа не настолько гладкая и приятная на ощупь.

— Проблема в том, – продолжил парень, – что не все смогут это сделать. К тому же некоторые работают слишком далеко от места действия.

— Например, Рия, – словно невзначай заметил гном.

— Да.

Девушка только тяжело вздохнула.

— Я могу отпроситься к Ракель, – несмело предложила она, стараясь в полусумраке разглядеть выражение лица эльфа. Мерцали только его глаза, ярко-синие, как вечернее небо.

— И что? Она тебя запрет в пещере, а оттуда точно выхода нет, – возразил Глау. – Тебе придется до нас добраться…

— Я не знаю, где вы работаете, – тихо ответила Рия, покачав головой. – Я вообще ту часть дома не знаю.

— Доберись до дворика, – вдруг предложил Рюн. – Помнишь ведь?..

— Помню.

— Тайный ход, который нашел Раух, недалеко, – развил мысль гном и соскочил на пол, принявшись расхаживать между кроватей. – Глау, ты заберешь ее.

Судя по вздоху, эльфу не особо хотелось за ней идти, и Рия почему-то хихикнула, хотя на мгновение захлестнуло волной страха. А если ее бросят?

— Заберу, – раздался приглушенный голос парня, и она затолкала свой страх куда подальше. Нет уж, если хочет верить Рюну и Глау, то верить нужно до конца. Потому что все равно больше никого нет в этом мире, кому можно желать довериться.

— Прекрасно, – Рюн даже прихлопнул в ладоши. – В таком случае договаривайся завтра, когда начнем. Чтобы быть готовыми.

Глау кивнул. Совет был окончен, можно ложиться спать.

* * *

Утром как всегда солдаты развели их по комнатам. Рия даже обрадовалась, увидев новое помещение, и не смогла скрыть улыбку – достаточно близко к их спальне, бежать будет недалеко. Конечно, если она не успеет за сегодня все прибрать, но растянуть уборку всегда можно. Солдаты, заметив странную радость рабыни, оскалились и подтолкнули ее вперед, словно рабам запрещено было улыбаться, словно эта улыбка вызывала у них гнев.

Рия вскрикнула, не ожидая этого, подвернула ногу на лестнице и упала вниз, больно ударившись правым плечом о не застеленный дощатый пол. Тут же раздался смех солдат, и Рия сжала зубы, чтобы не заплакать от боли. Этим гусарам можно было все, ей – ничего, но недолго осталось до побега.

Вдоволь насмеявшись над неуклюжими попытками девушки сесть, охрана все-таки вышла за дверь. Странно, что сегодня не было Детре, но, возможно, он слишком занят? Рия судорожно вздохнула и потерла болевшее плечо. Ныла нога, снова левая, и ступать было больно. Девушка вцепилась в ближайшую полку и постаралась спокойно выдохнуть.

"Тише, – велела она самой себе, чувствуя, как поднимается паника, – успокойся".

В таком состоянии бежать будет сложно. Есть надежда, что за день нога перестанет ныть, да и ничего страшного не случилась. Ну подвернула, подумаешь. Всякое бывает. Не вывихнула же.

Она прикрыла глаза, сделала несколько спокойных вдохов-выдохов и, едва ли не на ощупь, глядя под ноги сквозь ресницы, похромала к тряпкам и ведру с водой. Все будет хорошо. Потому что Глау так сказал, и Рюн с ним согласен. А значит… Нет, она повторяется.

Рия еще раз медленно выдохнула и осмотрела фронт работ. С удивлением поняла, что здесь пусто, а в ведре нет воды. Что?.. Девушка потрясла головой и еще раз огляделась. Полукруглая комната, заставленная шкафами с пустыми полками. Вдоль стен везде одни только шкафы. Дощатый пол с необструганными досками, где легко можно получить занозу. Рия переступила с ноги на ногу.

И факелы. Ни в одной комнате, где они убирались, не было окон, освещали покои только фонари, высоко подвешенные на стенах и потолке. А здесь были факелы – обычные просмоленные палки, огонь потрескивал, пожирая дерево. Почему?

"Спокойно".

Девушка прикусила палец, чтобы не закричать. Она часто заморгала, заоглядывалась, ожидая, что сейчас кто-то выскочит из-за шкафов. Она надоела? Жаба пожелал ее уничтожить? Но тогда вряд ли бы стал запирать здесь. Скорее засунул бы в клетку до вечера или еще куда-нибудь, но не в почти же соседнюю с рабской спальней комнату! Или что? Рия до боли сжала кулак, впившись обгрызенными ногтями в ладонь.

Думать. Нужно спокойно подумать, и главное здесь слово "спокойно". Что-то затевается, что-то нехорошее, и это явно касается только ее. Жаба? Детре? Или кто-то подслушал их разговоры о побеге? Кто-то предал их? Что, если с Глау и Рюном сейчас расправляются? От мысли, что она останется одна, у Рии потемнело в глазу. Она словно ослепла окончательно на какие-то несколько жалких минут, пошатнулась и просто осела на пол, не в силах справиться с нахлынувшим страхом.

Огонь тихо трещал, и девушка невидяще уставилась на факелы. Достаточно низко, чтобы вытащить. И деревянные шкафы, которые наверняка быстро загорятся. Она могла бы начать действовать, воплощать план в реальность, но… слишком велик шанс просто задохнуться. Или стража поймет, что начался пожар?

Неожиданно в коридоре послышался какой-то шум, и дверь распахнулась. В комнату буквально ввалился Детре, от него пахло алкоголем так, что Рия мгновенно пришла в себя и сморщилась, прикрывая нос. Пьяный Детре еще хуже, чем трезвый.

— Вам сюда нельзя, – попробовал ему помешать один из гусаров, оказавшихся поблизости, пока девушка вжималась в стенку. – Хозяин не велел!..

— Плевать мне! – взревел надсмотрщик, хлыстом ударяя солдатика. – Вон!

Рия завертела головой, пытаясь что-нибудь придумать. Детре был силен, даже пьяный. Она видела, как остальные солдаты тоже попытались остановить мужчину, но он, хоть и в таком состоянии, захлестнул одному шею плетью, как удавкой, и солдат захрипел, вцепившись руками в собственное горло. Остальные вытащили оружие, но Детре не боялся. Он ухмыльнулся, завидев испуганную рабыню, и почти уверенно направился к ней. Солдаты кинулись на надсмотрщика, ему пришлось отвлечься, и Рия, сжав зубы, преодолевая слабость и страх, что сковал ее и не давал двигаться, потянула из железного кольца факел.

Сейчас!

Сейчас или никогда!

Она со всей силы ткнула им в ближайший шкаф, и сноп искр осыпался на пол. Сухое дерево мгновенно поддалось голодному пламени, но солдаты этого не заметили. Пятеро не могли справиться с одним пьяным и его хлыстом, который, казалось, тоже был живым, как и у Фаркаша. Нет. Детре сам по себе был силен и молод. Он откинул одного из гусаров, второго задушил, еще трое пятились, но не уходили, явно намереваясь до конца выполнять приказ хозяина. Почему они так преданны?

Рия закричала, бросившись вперед. Одной рукой, да к тому же левой, факел было держать неудобно, он волочился по земле, и огонь соскальзывал на доски, которые тоже почти мгновенно загорались. Детре обернулся на крик, солдаты замерли, явно не зная, как реагировать. Солдаты… совсем молоденькие мальчишки, не сильно старше Рии. Девушка всхлипнула от страха, не веря тому, что собирается сделать, буквально врезалась в надсмотрщика, толкая его вперед. Мужчина расставил руки, крепко прижимая ее к себе, так, что девушке почудился хруст костей. Она из последних сил вскинула факел. Какой-то мальчишка, кажется, догадавшись, чего она добивается, бросился вперед, но Рия успела заметить, что двое остальных остановили напарника, словно желали Детре смерти.

Наверное, оно так и было.

Надсмотрщик не удержался на ногах, он сел на ступеньки, а потом Рия ударила его горящим факелом по плечу, огонь обжег лицо, мужчина заорал, отбросил девушку обратно, ближе к горевшим шкафам и полу. Солдаты бросились к нему, то ли желая помочь, то ли добить, один из них толкнул намеревавшегося выскочить Детре, вперед, но мужчина наотмашь ударил его и выбежал в коридор. Он горел, похоже, пролил алкоголь на одежду, и та сразу же занялась пламенем. Рия закашлялась от дыма, стремительно заполнявшего комнату, шкафы уже горели почти все, и огонь поедал пол.

Двое солдат бросились за Детре, один остался, растерянно остановившись на пороге. Он явно не знал, как поступить, но понимал, что оставлять рабыню одну не стоит. Пламя добралось до трупов, Рия сморщилась от нового запаха, ее едва не вывернуло. Пошатываясь, девушка быстро, насколько это было возможно, подскочила к гусару, вцепившись в его одежду.

— Отпусти, – прохрипела одна, вставая на цыпочки, чтобы заглянуть в глаза мальчишке.

Он попятился, уперся спиной в косяк, не зная, что сказать. Раздался треск, и они оба вздрогнули. Упали шкафы, пол провалился, и внизу обнажилась глубокая яма. В свете горящих досок были видны острые колья, и Рия едва не задохнулась, поняв, что, скорее всего, просто упала бы туда. Неожиданно, внезапно. Мальчишка зашлепал губами, тоже не ожидавший подобного. Он испуганно взглянул на девушку, на мгновение сжал ее руку и выдохнул:

— Беги.

Рия все же расплакалась. Она бросилась, сильно хромая, по коридору, затянутому дымом. Дышать было трудно, от запаха горящих тел мутило. Где-то раздавались крики, и девушка, буквально на ощупь пробираясь по коридору в сторону дворика, неожиданно поняла, что да, в другой части дома тоже пожар. Значит, план в действии? Уже? Почему? Или из-за нее?

Рия уткнулась в стену лбом, ее все-таки вырвало, да больная нога не позволяла бежать. Девушка всхлипнула, усмехаясь. Ну да, конечно, это ее почти спасло, шар не реагировал на ускорившееся движение, потому что не считал за бег такую скорость. Наверное, на самом деле она ползет как черепаха.

Где этот дворик?! Где Глау, где хоть кто-нибудь?

Поднявшаяся суматоха и дым скрывали ее от посторонних глаз. Вернее, солдатам было не до рабов, кажется, огонь перекинулся на третью часть дома, где находились покои хозяина. Вокруг раздавались крики, в коридоре то и дело кто-то пробегал, даже не обращая внимания на медленно идущую девушку в рабской робе. Кто-то молил о помощи, кто-то требовал воды и немедленно потушить огонь. Неожиданно мимо пробежал горящий человек, Рия только успела вжаться в стену, но человек запнулся о шар и больше не поднялся. Девушку едва снова не стошнило, она усилием воли сглотнула поднявшийся к горлу комок и вздрогнула, когда из дыма вынырнул Глау.

— Да неужели, – процедил он, хватая ее за руку. – Быстрее!

— Не могу, – выдохнула она, вцепившись в его ладонь и стараясь хромать быстрее.

Глау никак не отреагировал. Он бросился вперед, и шар со звоном покатился вслед. Рие пришлось следовать за ним, нога болела, но девушка сейчас не могла жаловаться. Она бы даже больная бросилась за эльфом, вцепилась в него и не отпускала, потому что на свободу хотелось больше, чем умереть.

А ведь смерть была совсем близко. Слишком. Следуя за Глау, петлявшим по коридору и старавшимся держаться подальше от уже загоревшихся стен, она вспоминала блестевшие в огне острые колья на дне ямы. Возможно, какая-нибудь доска просто бы сломалась, и она бы упала. Могла ведь погибнуть не сразу, а умирала бы долго и мучительно, и Жаба бы наверняка стоял над ней и смеялся. Интересно, почему он не захотел устроить прилюдную казнь, как любил? Или потому, что она – калека?

Калека! Ну конечно, она…

Глау резко остановился, и Рия врезалась в его спину. Пошатнулась, едва не упала, но эльф даже не пошевелился. Девушка осторожно выглянула из-за его плеча, встав на цыпочки, и вздрогнула. Они добрались до знакомого дворика, но что с ним стало! Кажется, это был не просто побег. Это было настоящее восстание, и кто все начал, оставалось загадкой. Рабы взбунтовались, похоже, кто-то из охраны оказался на их стороне, потому что гномы и эльфы тащили вырывающихся богато одетых людей к фонтану и перерезали им горло, а люди в форме охраны отталкивали тела. Вода в фонтане давно покраснела, вокруг все затягивало дымом и воняло горевшим деревом и мясом. Горевшим человеческим мясом. Гибли люди, гибли хозяева этого дома, жизни, смерти – они просто умирали, дохли, как животные, а рабы радовались и убивали. Убивали еще, и руки были в красной крови.

В людях ведь не так много крови, как кажется, но сейчас обезумевшие эльфы, гномы, даже тролли и такие же люди купались в ней. Кто-то запрыгнул в фонтан и затряс чьей-то отрезанной головой. Или оторванной? Рия задышала мелко и часто, уткнулась куда-то в лопатки эльфу, чтобы не видеть этот ужас. Позади в коридоре с грохотом провалилась крыша, и девушка вспомнила о том молодом солдатике, что отпустил ее. Жив? Мертв? Что с ним стало? Ее бросило в дрожь, ноги ослабли, но Рия пыталась не падать. Нужно было уходить отсюда, бежать из этого кошмара, потому что… потому что это было еще хуже!

Глау резко обернулся, лишая ее опоры, и девушка едва не упала. Но эльф не думал уходить один, он подхватил ее на руки, легко, словно Рия была пером, и быстро направился куда-то мимо дворика, держась ближе к стене.

— Lank lewe Vryheid!/Да здравствует свобода!/ – раздался чей-то восторженный крик, и Рия, уткнувшаяся в плечо парня, узнала эльфийский. Сколько в этой фразе было ненависти и торжества…

— Мы победили! – навстречу кто-то вынырнул, и девушка вздрогнула.

Глау прижал ее к себе сильнее и, наверное, кивнул. Или улыбнулся. Или осклабился. Довольный сытый кот, он должен был выглядеть именно так, но Рии казалось, что эльфу совсем не весело.

— Победили, – наконец раздался его голос сверху. – На свободу!

— На свободу! – подхватил некто, и со стороны двора что-то тоже закричали о свободе. И восстаниях. И смерти.

Слишком много крови. Но стража других домов наверняка уже знает о случившемся, поэтому тем, кто служит у тех же соседей, будет плохо. Рия никак не могла унять дрожь, от этой мысли стало еще хуже, наружу рвались рыдания, но не было сейчас времени плакать. Оплакивать других? Сначала нужно было спасти свою жизнь… Наверное, именно так думал каждый в этом мире, и она теперь тоже. Но чтобы заботиться о ком-то, нужно быть самому сильным и здоровым. Свободным. Значит…

Глау снова бросился вперед, Рия немного повернула голову, видя, как мимо протекает стена, дерево словно плавится, рыдая огненными слезами. Впереди раздался треск, парень свернул в сторону, в какую-то комнату и остановился. Рию поставили на ноги, и она оперлась на локоть эльфа, привыкая к сумраку. Комната была вся затянута дымом, из-за этого кружилась голова, но девушка сумела разглядеть Рюна и еще нескольких эльфов и гномов, явно ждавших их у какого-то лаза.

— Скорее, – крикнула незнакомая эльфийка, изящной рукой сжимая запястье Глау. – Мы ждали только тебя… и ее.

Почему-то Рие показалось, что ей совсем не рады. Человек… такой же человек, как те, что взяли их в плен и насильно лишили свободы. Что ж, другим расам этого мира действительно не за что любить людей.

А Глау ее не отпустил. Он только коротко кивнул, забрал у Рюна протянутый факел и, сжав руку девушки, поспешил вслед за остальными эльфами. Гномы шли позади. Подземный ход проходил глубоко, здесь пахло почему-то сыростью, и было очень холодно, по сравнению с горящим домом, где становилось слишком жарко. Вскоре затих шум пожара и восстания, осталось только тихое дыхание маленького отряда, желающего обрести свободу. Рия держалась рядом с эльфом, стараясь не выпустить его руку. После всего пережитого ее клонило почему-то в сон, да еще дым, которым она надышалась, давал о себе знать. По-прежнему немного мутило, хотелось лечь и уснуть, но Рия прекрасно понимала, что ждать ее никто не будет.

Еще звенели цепи.

В какой-то момент идущий впереди эльф скомандовал остановиться и неожиданно потянул с себя робу.

— Избавиться от этой отвратительной вещи, – процедил он и фыркнул.

Глау и остальные эльфы незамедлительно последовали его примеру. Девушка растерянно покосилась на гномов, но и принялись раздеваться, расстилая робы на земле, словно собирались спать. Может, и правда?

— Раздевайся, – грубовато велел парень, Рия не сразу поняла, что он от нее хочет, но потом все-таки потянула за подол свой наряд. Весь в саже, даже порвавшийся внизу. Удивительно. Сколько ее ни били хлыстом, одежда оставалась цела, а сейчас – порвалась. Может, это тоже было признаком свободы?

Глау помог ей снять платье, и Рия осталась обнаженной среди таких же голых существ. Эльфийки, естественно, были красивые. Гибкие, аккуратные – дикие кошки, они наверняка сумели бы выцарапать глаза тем, кто посмел покуситься на них. Да только ведь спеленали кошек все равно…

Эльфы уселись дружной кучкой в стороне. Глау незамедлительно отошел к ним, садясь рядом с одной из женщин, и та обняла его за плечи, погладила по голове и что-то негромко произнесла на эльфийском. Глау качнул головой, отвечая.

Гномы тоже сидели поодаль, и только Рия топталась на месте. Она шагнула было в сторону эльфов, но ведущий их мужчина бросил на нее такой взгляд, что девушка сочла за лучшее попятиться.

— Глау…

Парень даже не взглянул в ее сторону, зато какая-то молодая эльфийка ощерилась, показав белые зубы, и ухмыльнулась. Рия сглотнула, неловко улыбнулась и, расстелив свое платье около стенки, притулилась там, сжавшись в комочек. Только сейчас заметила, что левая нога немного опухла, шрам снова покраснел из-за быстрой ходьбы, а кандалы натерли щиколотку. Шар поблескивал рядом, напоминая, что свобода пока получена не до конца.

А еще было очень и очень холодно. Позади осыпалась земля, когда Рия нечаянно прикасалась к стене спиной, сквозь одежду – одну единственную тонкую робу – тоже проступал холод. Девушка кинула пару взглядов на сгрудившихся в кучи эльфов и гномов, и сморгнула набежавшие слезы. Нет. Сейчас не время плакать. Понятно ведь, почему ее не принимают, понятно, что Глау и Рюн больше рады находиться со своими соплеменниками, чем еще и о человеке заботиться. Раздались шуршащие шаги, и Рия вскинула голову, сонно уставившись на Рюна. Оказывается, она уже успела даже задремать.

— Идем, – тихо буркнул гном, указав на их немногочисленный круг. – Иначе ты тут замерзнешь насмерть.

— Остальные… – голос звучал жалко.

— Согласны.

Больше не сказав ни слова, Рюн развернулся и потопал обратно. Рия медленно поднялась, тихо зашипела, когда больную ногу словно прострелило, и похромала к гномам, прихватив свою одежду. Они посторонились, пропуская замерзшую девушку внутрь, а потом снова сгрудились в кучу, зажимая ее с трех сторон. Тело к телу, и нагота сейчас не смущала. Рия еще успела поймать странный взгляд Глау, но потом усталость окончательно взяла свое, и она соскользнула в сон.