Они приступили к работе на следующий день, и когда Рия увидела покои, в которых предстояло убираться, стало страшно. Девушка даже представлять не хотела, что с ней будет, если одна из этих статуэток, бокалов, картин и прочих драгоценностей упадет или вовсе разобьется.

Их разбудили рано утром, еще до восхода солнца, кинули новую одежду и даже принесли завтрак. Пока Рия сонно терла глаза, Хадда успел осмотреть эльфа и чему-то довольно кивнул. Потом поднял длинное узкое платье и протянул его девушке.

— Li sanble ke li se pou ou. /Кажется, это тебе./

Она неуверенно повертела наряд. Красивого золотого цвета, но он больше походил на спальный мешок. Сбоку явно дополнительно пришили этакий внутренний карман, чтобы скрыть ее культю. Рия с сомнением огляделась, но и Хадда, и пыхтящий гном без всякого стеснения принялись переодеваться. Девушка слабо вздохнула и, повернувшись к ним спиной, тоже кое-как стянула остатки платья, подаренного Чиллой, и попыталась надеть новое. Получалось плохо. Гладкая ткань все норовила выскользнуть из пальцев.

— Mwen pral ede, /Я помогу./ – раздался голос Хадды, и большая зеленая лапа осторожно приподняла второй край платья.

Рия криво улыбнулась пришедшей мысли. Она почти голая стоит сейчас перед этими существами, но, судя по их реакции, человеческие женщины ни гномов, ни орков не интересовали совершенно. Что-то подсказывало ей, что в этом мире людей вообще не особо любили и старались если не убивать, то обходить стороной. Что-то, да. Девушка мысленно хмыкнула, расправляя длинный подол. Стоило только вспомнить, что на торгах присутствовали исключительно люди, и никакие объяснения больше просто были не нужны.

Рия поправила платье, пряча правую культю во внутренний карман, натянула зубами левый рукав и обернулась к орку. Хадда тоже теперь щеголял в золотом балахоне, но наряд, явно меньший по размеру, чем нужно, плотно обтягивал его тело, обрисовывая едва ли не каждый мускул. Девушка склонила голову, безмолвно благодаря орка за помощь, но тот вдруг клацнул зубами и сам склонил голову, а потом членораздельно произнес:

— Mwen pral ede. /Спасибо./

Рия непонимающе моргнула, пытаясь понять смысл фразы. Хадда повторил те же движения и еще раз медленно произнес фразу, практически по слогам. Девушка нахмурилась, но послушно выговорила ее, и орк вдруг улыбнулся и кивнул.

— Kontan ede. /Рад помочь./

— Ak sa ki sa ou ap fè ak li, timoun lan nan mòn yo, /И чего ты с ней возишься, дитя гор./ – раздалось вдруг фырканье гнома, и к двери покатился золотой мяч с рыжими бородой и волосами.

— Li nan soti nan yon lòt mond, luten, /Она из иного мира, гном./ – миролюбиво ответила Хадда, тоже направляясь к выходу. На полдороге он обернулся и качнул головой, обращаясь к Рие. – Vini non sou. /Идем./

Девушка тяжело вздохнула, но послушно поплелась к выходу. Она еще успела бросить взгляд на эльфа, памятуя о том, что его уже осмотрел Хадда.

Парень еще ни разу не проснулся с тех пор, как они смазали его раны и перебинтовали. Он спал, медленно дыша и очень редко поворачиваясь то на один, то на другой бок. Эльф был жив, но этот почти анабиоз начинал пугать Рию.

Они встали у двери, гном все что-то ворчал себе под нос, а потом вдруг резко обернулся и ткнул в себя пальцем.

— Ryunoulvyur, – рявкнул он. – Tout dwa? /Понятно?/

Девушка опешила, не разобрав сразу, видимо, имя. Рюно… что?

— Ki sa? /Что?/ – спокойно спросил Хадда и посмотрел на Рию, словно хотел убедиться, что она услышала вопрос.

Та только моргала, озадаченно переводя взгляд с гнома на орка и обратно. Почему Хадда так на нее смотрит? И гном словно чего-то ждет… Внезапная догадка заставила Рию ахнуть и от всей души Хадде.

— Mwen… pral ede?..

— Kontan ede, – оскалился, улыбаясь, Хадда и снова повернулся к гному.

Тот смотрел на нас как-то хмуро, сморщил нос и произнес уже медленнее.

— Рю-но-уль-вюр. Tout dwa?

— Рюноульвюр, – повторила девушка, не переставая улыбаться. Хадда пытался учить ее языку. Почему и зачем, она не представляла, но об этом могла спросить… сможет, как только выучит необходимые слова. Хадда! И… Рюно…

— Рюн, – пробормотала Рия. – Рюн.

Гном пристально уставился на нее, прищурившись.

— Рюн? – переспросил он.

Девушка кивнула. Рюн. Так куда проще.

— Non, – уточнил Хадда и опять посмотрел в сторону нечаянной ученицы. – Хадда – non.

Имя. "Нон" – это имя. Рия медленно кивнула и уже уверенно поблагодарила. Похоже, это был какой-то общий язык, известный всем расам этого страшного мира. Стоило вздохнуть с облегчением – в противном случае ей бы долго пришлось запоминать все языки здешних рас!

Забурчавший живот напомнил, что они совершенно проигнорировали завтрак. Как-то сразу занялись одеждой, словами, и Рия упустила из виду поднос, поставленный на тумбу. Гном перестал щуриться, он крякнул, фыркнул и деловито направился к подносу. Девушка с Хаддой удивленно переглянулись, и орк неожиданно расхохотался.

— Sa a rayisab yo manje menm! /Вот же любители поесть!/ – гулко воскликнул он, скалясь и громоподобно смеясь.

Гном, уже уплетая мясо, только зыркнул в нашу сторону. Рия захихикала, не удержавшись, и тоже подошла к подносу, Хадда тяжело протопал за ней.

Завтрака хватило, чтобы утолить голод, но девушка сильно сомневалась, что этой еды будет достаточно на весь день. Вернее, она была просто уверена в этом и искренне надеялась, что им не забудут принести обед. К тому же, вряд ли жабе нужны дохлые рабы… По-другому девушка хозяина называть не могла, да и само это слово противоречило жизненной позиции Рии и общества, в котором она выросла. Свобода и равенство – даже если эти слова зачастую звучали чересчур фальшиво от депутатов и чиновников, то они все равно оставались одной из непреложных истин цивилизованного мира. Должны были оставаться.

Вот только это был чужой мир.

Рия заставила себя проглотить остатки булки, поспешно запила их чаем и уставилась в окно. Занимался рассвет, свечи, которые принесли вместе с завтраком, становились не нужны, да и без того было довольно хорошо видно. Вот только… видеть не особо хотелось.

Девушка подошла к постели эльфа и дотронулась до его лба. Наверное, было глупо проверять температуру у существа, которое отличается от человека. Но кожа эльфа была прохладной и не влажной, парень мерно дышал, но не просыпался. Второй день подряд. Всего лишь второй? Почему-то Рие показалось, что они в этой комнате сидят уже не меньше недели.

Отворилась дверь, и девушка вскинула голову, поспешно отнимая руку от щеки эльфа. На пороге в окружении солдат стоял вчерашний старик все в тех же зеленых одеждах. Хлыст он держал в руке, готовый пустить его в ход при малейшем неповиновении. Хадда тут же направился к выходу, Рия поспешила вслед за ним и Рюном.

В воздухе щелкнул хлыст, и она невольно ускорила шаг. Их вновь вели по коридору куда-то в левую сторону. Тускло освещенный деревянный туннель создавал впечатление, что они под землей. Да еще окрашенный в ярко-желтые цвета в сочетании с золотыми канделябрами он не создавал уюта, а казался слишком аляповатым и… равнодушным. По обеим сторонам располагались двери, но из-за них не доносилось ни звука. Рия потихоньку хромала, звенели цепи, и иногда старик щелкал хлыстом, словно напоминая, что он еще здесь.

В какой-то момент боковая дверь, ничем не отличающаяся от остальных, открылась, и рабов втолкнули туда. Вернее, грубо втащили, но не дали упасть на пол, скатившись с небольшой лесенки и запутавшись в ткани, которая скрывала вход. Они оказались в очередной богатой комнате, заставленной всевозможными статуэтками, инкрустированной посудой, картинами, скульптурами и… кажется, в углу еще стояли стопки книг.

— Jodi a, ou gen yo retire sa yo ka! /Сегодня вы обязаны убрать эти покои!/ – объявил старик, обводя комнату рукой. – Epi jis bay gabèl grafouyen oswa gout yon bagay!.. /И только посмейте что-то поцарапать или уронить!../

— Bagay sal k'ap pa dwe touye, /Мерзостей не следует щадить./ – бесстрастно заметил Хадда, и снова свистнул хлыст, на этот раз ударив орка по лицу.

Рия вскрикнула и зажала себе рот, когда из его рассеченной щеки побежала темно-серая кровь. Хадда даже не поморщился. Он только вздохнул, покачал головой и медленно направился в центр комнаты, где стояли два таза с водой и лежали кучей тряпки.

Гном тихо фыркнул что-то себе под нос и тоже последовал за орком. Девушка бросила испуганный взгляд на довольного старика и поспешила присоединиться к остальным. Плеть свистнула снова, но на сей раз она просто рассекла воздух. И лишь после этого надсмотрщик с солдатами вышли, заперев дверь на ключ.

Рюн брезгливо рассматривал тряпки, поднимая их одну за другой. Он наклонился было к тазу, но его борода вылезла вперед, и кончик намок. Гном зафыркал, откатился назад и со всех сил дернул цепь.

— Bai, beraz, Piztiaren jaten dute! /Да чтоб их Зверь сожрал!/ – рявкнул он на своем языке.

Хадда снова покачал головой и посмотрел на Рию.

— Ranyon, /Тряпка./ – медленно произнес орк, протягивая ей сложенную в несколько раз тряпку. Затем постучал по краю таза. – Basen. /Чан, таз./

Девушка кивнула, стараясь запомнить слова. Вода была "дло", это она выучила еще вчера, в очередной раз удивившись, что прошло так мало времени. Мыть – lave, книги – liv, посуда – istansil. Рюн только фыркал, когда слышал, как Хадда негромко объясняет Рие произношение слов, указывая на предмет. Девушка честно пыталась запоминать, но через полчаса начала путаться, и Хадда, тяжело вздохнув, умолк, уже безмолвно протирая тарелки. Рия виновато понурилась и аккуратно погладила его могучей руке, молча прося не сердиться. Орк только улыбнулся и неожиданно ласково для своей силы коснулся ее волос.

Им приходилось тщательно промывать каждую тарелку по отдельности, каждую золотую ложку или вилку. Вся посуда была богато украшена разнообразными драгоценными камнями, о большей части которых Рия никогда даже не слышала. Зеленый камень в причудливую клетку присутствовал на набалдашнике тростей, развешенных на стене. Белый, словно весь потрескавшийся, но прозрачный кристалл был буквально впаян в металлические рамы картин. Желтые, зеленые, серебристые, синие – драгоценностей здесь хватало, и девушка даже боялась подумать, сколько это все может стоить по меркам этого мира. По земным – точно несколько миллиардов

Они все протирали и протирали пыль, промывали каждую вещь по несколько раз, пока она не начинала действительно блестеть. Примерно раз в час приходил надсмотрщик и придирчиво осматривал уже сделанную работу, пока солдаты меняли воду. Каждый раз ему что-то не нравилось, и плеть вновь свистела. Он бил всех, в какой-то момент попал по лицу Рие, и она успела только отшатнуться, чтобы не пострадали глаза. Кожа на лбу лопнула, по щеке побежала кровь. Девушка стерла ее, когда старик снова ушел, и опустилась на пол, кусая губы. Горело плечо от прошлого удара, но ткань, что удивительно, осталась цела после таких ударов. Лоб жгло, кровь останавливалась слишком медленно. Рюн все дергал за бороду, куда с подбородка стекала его кровь, оказавшаяся черной. Только Хадда невозмутимо работал, совершенно не обращая на царапины. Ухо у него тоже кровоточило, и Рия, не выдержав, подошла и аккуратно промокнула его чистой тряпкой. Орк благодарно оскалился и провел пальцем ей по лбу, покачал головой сердито и снова вернулся к стеллажам со статуэтками.

Когда наступило время обеда, принесли очередной поднос. На этот раз вместо чая в кувшине казалось молоко, а на тарелке какие-то овощи и небольшой кусок мяса. Рия с жадностью набросилась на еду, из-за монотонной работы она сильно проголодалась, да еще ее не оставляло чувство, что никак не может отъесться после страшного ранения. Гном даже протянул ей оставшийся лишний кусок, и девушка, смущенно проговорив спасибо, откусила постное мясо. Рюн только фыркнул и погладил бороду, явно довольный своим поступком.

Они проработали весь день, но казалось, что ничего не сделали. Разобрались только с книгами, половиной посуды да частью статуэток. Рия с тоской огляделась, когда поняла, что в этой комнате убираться они будут еще ближайшие несколько дней. Снова пришел старик, придирчиво осмотрел новую часть сделанного, но на этот раз, что удивительно, даже никого не ударил. Только ухмыльнулся, постучал костяшками пальцев друг о друга и что-то скомандовал солдатам.

Пленников вывели в коридор, но не разрешили вернуться к себе. Охрана, подталкивая наконечниками и переговариваясь на ходу, проводила их в комнату, расположенную через две двери от рабочих покоев. Рабы очутились в большом помещении, выложенном камнями. Вдоль стен справа и слева стояли ведра и несколько огромных бочек с водой. Неужели нам дадут умыться? Рия едва ли не с вожделением уставилась на ведра. Пыли и грязи в той комнате хватило, да и вчерашнее желание смыть мерзкое ощущение от встречи с хозяином никуда не пропало.

Откуда-то сбоку появилась высокая полная женщина. Она придирчиво осмотрела пленников и что-то гортанно велела солдатам. Потом крикнула, словно позвав кого-то, и с той же стороны показалась стайка ребятишек лет десяти-двенадцати. Все голые и полненькие, они не чувствовали никакого смущения перед взрослыми. Дети подбежали к ведрам, встали возле них, вытянулись, словно солдаты.

Рия непонимающе завертела головой, ожидая, что будет дальше, как неожиданно кто-то перехватил ее за талию, а второй рукой крепко сжал ее запястье, отводя руку вверх. Девушка дернулась, но на ухо шумно задышали и что-то пробормотали. Второй "гусар", нехорошо ухмыляясь, подошел ближе, и резким движением задрал подол, принимаясь стаскивать платье. Рия от страха сначала замерла, но когда обнажилась грудь, она закричала, забилась, пытаясь вырваться.

— Нет, – хрипло вскрикнула она, – не трогайте меня! Нет!

Раздался рев Хадды, звуки ударов и звон ведер. Закричала женщина, но солдаты, похоже, не могли справиться с орком. Стоящий позади мужчина, удерживающий Рию, гаркнул ей на ухо и, забрав платье, сильно толкнул вперед. Девушка не упала лишь потому, что Хадда, раскидавший "гусар", перехватил ее, прижимая к своему боку и закрывая огромной рукой. Он скалился, рычал, охраняя дрожавшую от страха девушку, и солдаты стояли на месте, нацелив пики.

Подкатился, фыркая, гном. Рия содрогнулась, когда он затылком прижался к ее ногам и громко клацнул зубами, заворчав на своем языке. Девушка краем глаза выглянула из-под руки Хадды, не прекращая дрожать, но женщина уже разгоняла солдат. Она показала кулак пленникам и что-то гортанно велела.

Хадда ей возразил, но женщина лишь фыркнула и указала на перевернутые ведра. Рявкнул гном, и Рия, обнимая себя рукой, отстранилась от орка. Одежду забрали, чтобы выстирать. На это красноречиво указывали тазы, в которых сейчас мокли их наряды. Девушка всхлипнула и через силу улыбнулась, прошептав Хадде спасибо. Орк только покачал головой и вдруг отвернулся к стене лицом. Гном словно нехотя поступил так же, и Рие ничего не оставалось, как последовать примеру.

В тот же миг раздался плеск, и пленников окатили водой. Раны на спине мгновенно заныли от холодной воды, девушка задрожала. Каменные стены словно понижали температуру в комнате, и она просто-напросто мгновенно замерзла. Дети бегали с ведрами, они шлепали босыми ногами по лужам на полу и окатывали пленников с головы до ног. Вскоре им велели повернуться, и уже облили спереди. Капли попадали в глаза, били в лицо, холодная вода словно проникала в кровь, и та стыла в жилах. От пережитого страха, от осознания, что ничего хорошего не светит. И без того хрупкое душевное равновесие вновь разлетелось вдребезги, и Рия тихо заплакала.

Наконец толстуха отозвала детей и, подойдя к стене, что-то сделала в небольшой нише. Сверху вылился еще один каскад воды – обжигающе горячей воды, и девушка вскрикнула, когда кожа буквально загорелась от резкого контраста.

Их вытолкнули в коридор, не дав одеться, только сунули Рие в руки один комок одежды. Девушка дрожала, она уже не обращала внимания на то, что стояла голой посреди коридора, а солдаты, дожидавшиеся пленников, теперь откровенно пялились на нее, пристально рассматривая. Хадд шагнул к девушке ближе и, не спрашивая разрешения, просто поднял, усадив к себе на локоть. Рия только ахнула, цепляясь за него и стараясь одновременно не выронить одежду.

Гном фыркнул, обошел их и потопал вперед прямо за охраной. Он все встряхивался по пути, как собака. Наконец впереди показалась комната, и только когда закрылась на ключ дверь, Хадда опустил девушку на пол. Рия пошатнулась, ступив на левую ногу, сделала шаг вперед и замерла, глядя на сидевшего эльфа. Парень хмуро смотрел на них, поджав под себя ноги и постукивая по цепочке.

— Se konsa, nou te achte? /Значит, нас купили?/ – негромко спросил он на общем языке.

Рюн только бросил на него взгляд и прошел к себе, Хадда тоже никак не отреагировал, а Рия стояла и смотрела на эльфа. Он чуть наклонил голову, нахмурился еще сильнее, разглядывая ее в ответ.

— Men, tout medam yo imen yo lèd, /И все-таки все человеческие женщины уродливы./ – наконец произнес парень и поднялся на ноги.

Рия вздрогнула, растерянно наклонила голову и переступила с ноги на ногу. Мелькнула мысль, что надо бы одеться, но платье было насквозь мокрое, и его совершенно не хотелось натягивать на такое же влажное тело.

— Vini non sou, Riya, /Идем, Рия./ – окликнул девушку орк, подходя ближе.

Только тогда она сдвинулась с места, запинаясь за ковер. Прошла мимо эльфа, и тот фыркнул, потерев грудь. Сорвал повязки, подергал себя за свалявшиеся волосы и зашипел, став похож опять на бойцовского кота.

— Ou pi bon pa Kontraksyon jouk, /Лучше бы тебе не дергаться пока./ – глухо заметил Хадда, закутывая Рию в одеяло. – W'a di di ou mèsi ti fi a, li pran swen ou. /И скажи спасибо этой девочке, она присматривала за тобой./

— Pou di gras a moun a? Pa janm nan vi mwen, /Сказать спасибо человеку? Да никогда в жизни./ – парень хмыкнул и скрестил руки на груди, поворачиваясь в их сторону.

Он сейчас совершенно не отличался от обычного человека. Грудь была испещрена мелкими шрамами, оставшимися от тех страшных царапин. Орк вздохнул и покачал головой.

— Yun elves pinaka-matigas ang ulo, bobo at malupit, /Молодые эльфы самые упрямые, глупые и жестокие./ – пробормотал он, возвращаясь к себе.

Рия слабо поблагодарила Хадду и снова посмотрела на эльфа. Он выглядел куда лучше, проспав почти двое суток. Похоже, парень ее не узнал, не вспомнил, что они вместе сидели в том сарае.

— Non? – тихо произнесла девушка, стараясь передать вопросительную интонацию. Неимоверно хотелось спать, но имя выяснить хотелось еще больше.

Эльф воззрился на нее с таким видом, словно с ним заговорила блоха.

— Non? – переспросил он и хмыкнул. – Non!

— Nou rele, /Назовись./ – внезапно проворчал гном. – Mwen – Ryunoulvyur.

— Hadda, – подал голос орк.

— Рия, – поспешила добавить девушка и облизнула потрескавшиеся и искусанные губы.

Эльф какое-то время переводил взгляд с одного на другого, а потом словно выплюнул свое имя.

— Glau.

Глау? Рия слабо удивилась. В книгах, насколько она помнила, имена у эльфов были длинными и красивыми. Музыкальными или труднопроизносимыми, но в любом случае не такими короткими. Хотя это "Глау" казалось хлыстом, резко бьющим по ушам.

— Yon non bon, /Хорошее имя./ – прогудел Хадда, укладываясь.

Эльф только пожал плечами и опустился на свою постель. Девушка упала на спину и сморщилась, когда заныли плечо и царапины. Если она сейчас закроет глаза, то уснет мгновенно. Но еще надо развесить платье, чтобы просохло к утру и… хорошо бы поесть. Хотя, похоже, ужин им не принесут.

— Рия, – раздался тихий голос эльфа, и девушка удивленно подняла голову.

— Глау?

— Yon ti fi, voye pa bèt la, /Уродливая седая девочка, посланная Зверем./ – усмехнулся он чему-то и протянул руку.

Рия напряженно смотрела и неосознанно вздрогнула, когда Глау коснулся ее правого плеча и чуть погладил его, совсем невесомо, но глубокая царапина от хлыста словно стала болеть меньше. Он почти сразу отстранился и отвернулся, укладываясь на бок. Девушка удивленно моргнула, не понимая, зачем эльф это сделал, но спрашивать… спрашивать она не стала. Не стоит.

Рия заставила себя встать, развесить на спинке постели платье, и только потом она снова легла, закутавшись в покрывало как в кокон, и позволила себе уснуть.

До утра оставалось слишком мало времени.