Фат посоветовал Сливе на прощание:

— Случай чего — беги. Не оглядываясь. Это самое верное. Ботинки заранее расшнуруй. Сбросишь — никто не угонится.

Слива так и сделал. Ботинки, правда, стали при этом немножко хлябать. Но пока Слива шел от бывшего монастыря до места встречи со щербатым — научился вовремя подгибать пальцы ног и почти перестал стучать каблуками.

Дом щербатого двумя окошками глядел на улицу Капранова, двумя — на Салавата Юлаева. Калитка была со стороны Капранова. Но Слива не успел постучать. Открылась парадная дверь, которая обыкновенно во всех домах бывает намертво заколочена.

— Пришел? С тобой можно иметь дела, малый!

Щербатый говорил вполголоса, и Слива заметил, как быстро взгляд его метнулся сначала в одну сторону улицы, потом в другую.

В парадном больше никого не было.

Щербатый выволок на единственную ступеньку крыльца два объемистых мешка. К каждому из них были приделаны веревки наподобие лямок у рюкзака.

— Давай я тебе пристрою. Не боись — они легкие!

Слива подставил спину.

Мешок действительно оказался нетяжелым.

«Тряпки»… — легко определил Слива и глянул на своего работодателя.

— Я вперед, — сказал щербатый, — а ты помаленьку — за мной!

И щербатый легкой, бесшумной походкой двинулся по улице Салавата Юлаева.

Первое время Слива не чувствовал веревок. Но потом они стали резать плечи, тем более что сгорбиться как следует он не мог из-за «ошейника». От ходьбы стало жарко и даже пропала боль, которая весь день сжимала горло. Теперь Слива каялся уже, что расшнуровал ботинки, — на сгибание и разгибание пальцев уходила такая масса энергии, что ее хватило бы еще на два мешка.

Щербатый вел его не прямым путем, а все время петляя, сворачивал то в один, то в другой переулок. Будто бы за год Слива не изучил город!

Но пока шли центром, Слива безошибочно определял названия улиц, а уже на татарке — это Слива еще заметил — ему пришлось ориентироваться по случайным приметам. Кривые и темные улицы татарки были незнакомы Сливе. Их как свои пять пальцев знал Фат. И когда щербатый у чьей-то калитки сбросил мешок на землю, Слива тут же запомнил, чтобы сообщить Фату: «Свернули около трансформаторной будки, по деревянным мосткам прошли через овраг… Напротив дома — колодезный журавель и два тополя: правый чуть выше левого…»

— Вот и вся недолга! — весело объявил щербатый, помогая Сливе освободиться от ноши, тяжесть которой удесятерилась за полтора часа ходьбы. — То-то обрадуется тетушка!

Он легонько постучал щеколдой.

Невидимая, отворилась дверь.

— Те-тя! — позвал щербатый.

— Сейчас, сейчас… — ответил мужской голос.

Калитка открылась, и, готовый к любым неожиданностям, Слива увидел перед собой торгаша, что недавно предлагал французские подштанники.

— А тетя где? — спросил щербатый.

— Уехала на денек… Свояченица заболела что-йт…

— Сеструха ваты прислала на одеяло да кое-что из тряпок — я и не глядел даже.

— А этот герой откуда? — кивнул торгаш на Сливу.

— Это помощник! Золотой парень! — Щербатый похлопал Сливу по макушке. — Приболел малость.

— Ботинки что-то расшнуровались… — глубокомысленно известил его Слива и, отойдя к бревну у завалинки, стал тщательно зашнуровывать ботинки. Идея Фата все же пригодилась — хоть для маскировки.

— Ну, давай… — сказал торгаш.

— Ты подожди, я мигом, — бросил щербатый Сливе.

И как только закрылась за ними сенная дверь, Слива метнулся сначала к окну, потом к открытой калитке, но войти во двор не решился. Однако последнюю фразу, сказанную щербатым уже на выходе, Слива услышал.

— Гляди, не считаю, — сказал щербатый.

Слива отскочил к бревну и в мгновение ока покончил со шнуровкой.

— Тете привет! — сказал щербатый на прощание.

— Кланяйся своим, — отозвался торгаш.

— Порядок? — спросил щербатый у Сливы.

— Порядок, — сказал Слива.

— Ну, идем по малой. Дорогу домой знаешь?

— Нет.

— На вот тебе пятерик, — сказал щербатый, не останавливаясь и подавая Сливе пятерку, когда они опять свернули около трансформаторной будки. Слива, не дрогнув ни одним мускулом, сунул пятерку в карман.

— Спасибо…

— А чо спасибо? Ты свое заработал! И вот еще что: парень ты, я гляжу, сообразительный — мы с тобой сдружимся еще! Особо не болтай про деньги: где заработал, за что… Отец есть?

— Есть…

— Как он? Лупит?

— Лупит, — соврал Слива из-под челки.

— Ну, вот! Чтоб ни тебе, ни мне. А то, знаешь, как у нас: «Эксплуатация, электрификация!» Короче, помалкивай себе. А я тебе всегда помогу трояк-другой перехватить, когда понадобится! Если уж до зарезу, так и подзанять могу. Я люблю хороших ребят! Понял?

— Понял, — сказал Слива.

— Ну и лады! — Щербатый весело засмеялся и зашагал быстрее, насвистывая: «Шаланды полные кефали…»

Потом остановился.

— Ну, прощевай пока. Сейчас тебе прямо, через два квартала налево, опять прямо — там до базара рукой подать. Дойдешь?

— Дойду, — сказал Слива, который давно уже сориентировался, где находится бывший монастырь.

Возможно, щербатый и не запутывал его, а просто выбирал дорогу побезлюднее.