В семье сосуществуют люди разного возраста, их воспоминания о детстве совсем не похожи, и от этих воспоминаний во многом зависит отношение к детям, оценки их поступков, ожидания успехов. Взрослые не всегда отдают себе отчет в том, насколько значимо все, что происходит с их ребенком в раннем возрасте, какой глубокий след первые годы жизни оставляют в памяти, как влияют на последующий жизненный путь. Помочь родителям оценить реальный психологический возраст их ребенка, определить причины ускоренного или запаздывающего развития, особенности перехода сына или дочери с одной возрастной ступеньки на другую – вот основная задача предлагаемого вниманию читателей раздела.

 

Психологический возраст ребенка

Что такое возраст? Влияют ли возрастные особенности на формирование индивидуальности?

Каждый взрослый ответит на эти вопросы по-своему. Один скажет, что возраст – просто стадия, ступенька развития, на которой по-новому проявляется детская индивидуальность, изначально программируемая наследственностью, семейной атмосферой, воспитательными усилиями. По мнению этого человека, ребенок автоматически продвигается по возрастной лестнице, реализуя с бо́льшим или меньшим успехом имеющиеся у него задатки. Как поезд, идущий по расписанию. Другой возразит: откуда же в таком случае неожиданные повороты, опоздания и ускорения в психическом развитии сына или дочери? Чем объяснить качественные скачки, которых никто заранее не мог предугадать? Этот взрослый будет доказывать, что каждый возраст не похож на предыдущий, что он таит в себе сюрпризы, не всегда радующие родителей.

Интересно проследить, как сразу же находят взаимопонимание только что разговорившиеся супружеские пары, когда выясняют, что и у тех, и у других дети – шестилетки, которым завтра в школу. Сколько общих проблем обнаруживают случайные попутчики в поезде или самолете, имеющие детей-подростков! Значит, при всех индивидуальных отличиях все-таки существуют особенности возраста как самостоятельной эпохи, внутри которой всегда проходит центральная линия развития, становления индивидуальности.

Приходя на консультацию к психологу, родители рассказывают, что у старшего сына дошкольное детство прошло относительно несложно, бесконфликтно, зато с первых школьных дней начались проблемы, а младший с ясельного возраста плохо адаптируется в детском коллективе, никак не может приспособиться к требованиям дошкольного учреждения и заставляет семью по-новому взглянуть на казавшийся им прежде безоблачным возрастной период.

Тот или иной возраст мы все переживаем по-разному. Для каждого ребенка и взрослых членов его семьи ступеньки возрастной лестницы как будто разной крутизны. На некоторых этапах ход психического развития замедляется, а другой период ребенок проскакивает стремительно, почти незаметно для окружающих. Своеобразие переходов от одного возраста к другому, разные значимость, интенсивность, наполненность для любого человека того или иного возрастного периода свидетельствует о том, что психическое развитие вряд ли стоит воспринимать как естественный биологический процесс, внутри которого существуют некие абсолютные, неизменные стадии.

Существует возраст, отмеряющий физическое время жизни индивида с момента его рождения. Его можно назвать, к примеру, метрическим, или паспортным, потому что именно эти документы фиксируют дату рождения человека. Есть у каждого из нас и другие, не зависящие от даты рождения характеристики, которые иногда называют психологическим, личностным, социальным возрастом.

Может, в паспорте молодой мамы значится 30 лет, а на самом деле она выглядит и чувствует себя максимум на 23, потому что до сих пор не понимает, чем будет заниматься в жизни, не чувствует финансовой независимости, личностной автономности, самостоятельности. А у ее мужа в паспорте записано 42 года, тогда как он, уставший, перегруженный на работе, разочарованный отношениями в семье, чувствует себя на все 55.

Психологический и биологический возраст – далеко не одно и то же. Если о биологическом можно судить по появлению и смене зубов – к примеру, выделяя беззубое, молочнозубое и, наконец, постояннозубое детство, – то возраст психологический подобными вехами обозначить не удается. Почему? Попробуем разобраться в этом с помощью простого приема.

Возьмите лист бумаги и укажите на нем схематически, в виде вертикальной прямой, весь свой жизненный путь от рождения до сегодняшнего дня, а затем и до неизбежной в отдаленном будущем смерти. Теперь разбейте этот путь на произвольное число отрезков так, чтобы они соответствовали основным, по вашему мнению, возрастным этапам. Напишите, как бы вам хотелось назвать каждый из периодов традиционно (детство, отрочество, юность, молодость, зрелость, старость) или, может быть, как-то иначе (родители, школа, товарищи, любовь, семья, дети, внуки). Посмотрите, в каком месте вертикальной прямой вам кажется правильным обозначить свой нынешний возраст, сколько ступеней уже позади, а сколько – в будущем.

Если бо́льшая часть графика относится к прошлому, а вы еще не достигли среднестатистической зрелости, значит, ваш психологический возраст по каким-то причинам опережает паспортный. Если многое еще впереди, в то время как по паспорту половина жизни в прошлом, – вы моложе своих реальных лет. Более точные расчеты можно произвести, обратившись к специальной литературе по этой проблеме.

Психологическое старение совсем не обязательно совпадает с появлением морщин и седин. Речь, скорее, идет о множестве привычек, стереотипов в мышлении и поведении, о гибкости или жесткости мировосприятия, готовности или неготовности осваивать что-то новое, меняться, об ощущении себя творцом собственной жизни, ее автором, архитектором.

Вернемся к нашему графику, обозначающему жизненный путь. Представим себе каждый из обозначенных нами возрастных периодов – и прожитый, и еще не наступивший – и попытаемся быстро, не задумываясь, написать три – пять приятных словосочетаний, которые у нас с этим этапом ассоциируются. Затем надо будет написать столько же негативных слов или выражений, которые могли бы ассоциироваться с этим возрастным периодом.

Например, дошкольное детство может ассоциироваться с дедушкиными песнями, бабушкиным тортом, отдыхом на море, клубникой и конфетами в позитивном ключе, а в негативном – со стоматологом, страшным индюком, пенкой на молоке, детским садом, трудностями, связанными с рождением брата. А начальная школа ассоциируется, например, с любимой учительницей, детскими праздниками, новогодним костюмом, новыми друзьями, театром на позитивном полюсе и с кучей уроков, плохим почерком, первой дракой, бабушкиной болезнью – на негативном.

Если так ассоциативно описать все возрастные этапы, то станет ясно, как они своеобразны для каждого из нас. Сравнив свои ассоциации с ассоциациями супруга (супруги), по-новому представляешь свою жизнь, понимаешь, почему ты именно такой сегодня, чувствуешь, чего недостает, с чем приходится в себе мириться, а что все-таки необходимо переделать, изменить. Постарайтесь уговорить всех взрослых членов семьи – папу и маму, бабушек и дедушек – сопоставить свои графики. Вы будете поражены пестроте картины. Окажется, что воспоминания о раннем, дошкольном и школьном детстве, юношестве у всех очень разные. Не менее разнообразной окажется и картина сегодняшнего жизненного периода, и ожидаемое будущее.

Угадать, когда наиболее ярко раскрывается индивидуальное своеобразие, трудно. Что запомнится ребенку на долгие годы, а что не окажет на него никакого влияния, покажет время. Нетрудно сделать вывод, что определить психологический возраст по какому-то универсальному, применимому для всех, одинаковому признаку нереально.

Психологический возраст – это наше отношение к своему паспортному, метрическому возрасту, это переживания и размышления по поводу собственного запаздывания или, наоборот, ускоренного движения по жизненному пути, это поиск смысла каждого возрастного этапа.

В переживания по поводу возраста включается многое: и отношение к тому, сколько нам лет на сегодня уже исполнилось, и оценка того, как мы прожили предыдущие этапы, и предвидения будущего, ожидания того, каким будет следующий жизненный этап, что мы успеем к этому возрасту. Психологический возраст – это ни в коем случае не возраст нашего организма. Он очень индивидуален и отражает отношение человека к себе, оценку своей реализованности, степень удовлетворенности собой на разных отрезках жизненного пути.

Может быть, кому-то из родителей покажется, что возраст – нечто условное, раз вехи жизненного пути мы только что расставляли произвольно, как кому вздумается. На самом деле, кроме произвольных, существуют и достаточно объективные, типичные для большинства вехи, разграничивающие разный возраст. Эти вехи могут быть расставлены не в любых точках жизненного пути ребенка, а исключительно и единственно в тех, в которых заканчивается один и берет начало другой возраст. Существуют определенные показатели смены возрастных этапов, на каждом из которых создаются благоприятные условия для вполне определенных проявлений индивидуальности.

Чем беспроблемнее происходит развитие ребенка, чем более комфортно он себя чувствует в семье, тем реже выказывает желание быть старше или моложе своих лет. Здоровому и счастливому ребенку хорошо в настоящем, сегодня – здесь и теперь. Правда, ему хочется взрослый велосипед, скейт, новый гаджет, который есть у старшеклассника. Его привлекает свобода, когда родители уже не провожают в школу и не встречают после нее. Когда можно в воскресенье поехать к другу в другой район, оправиться на концерт, который точно не понравится родителям. То есть будущее все же выглядит для большинства детей заманчиво и привлекательно.

Но некоторые совсем не жаждут поскорее вырасти, они боятся взрослеть. Примерно каждый третий ребенок, если верить специалистам-психоневрологам, желает оставаться таким, как есть. Или чуточку старше, но не взрослым. Переведенная на многие языки книга Джеймса Барри о Питере Пэне, художественный и мультипликационный фильмы, театральные спектакли о нем не случайно так популярны. Беззаботный ребенок, навсегда оставшийся в одном возрасте, вызывает симпатию у детей и, безусловно, настораживает их родителей.

Спросим себя, хочется ли нам вернуться в детство, помолодеть лет на двадцать. Если хочется, значит, не все благополучно в настоящем, значит, об удовлетворенности жизнью, о самопринятии говорить на данной возрастной ступеньке не приходится. Оказывается, чем более счастливым, реализованным человек себя чувствует, тем меньше у него желания возвратить прошлое, даже если он считает свое детство совершенно прекрасным и родителей оценивает сугубо положительно.

Физическое детство, то есть период созревания организма, тесно связано с детством социальным, с вхождением в человеческий мир. Традиционно физическое детство характеризуется зависимостью от взрослых и продолжается относительно недолго. Оно определяется развитием организма до того уровня, когда индивид оказывается способным к продолжению рода.

Несколько веков назад считалось, что если ребенок может обходиться без постоянной заботы матери, няньки, кормилицы, то он уже вырос. У низших животных вообще нет периода детства; рождаясь, они владеют практически всеми необходимыми для существования инстинктивными формами поведения. Чем сложнее по своей биологической организации вид, тем более длительный период его новорожденному представителю нужен для того, чтобы при помощи взрослых особей овладеть прижизненно формируемыми способами реагирования на окружающее, сформировать не передаваемые по наследству механизмы взаимодействия с миром.

Ребенок появляется на свет самым неприспособленным, самым уязвимым существом. Его не спасут инстинктивные программы, если рядом не окажется внимательный, чуткий взрослый. Почему природа распоряжается столь несправедливо? Почему Гадкий Утенок из знаменитой сказки Андерсена смог выжить в совершенно чужом и даже враждебном мире, а представитель высшего рода, человек разумный, весь во власти случайных обстоятельств? Такой первичной несвободой человеческий детеныш расплачивается за дальнейшую свободу, за неограниченность возможностей последующего развития. У животных жесткие наследственные предписания ограничивают дальнейший жизненный путь, а у человека таких непреодолимых рамок просто нет. Отсутствие предопределенности каждого шага оборачивается богатством выбора.

В далекие исторические эпохи, которые мы называем детством человечества, все взрослели стремительно, потому что для индивидуального детства времени почти не предусматривалось. Да и сейчас в обществах, стоящих на более ранних этапах развития, малыши очень быстро и органично включаются в трудовую деятельность взрослых, воспринимая себя полноправными участниками семьи, общины, племени. А вот в странах высокоразвитых несамостоятельное детство становится все более и более продолжительным. И это имеет как положительные, так и отрицательные последствия.

Инфантильность, несамостоятельность, безответственность, иждивенческие настроения молодежи, на которые жалуются взрослые, – это оборотная сторона преимуществ цивилизации. Современное общество может себе позволить роскошь детства, измеряемого двумя, тремя, а то и четырьмя десятилетиями. За это время человек успевает очень многое попробовать, многому научиться, но одновременно он непростительно долго остается не у дел. И тогда говорят о синдроме Питера Пэна, когда, например, тридцатипятилетний мужчина все еще не готов к созданию семьи, все еще не хочет брать на себя ответственность за отношения с любимой девушкой.

Психологический возраст наших сегодняшних соотечественников в большинстве своем ниже паспортного, причем у многих эта тенденция сохраняется на протяжении всей жизни. Никого не удивляют выступающие с экрана молодые ученые, политики, прозаики или художники, которым почти сорок. Все уже начали привыкать к активной творческой зрелости, длящейся до семидесяти и позже, тогда как в поколениях наших бабушек и дедушек детство, юность, молодость и зрелость заканчивались гораздо раньше.

Ведущая деятельность – вот что определяет ту или иную стадию возрастного развития. В детстве ведущей деятельностью является игра. И пока есть возможность жить играючи, перебирать разные роли, менять предпочтения, путешествовать, тусоваться, у молодого человека будет продолжаться психологическое детство, сколько бы ему ни было на самом деле лет. А когда появится потребность ни от кого не зависеть, самореализовываться, зарабатывать на жизнь самостоятельно, когда ответственность за происходящее, в том числе и финансовая, материальная, уже не будет лежать на чьих-то чужих плечах, можно говорить о зрелости.

Социальное детство зависит от общественно-исторических условий, в которых развивается ребенок. Прожив собственное детство, он должен стать не просто половозрелым индивидом, а полноправным членом общества, гражданином, личностью. Чтобы полноценно жить в обществе, человеку совершенно недостаточно того, что дается от рождения. Очень многое еще надо выучить, понять, развить и достроить.

В развитии каждого человека есть так называемые сензитивные периоды. Это этапы особой восприимчивости, чувствительности, отзывчивости на совершенно определенные внешние влияния. Если такой благоприятный период почему-либо упущен, наверстать, догнать сверстников на других возрастных этапах уже достаточно сложно. Например, есть этапы развития речи и формирования коммуникативных навыков. Пытаться развивать определенные умения раньше, чем наступит сензитивный период, нецелесообразно. Лучше дождаться, когда человек будет полностью готов и сможет легко и радостно чему-то научиться.

В детском возрасте, когда закладывается стиль жизни, устанавливаются основы для последующего развития, сензитивных периодов особенно много. На втором-третьем году малыш с фантастической скоростью овладевает одним или даже двумя-тремя языками, если растет в атмосфере многоязычия, когда члены семьи говорят с ним и по-украински, и по-русски, и, к примеру, по-английски. Те, кто начал изучать английский, уже будучи взрослым, хорошо знает, сколько времени и сил требуется для овладения им хотя бы частично, в то время как в детстве все происходит почти незаметно для малыша. То же самое и с обучением чтению в старшем дошкольном возрасте или фигурному катанию, езде на велосипеде.

Справедливости ради отметим, что при всей важности сензитивных периодов для психического развития ребенка и в них существуют значительные индивидуальные отличия. Мир знает и талантливых фигуристов, и виртуозных скрипачей, и невероятно одаренных танцоров, которые начали обучение гораздо позже общепринятых сроков. Есть и люди, знающие множество языков, которые в раннем детстве усваивали лишь один.

Вы можете сказать: «Так сообщите нам точно, когда и чему учить, какой возраст сензитивен для наших влияний, и тогда семья наконец сможет выполнять возложенную на нее функцию первого и важнейшего института социализации!» Переадресую любознательных родителей к системе Марии Монтессори, чтобы многое узнать о сензитивном периоде восприятия ребенком порядка, например, который длится от рождения до трех лет. Важно структурировать окружающую среду, чтобы ребенок привык, что посуда находится на кухне, одежда – в шкафчике, игрушки – в специальном контейнере на полке. Не менее важно усвоить порядок во времени, приспособиться к определенному ритму дня: знать, когда завтрак, когда прогулка, когда папа приходит с работы, когда дети ложатся спать.

Вы замечали, как негодует ваш малыш, когда кто-то из взрослых пытается по-своему пересказать известную сказку? Понятно, что вам надоедает много раз читать ребенку перед сном одно и то же, а он требует повторения знакомого сюжета – и вы пытаетесь что-то менять, импровизировать. Но с креативностью пока лучше подождать.

Если ребенку 2–3 года, он чаще всего хочет порядка, предсказуемости, привычности. Позже будут приветствоваться вариации на знакомые темы, будет развиваться воображение. А пока длится сензитивный период восприятия порядка, что предполагает ежедневное неукоснительное удовлетворение взрослыми детской потребности в стабильности, устойчивости, узнаваемости мира.

А как важно не упустить возможность в раннем детстве приучить малыша к порядку в предъявлении родительских требований! Ребенок должен привыкнуть, что одно и то же требование звучит всегда, независимо от маминого утреннего настроения или папиной вечерней усталости. Тогда он быстро и с удовольствием учится самостоятельно собирать игрушки и одеваться на прогулку или перед сном переодеваться в пижамку, чистить зубы, желать всем спокойной ночи, ложиться спать.

Намного легче подготовить к будущему посещению детского сада ребенка со сформированным чувством порядка, чем малыша, живущего в неорганизованной домашней среде. Без приносящего удовольствие чувства порядка период адаптации к дошкольному учреждению будет слишком затяжным и сложным, а желание любой ценой остаться дома в конце концов перевесит.

Не будем забывать, что возраст трех лет у одного ребенка может совершенно не соответствовать этому возрасту у другого. Поэтому, даже изучив систему Монтессори, составив себе таблицу сензитивных периодов, вы не сможете отказаться от углубленного изучения особенностей развития вашей маленькой девочки, вашего непоседливого сыночка. У каждого ребенка собственный психологический возраст, своя скорость перехода от одного этапа к другому, по-своему протекающая смена ведущих типов деятельности.

Тем не менее желательно знать, какие именно сензитивные периоды еще впереди. Тогда будет легче уловить момент готовности ребенка к усвоению новых знаний и умений, заметить его заинтересованность и помочь расширению словарного запаса или удовлетворению такой важной потребности в движении, ощущении возможностей своего тела.

Немалую роль в развитии индивидуального своеобразия ребенка играет понимание каждой конкретной семьей на том или ином этапе своей основной задачи. Иногда мы сами не замечаем, как начинаем уделять внимание формированию определенного навыка, и видим ощутимые успехи. Почему? Да потому, что у нас есть осознанные и неосознанные ожидания в отношении своих детей. Каждый родитель имеет определенные представления о том, каким должен быть его ребенок в том или ином возрасте, чего от него ждать и требовать, за что поощрять, чем восхищаться.

Малышка удивляет гостей своим умением безошибочно отличать манную крупу от пшеничной или овсяной, муку – от сахара или соли. Она может самостоятельно насыпать кофейные зерна в электрическую кофемолку и смолоть их, а затем пересыпает кофе в кофеварку. Что это – природные задатки будущей хозяйки? Или мамино горячее желание поддержать в своей маленькой помощнице интерес к кухне и совместной деятельности? Разумеется, второе.

Большинство детей примерно в одно и то же время начинают ходить или говорить, читать или влюбляться в сверстников не только потому, что созревают определенные внутренние предпосылки, но и потому, что взрослые решают про себя: «Пора». Когда семья единодушно ожидает очередных достижений и поступков от ребенка, когда все взрослые уверены, что вот-вот наступит счастливый миг, создается какая-то особо благоприятная атмосфера, провоцирующая качественный перелом, скачок в развитии малыша.

Выходит, главное – договориться между собой о том, чего желать от ребенка на каждом возрастном отрезке жизненного пути? Такой радужный идеализм вряд ли найдет много приверженцев. Трезвые читатели справедливо возразят, что родительские желания должны, как минимум, соответствовать возможностям ребенка, его готовности, направленности, интересам. Это действительно так. Чтобы ориентироваться в этих возможностях, мы и поговорим об индивидуальном темпе психического развития детей, о скорости прохождения ребенком конкретных возрастных стадий.

Что же касается влияния семьи на психическое развитие ребенка, то рискнем утверждать, что правильные представления взрослых об особенностях того или иного возраста, вера в своих детей, терпение, умение своевременно поддержать их, не дать оступиться – залог успеха.

 

Спринтеры и стайеры

Одни дети развиваются быстро, удивляя и радуя родителей, вселяя в них надежду на особую одаренность, необыкновенность сына или дочери. Они поразительно легко овладевают чтением, быстро считают в уме, обыгрывают в шахматы взрослых, рифмуют, музицируют. Другие на акселератов совсем не похожи, их развитие скорее запаздывает, общая активность по сравнению со сверстниками снижена, познавательные интересы не выражены, потребность в общении проявляется неярко. Значит ли это, что задержки психического развития необратимы? Что в дальнейшем ребенок, который с самого раннего возраста отставал от сверстников, обречен на неуспеваемость в школе, непризнание со стороны товарищей, прозябание во взрослой жизни? Отнюдь нет.

Темп психического развития – величина неоднозначная. Нередко оказывается, что человек, в детстве считавшийся вундеркиндом, позднее ничем не выделяется среди далеко не так бурно развивавшихся в раннем возрасте товарищей. А тот, кто позже других усвоил премудрости грамоты или счета, со временем вдруг превратился в Эйнштейна. Сказанное не означает, что родители могут не уделять внимания тому, как развивается их малыш. Ведь отношение к ребенку, формы сотрудничества, принятые в семье, во многом определяют, задают темп его развития.

В социальных сетях, на телевидении все больше внимания уделяется здоровой семье, объединяющей родителей-единомышленников. Публикуются материалы, выходят в прямой эфир передачи, ведутся онлайн-дискуссии о плюсах и минусах закаливания, целенаправленного и интенсивного физического развития ребят. Совместные туристические походы, занятия бегом, плаванием, другими видами спорта объединяют взрослых и маленьких членов семьи.

Влияет ли физическое развитие на темп развития психического? Без сомнения! Крепкий и выносливый ребенок, как правило, эмоционально уравновешеннее, подвижнее, любознательнее, чем истощенный, подверженный всевозможным заболеваниям. Физически развитый малыш легче адаптируется к новой няне, смене погоды, незнакомой еде, длительным авиаперелетам. У него больший энергетический ресурс, больше запас сил, чем у ребенка физически слабого и не вполне здорового.

Трудно сказать, что важнее в опыте здоровых семей: сам по себе здоровый образ жизни, интерес к спорту или дружная атмосфера, теплые взаимоотношения между участниками происходящего, микроклимат, в котором растет малыш. В зависимости от привычек и склонностей родителей, их вкусов и пристрастий ребенка либо окружают чуть ли не с младенчества буквами и цифрами, украшая стены детской азбукой, в том числе на иностранных языках, либо учат раньше плавать, чем ходить, либо берут с собой в байдарочный поход, когда сыну едва минуло полгода. Усилия взрослых обычно не безрезультатны: та сфера, которой уделялось больше внимания, развивается несколько быстрее.

Однако очень хочется напомнить: главное – индивидуальность вашей крохи, ее разноплановость, многосторонность. Искусственное форсирование темпа психического развития не беспредельно. Возможны искажения самой динамики развития, запаздывание отдельных структур и функций за счет чрезмерного увлечения тренировкой других. Кроме того, бросающаяся в глаза непохожесть ребенка на сверстников в раннем и особенно в дошкольном возрасте препятствует формированию у него навыков общения, взаимодействия, что не может не сказаться на дальнейшем личностном развитии.

Ученые установили, что общение с малышом, который еще находится в утробе матери, также заметно влияет на его дальнейшее развитие. В 1971 году швейцарский психолог Ханс Густав Грабер стал инициатором проведения первой международной конференции по пренатальной и перинатальной психологии в Вене. Предметом изучения этого научного направления является влияние воспринятых человеческим плодом во время беременности впечатлений на стиль поведения ребенка в дальнейшей жизни, влияния общения с матерью на его эмоции, восприятие, память. На сегодня известно, что еще не родившийся ребенок может получить принятие от беседующей с ним мамы, много позитивной информации о том, как его любят, какой он замечательный, и это будет способствовать более яркому проявлению его задатков и способностей. А вот нежеланный ребенок, «впитывающий» негативные высказывания взрослых, может настолько насытиться травматичными эмоциональными впечатлениями, что ход его дальнейшего развития будет существенно затруднен.

Детские неврологи в последнее время самой распространенной родительской жалобой считают гиперактивность детей, невозможность сосредоточиться, сконцентрироваться, что очень мешает обучению и общению. Как оказалось, причиной может быть тревожность матерей во время беременности, которая существенно повышает риск гиперактивности ребенка в 7–9-летнем возрасте. На возникновение аутизма, как выяснилось, тоже влияют сильные стрессы, пережитые матерью, вынашивающей ребенка, – например, смерть мужа или потеря работы. Навязчивые состояния, всевозможные страхи детей также могут быть следствием их неблагополучного внутриутробного развития.

Многие психосоматические расстройства, такие как энурез, астма, нейродермит, сложные сексуальные особенности и проблемы, которые проявятся в будущем (гомосексуальность, импотенция, фригидность), имеют пренатальные корни. Эти расстройства связывают с «напряженными отношениями» между плодом и его матерью. Особенно страдают дети, которые для родителей по разным причинам не были желанными. У таких детей в дальнейшем фиксируют трудности в общении, невысокую жизнерадостность, повышенную обидчивость, неуверенность в себе, несформированную отзывчивость, агрессивность, конфликтность, огромную потребность в признании, ради которого возможны даже криминальные действия.

У маленького ребенка время жизни чрезвычайно насыщено. Новорожденный, который еще совсем мало времени бодрствует, зависим практически от каждого такого часа своей жизни, когда он получает новые впечатления. Мы иногда не помним целые месяцы, а то и годы своего взрослого, зрелого существования. Нам кажется, что в структуре нашей индивидуальности подолгу ничто не меняется. Но чем моложе человек, тем стремительнее темп его развития. И для младенца каждый день на счету.

Научно установлено, что если малыша начали кормить через 20–30 минут после рождения, то условные пищевые рефлексы на прикосновение к коже, изменение положения головы, туловища, рук, ног при кормлении образовывались уже на второй день жизни. Если в первый раз ребенка покормили через 12 часов после рождения, некоторое первичное запаздывание развития составило уже почти неделю. Условные рефлексы регистрировались не на второй, а на 6–8-й день жизни. Если же новорожденного по каким-то причинам приносили матери для кормления через 16–20 часов после родов, условных рефлексов следовало ожидать только на 10–12-й день.

Раньше считалось, что новорожденный в основном питается и спит, погруженный в свой внутренний мир. Однако исследования последних десятилетий показали, что вскоре после рождения ребенок умеет воспринимать тембр, громкость и высоту звуков, отличает рожок от колокольчика или гудка. Уже в первый день жизни он, оказывается, может двигаться синхронно ритму речи взрослых, в то время как бессмысленный набор речевых звуков, чистый тон или музыкальная фраза не вызывают подобных движений. В области зрительных воздействий новорожденные предпочитают сложные и новые стимулы простым и известным; среди сложных конфигураций они явно выделяют изображение человеческого лица.

Как видим, с первых мгновений существования малыш направлен на сугубо человеческие раздражители. На первом году жизни дальнейший темп психического развития всецело определяется характером общения со взрослыми. Кстати, и формирование материнских чувств, особенно у первородящих матерей, также очень зависит от того, когда они увидели своего первенца, на какое время их разлучили сразу после родов. Первые двадцать четыре часа являются, по мнению специалистов, критическим периодом как для матери, так и для ее ребенка в плане успешности дальнейших контактов, эмоциональной насыщенности общения, устойчивости привязанности.

Интересное наблюдение, что матери обычно держат ребенка на левой руке, независимо от того, правши они или левши (так же изображены художниками и многочисленные мадонны), легло в основу создания английским ученым Д. Моррисом специального прибора, имитирующего биение сердца матери, который может успокаивать плачущего младенца.

По данным американских исследователей, отдельные дети могут достигать к двум-трем годам уровня психического развития шестилеток в зависимости от семейного воспитания. Что имеется в виду? Прежде всего интенсивность и эмоциональная окрашенность контактов ребенка с матерью. От того, как изначально складывается это общение, насколько оно положительно эмоционально окрашено, зависит темп становления индивидуальности. Значимо буквально все: берет ли мать ребенка на руки, как только он начинает плакать, улыбается ли ему, много ли с ним разговаривает.

Заметим, что малыши, которые не причиняли в самом раннем возрасте хлопот, к которым не надо было часто подходить, потому что они спокойно лежали в своих кроватках и не требовали особого внимания, нередко оказывались к концу дошкольного детства среди самых непослушных. Видимо, эмоциональный дефицит не проходит бесследно, накладывая отпечаток на последующие ступени взросления.

У доброжелательных, спокойных матерей растут более здоровые, самостоятельные, миролюбивые дети, а тревожные, постоянно дрожащие за здоровье ребенка мамы «расплачиваются» частыми болезнями детей, их плаксивостью, зависимостью, трудностями в общении со взрослыми, замедленной адаптацией в дошкольном учреждении.

Видимо, важны не просто тесные эмоциональные связи матери и ребенка. Необходимо преобладание положительных эмоций без лишних страхов и опасений. А вот чрезмерная пунктуальность в соблюдении режимных моментов, неоправданная концентрация жизни взрослых на самом юном члене семьи пользы не приносят. Положительными эмоциями тоже можно «перекормить», излишне тесная эмоциональная связь матери и ребенка невротизирует малыша, затрудняет формирование навыков делового, а не только интимно-личностного взаимодействия. Ровный, спокойный, мажорный фон взаимоотношений в семье наиболее благоприятен.

Общение малыша, растущего в детском учреждении вне семьи, складывается зачастую не очень удачно. Роль матери там приходится распределять между собой нескольким взрослым: и медсестре, и врачу, и няням, и воспитателям. Эти взрослые часто меняются, общаются со своими воспитанниками редко, к тому же довольно формально: сменили подгузник, покормили, вынесли на улицу, уложили спать – и все. Такое чисто функциональное, недостаточно эмоциональное взаимодействие затрудняет развитие и всегда снижает темп формирования индивидуальности.

Дефицит эмоционально положительных контактов со взрослым в раннем возрасте неизбежно приводит к замедлению развития, задержкам, которые могут оказаться необратимыми. Существуют наблюдения, что дети, имевшие только физический уход без эмоциональной поддержки, к четырем-пяти годам доходили до состояния, которое иногда кончалось даже смертью при отсутствии соматических заболеваний.

Отсутствие впечатлений, эмоционального контакта даже у здорового, ухоженного ребенка вызывает апатию, непрекращающийся крик, другие невротические формы поведения. Если в три месяца ребенка разлучают с матерью, у него поначалу возникает бурный протест с возбуждением, нарушением сна, плачем, которые позже сменяются вялостью, пассивностью, стремлением избегать людей. Так нарастает опасное явление, получившее название госпитализма.

Госпитализм характеризуют как глубокую психическую и физическую отсталость, возникающую в первые годы жизни ребенка вследствие дефицита воспитания. Некоторые проявления госпитализма могут наблюдаться и в условиях семьи, если взрослые слишком заняты собой и своей работой, если они в глубине души равнодушны к своим детям, малоэмоциональны, холодны с ними.

По данным ЮНИСЕФ в регионе Восточной Европы и Центральной Азии отмечается самый высокий в мире показатель числа детей, чье детство проходит в учреждениях альтернативного попечения. Это 1,2 миллиона малышей. Для сравнения – согласно оценкам Всемирной организации здравоохранения в рамках Евросоюза в интернатах находятся всего 22 тысячи детей до трех лет, хотя и это много.

В настоящее время ширится движение против помещения детей раннего возраста в учреждения опеки, поскольку подобные действия, как правило, наносят необратимый психологический ущерб. Растущие в таких учреждениях дети пассивны, малоинициативны как в отношении предметного мира (отсюда сниженный уровень познавательной активности), так и мира людей (что влечет за собой отставание в развитии речи, коммуникативной и эмоциональной сферы). Вместо живости, заинтересованности в происходящем, целеустремленности, которые фиксируют у растущих в семьях детей, у них наблюдаются вялость, пассивность.

Совет Европы рекомендует правительствам государств Восточной Европы принять все законодательные, административные и другие меры для изменения этой ситуации. В экстренных случаях предлагается помещать детей в интернаты только на заранее установленный и очень ограниченный срок с тем, чтобы позднее обязательно найти возможность поместить их в семью.

Существуют очень убедительные примеры, показывающие, насколько ускоряется развитие маленького человека, если в него верят. В начале учебного года один из первых классов посетили психологи. Они привезли с собой различные методики выявления склонностей и способностей, уровня умственного развития, готовности к обучению. И учительница, и весь класс с интересом наблюдали, как на экране компьютера мигают лампочки, звучат сигналы, перемешиваются фрагменты разрезанных на несколько частей картинок, которые надо было как можно быстрее сложить. Дома дети рассказывали о вопросах, задаваемых специалистами.

Что выяснили ученые, в данном случае не важно. Дело в том, что они скрыли, утаили свои выводы. Вместо объективных данных учительнице совершенно произвольно назвали три фамилии из классного журнала и по секрету сообщили, что эти дети – самые способные. Вы уже догадались, как завершился первый год обучения малышей в школе? Да-да, именно те трое, которых случайно назвали психологи, оказались первыми учениками. Их успехи были подготовлены глубочайшей убежденностью учительницы в том, что ошибиться при экспериментальной диагностике нельзя (хотя, конечно, это далеко не так). Когда у кого-то из избранной заветной троицы возникали трудности, они не пугали и не разочаровывали молодого педагога. Учительница пробовала другие подходы, подбадривала, утешала, хвалила – и все трое оказались на высоте.

Итак, взрослый создает зону ближайшего развития для ребенка, способствует ускорению темпа социализации. Все верно, однако не следует забывать и о природных задатках, об индивидуальных особенностях малыша, которые коренным образом изменить невозможно, да и не следует.

Вас навестила сослуживица. Она улыбалась вашей двухлетней дочери, принесла ей игрушку, но малышка пряталась от веселой тети, капризничала, не хотела разговаривать. И коллега посочувствовала вам на прощание: «Знаешь, может, еще все наладится. Иногда речь развивается позже, и ничего. Жалко только, что она у тебя – девочка. Замкнутый, нелюдимый характер больше подходит мужчине». Подождите, не торопитесь расстраиваться. Ведь вы-то знаете, как хорошо говорит ваша Дашенька с вами, с папой, старшей сестренкой. И характер у нее вовсе не нелюдимый, просто девочка пока редко общалась с посторонними. Да и тетя для нее оказалась слишком энергичной, шумной, напористой. Так что срочно бить тревогу по поводу задержки развития дочурки не стоит. Лучше тщательнее разобраться в чертах характера вашего ребенка, которые влияют на внешнюю картину развития.

Невозможно представить себе специально организованные эксперименты с человеческими детьми, которых ради научных целей разлучали бы с матерями, дозировали бы общение. Такие изыскания оказались бы слишком антигуманными, чтобы рассчитывать на их запланированное проведение. Поэтому для доказательства того, какую роль играют близкие для нормального развития индивидуальности, обратимся к известным экспериментам на высших животных, хотя авторы их вполне отдают себе отчет в том, что полученные результаты далеко не полностью могут быть перенесены на людей.

Не только человеческий ребенок, но и детеныш макаки-резус не является асоциальным существом, которое живет в своем замкнутом мире, ограниченном врожденной способностью удовлетворять органические потребности. Этот вывод следует из широко известных экспериментов супругов Гарри и Маргарет Харлоу из лаборатории по изучению поведения приматов Висконсинского университета. Новорожденных обезьян выращивали с грудного возраста без матери и в изоляции от братьев и сестер. Через год полной изоляции наступал необратимый дефект в развитии: возвращенные в обезьянье стадо испытуемые не вступали в контакт с другими обезьянами, не могли бороться за пищу, и, если бы не забота людей, окажись они в естественной среде обитания, просто не выжили бы. Самцы, выращенные в одиночестве, оказались импотентными, а искусственно оплодотворенная самка была равнодушна к своему малышу.

Другая экспериментальная серия заключалась в том, что маленьких макак помещали в отдельные клетки, однако они имели возможность видеть друг друга, издавать и слушать звуки, гримасничать, то есть как-то общаться, не соприкасаясь. Такая частичная изоляция приводила к тому, что контакт со сверстниками в обезьяньем стаде устанавливался с трудом, отмечалось явное отставание в развитии, которое, впрочем, не было столь катастрофичным, как в случае полной изоляции друг от друга.

Стоило исследователям поместить в клетку так называемую суррогатную мать – специальный макет, приспособленный для кормления малышей, как задержки психического развития не наблюдались или оказывались незначительными. Особенно важным для маленьких обезьян был материал, из которого сделан макет. Если макет был жестким, проволочным, воздействие наблюдалось, но не очень выраженное. Если же его делали по типу мягкой игрушки, с шерстью, по которой можно было карабкаться, позитивное влияние такой куклы на детенышей оказывалось особенно сильным. Памятуя о недопустимости прямого переноса получаемых в зоопсихологии и этологии данных на человека, читатель тем не менее убеждается, что даже в животном мире роль социальных факторов развития трудно переоценить.

Позитивно эмоционально окрашенные контакты с матерью, другими близкими взрослыми в самом раннем детстве в значительной мере задают темп дальнейшего развития, определяют скорость и качество прохождения возрастных этапов. Хорошо, когда в семье есть любящие, понимающие, поддерживающие друг друга и своих детей папа и мама. Но и в неполной семье, состоящей только из матери и ребенка, бабушки и внука, тоже может быть создана психологическая атмосфера, помогающая ребенку своевременно развиваться и становиться полноценной личностью, яркой индивидуальностью.

И все же близкий взрослый, каким бы значимым он ни был, со временем уступает зону влияния сверстникам. Когда и как это происходит, какое влияние оказывает на развитие индивидуальности – вот вопросы, которым посвящен следующий раздел.

 

Ступени детства

В зависимости от темпа психического развития сроки перехода с одного возрастного этапа на другой очень индивидуальны.

У разных детей фиксируются большие отличия в темпах овладения отдельными видами деятельности, характерными для того или иного возрастного этапа, скорости развития психических процессов, формирования отдельных свойств и качеств будущей индивидуальности. Кто-то намного раньше других начинает ходить, а кто-то – петь. У некоторых детей быстрее развивается речь, тогда как другие, еще ничего не говоря, замечательно ныряют и плавают под водой.

Несмотря на своеобразие перехода каждого конкретного ребенка с одного возрастного этапа на другой, на невозможность построения жесткого графика движения от возраста к возрасту строго по расписанию, существуют все же на основе наблюдений установленные среднестатистические границы между возрастами.

Что известно родителям о качественно разных периодах развития их детей? О том, какая деятельность является ведущей для того или иного возраста? Какие новообразования возникают при переходе на новый этап? Чего ждать от ребенка в «трудные», «кризисные» периоды? Беседы психолога-консультанта с мамами и папами показывают, что знания эти нередко весьма приблизительны, неточны. Поэтому остановимся вкратце на возрастной периодизации психического развития детей.

Для любого опытного взрослого (например, для бабушки, у которой двое детей и четверо внуков) очевидно, что в развитии каждой неповторимой индивидуальности можно выделить совершенно непохожие друг на друга периоды. Иногда проходят месяцы и годы, и внешне почти ничего не меняется, кроме сугубо количественных накоплений. Продвижение вперед, к взрослости, идет плавно, спокойно, и тот, кто видит ребенка каждый день, не фиксирует заметных сдвигов.

Есть и другие этапы, переломные, когда в течение очень короткого времени ребенок становится неузнаваемым, кардинально меняется. Подготовка к каждому новому качественному скачку происходит в относительно стабильные периоды, «внутри них развитие идет как бы подземным путем», с тем чтобы затем резко и революционно перестроить всю личность. В критические периоды «развитие принимает бурный, стремительный, иногда катастрофический характер, оно напоминает революционное течение событий как по темпу происходящих изменений, так и по смыслу совершающихся перемен».

О кризисах, в течение которых многие дети становятся непрогнозируемыми, временно трудновоспитуемыми, мы поговорим чуть позже. А сейчас наметим те возрастные ступеньки, которые каждый из нас обязательно проходил на своем жизненном пути и которые мы переживаем заново вместе с нашими детьми и внуками.

В каждом возрасте существенно меняется отношение ребенка к людям, с которыми он взаимодействует. Растет привязанность, повышается доверие к тем взрослым, которые ребенка окружают, возникает и видоизменяется отношение к самому себе. И хотя ребенок учится всему и сразу, все же на передний план обычно выступает какая-то одна деятельность, которую поэтому принято называть ведущей. В рамках этой главной, самой значимой деятельности легче происходит усвоение детьми правил поведения, быстрее формируются навыки и умения, обеспечивающие возникновение характерных для этой возрастной ступеньки новообразований и облегчающие переход к следующему периоду.

Начнем с младенческого возраста, который условно длится до года. С чего все начинается для новорожденного? С первой, самой важной эмоциональной связи между ним и человеком, который о нем заботится.

Ведущей деятельностью младенца является непосредственное эмоциональное общение с мамой, папой, другими близкими взрослыми. Своим постоянным взаимодействием с малышом мать как бы открывает для него внешний мир. А дети в зависимости от индивидуально-типологических особенностей совершенно по-разному реагируют и на колыбельную матери, и на ее строгий или ласковый голос, и на посещение поликлиники, и на новые игрушки.

Кто-то легче переносит дискомфорт, вызванный маминым недолгим отсутствием, а кто-то бурно протестует. Есть дети, у которых практически моментально возникает доверие к новой няне, проявляющееся в улыбках, гулении, радостном возбуждении, а есть и такие, которые и голосом, и движениями всего тела активно проявляют свои первые антипатии, свою неготовность к диалогу с незнакомым человеком.

Коммуникативные потребности по отношению к близким (маме, папе, брату, сестричке, бабушке, дедушке) возникают у малыша довольно рано. Кстати, если в доме живет собака или кошка, то и по отношению к ней прослеживается почти такой же эмоционально окрашенный интерес, формируется привязанность, растет желание контактировать. Главенствует, конечно, потребность в матери, общении с ней, ее внимании и поддержке.

Ребенку трудно выжить, если ограничено, затруднено его общение с близким взрослым, хотя это еще, конечно, не общение в настоящем смысле слова. Ведь речью младенец еще не владеет, да и другие средства коммуникации только начинает осваивать. И все же к 8–9 месяцам связывающие мать и ее малыша отношения становятся достаточно прочными и глубокими.

И от самого ребенка тут зависит очень многое. Более 30 лет назад психолог Мэри Эйнсворт с коллегами обнаружила, что взрослому трудно проникнуться чувством эмоциональной близости к младенцу, который постоянно противится, когда его берут на руки. Если ребенок рождается слепым или имеет какой-то другой физический недостаток, эмоциональная связь между ним и ухаживающим взрослым оказывается под угрозой. Это происходит потому, что такой ребенок недостаточно активен в установлении и поддержании контакта с тем, кто о нем заботится.

Раннее детство длится от года до трех лет и знаменуется не только возникновением ходьбы, развитием речи, появлением эмоционально окрашенных представлений, развитием воображения, но и появлением устойчивого Я.

Малыш как бы вырывается за рамки той сиюминутной ситуации, в которой он был до сих пор заключен вместе со взрослым. Он осваивает близлежащее пространство, расширяет актуальный внешний мир. После года ваш ребенок делает одно из основополагающих открытий: осознает, что любой предмет, живой или неживой, имеет имя, название, обозначение. Для всех окружающих людей и вещей в языке находятся слова, и если научиться каждый предмет называть, этим его можно как бы сохранить, стабилизировать его существование, запомнить, вызвать к жизни на следующий день. Развитие речи имеет решающее значение для пробуждения сознания и самосознания, формирования индивидуальности.

Два года идет медленное, но верное освобождение от столь необходимой прежде, а теперь уже несколько сковывающей зависимости от взрослого. Зато любопытство по отношению ко все более богатому и разнообразному миру нарастает.

Все вокруг привлекает и требует активности: лестница манит карабкаться по крутым ступенькам, дверь просит ее открывать и закрывать, несмотря на противный скрип, из-за которого негодует бабушка, игрушка очень хочет, чтобы ее уронили, а ложка – чтобы сбросили со стола. Каждый предмет эмоционально окрашен, небезразличен, притягателен. Эмоции, прежде сконцентрированные вокруг контактов с мамой, теперь высвечивают, озаряют все близлежащее пространство. В свете этого мощного познавательного прожектора протекает ведущая для раннего детства исследовательско-ориентировочная деятельность.

Если в младенчестве родители помогали своему ребенку понять, «что это такое», то теперь они отвечают на вопрос: «Что с этим можно делать?» Основные интересы маленького реалиста сосредоточены вокруг все новых и новых действий с предметами, открытия их назначения: зачем нужны книжка или карандаш, расческа или куртка. В это время трудно говорить о том, что не перед глазами. Если ребенок чего-то не видит в данный момент, значит, по его логике, этого и нет вообще.

Поэтому пока трудновато сочинять, лгать, выдумывать. Попробуйте предложить двухлетнему малышу повторить за вами: «Сейчас вечер», – если на самом деле утро, или сказать: «Андрюша спит», – когда младший сын видит, как Андрюша бегает по двору. Ребенок ни за что не захочет продолжать эту странную для него игру.

Дети после года уже могут более активно, чем раньше, оповещать родителей о своих потребностях. Они узнают себя в зеркале, на фотографиях и видео. Они умеют радоваться и злиться, сочувствовать и грустить, испытывать гордость или стыд. Им постепенно становится доступным понимание, чего ждет от них мама и как надо себя вести, чтобы мама была довольна. Они понимают, что, сдержав слезы, можно достичь желаемого – например, продлить прогулку.

Появляется эмпатия – эмоциональная отзывчивость, умение разделять чувства окружающих. Двухлетний малыш уже сопереживает упавшему на улице и горько плачущему ребенку, он даже стремится помочь ему встать. А ближе к трем годам он уже готов утешить свою расстроенную телефонным разговором маму. Ему даже почти удается сделать с повеселевшей мамой свое первое селфи.

С 3 до 6 лет длится дошкольное детство, этап господства игровой деятельности. Что значит игра для человека? Этот вопрос все чаще ставят перед собой ученые, решающие проблемы, далекие от возрастной психологии. Недаром из одного популярного издания в другое кочует высказывание, приписываемое А. Эйнштейну: «Понимание атома – детская игра по сравнению с пониманием детской игры».

Пока ребенок не играет, он в плену реальности, в которой находится. Все, что за кулисами, ему недоступно. Игра открывает перед дошкольником все расширяющийся внешний мир, делает его возможности практически безграничными. Если в раннем детстве малыш увидел, почувствовал этот мир, ощутил его притягательность, то в дошкольный период у него уже появились средства овладения окружающей действительностью.

Хочется быть как папа, ходить на работу, звонить по мобильному телефону бабушке, учить с братом английский, летать в командировку на самолете, читать по утрам газеты, ездить в субботу на рыбалку, покупать мороженое – все вполне достижимо в игровой деятельности. Мир прежний, игрушки те же, но малыш уже другой: он не манипулирует ими, не просто подражает действиям старших, а моделирует в игре человеческие отношения, превращается в того, кто ему сейчас интересен, начинает действовать как большой. Он уже не реалист, а фантазер, выдумщик, меняющий за день множество ролей.

Игру недаром называют девятым валом детского развития. То, на что ребенок способен сегодня в ходе игры, еще недоступно ему в любой другой деятельности. Играя, он скорее поделится со сверстником, уступит ему, проявит заботу, выдержку, терпение. В игровой форме легче запомнить, выучить, понять новый материал, поэтому и занятия для шестилеток стараются максимально приблизить к игре. Развитие самостоятельности, ответственности, умение сдерживать свои желания, считаться с другими – все это возникает прежде всего в игре как основной, ведущей для дошкольника деятельности.

В дошкольном детстве общение со сверстниками становится все более желанным. Когда у дошкольника возникает выбор между обществом взрослых и детей, он предпочтет ровесников, старших братьев, сестер и их друзей или даже младших детей, которых он будет чему-то учить, о которых попытается заботиться. Шестилетки зачастую не любят одиночество. Им важно подражать сверстникам, особенно популярным, вызывающим восхищение. Если они становятся свидетелями щедрого, великодушного поведения, то и сами начинают вести себя добрее. И наоборот. В совместных играх, которые могут длиться не только часами, но и в течение многих дней, дошкольники устанавливают собственные правила, разрешают возникающие недоразумения, достаточно легко обмениваются ролями.

Некоторые родители беспокоятся, что их дети придумывают себе несуществующих друзей. И зря. Оказывается, так поступает более половины дошкольников. Они выбирают особенно приятные для себя игрушки или воображают отношения с вымышленными, сказочными персонажами, дают им имена (например, всем известный Карлсон), делятся с ними своими секретами, подолгу играют. Так легче справиться со страхами, пережить обиду. Так приятнее и веселее. В дальнейшем такие дети проявляют себя как более общительные и творческие, чем те, у кого никогда не было воображаемых друзей.

Общение со сверстниками, сравнение себя с ними помогает дошкольникам осознавать собственные отличия, формировать самооценку. К концу дошкольного детства, характеризуя себя, дети все чаще говорят о своих занятиях: «Я хожу на карате», «Я в садике учу французский». Некоторые привыкают, что взрослые часто называют их хитрецами, лентяями или торопыгами, и теперь уже сами готовы так себя проявлять и характеризовать. Другие благодаря всеобщему восхищению и бесчисленным родительским фотографиям точно знают, что они очень привлекательны, и с удовольствием этим пользуются.

Очередной возрастной этап – младший школьный возраст. Новый образ жизни, связанный со школой, абсолютно иначе окрашивает для ребенка всю его привычную жизнь и семейный мир.

Теперь не игра с ее увлеченностью самим процессом представления, удовольствием от спонтанности происходящего оказывается ведущей деятельностью, а учение, усвоение полезных и бесполезных знаний, что предполагает преодоление собственной лени, скуки, усталости, временный отказ от удовольствий ради систематичного, нередко неинтересного и довольно напряженного труда.

Переключаться с веселой беззаботности дошкольного детства на регламентированную, полную ответственности жизнь младшего школьника довольно непросто. Для адаптации к новой жизни необходимо время. Ребенок в этот период очень нуждается в поддержке, терпении, понимании со стороны близких взрослых.

Все у вас с вашим первоклашкой получится. Верьте в это и не спешите упрекать дочку, что она забыла выполнить домашнее задание, не ругайте сына за неаккуратные тетради. Гораздо эффективнее хвалить и подбадривать, напоминать и помогать. И еще очень важно высвобождать время ребенка для таких любимых игр, прогулок, занятий спортом, мультиков, встреч со старыми друзьями. Пусть лучше не все уроки будут сделаны на отлично, но зато настроение шестилетнего труженика останется хорошим, его взаимоотношения с вами – теплыми, а самооценка – высокой.

Ребенок усваивает, то есть делает своим общечеловеческий опыт, познает не только непосредственно окружающую его действительность, но и большой и сложный мир, в котором живут взрослые. Он учится соотносить настоящее и давно прошедшее, переживаемое непосредственно и воображаемое, иллюзорное.

Расширяется круг значимых людей. Каждый из них несет в себе непохожие взгляды, оценки, ожидания, кто-то неожиданно для родителей становится образцом для подражания. Часто ли требования учительницы, которая на первых порах является непререкаемым авторитетом, совпадают с принятыми в семье? Конечно нет. Отношения в школе по сравнению с детским садом и тем более с семьей более деловые, функциональные. Чтобы заслужить похвалу, надо постараться, проявить способности, показать свое прилежание, ответственность, исполнительность, в то время как дома хвалят совсем за другое – кого за аппетит, кого за улыбку.

Открытия настигают 7–10-летнего учащегося не только в школе. Вот мальчишка Дуглас из автобиографической повести «Вино из одуванчиков» американского писателя Рэя Брэдбери в один прекрасный момент вдруг понял, что он – живой. «”Я и правда живой, – думал Дуглас. – Прежде я этого не знал, а может, и знал, да не помню”. Он выкрикнул это про себя раз, другой, десятый!» А потом захотел нести все ведра с диким виноградом, которые они с братом и отцом наполнили в лесу. Зачем? «Хочу почувствовать все, что только можно, – думал он. – Хочу устать, хочу очень устать. Нельзя забыть ни сегодня, ни завтра, ни после».

Младший школьник меняет свои позиции в зависимости от сиюминутного окружения. С родителями он более ребячлив и наивен, чем с учителем; в дворовой компании смешливее, подвижнее, говорливее, чем в классе. Отношение к себе от первого класса к четвертому все более определяется взаимоотношениями в школе. Постепенно привычных для детского сада жалоб типа «он толкается» или «она не дает фломастеры» становится меньше, ведь групповые нормы для младших школьников важнее мнения старших.

Жизнь восьмилетней девочки или девятилетнего мальчика в значительной мере определяется внешними обстоятельствами, случайными событиями, сегодняшними впечатлениями, но этих обстоятельств, событий и впечатлений с каждым днем становится все больше. Родители чувствуют, что им уже не уследить за новыми влияниями, не докопаться до первоисточников перемен в своем ребенке. Личностную значимость приобретают, помимо семьи, улица, двор, соседи, город, страна, ее историческое прошлое, путешествия и приключения, изобретения и открытия.

Авторитет среди сверстников теперь имеют дети, которым легко даются школьные премудрости. А успехи в учебе во многом зависят от того, поддерживают ли детей их родители, насколько верят в них, как часто с ними разговаривают, обсуждают возникшие трудности. Поддерживающие родители помогают своему ребенку развивать уверенность в себе, стимулируют его самостоятельность, предлагая выполнять соответствующие возрасту задачи. Например, погулять с собакой, вымыть посуду, купить хлеб. Если ребенок растет в деревне, у него обычно гораздо больше обязанностей, чем у его городского сверстника: и полоть грядки, и кормить кур, и пасти корову, и помогать матери продавать на базаре овощи, творог и молоко.

Становясь старше, дети все активнее сравнивают себя с одноклассниками и делают выводы о собственных индивидуальных особенностях: «Клим быстрее меня бегает, зато я лучше читаю», «Юля красиво подстрижена и хорошо поет, но подружек у нее почти нет, а у меня и во дворе, и в классе есть настоящие друзья». Когда ребенок успешен, к нему тянутся другие дети, и его лидерские качества быстро развиваются. Если же ребенок непопулярен из-за драчливости, вспыльчивости, плохих оценок, он все больше чувствует себя в классе отверженным, и трудности в обучении, коммуникативные проблемы нарастают. Выбраться из замкнутого круга неудач возможно, если помочь ребенку найти себя в чем-то, что дается ему достаточно легко. Как только аутсайдеру удастся победить других в плавании, стать лучшим вратарем в футбольной команде, освоить раньше других компьютер, отношение сверстников к нему изменится, самоуважение повысится и проблемы начнут разрешаться.

В начальной школе важно, чтобы родители спрашивали мнение своих подрастающих детей по поводу семейных решений, советовались с ними, обсуждали совместные покупки, маршруты поездок, планы на отпуск. Именно такое сотрудничество поможет ребенку в недалеком будущем быть готовым к самостоятельным поступкам. Чутким родителям, хорошо знающим своего ребенка и внимательно наблюдающим за его возрастными изменениями, обычно удается не командовать, не подавлять их волю и не пускать все на самотек. Сотрудничающие со своим ребенком родители демонстрируют уважение к его мнению, даже если они с этим мнением не согласны. Они аргументируют все свои решения, способствуя развитию такой значимой черты личности ребенка, как автономность.

Следующий возраст – подростковый. В словаре В. Даля читаем: «Подросток – дитя на подросте». Этот растущий человек начинает активно искать свое предназначение в мире. Дошкольник во взрослого играл, младший школьник учился им быть, подросток хочет по-настоящему испытать, каково взрослому, как это чувствуется, ощущается. И он уже совсем не готов ждать, когда взрослость настанет. Ему нужно все сразу и прямо сейчас.

Путешествие из детства во взрослость, в которое бросается очертя голову двенадцатилетний школьник, захватывает его и пугает взрослых. Слишком много независимости требует еще вчера послушная дочь, слишком смело хочет одеваться, слишком часто не отвечает на телефонные звонки матери и приходит домой поздним вечером. Чересчур дерзко отвечает взрослым в прошлом корректный и воспитанный сын, чересчур мало внимания уделяет урокам, непомерно долго «висит» в социальных сетях и непонятно почему выбирает в друзья какого-то накачанного переростка.

И дело тут вовсе не в бушующих гормонах, на которые обычно хочется списать все проблемы. Гораздо большее влияние на подростка оказывают обстановка в семье, классе, ожидания и страхи взрослых. Если, например, еще в дошкольном и младшем школьном возрасте ребенок рос в неблагополучной, так называемой дисфункциональной семье, то по достижении подросткового возраста сложности в семье могут возрастать. Тогда следует ожидать побегов из дома, чрезмерной актуализации сексуальных интересов, первого употребления наркотиков. Если же отношения с родителями всегда были доверительными, то и пубертат пройдет мягче. Так, по данным психологов, сексуальные интересы девочек после 12 лет не перейдут опасную черту, если в семье есть любящий, внимательный и поддерживающий отец и если девушка занимается спортом.

Правы те взрослые, которые понимают, что время их монополии прошло. Взаимоотношения со сверстниками окончательно становятся приоритетными. Ведущей деятельностью становится интимно-личностное общение с ними, а учеба отступает на второй план.

Классик психологической науки Жан Пиаже сделал однажды такой вывод: когда ребенок кооперируется с себе подобными, он уже взрослый. У подростков, кроме старых товарищей, многочисленных приятелей, виртуальных знакомых появляются значимые сообщества, компании, группы, в которых действуют свои нормы. Надо определенным образом одеваться, любить конкретное направление в музыке или спорте, употреблять модные в своем кругу слова и выражения, чтобы тебя принимала и высоко ценила твоя группа.

Такие эксперименты с собственной идентичностью, начинающиеся с экспериментов со внешностью, если они не представляют опасности для здоровья подросшего чада, взрослым приходится принимать. Если не удается, то вспышки бунтарства обеспечены. Тинейджеры перестают доверять родителям, которые пытаются на них давить. И это иногда опаснее, чем выкрашенные в дикий цвет или выбритые волосы, чем публичное употребление нецензурной лексики или безумные татуировки.

Очередной парадокс на пути возрастного развития: для того чтобы стать взрослым, ребенок от взрослого отстраняется и целиком погружается в среду своих ровесников. Почему? Прежде всего потому, что образ себя, Я-концепция, формируется при сравнении с такими же, как ты сам, то есть со сверстниками, при попытках подражать кому-то из них или категорически отвергать поведение дворового кумира.

Правда, иногда значимой фигурой становится киногерой, спортивная звезда, музыкальный идол. В поисках моделей для подражания подросток проделывает сложнейшую внутреннюю работу. Важно, чтобы роли, навязываемые этими образцами, как-то постепенно осмысливались, просеивались сквозь собственный опыт и уже тогда интегрировались или не интегрировались. Но в любом случае подростковые идеалы влияют на отношение подростка к себе, на уровень самопринятия, который в этом возрасте обычно невысокий.

Научиться принимать самостоятельные решения без эмансипации от опекающих и предугадывающих желания взрослых практически невозможно. Подростку остается только бунтовать и отстаивать свои границы, а взрослому – всеми силами сохранять доверительный контакт без обид, давления и конфликтов.

Хотя усложняющийся внутренний мир подростка требует автономии от любых, иногда даже доброжелательных родительских влияний, нуждается в приватности, интимности, его нельзя оставлять без внимания. Просто это внимание должно обрести иные формы, перестать быть тревожно-оберегающим или агрессивно-требовательным. Чтобы быть услышанными, взрослым приходится учиться говорить с подростком на равных, проявлять уважение к его ценностям, терпеливость к его заблуждениям.

При переходе от отрочества к юности растет осознание своей непохожести на других, уникальности собственного мировосприятия, новизны возникающих ежедневно вопросов. Что же это за вопросы, над которыми бьется отдалившийся от родителей неожиданно повзрослевший сын? Он не расскажет вам о них, побоится насмешки, иронии, непонимания, даже если до сих пор отношения складывались доверительно. Почему? Может быть, акселерат чувствует, что усталый, задерганный житейскими мелочами взрослый не готов всерьез воспринять проблемы, которые звучат для него отвлеченно, абстрактно, несерьезно. В самом деле, разве поговоришь с родителями на тему «Кто я? Зачем живу? Смогу ли себя проявить? Можно ли мне доверять? Что делать, чтобы стать настоящим?».

Тот самый ребенок, который в 2 года был реалистом, а в 5 – фантазером, в 16 стал мыслителем, философом. Для него очень значимым становится будущее, в котором он сможет проявиться как музыкант, спортсмен, политик, финансист. А главное – он найдет для себя смысл, его жизнь будет интересной и важной, не похожей на обыденное существование родителей. Вот это смыслоискательство и становится в юношеском возрасте ведущей деятельностью, требующей правильного выбора будущей профессии, серьезной подготовки себя к ней.

Бывает, что столкновение умозрительных построений старшеклассника с реальностью оказываются столь неожиданными для него, даже жестокими, что молодой человек внутренне как бы отказывается вступать в разочаровавший его взрослый мир. Он отступает, остается в безответственном и беспечном детстве, становится великовозрастным инфантилом, за которого все решают родители и в двадцать, и в тридцать пять.

Тинейджеры устанавливают с некоторыми избранными сверстниками невероятно тесные и глубокие взаимоотношения. Родители удивляются, о чем можно говорить в сетях или по телефону часами, если дети и так провели в школе вместе весь день. А их дочерям и сыновьям очень важно, что есть кто-то, кто их полностью понимает, с кем можно обсудить все, что угодно, кто тебя никогда не предаст. С другом они обсуждают все нюансы симпатий и антипатий, музыкальные пристрастия, модные тенденции в одежде. Друг первым узнает о свиданиях, ссорах влюбленных, планах на будущее.

Интерес к противоположному полу возрастает, и появляются все более стойкие пары. Девушкам-старшеклассницам обычно хочется все более доверительных, теплых, верных взаимоотношений с парнем, тогда как юношам в большей степени хочется физической близости, а потом уже взаимопонимания и поддержки. Если подростки ожидают от свиданий больше фана и радуются, что наличие пары повышает их статус в классе, то старшеклассники относятся к своим партнерам более серьезно, нередко рассматривая их даже в качестве будущих мужей, жен.

Новым феноменом подростково-юношеского взросления становятся многочисленные онлайн-личности. В интернете легко можно стать кем угодно. В сети всегда полным-полно анонимных виртуальных юношей и девушек, по аккаунтам которых невозможно вычислить, кто за ними прячется, сколько им лет, чем занимаются и зачем придумали себе именно такой образ. Можно представиться в сетях, блогах, на сайтах так, как тебе заблагорассудится. Можно менять свой пол, не прибегая ни к каким операциям, а просто подбирая соответствующую фотографию и фантазируя по поводу собственных проблем. Можно сочинить себе несколько биографий, подкрепленных разными интересами, и таким путем создать вокруг себя совершенно разные сети так называемых друзей.

Зачем молодому человеку фейковые аккаунты? Хотя бы затем, что это простой и быстрый способ примерить на себя незнакомую роль, побыть кем-то другим, почувствовать, как ты в новом обличье можешь влиять на сверстников, влюблять в себя одноклассниц или людей значительно старше, устраивать далеко не всегда безобидные розыгрыши. Интернет-фантомы могут наслаждаться властью над умами своих френдов, распространяя продукты своего творчества (песни, стихи, музыку, фотографии). Они искренне радуются количеству одобрений (лайков и перепостов), тогда как в реальной жизни нередко испытывают трудности в общении, не решаются знакомиться, не являются популярными среди ровесников.

В 1996 году, еще до рождения сегодняшних старшеклассников, Дж. Перри Барлоу распространил Декларацию независимости киберпространства, провозгласив интернет новой цивилизацией, основанной на принципах независимости, непривязанности, неответственности и равных возможностей. И конечно, для 15–17-летних эта декларация продолжает звучать очень заманчиво. Выбираемые подростками и юношами экранные маски подчеркивают, демонстрируют всем определенные черты их индивидуальности и маскируют, прячут другие. Виртуальные персонажи репетируют роли, которые в реальной жизни их создатели никогда не играли, и сразу же получают обратную связь, ничем не рискуя, поскольку никто не знает об их реальных склонностях и проблемах.

Наша память так устроена, что сама по себе, без нашего участия, «исправляет», редактирует многие воспоминания, и поэтому взрослые не всегда помнят нюансы собственного взросления. Кроме того, времена меняются, и дети взрослеют в совершенно других внешних условиях, в гораздо более непредсказуемом, динамичном мире. Вот и получается, что ни семья, ни школа не могут учесть все неурядицы, сложности и препятствия, которые возникнут на пути подрастающих детей.

Недооценивают и роль кризисов в становлении человека, тех переломных моментов развития, которые определяют дальнейшую траекторию пути. Чтобы разобраться с ними, попробуем еще раз рассмотреть все возрастные периоды, которые проживали, когда взрослели, и которые еще и еще раз проходим вместе с нашими детьми, но теперь уже акцентируя внимание на кризисных этапах.

 

Кризис? Кризис!

Возможно ли беспроблемное развитие человеческой индивидуальности, когда ребенок спокойно переходит с одной возрастной ступеньки на другую и в памяти родителей его взросление запечатлевается в виде равномерного поступательного движения, не требующего ни от самого растущего человека, ни от его близких бессонных ночей, мучительных раздумий, мгновенных переходов от отчаяния к восторгу?

Воспоминания о бескризисном развитии, даже если они у кого-то есть, – не более чем иллюзия. Если кому-нибудь из читателей собственное далекое детство кажется некоей изначальной гармонией, исходным равновесием с миром, тем золотым веком, тоска по которому будет неизбежным лейтмотивом до самой смерти, он не кривит душой. Просто читатель принимает за реальность редакторскую работу собственной памяти.

Бесконфликтно не детство, а наши воспоминания о нем, в которых противоречивая информация вытесняется, углы сглаживаются, реальность идеализируется. Человек придирчив к своей автобиографии. Он творчески относится к собственному прошлому, почти неосознанно корректируя его в желаемом направлении, используя заимствования, упрощения, домыслы. Так возникают пасторальные картины гармонии с миром и самим собой, совпадения желаний и возможностей. А конфликты если и вспоминаются, то скорее в виде забавных курьезов, безобидных недоразумений.

Каково же ребенку в детстве на самом деле? Может ли происходить развитие человеческой индивидуальности без взаимного непонимания с родителями и сверстниками, без обид, ссор, ошибок и разочарований?

Проследим фрагментарно индивидуальную историю внутренних противоречий как активаторов, стимуляторов психического развития. Рассмотрим первые ступени конфликтности личности: Я и мир, Я и взрослые, Я и сверстники, Я и Я.

Едва появившись на свет, ребенок оказывается в далеко не однозначном мире. Нет пока мотивов, ценностей, интересов, зато есть ощущения, в которых нелегко разобраться. Одновременно хочется и есть, и спать, и достать привлекательную игрушку, и оказаться на руках у матери.

Кризис новорожденного в том, что отделившийся от матери физически ребенок одномоментно не отделяется от нее биологически, тем более психически. Центральное новообразование этого этапа состоит в формировании индивидуальной жизни, всей организацией которой ребенок принужден к тесному взаимодействию с близкими взрослыми. А как взаимодействовать, если средств для общения мало, разве что плач?

Переход от младенческого возраста к раннему знаменуется кризисом первого года жизни. Неожиданно появляется непослушание, капризы, иногда возвращение к более детским, примитивным реакциям. Почему? Малыш демонстрирует негативизм из-за действительного или мнимого взаимонепонимания с близким взрослым в той мере, в какой он это непонимание переживает.

Конечно, годовалый ребенок не осознает причин своего беспокойного поведения. Однако ему недостаточно эмоционально непосредственного общения с близким человеком. Теперь требуется, чтобы взрослый его понимал, но путей для достижения понимания мало. «А речь?» – скажет читатель. Да, это основное средство установления контактов, но вспомним, какова она, когда малышу только год. Одним и тем же односложным «прасловом» ребенок называет и лампу, когда она загорается, и солнечный луч на стене, и музыку, и многое другое. Поэтому, когда он требовательно и капризно повторяет свое эмоционально выразительное, но непонятное заклинание, а мать не может сразу угадать, чего же он хочет, негодование оказывается вполне уместной реакцией. Ребенок просит, повторяет, настаивает, обижается, злится, а взрослому остается лишь перебирать варианты и уповать на собственную интуицию.

Как малыш выходит из кризиса первого года, замедляется или ускоряется темп его развития, превалируют ли приобретения, новые навыки и умения или закрепляются негативные, нежелательные формы поведения, – все это зависит от родителей, определяется тем, насколько они сумеют понять причины первых реакций протеста, как перестроят свое отношение к ребенку. Еще недавно младенец нуждался лишь в улыбках, приветливых интонациях, ласковых прикосновениях, и вдруг – подумайте, какой скачок в развитии! – он уже жаждет быть понятым, ищет отклика, не хочет довольствоваться прежним уровнем общения.

Раннее детство завершается кризисом двух-трех лет. В чем он выражается? Прежде спокойный и послушный ребенок, который с удовольствием слушал сказки, пытался заслужить поощрение родителей, вдруг становится непонятным и упрямым. Он отказывается даже от того, что ему всегда нравилось. Похоже, что теперь главное – проявить непослушание, пусть даже в ущерб собственным интересам.

Например, Богдан всегда с удовольствием ходил в гости, а в воскресенье утром, услышав, что родители собираются проведать бабушку, забастовал. С ним решили не спорить, уступили, но малыш почему-то не успокоился, а расплакался. Ведь к бабушке-то на самом деле хотелось! В другой раз попробовали настоять на своем – тоже расплакался, повторяя: «Не хочу, не пойду, идите без меня!»

Негативизм трехлетки сложнее переживаний годовалого ребенка. Во время кризиса одного года взрослый просто не умел догадаться, понять, чего малыш хочет. Трехлетний уже ожидает от членов семьи не только понимания, но и признания независимости, самостоятельности, хочет, чтобы его мнения спросили, с ним посоветовались. Поведение определяется не только отношением к взрослому, но и к себе. Протест против попыток родителей навязывать свою волю проявляется в поведении вопреки маме, даже если одновременно приходится поступаться своими желаниями.

В семье, где взрослые сумеют изменить курс, примут требования детской самостоятельности, ребенок выйдет из кризиса обогащенным – он будет по-новому сравнивать себя с другими людьми, испытает удовлетворение от нового головокружительного чувства – «Я сам!». Если реакции взрослых сосредоточатся на том, чтобы «сломать» детское упрямство, силовыми приемами прекратить капризы раз и навсегда, у ребенка возникнут приемы психологической защиты. Малыш научится скрывать свои чувства, сумеет как бы притуплять переживания по поводу отрицательных оценок старших, перестанет «слышать» замечания и укоры. Вместо открытости миру, смелости в его освоении начнет нарастать панцирь, защитная оболочка, неизбежно проявляющаяся в невротических симптомах.

Школьное детство начинается с критического периода, который называют кризисом шести-семи лет. Родители обращают внимание на утрату привычной для дошкольника простоты и непосредственности. Пятилетняя дочь если радовалась, то забыв обо всем на свете, если обижалась, то тоже без оглядки. К семи годам она как будто открыла для себя собственные эмоции. Теперь, когда сердится, одновременно изучает себя, иногда даже в зеркало пытается в это время заглянуть, в голос вслушивается. Даже не верится, что она по-настоящему переживает, потому что в поведении появляется какая-то натянутость, фальшь. Не об этом ли пишет Марина Цветаева: «Так дети, вплакиваясь в плач, вшептываются в шепот»?

Педагогические ошибки родителей могут привести в этом возрасте к такой поглощенности своими эмоциями, от которой недалеко и до истероидности. Помните, у А. И. Куприна в «Белом пуделе»? «На террасу из внутренних комнат выскочил, как бомба, издавая пронзительные крики, мальчик лет восьми или десяти… <…> …виновник этой суматохи, ни на секунду не прекращая своего визга, с разбегу повалился животом на каменный пол, быстро перекатился на спину и с сильным ожесточением принялся дрыгать руками и ногами во все стороны… <…> – Ай-яй-а-а! Дряни! Дураки!.. – надрывался все громче и громче мальчик».

В этот кризисный период впервые возникает внутренняя борьба переживаний, которую ребенок начинает осознавать как противоречивость между восприятием себя и оценками окружающих. Умышленно закатив истерику, мальчик Трилли из рассказа «Белый пудель» вначале еще помнит, что делает это, чтобы не пить противную микстуру. Затем поток эмоций захлестывает его, и требование купить собаку возникает лишь для того, чтобы продлить возникшую эмоциональную бурю. Допустим, собаку ему бы уступили. Немедленно возник бы новый повод для криков и слез. Нужна не собака, а победа над взрослыми, необходимо внимание окружающих, зарабатываемое такой нелегкой ценой.

Выходя из кризиса, во время которого ребенок страдал от невозможности сделать свой внутренний мир доступным и понятным для окружающих, повзрослевший человек уже не теряется в противоречивости собственных переживаний, привыкает к их амбивалентности (противоположной направленности, когда одновременно и жаждут, и отвергают, и любят, и ненавидят). Правильная позиция родителей помогает преодолеть несоответствие внешнего и внутреннего, несовпадение желаний и их внешнего выражения.

Кризис переходного возраста готовится исподволь, усыпляя родительскую бдительность школьными успехами, спортивными, техническими, музыкальными и иными увлечениями. Одиннадцать – тринадцать лет – это тот возраст, которого больше всего страшатся взрослые как этапа почти неизбежной трудновоспитуемости, когда ребенок может совершенно отдалиться от семьи, перестать доверять отцу и матери. Успеваемость падает, работоспособность снижается, прежние интересы угасают, авторитеты рушатся. Возникает негативизм по отношению к любым требованиям старших, попытки любой ценой проявить и утвердить в сознании родителей свою взрослость, продемонстрировать всем и каждому независимость и самостоятельность, вырваться из-под опеки.

Расхождение между тем, что внутри, и тем, что вовне, у подростка становится глобальным. Собственное Я, каким его воспринимает и осознает тринадцатилетний человек, и весь остальной мир, кажется, разделены пропастью. И преодолеть ее, похоже, никак не удастся. Внутренний мир, совершенно непонятный этим странным взрослым, становится настолько значимой реальностью, что настоящая жизнь на некоторое время меркнет, блекнет.

Может быть, конфликтов с родителями и не будет, если отношения в семье изначально формировались на здоровой основе, подразумевающей взаимное уважение, самостоятельность и ответственность, доверительность и ненавязчивость. Но внутренние драмы все равно практически неизбежны.

В «пустыне отрочества» проблемы возникают одна за другой, и все надо решать самому, как писал более ста лет назад классик психологической науки американский исследователь Стенли Холл. Ведь не скажешь даже горячо любимому отцу, как мучишься из-за собственной внешности: очень короткого или длинного носа, лишнего веса, худых ног. Не поделишься с мамой ежедневными страданиями из-за того, что мальчик, который нравится, провожает домой другую девочку. Не объяснишь никому, как трудно стало себя уважать, как накатывает неверие в собственные силы, кажутся несбыточными мечты и надежды.

Вдумаемся в исповедь мальчишки, который решил отказаться от пищи. «И я увидел: мое лицо меняется. Менялись кости. Глаза. Поры на коже носа. Уши. Лоб. Волосы. Все время они были мной, а теперь становились кем-то совсем другим. <…> Торопливо моясь, я увидел, как внизу, в воде, плавает мое тело. Я был заключен в него, как в тюрьму. Бежать было невозможно. И мои кости в нем двигались, перемещались, менялись местами!» Подросток решил, что родители вредят ему пищей, а учителя – знаниями, поэтому приказал себе не есть ничего дома и не слушать объяснений на уроках в школе. Тогда ему показалось, что наконец удалось «противостоять яду», «отбить нападение», то есть остаться неизменным, не расти.

Мы не помним обычно подобных историй из собственной жизни, стыдимся их, редактируем в собственной памяти или вообще пытаемся стереть, переписать заново. Но давайте все-таки вдумаемся, как непросто ощущать себя одновременно и вчерашним беззаботным четвероклассником, хохочущим над мультфильмом, и сегодняшним раздражительным скептичным семиклассником, и независимым, все знающим, сделавшим свой выбор выпускником. И все это – прошлое, настоящее и будущее – в одно и то же время, с удручающей интенсивностью и яркостью.

В критические периоды личность всегда дисгармонична, но впервые эта дисгармония отчетливо осознается, переживается человеком, когда он оказывается в эпицентре кризиса подросткового возраста. Внутренняя альтернативность и напряженность жизни подростка требует и от него, и от родителей мужества и терпения. Недаром этот период является не только самым ярким этапом самопостижения, но и началом самостоятельной работы по созданию собственной индивидуальности, конструированию, проектированию будущего жизненного пути.

Конфликты с учителями и родителями отвлекают от сложной и необходимой внутренней работы, замедляют, уводя в сторону процесс самопознания и самосовершенствования. Вместо недовольства собой и желания что-то в себе изменить возникает неприятие оценок старших, которые до сих пор относятся к нему «как к ребенку». Вспышки гнева возможны в ответ на самые безобидные, с точки зрения взрослых, замечания. Бабушка утром сказала: «Нельзя сегодня идти в школу без шарфа, ветер сильный», или классный руководитель пошутил по поводу модной стрижки, а в ответ – грубость, возмутительная несдержанность. В другом настроении нарекание учителя физкультуры относительно неумения подтянуться на турнике провоцирует такой поток скрываемых от посторонних самоуничижительных выводов, комплексов, самоиздевок, что взрослый очень удивился бы, узнав, причиной каких мучений стала его случайная фраза.

Как подросток выйдет из лабиринта ошеломивших его противоречий? Обретет ли уверенность в себе? Найдет ли близких по духу сверстников? Или надолго закрепится в нем ощущение собственной никчемности, неверие в себя? Не толкнет ли его желание самоутвердиться в асоциальную группу? Не приведет ли к поискам измененных состояний сознания, которые достигаются курением марихуаны или глотанием определенных таблеток?

Особенно трудно благополучно выйти из кризиса подросткам, которых искусственно освобождали от всех и всяческих сложностей и проблем, растили в «оранжерейной» обстановке, оберегали от необходимости решать нравственные коллизии, при которых человеку приходится подчас отказываться от чего-то очень для него дорогого ради более значимых целей. Формы выхода из кризиса зависят от семьи, в которой воспитывается подросток, индивидуальной истории его жизни, прошлого опыта решения конфликтных ситуаций.

По данным специальных исследований, причиной до 92 % попыток самоубийств среди подростков прямо или косвенно являются семейные взаимоотношения. Причем речь идет не только о явно «алкогольных» или «криминогенных» семьях, но и о таких, в которых практикуется жестокое обращение, с авторитарными приемами воспитания, унижающими достоинство подростка, попытками навязать ему свое мнение о товарищах, учителях, интересах, моде и т. п.

Кризис переходного возраста не только опасен, но и очень значим, поскольку способствует развитию интереса к себе как индивидуальности. Подросток привыкает конструктивно воспринимать внешние, а затем и внутренние преграды на пути к желаемой цели, обретает определенный арсенал операциональных умений, навыков, его характер закаляется в борьбе с трудностями, когда приходится и проигрывать, а не только побеждать. Его идеалы постепенно соотносятся с собственными задатками, реальными возможностями, индивидуальными особенностями.

Важно, чтобы родители вовремя поняли, что происходит с их повзрослевшим ребенком, сумели тактично, но вместе с тем достаточно твердо и последовательно реагировать на сложные, конфликтные переживания, помогая конструктивному решению проблем.

 

Практикум для родителей

Задание 1

Попытайтесь определить психологический возраст всех взрослых членов семьи, а также своих друзей и знакомых, исходя из знания их индивидуальных особенностей, отношения к собственной жизни, оценок прошлого и планов на будущее.

Для облегчения задачи можно произвести несложные подсчеты. Если принять все то, что хотелось бы совершить на протяжении жизни, за сто процентов, то сколько к настоящему времени реализовано? Допустим, тридцать процентов. Осталось спросить каждого, с кем вы проводите эксперимент, до какого возраста он думает дожить. Предположим, до восьмидесяти лет. Тогда получится, что за восемьдесят лет реализуется (в идеале) сто процентов замыслов, а к настоящему времени уже реализовано тридцать процентов. Выходит, психологический возраст вашего тестируемого – двадцать четыре года.

Сравните с тем возрастом, который вы первоначально сами определили для своего супруга (супруги), исходя из субъективных представлений. Напомним, что речь идет не о внешней моложавости, подтянутости, подвижности, а о том, насколько человек молод душой, как широки его интересы и жизненные перспективы, в достаточной ли мере гибки установки.

Попросите своих близких назвать «на глаз» ваш психологический возраст, затем подсчитайте его по предложенной выше схеме. Сопоставьте полученные результаты и обсудите их в кругу семьи. Кто из членов семьи видит вас моложе, чем на самом деле, а кто, наоборот, представляет значительно старше? Почему, как вы думаете?

Разминка закончена. Теперь можно подумать о соотношении реального и психологического возраста ваших детей. Сначала определите это соотношение независимо друг от друга и лишь затем сопоставьте полученные результаты.

Если вашему ребенку 13–15 лет, вы смело можете привлечь и его к данной работе. Пусть он сначала поучаствует в определении психологического возраста папы и мамы, дедушки и бабушки. Пусть сравнит свои результаты с вашими, посмеется вместе со взрослыми. А потом, когда вы перейдете к определению его собственного психологического возраста, пусть скажет, на какой возраст он себя чувствует, насколько уже успел самореализоваться, до какого возраста хотел бы прожить. Так вы сможете обсудить проблемы, обычно редко озвучиваемые во взаимоотношениях детей и их родителей. Так у вас возникнет новое понимание того, каким является сейчас внутренний мир вашего подросшего ребенка.

Подобные задания желательно повторять хотя бы раз в год. Их удобно приурочить к дням рождения членов семьи или, например, к Новому году.

Задание 2

Расспросите своих родителей, старших братьев и сестер, других родственников, что они помнят о темпах вашего развития в детстве. Опережали ли вы своих сверстников, отставали или шли с ними в ногу? Может, в чем-то наблюдалось запаздывание?

Начните с самого раннего возраста. Попытайтесь, насколько это возможно, восстановить картину вашего собственного психического развития. Разыщите старые фотографии, собственные детские рисунки, возможно, родительские записи. Начните с тех самых пор, когда мамы замечают, что их малыш начинает держать голову, ползать, сидеть, стоять, делает первые шаги, пытается говорить и т. п. Такие экскурсы в собственное прошлое, а затем и в прошлое вашего супруга помогут по-новому оценить индивидуальный темп психического развития вашего ребенка.

С того возраста, когда вы уже самостоятельно можете воссоздать отдельные страницы своей биографии, вспомните, не казалось ли вам, что другие дети что-то умеют лучше. Как вы это переживали? Что помогло «выравнять» положение? Знали ли об этих ваших проблемах родители? Если да, то как они реагировали? Как вы оцениваете родительскую воспитательную тактику с высоты теперешнего взрослого состояния? Одобряете или видите ошибки? Как бы вы поступили на их месте? Что ускорило или замедлило индивидуальный темп вашего развития в дошкольном, младшем школьном, подростковом, юношеском возрасте?

Особое внимание желательно уделить отклонениям в поведении, которые «прошли сами собой». Были ли такие отклонения, от которых вы избавились без всяких усилий, просто переросли? Когда они начались? Как исчезли? Что делали ваши родители: пережидали или боролись? Как лучше поступать с подобными сложностями у вашего ребенка?

Какие черты зафиксировались, закрепились в результате замедленного или ускоренного, плавного или скачкообразного развития вашей психики? Есть ли среди них такие особенности, от которых вам хотелось бы избавиться? В чем причины их устойчивости, как вы считаете?

Задание 3

Обозначьте основные ступени вашего детства, те возрастные этапы, которые вы помните, которые каким-то образом отделяете один от другого. Попросите вашего супруга вспомнить отдельные возрастные периоды. Сколько их насчитывается от рождения до 15–16 лет? Есть ли нечто общее в ваших с супругом детских воспоминаниях?

Обозначьте те возрастные этапы, когда вам хотелось стать старше. А теперь вспомните, когда вы впервые поняли, что торопиться взрослеть не стоит? Было ли такое? Каково на сегодняшний день ваше отношение к собственному возрасту? Как бы вы назвали тот возрастной этап, на котором находитесь? Какие еще периоды ожидают вас в будущем? На каких возрастных ступеньках находятся ваши родители? Есть ли у вас друзья, которые значительно моложе, старше вас? Если да, привлеките их к обсуждению вопроса о возрастных этапах становления индивидуальности.

С какого возраста вы стали таким, как сейчас? Какие периоды вы считаете наиболее значимыми для проявления, отстаивания собственной личности? В каком направлении сейчас видоизменяются индивидуально-психологические характеристики ваших пожилых родителей? Хотелось бы вам в будущем двигаться в ту же сторону? Если нет, то что необходимо менять в вашей жизни уже сегодня?

После привычной уже разминки переходите к анализу возрастной периодизации применительно к вашему ребенку. На какой возрастной ступеньке он сейчас находится? Как бы вы определили: ранний возраст это или уже дошкольный? Дошкольный или по уровню развития ближе к младшему школьному? Кстати, такие упражнения нередко помогают решить, отдавать ли малыша в школу с шести лет или подождать еще полгода-годик. Соответствует ли та или иная возрастная ступенька реальному возрасту сына или дочери? Какая деятельность является на данном этапе самой желанной для вашего ребенка? Что нового возникает на каждом этапе? Сопоставьте свои ответы с ответами других членов семьи.

Задание 4

Поговорите с вашими родителями о том, когда вы стали особенно непослушными, трудными, упрямыми, капризными. В каком возрасте? Соответствуют ли эти периоды кризисным, переломным этапам становления индивидуальности, о которых шла речь в предыдущей главе? Долго ли длились эти кризисы? Что вы сами помните о них? Как ваши родители реагировали на такое неожиданное своеволие? Правильно ли они вели себя с вами, как вам теперь кажется?

Были ли возрастные кризисы в вашей взрослой жизни? В жизни ваших родных и близких? Какие это кризисы? Как долго они длились? Каким образом вы и ваши знакомые из них выходили? Как вы считаете, есть ли возможность из любой кризисной ситуации выходить конструктивно, приобретая те или иные умения, опыт, знания, или существуют кризисы неблагоприятные, подрывающие работоспособность и психическое здоровье? Как относятся к вашим кризисным переживаниям близкие? Умеете ли вы проявить тактичность и участие по отношению к супругу, родителям?

Каждая такая разминка очень важна для понимания родителями самих себя, своих ожиданий относительно ребенка, собственных комплексов и проблем, влияющих на взаимоотношения в семье, поэтому пропускать первую часть каждого упражнения не стоит.

После разминки, как обычно, перейдем к анализу кризисных периодов развития вашего ребенка. Сколько их уже было? Больше или меньше, чем для этого возраста в среднем предполагается? Похожи ли эти кризисы на те среднестатистические, типичные, которые описаны выше? Если нет, то почему, как вы думаете? Обсудите ваше мнение о стабильных и бурных этапах развития вашего ребенка с другими членами семьи.

Есть ли согласованность в ваших установках относительно поведения взрослых в это время? Какие ваши реакции на те кризисы, которые уже в прошлом, сегодня кажутся вам правильными, а какие – нет?

Как вы думаете, существуют ли кризисные периоды в жизни семьи? Не накладывают ли они отпечаток на индивидуальные кризисы взрослых и детей? Пережила ли ваша семья такие кризисы? Как выходила из них? Какие были потери и приобретения?