Находиться рядом со старой огианкой было… некомфортно. Я уверен, все это чувствовали, но никто не признавался вслух. Лишь украдкой поглядывали на нее, как будто боялись, что нечаянно откроют свои мысли.

Шаманка занимала одно из пассажирских кресел в рубке и рассматривала каждого присутствующего на борту с такой пристальностью, что временами начинало казаться, будто она и впрямь могла читать нас, как файлы. Я чувствовал себя экспонатом, выставленным на обозрение в риоммском музее, — голым и абсолютно бесполезным.

Напряжение, повисшее в рубке, казалось, можно было пощупать руками. За все время, пока «Ртуть» спускалась к поверхности Тетисс, никто не проронил лишнего слова.

Шаманка отказалась от медицинской помощи. Я честно пытался предложить ей осмотреть рану и худо-бедно перевязать, но та уперлась, словно мурафа, лишь плотнее завернулась в свои драные тряпки и откалибровала подачу газовой смеси.

Сидевший за штурвалом Мекет изо всех сил делал вид, будто огианки вообще нет. Как по мне, получалось из рук вон плохо. Он деловито шнырял пальцами по переключателям, сверялся с данными приборов и направлял корабль по ранее указанным Дианой координатам, но напряженность позы говорила красноречивее любых слов.

Сама леди Орра, занимавшая место по другую сторону от меня, отнеслась к появлению шаманки более благосклонно. Хотя не сказать, чтоб уж совсем радушно, однако в ее поведении скованность, которую порождала нежданная пассажирка, чувствовалась наименее сильно. В чем, как мне кажется, можно было проследить определенную логику, учитывая общеизвестную склонность аристократов не выставлять истинные чувства напоказ. Как и положено благовоспитанной барышне из высшего общества, Диана была учтива, однако близко к себе ее не подпускала. Она как будто, и сама еще до конца не определилась, правильно ли поступила, поддержав мое стремление вытащить раненую старуху из лап фебов.

Тем временем «Ртуть» с легкостью пронзала плотные слои атмосферы, снижаясь по спирали, словно легкое перышко, подхваченное ветром. Порт столицы Тетисс, города Арк, готовился распахнуть для нас свои объятья.

Я постукивал себя пальцами по колену, отстраненно думая о том, что неплохо было бы полюбоваться на знаменитый город с высоты птичьего полета и оценить великолепие открывшихся видов, но что-то мешало мне встать и подойти к иллюминатору. И этим чем-то, а вернее — кем-то, была соседка, занимавшая кресло слева и большую часть моих мыслей.

— Ты слишком громко думаешь, — вдруг заявила огианка, чуть склонив голову набок. — Я чувствую, что тебя мучают вопросы. Они носятся в твоей голове, как угорелые. Задай их. Или утихомирь. Ты мешаешь мне самоисцеляться.

Ее слова меня удивили, побудив спросить:

— Любите хозяйничать в чужой голове?

— Мне это ни к чему, — откликнулась она. — Все вы люди ведете себя одинаково, когда что-то сильно вас беспокоит.

— С чего вы взяли, будто меня что-то беспокоит?

Не уверен, но шаманка, кажется, усмехнулась.

— Когда я рядом, по-другому не бывает.

Я рассмеялся, хотя, признаюсь, мне было совершенно не до смеха. Всегда неприятно, когда предмет твоих переживаний перестает быть секретом для собеседника. И вдвойне гадко, когда даже самые сокровенные мысли становятся достоянием гласности. Хуже этого я, пожалуй, придумать не мог, и отчасти поэтому питал сильную страсть к психическим способностям лейров. Ни впечатляющее перемещение предметов усилием воли, ни инфернальное умение заставлять вещи самовоспламеняться и прочие выкрутасы в том же духе не могли сравниться с возможностью беспрепятственно проникать в чужой разум, подчинять его себе и управлять им. Именно это делало древних повелителей Тени такими опасными. И именно этим навыком, способным так же оградить меня от ментального проникновения извне, я всегда хотел обладать.

— Мне кажется, вы неправы, — наконец резюмировал я.

Какое-то мгновение шаманка продолжала пристально разглядывать меня. Затем произнесла:

— А я думаю, что права. Иначе зачем ты так старался спасти меня из лап головорезов-курсу?

— Спонтанное проявление альтруизма? — пожал я плечами, самому себе не веря. — У меня не было какого-то хитрого плана.

— Лжешь! — резко выпалила старуха, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Мы, огиане, такие вещи нутром чуем. Пусть от природы и не столь наделены всевластием Теней, как лейры, все же и на нашу долю кое-что досталось…

— На вашем месте, я не стал бы говорить об этом при моем брате. У него, скажем так, пунктик на тему лейров. Не уверен, что понимаю, откуда ноги растут, но Мекет терпеть не может, когда в его присутствии упоминается хоть что-то имеющее отношение к Теням.

— О! — только и сказала она, продолжая сверлить меня слабо просвечивающим сквозь дыхательную маску тяжелым взглядом. На секунду обратив лицо к затылку моего братца, прибавила: — Он многое знает о Тенях. Но, кажется, боится, куда эти знания могут его завести. Потому-то и держит тебя в ежовых рукавицах.

— В чем, в чем? — переспросил я.

Однако объяснять что-либо шаманка не стала. Отвернулась, погрузившись в гнетущее молчание. Возможно, поняла, что тем самым лишь все усугубляет. А, может быть, просто решила подыграть, — к сожалению, сказать с уверенностью на тот момент я был еще не способен, отчего многое упустил. Единственное, что огианка обронила напоследок, было:

— Напрасно ты так рьяно лезешь в это дело. Думаешь, это очередная авантюра, которая никакого отношения к тебе не имеет? Ты ошибаешься.

От этих слов мне стало неприятно, но я решил не заострять на них внимания. Я сказал:

— Вы не сказали мне своего имени.

Она усмехнулась:

— Потому что ты его не спрашивал. Но если тебе это так интересно, меня зовут Тассия Руэ.

— Я — Риши, — ответил я.

— Риши? — переспросила шаманка. — Хм. Очень необычное имя для человека.

— Почему?

— Так звали одно мифическое существо на Параксе, легенду о котором сейчас не принято вспоминать.

— И отчего так? — спросил я.

Но шаманка, почему-то, отвечать на этот вопрос отказалась, внезапно погрузившись в созерцательное молчание, чем несказанно меня удивила. Ладно, решил я, не хочет говорить об этом, зайдем с другой стороны:

— Как вам удалось выжить? В прошлый раз, я имею в виду. Ведь я же видел, что вы были мертвы! Не могли не быть! Не было пульса, да и рана, нанесенная фебами была посерьезней нынешней.

— Тебе показалось.

— Да ну?

— Так и есть, — кивнула она. — Видишь ли, мальчик мой, огиане способны впадать в эдакое полубессознательное состояние, когда мозговая и сердечная деятельность становятся практически незаметными.

— Иными словами, прикидываться мертвыми, — заключил я. — Очень мило.

На что шаманка меланхолично откликнулась:

— Только, если ты так считаешь.

Невооруженным глазом было видно, что продолжать разговор ей не хочется. И хотя для живой огианки, обладавшей удивительными свойствами, у меня было припасено еще множество вопросов, искушать судьбу и дальше я не рискнул. Я решил, что рано или поздно ей все равно придется поговорить со мной. Будь что будет. Не сбежит же она, в конце-то концов!

* * *

— Мы на месте! — наконец объявила Диана.

В этот момент «Ртуть» мягко опустилась на шасси.

Меня тут же будто ветром сорвало. Отложив мысли об огианке и о миссии на потом, я заспешил к выходу. Только сейчас я осознал, насколько сильно соскучился по настоящему природному воздуху с ветром и запахом земли и растений. Несколько часов в тесном, пропахшем металлом и дезинфекторами, пространстве «Ртути» нагоняли настоящий сплин. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что не последнюю роль в этом сыграла шаманка.

Спускаясь по трапу, я не ожидал такого безумного количества света и порывов холодного ветра, бьющего по лицу. О Тетисс я слышал немало фантастических выдумок, но не подозревал, что все эти сказки могли оказаться настолько близки к правде.

Посадочная платформа, которую нам предоставили во временное пользование, находилась на невообразимой высоте над пеленой белесого тумана, покрывавшего живописную скалистую долину, простиравшуюся насколько хватало глаз. Сама площадка была частью массивного архитектурного комплекса, венчавшего одну из скал. Отливавшие бронзой, башни тянулись к самим небесам, отчего невольно складывалось впечатление, будто находишься где-то на границе между сном и реальностью… Правда, сны эти были не такими уж радужными, ибо само шато Орра (а, судя по алым стягам, реявшим по ободу площадки, это было именно оно) и прочие строения на соседних скалах, попавших в поле моего зрения, производили устрашающе-величественное впечатление. Здесь, бесспорно, было очень красиво, но красота эта казалась мне несколько мрачной. Кто-то, быть может, счел бы сей факт интригующим, мне же, как любителю более приземистых форм, задерживаться здесь надолго не хотелось.

Воздух вокруг наполнял головокружительный аромат тетийсских роз, пышные заросли которых бросились в глаза сразу же, стоило чуть привыкнуть к местному архитектурному стилю. Вообще, кровавая тетийсская роза считалась символом планеты и самым узнаваемым цветком в Галактике. На планетах по ту сторону Ядра ее цена за один бутон могла достигать поистине астрономических высот. Здесь же роза считалась едва ли не сорняком. Наткнуться на нее можно было практически всюду, куда ни падал глаз.

Долго наслаждаться пейзажем в одиночестве мне не пришлось. Резная дверь со стороны замка распахнулась и на площадке, чеканя шаг, появился худой лысеющий мужчина в расшитой фамильными гербами коричнево-бардовой ливрее. С лицом, похожим на фарфоровую маску, он обладал абсолютно незапоминающимися чертами и даже возраста, казалось, был неопределенного. Поравнявшись с кораблем, он окинул меня придирчивым взглядом и незамедлительно потребовал ответа:

— Кто вы? Где леди Орра?

От столь неожиданного напора, я слегка растерялся. Эта заминка была расценена дворецким по-своему.

— Немедленно назовите себя или я вызову охрану!

— Все в порядке, Деймос, — раздался позади меня успокаивающий голос Дианы. — Мистер Динальт здесь по моей просьбе. Он гость. Как и остальные.

Едва завидев свою госпожу, Деймос, бывший, очевидно, дворецким, учтиво раскланялся.

— Миледи. — А распрямившись, уточнил: — Вы сказали, остальные?

Поравнявшаяся со мной Диана кивком указала в сторону корабля, откуда тотчас же появилась, все так же прихрамывая, шаманка, за ней — маленький робот, а позади всех, не сходя с трапа, — мой брат.

Увидев огианку, дворецкий едва не хлопнулся в обморок, и только каким-то, одному ему известным, образом заставил себя устоять на месте и даже почти не удивиться.

— Они все — наши гости?

На что Диана кивнула с очаровательной улыбкой:

— Верно. И тебе придется распорядиться, чтобы для них приготовили комнаты. У нас было непростое путешествие и всем не терпится как следует отдохнуть.

— На счет меня можешь не беспокоиться, милая, — заявил Мекет, по-прежнему оставаясь на трапе. — Мне торчать в этих хоромах недосуг. Есть кое-кто, с кем я не прочь потолковать, а то все эти засады как-то напрягать уже стали. Да и вам, насколько я помню, тоже некогда расслабляться. — Тут он игриво подмигнул, отчего бедняга Деймос едва не пережил сердечный приступ; потом устремил взгляд в мою сторону: — Мозголом, не хулиганить! — Развернулся и скрылся внутри корабля, оставив меня и остальных в недоумении наблюдать за тем, как «Ртуть» отрывается от поверхности площадки и блестящей стрелкой исчезает в закате.

— Ты ведь знаешь, куда он отправился? — спросила Диана, подойдя чуть ближе.

Все еще в задумчивости глядя в небо, я перевел свой взгляд на ее озаренное солнечным светом лицо и ответил с осторожностью:

— Возможно.

Образ прекрасного ангела был несколько подпорчен совершенно неангельским смешком.

— Не притворяйся! Он не мог тебя не предупредить.

Но никакого притворства с моей стороны не было. Я действительно не знал, куда это направился мой непоседливый братец и зачем. Хотя, справедливости ради, стоит добавить, что кое-какие догадки у меня были. Самая правдоподобная из них предполагала, будто Мекет вознамерился «потолковать» с тем самыми злополучным Желтым Малышом, который, как выяснилось, слишком часто и не по делу открывал свой большой трепливый рот. С одной стороны, ему, конечно, следовало благодарить Малыша за такую рекламу, ибо нашему бизнесу она бы явно не повредила. Но с другой — мало ли с кем еще Желтый Малыш мог поделиться информацией, способной сделать моего брата, а заодно и меня, центральными фигурами в сводках галактических криминальных новостей. Что ни говори, а Мекет вовсе не безвинный агнец и рыльце у него в пушку. И по самые уши. Желтый Малыш об этом прекрасно осведомлен.

— Однако не предупредил, — наконец ответил я ей, не соврав.

По выражению лица Дианы стало понятно, что мои слова ее не убедили, отчего в голове сам собою возник закономерный вопрос: а, собственно, с чего вдруг такой интерес? Однако задать его при свидетелях я не стал.

— Миледи, — меж тем обратился к Диане Деймос, — сколько комнат вы хотите, чтобы я распорядился приготовить?

— Две, — ответила та.

Дворецкий позволил себе слегка удивиться:

— А для кого вторая?..

Этот вопрос показался мне странным, однако, оглянувшись, я понял, что еще одного члена нашей сборной команды не достает. Оказалось, огианка, еще секунду назад топтавшаяся рядом с роботом, бесследно исчезла. Испарилась, точно ее никогда не было.

— А где же?.. — только и смогла проговорить обескураженная Диана.

— Думается, палаты вашего семейного поместья ее не особенно прельщают, — заметил я, умолчав о том, что в глубине души испытывал схожие чувства. Как вообще можно жить в таком месте? Это же не дом, а музей какой-то!

— Должен ли я известить охрану? — чопорно поинтересовался Деймос.

Прежде, чем дать ответ, Диана посмотрела на меня, как будто сама не понимала, что вся эта излишняя суета ни к чему путному не приведет.

— Вряд ли она прилетела сюда ради разбоя, — сказал я. — А даже если бы и за этим, то проку от вашей охраны все равно не было бы никакого. Они и не заметят, как шаманка прошмыгнет под самым носом. Честно говоря, до сих пор удивляюсь, как это фебы умудрились ее изловить…

— Может, напали, пока она спала? — предположила Диана.

— Тоже вариант, — пожал плечами я. — В любом случае, мы не найдем ее, пока она сама этого не захочет, так что не парьтесь.

— Чем перестать заниматься? — на полном серьезе переспросил меня дворецкий.

— Забудьте, Деймос, — сказала Диана, — и займитесь приготовлениями.

— Как прикажете, миледи!

Напоследок наградив меня неприязненным взглядом, дворецкий быстро ретировался.

— Идем, — на этот раз Диана уже обращалась ко мне. — Представлю тебя отцу.

Оп-па! Такого резкого поворота я не ожидал. В одно мгновение на моем лице отразились, кажется, все чувства, какие только могли. Последней явить себя решила паника.

— Сейчас?!

— Нет, завтра утром. Конечно, сейчас! Этим вечером отец утраивает маленький прием. Будет только местная знать. Считай себя приглашенным.

— А можно вот без всего этого? Зачем мне на прием?

— Затем, — отрезала она. — Скоро узнаешь.

— Мне бы душ принять, да и переодеться не помешает…

— И так сойдет. Пошли!

«Да она надо мной издевается!» — думал я, пока, безвольно цепляясь ногой за ногу, плелся к распахнутой настежь стеклянной двери, ведущей внутрь роскошного замка семейства Орры. Не нарушая своего молчания, малыш СиОБи парил чуть позади.

* * *

— Не волнуйся, — говорила Диана, гордо вышагивая по широкому коридору, обшитому темной древесиной и увешанному картинами в золоченых рамах. Изящные скульптуры и древние воинские доспехи, возвышавшиеся на постаментах, провожали нас подозрительными взглядами. — Мой отец — человек действия и не особо жалует всяческие расшаркивания и социальный протокол. Просто будь собой, и вы поладите.

Признаваться в том, что, в общем-то, не особо горю желанием «поладить» с правителем целого галактического Сектора, я, однако, не стал. Слишком мелкая сошка, по сравнению с личностью такого масштаба, я бы предпочел остаться непредставленным и незамеченным. Но как было объяснить это ей?

— И что ты ему скажешь? Как меня представишь?

На секунду оглянувшись и окинув меня оценивающим взглядом, Диана усмехнулась:

— Скажу, как есть. — И прежде, чем меня хватил удар, прибавила: — Но с оговорками.

Легче не стало. Подозрительно сощурившись, я спросил:

— Это какими, интересно?

— Узнаешь, — загадочно отозвалась она. — Просто помалкивай и со всем соглашайся.

Тяжело вздохнув, я обреченно пробубнил:

— Ну и представленьице меня ждет…

* * *

Лабиринт коридоров, сменявших один другого, казалось, будет бесконечным. Поначалу я еще пытался запомнить дорогу, которой меня ведут, но на одном из поворотов решил бросить это бесполезное занятие. Коридоры сменялись галереями и залами, залы — лестницами, а те, в свою очередь, уводили к дверям, тщательно укрытым за тяжелыми портьерами. И, при этом, ни единой живой души на пути! Даже завалящего робота. Только Диана, я и мерно гудящий репульсорами СиОБи.

Как-то не похоже было, чтобы в этом доме кто-то готовился к грандиозному пиршеству. О чем я не преминул сообщить Диане.

— Прием пройдет в другой части шато, — усмехнувшись, ответила она.

Апофеозом путешествия через замок оказалась длинная винтовая лестница, убегавшая под крышу высоченной и похожей на гигантскую пику башни, где, как выяснилось в последствии, работал вдали от посторонних глаз сам лорд Орра.

— Про лифт ваши архитекторы не слышали? — переведя дух, спросил я, когда мы наконец достигли заветной комнаты.

— Мы в самой старой части замка, — пояснила Диана. — В те времена, когда он проектировался, лифты были не в моде. К тому же, отец не любит, чтобы его беспокоили по пустякам, а эта лестница у многих отбивает желание лишний раз заглядывать в его кабинет.

— Так может и нам не стоит этого делать?

— Не говори ерунды. Я предупредила отца, как только мы приземлились. Он ждет.

Диана постучалась в тяжелые двери и, не дожидаясь ответа, толкнув одну из створок, исчезла внутри. Немного помявшись на пороге, я пропустил вперед себя СиОБи и скользнул следом.

Передо мной предстала большая округлая комната с высокими стрельчатыми окнами, по виду скорей напоминавшая гибрид библиотеки и обсерватории, нежели кабинет политикана. Здесь не было всех этих отвлекающих взгляд «красивостей», коими изобиловали галереи снаружи, зато чувствовалась атмосфера непрестанного поиска, — совсем не то, что ожидаешь от убежища видного политического деятеля.

Помимо книжных стеллажей и голографических проекторов, рисующих высоко под потолком уменьшенную копию центрального Гало и одного из Рукавов, в кабинете имелся большой письменный стол черного дерева и несколько удобных кресел. То, что во главе стола, было занято уже немолодым, но подтянутым мужчиной, одного мельком брошенного взгляда на которого было достаточно, чтобы понять, на чьей стороне сила. Он был похож на боиджийского китха, засевшего в засаде, и на нас не смотрел. Делал какие-то пометки на полях электронного документа, зависшего в воздухе.

— Папа! — позвала Диана, пересекая комнату.

Только услышав голос дочери, Орра оторвался от своих забот и небрежным движением заставил голограмму испариться. Он поднял голову и устремил на нас цепкий немигающий взгляд черных глаз. И ни намека на радушие или, хотя бы, гостеприимство. Острое подозрение и даже неприязнь — это да. Диана же будто ничего подобного не замечала. Она обогнула стол и, приблизившись к креслу отца, чмокнула его в подставленную гладковыбритую щеку.

— Кто это? — сухо спросил он у дочери, окинув меня с головы до пят пристальным взором.

Диана оглянулась:

— Это Риши Динальт. Он — детектив, и в данный момент работает на меня.

— Динальт? — неожиданно и непонятно для чего повторил Орра. — Динальт…

Никогда не был знатоком этикета и прочей подобной ерунды, но, почерпнув кое-что из прочитанного в старых книжках, отвесил учтивый полупоклон, произнеся:

— К вашим услугам, милорд.

Изогнув серебристую бровь, точь-в-точь как это обычно делала Диана, Орра спросил:

— А вы не слишком молоды для того, чтоб называться детективом, сэр?

— У меня был хороший учитель, — быстро откликнулся я.

Несколько дополнительных мгновений изучая меня своим острым, будто лазерный скальпель, взглядом, Орра многозначительно хмыкнул. И непонятно было, то ли он удовлетворился моим ответом, то ли в самом деле посчитал его забавным.

— Что ж, присаживайтесь, мистер Динальт, — любезно предложил его светлость, указав на одно из кресел. — Выпьете чего-нибудь?

— Спасибо, не откажусь, — ответил я, заняв ближайшее к выходу кресло.

Орра поднялся, вышел из-за стола и остановился возле небольшого застекленного шкафчика. Открыв его, он извлек наружу два толстостенных стакана и хрустальный графин, наполненный бирюзового цвета жидкостью. Откупорив графин, он разлил содержимое по стаканам и передал один из них мне.

Благодарно приняв угощение, я осторожно принюхался, ощутив исходящий от напитка благородный пряный аромат. Я сделал пробный глоток и чуть не подавился — настоящий такхерский джин обжег всю глотку! Слезы выступили на глазах, что немного развеселило хозяина замка. С трудом прокашлявшись, я опустил стакан и твердо решил больше к нему не притрагиваться.

— И для чего тебе понадобился детектив? — вернувшись за стол и хорошенько приложившись к собственному стакану, поинтересовался Орра у дочери. Вопрос звучал вполне безобидно, только вот от меня не ускользнуло легкое ударение, с каким было произнесено последнее слово.

Диана открыла рот, собираясь ответить, но прежде, чем успела произнести хотя бы слово, взгляд ее отца упал на притаившегося за подлокотником моего кресла робота и на его лице промелькнула тень узнавания.

— Этот лакей… — задумчиво протянул он, сильно хмурясь. Затем перевел взгляд на меня и обратно на дочь. — Он ведь уже бывал здесь, не так ли? Несколько лет назад.

— Так и есть, — произнесла Диана, пристально глядя отцу в глаза. — Когда-то СиОБи принадлежал маме…

Большая борозда, пересекавшая и без того морщинистый лоб его светлости, сделалась еще глубже. Он отхлебнул джина.

— Где ты его нашла?

— Я не могу тебе сказать, — с сожалением покачала головой Диана. — По крайней мере, не сейчас.

Лорд Орра снова хмыкнул.

— Это напоминает мне старые затеи твоей матери. Ей тоже виделся заговор там, где его не было. Полагаю, именно это в конце концов ее и сгубило.

— Ее сгубило вовсе не это, — возразила его дочь, позволив себе проявить раздражение. — А некто куда более реальный…

— Ты права, дорогая, — тяжело вздохнув, Орра опустил полупустой стакан на крышку стола. — Однако, если бы она не гонялась за призраками, возможно, этого кошмара не произошло бы вовсе.

— Хочешь сказать, она сама во всем виновата?

— Нет! — вспыхнул он, но, стрельнув в мою сторону коротким взглядом, тут же осекся. — Я совсем не это хочу сказать.

Невольно почувствовав себя нежеланным свидетелем семейного разговора, я постарался смотреть куда угодно, только не на собравшихся погрязнуть в, судя по всему, далеко не первом споре дочь и отца.

— Диана, — тяжело вздохнул Орра, — прошло столько лет. Почему ты все никак не уймешься? Почему не возьмешь пример с сестер и не продолжишь жить дальше? Ведь жизнь пролетает, а ты даже секунды ее не тратишь на то, чтобы получить удовольствие. Все время дела, все время заботы…

Отвернувшись к окну, Диана устремила взгляд куда-то за горизонт.

— Потому что я отличаюсь от них. И потому что не могу просто существовать, никогда и ни о чем не думая. Выбирай, что нравится.

Наблюдать за выражением лица его светлости было интересно. Как бы ни старался Орра подавить собственные эмоции, справиться с этим ему не удавалось. Слова дочери, определенно, не являлись для него каким-то откровением, однако принимать их ему не хотелось.

— Все это превратилось в какую-то глупую навязчивую идею. Ты хоть понимаешь, насколько это ненормально?

— Поиск справедливости — это для тебя ненормально? — резко развернувшись, осведомилась Диана.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — прикрикнул на дочь отец. — Ненормально то, что ты буквально живешь мыслями о мести, хоть и сама не знаешь, кому собираешься мстить.

— Как раз это я и пытаюсь выяснить.

— Лучше бы ты занялась чем-то по-настоящему полезным, а не таскалась с каким-то непонятным юнцом с планеты на планету, гоняясь за тем, чего уже давно и след простыл! Пойми, ведь все это совершенно бессмысленная затея. Двадцать лет прошло! Я столько сил и средств потратил на поиски убийцы, и знаешь, что в итоге получил? Абсолютно ничего! Разве что моя жизнь превратилась в один бесконечный и нудный кошмар. Ты хочешь, чтобы и с тобой было так же?

Глаза Дианы ярко мерцали, отражая свет колышущихся голограмм.

— А ты думаешь, сейчас по-другому?

Повисла пауза. Лорд Орра весь как будто поник. Опустив локти на стол, он уперся в сцепленные замком ладони лбом.

— Нет, я так не думаю, — наконец произнес он.

— Тогда ты должен понять меня и позволить заняться этим делом, — сказала Диана.

Орра приподнял голову и посмотрел на дочь.

— Как будто тебе когда-то было нужно мое позволение. Ты всегда поступала как тебе заблагорассудится, не считаясь с мнением старших. Сейчас-то что вдруг изменилось?

Немного остыв и приблизившись к отцу, Диана опустила бледную маленькую ладонь на его широкое плечо.

— Только одно: теперь я поняла, насколько это будет непросто. И хочу, чтобы ты был уверен — я знаю, что делаю, и понимаю, чем эти поиски могут закончиться.

Орра вздохнул.

— Что ж, я готов тебе поверить. Но его зачем привела? — его светлость указал в мою сторону.

Диана загадочно улыбнулась.

— Зная о твоем благосклонном отношении к сильным личностям, решила познакомить тебя с одной из таких. За довольно короткое время нашего знакомства, этот молодой человек уже успел себя проявить. Притом с весьма необычных сторон…

— Вот как? — взгляд Орры, устремленный на меня, стал более внимательным. — И что в вас такого особенного, юноша, что заставило мою дочь считать вас исключительной личностью?

— Если честно, то понятия не имею, сэр, — ответил я как оно есть.

Совершенно внезапно лицо лорда посветлело, и он вдруг залился громким и раскатистым смехом.

— Что ж, ты права, он мне в самом деле нравится. Правда, пить совсем не умеет, ну да лиха беда начало.

Я тут же покраснел, как те цветы, что распустились за окном.

— Но ведь это еще не все, что вам от меня нужно, верно? — поинтересовался его светлость, попеременно глядя то на меня, то на свою дочь.

— Так и есть, — застенчиво улыбнулась Диана. Хотя, как на мой взгляд, чуток переиграла. — Я хочу, чтобы ты устроил нам встречу с Тарсом Сивером. Есть несколько вопросов, которые хотелось бы с ним обсудить, а без твоей протекции пробиться к нему будет непросто.

Весь добродушный настрой Орры в тот же миг будто ветром сдуло.

— Что может связывать Тарса с исчезновением твоей матери? — выпрямившись в кресле, спросил он.

— Она тебе не говорила? — в свою очередь удивилась Диана.

— О чем?

— О том, что приставила СиОБи шпионить за ним!

— Чушь! — резко заявил Орра. — Зачем бы твоей матери устраивать это?

Диана даже глазом не моргнула.

— Понятия не имею. Но будь оно иначе, мы бы не нашли в памяти этого робота записи весьма сомнительных поступков твоего любимого протеже, папа.

— Каких еще поступков?

Но Диана лишь отрицательно покачала головой, повторив:

— Прости, папа, но я не могу тебе сказать. Во всяком случае, пока не буду уверена в том, что это безопасно…

— Безопасно для кого, черт побери?! — вскипел Орра, приподнимаясь из-за стола.

— Для тебя и Тетисс, — спокойно отчеканила она. — И не кричи, пожалуйста. Ты сам только что дал добро мне заниматься этим делом.

Он громко и небрежно фыркнул:

— Как всегда поддался на твои уловки!

На что Диана возразила:

— Просто в глубине души, ты и сам чувствуешь, что здесь что-то не так. Только не можешь заняться этим лично. Зато могу я, и ты нисколько не сомневаешься в том, что у меня получится. Поэтому и даешь разрешение. — Тут она с какой-то осторожностью оглянулась на меня и снова обратилась к отцу: — А еще тебе известно кое-что, о чем вслух нам говорить пока не следует. Я знаю, это беспокоит тебя даже больше, чем все прочее, но, поверь, это к лучшему, что так получилось.

— Ну, конечно, — хмыкнул Орра, вновь присев в свое кресло и приложился к стакану. На этот раз его взгляд, устремленный на меня, был не столько подозрительно-изучающим, сколько… опасливым, что ли?

Я понятия не имел, что это могло означать. Какие-нибудь семейные тайны, свидетелем которых я не должен был стать, может быть?

— Ты уверена, что есть связь? — спросил Орра.

— Не на сто процентов, — ответила Диана. — Но косвенных доказательств тому немало.

Повисла новая пауза, в течение которой, Орра потягивал свое жгучее пойло и что-то напряженно обдумывал. Наконец он сказал:

— Хорошо. Я устрою вам встречу с Сивером. Он будет здесь сегодня вечером. Твоя сестра устраивает очередной прием. Тарс, как всегда, в числе приглашенных. Но предупреждаю, что никто из домашних не должен о чем-либо знать!

— Разумеется, — кивнула Диана.

Я поспешил повторить ее жест, когда понял, что и от меня ожидают ответа.

— Уж я-то точно не проболтаюсь.

— Будем надеяться, юноша. А теперь убирайтесь с глаз моих. Оба. И лакея с собой прихватить не забудьте!

Оставив свой так и не допитый стакан на столе, я заспешил к выходу. Слушая, как глухо стучат каблуки идущей за мной Дианы по толстому ковру, я, едва дверь кабинета закрылась, обернулся к ней с вопросом:

— Ваши беседы с отцом всегда такие занимательные?

На что она, гордо улыбнувшись, ответила:

— Ты даже не представляешь!

* * *

Когда спустились вниз, небо за окнами успело затянуть грозовыми тучами, и из их массивных туш, под завывания дикого ветра, во всю хлестал сумасшедший ливень. Гром и молнии рвали мир на части. Казалось, они были отражением моего внутреннего состояния. Или наоборот насмешкой. Потому что я никак не мог определиться, что же испытываю по отношению к лорду Орре, его дочери, их затеи и вообще всей этой истории. Я ничегошеньки не понимал и оттого по-настоящему злился. Во-первых, потому что не любил бродить в неведении относительно дела, которым вынужден заниматься. А во-вторых, потому что мне не нравилось, когда мною пытаются помыкать. Не нужно быть гением, чтоб догадаться — Диана о чем-то умалчивает, а ее отец ее в этом поощряет.

— О чем задумался? — осторожно спросила девушка.

Я быстро отвернулся от окна, пасмурный пейзаж за которым навевал на меня меланхолию.

— С чего ты взяла?

Девушка улыбнулась.

— Потому что ты не ответил на вопрос.

Противиться ее природному обаянию и красоте было невозможно, и я неуклюже ответил на улыбку.

— А каким был вопрос?

— Я спросила, как тебе мой отец?

— А-а, — протянул я и вновь отвернулся, глубоко задумавшись. Неплохо бы и самому разобраться в том, какие чувства вызвал у меня лорд Орра. Захотелось съязвить, но назвать его «душкой» язык не повернулся. В конце концов я просто пожал плечами, отделавшись полуправдой: — Незаурядная личность. Мне такие нравятся.

Диана, естественно, не поверила.

— Ну да. Я так и подумала.

Я искоса глянул в ее сторону.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что отец не переносит, когда перед ним лебезят.

— Вот как? — я насмешливо изогнул одну бровь. — Занятно. Потому что я не переношу, когда из меня делают идиота.

В мгновение напрягшись, Диана натянуто поинтересовалась:

— Ты о чем?

— О вашем семейном спектакле, — не сумев-таки сдержаться, припечатал я. — Думала, не пойму, что та комедия, которую вы так старательно разыгрывали, предназначалась для меня?

Даже не ухмыльнувшись, Диана со всей серьезностью проговорила:

— По-моему, ты несешь чепуху.

— А я так не думаю. Но спорить не стану. Со временем разберемся.

Я полагал, она разозлиться и уйдет, но вместо этого лишь подошла ко мне ближе, окутав чуть резким запахом своих духов.

— Знаешь, Риши, — рассержено прошептала она, — ты, может, и умен, но даже отчасти не улавливаешь того, что на самом деле творится вокруг. В отличие от твоего брата, ты не настолько зашорен. Но он, хотя бы, смотрит в правильном направлении, а ты… ты просто мальчик, который думает, будто знает все лучше всех! Оттого и бесишься.

— И вовсе я не…

Не дав мне возможности договорить, Диана резко развернулась на каблуках и скрылась за одной из ближайших дверей.

Я остался в одиночестве посреди просторного и полутемного коридора переживать внезапно накативший и совершенно не свойственный мне приступ агорафобии. Отстраненно разглядывая затейливые рисунки, которые дождь выводил на стекле, я невольно поежился. Что-то здесь было не так…

Запустив руку в карман совей куртки, я извлек оттуда портативный коммуникатор и нажатием пары кнопок вызвал на связь братца.

Чуть погодя, из динамика послышалось резкое:

— Что? Мне сейчас не до тебя!

— Что за ерунда творится? — с места в карьер бросился я.

— Ты о чем, Мозголом? — в явном недоумении спросил Мекет.

— Скажи: в Галактике столько народу, так почему нас все время сталкивает именно с теми, кому ты уже успел встать поперек горла?

Повисла короткая пауза, после которой Мекет с усмешкой уточнил:

— Ты об Орре?

Я нарочно молчал.

— Слушай, не забивай себе голову, — заявил он. — Ну да, случилось мне как-то столкнуться с местным царьком. Так то когда было!

— Ну и когда?

— Вот ты заноза! Дай-ка припомнить… где-то лет двадцать назад, плюс-минус.

— То есть примерно в то время, когда была убита его жена?

— Ну, в общем, да, — без особой охоты согласился Мекет.

— Хочешь сказать, тебя тогда привлекли к поиску ее убийцы?

— Хотели. Только вот у меня дел было выше крыши, так что я слился. Хотя, зря, теперь думаю. Орра тогда за это дело предлагал нехилый гонорар…

— М-да уж, трагедия, — саркастически протянул я. — А те твои дела, случайно, с серыми не были связаны?

Не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, насколько Мекет был раздражен этим вопросом.

— Даже если и так, тебе-то какая забота?

— Такая, братец! — с нарочитой таинственностью произнес я. — Все, конец связи.

— Пока! — рыкнул Мекет и отсоединился.

Спрятав передатчик обратно в карман, я снова уставился в окно. Мысли лихорадочно метались в голове, так что до мрачного, но оттого не менее прекрасного пейзажа мне не было никакого дела. Я ловил себя на дурном предчувствии и не знал, как с этим быть. Мне не нравилось, в каком направлении вся эта история начала двигаться. Хотя, стоило признать, как такового этого направления не было вовсе. И все же связь, маленькая, еле заметная, почти прозрачная, угадывалась во всем, что происходило с нами с того момента, как Диана впервые вошла в двери «У Мар» хи». Пропавший старый робот-лакей, лейры, эксперименты доктора Гугсы и Серые Стражи… Все это было каким-то таинственным и непостижимым образом связано в единый клубок, и я нутром ощущал, что просто обязан разобраться, почему.

— Ваша комната готова, сэр, — внезапно раздалось над самым ухом, отчего я чуть не выскочил из собственных ботинок.

Резко обернувшись, я уставился прямо в каменное лицо дворецкого, сверху вниз взиравшего на меня с безошибочно угадывавшимся презрением в холодных глазах. При этом ни один мускул не дрогнул на его постной роже.

— Идемте. Я покажу вам дорогу, — объявил он и гордо понес себя вперед по коридору.