И не судимы будете
В Армавире стоянка была долгой. Алексей Игоревич, как и все остальные, тоже торопившиеся пассажиры, нервно прохаживался возле автобуса и, одну за одной, поглощал сигареты. Хотелось не столько впрок запастись никотином, сколько никотиновой горечью перебить горечь другую. Общественным транспортом давно уже не приходилось ездить – пост высокий – служебная положена, на свою тоже давно уже заработал. Правда, своя, хоть и «буржуйская» как раз и подвела – пришлось в сервисе оставить и добираться из отпуска как в молодости.
Алексея Игоревича угнетал не сам способ передвижения. Давило ощущение испорченного отпуска, да что там отпуска – развала в жизни, но вызвано было это ощущение вовсе не отсутствием привычного комфорта в пути.
С женой разругались. В пух и прах. Настолько, что она возвращалась самолетом из Минвод, а он поехал автобусом. Причина ссоры – ничтожнейшая как песчинка, разрослась по ходу пьесы до горной цепи, разделившей их с женой.
«В голове не укладывается, как так вышло? Ведь люблю ж ее, как тогда же, когда замуж звал. Да и она же ни капли не утратила теплых чувств. Ан нет. Ссоримся на ровном месте. По неделе не разговариваем потом. А тут вообще порознь едем домой».
Алексей Игоревич был ученым, причем в области, позволявшей ученому люду в нынешнее время не чувствовать себя нищими, но Света уговорила в свое время согласиться на административную работу в институте. Совмещать страсть к науке с обязанностями по руководящей должности, в принципе, получалось; осознание того, что вовсе не во вред ни делу, ни семье пошло его служебное повышение, тоже присутствовало. Но каждый раз, когда приходилось торчать не бесполезных совещаниях или выплывать из бюрократических волн отчетов или докладов, Алексей Игоревич, мягко говоря, ругал и себя за податливость, и Свету – за настойчивость в том вопросе. Между тем, Света же дальше пыталась пойти – мол, почему бы тебе дальше не продвигаться-то? Он-то понимал, что хочет она как лучше, но упорно не хотел даже разговаривать на такие темы. Вот и выходило, что то она сорвется, то он вспылит – и неделю дома ходят, как сычи, воды в клюв набравшие.
Причина нынешнего разлада была иная, но тоже корнями исходящая из давних разногласий. Алексей Игоревич по своей натуре, не из ложного подражания великим ученым был консервативен и немного небрежен в одежде, а Светлана всегда стремилась его приодеть. Пока не согласился на руководящую – успешно отбивался от ее попыток, мол, не нужны мне эти все шмотки в лаборатории, да и соблазнов у нее было меньше – не так вещизм проник еще в постсоветское пространство. Но как появились основания утверждать, что надо выглядеть соответственно должности, так и началось!
– Света, ну зачем мне еще этот костюм?! Солить их что ли?
– Алеша, ты должен выглядеть соответственно.
– Я выгляжу очень соответственно. Есть черный, есть синий, есть полосатый – на все случаи соответствия.
– Ну, конечно. Одному пять лет, другим по три года. Все старое.
– Они что – заношенные? Мне они нравятся.
– Они не модные, сейчас такое не носят. Ты должен быть современным.
– За модой ты гоняйся, я за ней не поспею. Да и не нравится мне она с ее тенденциями. Не мужчина идет, а бесполое существо.
– Да я для тебя же стараюсь!
И пошло, и поехало. Она прекрасно понимала, что его не переделать в этом вопросе; он понимал, что она действительно думает о нем, хорошего ему хочет. Но все же выходило так иногда, что и эти легкие стычки заканчивались обоюдным молчанием дней на несколько.
Вот и вчера – Светлана решительным образом взялась за обновление его гардероба. Дескать, уже год в одном и том же ходит. Зачем опять упирается? В прошлом году еле уговорила, а теперь носит же, не снимая. Новомодные одежки, которые надо было почему-то купить, вызвали в нем очень негативную реакцию. Да еще эта машина в сервисе… В общем, разругались. Вот и сидел, в ожидании отправления автобуса, глядя на прощающуюся парочку.
«Вот ведь. Мы ж тоже так вот – даже на три дня так расставались. Раньше. А сейчас как малые дети! Вот не все ли ей равно, как я на работе одет?. С ней-то мы ходим как положено, как подобает и как соответствует. Нисколько ее не ценю – надо же было так заявить. С мнением ее не считаюсь. Можно подумать – она считается с моим. Меня чуть наизнанку не выворачивает в этом обуженном наимоднейшем!»
Полностью умилиться красивым прощанием двадцатилетних (или чуть постарше) влюбленных мешало и собственное настроение, и некое все же несоответствие, неправильность какая-то. Алексей Игоревич никак не мог уловить, что же именно было не так – то ли разобиженные вдобавок к разлуке, то ли что-то еще… Но вот водитель завел автобус и длительная стоянка завершилась. Пассажиры потянулись по своим местам. Новая пассажирка выбрала освободившееся место почти по соседству с ним и сразу уткнулась в гаджет.
«Надо же – стояли почти все время молча. А тут давай наяривать».
Автобус настолько медленно пробирался по городу, что Алексей Игоревич успел снова возжелать сигарету. Наконец – выезд, а значит следующая станция станет приближаться стремительнее. Однако, выехать сразу не удалось – новая пассажирка вдруг подхватила сумки и, подойдя к водителю, видимо, попросила остановиться. Сбросив скорость, водитель что-то спросил. Ответ был слышен Алексею Игоревичу.
– Мне совсем в другую сторону нужно.
И водитель неодобрительно так на нее глянул, и некоторые другие пассажиры, которым, видимо, тоже было слышно. Алексея Игоревича, так вообще разобрало.
«Вот это да. Бедный пацан! Стоял, убивался. Она ж тоже стояла – глаза на мокром месте. А уже с кем-то списалась – и в другую сторону! Не на север, а на юг, наверно. На моря».
Пассажирка вышла и, пока водитель подбирал момент чтобы выбраться обратно на трассу, удалось рассмотреть, как она тут же начала куда-то звонить по телефону.
«Вот это да. Ничего святого! Все они такие – вечно чего-то не хватает. То мужик другой нужен, то костюм. Да уж. Мне-то еще повезло. А этот продукт эпохи прямо-таки… Бедный пацан. Ни о чем не догадывается же. Проводил любимую».
Женщины делали вид, что ничего не заметили. Мужчины хмурили брови в неодобрительном молчании.
***
Алексей Игоревич еле дождался окончания отпуска. Три дня невыносимой тишины дома. Жена не сочла нужным известить о благополучном приземлении – о том что долетела, он понял только по тому, что появилась в сети.
Они никогда не мирились по окончанию ссор. Поживут несколько дней молча, потом один (обычно, Светлана) спросит что-нибудь, другой ответит. Через несколько дней посмеются, что в очередной раз на ровном месте разладилось у них и живут тихо, но уже светло. В этот раз тишина была тише, а холод ледянее. Алексей Игоревич тяготился этим, но мириться тоже не собирался. «Сколько можно об одном и том же спорить? Я что, не имею права ходить в чем хочу?» Жена спокойно читала или смотрела телевизор, практически не замечая его. «Может тоже расстроена, а может и нет. Все они актрисы великие. Чего та штучка из Армавира стоит. Как убивалась-то на перроне. Быстрее бы уже отпуск кончился». В первый день после отпуска вышел за час до начала рабочего дня. Пока включал компьютер и ждал закипание чайника, зажужжал в кармане мобильный.
– Леха, привет! Ты говорил, тебе программисты нужны?
– Привет, Саш. Да, нужны. Мы расширяемся. И углубляемся.
– Я тебе рекомендую молодую и красивую программистку. Запишешь данные чтоб пропуск заказать? Когда ее можно к тебе направить? Сегодня можно?
– Конечно, можно. И нужно. Думаю к пятнадцать часам и ей удобно будет, и мне. Готов, диктуй.
Это звонил был еще школьный товарищ, Сашка Рябцев. Хотя, конечно, Александр Александрович. Очень большой начальник в очень серьезном ведомстве и очень большой бабник по жизни.
«Неужто Саня мне свою пассию решил подсуетить? Вроде за ним такого раньше не водилось».
Телефон вновь зазвонил.
– Леш, ты только сразу не руби, если что. Может, девочка от стеснения не то ляпнет. Она хороший программист. Проверено.
– Хорошо, хорошо, Сань. Чего ты переживаешь? Если будет слабовата – подтянем.
– Спасибо, Леха! Но уверяю – ее подтягивать не нужно. Талант у нее к этому делу.
***
«У нее, видимо, ко всему талант. Не только к программированию, но и к «этому делу» и к «тому делу» тоже. Это ж получается троим мужикам мозги крутит одновременно. Может Сашке сказать? Наверняка ж все же это его пассия очередная. Хотя – он никогда сильно не переживал окончаний своих многочисленных романов. Или просто виду не подавал? Да ну – пусть сам разбирается. А к программированию у нее явно талант. Да и ко всем прочему тоже».
Прибывшей на собеседование оказалась недавняя его недолгая попутчица. Представилась Светланой.
Собеседование было достаточно коротким – знания глубокие, мышление творческое.
«И Сашке обещал и люди нам нужны. А если она дитя своего времени, так она не виновата. И я не полиция нравов. А девочка очень симпатичная. Жалко, что такая испорченная».
***
Дома было то ли как в могиле, то ли как даже в аду. Света ушла. Сказала, что надо бы Алене, их старшей дочери, помочь чем-то и ушла туда жить. Только жить ушла туда прямо с «корпоратива» по случаю образования фирмы, в которой работала.
Они успели три дня пожить, уже разговаривая друг с другом. Еще не безоблачное небо установилось, но солнце вовсю светило сквозь изрядно прорядившиеся тучи.
– Алеша, я тебе костюм купила. Размер должен быть совсем впору. Примерь пожалуйста.
От одного взгляда на гладкую шерсть Алексею Игоревичу чуть плохо не стало. «Что за сутенерская мода настала!» Сдержался.
– Светуля, ну зачем. У меня же есть.
– А на корпоратив со мною ты в чем пойдешь? Я не хочу позориться.
Вскипел. Не удержался.
– А в этом сутенерском наряде не позорно идти?
В общем, на корпоратив Светлана ушла одна, а ночевать не пришла. Только предупредила смс-сообщением «Буду ночевать у Алёны», да пока он был на работе, приехала с зятем за вещами.
***
– Алексей Игоревич, можно? – сокурсник и давний товарищ, сменивший его на должности в лаборатории. Тоже Алексей.
– Конечно, можно. А чего это ты столь официален?
– Да в шутку.
– Юморист. Чай будешь или коньяк?
– Среднее буду. Кофе.
И, не дожидаясь напитка, с ходу быка за рога взял.
– Ты где откопал Светлану?
– Ну, школьный товарищ рекомендовал.
– Ты у него попроси еще таких. Это не девчонка – это клад.
– Спрошу. Но вряд ли. Поиск молодых дарований – не его специализация. Что, действительно – клад?
– Да не то слово! Всего и не расскажешь.
– Слушай, а насчет морального облика как?
Алексей изумленно глянул на Алексея Игоревича.
– Нормально. Чего интересуешься?
– Да просто подумалось. Коллектив мужской, девочка молодая и симпатичная. Могут начать любовные треугольники возникать.
– Да ты знаешь, она так спокойно всех, кто пытался на танцы позвать, отбрила и умудрилась никого не обидеть даже.
И после коротенькой паузы, перебив уже открывшего было рот Алексея Игоревича, быстро сказал:
– Я пришел тебя попросить с ней поговорить.
Пришел черед Алексея Игоревича выказывать удивление.
– Поговорить? Но о чем? Ты же говоришь – практически идеальный работник.
– Она ко мне пришла с просьбой, которую я удовлетворить не могу. А ты можешь.
– Так а что же за просьба?
– Пусть сама расскажет. Я только прошу тебя помочь, если это возможно.
И, уже вставая, сказал:
– Мне кажется, что это возможно.
***
– Алексей Игоревич, я пришла попросить Вас провести собеседование с моим женихом. Это он меня всему научил, он очень хороший программист. Если Вам удобно, он сейчас на проходной института. Или завтра, когда скажете.
«Вот это молодец! Один ее протежирует на работу, другой учит работать, третий для сердечных переживаний в провинции ждет. Интересно, за кого она замуж собралась? Явно не за Сашку, тот точно не программист. А может – это четвертый? Для того, чтобы картошку чистил?»
– Из Армавира приехал или совсем из другой стороны?
Светлана удивленно подтвердила:
– Из Армавира. А Вы откуда знаете?
Алексей Игоревич попытался взять себя в руки:
– Да так, знаете ли… Пальцем в небо ткнул.
Светлана пристально на него посмотрела.
– Я и дяде Саше тогда говорила, что мне показалось, что Вы на меня смотрели, как на знакомую.
«Дяде Саше?»
– Просто я видел, как Вы уезжали из Армавира и прощались с парнем. А потом поехали в другую сторону. В том же автобусе ехал.
– В какую другую сторону? Я к Олегу решила вернуться.
– Вы же водителю сказали, что Вам в другую сторону нужно.
– Да он не хотел меня отпускать, мы чуть не поссорились. А уже в автобус прислал смс-ку, прощения попросил за испорченное настроение перед поездкой на курорт. А я подумала, что не хочу на море и поехала обратно прощения просить, что его на море чуть не променяла.
– Так а кто же не прав был?
– Неважно это. Важно, что мы хотим быть вместе.
Уже снимая трубку прямой связи с руководителем, Алексей Игоревич спросил:
– Вы его рекомендуете программистом? Олега?
– Да.
Приложив палец к губам, торопливо проговорил в трубку:
– Сергей Владимирович, у меня возникло срочное личное дело. Могу я сегодня пораньше уйти? Незамедлительно? … Спасибо!
Положив трубку, торопливо накинул пиджак и стал выключать компьютер.
– Светочка… Ой, извините, Светлана… Вы его приводите завтра, хорошо? Мне очень неудобно, срочное дело, я забыл совсем. Но, не волнуйтесь, я думаю, что он будет принят на работу… Завтра, хорошо?
Светлана начала также торопливо его благодарить.
– Не стоит это благодарностей. Нам нужен хороший программист.
«Это я тебя благодарить должен. И прощения просить».
Если на метро, то можно было успеть купить цветы до окончания рабочего жены и встретить ее с работы. И попросить прощения. И сказать, что очень хочет быть вместе с ней. И добавить, что в любом костюме – любимом или модном. И попросить вернуться.